Текст книги "Девятнадцать лет спустя... (ЛП)"

Автор книги: Knitchick

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Гермионе потребовалось почти все утро, чтобы убедить целительницу Смит, что она чувствует себя достаточно хорошо, чтобы вернуться домой. И, сказать по правде, все так и было: если не считать небольшой головной боли, чувствовала она себя прекрасно. Отпустили ее неохотно и с наказом вернуться, если возникнет головокружение или помутнение зрения.

Сова от Гарри прилетела как раз в тот момент, когда она надевала туфли, и прочитала ее с улыбкой.

Гермиона,

Я упаковал то, что именно может тебе понадобиться на некоторое время, но пришлось оглушить Рона, чтобы сделать это, так как он отказался подпустить меня к твоим вещам. Он в таком плохом настроении, что тебе лучше пока не возвращаться домой.

Оставь свои вещи в доме родителей, и дай знать Люциусу, что будешь здесь появляться… иногда. Но по-прежнему не говори ни слова о Нарциссе, хотя и постарайся что-нибудь от него узнать.

Если дела с Джинни пойдут так же, как и теперь, я, может быть, скоро и присоединюсь к тебе. Здесь все немного успокоилось, но только потому, что Лили наконец вернулась домой от Джорджа, и все мы разошлись по своим углам… так сказать.

Мое предложение сбежать вместе остается в силе когда угодно, как только ты будешь готова! (Здесь стоит большой смайлик!)

Береги себя!

С любовью,

Гарри.

Гарри совсем не упомянул ни о реакции Люциуса на новость о том, что она останется в этом доме, ни о том, насколько подробно рассказал ему о том, что случилось с Гермионой.

«Думаю, скоро я все узнаю», – подумала Гермиона, выходя из Святого Мунго и необъяснимо нервничая при мысли о новой встрече с Люциусом.

Когда она подошла к дому родителей, на улице было тихо, но Гермиона все равно огляделась, прежде чем произнести пароль, который позволил бы ей войти. Дом выглядел безупречно чистым, лишь восхитительный запах свежеиспеченного хлеба буквально пропитывал каждый дюйм первого этажа.

«Очевидно, вернулись домашние эльфы», – подумала Гермиона, следуя за дразнящим ароматом к его источнику. На плите булькала большая сковорода с тушеным мясом, а на столе остывали две еще дымящиеся буханки хлеба и вкусно пахло яблочным пирогом. Гермиона поняла, что почти три дня не ела по-настоящему, и у нее потекли слюнки.

Эльфийка словно прочитала ее мысли… или же услышала громкое бурчание живота, потому что внезапно появилась перед Гермионой, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Она была одета в чистую белую блузку, черную юбку и маленький белый фартук. Гермиона даже подумала, что это радикальное улучшение по сравнению с теми отвратительными чайными полотенцами, которые вынуждены были носить большинство домовиков, выглядевшие при этом как маленькие оборванцы.

– Добро пожаловать, мисс, я Поппи, и осталась с мастером Люциусом в этом доме, – эльфийка слегка поклонилась, ее голос напомнил Гермионе мышку Минни из знаменитого мультфильма о Микке Маусе. Она едва подавила смешок, обращаясь к эльфийке.

– Очень рада познакомиться с тобой, Поппи, – улыбнулась Гермиона. – Я поживу здесь некоторое время. Миссис Малфой не возвращалась?

– О нет, мисс, – ответила Поппи грустным голосом. – Хозяин и хозяйка поссорились, и хозяйка так и не вернулась, а теперь хозяин просто сидит в своей комнате и пьет. Хозяин ничего не ест, хотя Поппи и делает только любимые его блюда, – эльфийка с надеждой посмотрела на Гермиону. – Может быть, мисс сможет заставить хозяина поесть?

Гермиона вздохнула. Она не думала, что Люциус станет ее слушать, но пообещала Поппи, что постарается. Глаза эльфийки тут же загорелись, и она радостно захлопотала, суетливо накрывая на стол к обеду.

