Текст книги "Доказательство рыцарства (СИ)"

Автор книги: Lait_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Как Правительница эльфийской державы, я была обязана знать этот язык. И теперь я с уже забытым ужасом взирала на такой знакомый знак – две длинные закорючки, соединенные зигзагообразной линией…

«Три».

– Нет…

– Что, не нашли? – грустно спросила вошедшая Жанна.

– Когда поступило это тело?! – тут же спросила я в ответ, протягивая ей папку.

– Вчера, поздно ночью.

– Почему мне не доложили?! – возмутилась я.

– Ты носилась с Мастером и этой девицей, я подумала – тебе не до того…

– Жанна! Ты знаешь, что это за символ?!

– Нет. Мои эксперты ничего не нашли, а Александра я спросить пока не могу…

– Он означает «Три»! Жанна, три! Место… Неужели тебе ничего не вспоминается?! – в конец психанула я.

– Нет… – Левая с глухим стоном опустилась на стул. – За ухом, на шее… Тогда было только два трупа, а здесь… Он выжил?! Но Мастер… Я сама видела…

– Подражатель. Он успел вырастить преемника.

– Волосы… Посмотри на волосы! Их цвет…

– Рада! – Мне хватило двух секунд, чтобы схватить телефон и начать набирать номер дочери. – Дьявол! – выругалась я, услышав механический женский голос, сообщивший, что абонент вне зоны доступа. – Почему Людвиг не доложил об этом трупе?

– Не его работа. Вскрывал ассистент… Позвони отцу, – предложила Жанна.

– Нет.

В конце концов, зря, что ли, мы столько средств вбухиваем в ребят-охранников?! Пущай отрабатывают!..

– Ты поедешь на контроль? – подняла бровь женщина, глядя, как я пишу рапорт Мастеру.

– Нет. Ими будет управлять тот единственный, кому я могу доверить не только жизнь Рады, но и спокойствие ее отца.

– Кому?

– Есть у меня кое-кто на примете, – задумчиво протянула я, снова хватаясь за телефон. – Красный? Михаэль далеко?..

====== Глава 4. Детки-конфетки. ======

Нуада

– Правитель!

Я поднял голову к влетевшему гонцу.

– В чем дело?

– Там… Демон!

– ЧТО?!

Признаться, первое, что пришло мне в голову – это жена в дни повышенной раздражительности. Что поделать, за двадцать лет нашей совместной супружеской жизни она не раз пугала подданных своими красными глазами и вытянувшимися клыками после очередной грандиозной ссоры со мной! Кстати, с возрастом ее вампирские гены стали проявляться сильнее. Второе – что я слишком часто стал о ней думать… А третье…

– Найти принца и принцессу! Глаз с них не спускать! Где вы видели этого… демона?

– Он обошел главную заставу – наши только смазанную тень увидели… – залепетал мальчишка, собираясь бежать выполнять приказания.

– Тень?! Всего лишь тень?! – не сдержался я. Это еще что за холера на мою голову?..

– Да, мой Повелитель!

– Давай, беги, я разберусь…

Копье привычно легло в руку, как и тысячу лет назад. Сократив путь к заставе, я был там уже через минуту. Немного бледные стражи, завидев меня, вышедшего из прохода в стене, побледнели еще сильнее, видимо, подумав, что я сейчас буду их тут казнить и миловать…

– Спокойно, парни. – Я слегка приподнял уголок рта, намекая, что пока бояться им нечего. – Можете сказать, что видели?

– Только тень метнулась… – нерешительно выдавил левый стражник. – Даже ветер не поднялся…

– И ментальный уровень его не выдал… Но я успел увидеть… Хвост… – поддержал товарища правый стражник.

– Уверен? – неожиданно для парней ухмыльнулся я.

– Да, Ваше Величество. Уверен.

– Хорошо. Работайте, парни, – дал я монаршее добро и пошел к выходу из города, внутренне успокаиваясь.

Нет, все-таки дочь я предупреждать не буду. Будет знать, как потворствовать материнским шалостям – трусы верности удалось снять лишь кузнецу!

Казалось, ничего не могло испортить ее прекрасного настроения. И брата на лопатки уложила, и похвалу от тренера получила, и учителя дипломатии уделала – вчера у отца выдался свободный час, и он помог ей с домашней работой, отчего ответ получился на высшем уровне! Даже древний эльф не нашел, что сказать в противовес!..

