Текст книги "Высматривая путь. Том II (СИ)"
Автор книги: JohnLemon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
– Не бойся, – хрипло шепнул Эскель, опираясь на предплечье около головы Фредерики, стараясь не задеть ее разметавшихся волос. – Я не сделаю тебе больно.
– Я знаю, – тихо проговорила она в ответ и прижала ладонь к его щеке. – Это ведь и есть твое… ну, желание?
– Кто знает? Ты лучше просто расслабься и доверься мне.
Девушка неуверенно кивнула и хлопнула длинными ресницами. Она не хотела разреветься вот именно сейчас, просто эмоции от его слов внезапно так сильно накрыли, что сложно было их сдерживать, потому ее губы стали подрагивать, благо слез пока еще не было. А может, то просто от нервов? Ведьмак немного опешил от такого, но сумел быстро вернуть себе прежнюю решительность и склониться чуть ниже. Коротко выдохнул и прижался к ее приоткрытым дрожащим губам своими. Фредерика ответила на поцелуй неспешно, с осторожностью, но уже на порядок лучше, чем делала это в прошлый раз. Она уже приноровилась к губам Эскеля, постепенно начала понимать, как они двигаются и как любят прихватить ее собственные. Она теперь примерно знала, чего от него ожидать, и от этого знания становилось немного спокойней.
Дыхание начало сбиваться не сразу. Сначала она просто наслаждалась терпким привкусом на языке, мягкостью губ и его прикосновениями. При этом совершенно упустив из виду, что вместе с тем, как поцелуй становился все откровеннее, в теле начало разрастаться приятное напряжение. Оно зародилось в груди, а потом спустилось в низ живота, превращаясь в нечто тянущее, но приносящее своеобразное удовольствие.
Эскель ненавязчиво отстранился, напоследок прихватив ее нижнюю губу, и, не теряя времени, спустился к шее. С нескрываемым наслаждением провел по нежной коже кончиком носа, шумно вдыхая горьковатый телесный запах, смешанный с легким речным шлейфом, поднялся к мочке уха и оставил под ней влажный поцелуй. Дера тогда и вовсе разразилась сдавленным стоном, немного испугавшись того, как резко он вырвался из груди. Ведьмак удовлетворенно улыбнулся и, не отстраняясь, горячо выдохнул, начиная прокладывать поцелуями дорожку к вороту рубахи.
Чуть оттянул его, почувствовал, как Фредерика запустила пальцы в его короткие волосы на затылке, и уже изрядно подрагивающими руками распустил завязки. Ткань поддалась быстро и без особых проблем спустилась к предплечьям. Нет, он не хотел излишне тревожить девушку, заставлять ее приподниматься, чтобы окончательно освободить от одежды. Ему достаточно было того, что ее округлая полная грудь, наконец, предстала перед ним во всей красе. Соблазнительно налитая и вместе с тем упругая. Она с трудом поместилась в его широких ладонях, а когда пальцы ощутили, какая она теплая и бархатная на ощупь, то он и сам готов был разразиться стоном. Одной рукой все так же упираясь в настил, второй он мягко приподнял ее, провел большим пальцем по отвердевшему розоватому соску и, не выдержав больше и секунды, принялся целовать. Едва сдерживаясь, чтобы не оставить на такой прелестной светлой коже укус.
Дера судорожно вцепилась в его предплечье, так как рубаха сковывала движения, и с силой сжала пальцы. Но даже эта мелочь действовала на нее опьяняюще. Она чувствовала влажные теплые губы ведьмака на своей коже и то, с каким трепетом он прикасается к ней. Слышала его тяжелое дыхание и понимала, что медленно лишается рассудка. Это было гораздо приятней, чем снятие напряжения путем самоудовлетворения. И совсем уж не шло ни в какое сравнение с самыми смелыми фантазиями. Сейчас она была слишком чувствительной и любые касания его грубых, шершавых рук заставляли бесстыдно стонать и сжимать бедра. Да, по всему выходит, что она хотела его. Впервые отчетливо поняла это и готова была даже сказать ему это, глядя в глаза. Но, увы, пока получалось только шептать что-то нечленораздельное и постанывать.