Гермиона же поднялась в свою старую комнату и тихонько постучала в дверь.

– Спасибо, Поппи, но, я уже говорил, что не голоден.

В голосе Люциуса слышалось недовольство, и это сказало Гермионе, что противостояние этих двоих еще продолжается. Она приоткрыла дверь и заглянула внутрь, не зная, в каком состоянии будет Люциус, и подавляя надежду, что снова увидит его обнаженным.

«Возьми себя в руки», – сурово обуздала она свои хулиганские мысли и шагнула в тускло освещенную комнату.

Люциус сидел в кресле, одетый в изумрудно-зеленую шелковую пижаму и бархатный халат, свободно подпоясанный на талии. И Гермиона молча выругала себя за краткую вспышку разочарования, всплывшую, когда она увидела, что он одет. И подошла к нему.

Он откинул голову на подголовник и закрыл глаза, держа в руке полупустой стакан с янтарной жидкостью. Должно быть, услышал ее шаги, потому что глаза его распахнулись, когда он заговорил.

– Поппи, я же говорил тебе… – он замер на полуслове, увидев, что перед ним стоит не домашний эльф. – Миссис Уизли? – Люциус поставил стакан и быстро встал.

– Простите, я не знал, что вы вернетесь так скоро. Мистер Поттер и сам не был в этом уверен, хотя и намекнул, что это произойдет самое раннее завтра, – казалось, Люциус не знал, что сказать дальше, и лишь потуже затянул халат, теребя завязки.

«Если бы я не была знакома с ним лучше, то подумала бы, что Люциус нервничает… но почему?»

Гермиона была смущена его реакцией, но списала ее на то, что сегодня видит его безупречно одетым. Она мысленно улыбнулась, подумав, что его пижама, вероятно, стоит намного больше, чем весь ее гардероб.

Люциуса, должно быть, успокоила ее улыбка, и он слегка улыбнулся в ответ, прежде чем заговорить:

– Мистер Поттер сказал, что вам нездоровиться, и вы приедете сюда отдохнуть. Надеюсь, сейчас вам лучше? – вежливо поинтересовался он.

– Да, спасибо, – теперь она знала, что Гарри скрыл от него информацию о причинах ее пребывания в госпитале.

– Однако я умираю с голоду и надеялась, что вы присоединитесь ко мне за обедом, но поскольку вы не голодны, оставлю вас в покое, – она уже повернулась, чтобы уйти, и была удивлена, когда ее окликнул голос Люциуса.

– Миссис Уизли… теперь, когда вы упомянули об этом, я понял, что очень голоден, так что, возможно, и присоединюсь к вам. Мне просто нужно привести себя в порядок и скоро буду внизу, – Люциус слегка поклонился ей и направился в ванную.

Гермиона отказалась думать о Люциусе, моющемся в душе, и быстро отправилась на поиски своих вещей. Она обнаружила их в хозяйской спальне и с радостью заметила, что постельное белье сменили, а вещи Нарциссы уже убрали.

Гермиона провела пальцами по темно-бордовому покрывалу, наслаждаясь роскошным ощущением дорогого шелка, чувственно скользящего между пальцами.

«Теперь я знаю, почему Люциус спит обнаженным», – подумала Гермиона, представив, как восхитительно будет чувствоваться шелк на голой коже, и решив, что ей не терпится узнать это. Мыслями вернувшись в настоящее, она быстро разделась и направилась в душ.

Обед был накрыт в столовой, и у Люциус уже сидел на одном конце стола, когда Гермиона, еще с влажными кончиками волос, вошла туда. Она заметила, что Поппи радостно порхает вокруг, и слегка подмигнула эльфийке, на что та ответила ослепительной улыбкой. Гермиона была уверена, что у нее только что появился друг.

«А теперь давайте посмотрим, как тут хозяин Поппи», – подумала Гермиона, усаживаясь напротив Люциуса и вдыхая восхитительный аромат, исходящий от дымящейся миски с тушеным мясом. Улыбнувшись Люциусу, она проглотила первый кусочек вкусного рагу, и богатое ощущение вкуса тут же взорвалось на ее языке.