Златоглазая неожиданно напряглась – с каких это пор в главном коридоре не горят кристаллы? Куда смотрят слуги?! Она хлопнула в ладоши раз, два… Но заложенный в системе освещения магический механизм не отозвался.

Кинжал стальной ящеркой скользнул в руку. Ей не нравилась та абсолютная тишина, что обволакивала ее существо. Тишина в прямом смысле слова – даже эмпатический дар не приносил плодов, хотя она за километр могла учуять любое живое создание.

И тут по талии скользнуло что-то узкое и едва теплое. Что-то, что она могла интерпретировать не иначе, как змею. Но откуда она здесь?..

– Ку-ку, мой зайчик… – Тихий, пробирающий до костей шепот раздался откуда-то из самой гущи темноты.

Она повернула голову к источнику звука и заметила, как по каким-то совершенно непонятным причинам блеснули клыки и сверкнули темные, как сама же тьма вокруг нее, глаза.

– М-михаэль?.. – Против воли голос беловолосой красавицы дрогнул.

– Р-радомира?.. – идентично передразнил ее голос сын демона, щелчком зажигая осветительные кристаллы. – Ты меня что, не узнала, любовь моя?

– Ты! – С облегчением пришел и гнев. – Я чуть инфаркт не схлопотала из-за тебя, паразита!

– Я думал, ты обрадуешься!.. – обиженно надул губы парень. Впрочем, широкая ладонь уже привычно накрыла узенькую девичью талию, несколько повелительно придвигая беловолосую к себе.

– Чему?! Что меня чуть не укусила змея?! – Девушка в гневе замахнулась на здоровенного демона, который был шире ее в плечах раза в два, да еще и на голову выше.

– Ты приняла мой ХВОСТ за ЗМЕЮ?! – Казалось, Михаэль оскорблен до глубины души. Оскорбленный орган совершил пару замысловатых движений, но все равно нашел свое место на талии принцессы эльфийской державы.

– Михаэль, ты… Боже! Ты абсолютно и совершенно не выносим! Как тебя Ариэль терпит?! Да что там?.. Как тебя твоя девушка терпит?

Признаться, она специально задала этот вопрос. Да, она не чувствовала его, но сильные эмоции – ярость, ревность и влюбленность – она могла уловить только в момент их пика – то есть только тогда, когда мозг давал гормонам команду впрыскиваться в кровь. И Радомира ждала этого момента, пыталась уловить хоть что-то. И получилось!

Да, он все еще любил ее! Как и тогда, в детстве!.. Девушка сама не заметила, как начала дико улыбаться.

– Как ты можешь, любовь моя? Ты единственная, кто живет в моем сердце!.. – Демон говорил так, словно это было само собой разумеющееся, то есть так, что это можно было принять за шутку. Без сомнений, любую другую девушку это бы обмануло, но не эмпата. Эх, все-таки хорошо, что она не раскрыла ему маленькой особенности своего дара…

– Угу-угу… Той половине прекрасной половины человечества ты тоже так говорил? – не смогла не съязвить дочь Правой руки Мастера вампиров. Михаэль, идущий рядом с ней, лишь хмыкнул и закатил глаза. Он прекрасно знал, как златоглазой были приятны его слова. А еще он догадывался, что она прекрасно знала, как он давно и сильно в нее влюблен. – Ты в гости или по делу?

– М-да, деловая хватка у тебя явно от матери… – грустно вздохнул ловелас. – Крестная тебе не звонила?

– Нет, а что? – насторожилась она, занося кулак для стука в дверь кабинета Повелителя.

– Ничего, скоро ребята приедут, – пожал плечами демон, вместо заторможенной девушки отстукивая быстрый ритм и распахивая дверь.

Нуада

– Скажи мне, что ты шутишь.

– Хотелось бы мне, чтобы сегодня было первое апреля… Я сравнила, попросила Некроманта повторить вскрытие, что, исходя из метки, было просто последствием моей паники и совершенно бесполезным действием! К тому же одежда… Это кошмарное светло-лиловое платье в горошек, помнишь?

