Текст книги "Найти во всем этом смысл (СИ)"

Автор книги: Kachelofen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

– Ну так а где ты хочешь это сделать? Привести кого-то сюда? Что-то мне кажется, твоя мать этого не одобрит.

На самом деле, это можно устроить. Когда у Дебби будет ночная смена. Мы часто творили черт знает что, пока она была на работе, и никогда ничего не выплывало. Вот только не знаю, каково это будет – сидеть в этой комнате и смотреть, как они трахаются. А Майкл, думаю, захочет, чтоб я остался. Надо будет привести парня и для себя тоже. И тогда уж точно Дебби никогда не должна об этом узнать. Не то оторвет мне яйца, за то, что я устроил оргию в ее доме.

– Не хочу я делать это с незнакомцем. Особенно в первый раз.

Таааак. И что тогда?

– Ну и чего ты хочешь? Потому что у меня уже идеи закончились.

– Я столько всего ужасного слышал про первые разы. Говорят, это очень больно, если парень неосторожен. Вот почему я хочу, чтобы мой первый раз был с человеком, который знает, каково это.

Он поднимает на меня глаза. Я знаю этот взгляд. Так на меня смотрят, когда хотят переспать. Майки, не говори этого! Молчи, пожалуйста, молчи!

А он тихо добавляет:

– С кем-то вроде тебя.

Блядь! Он ведь это не серьезно? Не может он такое мне говорить. Я так старался все уладить, вернуть нашу былую дружбу. Может, даже слишком старался.

– Друзей не ебут, Майки. Это неправильно.

– Тебе-то откуда знать? Ты никогда ни с кем из друзей не трахался. И потом у нас все будет иначе. Это просто дружеская услуга. Она ничего не меняет. Мы лучшие друзья, и навсегда ими останемся. Мне просто страшно делать это в первый раз, и я прошу тебя о помощи. Мы же всегда помогали друг другу, правда?

Блядь, он серьезно! И какого хуя мне теперь делать? Зачем, блядь, я вообще заикнулся о том, что ему нужно с кем-то переспать?

– Я подумаю.

– Правда? – он прямо расцветает.

Майки так просто осчастливить. Интересно, почему я не делаю этого чаще? Ведь он прав, мы всегда помогали друг другу, вернее, он всегда мне помогал. Это ведь не он появлялся у меня дома посреди ночи, прося пустить переночевать и дать обезболивающее. А вот хорошо со мной обращался и всегда был рад видеть именно он. Не то, что я – я-то иногда, как с дерьмом, с ним обхожусь.

В общем, ладно, да, я об этом подумаю.

И я думаю. Целую неделю. Майкл больше об этом не заговаривает, зато временами нетерпеливо на меня поглядывает. Каждое утро, запрыгивая ко мне в джип по дороге в школу, он смотрит на меня этими щенячьими глазами. В них столько страха и надежды. Но я молчу, и лицо его постепенно меркнет.

Я не знаю, что ему ответить. Я очень боюсь, что после такого нашей дружбе придет пиздец. Я ведь не идиот, я понимаю, что для него это значит больше, чем для меня. Я люблю Майки, правда, но я не хочу с ним трахаться. И даже не в дружбе дело. Просто он не в моем вкусе. Нет, он симпатичный и клевый, но у меня на него не стоит. А если б стоял, мы бы сто лет назад трахнулись. Нет, я смогу, конечно, добиться, чтобы у меня встал. Я всегда могу. Блядь, да у меня стоит даже на линолеум. Но основное правило таково: если при первом взгляде на парня мне не хочется его трахнуть, я его трахать не стану. А в чем смысл?

В общем, я точно знаю, что повторять этого не захочу. А что, если он захочет? Что, если он решит, будто это что-то значит? И затребует большего? Я же не смогу просто сказать ему «отъебись», как всем остальным. Не хочу я, чтобы он от меня отъебался. Я хочу, чтобы он оставался моим другом. Чтобы мы дружили и дальше, как сейчас. Но если я спрошу его: «А что будет потом?» – я таким образом признаю, что мне известно о его чувствах. И нашей дружбе придет пиздец еще быстрее. Мы ведь именно поэтому никогда об этом и не говорим.