Эскель не удержался и провел языком по коже в ложбинке между ее грудей. На вкус она оказалась солоноватой, с пряным послевкусием. Со страхом поймав себя на мысли, что готов съесть Деру целиком, он торопливо задрал край рубахи, обнажая ее светлый живот. Поцелуями пересчитал все маленькие родинки на нем, провел руками по изгибу талии и, наконец, добрался до штанов. Справиться с завязками не составило особого труда. Единственное, что заставило его напрячься, – это обеспокоенный взгляд Фредерики, внезапно появившийся перед глазами, и то, с какой силой она вцепилась в покрывало.
– Не бойся, – он прошептал это снова захрипевшим голосом.
Она облизнула нижнюю губу, краем сознания зацепившись за то, что окончательно сдалась под его взглядом, искрящимся нежностью, и неподдельным желанием.
– Я верю тебе, – наконец сдавленно ответила Фредерика и, ложась обратно, откинула голову назад, но шерстяную ткань так и не отпустила.
Ведьмак знал, что подготовка девушки к сексу весьма трудоемкий процесс. Это ему достаточно того, что грудь покажут да между ног рукой ухватят, и он уже готов. Знал также, что несмотря ни на что, должен быть сдержанным и позаботиться только о том, чтобы Дера испытала настоящее удовольствие. Чтобы распробовала, с чем ей предстоит сталкиваться каждую близость с ним, и больше не переживала. Со временем она наберется опыта, перестанет бояться, станет раскрепощенной, и тогда они смогут наслаждаться друг другом столько, сколько захотят. Но прежде он должен внести свой так называемый вклад. Сделать первый толчок в нужном направлении. Научить наслаждаться близостью и не бояться ее. Должен окончательно к себе расположить и показать, что эта самая близость может быть не обязательно пугающей, насильственной или болезненной.
Со штанами вышло не так просто как с рубахой, но девушка послушно приподняла бедра, позволяя раздеть себя. Ведьмак сдернул узкую штанину сначала с одной ноги, затем намеревался со второй, но немного замешкался. Благо, что удалось быстро справиться и не растерять при этом весь настрой. Хоть мысленно он обругал ту несомненно умелую портниху, что сшила такую в некотором роде непрактичную одежду. Кажется, ее звали Ита? А когда Дера осталась лежать перед ним практически нагая и стыдливо прикрывалась ладонью, Эскелю показалось, что он впервые готов начать молиться Богам, что благоволили ему все это время, а еще, что столь желанная девушка, осязаемая, настоящая, в самом деле принадлежит сейчас ему. Не во сне, как порой бывало, и не в помутненном похотью рассудке, а в самой что ни на есть реальности.
Осторожно сползая все ниже, он оглаживал руками ее крутые бедра, поджимал в нетерпении губы, вместе с тем вызывая истинное недоумение на лице Фредерики. А когда мужчина ласково провел ладонями по ее коленям, заставляя те чуть согнуться, и развел их в стороны, девушка и вовсе приподнялась на локтях, с ужасом взглянув на него.
– Что ты делаешь? Разве мы не… – она не смогла договорить, так как внезапно осознала, что теперь совершенно обнажена перед ним, и тут же стушевалась.
– Тебе понравится, – он успокаивающе погладил ее бедра. – Просто расслабься.
И она, на его удивление, послушалась. Только выпутала руки из рукавов рубахи и легла обратно, закрыв предплечьями лицо. Смущение все же брало свое, но Эскель понимал и это, стараясь не подливать масла в огонь, чтобы Дера не вздумала зажаться и оттолкнуть его. Потому он, опустив глаза, вернулся к ее раздвинутым ногам. Они были мощные, длинные, напряженные. И, Боги свидетели, они воистину казались ему прекрасными. Дера вздрогнула от грубости кожи его пальцев, что касались внутренней стороны ее бедер. Она и хотела бы свести их, чтобы не допустить того, что могло произойти дальше, но предпочла сгореть со стыда, чем лишить себя его желанных прикосновений. Ведьмак склонился ниже, с упоением всмотрелся в раскрытое перед ним естество и провел по гладким влажным складкам пальцами, осторожно раздвигая их в стороны. Девушка тут же разразилась сдавленным стоном и заерзала ягодицами по подстилке. Такое незамысловатое действие, а она уже готова была метаться из стороны в сторону, лишь бы он не останавливался.