– Откуда? – внешне спокойно спросил я. Откуда я мог знать, если меня не было с ними в те года?.. Ани меня давно простила – я знал это и чувствовал, но я себя не простил. Глупость не поддается прощению и оправданию.

– А, точно, извини, любимый. Так вот. Такое платье Марина собственноручно сшила для куклы Рады, потому что ей, видите ли, «надоел однообразный гардероб подружки!» Я сначала внимания не обратила, а когда присмотрелась… Вне всяких сомнений – Гилберт успел рассказать Алаю не только про Лилу. – Анетт устало вздохнула, и я услышал, как на том конце скрипнул стул.

– Да, я видел знак. «Три». Поэтому ты прислала Михаэля?

– Он прибыл? О, прекрасно! – Жена выдохнула с облегчением. – А ребята?

– Нет пока. Рада, я думаю, будет счастлива. – Ага, я уже слышу, как старшая визжит от восторга, что ее снова сделают «пленницей».

– Любимый, береги их, пожалуйста!.. Я…

– Я знаю. – Да, жена моя, я знаю, что мы сойдем с ума, если с ними что-то случится. – Ты береги себя. Я хочу быть рядом.

– Детям ты нужнее. Никто не сможет защитить их так, как ты. Я даже на ребят своих не могу положиться в этом полностью…

– Все будет нормально, Ани.

– Точно?

– Да.

– Уверен?

– Тебя зовут Анетт София Лайт?

– Да.

– Уверена?

– Язва!..

– И я тебя люблю, – меланхолично отозвался я, щурясь на солнце.

– Правда? – уже улыбаясь на том конце, привычно удивилась любимая.

– Странно, правда? – ехидно усмехнулся я, поднимаясь с нагретого осенним солнцем камня. Я почувствовал, как девушка надула губы и приготовилась бросить трубку. – Ну?

– И я тебя люблю. – По голосу было слышно, как она довольна моим недовольством, простите за каламбур. – Я позвоню. – И отключилась.

Спрятав телефон в карман, я спрыгнул и быстрым шагом пошел к своему кабинету. За пару десятков метров от вожделенной двери я услышал мужской хохот. Усмехнувшись, я без стука – чей вообще-то кабинет?! – распахнул дверь.

Рада тут же спрыгнула с моего стола, а Михаэль, развалившийся в моем кресле, вскочил и вытянулся по струнке рядом с ним. Заметив мою недвусмысленно поднятую бровь, тот, кого мои ребята приняли за демона, смущенно кашлянул и расправил тканевую обивку на кресле.

– А мы тут…

– …плюшками балуетесь? – ехидно закончил я, складывая руки на груди.

– Нет, папочка! Тебя ждем! – прощебетала дочь. И, дождавшись пока я займу свое место, тут же посерьезнела: – Что-то случилось?

– Да, случилось.

– И что же?..

– Ты и Дар под домашним арестом с этой минуты, – пояснил я спокойно. Михаэль едва заметно взмахнул хвостом, явно не одобряя моей манеры изложения.

– Почему?! – взвилась дочь, тут же становясь копией матери.

– Потому что. Моего слова тебе мало?

– Я имею право знать… – Она сузила глаза, и я понял, что она считывает мои эмоции. – Что-то случилось… Тебе явно звонила мама… О… – Девушка начала оседать на пол. Я дернулся из-за стола, но крестник оказался быстрее. Михаэль подхватил ее за плечи и аккуратно усадил в кресло, подал платочек, чтобы вытереть побежавшую из носа кровь – а нечего лезть в мою голову! – Он вернулся…

– Это не он, – все также спокойно возразил я, наблюдая за парочкой.

Они чем-то напоминали нас с ее мамой. Михаэль был порывистым и нетерпимым, прямолинейным и яростным, но то, как он менялся, стоило ему дотронуться до моей дочери, выдавало его с головой. Столько нежности и почти фанатичного благоговения… Было в этом что-то знакомое. И почему-то я не чувствовал возмущения… Видимо, жена увидела это раньше меня, раз именно сына Красного послала во главе охраны.

А Рада… Я усмехнулся. Возможно, дочь сама не замечает, насколько четко, быстро и естественно она подстраивается под каждое его движение. Он двигается, она двигается… Забавно. И все же раньше я думал, что детская влюбленность у демона пройдет, но нет, не прошла. Вот и сейчас я внутренне посмеивался, наблюдая, как гибкий черный хвост змеей обвивает ногу дочери.