А что, если ему не понравится? Если все выйдет ужасно? Ладно, я отлично трахаюсь, и опыта у меня достаточно, чтобы все прошло хорошо. Но что, если ему нужно большее? Единственный человек, когда-либо получавший от меня большее, чем просто великолепный секс, это Джастин. И то я не знаю, как так получалось. И повторить с другим не смогу, даже если б и захотел. Я не знаю, почему Джастин после секса иногда бывает измотанным и вялым, а иногда весь светится тихой радостью. И более того, почему со мной самим такое иногда происходит, не знаю тоже.

В общем, этого я дать Майклу точно не смогу. Просто не знаю – как. И если ему совсем не понравится, как тогда выстоит наша дружба?

Но он прав. Мы друзья. Я обязан за ним присматривать и помогать всем, чем смогу. Он столько всего для меня сделал, как мне ему отказать? Это же такой пустяк по сравнению со всем остальным. Да я с кем попало трахаюсь, даже не задумываясь, почему же с лучшим другом развел такую драму? Выходит, к незнакомцам я добрее, чем к нему? Что же я тогда за друг?

Вообще, с чисто эгоистической точки зрения, если я буду у Майкла первым, наша связь только окрепнет. И потом, всякий раз, с кем бы он ни был, я всегда буду с ним. Он ведь из тех, кто до самой смерти прокручивает в голове всякие важные моменты. А еще он будет мне благодарен за то, что я оказал ему услугу. И, может, в таком случае, влюбившись в кого-то другого, он не станет посылать меня на хуй, а останется моим другом?

А если я откажу, он расстроится или разозлится. Решит, что я его предал. Он попросил меня об услуге, а я отказал без всякой уважительной причины. Тогда мы уж точно разругаемся.

В общем, чем больше времени проходит, тем труднее мне сказать «нет». Может, если я буду молчать, он постепенно об этом забудет? Неа, не думаю, что все удастся так просто замять.

Я по жизни довольно редко теряюсь. Но вот сейчас это так. Аргументов за явно больше, чем против. Я, правда, пытаюсь все обдумать. Но меня от одной мысли всякий раз охватывает тревога. Посоветоваться с Майки я не могу – по очевидным причинам, и принять решение сам не могу тоже. Остается только Джастин. Его моральный компас ничем не собьешь. Но мы с ним сейчас так мало общаемся. Я прихожу домой – и мы только трахаемся, трахаемся часами. И даже секс теперь стал другим. Ну еще бы ему не стать, раз он теперь добирает на стороне. Я трахаю его, трахаю до бесконечности, но он никогда больше не выстанывает мое имя тем особенным голосом.

В общем, в один из вечеров я специально прихожу домой пораньше, чтоб с ним поговорить. И что же он делает? Затевает со мной ссору из-за дурацких правил. Опять. Я-то думал, мы еще в прошлый раз все решили. И между прочим это я тут всем условиям фанатично следовал. А что насчет него?

Теперь, значит, он заявляет, что не будет больше проводить с нами вечера. Якобы, чтобы не видеть, как я снимаю парней. Но это ведь еще и очень удобно, правда? Дома меня не бывает, с нами он тусоваться больше не будет, и сможет теперь проводить время, где угодно. Или с кем угодно.

Пару дней я пытаюсь ни о чем не думать. Хожу в «Вавилон», снимаю кого-нибудь, потом возвращаюсь домой и втрахиваю Джастина в матрас. Но ничего само не решается. Никто из друзей со мной уже почти и не разговаривает. И стоит мне только задуматься о том, что же делать с Майки, как в голове тут же звучит голос Джастина: «Я просто не хочу этого видеть». Какая ему вообще разница, если у него есть другой? Да и просто – какая разница? Мы же не моногамны – никогда не были и не будем. Но какая ему разница, тем более, если у него есть другой? Не могу выкинуть это из головы. И это мешает мне принять решение насчет Майки, который день ото дня разговаривает со мной все меньше. Так не может продолжаться.

И тогда я возвращаюсь к первоначальному плану – рассказать обо всем Джастину. Может, я все не так понял насчет Филиппо? Джастин вообще-то не похож на человека, который будет встречаться с двумя парнями одновременно. Если он мутит с этим физиотерапевтом, тогда почему я все еще здесь? Он бы уж конечно захотел расчистить себе поле деятельности.

