Текст книги "Ангел (СИ)"

Автор книги: Ла Рок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Подтянув ногу, я делаю шаг ввысь. Одна… В-вторая… Стараюсь не смотреть вниз и считаю трещины на бурой стене. Три… Всего пара метров и я покорю Эверест. Внутренняя «крыша» съехала давно, но это далеко не новость…

– Хи… Кхе… – Отставить истеричный смех!

Ещё шаг. Вытащить дрожащие пальцы, ухватиться повыше и вновь ползти ввысь. Коленки перестало мотылять по сторонам.

Я покорю эту стену!

Вскинутая рука перевалилась через грань, вторая дернулась следом, втягивая тушку на жесть карниза. Поднимаюсь на дрожащие коленки и вижу россыпь огней. Портовый город вытянуло к чернеющему морю, заполняя пространство светом бесчисленных окон. Ветер с запахом водорослей и соли холодит горящее от всплеска адреналина лицо.

– Не сегодня…

Усмехнувшись, я сплевываю вкус металла с крошками извести в пропасть. Тыкать неприличные жесты в пустоту бессмысленно, но очень приятно…

Средние пальцы мелькают кольцами.

– Выкуси!

«Пропасть»

137

(29 ноября 22:00) Больница «СоРян». Пусан.

На крыше оказалось холодно и пусто. Продуваемую ветрами площадку занимают нагромождения технических коммуникаций из алюминия и коробки кондиционеров. Выходов всего два.

Первый через главную лестницу в надстройке с бетонным козырьком. Массивную дверь открыть только изнутри, снаружи даже ручку не оставили.

Другой выход метрах в десяти, через витки пожарной лестницы на стене здания. Там решетчатая дверь закрыта на замок, а саму площадку отгородили по хитрому, не оставив возможности перепрыгнуть или обойти.

Голяк! Со всех сторон обложили. Знать бы мне заранее… Не пришлось бы карабкаться по отвесной стене, строя из себя «Человека Паука» и задыхаясь от дурацкой штукатурки.

«Человек Паук» – что за фигня? На «чердак»!

Гуляю по шуршащему гравию и морщу лоб, думая план. Нет, не так, План! Именно с большой буквы. Как пройти в дверь, которую невозможно открыть? Эт, просто. Заставить работать тех, кто открывать двери может. Основной вопрос – как не спалиться при этом…

Над проходами установили видеокамеры и поле зрения электронных глаз я стараюсь избегать… Похоже, стоит их задействовать. Вызову охрану, которая возьмет под ручки и проводит в лапы к старшему инспектору? Не, так мы не играем…

Видеокамера на пожарном выходе смотрит на лестницу и не охватывает крышу. Карабкаюсь по решетчатой двери и вытаскиваю штекер, торчащий позади устройства.

Что будет теперь? Охранный периметр в больнице должен быть серьёзным, здесь склад всяких интересных препаратов, иногда крайне дорогих. Кто-то обязательно придёт, откроет дверь на пожарную лестницу и вернёт штекер назад…

А я останусь куковать на крыше. Этого нам не нужно, поэтому пихаю в замок на решётке спички. Видеокамера отключена и вредительство никто не видит. Осиновые палочки легко забивают личинку… Пусть открывают другую дверь.

Нормаль… Теперь играем в прятки! Скрывшись за пристройкой главной лестницы, я грею озябшие ладошки дыханием.

Мне нельзя в Японию… Там встретят и разберут на части. Быстро, качественно и за всё хорошее. Но в основном за офигенные долги. Об этом я знаю совершенно точно, поэтому дёру пришлось дать в кратчайшем темпе.

Есть такая хорошая вещь – «Государственная Медицинская Страховка». Всё бесплатно и на высшем уровне! До определённого момента и в случае мелких бытовых неурядиц. Например, если больному нужно обработать царапину антисептиком или лечить ушибленный пальчик, то добрый доктор обязательно поможет за счёт государства. В остальных случаях больничные счета имеют свойство пробивать рамки ограничений, переходя в коммерческую плоскость и устремляясь в небеса, а иногда и вовсе в космос.

