Текст книги "Высматривая путь. Том II (СИ)"
Автор книги: JohnLemon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
А когда девушка поняла, что останавливать ее никто не собирается и даже пытаться как-то урезонить эти порывы – тоже, то двинула ногой чуть смелее. Немного поводила всеми пальцами вниз-вверх, подушечкой стопы чуть сильнее надавив на то, что так привлекало ее. Эскель молчал, но пальцы на бортах бадьи сжимал все сильнее, да так, что костяшки начали белеть. Сдавленно выдохнув, Дера продолжила свои «исследования» и скользнула ногой чуть ниже, обнаружив кое-что еще, что было весьма упругое, но такое же теплое. Кто бы мог подумать, что у мужчин там все так любопытно устроено?
Смотреть в глаза ведьмака ей совершенно не хотелось. Смущение все же брало свое, но не до такой степени, чтобы перебороть нездоровый интерес к его естеству. Пальцы, словно сами собой, сжались на груди и она, к своему глубочайшему удивлению, ощутила, что эти незамысловатые прикосновения действуют и на нее странным образом. Розоватые соски уже отвердели настолько, что легонько терлись о ладони, а на лбу выступила испарина. И можно было бы все спихнуть на горячую воду и пар, исходящий от ее поверхности, но, увы, тут некого обманывать.
Рука ведьмака резко опустилась, и пальцы сжались на тонкой девичьей щиколотке. Через мгновение за нее плавно дернули, а Фредерике пришлось уйти в воду по шею, но, тем не менее, оказаться в сравнительной близости к мужчине. Она до конца и не поняла, каким таким образом он добрался ладонями до ее бедер и с силой рванул вверх, усаживая на себя. Только, приглушенно охнув, уложила руки на его часто вздымающуюся грудь и пальцами принялась ворошить темные, мягкие волосы на ней. Эскель совсем немного приподнял ее, свел ноги вместе и устроился так, чтобы всем было удобно.
Дера боялась поднять глаза, стеснялась своей проснувшейся похоти, которая априори отразится во взгляде. Но, благо, что хоть близость с ним уже не пугала ее так, как раньше, да и в бадье сиделось весьма комфортно. Вода согревала тело, приятно ласкала кожу, а от ведьмака шло такое умопомрачительное тепло, что она и не заметила, как начала потихоньку млеть. В любом случае, дозволение свое она дала, теперь пусть он проявит должную заинтересованность. И он проявил. Ровно тогда, когда что-то твердое мазнуло по скользкому животу девушки. Она опустила глаза и поняла, что его плоть уже сказала все сама. И более очевидного доказательства стоит еще поискать. Пресвятая Мелитэле, такого Фредерика еще никогда не видела. Да и то, что это «такое» окажется подобных размеров, доходя почти до ее пупка, она тоже как-то не предусмотрела. Волнений, в связи с этим, теперь изрядно прибавилось. А если у них ничего не получится? Позора ведь потом не оберешься.
Взгляд сам собой метнулся вверх по рельефным мышцам живота, груди, напряженной шее и нашел ведьмачьи глаза. А когда она заметила, как расширены его зрачки, затмевая собой почти всю янтарную радужку, словно у кота от выброса адреналина, то сердце глухо ударило о грудную клетку. Холера, да может хватит уже искать доказательства? Ведь все и без того уже достаточно очевидно.
Эскель осторожно склонил голову и кончиком носа задел ее, немного помедлил, рассматривая приоткрытые губы из-под опущенных ресниц, а потом увлек в поцелуй. Фредерика устроила на его плечах свои предплечья и сцепив пальцы за головой, с нескрываемым наслаждением ответила. Сейчас ни о чем не получалось думать. Тем более о снадобье, которое наказывала принимать чародейка. Да, черти, гори оно синем пламенем это самое снадобье. Она не в том состоянии, чтобы прерываться на такие пустяки. А если что и проявится, то разберется с этим потом.
