Текст книги "Девятнадцать лет спустя... (ЛП)"

Автор книги: Knitchick

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

Пребывая в ужасной ярости на такие обидные, а что самое главное, совершенно необоснованные обвинения Рональда, Гермиона стремительно выбежала из кабинета Гарри. Конечно же, тот был прав: семейка Уизли уже давно имела тенденцию сначала действовать, а потом думать… или же не думать вообще. Она понимала, что откровенно злится и поэтому не совсем объективна, но как же хотелось, как было приятно излить сейчас на Рона хоть малую толику гнева, что бушевал внутри Гермионы.

Она быстро направилась к лифту и скоро оказалась в кабинке, втиснутая между волшебником с распевающей на ключе розовой лягушкой и ведьмой, надушенной духами так сильно, что Гермионе даже пришлось слегка задержать дыхание, опасаясь задохнуться. К счастью, любительница резких запахов проехала всего два этажа и вышла, унося волну навязчивого аромата за собой.

Облегченно вздохнув, Гермиона наконец добралась до своего кабинета, радуясь своему тихому убежищу в людном и полном хаоса министерстве. И вздохнула, налив себе еще одну чашку кофе, а потом присела и начала просматривать свой ежедневник. На удивление, сегодняшний день оказался довольно спокойным: она почти завершила все предстоящие в ближайшие дни дела.

Гермиона как раз собиралась отправить коротенькую записку Гарри, когда дверь кабинета открылась, и внутрь ворвался Рон, очевидно, взбешенный тем, что произошло в кабинете Гарри. Не будучи в настроении выслушивать его очередной бред, Гермиона уже собралась подняться и приказать ему уйти, но прежде чем у нее получилось это, Рон приблизился, обошел стол и крепко схватил ее за запястья, близко-близко наклоняясь к ней лицом.

– Вы, двое, смеетесь надо мной, так? Вы что, думаете, я ничего не знаю? – яростно проорал он, и Гермиона даже удивилась, увидев пульсирующую на лбу жилку и ощутив на лице его горячее рваное дыхание.

– Можешь отнекиваться как угодно, но я знаю, что ты шлюха Гарри Поттера. Джинни рассказала мне об этом, да я и сам давно уже подозревал, что у нашего приятеля роман. Потому и решил наконец-то застукать вас. Ты… ты мне противна! – с этими словами он сильно толкнул Гермиону от себя, заставляя ее вскрикнуть: падая со стула, она здорово приложилась об пол головой.

– Рон, приди в себя. Это совсем не то, что тебе кажется… – пытаясь его успокоить, Гермиона осторожно постаралась встать, не обращая внимания на стреляющую боль в голове. – Мы с Гарри просто друзья. А Джинни подумала, что у него роман с Нарциссой Малфой, придурок ты эдакий, а не со мной! – она встрепенулась, чувствуя, как снова возвращается гнев.

«Как он только посмел обращаться так со мной?» – подумала она, вытаскивая палочку и направляя ту на побагровевшее лицо мужа.

– Нарцисса Малфой… но почему? – начал Рон, внезапно осознавая, что все понял не так.

«Твою мать! Что я наделал? Я ведь никогда за шестнадцать лет не поднимал на нее руку… никогда! Во всем виноват он! – с желчной горечью думал Рон. – Если бы он не разозлил меня так сильно, ничего бы этого и не случилось. Чертов Гарри Поттер!»

– Эм-м… Гермиона… извини, я не хотел… – начал извиняться он, осознавая, что выражение лица жены изменилось, и теперь она упорно наступает на него, что выглядело совсем уж пугающим. Однако до того, как он смог закончить предложение, Гермиона крепко связала его с головы до ног, оставив почти без возможности глубоко вдохнуть, и перекрыла рот, лишая возможности сказать хоть слово.

– Так… А теперь послушай… – начала она, подвигаясь к нему ближе. – Во-первых, ты обвиняешь меня в том, что у меня роман с нашим лучшим другом на основании лишь гнусных фантазий своей чокнутой ревнивой сестры! – Гермиона отослала своего патронуса взмахом палочки, а потом снова повернулась к Рону.

– Во-вторых… ты вламываешься в мой кабинет и бездумно сталкиваешь меня на пол, чтобы доказать, какой ты сильный мужчина, конечно, ведь ты намного сильней меня! – Гермиона остановилась и с отвращением посмотрела на него, прежде чем продолжить свою убийственную тираду.