Шерстяная ткань неприятно заколола кожу, но это будто еще больше раззадоривало. А когда ее лона коснулся горячий язык, плавно проводя снизу-вверх, непременно задерживаясь вверху на особо чувствительном месте, то она и вовсе вскрикнула. Тело откликнулось на ласку и пронизывающие кожу покалывания мгновенно. Одно дело, когда они ощущаются руками при соприкосновении с кожей ведьмака, но совсем другое, когда это все чувствует самая нежная и возбужденная часть тела. Поясница прогнулась, а в голове в одночасье помутилось.
Эскель устроился поудобнее, пристроив руки под ее ягодицами, а свои плечи под коленями, таким образом, чтобы ее ноги оказались у него за спиной. И с особой бережностью провел губами по гладкой светлой коже внутренней части ее бедра, оставляя за собой влажный след. Она протяжно застонала и запрокинула голову, упираясь затылком в настил. Он коснулся языком ее раскрытого перед ним лона, находя его восхитительно скользким. Провел языком вверх, а когда легонько задел напряженный бугорок, Дера готова была разрыдаться, несомненно перепугав этим пасущихся рядом лошадей. Эскель и сам не сдержался: хрипло застонал, с нежностью сжав пальцами ее ягодицы.
Фредерика вскрикнула, ощущая вибрации от его стона всем телом, и неосознанно дернулась чуть в сторону. Но затем, когда мужчина сладко причмокнул и осторожно погрузил кончик языка внутрь, ощущая сладковатый вкус ее тела, она и вовсе захлебнулась в своих рвущихся наружу стенаниях и в полном отрешении зажмурилась так, что перед глазами заплясали яркие пятна.
– Боги… – сбивчиво зашептала она, совершенно теряя над собой контроль. – Прошу, не останавливайся…
Ведьмак вновь двинулся вверх, с настойчивостью лаская маленькое напряженное возвышение. Он трогал его часто, водил языком вокруг, надавливал, а затем уловил новый вскрик. Дера приподняла ягодицы и тут же с силой потянула покрывало. Да так, что ногти заскрипели по ткани. Но он, как она и просила, не останавливался, вызывая плавные инстинктивные покачивания ее бедер. Она дышала учащенно, срываясь на рваные стоны, чувствуя, как то, что зародилось там, внизу, где мелькала темная макушка, постепенно разрастаясь, ползет вверх. Все ее чувства были обращены внутрь.
Она не ощущала ничего. Ни колючего покрывала под собой, ни легкого ветерка, что холодил разгоряченную кожу, ни тихого ржания лошадей, только одно лишь наслаждение, что так и норовило с минуты на минуту накрыть ее с головой, словно морская волна, и утащить в пучину чего-то, несомненно, прекрасного. Эскель знал, что момент уже близок, потому стал действовать медленнее, но с большей чувственностью и настойчивостью. И чуть не сошел с ума, когда Дера сжала его бедрами, громко застонала, упираясь пятками в лопатки, и крупно задрожала от накрывающего ее оргазма. Все нутро пульсировало и наслаждалось теми восхитительными ощущениями, что она познала с мужчиной впервые в жизни.
Порывисто вскрикнув, она вмиг обмякла и тяжело задышала. Ведьмак с нежностью коснулся губами гладкого лобка и, аккуратно спустив с плеч девичьи ноги, поднялся повыше, упираясь предплечьями в настил по бокам от головы Фредерики. Он увидел на её губах блаженную улыбку, бросил взгляд на вздымающуюся грудь и склонился ниже, оставляя короткий поцелуй. Девушка тут же порывисто ответила, обхватив руками его шею. Странный привкус на его губах не отталкивал ее, а наоборот, заставлял целовать неистово и сладко. А когда он неторопливо отстранился, то она произнесла то, что даже он сам не ожидал услышать:
– Это было прекрасно, – ее голос немного хрипел, но был все еще мягким.
