Текст книги "Ангел (СИ)"

Автор книги: Ла Рок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Выключил уже, с-сонбэ… С-сразу выключил!

Молодой сотрудник национальной полиции замер на месте от удивления. Парень с бодрым румянцем на щеках расставил ноги на ширину плеч и вытянул руки, действуя так, как его учили. В ладонях дёргает ядовито жёлтый пистолет.

– Выключай, кому говорю! У неё сердце не выдержит! Что на тебя нашло?!

Орёт красноносый напарник и вырывает из рук парня шокер. Пожилой полицейский не раздумывая выдергивает из оружия картридж с электродами. Сталь проводов тянет к фигуре, которую продолжает колотить в припадке, мотая по сторонам на площади перед вокзалом.

– Скорую! Быстрее, скорую! – громкие выкрики пугают людей, начинающих толпиться рядом с необычным зрелищем.

«Станция Пусан»

Немножко разлеглись.

135

(29 ноября 18:40) Особняк семьи Пак.

Малый женский совет семьи Пак собрался в беседке у обширного водоема. Вид на хвойные деревья и голубую поверхность пруда с белыми лебедями восхитителен. Свежий воздух загородного поместья можно вдыхать часами, забывая про неприятный смог Сеула.

Троицу на мягких подушках не смущает зимняя прохлада за широкими окнами беседки. Горячий чай из древнего китайского сервиза и уют живого огня не дают замерзнуть. Потрескивают дрова в камине, растопленном слугами.

По центру низкого столика расположилась супруга президента «Лоте Групп» – Пак Тэён. В прошлом популярная телеведущая. Женщина интеллигентная и по-прежнему обворожительная. Идеальная пара для создания публичного облика главы семейства. Жемчужные бусы и меховой воротник украсили хрупкую шею, кремовый бархат костюма оттеняет белизну драгоценностей.

Рядом с Тэён сидит подруга и жена младшего брата президента «Лоте Групп» – Пак БоРа. В прошлом популярная актриса. Тоже идеальная кандидатура для замужества в кругу чеболей. Высокий статус подчеркнул накинутый на плечи тигриный пиджак от «Шанель» и сумочка «Луи Виттон» на подушках.

Компанию дамам составила ЙуМи. В громадном особняке девушка чувствует себя дома, поэтому сменила строгость костюма от «Армани» на вязаный свитер красного цвета и свободные штаны.

Обаяние двух моложавых дам не сильно уступает красавице рядом, хотя они и старше. Но такова красота корейских женщин, во многом не подвластная времени и страстно поддерживаемая любыми способами, в среде чеболей особенно.

– А он, паршивец, взял и обосрался!

– Ах, малышня такие проказы…

– Изгадил эксклюзивный костюм от «Валентино»!

Дамы мило щебечут, обсуждая недавнее пополнение в семье дальних родственников, а ЙуМи хмурит точёные брови и тоскливо рассматривает поверхность пруда. Недовольный прищур изучает белых лебедей, оценивая насколько быстро грациозные птицы отплывают от берега, словно замечая угрозу в чарующих глазах.

– Когда нам ждать пополнение? – спросила БоРа.

Услышав очередной вопрос, ЙуМи тихо выдыхает в сторону. Намек тётки понятен. Главная роль женщины в патриархальной Корее по-прежнему продолжение рода и воспитание потомства.

– ЙуМи ещё слишком рано, – смеётся Тэён. – Она сама поступила в «Сеульский Университет». Без всякой протекции! Обязательно его закончит, – похвасталась Тэён, защищая родную дочь.

– ЙуМи слишком много времени уделяет непристойному дерганью ногами, – фыркнула БоРа и важно советует: – Нельзя откладывать семейные отношения в долгий ящик!

– Имо, постоянные физические нагрузки помогают следить за фигурой, – ЙуМи улыбнулась несколько полноватой БоРа.

(Имо [이모] – Тётенька.)

Спокойная тональность ответа и мягкая улыбка девушки заставляет любопытную тётку сменить тему разговора: – Где этот мальчишка? Давно его не видела! Пусть объяснит ужасные слухи о поездке в Японию…

– Сейчас подойдёт и всё узнаем, – успокаивает Тэён, – ЙуМи-я, кто эта полукровка, которая посмела поднять руку на нашу семью?

– Обычная сирота из трущоб Токио. Заявилась к нам в надежде, что её заметят. Глупая. Провалилась везде, где только можно… Осталась ни с чем. Детская придурь в голове.