Но не могу же я вот так просто взять и все ему выложить. Мне нужно побыть с ним немного, выбрать подходящий момент. Пусть просто скажет мне, что он думает насчет ситуации с Майки. Филиппо может и подождать, хотя мне очень, очень хочется поговорить и об этом тоже. Но если у тебя есть вопрос, это еще не значит, что ты должен его задавать.

И вот вечером я иду в галерею, чтобы забрать его после работы. И только подъехав, сразу же вижу, как он уходит с Филиппо, радостно с ним болтая. А со мной он больше вообще не разговаривает. Не знаю, почему меня это удивляет. Я ведь и так все знал. И уж тем более непонятно, почему я так злюсь. Ладно, зато решение теперь принято. Не могу я потерять их обоих!

Остается только выбрать, где все случится. Мне почему-то не хочется трахать Майкла в его комнате. Как будто бы это все наше прошлое изгадит. Ну и, наверно, потом неловко будет там находиться. Тогда что же – лофт? Но там еще хуже. Лофт принадлежит Джастину. Мне и Джастину. Почему-то мне кажется неправильным приводить туда Майки. Тем более – это против правил. И нужно ведь еще удостовериться, что Джастин не придет в самый неподходящий момент. Потому что для Майки это будет ужасно. А Джастин впадет в истерику. Ну ладно, я и сам считаю, что это будет ужасно.

На следующее утро я рассказываю обо всем Джастину, уже отлично представляя, как он отреагирует. Но я все еще так злюсь от того, что видел его с тем парнем, что мне это даже приятно. Потому что я знаю, ему больно.

А потом он берет и последовательно разбивает все мои аргументы, а я ведь их даже и озвучить не успел. Он говорит, что все это в корне неправильно. Что не только я не прав, но и Майкл не должен был меня об этом просить. Это никогда раньше не приходило мне в голову. Я ни секунды не сомневался, что Майки знает, что делает. Как он вообще может ошибаться? Он ведь такой милый, у него есть друзья и любящая мать. Конечно, он не попросил бы меня о том, с чем не сможет справиться.

А потом, когда я уже в дверях, Джастин выдает неожиданное:

- Ты потеряешь меня.

Это тоже никогда не приходило мне в голову. Я знал, что ему это не понравится, но не понимал, как сильно. И он твердо уверен в том, что говорит, этот стальной тон я давно выучил. Он снова проводит границу, которую не позволит мне переступить безнаказанно. Только ему стоило бы знать, что я не люблю ультиматумы.

Майки заскакивает в джип, пробормотав обычное «привет». Я пристально смотрю на него и, наконец, он поднимает глаза.

– Ладно, я это сделаю.

– Правда? – он прямо весь светится. – Когда?

– Сегодня вечером. Покончим с этим и все.

У Дебби на этой неделе поздние смены, так что до десяти часов весь дом в нашем распоряжении. После разговора с Джастином о лофте не может быть и речи. Ну и все равно мне эта идея никогда не нравилась.

Майки неожиданно сникает. Теперь-то что? Сказал же, я это сделаю.

– Что?

– Покончим с этим? Если ты так к этому относишься, давай лучше сразу обо всем забудем.

– Отлично. Давай найдем тебе симпатичного парня.

– Нет!.. Нет, я хочу с тобой… ты сказал, что сделаешь это.

Ну да, было бы слишком легко. Хоть на секунду я и понадеялся, что сработает.

– Ладно, тогда после уроков.

– Ладно.

Майкл весь день ходит притихший, и украдкой поглядывает на меня во время уроков и за обедом. Он много улыбается, что для него обычное дело, но вот молчание меня немного пугает. Домой мы тоже едем в тишине, а потом топчемся в гостиной, не зная толком, что делать.

– Иди в душ, – наконец, говорю я, а он смотрит на меня в ужасе. – Почувствуешь себя лучше. А я схожу после тебя.

Блядь, вообще он что ли ничего не знает?

– Мы можем принять душ вместе, – слабо возражает он.