Их языки касались друг друга, сплетались, скользили по зубам. И Дере это, почему-то, казалось ужасно увлекательным. Она даже чувствовала себя настоящим исследователем, что проводит незамысловатый эксперимент. Их дыхание, звучащее в унисон, стремительно сбилось и громким эхом разлетелось по комнате, отбиваясь от стен и оседая где-то под деревянным потолком. Воистину, это невероятно, что одни только звуки поцелуя могут быть такими возбуждающими. И вместе с тем, его плоть все продолжала требовательно, но нежно касаться теплого, гладкого девичьего живота, заставляя Деру его втягивать. Поначалу ей от этого было немного не по себе, но хорошо, что быстро удалось вернуть прежний, решительный настрой, и не поддаться панике. А когда она решила осторожно опустить руку в воду и прижать ее к себе ладонью, чтобы не отвлекала от ведьмачьих губ, Эскель был почти уверен в том, что готов закончить все именно сейчас. Особенно когда ощутил легкие, неуверенные поглаживая подрагивающими пальцами. На задворках его затуманенного похотью сознания внезапно мелькнула мысль о восхитительной гармоничности всего происходящего.
Дера осторожно отстранилась от его губ, и неловко провела ладонью вниз-вверх. Он, сцепив зубы, сдавленно застонал совсем рядом с ее лицом, продолжая осоловелым взглядом засматриваться на ее блестящие от слюны губы. И вместо того, чтобы снова поцеловать их, он отклонил голову чуть в сторону, весьма целомудренно скользнул губами по раскрасневшейся щеке и, убирая за плечо мокрые русые пряди, добрался до мочки уха. Достаточно сильно, но стараясь не причинять лишней боли, сжал ее зубами, тут же вырывая из груди Деры громкий стон. А когда эффект его удовлетворил, то осторожно поцеловал под ней.
Совершенно не думая отстраняться, она, словно делая ответный жест, начала неумело целовать его там до куда смогла дотянуться: щека, скула, ухо, даже разок мазнула губами по плечу. Ей до тянущей боли в животе нравилось, как его жесткие пряди волос щекочут ей лицо. А еще этот терпкий запах его грубоватой кожи, просто сводил с ума. Именно в этот момент пришло осознание, что какую-то незримую грань она уже переступила и теперь согласна абсолютно на все, что он готов с ней сделать.
Эскель неторопливо отстранился, на один лишь миг заглянув в ее потемневшие от возбуждения глаза и с нескрываемым наслаждением, сжав ее ягодицы, увереннее придвинул поближе. И как только Дера прижалась своей грудью к его, то все его тело прошибла крупная дрожь. Мышцы живота напряглись, а вставшая плоть болезненно дернулась. И пусть травница и без того уже была достаточно близко, но так невыносимо хотелось прижать ее еще ближе, сжать в руках и никогда не отпускать. Упиваться теплом ее тела, наслаждаться запахом волос, млеть от нежности губ.
Фредерика увлекла его в очередной поцелуй, и ведьмак ощутил, как его неслабо так тряхнуло. Она уверенно сжала его губы своими делая свои прикосновения почти не нежными, но требовательными, отчасти животными. Он всем своим телом почувствовал ее возбуждение и от того, как она удивительно ловко, для своих навыков, прикусила его нижнюю губу, тут же проведя по ней языком, громко засопел. Дера не сдержала улыбки, а вся ее кожа в одночасье покрылась мурашками. Сейчас она поняла, что готова. Ведь оттягивать больше, уже было просто физически больно.
– Помоги мне, – несдержанно зашептала она с весьма похотливым причмокиванием прервав поцелуй.
Не говоря ни слова, он, по-свойски, обхватил рукой ее талию поперек, а второй придерживая за бедро, немного приподнял. Дера сразу же поняла, что ей нужно сделать, потому осторожно провела рукой по его твердому члену и попыталась устроить его между своих широко разведенных ног. Куда метить она еще не совсем понимала, но надеялась на помощь ведьмака и тут. Эскелю пришлось чуть сдвинуться и слабенько толкнуться бедрами вверх. А когда его плоть коснулась теплых складок в нужном месте и осторожно проникла внутрь на жалкий дюйм, девушка тихо ахнула и сцепив зубы, вся сжалась. Тонкие и дрожащие пальцы ее руки, что обвила его шею, цеплялись за плечо, с силой впиваясь в кожу.