Ее стон удовольствия вызвал еще большую улыбку на лице Поппи, и она положила несколько ломтиков хлеба с маслом и немного сыра рядом с миской Гермионы. Люциус улыбнулся, видя, что Гермиона явно наслаждается вкусной едой, и слегка кивнул Поппи в знак благодарности.

Гермиона не стала утруждаться разговорами, пока не доела всю миску тушеного мяса, два щедрых ломтя хлеба и три ломтика сыра. Когда подали пирог и кофе, она наконец взглянула на Люциуса и заметила, что он съел ровно столько же, сколько и она.

– Поппи, это было чудесно, – поблагодарила Гермиона, улыбнувшись сияющей эльфийке. – И спасибо, что убрала мою комнату, – добавила она, еще непривычная к тому, что кто-то другой занимается домашними делами, но в результате очень оценив это.

– Добро пожаловать, мисс, Поппи рада услужить такой милой и щедрой женщине, – и, покраснев, она убрала тарелки, выходя из столовой.

– Молодец, миссис Уизли, кажется, вы заслужили преданность моего любимого домашнего эльфа менее чем за час. Это подвиг, на который у меня ушло почти двадцать лет, – несколько смущенно заметил Люциус.

– Пожалуйста, зовите меня Гермионой… Я не уверена, что миссис Уизли прозвучит сейчас реально… – Гермиона остановилась, прежде чем начала предложение, которое не знала, как закончить.

– В любом случае, что касается Поппи… Когда вы провели последние шестнадцать лет, готовя и убираясь для четырех человек, вы будете очень благодарны, когда за вас это сделает кто-то другой. Домашние эльфы, как и мамочки, имеют тенденцию недооценивать свой труд, пока их не станет, – Гермиона самоуничижительно улыбнулась и подняла свою чашку с кофе в молчаливом тосте за Люциуса, прежде чем сделать глоток.

– Туше… Гермиона, – Люциус взглянул на женщину, сидящую напротив него, заинтригованный ее необычной откровенностью и открытостью.

– Мы действительно привыкли к тому, что домовики делают все. Не думаю, что Нарцисса или я когда-нибудь меняли подгузник или хоть раз в нашем браке делали уборку, но мы обожали Драко и просто расточали на него свою любовь, – Люциус заговорил с тоской, удивившей Гермиону, и чувствующей, что есть что-то еще, что он хотел бы сказать, но промолчал. Через несколько минут он, казалось, принял решение и начал говорить.

– К сожалению, в последующие годы стало очевидно, что мы слишком избаловали его. И из-за своего высокомерия и эгоизма стали легкой добычей для Темного Лорда, – с горечью произнес Люциус. – Конечно, к тому времени было уже слишком поздно.

Люциус посмотрел на Гермиону и улыбнулся, чтобы продемонстрировать ей свою искренность.

– Я чрезвычайно благодарен Гарри Поттеру и вам за то, что вы вернули мне моего сына и помогли избавить мир от монстра, которого я, в своем высокомерии, помог поднять к власти, – Люциус казался потерянным в воспоминаниях и чувствовал, что ему все еще есть что сказать, но Гермиона промолчала.

Через несколько минут он снова заговорил:

– Вы даже не представляете, как мы испугались, когда подумали, что Драко убит по плану Темного Лорда. Видите ли, именно это было наказанием за мои многочисленные неудачи, – глаза Люциуса смотрели в пустоту, но голос его был ясен, сейчас он будто переживал последние моменты существования Волдеморта.

– Ближе к концу мы с Нарциссой и еще несколькими его последователями начали сомневаться в здравомыслии Темного Лорда, но прежде чем смогли действовать, что-то напугало его в хранилище Беллы в Гринготтсе, и мы отправились в Хогвартс на последнюю битву. Моей единственной целью тогда было добраться до Драко, и я убирал всех, кто попадался мне на пути. Членов ордена и студентов я подвергал Ступеффаю, а своих товарищей Пожирателей Смерти… я просто убивал, – последнее он произнес так, словно ему трудно было признаться в этом, но хотелось выплеснуть ей все сразу.