Часто лимиты мало кого волнуют и бессознательное тело на койке будут лечить до грустного итога. В самом деле, зачем отключать приборы жизнеобеспечения, отнимая последние шансы у овоща? Не-не-не. Мы подобным образом поступать никак не можем, мы же гордые человеки и в нас играет дурацкая жалость… Вместе с безграничной жадностью и оглядкой на государственные бюджеты, которые станут доступными, когда овощ на койке окончательно созреет, отойдя в мир иной. Весёлая ферма!

Таким образом идёт месяц за месяцем, а неподъемные счета летят в страховую. И всем неважно, что оплачивать их давно некому. А потом, совершенно внезапно, у овоща возникло сознание, крайне удивляя медиков и вызывая совсем другие месяцы, под названием: «Реабилитация». Данную услугу прейскурант больницы расценивает во много раз дороже, чем простое лежание на матрасе и периодический вынос утки из-под койки. По итогу, у страховой накапало столько нулей, что хватило бы на бюджет какой-нибудь маленькой, но гордой страны в Африке.

Кто-то успокаивает себя тем, что сотрудники страховых компаний белые и пушистые? Ну да, они примерные милашки и только циферки считают, а мозг выбиванием долгов себе не забивают. За них разбивают головы банды в чёрных костюмах, по дешёвке купившие бесперспективные активы.

Якудза – чёртовы ублюдки.

Они подкараулят вечером, во время обязательного посещения больницы и пригласят с собой, мягко отклонив любую возможность отказаться. Посадят на низенький диванчик, держа руками за плечи и выставят счёт на бланке официального контракта… «Печати видишь, одноглазая? Всё по закону!». Сверху накинут проценты, увеличивая итак уже неподъемную сумму. Проценты будут расти еженедельно, приближая размер долга небольшой страны к первой десятке мировых держав.

– Ха! – Может и выглядит преувеличением, но если остались одни медяки на кармане, то чувствуешь себя именно так!

Якудза не интересует сколько должнику лет, есть ли у него работа и помогут ли несуществующие родственники. Отрабатывай. Не можешь? Тоже не вопрос – заплатят твои органы… «Аники, как думаешь, почём зелёный глаз на чёрном рынке?».

Поэтому… Японию. Забыть! Навсегда.

Из Пусана можно попасть в Гонконг… Город-остров со своей иммиграционной политикой и не совсем Китай. Место, где Восток встречается с Западом. Если нужно штурмовать медиа олимп в погоне за сценой и живительным вниманием публики, то Гонконг подходит, как никто другой.

Проблемка, что китайского я не знаю, но незнание корейского жить не мешало. Кому я вру?! Именно из-за дурацкого языка большинство проблем, начиная от неудачи на пробах в медиа агентства, заканчивая приставучим чудиком! Его видите ли разозлило, что использовали «банан» по-корейски!

– Ксо…

В сторону Гонконга курсирует различный транспорт. Самолёт отпадает сразу. С него снимут на стадии проверки документов и билет не продадут. Значит, остались водные маршруты: начиная от местных рыбаков, заканчивая не совсем порядочными личностями, они же контрабандисты. Для начала, можно попробовать выйти на «серых» ребят в злачном районе порта Пусана. Если там не выгорит, всегда есть возможность пробраться на паром и отплыть, затерявшись среди пассажиров или вскрыть один из автомобилей, следующих на судно. Заготовка бредовая до жути, но для начала сойдёт.

Вариантов море и море рядом!

(Тем временем) Больница «СоРян».

– На пятом… Камера с виду целая, провод с розеткой болтает рядом. Приём.

– С камерой точно всё нормально? – шипит рация.

– Говорю же, целая! – недовольно выкрикивает в рацию охранник.

– Почему нет картинки? Опять намерзание на проводах? – шипит рация.

– Откуда мне знать? Может, замёрзла, а может срущие повсюду птицы и сюда добрались!

– Кончай истерить, открой дверь пожарки и подключи камеру назад. Чего как маленький! – шипит рация.

– Маленький, да удаленький, – бурчит себе под нос охранник. – Холодает всё сильнее, зима близко. Так ещё поднимайся по всяким скользким лестницам! Навернуться отсюда плёвое дело…

Ворчливое бормотание разбавляет звон связки ключей и ковыряние в замке.

– Хён, у нас проблемы! Не пойму почему, но дверь не открыть… Приём.