– И наконец… – она задержала дыхание, а потом, казалось, как-то стихла и проговорила последнюю часть: – Да и вообще… какое тебе дело, с кем я трахаюсь или не трахаюсь, раз ты, и это совершенно очевидно, больше не интересуешься мной как женщиной? – Гермиона устало опустилась на стул и, казалось, на мгновение забыла, что Рон еще здесь, пока не услышала, как тот задыхается, пытаясь вобрать в себя воздух.

Она немного ослабила веревки и уже обдумывала, что же с ним делать дальше, когда дверь кабинета распахнулась, и в него, с палочкой в вытянутой руке ввалился тяжело дышащий Гарри. Он огляделся в поисках угрозы и, наконец, остановился на Роне.

– Гермиона, с тобой все в порядке? Твой патронус только сказал: приходи быстрей, здесь происходит какой-то кошмар. Что? Что случилось? – недоуменно спросил он, не опуская палочки.

– Извини, Гарри, я просто боялась, что убью Рона, если ты не станешь для нас неким голосом разума, – тихо пояснила Гермиона, уже полностью успокоившаяся. Теперь она уже анализировала, в какой же бардак превратился ее брак, пытаясь игнорировать настойчивую и болезненную пульсацию у себя в голове.

На минутку ей захотелось, чтобы в руках вдруг снова оказался Маховик времени. Тогда она бы смогла провести весь этот день… черт, всю прошлую неделю – заново.

– Видишь ли, мой муж решил, что я какая-то дешевая шлюха, которую можно немного потрепать, дабы поставить на место, – подытожила Гермиона уже привычным тоном, звучащим сейчас настолько угрожающе, что Гарри даже слегка напрягся.

Нет, конечно, он знал, что Гермиона вполне способна закатить страшный скандал, но надеялся, что она не опустится до применения членовредительских или боевых заклинаний.

«Черт возьми! – подумал он уже наверное в десятый раз за это утро. – Да что же это со всеми нами твориться?»

Он повернулся, чтобы взглянуть на Рона, который вызывающе смотрел прямо на него. И Гарри снова задумался о том, что, черт побери, вообще происходит с их счастливой четверкой.

– Рон… – он попытался говорить спокойно, но знал, что отвращение, испытываемое сейчас по отношению к Рону, совершенно очевидно слышится в голосе.

– Ты что… посмел ударить Гермиону?

Глаза того злобно выстреляли в Гарри яростным взглядом, но все, что он мог сделать, это зарычать в бессильном и гневном отчаянии, поскольку веревка до сих пор не позволяла ему говорить. Гермиона чуть ослабила ее.

– Нет, я не бил ее. Просто схватил за руки, а когда отпустил, она упала со стула и ударилась головой, – снова злобно полилось с его губ. – И, кстати, не то чтобы происходящее между мной и моей женой было вашим делом, мистер Спаситель нашей Вселенной и любимчик всех на свете Поттер, – выплюнул он Гарри, которого, казалось, даже слегка шокировала эта годами копившаяся разочарованная ревность, извергаемая теперь, словно лава, и удивляющая его своей враждебностью и степенью обиды.

Гарри был откровенно ошеломлен той горечью, что звучала в словах приятеля, и, глядя на Гермиону, понял, что все не совсем так. Должно быть, она уже не раз слышала от него нечто подобное за эти годы, но, желая сохранить мир, всегда молчала. Гарри вдруг ощутил жуткое раздражение, что его жена и теща, казалось, всегда в чем-то обвиняют Гермиону, каждый раз защищая Рона, и задался вопросом, а будут ли они столь же упорно защищать его, если узнают, как он обращается с Гермионой.

Гарри подошел к ней и осмотрел на предмет каких-то явных повреждений, сразу же обнаруживая на затылке здоровую шишку, а на бледных руках синяки размером с ладонь. Проглотив подступивший к горлу гнев, он тихо заговорил с Гермионой.

– Ты как, в порядке? – теперь его уже начинала беспокоить прострация Гермионы, он не мог понять, почему она не злится. Ведь Гермиона была слишком сильной ведьмой, чтобы Рон смог ее чем-то запугать…

«Неужели произошло что-то еще? Черт! Может, она ранена больше, чем мне кажется?»