– Обычные сироты остаются там, где им самое место. В своих трущобах. Если она здесь, значит, не совсем обычная, – заметила Тэён.

Рядом навострила ушки БоРа, вникая в дела старшей семьи и прихлебывая чай из фарфоровой чашечки.

– Не беспокойся о ней, омма. У калеки не было шансов, – нахмурилась ЙуМи.

– Почему калека ломает нос одному из нашей семьи? – напомнила Тэён. – Куда смотрели твои цепные псы?

– Сложно опекать не желающего опеки, – тихо фыркнула ЙуМи и хмуро объясняет: – Донсэн самостоятельно сорвался в Японию. Нам пришлось половину клубов Сеула на уши поставить, прежде чем он объявился на архипелаге!

– Потеря ЧонХи сильно на него повлияла, – задумчиво кивнула Тэён.

– Потеря ЧонХи на всех повлияла, – тихо согласилась ЙуМи.

Упоминание девичьего имени погружает беседку в грустное молчание.

– Полукровка! – воскликнула БоРа и озвучивает внезапную догадку: – Ган пустился во все тяжкие и уехал в Японию к ней? Они влюбились!

– Вздор! – фыркает ЙуМи. – Донсэн встретил Ангел по пути назад.

– Ангел… – задумалась Тэён, – необычное имя…

– Аньён хасимникка, – вежливо поздоровался Ган, заходя в беседку.

Вид у парня недовольный. Он долго сидел за компом и решил наверстать упущенное на вечерней разминке, от которой его оторвали, на что указывает спортивный костюм синего цвета и белое полотенце на шее.

– Омони… Имо… Нуна, – Ган поклонился каждой из сидящих на подушках по старшинству. Поклон в сторону сестры самый слабый и ЙуМи это не по нраву, она вздернула изящный подбородок.

(Омони [어머니] – Мама. Формальное обращение.)

– Ган-а, почему официально? – улыбнулась Тэён. – Мы так редко встречаемся?

– Нет, омма, – нахмурился Ган, – просто некоторые без ума от официальных обращений…

– Я не або-ним, Ган-а, – рассмеялась Тэён. – Чего столбом встал? Присаживайся и поведай нам, как угораздило подхватить такую гадость? – женщина проводит по своему аккуратному носику пальчиком: – Вот это, прямо у тебя на носу.

– Неудачно стукнулся об косяк, омма.

– Впредь будь осторожнее с двуногими косяками, – едко вклинилась в разговор ЙуМи, – бери с собой охрану, их носы покроет страховка.

– Приму к сведению, нуна.

– Ещё кое-что усвой! Биться лбом в столы, полные соджу, вредно для печени и здоровья, – насела на брата ЙуМи. – Весь день отлеживаешься! Неужели опять надоел «перспективный отдел»?

Красавицу сильно уязвила недавняя критика матери, вызванная непутевым братцем. Девушка считает, что имеет право задавать неудобные вопросы. Кто, если не старшая сестра.

– Нет, нуна, – подумав, отвечает Ган, – отдел работает согласно плану. У меня очень хороший персонал и заместители.

– Кто бы сомневался.

– Ну-ним тоже несколько неожиданно увидеть здесь… – Ган улыбнулся старшей сестре. – Как поживают «Драконы» и обязательная вечерняя тренировка?

– Айщ! Перед младшими не отчитываюсь!

– Конечно, нет! Уже и спросить нельзя?!

– Айдыль! Хватит! – повысила голос Тэён.

(Айдыль [아이들] – Дети.)

Сердито пыхтящие младшие замолчали и прожигают друг друга взглядами. Детское ребячество вызывает улыбку на лице Тэён, рядом смачно прихлебывает вкусный чай БоРа, с любопытством наблюдая семейную сценку.

– Ган-а, помнишь Чо ЯньЧо? Главу авиакомпании «Корея Эйр»? Младшенькая семьи Чо совсем недавно вернулась из Европы на рождественские праздники. Будет замечательно, если ты покажешь девочке город!

– Омма! Смотрины? Очередное свидание вслепую?!

Парень недовольно вскинулся, а ЙуМи отвернулась, пряча улыбку.