– А кто? – Сын небрежно прислонился к косяку двери.

Кажется, я старею, несколько недовольно подметил я про себя.

– Преемник. Последователь. Ваша мать выясняет это.

– Сколько? – глухо спросила дочь.

– Пока одна девушка. Радомира, Дарган. – Я пристально посмотрел детям в глаза. – Не сметь покидать пределов нашего королевства. Я понятно объясняю?

– А как же мама?! За нее ты не волнуешься? – воскликнула Рада, вскакивая со своего места.

– Радка, успокойся. – С левой стороны ей на плечо опустилась рука брата, с правой – Михаэля. – Маме мы помочь сможем только тем, что будем в безопасности. Она волнуется за нас, поэтому действует сама, уничтожая первопричину. Неужели ты не понимаешь?! – на последнем слове голос сына дрогнул: да, он тоже волновался за свою маму, но как мужчина изо всех сил старался этого не показывать. Растет!..

– Дар, ты просто не знаешь, тебя ведь не было тогда… – Дочь махнула рукой и передернула плечами, стряхивая руки парней, что были практически одного роста. Правда, мой сын был менее… широким, что ли… – Она подвергается опасности из-за нас! Она одна там! Ей некому помочь! А мы прячемся здесь!

Последнее предложение было произнесено громко и четко, с явным намеком и в мою сторону. Я почувствовал, как заледенело мое лицо, как ярость начинает клокотать внутри. Уловив изменения в мое настроении, Рада пристально посмотрела мне в глаза, отчего у меня перед глазами на секунду полыхнуло красное зарево.

– Ты считаешь меня трусом, я правильно тебя понял?!

Дарган незаметно поморщился, стараясь ухватить руку сестры и увести ее с глаз моих. Но девушка увернулась. Однако от Михаэля она не ускользнула. Сын демона аккуратно завел ее к себе за спину и поднял руки в примирительном жесте.

– Крестный, я уверен, она не об этом…

– Михаэль.

Крестник дернулся. Естественно, его отец не обладал такой способностью – влиять на человека при помощи голоса.

– Рада, имей смелость говорить мне все в лицо, а не позорно прятаться за спиной более сильного.

Сын поморщился и отвел глаза, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на меня и сестру. Да, в нашей семье ругались редко, но если ругались…

Дочь, как кипятком ошпаренная, выскочила из-за спины Михаэля, грозно сверкая темно-золотыми глазами. Нашла, кого пугать подобными фокусами.

– Да! Ты понял меня совершенно верно, отец! Почему мы не можем пойти и помочь маме, которая сейчас один на один с каким-то уродом?! Ведь она борется за нашу безопасность! И я еще могу понять – мы с Даром – по сравнению с вами, мы абсолютно бесполезны… Но ты? И ты сидишь здесь совершенно спокойно и даже не пытаешься ей помочь!

В словах дочери, должен признать, было некое зерно истины. Да, мне было отвратительно сидеть здесь и ничего не делать, зная, что в это время моя жена рискует собой, ежечасно – ежесекундно – подвергаясь опасности. Но с другой стороны… Я был Правителем. На мне висела ответственность не только за жену и семью, но и за целый народ. Конечно, у меня теперь есть наследники. Но если я уйду, велика вероятность того, что этих самых наследников у меня не останется.

В дверь вежливо постучались. На пороге стоял командир охраны, Дарилл, кажется.

– Как вы вовремя, – ухмыльнулся я. – Если у тебя все, дочь моя, то ты свободна. Дар, также. Препроводить наследников эльфийского престола в их покои. Глаз с них не спускать. О любых просьбах и передвижениях сообщать лично мне, ясно? – Вампир, немного ошарашенный таким приемом, кивнул. – Прекрасно. Свободны.

– А я? – спросил Михаэль.

– Тебя поселят в соседних с Радой покоях. – Охранники замкнули вокруг детей кольцо и слаженным построением двинулись дальше по коридору. – Михаэль. Я надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность лежит на тебе отныне?..

– Конечно, Ваше Величество.

– Свободен.