– Я в порядке, Гарри, просто чертовски болит голова, – Гермиона слабо попыталась рассмеяться, но затем ее глаза встретились с вопросительным взглядом Рона.

– Что с нами случилось? – тихо спросила она его.

– Герм, да ничего с нами не случилось, просто Гарри ужасно разозлил меня, и я потерял самообладание. Этого никогда больше не повторится, клянусь. Я… я же очень люблю тебя, – он переключил умоляющий взгляд с Гермионы и снова злобно посмотрел на Гарри.

Но тот напряженно наблюдал за подругой, а потом мягко спросил ее:

– Гермиона, поскольку он напал на тебя, будешь предъявлять обвинения? – Гарри проигнорировал возмущенное фырчание Рона, сосредоточившись исключительно на Гермионе и понимая, что с ней что-то не так.

Несколько минут она смотрела на Рона, размышляя над этим непростым вопросом. В глазах почему-то все двоилось, и Гермиона никак не могла сосредоточиться.

«Пожалуйста, пожалуйста… Пусть у меня перестанет так болеть голова…»

– Не знаю, Гарри. Может, просто дать ему еще один ша… – но договорить она не успела, проваливаясь в спасительную темноту обморока.

Глава 8

Очнулась Гермиона от звука каких-то голосов и огляделась в поисках источника шума. Когда она повернулась в сторону, голову пронзила боль, и стон предупредил остальных присутствующих о том, что она не спит. Когда очертания комнаты стали более четкими, она догадалась, что находится на больничной койке в госпитале Св. Мунго.

Перед ней появилось обеспокоенное лицо Гарри, его глаза были полны тревоги и… вины. Гермиона не была уверена.

– Герм, ты напугала меня до смерти. Как ты себя чувствуешь? – Гарри крепко сжал ее руку и поискал на лице признаки дискомфорта.

– М-м-м… – прохрипела Гермиона, когда череп взорвался от мучительной боли из-за яркого света, бьющего прямо в глаза. Она прикрывала глаза, как могла, пока, к счастью, Гарри резко не шикнул на кого-то, кого она не видела, и свет не приглушили.

Гермиона почувствовала, как к губам прижался маленький флакон с жидкостью, и услышала тихий голос, побуждающий ее выпить. Жутко хотелось заткнуть рот, когда отвратительное зелье оказалось прямо на языке, но ей удалось победить отвращение и проглотить его. Почти мгновенно острая боль в голове стихла до тупого недомогания, и Гермиона чуть не заплакала от облегчения.

Она медленно открыла глаза и увидела низенькую кругленькую женщину в форме целителя, которая палочкой проверяла состояние ее жизненно важных органов. У нее были кудрявые седые волосы и самые добрые голубые глаза, которые встречала Гермиона. На бейджике, прикрепленном к халату, было написано «Целитель Смит». Женщина приветливо улыбнулась Гермионе, записав что-то себе в таблицу.

– Доброе утро, миссис Уизли. Как вы себя чувствуете, дорогая? – сочувствующе спросила ее целительница Смит.

И Гермиона осознала, что кроме тупой головной боли, она чувствует себя на удивление бодрой. Она уже начала подниматься на кровати, пытаясь сесть, но почувствовала вдруг страшную волну головокружения, и поэтому быстро откинулась назад, заставив целительницу мягко запротестовать.

– Нет-нет, у вас было довольно серьезное падение, вы были без сознания в течение двух дней, не говоря уже о том, что только что приняли сильное болеутоляющее зелье, вам нужно отдохнуть, – она поправила подушки Гермионы, чтобы заставить лечь удобнее, и укрыла одеялом так, будто ей пять лет.

Гермиона почувствовала, как сознание начало угасать после приема противоболевого зелья, и посмотрела на Гарри, прежде чем снова потерять сознание.

– Гарри… – она попыталась поднять руку, чтобы дотянуться до Гарри, но вскоре почувствовала, как он крепко пожимает ей ладонь.

– Что случилось? – заплетающимся языком спросила она, пытаясь заставить себя внятно сформулировать слова.

– Когда ты ударилась головой, у тебя произошло довольно сильное сотрясение мозга, и ты почти два дня была без сознания. Целители говорят, что с тобой все будет в порядке, просто придется остаться здесь чуть дольше, чтобы полностью восстановиться.