Он ничего не ответил, только улыбнулся и мягко поцеловал ее в лоб, затем в кончик носа и, поднявшись, завалился на покрывало рядом. Провел рукавом по губам, вытирая их и, закинув руки за голову, скрестил ноги. И пусть он был все еще слишком напряжен и возбужден, но ощущение того, что он стал тем самым – первым и единственным – опьяняли похлеще самого крепкого алкоголя. Да так, что в сознании все поплыло. Ведьмак улыбнулся своим мыслям и глубоко вздохнул, не сдерживая широкую улыбку. Такая чувствительная, такая нежная и неопытная. И вся его. Подумать только.
Дера, отдышавшись, неторопливо встала, бесстыдно скинула с себя рубаху и направилась к реке, то и дело оборачиваясь и бросая игривые взгляды. Эскель смотрел на ее покачивающиеся бедра и удивлялся тому, как легко и быстро она перестала его смущаться. А когда услышал тихий всплеск воды, то и вовсе прикрыл глаза стараясь успокоиться, а также восстановить нормальное сердцебиение. Возбуждение все еще дурманило голову, но, благо, от него просто избавиться. Стоит только сделать несколько коротких вдохов и длинных выдохов. Но то, что первый шаг был сделан удачно, несказанно его радовало. Впервые за долгое время появилось стойкое ощущение, что все встало на свои места.
Комментарий к Часть 10. Сомн или определение порога чувствительности(18+)
Бечено
========== Часть 11. Скоя’таэли ==========
Дера вернулась обратно перебежками, стараясь сильно не шуметь. И, что удивительно, ей это в самом деле удалось. Смешно тряся ступнями от налипшего песка и травинок, она, будучи совершенно нагой и мокрой, тут же рухнула на грудь немного задремавшего ведьмака. Он мгновенно распахнул глаза и словил бестию руками, с силой прижимая к себе. До конца все еще не осознавая, кто оказался в его руках, перекатился и подмял под себя. Девушка заливисто смеялась, а он с силой держал ее, будто она в самом деле могла начать вырываться. Рефлексы сработали быстрее, чем мужчина мог осознать. Потому, когда опомнился, то решил немного ослабить хватку, чтобы не напугать шутницу. Но судя по улыбке и звонкому смеху, ее все это еще больше развеселило.
– Я не знаю, что ты там такое вытворял, но… – отсмеявшись, Фредерика с долей лукавости улыбнулась, одну руку прижав к теплой ведьмачьей груди, а второй огладив неровные края шрама. – Для своего возраста ты весьма умел в таких делах.
– Что это значит «для своего возраста»? – наигранно возмутился Эскель. – Хочешь сказать, что я – дряхлый старик?
– Конечно, ты – старик, но чертовски привлекательный и совсем не седой, – она негромко хохотнула и коснулась губами поддернутого шрамом уголка его рта.
– Ну, уж коль чертовски привлекательный, то добро, на «старика» я закрою глаза, – он ловко перехватил ее губы и поцеловал.
Дера с рвением ответила ему, увела пальцы к уху, а затем к затылку и прижала теснее к себе, чтобы даже не подумал вырваться. Она целовала его бесстыдно, развязно и совершенно не думая о последствиях своей пылкости. Далеко не так целомудренно, как утром. Эскель поначалу даже не поверил, что это именно та самая Дера, которую он знал, но, к сожалению, пришлось чуть отстраниться, ловко выпутаться из ее цепких рук и сесть. Он понимал, что еще немного и просто-напросто пошлет все к черту, беря ее здесь и сейчас. Но рисковать едва проклюнувшимся «потеплением» между ними он не хотел. Потому, пораскинув остатками пока еще работоспособного мозга, потянулся к рубахе, что травница скинула с себя. Определенно, они еще вернутся к продолжению своих интимных утех, но чуток погодя.
– Спасибо, – Фредерика в мгновение ока смутилась, расценив это, несомненно, по-своему.