– В твоей малюсенькой ванной? Это вряд ли. Не волнуйся, я не сбегу, пока ты будешь мыться.

Я никогда не принимал душ ни с кем, кроме Джастина, и не хочу делать этого с Майклом. Вообще ни с кем больше не хочу.

И вот с нами снова Джастин. У меня в голове. Целый день я от него отделаться могу. Ну разве не странно? Я ведь должен думать о Майкле. Он-то уж точно ни о ком, кроме меня, весь день не думал. Что для него вообще-то в порядке вещей. Интересно, ему страшно? Потому что мне – да.

Блядь, да что вообще такое? Я никогда не боялся трахаться. Даже в первый раз, о котором вообще лучше не вспоминать. А Джастин? Интересно, ему было страшно в первый раз? Может, первой у него вообще была Дафни? Тогда это не считается. Нет уж, он-то, наверно, потерял невинность с парнем, который его любил. С заботливым бойфрендом, который страшно боялся сделать ему больно. Повезло ему!

Не понимаю, почему я сижу тут, на кровати Майкла, пускаю колечками дым и думаю о Джастине? Меня весь день преследовал его голос: Заниматься сексом можно только по одной причине – потому что хочется, и все. Ну, Майклу уж точно хочется. Пожалуйста, не поступай так с собой, Брайан! Он не сказал: «Не поступай так с Майклом», или даже: «Не поступай так со мной». Нет, он сказал: «Не поступай так с собой». Какого хуя это значит? Я же ничего такого особенного не собираюсь сделать. Подумаешь, очередной трах. Он, блядь, вечно слишком за меня волнуется.

Да что там Майкл застрял? Я еще пять минут назад слышал, как душ выключился.

Мне никогда в голову не приходило, что в этой комнате можно трахаться. Тут смешные обои и занавески, что Дебби лет десять назад купила. Майкл рассказывал, как Вик вешал их на его семилетие, и как он этому радовался. Наверно, ему тридцать исполнится, а они все еще будут тут висеть. И игрушки никуда не денутся тоже. Бля, правда, худшего места для траха не найти.

Майкл, наконец, выходит из душа. Волосы мокрые, но сам полностью одет. Стоит в дверях и молча на меня смотрит. И, кажется, впервые в жизни я отчаянно надеюсь, что парень скажет – да не хочу я с тобой трахаться. Но нет, он застенчиво улыбается, подходит ближе и садится рядом со мной. Никогда еще нам друг с другом не было так неловко, даже в первые недели знакомства. Нужно побыстрее покончить с этим и пойти дальше.

– Я пойду помоюсь, а ты, может, потрудишься раздеться? Потому что в одежде ничего не получится.

Он смущенно смеется, а я иду в ванную.

Я три года уже принимаю душ в этом доме, так что знаю, что горячая вода очень скоро закончится. Значит, у меня не так уж много времени, чтобы обдумать все в последний раз. И вот опять Джастин тут как тут, у меня в голове. Не поступай так с собой, Брайан! Блядь! Да дело же не во мне!

Ладно, пусть судьба решит. Если я выйду, а Майкл уже раздет, значит, он правда этого хочет. Так тому и быть. А если он еще будет в одежде, я скажу, что сделка отменяется, и пойду домой.

Вытираю волосы полотенцем и приглаживаю их пальцами, чтобы не торчали кое-как, когда высохнут. А затем оборачиваю полотенце вокруг бедер и подбираю одежду. Всегда нужно быть готовым по-быстрому свалить.

Открываю дверь в комнату и вижу, что Майкл уже лежит в постели. И, насколько я могу видеть, обнаженный.

Лааадно.

Я вхожу и захлопываю за собой дверь.

Глава 20

Стоит ли говорить, что работник из меня сегодня не лучший. После ухода Брайана я уже готов был позвонить в галерею и сказаться больным. Но раньше я никогда не пропускал работу по личным причинам, и сейчас начинать не собираюсь. К тому же Сидни сегодня не будет, и я знаю, что он на меня рассчитывает. За это он мне и платит, в конце концов. По счастью, дел в галерее по горло. У нас как раз в разгаре подготовка новой выставки, которая должна открыться через две недели.

