Текст книги "Карми (СИ)"

Автор книги: Laise

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Том покачал головой:

– Он волнуется, когда я начинаю делать опасные вещи, а я не хочу, чтобы он переживал из-за меня. С ним все в порядке. Я попрошу кого-нибудь, чтобы вам показали спортзал с тренажерами. Если хотите.

– Вы его карми, хэймэ Томас. И это для него… правильно. Он пытается разделить вашу жизнь и вашу судьбу. И ему ничего другого не надо. Потому он и волнуется за вас, – Хайлин улыбнулся, а потом снова посмотрел за стекло, на спящего Стража. – У меня когда-то был тот, ради которого я был готов пройти мутацию. Но мы не знали кем я стану. Для меня он был карми. Я для него – нет. Теперь, наверное, можно сказать, что я умер и родился снова. А он, должно быть, давным-давно связал себя с кем-то союзом… Спасибо вам, хэймэ Томас.

– Для не-дарка такие отношения несколько непривычны, – Том стоял у порога, почему-то не торопясь выходить из бокса. – Мы знакомы с Крисом слишком давно. Он был таким еще до… всего. Я был сопливым первогодкой, а он уже оберегал меня от всего и всех, – Том светло улыбнулся от воспоминаний. – Меня не за что благодарить. Сюда привел меня он, – кивок в сторону ласки. – Это ему вы должны говорить спасибо.

– Лучшей благодарностью ему станет спасение тех, кто здесь спит. Но вы правы в одном: мы должны убедиться, что кроме спящих ласок больше не разбудим никого, – Дорн уверенно кивнул. – Вам нужно вернуться к хэймэ Крису. Он огорчится, если не увидит вас рядом, когда проснется.

– Вы всегда так раздаете команды? – усмехнулся Том. Шустрый малый… – Но вы правы. Мне нужно вернуться, а вам – отдохнуть. Возвращайтесь, Хайлин. А завтра вам выделят свою каюту. Она будет не слишком большой, но только вы будете там хозяином.

– И снова благодарю, – склонил голову дарк. – я бы хотел принять участие в исследованиях, если это возможно. И… где-то все еще стоит «Пилигрим». Там должны быть данные моих разведок. Думаю, вам бы они пригодились.

– Поверхность планеты пуста, – Том пожал плечами, снова разворачиваясь к двери. – Хотя, если мы будем знать, что искать... И ваши данные отстают от нынешнего времени на тридцать лет. Планета хоть и мертва, но это слишком большой промежуток. Но спасибо, – он кивнул и вышел из бокса. С Крисом надо было поговорить. И раз уж ему, Тому, все равно не спится...

Часть 12

Иногда Том сам себе напоминал хомячка. Обычного такого, со Старой Земли. Пусть он и видел этих смешных пушистиков всего лишь раз, но навсегда запомнил данную им характеристику. И теперь, делая очередной запас кофе или какой-нибудь экзотической сладости, невольно вспоминал этих забавных зверьков.

Запас кофе с плантаций Колумбии он сам считал почти неприкосновенным. Год назад, собираясь в экспедицию, он скупил весь урожай кофе этого сорта, чем изрядно раздразнил перекупщиков, сбывающих зерна с двойной накруткой поставщикам королевских и императорских дворов. Обладавший кроме потрясающего вкуса еще уймой полезных свойств, этот кофе ценился за невероятную прозрачность правильно сваренного напитка, в больших дозах способного превратиться в яд.

Вспоминая на ходу состав горячего кофейного коктейля, Том отправился в свою каюту и вышел оттуда, держа в руках небольшой мешочек с изображенной на ней короной. И уже через пятнадцать минут потрясающий аромат поплыл по каюте капитана, а две чашечки стояли у широкой кровати, на которой посапывал сам хозяин.

Пару долгих мгновений Том молча ласкал взглядом чуть осунувшееся лицо, а потом подался вперед, невесомо касаясь губами приоткрытых губ:

– Улыбнись...

– Тебе? – вздохнул просыпающийся дарк. – Всегда. – На его губах расцвела теплая, почти нежная улыбка. А когда дрогнули темные длинные ресницы, улыбка засветилась и в сонном еще взгляде.