– Ган! Помолчи и внимательно слушай! Берись за голову и становись более ответственным… Направь больше рвения в семейный бизнес… Мы закрывали глаза на прошлые увлечения. Все эти компьютерные игрушки, автомобильные тусовки и музыкальные клубы. Но всему есть предел и твоя последняя выходка переполняет чашу терпения. Або-ним очень недоволен! – повышает голос Тэён.

Изящная ладошка сверкает безупречным маникюром и приподнимает фарфоровую чашечку, статная женщина отпивает терпкий чай, аристократично отставив мизинчик. Карие глаза пристально изучают сына, который гордо выпрямил осанку, сидя на подушках напротив.

– Да, теперь ты самый младший. Знаю, как вы были близки с ЧонХи и мы все скучаем по ней… Но никто не устраивает дебош, пороча имя нашей семьи! Более того, ставя под угрозу десятилетия кропотливой работы! Ты же знаешь, сколько мы все трудились?

– Ие, омма…

Тэён ждёт, когда младший сын закончит виноватый поклон.

– Поэтому Эмили… таль Чо ЯньЧо. Мы устроим встречу! Девочка училась во Франции и, как говорят, очень способная.

(Таль [딸] – Дочь.)

– Омма, о чём мне говорить с француженкой?!

– Вы одного социального уровня! Легко найдете темы для общения.

– Кроме того, мне скоро отдавать долг стране! – нашёлся Ган. – Какая может быть свадьба, если со дня на день в армию?

– Такие знакомства полезны, Ган-а, – мягко убеждает Тэён. – Девочка провела половину жизни в Европе. Подобное общение расширит твой кругозор!

– Омма, у меня и так широкий кругозор!

– Аж голова кружится, натыкаясь на косяки, – фыркнула ЙуМи.

– ЙуМи-я! – улыбнулась дочери Тэён, а затем продолжает, пряча улыбку и смотря на сына: – Никто не говорит о свадьбе, Ган-а. Всех устроит ваша помолвка.

– С той самой Эмили, которая отличилась ужасным нравом и скандалила из-за лапши, неправильно поданной во время полёта, – медленно тянет Ган с недовольным видом. – Омма, неужели считаешь, что спутница жизни, способная поставить в неприятное положение, достойный выбор?

Выслушав сына, Тэён задумчиво рассматривает чашечку в ладошке.

– Авиалайнер принадлежит семье Чо, – уверенно возразила БоРа. – Девочка проверяла обслуживание во время полёта и следила за делами на семейном предприятии. Рвение достойное похвалы!

– Показательно выстроить стюардесс на коленях и заставить умолять о прощении, угрожая увольнением, тоже достойно похвалы? – уточнил Ган. – Имо, она ведёт себя безответственно!

– Твоя подружка… – тихо напомнила ЙуМи. – Вот, кто ведёт себя безответственно.

– Ангел здесь совершенно не к месту, нуна! – Ган снова вспыхнул гневом. – Мне просто понравилось как она поёт и я не собираюсь ни на ком жениться!

Парень сложил руки на груди, всем видом показывая, насколько ему надоел неприятный разговор.

– Жениться на безродной, – насмешливо хмыкает БоРа. – Хорошая шутка!

– Ган. Встреча с Чо не обсуждается, – твёрдо заявила Тэён и строго смотрит на сына: – Когда начинать службу на благо нашей страны мы обсудим позже, но тебе стоит помнить, что без поступления в престижный университет, ты ставишь под угрозу права на наследство. Ты знаешь его требования!

(Тем временем) Сеть.

» Кто такие дарки и с чем их едят?

» Дарки. Мрак. ЧонСа. Её фан-клуб! Растет не по дням, а по часам.

» Она классно поёт! Согласись?

» Не только. Кто-то вложился. Дарки и их главарь устроили продвижение на сетевых площадках. Они собирают группу на Волне, постоянно закидывают объявления с донатами.

» Ну дык! Это же рекламщики СМ!

» При чём здесь СМ?

» ЧонСа трейни СМ. Из спячки вылез? Слоупок!

» Чё за бред?!

» У неё выступление вместе с Суперами! Говорят следующее будет даже круче!

» Совсем безмозглое существо! Какое следующее выступление?! Ты чё реально сравниваешь одну из самых популярных групп нашей страны и никому неизвестную выскочку? Совсем без мозгов, нэ?

» Не раздражай!

» Ты не беси!

» Новую песню уже слышали?

» Тьму?

» Тьма это старая. Недавно на Волне появилась Жизнь. Её добавил неизвестный музыкант из Сувона. Заявил, будто ЧонСа у них пела!