Гермиона никогда не ожидала услышать из уст Малфоя нечто подобное и изо всех сил пыталась проанализировать его слова, ища в них хоть какую-то толику неискренности или обмана. Но так и не смогла ничего обнаружить. Все-таки Люциус был искусным манипулятором, а она знала, что недостаточно опытна, чтобы распознать ложь. Она решила предоставить ему презумпцию невиновности… пока… и посмотреть, что произойдет в итоге.

Словно прочитав ее мысли, Люциус тихо заговорил:

– Я не могу передать вам, как мне стыдно за свое, а следовательно, и за поведение своей жены и сына по отношению к вам, Гермиона, – он смотрел на нее с такой силой, что Гермиона хотела отвести взгляд, но выдержала его взгляд, и он мягко продолжил.

– Мы… Я… я ужасно обращался с вами… снова и снова… и все же вы здесь, предлагаете собственный дом, чтобы сохранить мне жизнь, – Малфой посмотрел вниз, колеблясь, прежде чем продолжить, и когда снова поднял на нее взгляд, Гермиона не была уверена, был ли блеск в его глазах непролитыми слезами или чем-то еще.

– Вы полностью покорили меня своей добротой, – голос Люциуса стал хриплым, чего Гермиона никогда раньше не слышала.

– Спасибо… – Люциус почти прошептал последние слова, прежде чем резко встать и оставить ее смотреть ему вслед с открытым ртом.

«Черт возьми!» – Гермиона была ошеломлена признанием Люциуса и знала, что оно стоило ему немалых усилий. Она не отдавала себе отчета, как долго просидела, переваривая слова Малфоя, и не заметила ни малейшего беспокойства Поппи, когда та снова и снова наполняла ее чашку кофе.

Глава 10

– Мисс… мисс… мисс… – Поппи заговорила громче, чтобы хоть как-то привлечь внимание Гермионы. Но когда это не сработало, она мягко коснулась ее руки, заставив Гермиону подпрыгнуть, что побудило Поппи даже отшатнуться в тревоге.

– Мне очень жаль, мисс, – съежилась Поппи, предвкушая реакцию Гермионы на прикосновение эльфа. Большинство людей наказывали эльфов, которые прикасались к ним, и теперь Поппи должна быть наказана, если мисс рассердится на нее.

– Я не хотела трогать мисс, но мисс не слышила Поппи. Я просто хочу узнать, не хочет ли мисс поужинать? – Поппи слегка дрожала, но продолжала стоять на своем, ожидая ответа Гермионы.

Когда слова Поппи наконец достигли ее сознания, Гермиона медленно вышла из транса и заметила дрожащего домового эльфа.

– О, Поппи, мне так жаль, наверное, я окончательно погрузилась в собственные мысли. Иногда я становлюсь такой, особенно когда пытаюсь что-то понять… раньше это даже сводило Рона с ума, – Гермиона самоуничижительно рассмеялась. Она протянула руку и нежно коснулась плеча Поппи, удивив дрожащую эльфийку.

– Пожалуйста, не волнуйся, у меня нет проблем с твоими прикосновениями, и я очень ценю все, что ты сделала для меня с тех пор, как я здесь, особенно учитывая, что не обязана это делать.

Гермиона сжала плечо Поппи и поднялась, негнущиеся ноги и настойчиво сигнализирующий мочевой пузырь внезапно заставили ее осознать, как долго она просидела.

– Я бы хотела принять горячую ванну, а потом перекусить. Спасибо, Поппи!

Гермиона улыбнулась эльфу и направилась в ванную, оставляя домовиху со слезящимися глазами и мягко потирающую плечо. Поппи никогда не прикасалась к человеку, и никто ни разу не трогал ее, поэтому ощущение нежного прикосновения Гермионы по-прежнему оставалось, пока она шла на кухню, чтобы приготовить еду для своей новой любимицы.