– Ммм... Ты какой-то неправильный альфа, – Том потерся кончиком носа о его нос. – Вас нужно бояться, а мне хочется тебя нежить. Чтобы ты мурлыкал и урчал. – Он легко погладил подушечками пальцев след на лице, оставшийся от подушки.

– Альф не надо бояться, – вздохнул Крис, жмурясь от удовольствия. – Альфы защищают то, что им дорого, и вот обидчикам стоит вообще никогда не попадаться на дороге разъяренной альфы… ну а ты… тебя я просто люблю. Очень люблю. Сильно люблю.

– Я не хочу, чтобы кто-то еще, кроме меня, видел тебя таким, – Том подался еще ближе, навис над ним, целуя щеки, губы, веки, скулы. – Никто, слышишь?

Хэмсворт хмыкнул.

– И кто из нас сейчас альфа? – его ладони легли на талию Тома, погладили теплую кожу под футболкой.

– Тот, кто раньше проснулся? – Том хмыкнул, языком проследив линию скулы и несильно сжав губами мочку уха. – Мой Крис.

– У тебя на меня исключительные права, карми, – его дыхание чуть сбилось, а сердце забилось быстрее. – Единственные в своем роде.

– Насколько исключительные? – Том отстранился, заглядывая в его глаза остро, требовательно, жарко.

– Эксклюзивные, – голос дарка сел. Он быстро облизнул пересохшие губы, и приподнялся над постелью, опираясь позади себя на локти.

Том проследил взглядом за движением языка и усмехнулся. Подался вперед, обжигая дыханием влажные губы.

– Я хочу тебя, Крис. Это входит в перечень эксклюзивных прав?

– Это самое эксклюзивное из твоих прав на меня, карми, – Крис сжал ладонями его ягодицы и поймал губами губы. – О чем еще ты хочешь спросить?

– Ты позволишь мне? – выдохнул Том на грани слышимости, почти укладываясь на Криса, вынуждая того снова опрокинуться на подушку.

Боль. Это будет больно. Его тело не предназначено для такой близости. И устроено несколько иначе, чем тело омеги или даже беты. И еще… инстинктивно его тело будет сопротивляться. Об этом он слишком хорошо знал. Но об этом его просит Том. Его половина. Его карми. Его смысл.

Сердце вырывается из груди. Выламывается буквально, натужно гонит кровь по венам. Пульс колотится в висках и пылает лицо.

– Тебе… – Крис тяжело сглотнул. – Тебе придется меня гм… зафиксировать.

Том несколько секунд смотрел в его глаза, а потом вжался лбом в его плечо, с силой зажмуриваясь и расслабляясь.

– Прости, – хрипло произнес он. – Я не подумал. – С силой закусил губу, усмиряя собственное тело, и вскинул голову, улыбаясь. – Я сварил кофе. На завтрак, правда, меня не хватило.

– Мне не страшно, Том, – Крис обнял его и уткнулся носом в его шею. – Просто мое тело среагирует совсем не так… не так как обычно реагируют омеги или люди. Поэтому и прошу. И да, позволяю.

– Нет, – твердо произнес тот. – Я знаю, что ты не боишься. Я просто не хочу, чтобы... Нет, Крис.

– Мне не стоило говорить, – вздохнул дарк, силясь хоть немного унять волнение. – Том, посмотри на меня, пожалуйста. Ты хочешь этого давно. Я чувствую. Не надо ломать в себе желание. Твое право – я. Ты можешь делать что захочешь. Это работает в обе стороны, карми. Бери, если хочешь… к тому же, твое тело сдаваться не намерено.

– Ты бы взял, если бы знал, какую боль мне принесешь? – Том смотрел на него тяжело, испытующе.

– Если бы ты этого хотел? – так и не отвел глаз дарк. – Да. Ты – карми. Твои желания для меня – мои желания.

Том покачал головой:

– Мое нежелание причинить тебе боль не менее сильно, чем желание взять тебя. Но ты и так мой, – он пропустил прядки между пальцами. – До самых кончиков волос мой. А мое тело успокоить совсем не трудно.

– Упрямец, – Крис рывком опрокинул его на постель, подминая под себя. – Я готов пить холодный кофе. Его вкус от этого хуже не станет. Но я не готов позволить тебе остыть, раз уж сглупил по-крупному.

Том рассмеялся мягко, тягуче.

– Я запомню, мой капитан.