Но отвлечься я все равно не могу. Весь день думаю только о том, что Брайан и Майкл сейчас вместе. Это словно пресловутое крушение поезда. Ты знаешь, что это случится, но никак не можешь остановить. Повезло еще, что не придется видеть этого собственными глазами. Зато в голове у меня эти картины не меркнут целый день.

Я знаю, это конец. То, что мы с Брайаном занимались сексом, было моим единственным преимуществом перед Майклом. Если я его потеряю, у меня не останется ничего. И переступить через это я не смогу. Это не та вещь, с которой я смог бы смириться, даже если б и захотел. Мне от одной мысли об этом физически тошно, меня корежит от боли и ревности. Это слишком больно, и я никогда не смогу об этом забыть. И даже если Брайан захочет потом ко мне вернуться, все равно это всегда будет стоять между нами.

Но он ведь не захочет. Наверное, нет. Теперь он поймет, что с Майклом сможет получить все и сразу – дружбу, любовь и секс. И зачем ему тогда может понадобиться кто-то еще, кроме Майкла и случайных трахов? К тому же, зная, как Майкл к нему относится, можно предположить, что он сделает все, чтобы его удержать. И кто может его за это винить?

Могу себе представить, что за отношения у них получатся. Какими нездоровыми и дисфункциональными они будут. Правда, у нас с Брайаном дела обстоят не лучше. То, что происходит между нами, тоже нормальным и здоровым не назовешь. Но Майкл – не я. Он не может разглядеть, что движет Брайаном, и на каждый его поступок реагирует чисто эмоционально. Что, в общем-то, и привело нас всех в эту ситуацию.

Я вовсе не виню Майкла. Он любит Брайана. Он хочет быть с ним. А конкретно сейчас желает получить то, что уже получили все, кроме него. Хоть раз, но получить. И я, правда, очень ему сочувствую. Я понимаю, как ему, должно быть, было больно, раз он решился добиться того, о чем всегда мечтал, даже ценой еще большей боли. Он ведь поставил под удар их дружбу, хотя сам, может, этого и не понимает. Невыносимо это – три года быть рядом с тем, кого ты любишь, и постоянно видеть его с другими. Не удивительно, что он совсем отчаялся. Особенно теперь, когда у Брайана замаячило что-то вроде отношений.

Я могу его понять. Он хочет получить желаемое, даже если это его убьет. Все, кто хоть раз в жизни был влюблен, его поймут. А еще он надеется, что после этого их отношения сдвинутся с мертвой точки. Что Брайан вдруг поймет, что всегда хотел только Майкла. Он ведь сам делал все для того, чтобы Майкл в это верил, – какими бы там ни были его мотивы. Так ведь и я тоже с самой аварии занимаюсь тем же самым. Пользуюсь его чувством вины в надежде, что Брайан постепенно привыкнет и поймет, что я – именно тот, кто ему нужен. Порой я даже обманывал себя, полагая, что ему все это нравится.

Да и кто вообще сказал, что Майкл не прав? Брайан и правда может вдруг осознать, что именно с ним он хочет быть. И тогда они уничтожат друг друга. Я убежден, что ничего у них не получится, и вовсе не потому, что выдаю желаемое за действительное. Брайан никогда не бросит снимать парней – тут дело в его заниженной самооценке. Трахать всех вокруг необходимо ему, чтобы хоть как-то поддерживать уверенность в себе. По этой единственной причине я такое поведение и терплю. Потому что понимаю, для чего ему это нужно. Но Майкл терпеть не станет. Он ведь не просто о сексе с Брайаном мечтает, каким бы волшебным этот секс ни был. И даже отношения типа тех, что есть у нас с Брайаном, его не удовлетворят. Нет, Майкл хочет, чтобы Брайан принадлежал ему безраздельно. Для него это ровно такая же необходимость, как для Брайана – трахать все, что движется. И вот тут-то и получается тупик.

Брайан слишком переломан, он не сможет обращаться с Майклом осторожно и не причинять ему боли. А у Майкла недостаточно силы воли, чтобы спокойно выдерживать Брайановы выходки. О, конечно же, он никогда его не бросит, но это будет постепенно его убивать. А кончится тем, что они даже друзьями не останутся. И что тогда будет с Брайаном? У Майкла хотя бы есть приятели и любящая мать. Они помогут ему собрать себя по кускам и двинуться дальше. А кто поможет Брайану?