– … Вот вандалы! Нужно закрывать курилку! Обходи через главный, – шипит рация.

– Хён! Почти целый корпус! – недовольно напоминает охранник.

– Кончай ныть! Заодно, согреешься! – шипит рация.

– В инфекционном отделении?! Через него придётся идти! Хён, выйди из дежурки и почини камеру, а? С меня соджу!

– Думай головой! Не могу оставить пост наблюдения, – шипит рация.

– Будь человеком, хён-ним! Оторви задницу и поднимись на один этаж по тёплой лестнице. С меня ящик соджу и ким-чи!

– Ким-чи дают бесплатно, жулик! С тебя жареные рёбрышки сегодня вечером! – шипит рация. – Поднимаюсь! Стой на месте.

– Зачем на ветру торчать? Пойду вниз потихоньку…

– Жди! Камеру подключу, а как проверю работоспособность? Контрольные индикаторы с лицевой стороны, – шипит рация.

– Стою… Морожу задницу… Приём.

Открылась массивная дверь главной лестницы, появилась фигура в чёрной форме. Луч фонарика бегает, рассекая темноту на крыше. Бдительный охранник внимательно изучает обстановку и заглядывает за пристройку главного входа, выискивая нарушителей.

Корейская предусмотрительность и следование правилам в действии. Никого не обнаружив и поежившись от холодного ветра, фигура с фонариком захрустела гравием в сторону пожарной лестницы.

Лёгкая тень свесилась с бетонного козырька, повиснув на руках. Мягкое приземление и тихий шелест гравия не беспокоят охранников, занятых у пожарной лестницы. Особа в тёмной толстовке скрылась в открытой нараспашку двери.

(Тем временем) Больница «СоРян». Пусан.

План сработал, как по нотам! Должно мне иногда везти. В кои-то веки…

Шурую ногами по лестнице, считая пролёты. Одиннадцатая площадка закончилась первым этажом. За прозрачными окошками коридор, а в самом конце распашные двери. Осторожно приоткрыв створку, я неспешно шагаю вперёд.

Остался дежурный пост у главного входа. Там наверняка кто-то сидит, отмечая посетителей. Можно попробовать их отвлечь, продолжая действовать по-тихому, или пойти нахрапом. Кто будет ловить спокойно покидающих больницу в одиночестве, правильно?

Неправильно! Одну из распашных дверей открывает спина фигурки в голубом плаще. Дёргает хвост на плече, пока девушка оборачивается, осторожно выставляя ношу перед собой, обе руки занимают пластиковые стаканы. Ли ЫнХи собственной персоной! Помощница старшего инспектора опознает стопроцентно, ведь нашу беседу в аэропорту сложно забыть.

– Твою ж… – Нежданчик!

Повторяю хитрый манёвр девушки и толкаю филейной частью боковую дверь, исчезая в больничной палате. Силуэт бодро шагающей ЫнХи виден через приоткрытую створку. Девица спешит в сторону лестницы. Похоже, таранит кофеёк напарнику.

Пронесло! Мне по-прежнему везёт. Но как-то слишком близко… Остановись я на спуске, мы бы не разминулись.

Звенят кольца. Надоевший за тысячи часов запах и мерный шум медицинских приборов заставил дрожать ладошки. Оборачиваюсь и гоню прочь ощущение повторения уже пройденного.

Больничную койку занимает девушка. Тощую фигурку очертили исхудавшие руки, лежащие поверх стеганого одеяла. Нереальное спокойствие на лице и впалые щëки. Жгуты проводов тянет к стойкам, поддерживающим жизнь.

Хотя жизнь ли это? Лежащая под одеялом почти отражение и взгляд на год назад. Дом, милый дом… В основном, люди считают домом место своего появления на свет. Может таковым быть столь неприветливая палата? Койка, среди гудящей тишины и запаха нафталина. Даже не знаю…

Подхожу ближе, всматриваясь в бледное лицо. Девушку освещает тусклый свет ночника, на тумбочке булькнул увлажнитель воздуха. Она в коме уже давно. Бритая под ноль голова успела обрасти ёжиком, побледневшая кожа говорит о долгом времени без солнечного света.

Действительно… Очень знакомо! Наверное…

На тумбочке свесились цветы в вазе и семейные фотографии. Многочисленные родственники сверкают радостными улыбками и развеивают наваждение.