После того, как за демоном хлопнула дверь, я прислушался к себе. Точнее к Анетт, чье сердце – как и мое – почему-то билось в ускоренном темпе.

Анетт

Сколько прошло? Трое суток? Четверо? Неделя?! Не знаю.

Дни сливались в одно сплошное серое полотно, на котором яркими пятнами выделялись лишь походы к Мастеру с докладом. И каждый раз пятно, как и ярость древнего, становилось все ярче. Вот и сейчас, когда я прислонилась к холодной стене коридора, чтобы унять тошноту.

Эта девушка, Сара, чем-то запала ему в душу. Я не знаю, что произошло за ту пару часов, что они успели провести вместе – и, вероятнее всего, уже никогда не узнаю – но Мастер как-то изменился. Он перестал думать о смерти… И мне бы радоваться, но то, что эта поганка как сквозь землю провалилась, отнюдь не улучшало настроения Великого Мастера.

Совсем всем печально стало, когда мне пришлось доложить о повторении событий двадцатилетней давности… Стыдно признаться, но тогда в пристойном виде из его кабинета я выбралась только благодаря Жанне, которая вынесла меня оттуда – настолько кошмарной была ярость Александра. Нет, он, конечно, извинился за свое поведение, но легче и менее боязно мне от этого не стало. Его плохое настроение давило на всех вампиров, кто был в здании. На всех, кто был в городе.

Каких бы то ни было зацепок по делу девушки мы не нашли. Выяснилось, что девушка – Маргарита Коншина – была «вольной пташкой», то есть вампиром-одиночкой. Таких было на всей планете около сотни, а все потому, что, как и любое другое относительно живое существо, вампиры не могли долго находиться в изоляции от общества. Одиночками вампиры становились потому, что либо не могли найти клана, к которому захотели бы прибиться, либо клан не хотел иметь с ними ничего общего. Или же сам вампир не принимал себя, как кровососущего монстра, и не желал иметь с себе подобными ничего общего. Как правило, такие вампиры подлежали уничтожению тем кланом, на чьей территории они нагадили. А они всегда гадили – ибо что хорошего можно ожидать от спятившего бывшего человека, одержимого жаждой крови и мести?!

В любом случае, жертва была выбрана идеально, потому что, кроме как от самого убийцы, мы бы больше ни от кого и не смогли узнать о пропаже Маргариты. Да и кто следит за передвижениями одиночек?! По счастливой случайности, ее создатель сам пришел к нам с просьбой отследить передвижения подопечной, но его допрос не принес никаких плодов. Женщина сама захотела стать одиночкой, причем по последней причине, то есть она не смогла принять себя как вампира.

– Вы хотите сказать, что нарушили закон? – спросила я у Аристарха, тридцатилетнего на вид светловолосого мужчины, что сидел напротив меня в допросной.

– Нет. У нее был рак головного мозга, и при этом она носила под сердцем ребенка. Я работаю в больнице, заведующий онкологическим отделением, – пояснил он на мой удивленный взгляд, – и мне стало жаль ее, да что там, она мне нравилась. И я предложил ей стать такой же, как я, сказал, что она выживет. Марго согласилась без раздумий и даже про ребенка не спросила, а я не сказал – зачем еще больше отравлять ее существование?.. И во время оборота, естественно, организм отверг мертвое уже тело ребенка. Когда она пришла в себя, то была в ужасе от случившегося. И убежала. Я много раз ловил ее по свету за эти три с половиной года. Она каждый раз испытывала новый способ смерти: резала вены, пыталась топиться, бросалась под машину и поезд… Но тело, как вы знаете, восстанавливалось, а самой себе отрубить голову или вырвать сердце несколько проблематично. Маргарита все время обвиняла меня в смерти своего ребенка и именно поэтому не хотела быть вампиром – ведь теперь она никогда не сможет стать матерью.

– Почему вы не сказали ей про узы, что связывают обращенного и родителя? – внимательно следя за его мимикой, жестами и эмоциями, спросила я.

– Говорил, много раз. Ставил себя в пример, но она упорно отказывалась верить, говорила, что это все не то, другое. «Ненастоящее».

