Текст книги "Девятнадцать лет спустя... (ЛП)"

Автор книги: Knitchick

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Гермиона оглядела комнату, посмотрела на людей, собравшихся, чтобы отпраздновать ИХ день, и была благодарна за то, что у нее такие друзья.

Конечно же, здесь был Гарри, ее лучший друг, несмотря ни на что, танцующий сейчас со своей новой подругой Ларой. Они выглядели такими счастливыми вместе, и Гермиона знала, что Гарри любит ее, но хочет немного подождать, прежде чем сделать следующий шаг… тем более, что Джинни сейчас так и оставалась в Азкабане.

Суд над ней состоялся две недели назад, и ее приговорили к семи годам заключения. Единственное, что спасло ее, это то, что она на самом деле не завершила проклятие, в сочетании с просьбами Гарри, свидетельствующим об этом. Джинни выглядела невероятно разбитой, когда судья зачитал приговор, и только авроры, державшие ее за руки, заставили Джинни стоять до конца. Гермиона почувствовала, что ее сердце сочувствует ей, несмотря на все, что произошло, и надеялась, что она использует это время, чтобы научиться контролировать себя. В конце концов, семь лет – это не так уж и много.

Гермиона поймала себя на том, что ее взгляд переместился на мать и отца, которые танцевали вместе. Теперь они частично поседели, но выглядели загорелыми и счастливыми. Флорида, очевидно, была согласна с ними. Они приехали на прошлой неделе и провели время, общаясь с Гермионой и детьми, а также знакомясь с будущим зятем. Им потребовалось день или два, чтобы привыкнуть к Люциусу, но его очевидное обожание и любовь к Гермионе и детям покорили их. Ее мама даже прокомментировала свечение Гермионы, и Гермиона подозревала, что она точно знает, кто именно вызвал это свечение.

Она продолжала оглядывать танцпол и улыбалась, когда Невилл танцевал со своей женой Луной, а Джордж со своей женой Дженнифер, американкой-сквибом, с которой Джордж познакомился в прошлом году. Он долго был опустошен потерей Фреда, и ему потребовалось пять лет, чтобы даже подумать о том, чтобы начать другой бизнес. Он продал свой магазин шуток и приколов, потому что его сердце просто больше не было в нем.

Теперь Джордж владел электронным магазином "Волшебники" в Косом переулке. Он разработал и запатентовал способ, позволяющий маггловской электронике работать вблизи больших очагов концентрации магии, поэтому теперь в волшебном мире продавались портативные проигрыватели компакт-дисков, iPod, DVD-плееры, телевизоры и даже игровые системы, и до сих пор отклик был ошеломляющим. Дженнифер работала в компании, распространявшей электронику, которую продавал Джордж, и они сразу же поладили.

Гермиона пригласила и Артура, но он вежливо отказался, зная, что если он придет, это никогда не одобрит Молли. Когда он пришел в ее кабинет несколько дней назад, чтобы оставить небольшой свадебный подарок, то извинился за поведение Молли и сказал, что судья назначил ей обязательные консультации и занятия по управлению гневом после эмоционального взрыва на суде Джинни. Гермионе было жаль этого тихого и доброго человека, но она знала, что ему нужно научиться противостоять своей жене и для его же блага.

Хагрид не смог присутствовать, так как он все еще был за границей с Олимпией и участвовал в проекте, о котором имелось очень смутное представление. Гермиона подозревала, что Хагрид так и не простил Люциуса за его приверженность к Волдеморту, хотя и прислал прекрасный набор чаш для пунша ручной работы, поэтому Гермиона знала, что есть надежда, в конце концов, на его приход в себя.

Затем взгляд Гермионы упал на Рона, который, как ни странно, разговаривал с Амелией и ее любовницей Кэми. Амелия выглядела похудевшей, но более счастливой и расслабленной, чем Гермиона когда-либо видела ее, и Гермиона не была уверена, было ли это потому, что она больше не работала или потому, что она, так сказать, "вышла в свет" и могла перестать жить в тайне. Как бы то ни было, Гермиона была очень рада за нее, и за последний месяц они довольно много раз виделись, и Гермиона стала ближе, чем когда-либо, к своей старой наставнице.

Видя, что все гости кажутся счастливыми и довольными, ее мысли, наконец, вернулись к прошлой ночи, и она вздрогнула. Она все еще не могла поверить, что Люциус видел тот поцелуй… Слава Мерлину, он был готов поговорить с ней. У Рона, наверное, случился бы припадок раздражения.

Вчера Рон испытал такое облегчение, узнав, что с Мэнди все будет в порядке, что начал плакать, а Гермиона решила, что выпивка поможет ему успокоиться. Они направились в "Три метлы", где в течение тридцати минут Рон прикончил полбутылки огневиски и начал невнятно произносить слова. Не желая, чтобы он причинил себе боль, она привела его к себе домой, приготовила чашку кофе и постелила на диване.

Гермиона планировала спать в комнате для гостей, так как не хотела видеть Люциуса в ночь перед свадьбой. Люциус думал, что это глупый магловский обычай, но уважал желание Гермионы подчиниться традиции.

Вернувшись в дом, Рон начал откровенничать с ней о своих чувствах к Гарри, потом об их браке и, наконец, о своем сожалении в своей неверности. Он не жалел, что сделал это, но, казалось, ненавидел, что ему пришлось так долго лгать Гермионе и детям. Они, наконец, разоткровенничались и обо всем поговорили, и это было тем самым завершением, которого и не хватало с момента их разрыва.