Нет… Теперь не похоже! Совсем…

С удивлением замечаю, как кольца осторожно обнимают тонкую кисть, лежащую поверх стеганого одеяла. Ладошка нереально холодная…

Конечно, за окнами уже давно не лето, а бесхозные руки убрать некому…

Тихое обещание заглушает монотонное пиканье сердечного монитора:

– Ты не одна…

(Тем временем) Больница «СоРян».

Больничную палату на пятом этаже посещает знакомая троица.

– В течении нескольких часов, с ней ничего плохого не случится, а на месте позаботятся наши медики!

Громко объявил ЮнСон и посторонился, пока мимо катит больничное кресло молодой полицейский. Хмурый врач щёлкает боковым переключателем, зажглось потолочное освещение.

Немая сцена. Удивленная троица изучает койку и оценивает пустоту больничной палаты. Спрятаться здесь негде. Широкое окно приоткрывает ветром, болтая опущенные жалюзи.

Слыша громкий звук, полицейский отшвырнул кресло и бросился к окну. ХёнСу распахнул створку и высунулся наружу по пояс. Старший инспектор не отстаёт от прыти молодого парня и тоже выглядывает из окна.

Два напряженных лица беспокойно осматривают площадь автомобильной парковки. У старшего инспектора выпал синий галстук и его швыряет ветром, словно пытаясь сорвать в тёмные небеса.

– Никого… – громко выдыхает ХёнСу и радостно повторяет, обернувшись к соседу на подоконнике: – Никого, сабо-ним!

Молодой парень растянул широкую улыбку и сверкает зубами в вечернем сумраке, приподнимая ушами форменную кепку.

– Вижу, что никого! – прячет облегчение за нахмуренными бровями ЮнСон.

– Айщ! – воскликнул ХёнСу.

Парень ловит кепку, но её срывает ветром. Оба служителя закона наблюдают головной убор, который долго кружит в воздухе, падая с огромной высоты на бетон внизу. Старший инспектор хмыкнул, обратив внимание на боковые стены, он выпрямился и обернулся к ярко освещенной палате. Немного расстроенный полицейский прикрывает окно.

– Инспектор Но ХёнСу… – ЮнСон улыбнулся парню, который смущенно поправляет волосы. – Почему подозреваемую не зафиксировали?

– Я решил, что это необязательно…

– ХёнСу… Головной убор не жмёт?

– Нет, сабо-ним… – виновато потупился ХёнСу.

– То-то и оно! – грустно вздыхает ЮнСон. – Бегите, инспектор, пока кепку не унесло, ветром в море.

Полицейский торопливо склонился в глубоком поклоне и сорвался к двери, но возникшая на пороге ЫнХи занимает выход из помещения. Молодые люди замерли, потерявшись в обязательной идентификации. Парень старше в звании, но девушка принадлежит к гораздо более важной организации… В итоге оба поклонились одновременно и стукнулись лбами.

– Ай-гу! – ойкнула ЫнХи.

– Айщ… – шикнул ХёнСу.

Старший инспектор присел на подоконник и трёт лицо ладонью, наблюдая комичное зрелище. Врач в белом халате и медицинской шапочке происходящее не замечает и продолжает стоять в прострации.

– Невозможно… – удивленно тянет врач. – В это крайне сложно поверить!

– О чем вы, ыса сонсэн-ним? – задумчиво уточняет ЮнСон.

– Уровень седации… Крайне высокий! Нам даже пришлось повышать дозировку, чтобы успокоить судороги. У пациентов, в подобном состоянии, думать получается с трудом, а о каком-либо перемещении и речи быть не может!

– Возможно, поспешили и ошиблись в дозировке?

– Собственноручно делал инъекции! – взвился врач. – Не мог ошибиться! Как допустить ошибку со стажем работы более тридцати лет?!

– Не волнуйтесь, ыса сонсэн-ним… В скорой могли использовать медикаменты, оказывающие подобную реакцию?

– Возможно… А если, пациентку кто-то забрал из палаты?

– Или у Ангел отрасли крылья и она улетела.

– Опять шутите?