– А что сейчас с Роном?.. – слабо спросила Гермиона.

Гарри сжал руку подруги, когда глаза ее закрылись, а дыхание стало глубже, словно чувствуя себя тем, кто обязательно должен защитить ее.

– Не волнуйся, о Роне заботятся… поверь мне! – яростно прошептал он, изо всех сил пытаясь подавить ту волну ярости, что всплывала каждый раз, когда он думал о том, как грубо обращался с ней Рон.

Гарри мягко поцеловал Гермиону в лоб, уселся на стул, служивший ему последние две ночи кроватью, и подумал о том, а не станет ли вся эта ситуация с Гермионой той соломинкой, которая может сломать верблюду спину.

* * *

Позже Гермиона проснулась уже в темной палате и медленно огляделась, стараясь не тревожить голову. К счастью, боль почти прекратилась, и она неуверенно поднялась на кровати, сразу же ощущая два позыва. Мочевой пузырь срочно требовал облегчения, а пересохшее горло умоляло о глотке холодной воды.

Гермиона заметила, что на стуле рядом с кроватью полусидит или полулежит фигура… Гарри. Не желая его будить, она осторожно и тихо встала с постели, направляясь в ванную. Вернувшись, Гермиона почувствовала себя уверенней, нашла кувшин, наполовину наполненный ледяной водой, и с наслаждением отпила из него чуть ли не половину.

После такого большого количества времени, проведенного в постели, эта небольшая активность почти истощила ее, поэтому она упала обратно в кровать и снова задремала.

* * *

Звук шепчущихся спорщиков разбудил ее на следующее утро, и Гермиона неуверенно огляделась в поисках источника беспокойства. Приподнявшись на кровати, она заметила, что Джинни, Гарри и Молли Уизли, стоящие около окна, заняты жарким спором и настолько поглощены им, что никто из них даже не заметил, что она проснулась.

– …не волнует Гарри, – яростно шептала Джинни, глядя на своего мужа, который выглядел так, будто не спал последние несколько дней. – Твое место дома со мной, а не у ее кровати. Что подумают люди?

Гарри провел руками по волосам, заставляя их слипаться, и Гермиона поняла, что он изо всех сил пытается сдержаться.

– Джинни, я уже говорил, что хотел убедиться: с Гермионой все будет в порядке. А тебя, между прочим, все равно не было дома, так какая разница, где я ночевал? – Гарри отвернулся от жены и заметил, что Гермиона поднялась и прислушивается к ним.

– Гермиона, – начал Гарри и поспешил к кровати, чтобы оценить ее состояние. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он с беспокойством, явно светившимся в глазах.

– Уже лучше, Гарри… спасибо, – оба они знали, что это «спасибо» было за все, особенно за его заботу о ней. И потому сжала ему руку, чтобы подчеркнуть свои слова.

– Дорогая, ты как? – с улыбкой спросила Молли, отталкивая Гарри в сторону и эффективно разрывая контакт между ними. Молли никогда не понимала и не одобряла их близость, даже дружескую, всегда подозревая, что Гермиона пытается стать для Гарри больше, чем другом.

– Мне уже лучше, спасибо, что спросила, – сухо ответила Гермиона, не понимая, зачем они все здесь.

– Послушай, Гарри, она в порядке, и ты можешь сейчас вернуться домой… – упрямо сказала Джинни, «где ты и должен быть»… так и висело недосказанным в воздухе, а ее бегающий взгляд не осмеливался заставить Гермиону возразить.

– По дороге домой мы можем зайти и проведать Рона, – рассеянно сказала Джинни, направляясь к двери.

– Что?! – с негодованием спросил Гарри. – Джинни, я не собираюсь встречаться с Роном, и, кроме того, часы посещения у арестованных возможны не позднее трех, – добавил Гарри, посмотрев на часы.

Гермиона и Джинни заговорили одновременно.

– Часы посещения? – спросила изумленная Гермиона.

– Не собираешься встречаться с Роном? – возмутилась разъяренная Джинни.

Гарри решил ответить Гермионе первым и повернулся к ней, не зная, какова будет ее реакция, когда она услышит о его поступке.

