Текст книги "Доказательство рыцарства (СИ)"
Автор книги: Lait_A
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
– Она была слишком глупа и наивна, если думала, что один из старейших вампиров пойдет на такое дело с одним пистолетом, который он демонстративно выкинул в самом начале. Нет смысла возвращать такое тупое создание… – безразлично пожала я плечами, чем заставила куклу ощериться.
– Анетт? – От тихого голоса Мастера мы все подскочили.
Девочка сжалась на стуле, затравленно глядя на блондина, который поманил меня пальцем из камеры. Я встала, мимоходом сжав руку на плече Артема, дабы подбодрить его, и подошла к Александру.
– Я выбрал очень удачный момент… – широко, но как-то жутко ухмыльнулся он.
– Для чего?
– Чтобы сказать тебе, как они развлекались, пытая Радомиру.
– Еще раз?! – зарычала я так, что у Мастера дернулась бровь.
– Чего боится твоя дочь, Анетт? – посмотрел мне в глаза древний.
– Не знаю, вроде ничего… – растеряно произнесла я.
И тут мой взгляд упал на вольер, где красными, злющими глазами на меня пялилась жирная крыса.
Словно вживую передо мной вспыхнул момент из далекого прошлого, когда я привозила шестилетнюю Раду сюда, в Лондон. Мы шли по улице в сопровождении пары охранников, когда услышали жалобный скулеж откуда-то из подворотни. Милая моя, солнечная девочка тут же кинулась на помощь несчастному животному. Однако увиденное потрясло даже моих бывалых ребят.
Огромная стая крыс заживо глодала больную, почти умершую собаку.
И это увидела моя дочь, которая горючими слезами обливалась, когда к нашему порогу приблудился котенок с перебитой ножкой, которая подбирала каждого птенца, выпавшего из гнезда. Моя дочь, которая была чистым, добрым, наивным ребенком, никогда не видевшим грязи, крови и смерти.
Первый выстрел заставил крыс шарахнуться от добычи. Второй облегчил участь животного. Третий завалил самую крупную тварь, а остальные в панике разбежались.
Однако Рада этого не забыла, и еще долго не могла спать без света.
– Крысы… она боится крыс! – простонала я, закрывая на мгновение лицо руками. А потом резко посмотрела в глаза Лавьеру. – Принесите мне, пожалуйста, ту запись суда. И Михаэля тоже.
– Принести? – ухмыльнулся Александр, желая, видимо, поднять мне настроение.
– Позвать, – слабо улыбнулась я. Просто не хотелось его обижать – старается ведь.
Когда я вернулась, девочка уже чувствовала себя свободнее. У Артема были сурово поджаты губы. Она его тут что, пытала?
– Ты знаешь, зачем он здесь? – кивнула я на парня.
– Нет.
– Раньше он был гарантом твоей безопасности. Моим предохранителем, если вдруг я сорвусь и внезапно решу оторвать тебе голову, – медленно проговорила я, принимая из рук вошедшего Михаэля ноутбук. Кивнула ему, чтобы встал за стулом маньячки. – А теперь он и вот этот милый демоненок, который пристрелил твою любимую сестричку, будут гарантом того, что ты высидишь до конца сеанса.
И нажала на «Play».
Нужно отдать Мастеру, который отдал приказ об установке камер в зале суда, должное. Ракурс съемки был такой, что девочка во всех красках увидела, как сначала Гилберту, а потом и Алаю отрывают голову.
Ребенок кричал, вырывался, плакал, скулил. Она пыталась скинуть руки пришпиливших ее к стулу парней, старалась разорвать цепи. Бесполезно. Запись продолжала свой бег. Я нажала на стоп только тогда, когда голова Алая слетела с плеч и его золотые глаза уставились точно в монитор камеры.
К этому времени девочка уже не выла и не плакала. Она пустыми глазами сломанной куклы смотрела на экран.
– Ты знаешь, за что?.. – наклонившись к ней, тихо, сквозь зубы спросила я. Она подняла глаза на меня. – Чтобы ты на последок, перед смертью уяснила, как сильно я люблю своего ребенка. И какой жестокой могу быть, защищая его. – Я отстранилась, резко захлопывая ноутбук. Девочка вздрогнула. Теперь мне было ее почти жаль. Если бы я не помнила, что она сделала. – На стену ее. Пусть повисит до момента суда.