» https://www.youtube.com/watch?v=NeV1Dn0

» Вот ссылка.

» Вам не кажется, что псевдоним ЧонСа отдаёт мнимой религиозностью и излишней претенциозностью.

» Чо?

» Ты хоть сам себя понимашь? Это на каком языке ваще?

» кх-кх-кх-кх-кх-кх

» Если подумать, то ЧонСа всё делает правильно.

» Правильно? Бегать, как полоумная и пихать других айдолов?! Окончание выступления на станции Сеул видели? Вскочила и понеслась куда глаза глядят! Где поклон, где уважение к зрителям!

» Самое главное для трейни выделиться из остальных. Посмотри на большинство новых групп. Они как из ксерокса вылезли! А ЧонСа показывает, что отличается от них и становится популярнее. Подумай об этом! Все популярные айдолы уникальны по своему.

» Всё понятно с тобой! Дарк, сколько последователей в свою секту привёл? Хорошо заработал?

» Кто недавно ссылку вкидывал? Тыглянь не показывает видео.

» Может, Тыглянь прикрыли уже наконец?

» Я через ВПН сижу! Мне по барабану!

» Ну я ссылку кидал. Момент! Ща гляну.

» Троллишь нас?!

» Прикрыли видео. Кек… Не, не троллю! Заблокировали по просьбе правообладателя. Ещё недавно висело в свободном доступе.

» А кто правообладатель? ЧонСа закрывает доступ к песням из-за того, что детки в Сувоне выложили их на персональном акке?

» Жадная стерва!

» Чинчаё! Откуда мне знать?! Сходи к даркам в группу на Волне. У них наверняка есть новая песня!

(Тем временем) Популярный видеоблог «Правдаруб».

– Всем приветы! Вас посетил Правдаруб собственной персоной и сегодня мы говорим о транспортных угонах и бездействии корейских полицейских!

В кадре человек в чёрном костюме и белой маске, полностью закрывающей лицо.

– Всем известна нерасторопность корейской национальной полиции! В самом деле, сколько можно?! Лениво ходят по улицам и переводят старушек через дорогу, пока отъявленная преступница, которая пыталась угнать самолёт, разгуливает на свободе!

Недовольные выкрики звучат закадровой записью.

– Поэтому, совершенно безвозмездно, а то есть полностью бесплатно, мы решили рассказать правду про недавние события на злополучном рейсе семьсот десять! И в этом мне поможет соведущая, а также одна из пассажиров!

Громкие аплодисменты звучат закадровой записью.

– Можно я буду обращаться по простому, имо? – энергично кивает белая маска, повернувшись к явно женской фигуре с головой, закрытой крупными пикселями: – Очень похожи на мою любимую имо из лапшичной рядом, прям в одно лицо!

– Я… не против, – ответила фигура, голосом пожилой женщины.

Правдаруб наклонился к зрителям и поясняет шёпотом.

– В данный момент министерство транспорта ведёт следствие, поэтому мы не можем показывать лица и называть имена. Чего поделать…

Правдаруб отодвинулся назад.

– А в доказательство того, что мы не гоним откровенную лажу, на экране можно увидеть фотку билета злополучного рейса семьсот десять!

Картинку сменяет билет «Корея Эйр» в руках Правдаруба.

– Итак, преступница сразу показалась необычной?

Позади двух анонимных фигур возникает нечёткая фотография особы в наручниках у трапа самолёта.

– Нэ… Она заявилась последней и громко хихикала злобным голосом… А потом кричала на незнакомом языке, напугав маленьких деток!

– Крик был на японском?

– Даже не на английском… Непонятная тарабарщина: «Мы Ыхли Поез Колепустело!». Знаете, я и сама своего рода лингвист, но такой язык не знаю! Всем казалось, что она проклинает пассажиров или весь самолёт!

– Что было потом?

– Преступница вышагивала, прыгала на ходу и подбрасывала сумку вверх! Затем уселась в кресло и стала корчиться! Выгибалась, как умалишенная!

– Она была полностью ненормальная?

– Не то слово!

Внезапно картинку сменяет одинокий Правдаруб, фигура в чёрном костюме тыкает пальцем в зрителя.