Он предусмотрительно замер, но лишь на мгновение, чувствуя едва ощутимую преграду. Затем нашел губами девичью шею, провел ими по влажной от проступившего пота коже, и совершенно не понимая, что начинает нашептывать ей, дышал настолько сбивчиво и горячо, что Дера тут же расслабилась, давая ему полную свободу. Признаться, на своем веку он никогда еще не был с невинной девой, но отчего-то, уверенность в том, что лучше все сделать быстро и резко, плотно засела в голове и казалась сейчас единственно верным решением. Неуместная аналогия с рубкой дров так некстати ворвалась в сознание. Якобы, если слабо вдарить, то колода не расколется до конца, а острие топора застрянет, вызывая кучу лишних движений. По этой же причине он с силой впился пальцами в упругое бедро, чтобы в случае чего не удумала вырываться, и резким, точным движением погрузился в ее лоно полностью.
Дера сжалась, ожидая всего самого худшего, но, к ее удивлению, ослепительно-яркой вспышки боли не последовало. Так, легкое ноющее чувство словно во время ежемесячной крови. А Эскель, напротив, хрипло выдохнул, окончательно потерявшись в приятном ощущении тесноты и тепла. Боги, он даже и не подозревал, что девушка может быть такой узкой. А как совладал с собой, то не убирая рук, заставил Фредерику немного приподняться, но лишь для того, чтобы снова опустить на свою плоть до конца. Да, ощущения его не обманули. От теплой, гладкой, едва сжимающейся тесноты было ошеломляюще приятно.
Это движение сорвало с губ девушки глухой стон. Она и подумать не могла, что это странное чувство заполненности может так вскружить голову. И пусть это было немного глупо, но оно показалось ей таким естественным, таким правильным и таким желанным, что второй стон сдержать не удалось.
Ведьмак прижался к ее шее носом, и глубоко дыша, постарался немного успокоиться и сдержать рвущиеся наружу хриплые стоны. Но запах ее кожи сломал последние преграды. Он ощутил, как начал постепенно растворяться в ней, окончательно теряя себя. И пока она неумело пыталась двигать бедрами, его разум помутился от ощущения того, как при каждом движении она нежно сжимала в себе его напряженную плоть.
Комнату постепенно заполнили бесстыжие стоны и вздохи. И уже было совершенно не разобрать какие из них кому принадлежат. Дера удивительно тонко прочувствовала нужный ритм и теперь не было необходимости ее удерживать и направлять. Потому, сжав руками ее упругие ягодицы, он лишь продолжал коротко покрывать поцелуями напряженную тонкую шею, и с нескрываемым наслаждением шумно вдыхать запах, что исходил от ее кожи. Искренне надеясь, что не рехнется настолько, чтобы искусать ее всю.
Сначала Фредерике было дискомфортно, затем непривычно, но терпимо, а теперь стало невообразимо приятно. И легкий флер, от осознания утерянной невинности с таким как Эскель, привнес свой пикантный оттенок в невообразимо огромный ворох эмоций и ощущений, что распирал ее изнутри и рвался наружу громкими стонами, полными нескрываемого удовольствия. Она совершенно не понимает, почему ее тело просит ускорить этот размеренный темп, ведь из-за этого ее движения становятся рваными, дерганными и неуклюжими. Дера, даже зачем-то опустила взгляд, чтобы удостовериться что все делает правильно. У нее ведь так катастрофически мало опыта. А вдруг что-то идет не так? Но, судя по утратившему ясность взгляду Эскеля и его громкому сопению, все шло именно так, как должно. Удовлетворенно усмехнувшись, она теснее прижалась к его груди и прогнувшись в пояснице, задвигалась чуть быстрее. Совершенно так, как умела, как у нее получалось.
В какой-то момент они потерялись во времени, не замечая ничего вокруг. А вода уже начала переливаться за борта и расплескиваться по деревянному полу, иногда доставая брызгами до ковра. Дера уже не стесняясь, громко, несдержанно стонала, запрокинув голову назад, и одной рукой держась за край бадьи, а второй за плечо ведьмака. Пока еще даже и подозрений не было, что такой резвостью и порывистостью, она сама себя подводит к краю.