Игривость тут же исчезла, а ведьмак понял, что, наверное, опять сделал что-то не то. Но такие нестыковки его уже давно перестали удивлять. Не после всего того, что с ними случилось. Рано или поздно они начнут понимать друг друга с полуслова, а может быть, даже и вовсе без слов. И пусть это слишком смелое желание, но кто ему может запретить этого хотеть?
Дера натянула рубаху и улеглась обратно на покрывало, не сдержав громкий зевок. Эскель сложил руки на согнутых коленях и взглянул на нее через плечо. Судя по сонному взгляду их незатейливая и спонтанная близость лишила ее тех последних сил, что остались после переправы через реку. Подняв голову вверх, он всмотрелся в небо, стараясь прикинуть который час. Солнце неумолимо клонилось к горизонту, и скорее всего до его захода осталось не больше четырех часов, а значит и ему самому не помешает отдохнуть. Тем более встать придется до рассвета, чтобы хотя бы к полудню добраться до фактории. Лучше все же иметь небольшой запас времени, так как, исходя из слов Томаша, там может быть небезопасно. Посему, Эскель не исключал того, что возможно им придется не засиживаться и отправляться к Бен Глеану в очень ускоренном темпе. Да и за Бен Глеан ничего не ясно. Безопасно ли там? Не захватили ли его нильфы? А если и захватили, то смогут ли они спокойно проехать без приключений? И если Бурой хоругви больше нет, то насколько сговорчивые молодцы там теперь всем заправляют? Все, безусловно, не предугадаешь, но главное, что они уже выехали за пределы Редании, а это уже что-то. Теперь Эскель понимал, почему так ценили Зденека. Вдоль Понтара проходила граница Темерии и Редании. А значит, в военное время, да и не только, было уж больно много охочих пересечь границы незаконно. И, видать, постройка моста откладывалась не сколько из-за якобы неустойчивой почвы, а из-за того, что это был чуть ли не единственный способ покинуть страну без столкновения с солдатами. А то, тому грамоту покажи, этому заплати, там отчитайся, сям договорись. Это, конечно, всего лишь догадки ведьмака, но если так поглядеть, то складывалось все довольно логично и красиво. Еще бы не донимала вся эта неизвестность, что преследовала их до сих пор. Боги свидетели, он уже всей душой хотел забраться за эти чертовы горы и оставить всю изрядно опостылевшую неразбериху позади. А там знакомый Аэдирн, вернее его остатки, путь на Каэр Морхен и родной Север. Уж точно не такой как здесь.
Решив немного поразмяться, ведьмак встал на ноги, походил вокруг костра, покачался из стороны в сторону, и подошел к Васильку. Снял с седла серебряный меч, вытащил из сумки кожаный мешок с водой, прополоскал рот, умыл немного лицо, вытерся предплечьем и, подняв с травы покрывало, в которое куталась Дера, двинулся к уже посапывающей девушке. Прикрыл ее, на всякий случай, чтобы не замерзла, ощупал лоб, тоже для профилактики, а то мало ли что, и только тогда со спокойной душой присел рядом, привалившись спиной к стволу. Раскинул ноги, уложил между них оружие и любовно обхватив его руками, прикрыл глаза. Думать ни о чем не хотелось, и разум был приятно чист. А как начал проваливаться в сон, склонив голову к груди, то почувствовал на бедре тяжесть. Лениво взглянул на устроившуюся на его ноге голову Деры, погладил спутанные и еще немного влажные пряди рукой и подтянул повыше к плечу покрывало. Она что-то сонно заворчала, но резко умолка и засопела. Приобняв ее за плечо он услышал тихий блаженный стон. Вот теперь и самому можно прикорнуть. Потому, прикрыв глаза Эскель даже и сам не заметил, как мгновенно забылся сном.
Проснулся от шороха в камышах. Резко встрепенулся и уставился на подрагивающие заросли. Вокруг уже была темень, а костер давно потух. Все же ему не стоило так расслабляться и хотя бы поддерживать огонь. Но кто же знал, что у него получится отключиться так надолго? Обычно он спал очень чутко, если не был вусмерть пьян, конечно. А тут выходит, что Дера была права? И если свет отпугивал некоторых монстров, то в кромешном мраке они без труда осмелеют и подберутся к ним слишком близко. Мысленно обругав себя за халатность, Эскель взглянул на Фредерику, что спала как убитая, осторожно переместил ее голову на покрывало, закутал плотнее и опираясь на меч, бесшумно встал. А камыши все шумели и булькали. Ведьмак напружинился, вытащил с тихим скрежетом лезвие из ножен и отбросив их на траву, перехватил рукоять поудобнее.