– Тебе нужно подстричь бороду в зоне бикини? Испробуй «Резак Девять Тысяч»! Смотри, как он плавно скользит там, ну… там… да… вот прямо там… и уничтожает абсолютно весь волосяной покров до самых корней! А ещё им можно лишить себя зарослей в носу или навести порядок в ушах. Никогда не знаешь, что и кому отрезать? Не выходи из дома без своего «Резака Девять Тысяч»!

– Испробуй… «Резак Девять Тысяч», – звучит томный закадровый голос, – обривание… полное!

Рекламная вставка закончилась и пара фигур снова вернулась.

– Что было дальше с опасной преступницей, имо?

– Самое страшное произошло в середине полёта! Она громко ругалась! Выкрикивала ужасные выражения на корейском и японском, а потом стреляла!

– Выстрелы своими глазами видели?!

– Знаете… Внутри было довольно темно и так страшно, что я согнулась в кресле и плотно зажмурила глаза. Но я отлично слышала этот ужасный голос!

– Значит… Преступницу с пистолетом не видели?

– Почему… Видела.

– Когда?!

– Немного поутихло и я обернулась посмотреть. А она выскочила прямо в проходе! У неё было что-то жуткое на лице и она достала огромный пистолет! Стала тыкать им по сторонам, дико оскалив зубы. Мне никогда в жизни не было настолько страшно!

– Да! Да! А дальше?!

– Я снова спряталась…

– Имо, знаете как она пронесла оружие?

– Откуда мне?

– Но вы уверены, что опасным пистолетом размахивала именно она!

– В самолёте было темно… Но… Да, это была она.

Фигура в чёрном костюме наклонила белую маску к зрителям.

– А теперь основной вопрос, который тревожит всех! Почему преступница всё ещё на свободе? Как долго мы будем терпеть бездействие так называемых государственных служащих? И что в следующий раз попробует угнать эта ненормальная?

Фигура в чёрном костюме снова осталась одна.

– Спасибочки, за посещение канала «Правдоруб». Ставьте лайкусики и подписывайтесь! Будет счастье!

Фигура в маске сложила пальцы пистолетиками и тыкает в серое сердечко.

– Ну а тех, кто лайк не поставит, настигнет «Резак Девять Тысяч» и отчекрыжит чего-нибудь лишнее. Хе-хо! И это не шутки!

Уверенно кивает фигура в маске.

– Не, серьёзно! Вам пустяк, а мне радость, дающая пенделя лютейшим сюжетам!

Выставила большие пальцы фигура в маске.

– Анонс! Криминальные синдикаты Кореи! Бандиты в чёрных костюмах и жесть на пляже! Совсем скоро…

Фигура в маске зажимает рот ладонями.

– И не забывайте… – звучит томный голос, – «Правду Рубят».

«Резак девять тысяч»

136

(29 ноября 21:11) Больница «СоРян». Пусан.

В больничную палату входят трое. Старший инспектор Чон ЮнСон щеголяет синим плащом и седыми висками. Сразу за ним появился врач в белом халате и голубой медицинской шапочке. Третьим возник молодой полицейский в серой форме и жёлтом жилете.

– Как видите, она всё ещё без сознания, – негромко сообщает врач и указывает на койку в палате. Там лежит тело, укрытое стеганым одеялом до подбородка: – Доставили сразу к нам. Мы купировали судороги и успокоили пациентку.

– Какой прогноз по общему состоянию, ыса сонсэн-ним? – спросил ЮнСон.

(Ыса [의사] – Врач.)

– Пострадавшей сильно досталось. Обширный ушиб левого бедра и небольшие повреждения тканей на правом плече. Это из недавнего. Остальное… Очень сложно. На данный момент что-либо говорить преждевременно.

– Когда сможем забрать в Сеул?

– Забрать? – удивился врач. – Девочке нужна терапия и полный покой. Подобная реакция нетипична… Необходимо всестороннее обследование! Пациентка мало-транспортабельна, старые травмы и опорно-двигательный аппарат…

– Чесон хамнида! – нервно заявил молодой полицейский. – Мне очень жаль…

(Чесон хамнида [죄송 합니다] – Извините.)

Два пожилых корейца рассматривают парня, который некультурно прервал разговор старших и замер в глубоком поклоне.

– Инспектор Но ХёнСу… – нахмурился ЮнСон. – Вы действовали в соответствии с поступившими инструкциями и задержали опасную подозреваемую.

– Сабо-ним… Как же так, – возражает ХёнСу, – посмотрите на неё… Угон самолёта? Совсем ещё ребёнок.