Внезапно, начинает захватывать дух, будто она катится с крутой горы, а низ живота сводит ноющей судорогой. Поразительно, что это чувство лишь отдаленно напоминает то, что посетило ее на берегу Понтара. Оно совершенно не острое и резкое, как вспышка, а постепенное, мягкое, и ничуть не пугающее. Оно заставляет все ее естество пульсировать и яростно сжиматься вокруг твердой плоти, по которой то плавно скользит. Оно оглушает и притупляет разум, но ощущение эйфории настолько сильное, что на такие мелочи плевать. Вскоре тело бьет крупная дрожь, а из горла вырывается громкий стон, граничащий со вскриком. Ногти белеют от того, как остервенело впиваются в напряженное мужское плечо, а Дера конвульсивно содрогается всем телом, достигая пика.
Ведьмак рычит в унисон, срываясь на хриплый стон. Он резко дергает ее вниз, затем снова и снова, напрочь забываясь в предвкушении подступающего оргазма. Ему совершенно не хочется сдерживаться или переживать о том, чтобы предусмотрительно отстраниться. Да и незачем, надо признать. А когда пульсация ее лона передается и ему, то он с силой впивается зубами в тонкую кожу на девичьей шее, аккурат возле небольшой вздутой венки, чтобы сдержать подошедший к горлу громкий стон и вымученно дышит, изливаясь внутрь.
Дера всем нутром ощущает приятные, едва уловимые, но частые толчки внутри, хотя сам мужчина уже замер. Она даже не замечает ноющей боли, охватившей ее шею и плечо. Из последних сил сдавливая истерзанное плечо Эскеля, она мягко опадает на его часто вздымающуюся грудь и пытается восстановить сбившееся дыхание. Хватает ртом воздух все еще тихонько постанывает, но веки сами собой медленно опускаются.
В голове у обоих приятная пустота, и это ощущение не абы как пьянит. Ведьмак пытается сфокусировать взгляд, но ничего не выходит. Пытается пошевелиться, но тоже тщетно. И он мог бы совладать с собой, убрать громкое сердцебиение в ушах и тремор в конечностях, но это было бы настоящим кощунством, запретить себе наслаждаться тем расслаблением, что осталось после столь желанной близости.
Дера пошевелилась первой. Огладила ладонью мужскую грудь, тут же принимаясь пальцами перебирать темную поросль на ней, обводить обломанными ноготками серебряную волчью голову на медальоне, и мечтательно улыбаться, не говоря ни слова. Эскель же, поглаживал широкой ладонью ее влажную спину, а второй – острое плечо. Выходить из нее совершенно не хотелось. Ведь приятней ощутить, как плоть опадает, все еще находясь внутри теплого девичьего лона. Подумать только, оно все еще слабо пульсирует, ненавязчиво продлевая возбуждение. Какая же чувствительная барышня ему попалась. Из-за этого факта в голову снова полезли похабные мысли, одна лучше другой. Но пока их стоит придержать до следующего раза. Но осознание того, что Фредерика теперь принадлежит ему полностью и безо всяких сомнений, подарило такую уверенность в себе, какую не дарил даже заточенный меч и полная сумка великолепно сваренных эликсиров. Он осторожно коснулся костяшками, все еще подрагивающих пальцев, ее щеки, огладив ее, а она лишь блаженно застонала в ответ, сильнее прижимаясь к его груди, макушкой задевая подбородок. Боги свидетели, ему еще никогда и ни с кем не было так хорошо. Только вопрос – чем же он заслужил все это, отогнать от себя, оказалось не так уж и просто.
* – в старину так называли свадебный пир.
Комментарий к Часть 21. И даже Пацыкивка может стать самым лучшим местом на Континенте (18+)
Бечено
========== Часть 22. Эти руки могут не только меч держать (18+) ==========
Громкий стук в дверь заставил встрепенуться и упереться руками в твердую грудь. Дера испуганно осмотрелась по сторонам, приподнялась, а стук тем временем повторился.