– Да, Гермиона, Рон был взят под стражу и временно находится под арестом в ожидании судебного слушания, – Гарри проигнорировал резкий вздох Гермионы и повернулся к Джинни.

– Да, Джинни, ты правильно меня услышала. Рон потерял самообладание… снова… только на этот раз он серьезно ранил Гермиону. Мне надоела его ревность и его глупые обиды, я покончил с ними. Если хочешь навестить его, не стесняйся, просто не жди, что я пойду с тобой, и не смей больше приглашать его к нам, – последнее заявление Гарри вызвало возмущенно-обиженные то ли вздохи, то ли всхлипы у Молли и у Джинни.

– Гарри… что ты говоришь? Ты же знаешь, что он совсем не собирался делать это, он просто вышел из себя, а все вышло из-под контроля. Теперь Гермиона в порядке, так что никакого вреда не будет, если они все решат между собой, не так ли, дорогая? – Молли едва взглянула на Гермиону, поскольку ее вопрос, по сути, был сугубо риторическим, а разговаривать она продолжала исключительно с Гарри.

– Кроме того, его освободили под залог, и он вернулся домой, поэтому часы посещения нас не касаются. Мы можем пойти к нему сразу, как только уйдем отсюда, – она взяла свою вязаную сумку, ожидая, что этим закончит дискуссию. Однако очень удивилась, когда Гарри спросил обманчиво тихим голосом.

– Что значит «освобожден под залог»? Я специально установил сумму залога в пять тысяч галеонов, чтобы он не смог выйти, – Гарри знал, что у Артура с Молли нет таких денег, и предположил, что они взяли эту сумму у Джорджа, поскольку он был единственным Уизли, кроме Джинни, который жил в достатке.

– Ну, дорогой… – удивленно протянула Молли, глядя на Гарри и не замечая испуганного выражения на лице дочери. – Джинни внесла за него деньги, конечно.

Гермиона засмеялась бы над выражением лица Джинни, если б ситуация не была такой серьезной, но ее мысли сразу же заметались, когда она обдумала все последствия той сцены в своем кабинете.

Гарри арестовал Рона и взял его под стражу? Будет ли судебное слушание? И знают ли о происшедшем дети? Если это дойдет до суда, сможет ли их брак уцелеть? И, что гораздо важней, хочет ли она этого? В голове у Гермионы вертелось, казалось, тысяча вопросов, и не было ни одного ответа.

Она посмотрела на Гарри и поняла, что тот очень зол на свою жену. И подумала, как именно это повлияет на их брак?

Гарри изо всех сил пытался не кричать, но его крепко сжатые кулаки явно говорили о том, что он жаждет схватить и потрясти собственную жену, при этом твердо зная, что он ни в коем случае не коснется ее. Он глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться, и обратился к Джинни, чувства по поводу ее предательства невольно проявились в голосе.

– Значит, ты пошла и за моей спиной освободила Рона? После того, как именно я отправил его туда? – он недоверчиво посмотрел на нее.

«Неужели она не понимает, как это будет выглядеть? Ее вообще заботит то, что волнует меня?» – с горечью подумал Гарри.

– Гарри, он мой брат. А чего ты от меня ожидал? – Джинни, казалось, немного смутилась под его враждебным взглядом, но тут же подошла поближе к своей матери.

– Я ожидал… – раздельно произнес Гарри, чтобы убедиться, что она осознала сказанное, – что ты поддержишь своего мужа, когда он выступает против кого-то. И неважно против кого. Теперь ты дала мне понять, что ставишь под сомнение какое-то мое решение, касающееся работы. Соответственно, меня вызовут к министру, чтобы объяснить, почему моя жена, используя мои деньги, нарушает мои распоряжения, – Гарри не чувствовал удовлетворения от ее непонимающего взгляда и от ее непонимания того, что именно ее действия значили для него.

– Все, Джинни, довольно, – закончил Гарри. – У тебя больше не будет права свободного управления моими деньгами, потому что я не могу больше доверять тебе их расходы. Ты будешь получать еженедельную сумму на хозяйственные расходы, а все остальное придется согласовывать со мной, – Гарри знал, что это убьет Джинни, поскольку она очень любила ходить по разным магазинам одежды.

– Гарри… это нечестно! – начала с негодованием Джинни. – Вообще, я твоя жена, и имею столько же прав на эти деньги… – но Гарри жестом прервал ее, прежде чем она смогла продолжить, и повернулся к Гермионе.