– Запомни, – Крис несильно прикусил кожу на шее и лизнул место укуса. – Запомни все… Лет через сорок я спрошу тебя об этом, мой карми. И обязательно напомню еще раз. И еще раз… – он стаскивал с Тома футболку, укрывая поцелуями подрагивающее тело. Такое желанное. Любимое до малейшей черточки.

– И какой ответ ты хочешь услышать? – Том подавался навстречу его поцелуям, поглаживая плечи, чувствительно царапая кожу. Возбуждение дало о себе знать резким выдохом и тяжелым дыханием.

– Что ты все еще хочешь меня, мой карми, – Крис раз за разом буквально втирался в него, то плавно, то резко подаваясь бедрами меж его разведенных ног. – Что я все еще что-то для тебя значу.

– У твоей судьбы странное чувство юмора, – Том стиснул его бедрами, ловя губы. – Но я в востроге от ее проделок. Ты всегда будешь моим, Крис.

– Надеюсь, – шало улыбнулся дарк, окунаясь в запах его возбуждения. – Я тебя никому не отдам.

Том рассмеялся.

– А я никому и не нужен. Слишком беспокойный. – Втянув Криса в долгий поцелуй, он сам потерся об него, хмельно усмехаясь. – Ты мне мстишь своим промедлением?

– Надеюсь, что ты передумаешь, – дарк прихватил зубами его нижню губу, а потом отстранился, стащил с него «домашние» брюки и вжался лицом в плоский подтянутый живот, бросив взгляд на лицо. – Итак?..

– Я не готов морально к тому, чтобы причинить тебе боль, – Том криво усмехнулся. – Давай, Крис. Я просто хочу тебя.

По лицу дарка промелькнула странная улыбка и скрылась, затаившись под сенью ресниц. Он медленно опустился ниже, кончиком языка проник вглубь тела, лаская стройные сильные бедра Тома. Желание карми – закон. Так было и так будет. Альфы созданы для того, чтобы защищать и любить карми. Иначе – нельзя.

Иначе – нельзя. Когда вот эта вот близость стала для Тома нужной, как воздух? Чувствовать, быть рядом. Что-то сдвинулось в нем после того одиночного похода в пирамиду. Что-то сделала с ним «звезда». Словно уничтожив ее, Том убил и свое безрассудство, выпустив что-то другое. Он всегда был эгоистом, и отдавал себе в этом отчет, но больше не хотелось думать только о себе. Он менялся быстро, неизбежно. Почти страшился происходящих в нем изменений, но шел им навстречу, связывая себя и Криса все сильнее странным Союзом жизней, смысл которого только сейчас становился понятен. Одна жизнь, одна судьба. Поэтому так хорошо сейчас. Так сладко и правильно. Не стыдно стонать и просить еще. Не стыдно отдавать себя в родные руки.

Дыша тяжело, рвано, Том сплетал их пальцы, играл с прядками волос и открывался все сильнее, доверяя больше, чем самому себе.

– Хочу, Крис… Хочу.

С каждым стыдным поцелуем. С каждым проникновением в тело. С каждым глубоким толчком. «Хочу» вплавлялось в разум, в сердце. Обнимало напряженную плоть жарким тугим теплом.

Слова не нужны. Только тихие хриплые стоны музыкой звучат в тишине каюты. Только они заставляют кровь вскипать в венах. Только они приподнимают над разумом и над разумным. Только страсть, желание и удовольствие обладать единственным нужным, желанным и до боли любимым.

– Ты сумасшеший, мой капитан, – Том исступленно целовал опухшие губы, даря последние стоны, вздохи, вскрики. Оргазм накрыл всего за секунду до, но сегодня почему-то все было не так. Болезненно, остро, сильно. Так, что терпеть было невозможно. И рвались, рвались с губ слова. – Мой. Только мой. Ненавижу тебя… Убью за тебя. Что ты сделал со мной… – Зависимость, одержимость – невидимые цепи с острыми гранями, которые ранят сердце, прорастают в нем. – Не могу без тебя…

– Ты понял... – Крис нависал над ним на вытянутых руках, но было видно, как они дрожат, как то и дело подламываются. Но Крис не позволял себе слабины. Он просто смотрел в глаза, отвечал на поцелуи и улыбался, болезненно и так... запредельно.