– Милсдарь! Ужин!
– Боги… – задохнулась она от накатившего смущения и, засуетившись, принялась сползать с расслабленного Эскеля, расплескивая воду и скользя ногами по дну бадьи.
– Какая же ты суматошная, – заворчал ведьмак, лениво потянулся, размял шею и, с трудом сфокусировав взгляд на небольшом окошке напротив, отозвался: – Я сам спущусь за едой!
– Добро, мастер!
Было слышно, как девушка немного помялась у входа в комнату, а затем ее кто-то окликнул. Она зашуршала юбкой и, громко топая, понеслась куда-то вправо. Даже несмотря на это, Фредерика уже сидела на другом краю бадьи и, прижав ладонь к груди, пыталась восстановить сбившееся от испуга дыхание. Переполошилась она, конечно, не на шутку. А сердце – то и вообще колотилось так, словно она несколько верст бежала без остановки. Кожу уже холодила поостывшая вода, но вылезать все равно пока не хотелось.
– Сейчас, погоди, я подам тебе тряпку и мыльнянку, – Эскель вовремя вспомнил, что они и не обмылись ведь толком.
Голос ведьмака немного отрезвил ее, заставляя собраться с духом и мыслями, а еще расслабиться. Ну, ей-богу, с чего ей вообще так беспокоиться? Все равно без их согласия в комнату никто не войдет. Но ведь такие очевидные вещи спросонья становятся не шибко очевидными. Сделав глубокий вдох и длинный выдох, она неуверенно кивнула. А как вода негромко всплеснулась, то взгляд тут же зацепился за мужскую фигуру напротив. Щеки мгновенно заалели, а шея покрылась пятнами. Дера принялась стыдливо прятать глаза, стараясь смотреть куда угодно, но только не на вставшего на ноги Эскеля, который бесстыже, не прикрывая своих причинных мест, перешагнул борт бадьи и направился к сумкам.
В голове пока был только один вопрос: как ей теперь вести себя? Делать вид, что ничего из ряда вон не случилось? Или после таких «событий» принято делать что-то иное? И ладно, если бы он был такой же нескладный, как она сама. Но у него ведь такое тело, что грех не поглядеть. Не божество, безусловно, но лишними складками похвастаться не мог, в отличие от Деры. Бросив короткий взгляд на подтянутые ягодицы, которые мелькнули справа и направились к окну, Фредерика, приложив ладони к раскрасневшимся щекам, сдавленно выдохнула. Тихонько молясь, чтобы пресвятая Мелитэле дала ей сил привыкнуть к вот этому всему.
Эскель тем временем уже вернулся и присел на корточки у края бадьи со всем необходимым в руках. Устроив предплечья на борту, он с нескрываемым любопытством принялся глядеть на бубнящую себе под нос Деру, которая, судя по ее обеспокоенному виду, снова напридумывала себе какой-нибудь ерунды. Ведьмак с особой внимательностью рассматривал ее профиль, подмечая все новые и новые детали. Например, раньше он не замечал, что, оказывается, у нее нетипичной округлой формы брови, а еще нос немного крупноватый, но ровный, с легкой горбинкой и круглым, словно бусина, кончиком. А еще нижняя челюсть самую малость сдвинута назад, и подбородок такой аккуратный, словно кукольный, и острый. Судя по всему, те магические изменения, что услужливо провела Кейра, потихоньку исчезали. И он был этому только рад. К тому же выяснилось, что Дера весьма лопоуха. И это показалось таким умилительным и привлекательным, особенно когда она заметила его взгляд и смущенно заправила тонкими пальчиками за ухо всклоченную прядь волос. Тогда даже улыбки сдержать не получилось.
– Ну что ты смотришь? – заворчала она, отводя взгляд в сторону.
– Любуюсь, – и он был совершенно искренен.
– Любуется он, – неловко хохотнула Дера. – Было бы чем любоваться.
– А ты, стало быть, считаешь, что нечем? – Эскель насупился.
Она сдавленно выдохнула, чуть качнула головой и, перебравшись к нему поближе, внимательно всмотрелась в лицо. После чего, совершенно по-детски, указательным пальцем провела по складке, залегшей между его бровей, стараясь ту разгладить, мол, нечего хмуриться.