Гермиона же вздохнула и глубже погрузилась в ванну, позволяя горячей ароматной воде снять напряжение, которое все еще оставалось в ее шее и плечах. Родители обновили основную ванную в доме, и с тех пор отсюда исчезла старая старомодная ванна с когтистыми лапами, замененная теперь современной, достаточно большой для трех человек и даже с гидромассажным душем по бокам и дну.

Гермиона застонала от удовольствия, когда включила двигатели, и те начали массировать ей ноги и спину. Положив голову на мягкий подголовник, она обнаружила, что снова размышляет над загадкой по имени Люциус Малфой. За несколько часов он разрушил все ее предвзятые представления о себе, и она находила его отношения с Нарциссой особенно загадочными. К счастью, Гермиона ничего так не любила, как разгадывать головоломки.

"Где ты, Нарцисса, и что заставило тебя уйти?" – подумала вдруг Гермиона, и тут ей в голову пришла идея.

– Поппи? – позвала Гермиона, не уверенная, придет ли та, когда услышала характерный хлопок, сигнализирующий о появлении домовихи.

– Да, мисс? Как Поппи может помочь вам? – Гермиона заметила, что Поппи, похоже, очень хочется помочь ей, что отчасти облегчило чувство вины Гермионы за те вопросы, что собиралась она задать бедной эльфийке.

– Поппи, могу ли я задать тебе несколько вопросов о миссис Малфой? – она тут же увидела, что лицо Поппи утратило свой страстный энтузиазм, и поняла, что если не хочет чем-то разозлить домовиху, ей придется действовать крайне осторожно.

– Ничего страшного, Поппи, – быстро проговорила Гермиона, – я просто очень беспокоюсь о том, где же она, и хотела спросить, не могла бы ты рассказать что-нибудь о ссоре, которая заставила ее уйти, или куда она могла направиться? – Гермиона заметила, что Поппи выглядит будто растерзанной, и по внутренностям начало расползаться чувство вины.

– Поппи не может рассказать мисс, о чем поспорили хозяин и хозяйка, поскольку я поклялась защищать секреты Малфоев, а я хороший, преданный эльф, – ответила Поппи так, словно ей было больно, что она не может помочь Гермионе, но продолжила более спокойным голосом: – Вы добрая ведьма, что беспокоитесь о моей госпоже, я тоже беспокоюсь, – сказала Поппи, – но моя госпожа очень плохо обращалась с хозяином, и Поппи рада, что она осталась со своими проблемами и тому, что хозяин снова счастлив и здоров, – добавила она последнюю часть почти вызывающе, и Гермионе стало понятно, кого же из хозяев Поппи любит больше.

Гермиона не была уверена, что та имеет в виду, но задала следующий вопрос, надеясь, что Поппи ответит ей на него.

– Поппи, а как же Драко? Как ты думаешь, может быть, мать сейчас с ним? – Гермиона ждала, пока эльфийка обдумывала этот вопрос, прежде чем ответить.

– Мастер Драко сейчас не разговаривает с моим господином, но, может быть, он знает, где госпожа…

Поппи, похоже, решила, что сказала уже слишком много, и в ужасе зажала рот рукой.

– Поппи плохой домовик… раз рассказывает вам семейные тайны Малфоев… плохая Поппи… очень плохая… – голос ее поднялся до мучительного визга, и она начала биться головой о краешек ванны.

Гермиона выскочила наружу и схватила ее за обе руки, пытаясь успокоить эльфийку и удержать от дальнейших ранений. Поппи безудержно рыдала, чувствовалось, что ее охватывает стыд за то, что она сделала.

– Поппи… Поппи! – Гермионе пришлось заговорить чуть громче, чтобы перекричать плачущую домовиху.

– Послушай меня… – но то, что собиралась сказать Гермиона, оказалось прервано, когда дверь ванной внезапно распахнулась и в нее ворвался Люциус. Он был с ножом наготове и, озираясь, искал причину крика.