Троица повернулась к койке. Сумрак больничной палаты выделил бледное лицо и рассыпанные по подушке чёрные волосы. Спящая на преступницу походит мало, скорее на уставшую школьницу.

– Инспектор Но ХёнСу, вернитесь на свой пост, нам нужно поговорить, – приказал ЮнСон.

Два пожилых корейца ждут, пока молодой полицейский снова поклонился, резко повернулся и вышел из палаты.

– Юноша очень волнуется, – улыбнулся врач. – Нёс девочку на руках до скорой и постоянно сопровождал здесь. Хороший парень.

– Возможно, – безразлично хмыкнул ЮнСон. – Итак, она способна ехать?

– Боюсь давать прогнозы, – недовольно вздыхает врач. – Без истории болезни очень сложно установить правильный диагноз. К тому же, по найденным документам, мы имеем дело с гражданкой другого государства. В таких случаях, нам предписывают оповестить родственников.

– Официальный запрос в посольство уже отправили? – ЮнСон цепко изучает лицо врача.

– Не успели.

– Этого делать не нужно.

– Есть чёткие правила! – настаивает врач. – С подобными травмами, пациентке необходима поддержка семьи.

– Ыса сонсэн-ним… – прищурился ЮнСон. – Это не обсуждается. Нужно напомнить, какую организацию я представляю?

Врач отрицательно кивает, мотая шапочкой. Лицо пожилого корейца выражает полную готовность к сотрудничеству.

– Сначала транспортировка в Сеул. Затем депортация в Японию, – обещает ЮнСон и уверенно добавляет: – Травмы не помешали ей пересечь страну, попутно устраивая концерты!

– Концерты? – удивился врач и моргает глазами: – Образное выражение?

– Настоящие выступления, – недоумевает ЮнСон, – на фортепиано.

– Со сломанными пальцами…

– При задержании, она сломала пальцы?

Оба пожилых корейца уставились друг на друга, каждый не понимает собеседника. У старшего инспектора настойчиво звонит телефон.

– Мне нужно ответить.

– Хорошо, – кивает врач. – Закончу обход. Найдите меня на медицинском посту.

Старший инспектор проводил взглядом белый халат и достал вибрирующий мобильник. Резкое движение смазывает по экрану, отвечая на звонок.

– Ёбосэё, – поздоровался ЮнСон, прикладывая телефон к седому виску.

– Больница «СоРян». Подтверждаю, задержала местная полиция, – уверенно информирует ЮнСон и слушает ответ собеседника.

– В каком смысле отложить? – вскинулся ЮнСон, почти выкрикивая.

– Такой приказ… – глухо прорычал ЮнСон, заканчивая телефонный разговор. Рассерженный кореец убирает мобильник и шипит: – Бардак! Надоели метания начальства… Уйду в частный сектор! Завтра и уйду…

Дернув седыми висками, старший инспектор бросает многообещающий взгляд на укрытую стеганым одеялом и выходит из палаты.

(Тем временем) Больница «СоРян».

Мне нельзя в Японию! Открыв глаза, я резко поднимаюсь на койке.

– Ксо… – шепчу в панике.

Беспокоит кусачая боль в плече. Дурацкие камни оказались не особо мягкими! Снова меня накрыло, срывая контроль. Недавняя игра на пианино оставила плохие воспоминания и сиротливо простаивающий инструмент манил слишком шикарным блеском. Устоять оказалось невозможно и всё закончилось…

– Гхе? Гхе они?! Гхе… – хриплым шёпотом вылетают беспокойные мысли. Верчу головой, разыскивая Фареры. Куда скрылись? Они не могли их забрать!

Тёмные стёкла сверкают рядом! Не обращая внимание на пар, бьющий в лицо от увлажнителя на тумбочке, я хватаю пальцами акриловые дужки. Фарэры занимают законное место, вызывая улыбку злой стали в пустоту.

Мы вместе! И нам любые преграды по плечу!

– Хи-хи… Гхм… – Чем меня обкололи?!

Обычно последствия неудачных падений болят сильнее. Есть некоторый опыт… А плечо тянет, как сквозь туман. Явно чем-то шибанули, по дороге на скорой или в самой больнице.

На внеплановое посещение лечебного заведения указывают светлые стены и койка. Обстановка знакомая. Все больничные палаты настолько одинаковые! Здрасьте, приплыли. Почти год у японских костоправов нам показалось мало и теперь испытаем корейскую медицину?