– Давай мои причуды обсудим позже, – не скрывая улыбки, заговорила она, опустив взгляд на его губы. – Вода стынет, – добавила почти шепотом.
– Я нагрею, – тихо ответил ведьмак, замечая ее взгляд.
От его голоса как-то странно и внезапно внутри все задрожало. Дера томно заглянула в янтарные ведьмачьи глаза и неосознанно облизнула нижнюю губу. Ее взгляд медленно скользил по всему его лицу. И только сейчас она стала подмечать, что оно имеет очень мужественные, немного грубые, но невероятно привлекательные черты. Словно в них был скрыт какой-то неведомый доселе шарм. Вот тебе раз, он ведь сейчас ее по-настоящему очаровал.
Играть в гляделки можно было долго. Рассматривать друг друга и дивиться тому странному и немного пугающему ощущению, будто они впервые встретились. И будь у них времени в избытке, ведьмак бы совершенно не противился этому, но увы. Он дернул уголками губ и, перебросив в другую руку баночку с мыльнянкой, протянул к травнице руку, проводя тыльной стороной ладони по ее щеке. Дера сразу же прильнула к его руке, словно кошка. Терлась о пальцы и так проникновенно смотрела в глаза, что он готов был взять ее еще раз. Вот только с этим, наверное, лучше обождать.
– Давай я помогу тебе.
Он и сам не понял, как это вырвалось. Просто в какой-то момент желание прикасаться к ней оказалось сильнее здравого рассудка.
Фредерика качнула головой, смущенно улыбнулась и, перебросив через плечи волосы, уселась на свои же ноги к Эскелю спиной. Прежде, немного разогрев знаком воду, он намочил тряпицу, высыпал на нее немного измельченного коренья мыльнянки и, замотав его в ткань, принялся бережно, как умел, натирать острые девичьи плечи, затем спину, спускаясь все ниже и ниже. Для Деры это было довольно необычно. И дело не только в воде, которая мгновенно стала очень теплой. Скажи ей кто-то месяц назад, что ведьмак будет обмывать ее в бадье, она бы без зазрения совести покрутила пальцем у виска и окрестила этого уникума ненормальным выдумщиком. Особенно после того, как познакомилась с некоторыми не особо приятными их представителями, которые захаживали к Отто за травками. А теперь вот, пожалуйста. Все же жизнь странная штука.
– Эскель? – тихо позвала девушка, понимая, что слабая ноющая боль в ее лоне, в принципе, теперь уже не такая и ноющая.
– М? – он окунул тряпку в воду и принялся мять ее пальцами, стараясь добиться пены.
– Иди ко мне… – не то спросила, не то предложила она и, упираясь ладонями в дно бадьи, взглянула на него из-за плеча.
Он лишь улыбнулся и мотнул головой.
– Ты ведь знаешь, чем все закончится, – его рука с пенной тряпицей потянулась к ее спине, но Дера, закусив нижнюю губу, бросила на него такой взгляд, от которого все его нутро перевернулось.
Боги, и откуда она этого набралась?
– Ну… давай же, – шепнула она и, отпрянув от его руки, отодвинулась к противоположной стороне.
И разве после этого он мог продолжать противиться? Да и на дурня он не очень-то и похож, чтобы от такого недвусмысленного приглашения откреститься. Потому, встав на ноги, он осторожно перешагнул борт бадьи и с тихим всплеском погрузился в воду. Откинулся на самый край, упираясь спиной в деревянную поверхность, а Дера, заметив, как обустраивается ведьмак, подползла поближе с мыслями умоститься на его груди, как делала это раньше.
– Нет, повернись спиной, – скомандовал он и раскинул на бортах согнутые в локтях руки.
– Спиной? – она недоуменно вскинула брови и, скорее по привычке, чем из-за смущения, прикрыла руками груди.
– Да, спиной, – усмехнулся Эскель. – В самом деле, мы мыться собрались или как?