Том сам несильно ударил по его рукам, ловя рухнувшего на него капитана в свои объятия. Обнял, прижимая к себе, задыхаясь от эмоций, таких непривычных для него, таких сильных.

– Это страшно, Крис, – зажмурившись, зашептал он в его волосы. Когда ломается вдруг жизнь и меняются ценности – страшно. Жить другим, жить для него… Страшно? Что не станет тебя, что растворишься в нем весь, без остатка. Страшно. До заходящегося сердца и стынущих пальцев страшно. Но иначе – нельзя. Иначе – не жизнь.

– Знаю, – дарк обнимал его, успокаивающе гладя по влажным волосам. – Но я не променяю это ни на какой другой союз. Все прочие – пустые. Потому что другие боятся всего этого. Боятся любить по-настоящему. Боятся отдаваться и брать взамен. Но это – самое правильное из всего. Только это и правильно.

Том зажмурился, прижимаясь лбом к его плечу и пытаясь успокоить сердце, колотящееся в груди.

– Прости… Я так много не понимал.

– Главное, что теперь понимаешь, – выдохнул Крис. – И принимаешь. Я люблю тебя, карми. Ты единственный, кого я ждал в своей жизни. И я рад, что дождался.

–Какое жестокое наказание всего лишь за то, что решил поучить уму-разуму врезавшегося в тебя малька-первогодку, – Том слабо улыбнулся, наконец обмякая. Тяжесть Криса была приятной и такой нужной.

– Ну, ты сам сказал, что у моей судьбы странное чувство юмора. Но знаешь, оно мне нравится, – дарк потерся щекой о его макушку. – Ты что-то там о кофе говорил?

Том вздохнул и скинул с себя Криса. Подтянулся и сел в постели, охнув от легкой боли. Взял чашечку, которую они только чудом не смахнули на пол и, попробовав кофе, сморщился.

– Остыл. Но зерна еще остались, так что если хочешь – свари себе еще.

Хэмсворт потянулся и отнял у него напиток, в несколько глотков опустошил чашечку и облизнулся.

– Все равно вкусно, что бы ты там себе не решил. Это кофе, сваренный тобой, – почти невесомо коснулся губами его плеча и выбрался из постели. День обещал быть хлопотным. Один просыпающийся ласка чего стоил! А еще профессор, Хайлин ... с ума сойти можно.

– Ты меня разбалуешь, – хмыкнул Том и потянулся за оставшейся чашкой, укрывшись одеялом по самую шею, прячась от внезапного холода. Помолчал немного, а потом произнес: – Нам нужно разбудить Хиллэриена. Я должен знать, что стало с теми, кто напал на них.

– Разбудить... кого? – Крис порывисто обернулся к нему, требовательно-непонимающе глядя в лицо. – Ты был ночью у бокса... – не вопрос. Утверждение. И вздох. Этого, в общем-то, сделовало ожидать.

– Проснулся слишком рано, – Том виновато улыбнулся. – Вертелся, пока не понял, что еще немного – и разбужу тебя. Я просто был там, Крис. Пока не пришел Хайлин. Он назвал его. Он знает, как его зовут. Хиллэриен. Страж. Капсулу его Жреца Хайлин занял, спасаясь. И теперь, подозреваю, их сознания неотделимы. Он помнит то, что знал Жрец. Он знает. Он сможет стать тем, кто объяснит все ласке. Но даже не это главное. Хайлин говорил о… кечах. Так он назвал расу, напавшую на ласок. Он боится, что они тоже где-то здесь. Спят. Но предположений мне слишком мало, я должен знать наверняка. Знаешь… я чуть не пустил Лина в бокс к нашей находке, – Том опустил взгляд. – Остановило только то, что ты вряд ли будешь довольным. И снова будешь волноваться за меня.

– Я всегда буду волноваться за тебя, – Крис задумчиво покусал губу. – Значит Страж. И зовут его Хиллэриен. Будем надеяться, что этих кечей здесь нет, потому что забрать всех ласок на борт мы не сможем. Судно просто не выдержит. К тому же... если мы привезем живую ласку в любую обитаемую систему, ты представляешь, какой вой среди ученых поднимется?! Беднягу просто затягают по исследованиям, если не препарируют.