Поппи перестала сопротивляться при виде своего хозяина, который даже не попытался скрыть откровенную оценку Гермионы… какими-нибудь чарами.

Гермиона покраснела, осознав, что на ней нет ничего. Схватив халат, она тут же плотно обернула его вокруг тела, завязала узлом на талии и, пытаясь спрятать лицо, наклонилась еще раз, чтобы все-таки поговорить с Поппи.

– Поппи, мне жаль, что я причинила тебе боль, но, пожалуйста, не наказывай себя больше. Ты была очень предана своей семье и не раскрывала никаких секретов. Я не должна была задавать тебе эти вопросы, я просто беспокоилась о миссис Малфой… хорошо? – Гермиона улыбнулась заплаканной эльфийке и потянулась, чтобы обнять ее.

Люциус был совершенно ошеломлен. Он услышал приглушенный крик из своей комнаты и, решив, что на кого-то напали, схватил нож, который держал у кровати, и бросился в комнату, откуда, по-видимому, исходил шум. То, что предстало его глазам, заставило его застыть на месте.

Очень мокрая… а точней совсем голая Гермиона пыталась усмирить его домовиху, которая кричала и пыталась биться головой о все еще парящую ванну. Люциус, хотя и испытывал невероятно сильное чувство уважения к ведьме, проявившую к нему такую доброту, но… Мерлин, он и понятия не имел, что под этой странной одеждой у нее такое восхитительно женственное тело.

Нарцисса была классически красива, и хотя ее высокая стройная фигура прекрасно смотрелась в дорогих дизайнерских одеждах, у нее почти не было приятных женственных округлостей… Гермиона же, с другой стороны, вся и состояла из них. Со стороны могло показаться, что она немного полновата, но Люциусу так не казалось. Ему почему-то не хотелось ничего больше, чем исследовать все интригующие выпуклости и впадинки, составляющие эту восхитительную фигуру.

Он попытался сосредоточиться на происходящем и как-то отвлечься от недозволенных мыслей о теле Гермионы… ее невероятно сочном теле… угу! Мысленно Люциус даже дал себе пощечину и попытался сконцентрироваться на том, что происходит прямо перед ним, вместо мыслей о неприятной твердости, которую, как он надеялся, скрывали складки его одежды.

Гермиона стояла на коленях, обнимая… обнимая его домовиху, и даже извинялась перед ней за что-то!

Люциус был слишком занят телом Гермионы, чтобы сосредоточиться, о чем же там говорилось, но теперь Поппи почему-то смотрела на него так, словно ожидала получить одежду… но почему вдруг? Поппи была хорошей и внимательной домовихой, и у него никогда не было причин наказывать ее. Нет, он, конечно, знал, что Нарцисса наказывала ее раз или два… И что?.. И снова конкретные нарушения ускользали от него.

Пребывая в жутком замешательстве, он опустил глаза и встретился с умоляющим взглядом Гермионы. И вдруг понял, что не хочет разочаровывать ее. Внезапно ему захотелось, чтобы Гермиона смотрела на него с восхищением и… с желанием… "признайся, парень, ты хочешь ее, и хочешь, чтобы она хотела тебя". Люциус снова вернулся мыслями к насущному вопросу и обнаружил, что на него устремлены две пары встревоженных глаз, ожидающих его вердикта.

"Черт возьми, я понятия не имею, что она сделала и что сказала, но, конечно, вряд ли моего эльфа ожидала одежда, не так ли?"

И Люциус решил простить Поппи, хотя бы потому, что знал: это сделает Гермиону счастливой.

– Поппи, ты не сделала ничего такого, за что можно было бы понести наказание, поэтому, пожалуйста, воздержись от этого снова. Я очень рад, что вы с миссис Уизли так хорошо поладили, и хотел бы попросить тебя следовать ее приказам так же, как и моим, это ясно? – Люциус понял, что поступил правильно, когда Поппи разразилась облегченными рыданиями и радостно улыбнулась Люциусу.