Он не собирался перемывать свое грязное белье публично или слушать вставленные два кната Молли на эту животрепещущую тему, которые, без сомнения, будут в защиту Джинни. Молли, казалось, думала, что все, затрагивающее ее детей, заслуживало и ее участия, и неважно, является ли оно ее делом или нет, и Гарри уже достаточно подустал от этого.

– Джинни… достаточно, – твердо, не терпящим возражений тоном произнес Гарри. – Мы обсудим это дома… одни, – добавил он, глядя прямо на Молли.

– Гермиона… – сказал Гарри гораздо более мягким тоном, когда он снова повернулся к ней, – …мне очень жаль, что все так случилось. Я был очень зол от того, как Рон обращался с тобой. Когда ты потеряла сознание, и мы наконец-то добрались до св. Мунго, я отпустил его, а он попытался напасть, крича, что все это произошло по моей вине. В тот момент я взял его под стражу, прежде чем он действительно сделал что-то глупое, – Гарри вздохнул и добавил:

– Независимо от того, будешь ты выдвигать против него обвинения или нет, его, скорее всего, выставят из отряда авроров, – Гарри расстроился не столько из-за Рона, который навлек на себя все это, сколько из-за того, что знал: это вызовет еще большее напряжение в и так уже непрочных отношениях Рона и Гермионы.

Гермиона знала, что ей нужно о многом подумать и принять решения, но она не собиралась сидеть дома с Роном, пока будет думать обо всем этом. Ни о доме на площади Гриммо, ни о Норе речи тоже не шло, поэтому ей срочно нужно было поискать себе другое место… если… только… Вдруг она вспомнила другой свой дом… и живущего там сейчас Люциуса Малфоя.

«Нет, он просто обязан согласиться с моим присутствием, в конце концов, это мой дом», – Гермиона обдумала все окончательно, и задуманное показалось ей прекрасным, поскольку никто, кроме Гарри, найти ее там не смог бы.

– Гарри… – начала Гермиона, желая остаться одна и не желая больше разногласий в своем шатком браке. – Я ценю все, что ты сделал для меня, но тебе действительно нужно немного поспать. Теперь со мной все будет в порядке, а ты иди домой, – она вложила в слова всю свою любовь и все уважение, что питала к своему другу и даже заставила его внимательно присмотреться.

Он наклонился, поцеловал ее в лоб, к вящему неудовольствию Джинни, и тихо произнес:

– Я пойду, но если понадоблюсь, просто позвони, – Гарри ужасно не хотелось покидать ее, но он знал, что должен разобраться со своими собственными неурядицами.

Гермиона схватила его за руку, прежде чем он собрался уходить, снова притянула ближе и под видом объятий тихо прошептала на ухо:

– Собери мне сумку с вещами и отнеси ее в дом моих родителей. Хорошо? Я побуду там, пока решу, что делать с Роном, – Гермиона почувствовала, что на этих словах Гарри напрягся, но потом расслабился, тихонько прошептав согласие.

– Люблю тебя. И спасибо тебе за то, что ты такой хороший друг, – напоследок негромко произнесла Гермиона и вызывающе встретилась со злыми глазами женщин Уизли, почти не глядя на тех.

– Как видите, я в порядке, но спасибо вам за заботу, – по ее тону было понятно, что она прекрасно знает об их чувствах по отношению к себе. И ей абсолютно наплевать на это.

Молли и Джинни обе развернулись и раздраженно покинули комнату, а Гарри снова взглянул на нее с обеспокоенной улыбкой на лице.

– Я соберу твои вещи сегодня же днем… только… будь осторожна, хорошо? Я все еще не совсем уверен в безопасности намерений Люциуса. Завтра приду проверить, как ты…

Смиренно вздохнув предстоящему скандалу с женой, Гарри улыбнулся Гермионе и вышел из палаты.

Откинувшись на подушки, погруженная в мысли Гермиона задумалась, но не Рон царил сейчас в ее голове. Это были образы некоего бывшего Пожирателя Смерти, с которым очень скоро она вынуждена будет жить в одном доме. Они поглощали ее мысли… и казались очень привлекательными. Особенно их главный герой… предпочитающий спать совершенно обнаженным.