– Не ты ли говорил об их сверхвозможностях? – Том задумчиво покусал ноющие после поцелуев губы. – Как они смогли ассимилироваться? Те, кто ушел с планеты? Те, кто смешался с человеческой расой? Они невероятно похожи на нас, но все-таки не настолько, чтобы принимать их за своих. Или это только Стражи были такими, а обычные ласки были нашей точной копией? И тогда нет ли среди нас потомков кечей? Камски был под контролем «звезды». Так, по крайней мере, мы думали. Но другая «звезда» привела нас сюда и помогла найти Хиллэриена. Камски мог открыть любую капсулу, но почему-то не сделал этого за все тридцать лет. И моя «звезда» не пыталась посулить мне власть и богатство. Так, может, вовсе и не под контролем «звезды» он был? Он безумен, но «звезда» ли сделала его таким или это потому, что в его рассудке смешался шепот ласок и кечей?

– Ты же не спятил, – дарк отыскал полотенце и быстро стер с себя подсыхающие следы семени.

– Я не спятил только потому, что уже был малость не в себе, если верить окружающим, – хмыкнул Том. – Так что и не заметно. «Звезды»… – он нахмурился от внезапно пришедшей в голову мысли. – «Звезды»… Черт, как я сразу не подумал?! – он слетел с кровати, откинув одеяло, и заметался по каюте как был – обнаженным. – «Звезду» Камски могли изменить. Ее голос обещал богаство, могущество, силу. Все, что захочешь. Все, только приди. И вряд ли ласки предполагали такой исход своей битвы, чтобы приготовиться к нему заранее. Те, кто остался здесь – лишь часть целой цивилизации, очень закрытой цивилизации. Остальные ушли, может, они забрали с собой «звезды»? . И, думаю, все «звезды» были связаны меж собой. И те, которые остались здесь под воздействием энергии пирамиды оказались способны ретранслировать зов Хиллэриена остальным, гуляющим по вселенной. Но та «звезда», которую нашел Камски… Возможно, что-то подобное «звездам» использовалось кечами и раньше. Так что они могли изменить «звезду», оставшись здесь. А потом ее нашла какая-нибудь из экспедиций и, в конце концов, она попала в руки Камски. Она привела его сюда, но и свела его с ума.

– Тогда кто такой Хиллэриен? Ласка или кеч? – напрягся дарк. – Последний выживший? И как, во имя космических духов, кечи могли захватить храм ласок?! Наверное, самое защищенное место во вселенной на то время?

– Он Страж. Он был лаской. И остался ей, – твердо произнес Том и инстинктивно поежился от кондиционированного воздуха. – Ласки уснули после того, как запустили свою адскую машинку. И что было потом… Возможно, кто-то из кечей выжил, оказавшись достаточно близко к пирамиде. И Хиллэриен – не последний. Но только у него была воля и силы… Сегодня я смотрел на Хайлина и видел в его глазах того, другого. Жреца. Помнишь, что крикнул Хиллэриен, когда мы открыли капсулу? Это было имя. Его Жрец погиб. Возможно, для него он был не только Жрецом. Дьявол… Хиллэриен может и не знать, что его Жреца больше нет. Он уснул раньше. И все это время в своем сне звал его и тянулся к нему.

– Хорошо, – вздохнул дарк, и принялся одеваться. – Тогда сейчас мы завтракаем, забираем из бокса Лина и идем в гости к нашему ласке. Пора заканчивать с этими жуткими тысячелетними тайнами. И еще мы должны знать, грозит ли нашествие кечей нашему миру или нет. Потому что ласки, похоже, будут единственной надеждой на выживание человечества. Ну или вида хомо сапиенс во вселенной.

– Появление ласки в нашем мире приведет к непредсказуемым последствиям, – Том вернулся на кровать, снова заворчаиваясь в одеяло. – Я, конечно, не против вписать свое имя в историю, но не таким способом. Но в одном ты прав: нам надо знать, что стало с кечи.

– Мы можем создать ему новую личность. – Белье, комбинезон, пояс. Все. – Мы можем дать ему документы, пояснить, что происходит в нашем мире, попытаться помочь ему. Но ему не будет жизни среди нас. Он отличается от нас. И все, что ему нужно – попытаться найти своих. Остатки ласок. Чистых ласок. Их колонию. Я не поверю, что все они ассимилировались среди людей.