Когда я уже почти вышла из подземелья, меня нагнал Артем.
– Анетт, подожди. Я хотел спросить.
– Конечно, валяй.
– Зачем ты взяла меня на допрос? Ведь также могла и Михаэля взять, и Дара, а то и Максима с Мастером.
Я улыбнулась ему. Во-первых, он назвал ненавистного ему Александра Мастером, а не «мерзким стариканом» как раньше. Во-вторых, уже не «Дарган», а «Дар». Значит, они сдружились с сыном. Это хорошо. Пусть Артем немного и вздорный, но он верный друг. Моему сыну пригодятся такие друзья, как Князев и сын Хеллбоя.
– Потому что я хотела, чтобы ты увидел, чем ты отличаешься от своего отца. Что он вырастил и чем ты никогда не станешь. Я хотела, чтобы ты понял одну вещь. – Я в пафосном жесте водрузила руки ему на плечи, предварительно сунув парню ноутбук. – Ты – потомок Великого Мастера. Хочешь ты того или нет, но ты – его внук, его дитя, и он никогда – никогда! – не сделает тебе ничего такого, чего ты не заслуживаешь. Как мы, семья Лайт, так и ты ведешь свою жизнь от него. И пора бы тебе уже понять, что это не Александр воспитал Константина таким. А Бладрейн сам вырос монстром. Мастер виноват лишь в том, что не смог поднять руку на сына.
– Почему?! – внезапно рявкнул парень, и в его глазах мелькнули слезы. – Почему он не сделал этого?!
Я, повинуясь чисто материнскому желанию, прижала Артема к себе. Он стоял на пару ступеней ниже и был со мной одного роста, так что момент не был испорчен.
Князев не сопротивлялся, только глухо всхлипнул мне в ворот.
Какой же ты еще молодой, Артем Князев. И как же ты любишь свою маму, раз до сих пор так тяжело переживаешь ее смерть и хочешь отомстить… В тебе, пожалуй, намного больше от человека, чем во мне. Ты только не растеряй этот дар, сохрани, пронеси через века. И тогда даже Мастер не сможет тебя ни в чем упрекнуть.
– Потому что он был его единственной семьей. Его старший и любимый сын Никодим, родоначальник семьи Лайт, сам попросил его убить, потому что устал от вечной вампирской жизни. Александр видел, как умер его отец, хотя никогда не скажет, как это случилось. А потом Константин убил всю их семью, трех братьев и сестру, жену моего прадеда. Убить Константина – своего младшего и любимого сына – означало остаться одному в этом мире. Какого это – быть в одиночестве самому древнему и сильному вампиру на Земле?.. Мы никогда с тобой этого не поймем. Мы можем только посочувствовать.
– Я не хочу ему сочувствовать. Из-за него Бладрейн стал таким.
– Ты этого не знаешь. И я не знаю. Он ненавидел своего отца, так же – как ты ненавидишь своего.
– За что?.. – Артем поднял на меня свои странные глаза, сейчас красные из-за слез.
– Когда рождается полукровка, женщина умирает при родах – слишком большая нагрузка на сердце. Но Константин, как и мой отец, успел обратить твою мать в вампира, тем самым спася ей жизнь.
– Ты пытаешься оправдать его?.. – не поверил парень.
– Я пытаюсь объяснить тебе, что твоя ненависть к Александру беспочвенна. Мастер не так уж плох. К нему просто нужно привыкнуть.
– Раньше я бы тебе не поверил. Послал бы к черту. Не буду скрывать, и сейчас очень хочется, – опять стал самим собой полукровка. – Но я видел, как Лавьер ведет себя с этой человечкой…
– Сарой?.. – Я улыбнулась. – Она милая, да?
– Предпочитаю нормальных девушек, а не запуганных немощей, – скривился Нюхач.
Я со смехом хлопнула его по макушке.
– Просто научись прощать, Артем. Месть – это, конечно, хорошо, но порой прощение лучше.
– Господь велел нам прощать, – вдруг серьезно кивнул Князев. Я в шоке вылупилась на него. Артем захохотал, отлипаясь от меня и отдавая обратно ноутбук. – Мама была верующей и часто это повторяла, когда я приходил из школы и жаловался ей на детей, которые дразнили меня за странный цвет волос, глаз и клыки, – пояснил он. – Спасибо.