Гермиона поняла, как она устала, и поняла, что ей нужно поспать, чтобы не идти к алтарю с огромными мешками под глазами, поэтому встала и направилась к дивану, чтобы отвести Рона. Он притянул ее в объятия, и это временно вывело Гермиону из равновесия, но было приятно снова быть друзьями, поэтому она обняла его в ответ. К сожалению, в организме Рона все еще было слишком много крепкого алкоголя, поэтому он и поцеловал ее. Это так удивило Гермиону, что сначала она никак не отреагировала, но потом мягко оттолкнула его.

Понимая, что было плохой идеей держать Рона в доме в том состоянии, в котором он находился, Гермиона трансгрессировала его обратно в его собственный дом и уложила в постель. Она слишком устала, чтобы даже подняться наверх, и заснула, все еще одетая, на диване, который и предназначался для Рона.

Дети разбудили ее в восемь утра, и после того, как она высадила их у Гарри, Гермиона направилась в отель, где остановились родители, чтобы подготовиться. Она чувствовала себя виноватой из-за того поцелуя и знала, что должна рассказать об этом Люциусу, прежде чем он поведет ее к алтарю. Она хотела, чтобы этот брак был честным и открытым. И не хотела, чтобы между ними были какие-то секреты. Поэтому, когда она пришла на свадьбу, то зашла в небольшой туалет и попросила Гарри позвать к ней Люциуса.

Сначала его голос звучал так сердито, что Гермиона подумала, что он не поймет или не простит ее, но потом он понял… А остальное, как говорится, уже история. Гермиона знала, что они еще поговорят об этом позже, и она объяснит все более подробно, не потому, что этого требовал Люциус, а потому, что чувствовала, что он этого заслуживает. Затем она проведет следующие несколько часов, показывая ему… в мельчайших деталях… как она счастлива, что он женился на ней.

Мелодия закончилась, и Гермиона увидела, что Люциус направляется к ней с хищным выражением в глазах, и задрожала в предвкушении.

– Дорогая, считаю, что нам пора отправляться, – промурлыкал он ей на ухо, притягивая ее в свои объятия. – Наш медовый месяц ждет нас.

Гермиона обняла всех на прощание и поблагодарила Рона за то, что тот отвезет детей завтра на Хогвартс-экспресс, направляющийся в школу. Сказала родителям, что летом они привезут детей во Флориду погостить, и, обняв Роуз и Хьюго, отвела Гарри в сторону.

– Еще раз спасибо, что позволил нам остаться на твоей вилле на наш медовый месяц, Гарри, ты знаешь, что это имеет для нас особое значение. Увидимся через две недели, хорошо? – Гермиона крепко обняла Гарри; она будет скучать по нему… сильно.

– Гермиона, ты можешь оставаться там, сколько захочешь, глупышка… потому что это мой свадебный подарок тебе, – взволнованный Гарри улыбнулся своей лучшей подруге, видя ее такой счастливой.

– Как я уже сказала… спасибо, Гарри, я обещаю, что мы вернем ее в хорошем состоянии, – она отвернулась, чтобы найти своего мужа, когда Гарри схватил ее за руку и притянул обратно.

– Не так, Гермиона… Я имею в виду, это мой свадебный подарок… вилла… теперь она твоя, – Гарри выждал необходимые пять секунд, пока его слова окончательно не дошли до сознания, а затем улыбнулся, когда она вскрикнула, бросаясь в его объятия.

– О, ты замечательный, замечательный друг… Я люблю тебя… ты самый лучший… – у Гермионы на глазах выступили слезы счастья, когда он, наконец, отстранил ее руки, чтобы снова дышать.

– Тебе это нравится, так что вместо того, чтобы продавать ее… Я хотел, чтобы она была у тебя… И я тоже люблю тебя, подружка… – он поцеловал ее в нос и отступил, прежде чем она могла снова наброситься на него с объятиями.

– А сейчас тебе лучше уйти, Гермиона, а то твой муж бросает на меня определенно подозрительные взгляды… и веселись, дорогая, я буду скучать по тебе… – Гарри подтолкнул ее в направлении Люциуса и ожидающей машины.

Гермиона с мужем отправились в международный терминал аппарации на заднем сиденье длинного лимузина, благодаря ее родителям. К сожалению, роскошный интерьер с таким же успехом мог быть картонным из-за того, что они мало обращали на него внимание, торопливо начав праздновать свадебное путешествие.

* * *

Люциус стоял позади своей жены, когда они любовались заходящим сонцем с балкона своей спальни. Прохладный ветерок быстро высушил пот с его тела, и он почувствовал, как Гермиона слегка вздрогнула, когда он притянул ее к себе. Она была по-прежнему ненасытна, и они четыре раза занимались любовью, прежде чем выйти на воздух… Но он не жаловался.

"Разве это не самая прекрасная смерть?" – мелькнуло в голове.

Он наклонился и сбоку поцеловал жену в шею, улыбаясь, когда ее соски затвердели в ответ, и у нее вырвался тихий стон, когда она наклонила голову, чтобы предложить его губам лучший доступ.

– Опять? Ты пытаешься убить меня, женщина? – Люциус улыбнулся ей в шею, когда она усмехнулась, оценив его остроумие.

– Нет, я не такая, я люблю тебя и планирую провести следующие сто лет или около того, показывая тебе, как сильно… но может ты придумаешь лучший способ умереть? – спросила она страстным голосом, повернувшись, обвила руками его шею и соблазнительно потерлась о его грудь.

– Кроме того, – промурлыкала она, обхватив рукой его теперь уже возбужденный член, – похоже, ты тоже снова готов кончить…

Она встала на цыпочки и поцеловала его, и на его губах мелькнула такая же улыбка. Не желая терять ни минуты на разговоры, он наклонился и поднял ее, прежде чем повернуться и отнести обратно в дом, чтобы показать ей… еще раз… как же сильно он тоже любит ее.

Конец.