– Хи-хи… – Заткнись! Соберись, тряпка! Нужно отсюда выбираться в темпе! Не хочу назад в Японию…

Снова верчу головой, оценивая обстановку. Палата отдельная, тип стандартный. Тумбочка, шкаф, телевизор на стене, а ещё дверь из дымчатого стекла и полицейский снаружи. Его силуэт с дурацкой кепкой резко очерчивает свет коридора.

Интересно, тот самый, который вырубил шокером? Какая теперь разница… Через дверь путь перекрыт. Справа есть окно, а балкона нет.

Почему вообще устроили задержание? Соучастие в угоне самолёта?! Офигеть и цирк с конями… Это всё Ган! Дурацкий чудик. С первого взгляда на мажорика было ясно, что он потянет за собой сплошные неприятности. Стоило не тащить из реки, а утопить прямо там, да поглубже!

Злобные мысли не мешают рассматривать светлый пластик оконных рам. Белые жалюзи скрыли вид на вечернюю улицу, но ручки распашных створок обещают скорую возможность побега.

Как вариант, сойдет! Где наша не пропадала…

Корейская больничная одежда оказалась ещё непонятнее японской. В отличии от ставшего привычным кимоно, которое приходилось постоянно таскать на процедурах, сейчас на мне больничная рубаха с пуговицами на плечах.

Совсем офигеть! Уже и раздеть успели. На ходу подметки рвут!

Скидываю стёганое одеяло и опускаю ноги с койки. Светлый кафель холодит ступни, пока я крадусь до шкафчика и стараюсь меньше шуметь. Лютые местные полицейские! Они крайне наэлектризованные! Получить очередной заряд бодрости желания нет. Тихо скрипящая дверь открыла доступ к разложенной одежде.

Хм, неужели всё здесь? Хоть в чём-то мне везёт. Нормаль…

Снимаю свободную больничную рубаху через голову, плюнув на возню с пуговицами. Тушка беспокоит плечом. Царапины уже успели обработать и залить антисептиком. Повязка слазит с тихим треском марлевой ткани. До свадьбы заживёт…

– Хи-хи… – Да что ты будешь делать.

Чувствую себя замечательно, никакой головной боли, а ушибы и царапины ерунда! Если против мигрени работает чужое внимание, значит дело в количестве… Или качестве? По ходу дела разберусь!

Сунув голову в ворот красной футболки, я тихо фыркаю, ткань шаркает по царапинам на плече. Чёрные джинсы лежат тут же.

Кого постоянно сопровождает внимание публики? Всяких крупных политиков. Подходит слабо, но можно примкнуть к какой-нибудь партии – бунтовать на площади, размахивая транспарантами и малюя краской различные части тела…

Натягиваю носки с черепами, прыгая на одной ноге по холодному кафелю. Ядовитая зелень шнурков дразнит снизу, старые кеды отсвечивают резиновыми носками.

На самом деле, активисты мелких политических движений внимания получают кот наплакал! Вся их сила в массовости выступлений. Выскочке, без цепляющей идеи, там делать нечего. Кто тогда? Телеведущие? Для этого нужно долго учиться и нет живого внимания, в основном постоянная работа на телекамеры. Актёры? Пока раскрутишься и выйдешь на пик популярности, может вечность пройти, если вообще выгорит. Вечности в запасе нет…

Накинув безразмерную толстовку, подхватываю лёгкую сумку. Шкаф опустел, тихо скрипит дверь, закрываясь.

Значит, всё свелось к эстраде. Та, которая изначально стала бегством от реальности, в погоне за чужой мечтой, а по итогу может быть спасением. Забавно… Первые шаги в этом направлении получились откровенно фиговыми и провал на пробах закрыл возможность попадания на сцену в Корее. Печально? Ну и нафиг эту дикую страну!

Присаживаюсь на койку и шнурую кеды, всматриваясь в силуэт на двери. Полицейский всё там же, стоит спиной и вращает козырьком кепки. Стережёт, зараза…

Для эстрады есть многое. На кольца можно положиться – настоящие друзья не подведут! Невероятные воспоминания, периодически влетающие в голову, найдут себе применение…

Или просто затесаться в группу? Тренькать струны на задворках и сильно не отсвечивать… Ну-у… Мало кому нужен неизвестный музыкант, будь он даже семи пядей во лбу! Уж точно не популярным коллективам, собирающим стадионы живых зрителей. Туда мечтает попасть каждый, там деньги и слава. Даже уличные музыканты и те с гонором, еле удалось выпросить гитару у сердобольной СоЁн!