Может быть, у берега, где находилась хата Зденека и не было никаких топляков, но тут они шастали уж больно фривольно. Главное никому из собратьев не рассказывать, что он так наивно повелся на россказни старого паромщика. Ясен пень у пологого берега всегда будут утопцы. Это уже было некой аксиомой, которая в доказательстве не нуждалась. Плохо лишь то, что он об этом забыл.
Мягкой поступью Эскель двинулся в сторону камышей. Сощурился, стараясь во тьме высмотреть и прикинуть сколько там голов, но даже ему с таким ужасающе острым зрением удавалось это с трудом. Да и сам шум был слишком хаотичный, больше напоминающий тихую какофонию. Оттого совершенно не получилось прикинуть, сколько чудищ там засело.
Ведьмак сделал глубокий вдох, затем коротко выдохнув, бросил взгляд на безмятежно спящую девушку и как можно тише запрыгнул в камыши, рубя наотмашь. Исходя из опыта, он был уверен, что попадет хотя бы по одному. Так и случилось. Ему даже удалось рассечь одного утопца ровнехонько пополам. Стоя по колено в воде и путаясь в камышах, мужчина услышал как захрипели собратья располовиненного, намереваясь разразиться своим мерзким, скрипящим воплем. Благо, что он успел применить на одном Аксий, чтобы тот умолк, а второму одним резким ударом отсечь голову. Та, с вываленным языком и ворохом кровавых брызг, булькнула в воду и пошла на дно. С третьим, что был оглушен, разобраться было и того проще. Правда в этот раз Эскель почему-то не дорезал, так как его башка повисла на куске кожи и ни в какую не хотела отваливаться. Ну, с каким ведьмаком не бывало, право слово. Да и какое уж тут дело до эстетики? Главное ведь, что тело упало в воду с тихим всплеском и больше не подавало признаков жизни.
Стряхнув кровь с меча, мужчина осмотрелся и прислушался. Вроде бы все спокойно, но сна уже не было ни в одном глазу. Сделав глубокий вдох, он тут же сосредоточился, уловив тихое сопение, что без сомнений принадлежало Дере, и облегченно выдохнул, похвалив себя за то, что управился столь тихо. Вот уж и вправду – проявил мастерство. А как вышел на берег, чертыхаясь, что замочил себе все штаны, учитывая что они только нормально просохли, то от былого облегчения не осталось и следа. Теперь он понял, что сопение, к которому он с такой внимательностью прислушивался принадлежало совсем не Фредерике, а водной бабе, что ковыляя, бесцеремонно расхаживала по их лагерю, вытаскивала все из седельных сумок, раскидывала по округе и что-то ворчала себе под нос. Эскель сделал еще один шаг и замер. Только перевел немой взгляд на Деру, заметив что та сидит у ствола вся напыженная, трясущаяся и закутанная в покрывало по самые глаза. Она ведь не видела в темноте так хорошо, как ведьмак, но, видать, и того лунного света, что пробивался сквозь ветви хватало, чтобы рассмотреть чудище во всей красе. Со всеми прелестями, так сказать, в виде длиннющего языка, сморщенного покрытого бородавками тела почти в сажень высотой и волосами, что скорее напоминали ворох спутанных водорослей.
Фредерика увидела блестящие ведьмачьи глаза, а еще заметила, как сверкнуло лезвие серебряного клинка. Не сказать, что ее это шибко успокоило, но хотя бы страх немного отпустил и появилась возможность шевелиться. А еще, она отчетливо помнит, куда эта тварь бросила бомбу, что отыскала в седельной сумке Эскеля. И в том, что это именно бомба, сомневаться не приходилось. Она ведь видела, как в хате чародейки он мастерил точно такие же мешочки в невообразимо большом количестве. Будто крепость собирался штурмом брать, не иначе. Она не представляла, как эта штука работает, но подозревала, что должен быть какой-то фитиль или что-то такое, что можно будет поджечь для взрыва. И как это все провернуть, особых идей у нее не было, потому решила просто бросить в монстра тем что есть, а там глядишь и сработает как-то. Ведьмачья ведь приблуда, значит, против чудовища наверняка сработает.