– Со всей неразберихой, только и остаётся, что шутки шутить, – усмехнулся ЮнСон. – Подозреваемая пришла в себя, затем забрала вещи, – старший инспектор кивает на приоткрытую дверь шкафчика, – а потом выбралась на крышу пятого этажа по стене, выйдя через окно. Полное безумие… И полностью в её репертуаре!

– Нонсенс! Что нам теперь делать? Как оформлять документы на выписку?

– Никак. Здесь никого не было. Это понятно?

– Нам поискать на крыше?! – подаёт взволнованный голос ЫнХи.

– Нет такой необходимости, – хмыкнул ЮнСон. – Зная её прыть, она уже давно покинула здание.

– Ваш кофе, сонбэ, – подходит ЫнХи, передавая картонный стакан. – Вертолет приземлился, у нас всё готово к вылету.

– Глупая… – тихо бормочет ЮнСон, отпивая кофе, – глупая девочка…

Тишину нарушает громкое верещание пейджера.

– Срочный вызов! – нервно кивнул врач.

– Да, пойдемте, – решительно поднялся с подоконника ЮнСон.

(Тем временем) Больница «СоРян».

Особа в толстовке накинула белый халат, висевший на спинке одного из стульчиков, затем приоткрыла створку и выскользнула за дверь. Тишину больничной палаты тревожит резкое возрастание пиликанья сердечного монитора.

На посту всполошились медсёстры в бежевой форме. Одна девушка устремилась по коридору, совсем не обращая внимания на проходящую мимо особу в странных очках и белом халате, топорщащемся горбом на спине. Вторая медсестра вызванивает дежурного врача по стационарному телефону, склонив голову к стойке и тоже не замечает необычную посетительницу, спокойно выходящую за распашные двери главного входа.

А в палате открывает глаза бледная пациентка, больше месяца пролежавшая в коме и уже давно не подающая особых надежд на выздоровление.

«Сумиёси-рэнго»

Вторая по численности преступная группировка японской мафии якудза.

138

(29 ноября 22:44) Станция метро «Кэгым». Пусан.

Станция метро оказалась недалеко от больницы, по соседству с зелёным полем стадиона и сочной травкой, на которой очень хотелось полежать, забывая про нервную кутерьму и происходящее вокруг. Обязательно, как-нибудь позже отлежимся!

С турникетом получилась незадача. Высота низеньких ограждений взялась легко, а вот само приземление оказалось неудачным и ноги повело. Пришлось нестись сломя голову в сторону эскалаторов, на ходу вылавливая равновесие. Опасненько было! Почти улетели вниз, считая носом ступеньки, пролетающие сталью, но резиновые поручни спасли положение.

Зато удалось успеть до закрытия станции! Судя по расписанию, местная подземка работает до одиннадцати вечера, а потом перерыв до пяти утра. Нормаль…

Стою у информационного стенда, висящего на светлом кафеле. Достоверность схемы оценить сложно, слишком она «квадратная», но цель поездки выбрать просто. Точкой назначения выбираю станцию «Хэундэ». Рисунок пляжа и здание, напоминающее порт с волнорезом, обещают скорое морское путешествие. Другое направление зелёной линии ведёт куда-то вглубь полуострова, что совсем не по пути. Пересадка на другие ветки тоже не вариант, станции обязательно перекроют на ночной перерыв, если уже не закрыли.

Вообще, мне стоило полистать карту местности в одном из киосков. Которые не работают! Пластик ставней отгородил прозрачные витрины…

Харэ тормозить… Поезд, ожидающий у платформы, заставляет ускорить походку.

Падаю на скамейку и выдыхаю, прикрывая глаза. Положусь на везение и двадцать станций без пересадок. Сигнал объявляет отправление, ему вторит предупреждение о закрытии дверей. Поехали. Долгая дорога и почти пустой вагон позволят отдохнуть, приходя в себя.

Чёт тяжко мне…

(Немного позже) Склад «Корея Экспресс». Сеул.

Молодой сотрудник «НРС» сладко зевает, отвлекаясь от экрана личного терминала, на котором застыл необычный рисунок из блокнота объекта наблюдения. До конца смены осталось недолго и желание поспать мучает молодого парня слишком сильно, даже несмотря на очередную чашку кофе.

Спящий под клетчатым пледом напарник отдыхает в разложенном кресле. У старшего двойки есть свои привилегии, которыми он воспользовался с удовольствием. Зуммер входящего сообщения заставил вздрогнуть пожилого служаку и привстать на кресле, выравнивая спинку.