В чем-то я была с ней согласна. Хотя никогда не смогу узнать, что значит стать родителем для обращенного вампира – природа распорядилась так, что женщины-полукровки не обладали ядом, мы не могли при помощи укуса и собственной крови передавать вампиризм. Впрочем, радости от нормального зачатия и рождения ребенка мне вполне хватало. А также проблем и иже с ними…

Я подвинула ему фотографии. Ту, где вырвано сердце, и ту, где лицо с кровоподтеками крупным планом. Аристарх прикрыл на мгновение глаза, и если бы не запах – тяжелый и до ужаса горький запах боли и скорби, это было бы единственным, что выдало его состояние. Спрашивать о том, она ли это, уже не было смысла.

– Я не умею красиво говорить в таких случаях, – глухо сказала я. – Но, будем надеяться, что ей сейчас намного лучше, чем было.

Мужчина дернул уголком рта.

– Будем надеяться. Я полагаю, тело уже кремировали?

– Нет. – Я не стала вдаваться в подробности, что это тело – само по себе важная улика. – Оно в морге, у Некроманта.

– Что ж, если я больше ничем не могу вам помочь, позвольте мне навестить своего старого друга и… свое создание.

– Да, конечно, – кивнула я. – Спасибо за сотрудничество.

Я собрала фотографии и отправилась в кабинет к Жанне. Было грустно и печально, что еще одна ниточка оборвалась.

– Ну что? – спросила Левая, увидев меня на пороге.

– Да ничего! Тухляк!..

– Ненавижу это! – прорычала женщина, тоже начиная раздражаться. – Играть по чужим, только убийце известным правилам!

– Знаешь, что меня настораживает? – спросила я, в который раз разглядывая фото с эльфийской цифрой, что висело на прозрачной доске вместе с остальными фотографиями.

Жанна приподняла бровь:

– Ну?

– Что синяки появились после смерти. Он вырвал ей сердце, а уже потом нанес удары по лицу.

– Он мог сделать это в любой подворотне, а, перетащив тело к себе в логово, доделать свое богомерзкое дельце, – спокойно отпарировала женщина.

– Нет, – мотнула я головой. – Не сходится. Смотри. – Я указала ей на фото груди, где была дыра на месте сердца. – Посмотри на платье. Оно порвано и в крови, там не хватает целого куска ткани. Он вырвал ей сердце, когда она уже была в платье. Эта женщина одела его добровольно!..

– С чего такие выводы?.. Хотя… Да, ты права. Нет такой силы, что удержала бы чистокровного вампира.

– Вот именно! А она к тому же была еще и очень молода! Каких-то три с половиной года… Ее сила еще не успела прийти в норму. Значит, она знала убийцу, он как-то заставил ее надеть это платье…

– Мало того, что убийца, так еще и извращенец с ролевыми играми… Господи, помилуй!.. – вздохнула Жанна, отпивая кофе и забрасывая ноги на стол.

– Ты вампир, какой «помилуй»? – усмехнулась я. – Только адово пламя, только хардкор!..

– Ай, Лайт! Не придирайся к словам!..

Дверь шарахнула об стену с такой скоростью и громкостью, что Левая от неожиданности уронила ноги и пролила на себя кофе.

– А, чтоб тебя! – зашипела она на оторопевшего паренька из своего отдела. Я засмеялась.

– Стареешь, дорогая!.. Совсем слуха-то не осталась! – выдавила я сквозь смех.

– Правая рука, госпожа Левая, мы нашли ее… Девушку Сару. – Молодой вампир изо всех сил старался не пялиться на огромное коричневое пятно на идеально-белой блузке Жанны.

Теперь уже нам стало не до смеха.

– Показывай! – рявкнули мы одновременно.

Неизвестно откуда паренек выудил ноутбук. На фото была она, именно та Сара, что когда-то попала под колеса машины Бессмертного.

– Поехали, проверим! – сказала я, мельком глянув на адрес места жительства и кинув Левой куртку, чтобы прикрыть пятно. Та скривилась, но послушно надела ее, прекрасно понимая, что времени на смену гардероба у нас нет.

Мастер ждать не любит. И чем быстрее мы ее привезем, тем легче нам всем станет. Надеюсь, эта красавица не будет брыкаться… А даже если будет… Без разницы, короче.

По ответной ухмылке Левой я поняла, что не одинока в своих деспотичных планах.