– Не за что, – отмахнулась я, проходя в галантно распахнутую дверь.
– Не за это. За то, что поймала его, Бладрейна. И отомстила за мою мать. Я не смог. А ты смогла. Спасибо.
– Я просто выполнила свой долг, – улыбнулась я.
Артем тоже мне улыбнулся и повернулся в сторону догоняющего нас Михаэля.
Кажется, скоро мир содрогнётся от проделок этой троицы… Надо бы к ним соглядатая приставить. Во избежание, так сказать.
– Когда ты уже свалишь, Лайт? – недовольно прорычал Мастер, когда я выложила перед ним все отчеты, плюс скинула необходимость лично присутствовать на суде, так как в тот момент у меня уже будет отпуск.
– Вот перо найдем – и свалю, – встала в позу я.
– Так… – протянул Мастер.
И от него огненной волной прошла Сила. Я пошатнулась, но выстояла, а волна прошлась по всему зданию, отыскивая какого-то конкретного вампира. А через минуту в кабинет влетела Жанна.
– Мастер?.. – опасливо просунула она голову в проем.
– Тысячу лет Мастер. Иди сюда, миловать-казнить буду.
Женщина с подозрением глянула на меня, взглядом спрашивая, мол, в чем дело?.. Я пожала плечами – мне откуда знать, что у нашего Великого на уме…
– Значит так. Левая, берешь Артема, группу экспертов и идете в тот подвал. Ищете перо…
– Мастер! – взвилась я возмущенно.
– Цыц, мелкая! – осадил меня блондин, отмахнувшись как от мухи. – Все поняла? Можешь мне на глаза не показываться до тех пор, пока не отыщешь. Все. Свободны. Обе. А ты, Лайт, вали-ка уже отсюда.
– Но, Мастер… – Я была немного в шоке от такого обращения. Я тут из кожи вон лезу, чтобы все хорошо и спокойно было, а он мне такое выдает. Ну не зараза ли?!
– Ох, Лайт… – вздохнул древний. – Я для тебя же, непутевой, стараюсь. Все, дуй в отпуск, один раз в сорок лет можно. Жанна, проследи, чтоб дошла до своих покоев и начала шмотки собирать. Белье там кружевное, сорочки всякие… Ну что вы там, женщины, обычно одеваете, чтоб мужиков соблазнять?.. – уже начиная разбирать мои отчеты, пробубнил Александр.
Я вспыхнула. Левая хохотнула.
– Вам, мужикам, виднее! – язвительно выдала я, тут же, впрочем, тикая из кабинета. Жанна стартанула за мной.
А вдогонку нам неслось бешеное:
– ЛАЙТ!!!
Как же я хочу в отпуск, оказывается!..
====== Глава 12. Добро пожаловать в отпуск, или как приручить вампиршу? ======
– Ну можно уже открывать?.. – спросила я недовольно.
– Нет, – безапелляционно ответил Максим.
– Рейс 2546, Барселона… – тут наглый вампир закрыл мне уши, чтобы я не услышала названия города, в который он меня привез, – …заходит на посадку…
– Максим!
– Что? – невинно поинтересовался мужчина над самым ухом, так и не разрешая мне стянуть черные очки, которые закрывали обзор на 180 градусов. – Это же сюрприз! Какая вы не терпеливая, мисс Лайт. Неужели вечная жизнь не научила ждать?
– Вечная жизнь научила руки ломать, – с угрозой произнесла я. В очках было жарко, все время хотелось почесать глаза, а пальцы наталкивались на пластик и стекло, что раздражало еще больше. – И, думается мне, скоро я применю сие полезное умение!
– На. – Я почувствовала, как мои ладони положили на чуть шероховатую мужскую руку, всю усыпанную мелкими шрамами. – Ломай.
– Дурак! – отбрасывая его конечность, злобно вякнула я, увлекаемая им куда-то.
Как я потом догадалась – в очередь. Вокруг звучало около десятка различных языков, было сложно догадаться, где я нахожусь. В какой стране? В каком городе?
Меня посетила мысль, что я зря согласилась переехать к Максиму на месяц.