– Частичная лицевая засветка… – рапортует МёнХёк, отключая зуммер, – «Циклоп» засёк объект.

– Где? – уточняет НимХван, растирая сонное лицо.

– Пусан… Сонбэ! Квартал шестьсот девять!

– Что она забыла в подобном месте ночью?!

(Тем временем) Квартал «609». Пусан.

Как оказалось, «Хэундэ» это название крупнейшего пляжа на полуострове. Поздним вечером ноября огромная дуга из песка ещё и самая пустая. Можно свободно любоваться красотой моря… Его глобальным величием с шумом волн и запахом водорослей.

Особую изюминку пейзажу добавили статуи на поверхности залива. Слева непонятный акробат выпрыгнул из воды, размахивая руками, а справа за ним наблюдает мужик с подзорной трубой на постаменте. Сюр и дичь непередаваемая…

На берегу огромная вывеска, там предупреждение о возможности затопления. Красные стрелки указывают направления, куда драпать в случае наплыва. Весело люди живут… Фигачат в море памятники и бегают от цунами! Местные продолжают удивлять…

Оценив мягкий климат и попинав барханы жёлтого песка, было установлено, что водным транспортом здесь и не пахнет. Нету его тут. Совсем… Зачем на схеме рисовать здания напоминающие портовое сооружение? Ввели в заблуждение, а вокруг оказались сплошные отели и кучка вырастающих небоскрёбов.

– Голяк! – зло шепчу.

Метро точно закрылось и отдыхать на песочке настроения нет совсем. Отключения в поезде хватило и необычная спутанность мыслей отошла на второй план. Поэтому я шагаю ногами и думаю… Агась! Каким ещё способом раздобыть морской транспорт?! Желательно без излишнего членовредительства! Механическое движение ног по серой брусчатке цепляет за редкими прохожими. Куда-то они все идут…

Впереди необычная улица. Первые этажи невысоких зданий освещает розовый свет неоновых ламп, прозрачные витрины протянулись вдаль. За стеклом девушки в излишне откровенных нарядах поправляют макияж, смотрясь в зеркала. Некоторые сидят на стульях, показывая длинные ноги на высоких каблуках. Конечности иногда кривые, чего уж скрывать… А они ничего и не скрывают! Вот милашка в чёрном купальнике, выгнулась за стеклом, провожая томным взглядом. Фига… Не слишком ли холодно для купания… На улице ноябрь…

Девчонки в основном красивые и фигуристые, но с ядрёными килотоннами косметики. Завлекают жесты ладошек и скромные улыбки. Смущают тусклые глаза и провожающие взгляды, в которых иногда мелькнёт лёгкая грусть.

Прислонившись плечом в одном из тупиков, я скидываю капюшон и поджимаю губы, задумавшись. Что такое сейчас было? Парикмахерские, работающие ночью? Салоны красоты? Какая чушь…

– Сколько стоишь? – требовательно улыбнулся подошедший клерк в сером пальто, оценивая маслянистым взглядом.

Он чё, ваще не алё… Изучаю утырка поверх Фарэров и заправляю чёлку за ухо, открывая правый глаз. Кривой оскал стали заставил отшатнуться любознательного корейца.

– Щибаль! – нервно ругнувшись и оглядываясь через плечо, «покупатель» ускоряет походку, желая убраться как можно дальше.

Понятливый… Всё ясно… Значит, милые девушки в прозрачных витринах продают себя? Горечь во рту, от осознания реальности происходящего, заставляет плюнуть на асфальт под ногами.

Мерзко и неправильно… Очень хочу уйти, оставив за спиной розовый свет улицы. Скрыться подальше и навсегда забыть происходящее. Я ничего не забываю… Но могу сделать вид, что забуду, как и все вокруг.

Меня останавливает необычная девушка у кирпичной стены напротив: средний рост и бежевый пуховик до коленок, красный шарф укрыл лямки на плечах. Милашка часто смотрит по сторонам, снова возвращаясь к экранчику мобильника в руках. Почему-то она неправильная и совсем не подходит к обстановке вокруг, цепляя взгляд.