====== Глава 5. Вампиры. ======

Камеры засекли нашу красавицу в самом захудалом районе города. В настолько захудалом, что все время приходилось смотреть под ноги – ибо чревато было наступить в… нечто очень мерзкое, короче. Естественно, это настроения не повышало. Плюс ко всему по дороге нам позвонил Александр и громовым голосом вопросил, я цитирую: «Какого Мефистофеля ни одной из вас, паразиток, нет на рабочем месте, когда вы так нужны?!» Промямлив что-то из рода «по вашему заданию работаем, постараемся побыстрее» и получив еще одну порцию сугубо цензурной, но до жути оскорбительной отповеди, мы так и не узнали, на кой ляд понадобились Мастеру.

– Вот дом, – Жанна указала на какую-то обшарпанную развалюху, рядом с которой даже мыши остерегались чихать и дышать, не то что пробегать… – Там… Драка!

Страшная мысль, основанная на интуиции, что если девчонку Сару зацепит в драке – отдуваться нам, пришла в наши головы на диво одновременно. Поэтому мы синхронно метнулись к двери, едва не столкнувшись на крыльце.

За дверью слышалась ругань и звуки ударов. Кто-то поскуливал, то ли собака, то ребенок. В руке у Жанны моментально оказался пистолет с глушителем, у меня – деревяшка из перилл. Что поделать, в спешке я забыла собственное оружие, приходилось действовать подручными средствами.

Мельком глянув на меня, Левая со всей вампирской силы шарахнула ногой в дверь…

…Надо будет сказать ей, чтобы в следующий раз так не увлекалась.

Дверь вылетела с мясом – то есть с косяком, пролетела половину коридора и чудом не задела какого-то жирного пьяного мужика с разбитой бутылкой в руке, которой он вдохновенно размахивал перед… А, чтоб тебя Мастер каленое железо лизать заставил!

– Полиция Лондона! Руки за голову! – рявкнула Жанна, приставляя дуло пистолета ко лбу мужика. – Бросить бутылку! Лицом к стене! Живее, Колобок! В суде настояться успеешь!

Пока вампирша доводила жирдяя до обморока, я заглянула в угол, за диван.

Никогда не думала, что люди могут сжиматься в такой маленький комочек… Сара сидела в пижаме – застиранном светло-салатовом костюме с зайчиками – в паническом ужасе закрывая лицо руками.

– Эй, ребенок?.. – тихо позвала я, заводя руку с деревяшкой за спину. – Ты тут живая или скоро станешь частью стены?

Огромные каре-зеленые глаза в обрамлении красных, лопнувших капилляров с такой горечью глянули на меня, словно у нее на глазах рушился весь мир. По ее движениям и непроизвольному блужданию зрачка стало понятно, что она искренне верит, что я – плод ее воображения. Что отец уже убил ее, изранив острыми зубцами разбитого дна бутылки до смерти.

– Я живая, Сара. Ты можешь двигаться? Встать можешь?

Я с трудом развела ее руки в сторону, убрав их от лица и… выругалась. Так, как давно не ругалась. Очень давно. Лет сорок точно. Я просто в один миг представила, что со мной сделает Мастер, увидев ЭТО.

То, что левый глаз остался при ней, не иначе как милость Божья, ибо все остальное лицо было одним сплошным кровавым месивом.

– Давай ты перестанешь скулить, и мы пойдем и промоем твое личико? Обработаем раны и поедем в безопасное место, хорошо? Чем дольше ты плачешь, тем больнее тебе будет. Понимаешь, ребенок?

Несмотря на наверняка адскую боль, она вылупилась на меня, как баран на новые ворота. А, точно. Я же выгляжу всего на пару лет старше ее… Какой ребенок?.. Ребенок, если вернулась сюда. Судя по дому и обстановке, и – простите, но я другого слова подобрать не могу!.. – полностью засранному помещению, в котором она находилась, она сознательно вернулась к отцу, который – как пить дать! – из запоя ближайшие лет тридцать не выходил.

– Вы… Вы мне поможете?.. – очень тихо и хрипло пробормотала девушка, опираясь на меня и поднимаясь.

– Конечно! Тебе больше не придется здесь жить… По крайней мере, здесь уже не будет этого мурла.