Брайана я не виню тоже. Дафни верно сказала, опереться ему особенно не на кого. Все свои эмоциональные потребности он навешивает на Майкла, что является непосильной ношей для мальчишки такого возраста. К тому же, зная, как Майкл к нему относится, это просто не честно. Брайан, конечно, в жизни не признается, что так поступает. При всем своем уме, он вообще осознанностью не отличается.

Этим утром я видел, как неохотно Брайан на это идет. Честно сказать, мне кажется, он и о лофте заговорил только для того, чтобы обсудить всю ситуацию со мной. Может быть, он даже хотел, чтобы я его остановил. И я старался, изо всех сил, старался. Но, видимо, все равно недостаточно. Поезд уже слишком разогнался.

Самое странное, что меня мучает совесть. Не появись я в их жизни – и ничто бы не нарушило установившееся между Брайаном и Майклом хрупкое равновесие. Они бы, наверно, еще дюжину лет вот так же морочили друг другу головы. Но вклинился я – и вот теперь Майкл отчаянно напуган, а у Брайана не хватает мужества сказать ему «нет». Оба они сейчас действуют под влиянием страха. Если бы все это произошло пару лет назад, они бы как-нибудь разобрались с минимальными последствиями. А сейчас все превратилось в огромную гребанную катастрофу.

Каждый раз, как Брайан причиняет мне боль, я вспоминаю слова Дафни о том, что он очень ранимый. Может быть, со стороны он таким и не выглядит, но теперь уже я знаю, что это правда. Смотреть тяжело, как порой он легко ведется на манипуляции, выстроенные на его страхах. И я всеми силами стараюсь сам так никогда не поступать. Я ведь наоборот всегда хотел успокоить его страхи и помочь ему открыться. Потому что, когда он открыт, – это так невероятно прекрасно и, вместе с тем, так пугающе. Он кажется таким хрупким в эти моменты, будто любое неосторожное движение, жест или слово могут его уничтожить.

Итак, ситуация насквозь пиздецовая. Брайан и Майкл до смерти боятся потерять свою дружбу и в итоге делают то, что не только не поможет ее спасти, но и полностью разрушит. А я до смерти боюсь потерять Брайана. Если в итоге он решит быть с Майклом, я ничего не смогу поделать. Может быть, мне даже стоит надеяться на такой расклад, потому что это снимет с меня всякую ответственность. Я ведь не могу насильно заставить Брайана быть со мной. И не может же он рассчитывать, что я стану его поддержкой, когда все рухнет. Впрочем, он меня об этом и не попросит. К тому времени он уже забудет, что я вообще существую на белом свете.

Но даже если он не захочет оставаться с Майклом, я все равно больше не буду с ним рядом. Если он переспит с Майклом – я просто не смогу. Я трезво оцениваю свои силы. Секс с Майклом – это совсем не то, что его обычная беспорядочная ебля. Потому что трахи для него ничего не значат, а Майкл – значит. Даже если я захочу его простить, даже если попытаюсь обо всем забыть, я все равно не смогу. Это меня просто разрушит. Если я останусь с ним после такого, осознание того, что меня предали, будет медленно пожирать меня изнутри. И однажды, в самый неподходящий момент, я сорвусь и причиню ему боль. Я всего лишь человек. И я знаю, что мне с этим не справиться. Лучше уж сейчас стиснуть зубы и отпустить его, чем оказаться потом в кромешном аду. Аду для нас обоих.

Вот только, что ему тогда делать? У него ведь и поддержки от Майкла не останется. Наверное, впервые в жизни я вдруг думаю, что лучше бы мне никогда Брайана не встречать. Лучше не для меня – я-то всегда буду лелеять в памяти все те моменты, что у нас были. Лучше для него – потому что безболезненно ему через эту ситуацию не пройти. Если бы только я был сильнее… Но я такой, какой есть, и ничего не поделаешь. Это предел. Я люблю его. Но какой смысл оставаться с парнем, для которого наши отношения ничего не значат? Нужно посмотреть правде в глаза – я сказал ему, что он меня потеряет, если продолжит начатое, и его это не остановило. И вот тут уже мне приходится задуматься – что, если все это время я видел в Брайане нечто большее, чем есть на самом деле? Мне всегда казалось, что под всем его внешним цинизмом скрывается глубоко порядочная натура, просто его принципы отличаются от принципов большинства других людей. Но если он искренне не видит, что в этой ситуации неправильного, или видит, но его это ничуть не заботит, тогда, может быть, я ошибался.