Между нами проезжает чёрный внедорожник. Крупный джип остановился немного дальше, рядом со старым седаном с тонированными стёклами и помятым крылом. Из автомобиля выпрыгнул плотный кореец в чёрном плаще.

– На место! – звучит приказ одной из девушек, которая выглянула из двери в розовых витринах.

Широкоплечий кореец направился к милашке у стены. Фигура в кожаном плаще шагает хозяйской походкой, всем своим видом напоминая крупного самца, главу племени обезьян с руками до колен.

Завязался тихий разговор, мелькнуло побледневшее лицо и беспокойное выражение за широкой спиной в чёрной коже. Крупный обезьян приобнял девушку за плечи, уводя к сумраку переулка в разрыве низеньких зданий улицы.

Вот искомый криминальный элемент! Такой вполне способен переправить через Жёлтое море. Пойду и узнаю! Оттолкнувшись от стены, я пересекаю улицу и вхожу в сырость подворотни, следом за необычной парочкой.

Как мне решительно начать беседу? Для общения со здоровенным амбалом нужно что-то особенное… Спрошу, оформляет ли он ночные круизы в Гонконг! Я хлопаю по плечу в чёрной коже, нависающему над девушкой у стены.

Обернулось лицо с вертикальным шрамом на лбу… Кривой от частых переломов нос совсем не располагает близкому знакомству! В голове не осталось ничего, кроме стандартного: «Подскажите, как пройти в библиотеку?».

– Чогиё?! – морщит шрам амбал.

– Хи-хи… – У него рожа на жопу похожа…

Амбал расширил узенькие глазки и уставился. Такой ответ точно не ждал! Пару раз моргнув, отвратная башка растягивает щербатую улыбку.

– Сладкой парочкой работаете? Две по цене одной? – скалит жёлтые зубы рожа. – А ты ничё так, – воняющие сигаретами пальцы лапают по щеке, двигаясь выше, – не стесняйся, чего спряталась за очками, покажи личико, агасси!

Я ему дом труба ушатаю и ваще размотаю – не тронь Фарэры! Сталь мелькает в воздухе и кольца печатают в кадык бычьей шеи. Трудно дышать с пробитым горлом!?

– Вхэ! – хекает амбал, сбив вонючее дыхание.

Это было ошибкой… Внезапный удар попал в одну из уязвимых частей тела, но силы пришлось сдерживать. Дурацкий страх, что переборщу и укокошу живого человека, путает все карты.

Это было большой ошибкой. Отступаю вглубь переулка и внимательно слежу за амбалом, который гортанно прочистил горло, растирая лапищей место удара. Морда краснеет от гнева, очерчивая белый шрам на лбу, глазки вспыхнули злобой. Обезьян шагает следом, шаря под плащом за спиной.

Это было очень большой ошибкой! Теперь самым умным будет развернуться и линять во всю прыть отсюда, стараясь убежать от разъяренного орангутанга как можно дальше! Потерянные глаза девушки за широким плечом отвлекают, вызывая короткое моргание ресницами.

Этого достаточно. Трескучая молния летит в лицо и щека ощущает голубой разряд, словно его смазывает по занывшей стали зубов. Успеваю склонить шею всего на несколько сантиметров, ровно настолько, чтобы пропустить разряд, скользящий слишком близко.

Кулак с шокером летит дальше. Противник явно не ожидал получить отпор и полностью вложился в удар, чтобы сразу сбить с ног ошалелую девчонку.

Шагнув в бок, я уступаю простор организму рядом. Даю провалиться вперёд, пока разворачиваюсь и догоняю ладонью кулак с шокером. Никаких усилий, всего лишь продолжение чужой силы, выпущенной на свободу. Тварь рядом просто задавит массой.

Ещё шаг за спину амбала и тычок ребром подошвы выбивает коленку в брюках наружу. Широкие плечи начинает перекашивать, организм рядом теряет устойчивость.

Совсем хорошо, осталось подправить направление. Дернув трескучий шокер на себя, я разбиваю предплечьем чужой локоть. Конечность удачно приподнимает на излом и в таком положении сильные мышцы помогут мало, а небольшого толкающего усилия вполне достаточно.

– Отдал руку, сучонок! – злобно пыхчу, полностью выкладываясь в небольшое усилие.