– Блест-т-тящие штучки. Краси-и-ивые штучки. Нужного нет. Мусор. Мусор-р-р, – громко хрипела водная баба, продолжая копаться в сумках и выбрасывать склянки с эликсирами, бомбы, масла и тряпки.
Дера и вовсе обомлела, когда услышала что монстр-то говорящий. Она, как встала на четвереньки, пытаясь дотянуться до бомбы, так и замерла с вытянутой рукой. До конца пока еще не понимая, показалось ли ей или она впрямь услышала мерзкий, хрипящий голос. Эскель нахмурился, и перекрутил рукоять в пальцах, перехватывая ее покрепче. Давненько он не сражался с водными бабами, что уж и запамятовал, что их берет. Игни применять в таком ограниченном пространстве не стоило. Тем более, он мог задеть огнем травницу. В таком случае лучше просто наложить на себя Квен и постараться обойтись одним лишь мечом. Авось как-то и справится. Что же он, юнец какой-то, чтобы не справиться? Но у Фредерики были свои планы на счет боя с монстром. Она все же неторопливо дотянулась до мешочка, что лежал неподалеку от покрывала и резко, со всей присущей себе силой, замахнулась и бросила им в водную бабу. Та молниеносно вскинула руку и словила летящий предмет. Вот тогда-то перед глазами травницы и пробежала вся ее жизнь. Но с другой стороны, на что она надеялась? На чудо? На то, что хватит только того, что эта вещь ведьмачья? Или вид вооруженного ведьмака настолько выбил из нее весь страх и банальный инстинкт самосохранения?
– Мер-р-рзкая девка. Сидеть! – закряхтело чудовище, но мешочек в руке сжало.
И судя по заинтересованному взгляду, бомба водную бабу не на шутку заинтересовала. Она смяла ее когтистой лапой, повертела, осмотрела с разных сторон, принюхалась, и тут же замахнулась ею, чтобы бросить обратно в Деру, но внезапно меч со свистом рассек воздух и острие пронзило ее грудную клетку. Она зашипела и попыталась ударить кого-то невидимого перед собой, но Эскель резко выдернул лезвие и со всей дури рубанул им по основанию шеи. Башка отлетела, сделала в воздухе кульбит и рухнула прямо перед подстилкой, где сидела трясущаяся Фредерика, закрывающая предплечьями лицо.
– Холера! Дера! Какого черта ты творишь? – вспыхнул ведьмак, тут же бросившись к перепуганной девушке.
Признаться, та даже и не поняла, как все произошло. Просто в одно мгновение голова монстра улетела куда-то и все. Хотя какую-то секунду назад она прикрывалась руками от бомбы, молилась и ждала смерти. Ведьмак с нескрываемой злостью сжал рукоять меча и что было сил вонзил острие в землю неподалеку от ног травницы. Дера торопливо поджала на ногах пальцы, пытаясь согнуть колени и подтянуть ступни к себе, ведь разъяренный Эскель перепугал ее похлеще какого-то там чудища.
– Ты хоть понимаешь, что она могла броситься на тебя и я бы просто не успел? Чем ты только думала? Или в твоей голове уже совсем ничего не осталось?! Ты понимаешь, что могла погибнуть? Бросать бомбу с не подожженным фитилем, – ведьмак всплеснул руками и уперся ими в бока. – Да и хорошо, что с не подожженным. Ты представляешь, как могло рвануть? Та она бы половину лагеря разворотила и тебя вместе с ним!
– Я хотела отвлечь ее… – пролепетала девушка и посучив ногами, попыталась отползти подальше, но совсем не обратила внимания на то, что за спиной у нее ствол дерева.
– Отвлечь? Для чего?! Чтобы я убил ее, пока она будет есть тебя? – Эскель выдохнул, потер пальцами переносицу и постарался взять себя в руки.