Весь полет проходил в невинной беседе «о погоде». Частный самолет нес нас в какие-то неизвестные дали, все люки были задраены по приказу Бессмертного, по его же просьбе ни один из пилотов, к которым мне все-таки удалось прорваться сквозь блокаду гладиатора, так и не сообщил мне конечного пункта нашего увлекательного турне, в конце которого на меня нацепили эти непроницаемые очки.
До того момента, как мы уехали в аэропорт, резиденцию Великого Мастера тихо покинула эльфийская делегация, возглавляемая Правителем. С ним уехала Рада, так и не взглянувшая на меня, Дар, который заберет свои и мои вещи из Кираны, а также Михаэль, который вызвался помочь другу и проводить Радомиру. Я заметила, как их отношения стали прохладнее – сын Хеллбоя не поддержал суждений моей дочери о своей крестной. Мне было, безусловно, приятно, но все же не стоило им ругаться из-за меня.
Мастер тепло попрощался со мной, Жанка прослезилась, пообещав все сделать на высшем уровне, и просила меня не волноваться и отдыхать. Людвиг также похрустел моими косточками, сказав, что присмотрит здесь за всем, за что получил удивленно-недобрый взгляд от Лавьера. Артем же удивил, искренне прижавшись ко мне и сказав, что будет скучать.
– Мне кажется, он нашел в тебе отдушину, – задумчиво произнес потом Максим, когда мы ехали в аэропорт. – Частичку той материнской любви и ласки, что у него отняли еще в детстве.
Я тогда пожала плечами. Мне не жалко, пусть считает кем угодно, лишь бы человеком нормальным был.
Поручив Князева Жанне, я обнялась с Владимиром, который оставался здесь до того момента, пока ему не позвонит Дар и не попросит забрать его из Кираны с вещами, и вышла вслед за Максимом, стараясь оставить все плохое в хмуром, неприветливом Лондоне.
Под аккомпанемент абсолютной темноты мысли текли вяло и неспешно, но тут мне на мгновение сняли очки. Свет ударил по глазам, я сморщилась, успев заметить какого-то парня в форме, как тьма опять затянула глаза. Ага, таможенник. Безумно хотелось завопить что-то типа «Спасите-помогите! Похитили! Убивают!», но я сдержалась. Примут еще за ненормальную, оправдывайся потом, что просто замстить кое-кому решила…
– Максим, а мне еще долго в этом пыточном сооружении ходить? – спросила я, когда меня усадили в машину.
– Час примерно, – явно улыбаясь, ответил Бессмертный, заводя мотор.
За неимением чего-то лучшего я решила поспать.
Видимо, я отключилась так резко, что даже сама не заметила, поэтому, когда меня попытались аккуратно взять на руки, я инстинктивно перехватила руки и потянулась к тому месту, где обычно крепились пистолеты.
– Спокойно, Ани, это я, все нормально, – тихо сказал Максим, помогая выбраться.
– Прости, рефлекс, – улыбнулась я виновато, чувствуя под ногами твёрдую землю.
– Я понимаю. Готова? Я снимаю очки.
Максим аккуратно расстегнул застежку, и пыточное сооружение было убрано. Наконец-то!
Я с наслаждением потерла глаза и тут же распахнула их во всю ширь. Огляделась. Хм…
Вокруг меня был обычный такой поселок домов на двадцать с гаком, обнесенный высокой кирпичной стеной. Хотя нет, не обычный. Дома стояли напротив друг друга в шахматном порядке, аккуратные садики перед ними были уже убраны или покрыты чем-то, чтобы цветы не замерзли в наступающих заморозках. А за стеной был почти голый лес. Ну да, зима так-то уже, начало декабря, считай.
– Мы что, в России? – подозрительно спросила я, поворачиваясь к Максиму. Его широкая фигура полностью закрывала от меня то, что было за его спиной.
Мужчина загадочно улыбнулся и отошел, открывая вид на большой двухэтажный дом, который, как царь, стоял в конце дороги, что шла сквозь весь поселок.
Клан Бессмертных! Это территория Бессмертных! Я на территории их клана! О Боже… Проникнуть на самую охраняемую территорию, в самый закрытый клан!.. Мечты сбываются…
Дом был огромным, полностью из камня, с темно-красной крышей, верандой, высоким крыльцом и маленьким садиком, в котором стояли какие-то здоровые короба.