– Вы его посадите? – в ужасе прошептала Сара, с трудом залезая на стул в кухне.

– Нет.

Это было правдой. Некого будет сажать после того, как с ним поработает Лавьер. А он поработает с ним, детка. Это я тебе гарантирую. А мясо в тюрьму не сажают. Только собакам отдают.

Я быстро, по запаху, нашла ящик с лекарствами. Достала миску, плеснула спирта, сполоснула. Налила воду. Достала бинты, сполоснула. Намочила. Аккуратно принялась промакивать кровь на лице девушки, давая волосам отмокнуть и безболезненно отлепиться от ран.

– Все не так страшно, как ты думаешь. Здесь только пара глубоких царапин. Это не страшно. И почти не больно, да? Ты же сильная девочка, правда? Смелая? Стойкая? – приговаривала я, вдохновенно сочиняя про «пару царапин». Нет, пара-то пара, конечно. Пара десятков. Но без крови, размазанной по всему лицу и шее – это все выглядело и в половину не так страшно, как в начале.

Девочка – сейчас, когда она была на гране истерики, в заляпанной кровью и чем-то еще пижаме, с таким несчастным личиком и вообще сломанной жизнью и психикой, я не могла назвать ее девушкой – тихо заскулила, когда обычную воду сменила перекись водорода. Слегка надавив на одну ранку, я вытащила оттуда осколочек. С отвращением бросив его в чашку с окровавленными бинтами, я – как умела – наложила бинты на лицо. Потом Некромант наложит швы. Он хоть и патологоанатом, но даже живых штопает на порядок лучше меня, криворукой в этом плане.

– Спать хочешь, детка? – спросила я, когда ее головка уткнулась мне в плечо совершенно непроизвольно.

– Нет…

– Страшно? – догадалась я.

– Да.

– А если я скажу, что твой сон будет охранять самый сильный ангел на земле?

– То я вам, наверное, не поверю…

– Зря.

Молниеносно вскинув руку, я надавила ей на шею, блокируя ток крови, и Сара отключилась, кулем повалившись вперед. В кухню зашла Жанна и без слов подняла ее на руки.

– Где этот… ушлепок? – процедила я.

– Скулит себе… Мне было лень доставать его испод кровати.

– В машину ее. А с ним я побеседую.

Жирная тварь и впрямь обитала под кроватью. Оттуда доносилось что-то среднее между звуками истерики и плачем.

– Если вылезешь сам – обещаю, при тебе останется половина твоих пальцев, – флегматично заявила я, платком вытирая деревянное кресло-качалку и опускаясь в него. На колени опустился Жаннин пистолет, так любезно ею одолженный.

Меня всегда удивляла человеческая тупость. Всегда. Вот и сейчас, когда он решил, что уж с какой-то пигалицей справится.

– И не надо так верещать. Подумаешь, ухо отстрелила… Так с кем не бывает?.. – спокойно раскачиваясь, спросила я, наблюдая, как эта свинья прыгает по комнате и зажимает, кстати, вовсе не отстреленное, а только вскользь задетое ухо. Что я, по-вашему, стрелять не умею?

Меня обозвали. Много раз и каждый раз все более эмоционально. В какой-то момент я подставила ему подножку, и эта мразь завалилась на бок, как жук, перевернутый на спину, барахтая конечностями. Дуло холодно встало четко промеж его глаз.

– Ты думаешь, тебе сейчас очень больно? – Дождавшись утвердительного скулежа, я ехидно ухмыльнулась. – Нет. Больно будет тогда, когда ты проснешься в карцере, поймешь, что выхода оттуда нет, увидишь откормленных до размера мопса крыс… и Мастера. И вот тогда ты поймешь, что я – просто ангел во плоти. А ты – жалкий ошметок человекообразной обезьяны – сдохнешь там, в грязном и вонючем карцере, в котором до тебя отрывали головы сотням ублюдков. Ясно, свинья? Тогда спокойной ночи.

Впрочем, я и не сомневалась, что в голове у него – пусто, но глухой звук удара основания пистолета о дерево меня несказанно позабавил. Ухватив мужика за штанину, я не спеша протащила его через весь дом и улицу к машине, старательно попадая им во все повороты, косяки и лужи.