День тянется гнетуще медленно. Я постоянно лажаю, и ассистенты, с которыми я работаю, с любопытством на меня пялятся. По счастью мы не настолько хорошо знакомы, чтобы они решились спросить, что со мной. В обеденный перерыв я сижу у себя в кабинете и отчаянно пытаюсь не представлять себе, как Брайан и Майкл в этот самый момент занимаются сексом. Разумеется, ничего не выходит.

И в довершении этого прекрасного дня по выходу с работы меня накрывает стеной дождя. Джип все еще у Брайана. Во-первых, до школы добираться дольше, чем до галереи, а во-вторых, мне просто нравится видеть, сколько кайфа доставляет ему вождение. По средам мы рано закрываемся, и домой я прихожу в районе шести. В этот день мы с Брайаном всегда успевали встретиться и побыть немного вдвоем, прежде чем пойти куда-нибудь развлекаться. Но сегодня дома его нет. И не похоже, чтобы он вообще заходил. Ну а что тут удивительного? Он ведь с Майклом…

Открыв дверь лофта, я ненадолго замираю на пороге, прислушиваясь к звукам из спальни. Вряд ли, конечно, Брайан наплевал бы на мой запрет и привел Майкла сюда. И все же с ним никогда нельзя быть ни в чем уверенным до конца. Но нет, никого тут нет, я один. И так теперь будет каждый вечер.

Приняв душ, я возвращаюсь в гостиную, останавливаюсь у окна и смотрю в темноту в ожидании неизбежного. Я не пытаюсь рассмотреть его внизу, отсюда и улицы-то не видно. Честно сказать, я вообще сейчас ничего не вижу, потому что перед глазами так и мелькают картинки, которые я бы с удовольствием выключил.

Из задумчивости меня вырывает стук в дверь. Мне казалось, я дома уже черт знает, сколько времени, но, взглянув на часы, я понимаю, что прошло всего двадцать минут. Просто время зашло в тупик.

Мне совершенно не хочется принимать гостей, и открываю я лишь потому, что те, кому удалось пробраться за кодовый замок, все равно так просто не уйдут. По опыту знаю.

Распахнув дверь, вижу стоящего на пороге Филиппо. Это не совсем тот, кого я ждал. А впрочем, никого я не ждал.

– Привет, – выдает он с этой своей обезоруживающей улыбкой.

– Привет.

– Я выбрал неудачное время?

– Вроде того.

– Да уж вижу. На тебе прямо лица нет.

Невесело хмыкнув, я жестом приглашаю его войти, а потом захлопываю дверь.

– Симпатичная квартирка, – говорит он, оглядываясь по сторонам. А потом оборачивается ко мне. – Так что случилось?

Я качаю головой. Не могу, не хочу и не буду говорить с ним об этом. Если уж приспичит поделиться, позвоню лучше Дафни.

– Дай угадаю – Брайан?

– Великолепная дедукция! – огрызаюсь я.

Я не прав, конечно. Филиппо ведь ни в чем не виноват. Но, правда, на фиг лишний раз спрашивать? Будто бы с тех пор, как мы с ним познакомились, я хоть раз бывал расстроен не из-за Брайана.

– Джастин, не позволяй ему все время так с тобой поступать.

Он подходит ближе и протягивает ко мне руку, но я отступаю на пару шагов.

Не нужно сейчас меня утешать. У нас с Брайаном все кончено. Моей последней надеждой было обнаружить его вечером дома и узнать, что он этого не сделал. Но раз его здесь нет, значит, он с Майклом. И что бы там Брайан ни воображал себе о нашем будущем, я знаю, что ничего больше не будет.