– Да, господин, я счастлива заботиться о мисс. Спасибо вам! Поппи уже готовит ужин, сэр, – Поппи собралась уходить, но Гермиона окликнула ее.

– Поппи, я бы хотела поесть в своей комнате, пожалуйста, – улыбнулась Гермиона, когда обожающий взгляд домовихи снова упал на нее.

– Да, мисс. Я сейчас принесу поднос, мисс, – Поппи снова собралась уходить, но на этот раз ее остановил Люциус: – Одну минуту, Поппи, – позвал он эльфа и, повернувшись, спросил Гермиону.

– Могу я присоединиться к вам за ужином? Я был бы благодарен вам за компанию, – он наблюдал, как на выразительном лице Гермионы вспыхивают противоречивые эмоции, и подозревал, что она собирается отказать ему, особенно после его поведения за обедом. Поэтому он был приятно удивлен, когда она приняла приглашение с легкой улыбкой, а затем повернулась к Поппи.

– Поппи, будь добра, накрой нам ужин в библиотеке, – эльфийка радостно кивнула и ушла, щелкнув пальцами.

– Если вы извините меня, Люциус, мне нужно одеться. Я спущусь через десять минут.

Гермиона вернулась в спальню и направилась к платяному шкафу.

Люциусу очень хотелось сказать ей все… нет, умолять ее… не надевать одежду, но он знал, что не имеет права, и не хотел злить или оскорблять единственного человека, стоящего между ним и смертью. Кроме того, она была далеко не из тех женщин, которые заводят романы, даже если и заводят… Люциус оборвал эту мысль и быстро направился в свою комнату, чтобы переодеться к ужину.

Он поймал себя на том, что впервые за несколько недель предвкушает ужин… с тех пор… Нет! Он не позволял себе думать об этом… и испортить этот вечер. Ему очень хотелось поближе познакомиться с интригующей миссис Уизли, и мысли о том, что там делала его жена, не стала бы мешать ему сегодня.

"Он видел меня голой… он видел меня абсолютно голой… О, Мерлин… он все-таки увидел меня голой, – Гермиона слегка ударилась лбом о шкаф, пытаясь решить, что же надеть на ужин с мужчиной… причем, не с ее мужем… который уже показался ей голым сам и добился ответной демонстрации… – И что прикажете? Надеть костюм для игры в снежки? Или просто нацепить зимнюю мантию? О Боги, чего он себе думает?.. Подожди… а он что-то еще об этом думает?"

Гермиона снова застонала, представив себе Нарциссу, эдакую изящную, худую богиню, и поняла, что Люциус, вероятно, находит ее поправившейся и малопривлекательной.

"Впрочем, это же не имеет значения… верно?" – только вот Гермиона знала, что по какой-то причине это имеет значение. Замужем она или нет, почему-то очень хотелось, чтобы Люциусу нравилось ее тело… Нет! Ей хотелось нравиться Люциусу…

"О Мерлин, какого черта я делаю? Мой брак разваливается, а все, о чем я могу думать, это о том, во что же одеться перед Люциусом Малфоем, – Гермиона снова ударилась головой о шкаф и, вздохнув, натянула свои любимые потертые джинсы и уютный теплый свитер. – Если я не могу быть красивой, то, во всяком случае, мне должно быть комфортно", – уныло подумала она.

Решив завязать волосы в свободный узел, в котором они были собраны для ванны, она натянула толстые носки и спустилась вниз. Если повезет, он полностью забудет о том, что видел ее обнаженной, и они оба смогут притвориться, что этого никогда не было.

Чем скорее они поймают Эйвери и Нотта, тем быстрее Люциус сможет вернуться домой, и тем будет лучше. Гермиона задумалась, а затем заколебалась на пороге библиотеки, когда кусочек головоломки заплясал вдруг абсолютно вне досягаемости. Она стряхнула с себя ноющее чувство, что упустила что-то вполне очевидное, и, глубоко вздохнув, отправилась ужинать.