Фредерика молчала, а он все продолжал ругать ее на чем свет стоит. Какого черта она вообще решила что-то предпринять? Сидела бы себе тихонько, а он справился бы сам. Тем более с водной бабой в единственном лице. Да конечно справился бы. Учитывая, что на своем веку он и не с таким умудрялся совладать. Сделав еще один вдох, и, наконец, взяв себя в руки, ведьмак осмотрел все еще подрагивающую девушку уже более спокойно. А как поумерил свой пыл окончательно, то присел на корточки и протянул руки. Дера молниеносно бросилась к нему, выбивая весь воздух из его груди, и сразу же обхватила руками шею.
– Прости… я хотела всего лишь отвлечь, чтобы ты убил ее. Я… – шептала она, пока терлась щекой о его висок.
– Не делай так больше. Никогда. Слышишь? Никогда так не делай, – Эскель обхватил одной рукой ее талию, а второй спину, и, что было сил, прижал к себе.
Тревога тут же прошла, как и злость. Он обнимал Фредерику, и осознание того, что он уже не сможет отпустить ее, резко пронзило в сознание. Даже на один шаг, а не то что в Ковир и Повисс. Покуда под руками ощущалось теплое, податливое тело, а слух улавливал тихий девичий шепот, все казалось таким нереальным и далеким. И эта водная баба, и этот Север с его нескончаемыми войнами, и этот чертов Ковир и Повисс с его дворянами и Эст-Эстом. Эскель еще никогда не чувствовал такого. Словно наваждение, которое захлестывало с головой и выбраться из-под него не представлялось возможным.
Пробыли на берегу реки они не долго. Как только небо стало сереть от едва пробивающихся лучей солнца, оседлали лошадей и отправились в сторону фактории. Дера до самого отъезда не разговаривала и не спала. Только попросила убрать тело водной бабы и ее башку, что ведьмак и сделал. Его и самого оно нервировало, а уж что чувствовала травница глядя на обезглавленную тушу и представить было сложно. Но тем не менее, совесть его все же немного мучила за то, что так внезапно раскричался. Но он ведь волновался и не более, а она вот так безалаберно отнеслась к своей безопасности. А если бы чудовище кинулось на нее? Что тогда? Он и сам не был уверен в том, что сможет успеть защитить ее, так что уж говорить о ней самой? Немного пораскинув мозгами, Эскель принял решение обучить-таки Деру фехтованию сразу же после того, как они прибудут во Флотзам. С таким лучше не медлить, тем более учитывая ее пыл. И раз она так запросто разбрасывается бомбами, то, видимо, окончательно набралась сил. Именно поэтому, оттягивать время смысла больше не было.
Дера вела коня быстрой рысью вслед за ведьмаком. Перчатки послужили ей хорошо. В них поводья совершенно иначе чувствовались в руках, а те небольшие шрамы, что остались от, так сказать, горького опыта, уже совсем не беспокоили. Дорога в факторию была необычной. Мало того, что вела их берегом Понтара, так еще и ощущение было неприятное, будто в затылок вечно кто-то смотрит. А когда проезжали чащу, то кожа и вовсе покрылась мурашками. Чувство, что за ними неустанно следят все усиливалось, и Фредерика даже пришпорила коня, чтобы нагнать Эскеля и поделиться с ним своими «странными ощущениями», как тот внезапно вскинул руку вверх и замедлил ход.
– Я слышу ваше сопение. Хватит уже играть в эти гляделки, – он окончательно остановил Василька и протянул руку к мечам, что болтались прикрепленные к седлу.
– Ki’rin tad evalles![Остановить лошадей!] – донеслось откуда-то сверху.
Травница даже и не поняла, что произошло и какого черта от них хотят, но лошадь на всякий случай остановила, как и сам ведьмак. Он нахмурился и сжал одной рукой рукоять стального меча, а на вторую намотал поводья. Тихий скрежет тетивы, что натянулась, заставил Деру вздрогнуть и заметаться взглядом по округе. А когда она поняла, что совершенно никого не видит, то паника и вовсе охватила ее с головой.