– Хорошая идея, мне нравится. Но вряд ли они ушли в известную нам часть вселенной. Они не улетели, Крис. Они ушли. Они умели обращаться с пространством так, как нам остается только мечтать. Одна «Струна» что стоит… За один только ее двигатель любое государство что угодно отдаст. А это только малая часть. Но попытаться в любом случае стоит. Сваришь кофе? Я замерз что-то.

– Сварю, – Крис вернулся к постели, коснулся губами его губ и улыбнулся. – Подъем, карми. У нас много дел сегодня. И ты мне нужен. Очень нужен.

– Наказание когда-нибудь должно было меня настигнуть, – Том отразил его улыбку. – Дай мне немного времени, и я возьму себя в руки.

Хэмсворт опустился на колени перед ним и с силой погладил его ноги под одеялом.

– Том, все будет хорошо, слышишь? Это не приговор. Это любовь. Такая простая и сложная штука. Ты моя пара. Ты моя жизнь. Я привык к этой мысли. Еще тогда, когда впервые тебя встретил. Наверное, подсознательно я уже тогда понимал кто ты для меня.

– Я привык к мысли о том, что авантюры и есть моя жизнь. Что я женат на опасности, дружу с адреналином и сплю с любопытством. Ты, как никто знаешь – для меня не было ничего важнее тайн и загадок. Я знаю, что любовь – не приговор. Я знаю, что ты всегда был рядом, но я привык считать себя одиночкой. Я меняюсь, Крис. И меня пугают не эти изменения, а то, что я не вижу, каким я стану, кем я буду. У тебя для этого была почти целая жизнь, мой путь только начинается. И я чувствую себя слабым. Это пугает и злит. Я не привык быть НАСТОЛЬКО открытым. Но я справлюсь. Я хочу быть с тобой, а поэтому справлюсь.

– Одиночкам нечего терять, это верно. Но одиночкам не к чему возвращаться. У тебя есть я. И я разделю с тобой все, чем ты захочешь со мной поделиться, – дарк еще раз поцеловал его. – Жду тебя. И готовлю тебе кофе. А потом мы снова пустимся в авантюры.

Когда Крис вернулся с новой порцией ароматного кофе, Том встретил его знакомой улыбкой и уже полностью одетым. Судя по влажным волосам, он даже успел принять душ. Бесцеремонно забрав у капитана свою чашечку, Том сделал глоток и довольно вздохнул. Эмоции, терзавшие его еще полчаса назад, отступили, но не ушли, всего лишь спрятавшись до поры до времени. Но разбираться с этим – не время и не место, он еще успеет…

– Силь передал мне медотчет. Показатели Хиллэриена выросли в разы, но мы не знаем, достаточно ли этого или нет. Хайлину я выделил каюту, но он наотрез отказался уходить, пока не пообщается со Стражем. С Тайлером все в порядке, и я отправил его отдыхать.

– У меня есть одна мысль, – протянул Крис, принимаясь за свой кофе. Он придвинул к Тому упаковку с печеньем и продолжил. – Я все думал, что мне кажется странным. Лин. Он провел в капсуле столько лет, он получил знания о ласках. И он занял капсулу, которая предназначалась Жрецу. Вероятность того, что там остался слепок энергии Жреца – очень высок. Лин с равной вероятностью может оказаться как носителем ласки, так и носителем кеча. Позволь ему войти в бокс... он аймэ. Для меня он младший и я отвечаю за него, но только так я буду уверен, что он не причинит нам всем вреда.

– Именно он и отправится туда. Об этом мы говорили с ним сегодня утром, – Том со вздохом опустился на стул. В отпуск. И к космическому духу все.

– Отлично, – кивнул дарк. – Если предположить, что ласки частично являются предками дарков... младший имеет все шансы пройти мутацию не под влиянием гормонов и врачей, а самым естественным путем на свете.

– Но Лин – не Холио, сколько бы он информации о Жреце не забрал. А для Хиллэриена, проспавшего столько лет, он вообще может быть жив. Это не так просто.

– Вот и посмотрим, – Крис на секунду прикрыл глаза. – Моя интуиция меня не подводила никогда. Надеюсь, и в этот раз тоже не подведет. Потому что все это слишком важно.

Том отставил чашечку и придвинулся, глядя на него, как зачарованный.

– Потерпи, ладно? – обнял лицо ладонями и прижался губами к губам, целуя сильно, но без намека на продолжение.