– Что это? – удивленно спросила я у внимательно наблюдающего за мной мужчины.
– Так защищают от морозов розы, ты не знала? – чему-то улыбаясь, ответил он. Я покачала головой. Уж что-что, а садоводство-огородство меня никогда не привлекало.
– Это твой дом?
– Да. Только мой дом, – подчеркнул Максим.
– То есть вы живете по одному? – удивилась я. – Но это же скучно…
– С тех пор, как глава клана связался с одной неугомонной вампиршей, скучать нам некогда! – ослепительно улыбнулся Бессмертный. – Пойдем?
Я кивнула.
Дверь открылась с тихим скрипом, и в нос ударил запах темного дерева, цитрусовых и каких-то специй. Запах был не сильный, но необычный, и я чихнула с непривычки.
С первого взгляда становилось ясно, что меня привели в логово, в то место, где матерый хищник, он же – древний вампир, чувствует себя в безопасности, где может зализать свои раны, отдохнуть душой.
Все стены, потолки и полы были из дерева, темного и лакированного. Холл был небольшим, и, сняв верхнюю одежду, меня повели дальше.
Кухня была необычным сочетанием современной техники и какого-то деревянного – древнего – уюта. А еще здесь было огромное окно, от которого помещение становилось удивительно светлым и просторным.
В гостиной был великолепный, большущий камин, диван напротив и кресла по бокам, много шкафов с книгами и всяких полочек с разными статуэтками, фотографиями, памятными вещичками. И везде висели картины. В основном пейзажи, но попадались и свитки, оправленные в раму и стекло. Родословные, поняла я, взглянув поближе.
– Врагов нужно знать в лицо? – пошутила я.
– Нет. Чтобы видеть, знать и помнить, в каком мире я живу. И где в нем мое место, – серьёзно ответил вампир. И повел меня на второй этаж.
Одна гостевая комната, спальня хозяина, его кабинет, библиотека.
Гостевую, естественно, отдали мне. Светлая и просторная комната, с двухметровой кроватью, шкафом-купе, плазмой и балконом. Я хотела выйти на него, но Максим покачал головой и повел меня на чердак.
Оружейная. Мужчина засмеялся, увидев мои горящие глаза.
– Можно?.. – с замиранием сердца спросила я.
– Конечно, – радушно ответил хозяин, понятия не имея, что сейчас отдал на разграбление свою сокровищницу.
Я перебирала ножи, клинки, арбалеты, луки… Разные времена, эпохи, страны, мастера, характеры… Пистолеты, дробовики, винтовки… Невольно улыбалась знакомой тяжести в руках, и тут мне в руки попался обломок меча.
Тяжелый, грубой ковки, он был явно для мужской руки, с оплетённой рукоятью. Некогда здоровенная орясина на уцелевшем участке была сплошь покрыта мелкими зазубринами, вмятинами и царапинами. Старый и опытный клинок. А потом я увидела руны. Славянские руны. Древнерусские руны. И меч выпал из моих пальцев.
– Ты был там… – выдохнула я, глядя на Максима. – Был на острове Хортица вместе со Святославом… Это ведь его меч…
– Да, я был там. И я искренне сожалею о своем князе. – Бессмертный подошел, поднял обломок и бережно положил его обратно на стойку. – Святослав был тем, кому мог без зазрений совести подчиниться даже я.
Это было странно. Я считала Владимира воплощением духа Древней Руси, а оказывается, что Максим был там намного раньше… И то уважение, с которым он относился к мечу и самому Святославу, заставило меня взглянуть на главу клана под другим, более глубоким, что ли, углом.
– Почему ты не отдашь этот меч в музей? Люди тоже хотят знать хоть что-то о великом герое.
– Хотят? Ты серьезно? – засмеялся мужчина, ведя меня сквозь ряды с оружием к стеклянной двери, на балкон. – В современных учебниках батьке (*так на Руси звали предводителя, князя или воеводу. Для простых дружинников батькой был воевода, а для всех воевод батькой был князь*прим.автора*) отведено два абзаца. Они не хотят знать, что было. Не хотят учиться на ошибках предков. Поверь мне. Я знаю.