После этих слов на лице травницы отразилось такое искреннее разочарование, что и самому ведьмаку сделалось не по себе. Подумать только, какими глазами она смотрела на него. Таким умоляюще-грустным взглядом, как смотрит малец, у которого забрали пирожок или сахарный леденец. Почему-то именно сейчас он осознал, что она такой еще, в сущности, ребенок. Ребенок в теле вполне себе зрелой девы с весьма аппетитными формами. От такого диссонанса он ощутил легкое возбуждение, которого малость испугался. И какого черта он вообще находит эту инфантильность привлекательной? Неужто теперь он сделался каким-то грязным извращенцем?
Однако Фредерика, поджав губы, недолго истязала его своим жалобным взглядом. Послушно повернулась спиной и придвигалась ближе до тех пор, пока не увидела по обе стороны от себя его согнутые колени, что выглядывали из воды. Затем провела ладонями по шее, приподнимая прилипшие к коже волосы, и перебросила их наперед. Эскель же чуть свел ноги вместе, одну руку устроил у Деры под грудью, обхватывая поперек, а второй легонько надавил на плечо, заставляя откинуться назад. А когда подтянул ее поближе, то устроил так, чтобы ему было удобно добраться до любой части ее тела, а ей удобно лежать на нем.
Она сдавленно выдохнула и прижалась затылком к его ключице, а виском коснулась подбородка. Тело незамедлительно расслабилось под осторожными поглаживаниями, а веки сами собой опустились. Дера раскинула руки в стороны и, сжав пальцами мужские колени, блаженно простонала. Как же это было приятно, когда тебя вот так ублажает мужчина. Да еще не абы какой, а сильный, смелый, добрый и… и еще множество других потрясающих эпитетов, которые резко вылетели из головы, когда его рука скользнула меж ее грудей, спустилась ниже по животу и, протиснувшись меж сведенных бедер, заставила те немножко раскрыться.
– Мы ведь мыться решили, – улыбаясь, залепетала девушка, даже не пытаясь открыть глаза.
– Этим и занимаемся, – он чуть повернул голову и прижался губами к ее виску.
Его бесстыжие руки тем временем ловко забрались выше, оставляя за собой пенный след. А в следующее мгновение Дера почувствовала, как грубые пальцы невероятно мягко сжали ее груди. Немного приподняли, словно взвешивая, осторожно помассировали нежную кожу, задевая затвердевшие соски, но отпускать даже и не собирались.
– Она мне очень нравится, – шепнул он, не отрывая губ от ее виска.
Его теплое дыхание приятно коснулось кожи, заставляя Деру вздрогнуть.
– Ей тоже нравятся твои прикосновения, – улыбаясь, ответила она и инстинктивно сжала бедра.
Затем немного посучила ногами, не зная как их умостить. Бадья была коротковата для ее роста, а учитывая, что весьма много места занимал сам ведьмак, то пространства оставалось всего ничего. И как комфортно себя в ней разместить, пока представить было трудно. Не придумав ничего лучше, Дера выпрямила ноги, приподняла их и закинула на борт, скрещивая ступни. Вот так стало гораздо легче.
Губы Эскеля скользнули по ее виску, спустились к щеке, затем к шее, оставляя на ней короткие частые поцелуи. И они казались Фредерике такими приятными, что даже коленки начали малость подрагивать. Она блаженно улыбнулась и завела руку назад, к его затылку, а как нащупала пальцами влажные жесткие пряди, то тут же зарылась в них рукой.
– Как ты себя чувствуешь? – хрипло зашептал он, практически не отрывая губ от ее кожи.
– Все в порядке. Только ощущение такое странное… – она тихонько усмехнулась. – Не знаю даже, как описать. Но думаю, скоро все пройдет.
– Выходит, пока тебя лучше не трогать? – кончиком носа ведьмак провел к уху, попутно с наслаждением вдыхая запах ее кожи со сладковатыми нотками мыльнянки.
– Я такого не говорила, – улыбнулась Дера, почувствовав, как его рука юркнула вниз, непременно задевая груди, и спустилась по животу еще ниже.
– Расслабься, – шепнул он, носом зарываясь в ее влажные волосы.