– Я готов целоваться с тобой часами. Только тогда от губ мало что останется, – выдохнул Хэмсворт, обнимая его за талию. – Мне приятно, когда ты меня целуешь, карми.

– Обещай, что будешь останаливать меня, – Том оторвался от него, но отодвинуться так и не смог, обжигая дыханием влажную нежную кожицу. – Это похоже на одержимость, и мне нужен контроль.

– Контроль, – без улыбки кивнул дарк. – ты не слишком активно прислушивался ко мне раньше. Но надеюсь, что в дальнейшем я смогу сильнее влиять на твои суждения и поступки. А теперь, мистер Хиддлстон... у вас есть еще пожелания или просьбы?

– Ммм, ты же не думаешь, что тебе удастся надеть на меня паранджу и заставить сидеть дома? – Том хмыкнул. – Я, конечно, подозревал тебя в диктаторских замашках, но не настолько.

– И в мыслях не было, – покачал головой Крис. – К тому же я не сторонник подобного рода ограничений.

– Ты слишком серьезный, – вздохнул Том, ероша его волосы. – Расслабься, Крис. Хоть рядом со мной будь собой.

– Рядом с тобой я и так контроль теряю, – усмехнулся дарк. – Ну что, ты готов?

– Готов, – Том кивнул и отстранился, отпуская его. Залпом допил кофе и одернул рубашку, пытаясь вспомнить, что было на ласке.

– Тогда идем, – Крис шагнул назад, давая ему пространство и позволяя выйти из каюты первым. Он сам мог пройти по кораблю с закрытыми глазами. За годы службы и за все то время, что он провел на борту, он изучил «Струну» прекрасно, почти идеально. Каждый уголок, каждый коридор, каждый лифт. Так что и до медотсека они добрались, что называется, «на автопилоте».

В отсеке было тихо. По указанию Тома всех, кто там находился, временно перевели в другие каюты, а помещения вокруг освободили на всякий случай. Охрана стояла у входа в бокс с лаской, количество врачей также резко сократили. В глубине души Том был уверен, что все эти предосторожности не нужны, но вряд ли смог бы убедить в этом Криса.

– Хэймэ Крис, хэймэ Томас, – Хайлин уже был здесь. Переодетый в стандартную форму изыскателя, он выглядел вполне обычно. Буднично. Если бы не подрагивающие в волнении губы и сжатые в кулаки пальцы.

– Доброго утра, аймэ Лин, – улыбнулся ему Крис. – Ты готов?

– Так точно, сэр. Я... справлюсь, сэр. Я готовился к этому всю мою жизнь.

– Вряд ли вы готовились именно к этому, – Том хмыкнул и подошел к прозрачной перегородке бокса ласки. – Для него его Жрец жив. И когда он увидит в вас, чужаке, его черты – реакция может быть любой. Надеюсь, вы это понимаете. Как и то, что вы – не Холио, как бы много от него вы не взяли. Вы – это вы.

– Я знаю это, хэймэ Томас, – склонил голову дарк. Только теперь стало заметно, что его волосы собраны в коротенькую косичку. – Нас учили вести переговоры. К тому же моя специализация Х-3. Контакты с представителями чужих цивилизаций. Так что... можно сказать, что я выполняю то, к чему меня готовили.

– Это не стандартная процедура, Хайлин, – прохладно произнес Том. – И Хиллэриен – не просто предствитель иной расы. Он Страж Жреца, чьи мысли вы взяли. Это эмоции, чувства. Это не переговоры. От нас сейчас зависит слишком много.

– Вы хотите, чтобы со Стражем говорил его Жрец, или дарк-изыскатель? – Лин смотрел на него прямо и спокойно. И только ресницы подрагивали, выдавая его волнение.

– Это вам решать, Хайлин, – Том скользнул взглядом по замершему Крису и решительно приложил ладонь к панели на двери, открывая. – Он ваш.

Дарк коротко кивнул и, развернувшись, вошел в бокс.

Тишина обрушилась на него сразу и мгновенно. Тишина. Не слышно даже шипения кондиционеров. Не слышно писка аппаратуры. Ничего, только едва заметное дыхание спящего. Высокий. Длинные ресницы. Длинные волосы, убранные в косу. Плетение непривычное. Чужое. На крепких руках – широкие браслеты, скрывающие запястья и обнимающие плечи. И одежда странная. Непривычная. Экзотично-красивый.