На балконе было намного холоднее, чем в доме, и я, вроде одетая в теплый свитер, обхватила себя руками. Секунды не прошло, как Максим обнял за плечи, делясь теплом и силой. Стараясь не обращать внимание на то, что меня уже начинают активно к себе приручать, я посмотрела вдаль. Над лесом, что окружал поселок, высились шпили какого-то здания. Я прищурилась, но все равно не разглядела.
– Возьми.
Я вцепилась в бинокль, как утопающий в круг. Глянула. И обомлела.
– Это же… Собор святого Стефана! – воскликнула я, поворачивая голову к гладиатору.
Он довольно усмехался, нежно и как-то светло глядя на меня.
– Мы в Австрии! В Вене! Максим! – Я не знала, куда себя деть от счастья. – Это же всего в трех часах от Праги! От дома семьи Лайт!
– Я знал, что ты обрадуешь, – просто ответил Бессмертный, крепче прижимая к себе.
– Ты даже не представляешь – как!
А про себя панически сжалась: что делать-то?!
Обнять его – рановато, я думаю. А поблагодарить… Да слов не хватит, чтобы выразить, как я счастлива оказаться так близко от дома!.. От того единственного места, которое я теперь могу так назвать.
Я почувствовала, как напряглись руки мужчины. И постаралась не шевелиться, чтобы не провоцировать его лишний раз. Но тут Максим наклонился, и его губы медленно проскользили от виска до щеки. Теперь напряглась уже я.
Нет, мне было не неприятно, мне было странно осознавать, что прикосновения Бессмертного не вызывают у меня отторжения.
Он нравился мне.
Уже давно, если быть до конца откровенной.
Оставив теплый, легкий поцелуй на скуле, вампир отстранился, каким-то привычным жестом растирая мне руки. Так до сих пор каждую зиму делает Дмитрий Лайт, когда я мерзну. А мерзну я всегда. Не люблю холод.
– Ладно, идем в дом, пока совсем не закоченела.
Я послушно кивнула и с некоторым облегчением почувствовала свободу. Максим повел меня на кухню, где жестом указал на высокий стул за большим столом, а сам поставил чайник и принялся что-то искать по ящикам.
Меня насторожили его движения. Он двигался так, словно… Не знал, где что лежит!
– Ты ведь редко бываешь дома, так? – сделала я вывод, невольно усмехаясь.
Заглянув в ящики стола, он глубоко вздохнул и с сокрушённым видом повернулся ко мне, взглядом выражая мольбу о помощи.
– Надеюсь, ты понимаешь последствия твоей просьбы? – пакостно усмехаясь, слезла я со стула.
– Подколы на всю жизнь? – якобы в ужасе вопросил он.
– Молодец, соображаешь... – оглядывая кухню, пробормотала я. Обернувшись к нему, указала на стул. – Да знаю я, что гостья, и мне не положено, – отмахнулась я, когда мужчина запротестовал. – Но ты меня нервируешь, стоя за спиной и заглядывая через плечо.
Подняв руки ладонями вверх, Бессмертный занял мое место.
Немного странно, скажите вы, что Правая рука Мастера, да и вообще бывшая Правительница эльфийской державы ориентируется на кухне и умеет готовить. И будете правы. Но лишь отчасти.
Просто я же не всегда занимала эти посты. Жила одна долгое время, да и являясь единственной в семье, кому нужна нормальная еда, волей неволей научишься готовить. К тому же возвращаясь часто поздно из Лондона, я опаздывала на королевские ужины и потихоньку привыкла хозяйничать на огромной эльфийской кухне сама, не будя поваров. Вскоре, правда, выяснилось, что и муж в мое отсутствие страдает ночным дожором. Поэтому столкнувшись однажды с ним перед дверью кухни, я поняла, как полезно иногда уметь готовить. Хотя Нуаду изводила шутками о «ночном дожоре» регулярно.
И сейчас это несказанно облегчило мне жизнь.
Ну и помогло произвести на Максима, который, пусть и был вампиром, но все же – слава Богу! – оставался мужчиной, а значит подсознательно сортировал женщину по умению готовить, благоприятное впечатление.
Так, с моей легкой руки, на столе появился фарш, картошка, зелень, грибы, огурцы-помидоры. И, как венец огромной кучи продуктов, банка с какао.