Наверное, когда-нибудь потом, позже, я смогу попытаться забыться с Филиппо. Вряд ли он – тот, кто мне нужен, и у нас почти наверняка ничего не выйдет. Но все же он живой и теплый. И понимает, что к чему, так что обманом с моей стороны это не будет. И тогда я вернусь к ничего не значащим отношениям с парнями, которые просто помогают мне скрасить одиночество.

Но пока еще нет, я не готов. Не раньше, чем мы с Брайаном поговорим. И не здесь. Это место всегда будет принадлежать мне и Брайану, даже если самого его тут не будет. Блядь, а куда же Брайан пойдет? Я раньше об этом как-то не задумывался. Ладно, может быть, им с Майклом удастся продержаться до лета, а там он переедет в общежитие.

А дальше я уже ни о чем не думаю, потому что Брайан выбирает именно этот момент, чтобы нагрянуть домой. Он весь мокрый, будто только что из душа. Что, вероятно, должно бы сразу все для меня прояснить, – вот только вся его одежда мокрая тоже. Разве он не на машине был? Внизу, у дома, я ее что-то не видел. А я бы ее точно заметил, потому что с надеждой искал глазами.

Я смотрю, как Брайан и Филиппо, стоя на противоположных концах лофта, смеряют друг другу взглядами, и вдруг случается нечто. В голове у меня что-то щелкает, будто бы маленький винтик становится на место, – и внезапно мне открывается вся картина целиком. Со всеми теми деталями, что раньше от меня ускользали. Я вдруг вспоминаю, как мы с Филиппо обедали в кафе, и как он обратил мое внимание на то, что вошел Брайан. И как Брайан ядовито бросил нам перед уходом: «Можете продолжать свои упражнения». Упражнения! Не беседу, не разговор... Упражнения!

– Откуда ты знаешь Брайана?

Филиппо резко оборачивается ко мне. Если я вообще представляю себе, как выглядят муки совести, – то вот они, ясно написаны у него на лице.

– Джастин, – умоляюще говорит он и пытается шагнуть ко мне ближе.

Но я отшатываюсь.

– Как ты мог его узнать там, в кафе? Я ведь ни разу не показывал тебе его фотографий. Так откуда же ты мог знать, как он выглядит?

– Я видел его раньше.

Я почти надеюсь услышать, что он трахался с ним в «Вавилоне». Потому что в противном случае мне сейчас будет очень больно.

– Это очевидно. И где же?

– В больнице.

Я смотрю на Брайана в ожидании подтверждения, и вижу вдруг, что ему сейчас так же неловко, как и Филиппо. Я-то думал, он по обыкновению будет наслаждаться шоу. Но нет. Он твердо встречает мой взгляд – но и только. Ни кивка, ни улыбки – ничего больше.

И я снова оборачиваюсь к Филиппо.

– Брайан был в больнице? Когда?

А он все молчит и молчит, и нервы у меня уже на пределе. И в итоге я просто ору:

– КОГДА?

Мне все равно, кто из них мне ответит. Я просто хочу знать.

– Каждую ночь. Он приходил каждую ночь. Однажды я его видел, а остальное мне рассказала ночная медсестра.

Я смотрю на Брайана, но по лицу его ничего нельзя прочитать. Он просто закусывает губы и смотрит куда-то в пустоту. И тогда я обращаюсь к Филиппо:

– Каждую ночь? Ты знал, что Брайан приходит каждую ночь, и спокойно смотрел, как я страдаю от того, что он меня не навещает, и мучаюсь подозрениями, что на самом деле он погиб? И ни слова мне не сказал?

– Я думал, так будет лучше. Джастин, он тебе не подходит! Что это за партнер, который не станет навещать своего бойфренда в больнице? Тем более после того, как сам устроил аварию. Он бросил тебя, Джастин. У него не хватало смелости посмотреть тебе в лицо. Неужели после такого тебе не все еще про него понятно?

– Это наше с ним дело. А вот про тебя мне уже точно все ясно – ты мне не друг. Ты сможешь спокойно смотреть, как я мучаюсь, и ни слова мне не сказать, потому что так тебе выгоднее. Вот что, Филиппо, я хочу, чтобы ты ушел. И если когда-нибудь увидишь меня на улице, пожалуйста, перейди на другую сторону, чтобы мы не столкнулись.