Хайлин нахмурился. От тела исходил запах. Манящий. Влекущий. Призывный.

Он осторожно присел рядом, на специально предназначенное кресло и кончиками пальцев коснулся безвольной ладони.

– Хиллэриен... хэймэ Хиллэриен... – он открылся, позволяя острому желанию выйти из себя, растечься вокруг облаком. Желанию слышать, видеть, ощущать. – Проснись.

Глубокий вздох поднял грудь, и ресницы дрогнули. Пальцы шевельнулись, словно пытаясь поймать ускользнувшую руку Хайлина. Два удара сердца, а потом взметнулся вдруг вихрь с постели, и у дальней перегородки застыл Хиллэриен, оглядываясь. Зрачки его темных глаз пульсировали, а на дне горели фиолетовые искры энергии.

Том дернулся, было, а потом заставил себя остановиться, застыть. Нельзя пугать. И вмешиваться – тоже нельзя.

Лин неимоверным усилием заставил себя не двигаться. Скорость реакции потрясала. И сила. И уверенность, отточенность каждого движения. И это после нескольких тысячелетий в стасисе!

– Хэймэ... – он с трудом подбирал слова. Слова из древнего языка, которые остались в его родной речи. – Ты в безопасности. Здесь только свои.

И каждое его слово сопровождалось эмоцией. Тепло. Защищенность. Спокойствие. Участие. Помощь.

Но все это словно разбивалось о выставленный лаской щит. Почти полностью прозрачный, он таинственно мерцал, закрывая Хиллэриена. Только взгляд… Прямой, любопытный, настороженный – он скользнул к Хайлину, бесцеремонно прошелся вдоль его тела, задержался на лице. Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а потом Жрец медленно вдохнул. Крылья тонкого носа дрогнули, и в нечеловеческих глазах появилось недоумение и боль.

– Холио?

Боль. Она наотмашь ударила, хоть Жрец и старался ее не выказывать так явно. Так сильно. Лин покачал головой. Приложил руку к груди и просто сказал:

– Я – его тень. Он погиб. Давно. Очень давно. Мне жаль.

Хиллэриен склонил голову набок, прикрыв глаза. Он вслушивался в звучащий голос, чутко следя за каждой интонацией. Он вряд ли разобрал слова, но смысл явно дошел до него. Потому что лицо его посерело, кожа словно стала прозрачной, а плечи опустились. Тонкие губы сжались в одну линию, и Хиллэриен покачнулся, словно не мог устоять на ногах.

Дарк судорожно вздохнул.

– Нет! Нет, не надо!.. – он раскрылся так, будто хотел докричаться до ласки. Вот только срываться было слишком опасно, потому он и поднялся из кресла, отчаянно молясь про себя, чтобы успеть, чтобы не побежать, не сделать еще хуже. И эта медленная спешка, эти несколько шагов к оседающему Стражу, вымотали его круче, чем все экзамены службы изысканий вместе взятые. – Хиллэриен, нет... не уходи... он здесь, он во мне, ты можешь увидеть все.

Лин расстегнул комбинезон, стащил его с плеч, оставив болтаться на бедрах. То ли чтобы показать, что безоружен, то ли чтоб доказать, что ничем почти не отличается от ласки, и протянул к нему руки ладонями вверх.

– Не уходи. Не надо. Ты нужен мне.

Чужие руки стиснули его голову так, словно хотели раздавить ее. Глаза ласки полыхнули, а в следующую секунду в мозг Хайлина словно впилась стальная игла. Пронзила, проткнула, одела, как на вертел.

Паника черным языком ожгла разум и тело. Хайлин едва не закричал, но сдержался, глухо застонал, кусая губы, жмурясь от боли. Смотри. Все смотри, до капельки, до донышка... Отчаянную борьбу Холио. Его последний вздох. Страшный бой, который он принял в одиночку. И его желание увидеть тебя. И то, что пришлось пережить мне... то, как склонился над мумией, как коснулся, как рассыпался пылью тот, кто так отчаянно хотел жить. И все, все что показал спасительный кокон. Страх, ужас, отчаяние, боль и безумную надежду выжить. Выжить. И тревогу о том, что где-то здесь могут быть враги. Те, от кого Холио пытался защитить всех...