Но тут я по глупости своей оторвалась от разглядывания практически пустых полок холодильника и обернулась к вампиру. Застав на его лице странно довольную полуухмылку, которую он не успел согнать.
Сковорода оказалась в руке сама. Честно. Почти.
Ибо я поняла, что она (ухмылка, естественно, а не сковородка) значила. И прекрасно осознала, что против коварства древнего вампира ничего не могу противопоставить.
Он просто манипулировал мной. Притворившись таким несведущим, Максим заставил меня ему помочь, дал ощутить себя хозяйкой в его доме, правильно трактуя один из женских инстинктов: если разок побыла хозяйкой, равнодушной уже не останешься.
Нужно отдать должное его смекалке и актерскому мастерству, а потому месть моя будет ужасна!
– Ну, Максим! – протянула злая я, наступая. Бессмертный, не будь дурак, уже слетел со стула и пятился от меня с самым испуганным выражением на лице, которое только мог состряпать. – Ну паразит!
– Ани, не злись, мое маленькое притворство не стоит твоих драгоценных и без того дефицитных нервов! – явно давясь смехом, уговаривал мужчина.
– «Маленькое притворство»?! – прошипела я, поигрывая сковородкой. – Да по тебе МХАТ плачет! Станиславский горючими слезами обливается!..
И вдруг вампир пятиться перестал, его лицо изменилось, став немного лукавым и предвкушающим. Он ждал, пока я подойду поближе, в гневе не заметив его маневров.
Фиг! И фиг, и фиговое дерево!
Я тут же замерла, потом сделала шаг назад, показывая, что в этот раз оказалась умнее, и его план раскрыт. Максим вздохнул и улыбнулся, подняв руки вверх, якобы сдаваясь.
Паразит, гневно думала я, с глухими шлепками обваливая сырую котлету в панировочных сухарях. Заполнив сковородку, я взяла две тарелки, одну, которая глубокая, наполнив водой, ножик и десять картофелин. И с непроницаемым лицом бухнула перед Максимом.
– Чисть, – буркнула я, возвращаясь к котлетам.
И этот несносный вампир захохотал.
Тем самым приятным, расслабленным, счастливым смехом, когда случается что-то хорошее, что-то, о чем мечтал и на что надеялся. Очень красивым смехом.
– Ты так забавно злишься!.. – выдавил Бессмертный, пытаясь, видимо, меня успокоить.
– Конечно! Очень забавно! – продолжила бухтеть я. – На вот, снимай пробу! – И сунула ему в рот кусочек горячей котлеты.
Гладиатор даже не ойкнул. Прожевал, задумчиво посмаковал и расплылся в улыбке.
– Вкусно!
И не успела я пискнуть, как он перехватил мою руку, что была испачкана в мясном соке, и поцеловал каждый пальчик, слизнув с них жидкость. Меня невольно бросило в жар, я почувствовала, как безбожно краснеют щеки… Глаза Максима еще сильнее потемнели, и теперь мерцали каким-то завораживающим, затмевающим разум цветом.
Облизнув мизинец, Бессмертный не остановился, подтянув руку и меня, соответственно, поближе. Его губы коснулись тыльной стороны ладони, язык оставил влажный след, а потом спустился ниже, к запястью, где с сумасшедшей скоростью билась голубая жилка…
И я, все это время со сбившимся дыханием и пылающими щеками молча наблюдавшая за манипуляциями мужчины, очнулась.
Вот ведь… вампирюга!
Мои глаза сузились, и Максим, что неотрывно в них смотрел, тут же остановился. Только успел последний раз поцеловать выпирающую косточку запястья, как рука моя была безжалостно вырвана из длинных, сильных пальцев.
– Но ты еще вкуснее! – с довольным, просто кошачьим видом хрипловато добавил мужчина.
Гневно фыркнув, я развернулась и подошла обратно к плите, где еще чуть-чуть и были бы заживо сожжены на сковороде безвинные котлеты. Поспешно сняла их с огня. Рядом с моей рукой молча поставили тарелку с уже очищенной и даже нарезанной идеальной соломкой картошкой. Выложила котлеты на тарелку, ссыпала на горячую сковороду резанный корнеплод и вздохнула.
– Ладно, я прошу прощения.
– За что? – искренне удивился Максим, когда я обернулась к нему лицом.