Травница послушно согнула ноги, опустила их в воду и, немного повозившись, развела колени в стороны. Она все еще понятия не имела, что он собрался делать, но была уже вся в предвкушении. Более того, все его задумки ее пока не разочаровывали, следовательно, и этот раз не должен стать исключением.
Эскель шумно вдохнул запах ее волос. С трудом проглотив скопившуюся во рту слюну, он с ужасом осознал, что в самом деле не прочь укусить Деру раз-другой. Как раз за то нежное место у нее под ушком. Вот только едва ли она обрадуется такой его затее, да и настрой терять очень не хочется.
Руки у ведьмака были теплые, но совсем не нежные. И это будто бы даже сильнее возбуждало. На пальцах кожа была грубее, чем на ладонях – ведьмак едва ли не спал со своим мечом. Тем не менее в моменты ласк эти самые огрубевшие пальцы касались ее с такими трепетом и нежностью в самых потаенных местах, что дух захватывало. Примерно так же, как и сейчас, когда теплая ладонь накрыла гладкий лобок, а пальцы добрались до самого сокровенного места. Бережно огладили его нежные складочки, развели их в стороны, но дальше действовать не спешили.
Дера затаила дыхание и протяжно простонала, когда ощутила как горячий влажный язык коснулся ее шеи, ушел куда-то вверх, а мочка левого уха оказалась в плену губ. В этот самый момент Эскель как-то странно двинул пальцами, и ее тело дернулось, словно по нему прошла легкая судорога, заставляя поджать пальцы на ногах.
Довольно усмехнувшись такой потрясающей отзывчивости, он плавно провел указательным и средним пальцем по краям половых губ сверху вниз. Затем аккуратно ввел их внутрь, тут же ощутив, как теплое лоно сжалось вокруг них. После повторил свою незатейливую манипуляцию еще раз, потом ещё, и так до тех пор, пока не почувствовал, как Дера слабенько толкнулась бедрами. И, судя по ее прикрытым глазам, тихим жалобным постанываниям и вздымающейся груди, делала она это сугубо инстинктивно.
– Боги… не останавливайся, прошу тебя… – отрывисто шептала она сквозь всхлипывания, неловко цепляясь уже за его руку, которая нежно ласкала ее.
Эскель, улыбаясь, мягко водил губами по ее влажной коже, наслаждаясь тем, какой Дера стала в его руках покладистой и открытой, горячей, отзывчивой и полностью его, без остатка. Кто бы мог подумать, что так приятно делиться своим опытом с неискушенной девой, помогая ей познать пределы чувствительности собственного тела. А когда Фредерика громко застонала, сжав бедрами его руку, он понял, что она готова к большему. Потому он неторопливо огладил большим пальцем напряженный бугорок, немного надавил на него и плавно ввел в нее один палец. Услышав, как с губ Деры сорвался очередной стон, и она снова развела колени в стороны, добавил второй. Ему казалось, что этого для нее было достаточно, по крайней мере, сейчас. К тому же слабый трепет мышц ее лона явно говорил о том, что все идет хорошо.
Дера жалобно захныкала и схватила губами воздух, разразившись громким стоном. Сейчас она была полностью сосредоточена на своих ощущениях и том тепле, что разрасталось во всем теле, постепенно, по маленькой капле оседая внизу живота, аккурат между ее широко раздвинутых бедер, где двигалась рука Эскеля.
Ему казалось, что от звука ее стонов он и сам вот-вот испытает оргазм. Но пока все его сознание занимала лишь одна цель – доставить Фредерике как можно больше удовольствия. Конечно, это еще не все премудрости, которым его обучила Трисс, но пока и того было достаточно. Остальное можно будет опробовать, когда Дера поднатореет в любовных утехах.
Он двигал пальцами ритмично и попеременно. Вначале большим, затем средним и безымянным. Она неловко толкалась бедрами и с каждым таким толчком двигалась все быстрее и быстрее. Глупая и такая неопытная. Сама ведь не дает продлить себе удовольствие. Но такая ее порывистость и некая жадность были ему понятны. Ведь там, где ей не хватало опыта, она брала молодостью. А молодость всегда импульсивна и требовательна.