Захват на болевой и потеря равновесия заворачивают тяжёлую тушу в сторону мусорного контейнера. Собственная инерция вбивает амбала в загремевшую жесть грудью, а я продолжаю гнуть свою линию и пытаюсь вывернуть чужой локоть, налетая на стоящий у стены контейнер следом.

Бесполезно! С таким же успехом можно сгибать стальные рельсы, слишком неравны силы. Трындец! Захват сорвался и теперь страх прошибает по-настоящему… Орангутанг полностью свободен и готов убивать! Взятая на болевой лапища выпустила оружие. Шокер гремит по ребристой крышке контейнера и съезжает вниз, уткнувшись в молнию толстовки.

С какой стороны взять? Где кнопка?! Дурацкая коробка скользит обрезиненным корпусом в непослушных ладошках и дёргает кольца острыми гранями. Голову кружит, а тьму в глазах рассекают искры, скрывая озверение рожи напротив.

– Айщ-щ-щибальнён! – летит вонючее дыхание прямо в лицо.

Да мне уже пофиг! Ткнув в подбородок шипящей морды, я сдавливаю корпус шокера. Остаточный разряд долбит по мозгам, проскочив через хватку на шее. Чужие руки на горле сжимает ещё крепче и миг выключения мотает голову, разметав волосы.

Он шею сломал! Мандраж влетает адреналином, расширив ноздри и вышибая слёзы. Глаза пучит за тёмными стёклами. Воздуха совсем не осталось. Я хочу дышать!

– Ксо… Хе. Хе!

«Айя-я-яй! Убили негра… Айя-я-яй! Ни за что, ни про что, суки, замочили…» – стучит в голове очередная чушь, пока я сползаю по жестяной стенке и сипло хватаю ртом воздух, пытаясь втянуть как можно больше живительного кислорода. Ватные конечности валит по сторонам, а ноги вообще не чувствую, скребя кедами по земле.

Контроль!

Поднимаю дрожащими руками шокер и полностью вырубаю долгим разрядом начинающего вставать амбала. Всё! Силы кончились и тушку валит следом, утыкаясь лицом в мягкую кожу плаща.

– Фантастическая… – сипло хрипит горло, – ночка.

«609»

Один из трёх кварталов «красных фонарей», работающий в Пусане более шестидесяти лет. Место, получившее название от американской части, которая располагалась там во время Корейской войны. Основной источник смущения в крупнейшем туристическом районе мегаполиса.

139

(30 ноября 02:44) Квартал «609». Пусан.

– Очнись! Ну давай же! Приходи в себя-а… – громко пыхтит и причитает девичий голос.

Кто-то дёргает за шкирку. Приходить в себя настойчивые рывки помогают слабо… Мне сложно дышать и нехватка воздуха продолжает кружить голову. Мир пляшет вокруг, всё время сбивая с мысли.

Идти? Не понимаю зачем… Здесь удобно и можно отдохнуть. Шкура внизу моя, честно добытая в неравном бою, а если обезьян снова дернется – шокером долбану! Ещё ноги вообще не чувствую, словно их и не было. Опять учиться ходить? Это та-а-ак утомительно…

– Вставай! Он скоро… – всхлипнула девушка и нервно выкрикивает: – Уходим!

Громкие звуки привлекут внимание людей в форме… Или кого похуже, например, дружков из племени обезьян!

Беспокойная догадка жалит опасением и заставляет толкать прохладную кожу руками, понемногу занимая вертикальное положение. Сильные рывки за шкирку помогают встать на ноги. Ненадолго.

Подняться было сложно, а держать равновесие уже совсем невозможно. Помятую жесть контейнера сменяет мелькание кирпичей на стене и тёмное небо с паутиной проводов… Мой взгляд уплывает вверх, откинулась непослушная голова. Горящую шею холодит ветром и упадок сил заваливает назад.

– Ксо… – сиплое хрипение почти неслышно.

Ладошки мягко обнимают за плечи. Фигурка в бежевом пуховике накидывает себе на шею безвольную руку, болтающую кольцами. Рядом мелькает девичье личико с раскосыми глазами и длинной чёлкой. Губы напряглись в бледную линию, сморщенный носик выдал максимальные усилия девушки. Резкое движение на месте заворачивает тушку в сторону выхода из подворотни.