– За свое поведение.
– Это тебя картошка нарезанная так подкупила?.. – Бессмертный был так удивлен, что так и замер с ломтиком огурца около рта.
– Да… То есть нет… То есть… Пф! – Я сдула с глаз челку.
Глупо наверное, но это действительно была картошка. Просто вспомнилось, сколько раз я просила об этом Нуаду, но он никогда не догадывался сам. А тут даже говорить не пришлось, да и скорость впечатляющая…
Боже, какая же это ерунда!..
– Тебе не за что извиняться, – мягко проговорил вампир, галантным жестом отодвигая меня от плиты. – Более того, этот дом редко видит подобные забавные сцены. Ты имеешь редкий дар: оживлять все вокруг себя одним своим присутствием.
И он встряхнул сковородку, как при поджарке блинов. Картошка, видимо, не была извещена, что она не блин и ей не положено так переворачиваться. Однако соломка приземлилась не прожаренной стороной, грань к грани. Филигранная точность. Я завистливо вздохнула. У меня даже блины так не переворачиваются. Я подозреваю, что им тоже не говорят, что они – блины и им сам Бог велел так переворачиваться…
Пока Максим колдовал с явно благоволившей ему картошкой, я дорезала салат, заправила его, украсила зеленью. Нашла тут же, в столе, приборы, салфетки. Красиво разложила.
Поэтому полные тарелки, которые поставил на стол мужчина, смотрелись особенно аппетитно. Точнее еда на них.
Гладиатор ел с таким смаком и вкусом, что я невольно засомневалась, а в полной ли мере он вампир? Вдруг ему нужна еда?..
Когда я спросила его об этом, он засмеялся:
– Нет, просто это привычка, которую я сохранил еще со времен человеческой жизни.
– Ты был рабом? – вырвалось у меня, ибо, учитывая некоторые известные мне из его биографии моменты, как еще объяснить такую скорость поглощения пищи и аккуратность, с которой он ел, не оставляя ни крошки на тарелке?!
Я тут же пожалела о сказанном.
Желваки заходили у него на лице, вилка прогнулась в другую сторону, а вся фигура стала какой-то огромной и опасной. Я инстинктивно сжалась, стараясь казаться еще меньше, чем есть. Заметив это, вампир резко выдохнул и за долю секунды взял себя в руки. Улыбнулся.
– Прости, я не хотел тебя пугать, – немного виновато произнес он. Я лишь покачала головой, внешне спокойно возвращаясь к обеду.
Тогда я не сразу осознала, что это сейчас было. А когда осознала…
Он призывал Силу. Такую же, как у Мастера.
Максим Бессмертный не просто так носит свою фамилию, подумалось мне. С огромной долей вероятности он может быть ровесником Александра. То есть очень и очень древним вампиром.
И в мозгу торкнулось полустертое воспоминание, которое я не могла отнести ни к бреду воспаленного сознания, ни ко сну, ни к яви.
– Почему ты назвал Лавьера братом?
Мужчина жевать перестал. Его почти черные глаза глянули на меня так пронзительно, что я с трудом подавила желание втянуть голову в плечи. Под таким взглядом я бы даже не сомневалась, что он один из древнейших представителей нашей расы.
– Ты не спала тогда? – спросил он, намекая на мое состояние после отравления.
– Это было странно ощущение. Я приходила в себя буквально на секунду, а потом отключалась снова. Вроде как утром ты просыпаешься, в полусне смотришь на часы, видишь, что еще рано, и засыпаешь до будильника… Что-то в этом роде, – попыталась оправдаться я. – Так почему? – Пусть не думает, что эти его страшные взгляды и жуткие интонации голоса смогут меня напугать. Тот, кто почти сорок лет работает на Мастера, даже дракону в небе не побоится сказать: «А ну, брысь отсюда! Разлетались тут!», не то что допытаться до правды.
– Потому что я его сводный брат. Но, – упреждая все мои вопросы, поднял руку мужчина, – я расскажу тебе все только тогда, когда ты поешь и согласишься пойти со мной в Парк развлечений.
– Дитятко, а тебе не поздно? – невольно сорвалось с языка ехидство.
– Не, в самый раз! – усмехнулся Максим, вновь становясь собой. – Так что?..