Заваливаюсь на спину, свесив ноги с койки. Какой-то непонятный сумбур в голове и мысли путаются… Разброд и шатание… Койка нереально мягкая… Такая уютная… Глаза закрывает…

Япония! Депортация! Секир башка! Заряд бодрости выдергивает туловище вертикально. Сидя покачивает, а мысли разбежались, не желая собираться в кучку. Чем долбанули местные костоправы? Штормит капитально!

Спрыгиваю с кровати и перебираю ногами в направлении окна. Коленки гнёт к земле, постепенно занижая кособокую походку.

Отвлекаемся на рутину! Инвентаризация. Сумка себя исчерпала, повиснув на плече, но пусть будет. Мелочевку в карманы толстовки закину… Пачка купюр, полученная за удачно проданный мобильник… Финансы радуют. Привычная одежда не изменила и Фарэры занимают законное место, а значит всё не так уж и плохо на сегодняшний день.

Усевшись на скрипучий подоконник, я копаюсь в сумке… Теперь она совсем пустая. Ручка поддалась и створку легко открывает внутрь, позволяя выглянуть наружу.

– Офигеть… – Шок и трепет! По моему так.

Сглатываю ком в горле. Этаж явно не первый… Внизу шелестят кроны хвойных деревьев, вечерний сумрак разгоняют фонари автомобильной парковки. Высота ближе к пятому или шестому.

Налетевший ветер холодит лицо прохладой. Облом…

Верчу головой, выискивая пожарную лестницу. Должна же она тут быть! Стены здания расчертили вертикальные линии с небольшими промежутками. Отличное дизайнерское решение… Для промышленных альпинистов строили? Глубина щелей достаточна, чтобы зацепить пальцы рук. Носки кед тоже есть куда поставить. Страховки никакой и полнейшее безумие!

– Хи-хи… – Какого фига я вытворяю?! Выбираюсь наружу.

Уличный подоконник гремит жестью, прогибаясь под моим весом. Прикрыв створку окна, я бросаю взгляд с огромной высоты и цепляюсь за отверстие на стене. Носок кеда влезает в следующую щель, фиксируя на отвесной поверхности. Вторая нога идёт ниже, скребя резиной по краске, пока напряжение пальцев держит небольшой вес.

Если опять упаду с такой высоты, то вновь тушку уже не соберут… Разлечусь на тысячи осколков, как хрупкая ваза! Титановые пластины в одну сторону, винты в другую, мозги в третью. Дурацкие мысли совсем не помогают спуску!

Коленки предательски задрожали, скрюченные от страха ладошки цепляют кольцами грани зацепов и крошат коричневую побелку. Едкая пыль мешает сделать нормальный вдох и заставляет смаргивать слёзы.

– Т-твою ж…

Я прижимаюсь лбом к шершавой стене. Рубикон. Вниз не спуститься – просто не хватит сил. Сорвусь не достигнув четвёртого этажа на бетон. Финиш… Носок кеда скользит по слою пыли в уступе и потерявшая опору нога ухает в пропасть, срывает пальцы в проемах стены.

– Ксо! – летит выкрик в пустоту.

Внутри всё замерло. Дышать страшно. Цепляюсь за грань, повиснув на прямых руках и откинувшись спиной назад. Ногу болтает в воздухе на высоте пятого этажа. Налетевший ветер молотит капюшон и треплет волосы.

Е-е-едри-и-ить…

Дернув руками, я жмусь к стене и подтягиваю обвисшую конечность. Носок кеда судорожно тычет в поисках опоры. На зубах скрипят крошки извести со вкусом металла.

Когда удалось губу прокусить? Нужно валить назад! Слишком опасно…

Смотрю вверх. Вертикаль устремилась до открытого окна. Убегают за срез крыши облака в тёмных небесах. Как глупо…

– Ха-ха-ха! – истеричный смех отразился от стены прямо в лицо и заставил дрожать тушку, уцепившись в расщелину скрюченными пальцами.

Почему всегда так глупо?! До крыши пару метров, но я упорно лезу в обратную сторону, поверив всяким глупостям. И так всю жизнь, таранишь лбом стены, когда их можно спокойно обойти!