Текст книги "Высматривая путь. Том II (СИ)"
Автор книги: JohnLemon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
Эскель приметил это, но ничего не сказал. Не обращая никакого внимания на возмущенное выражение лица чародейки, подошел к лавке, на которой обосновали лежанку для Деры, присел и, облокотившись спиной о стену, скрестил на груди руки.
– Ты не расслышал? – все не унималась Кейра.
– Я прикорну. Устал, – небрежно бросил ведьмак и нарочито спокойно устроился поудобнее, прикрывая глаза.
Кейра задохнулась немым возмущением. И пока она прикидывала, как телепортировать этого нахала куда-то подальше, Дера стащила с самого верха стопки фолиант и, с грохотом уложив его перед собой, раскрыла.
– Я же знаю, что он не спать сюда приперся! – чародейка уперлась руками в стол и склонилась над травницей, которая как ни в чем не бывало листала фолиант. – А контролировать меня удумал. Наглый, бесцеремонный мужлан с кислой мордой!
– Не думаю, – сдержанно дернула уголками губ Дера. – Мне он не мешает.
– Ненавижу, когда над душой стоят, пока я работаю, – фыркнула Кейра, с трудом успокаиваясь. – Но если хоть один звук от тебя услышу, телепортирую за поля.
– Основы. Вы говорили про основы, – подала голос Дера, отчего даже ведьмак приоткрыл глаза и уставился на нее.
– Основы. Точно, – выдохнула чародейка и присела на край стола.
Она достала из кипы свитков сложенный в несколько раз сероватый пергамент. Развернула его, провела ноготком по поверхности, сыпнув светлыми искрами, отсекла маленький кусочек и положила его перед Фредерикой. Выставила руку, пошевелила пальцами, и через мгновение в них блеснуло острие ножа, которым еще утром Дера нарезала хлеб и сыр.
– Ты должна это сделать сама.
Эскель, конечно не спавший все это время и даже не думавший ни о чем таком, напрягся. Он и сам не понял, как подался вперед, собираясь встать, как рука чародейки тут же взметнулась вверх, останавливая его. Дера взяла в руку нож, помня о том, что от остроты ведьмачьего меча он далек, сжала второй ладонью острие и резко дернула, поморщившись от боли. Алая кровь потекла по запястью, закапала на стол и пергамент. Кейра, сосредоточившись и не убирая руки, наклонилась еще ниже, всматриваясь в то, как алое пятно приобретает голубой оттенок и расползается по поверхности ее так называемой «лакмусовой бумаги».
– Что это значит? – неуверенно спросила девушка, разволновавшись из-за хмурого лица чародейки.
– Значит, что я была права. Видишь, цвет голубой. Это означает, что предрасположенность к магии в твоей крови есть, но очень слабая. Я не очень сведуща в вопросах генетики, но думаю, что твои слова насчет бабушки-колдуньи правдивы. Конечно, даже у корня мандрагоры будет оранжевый оттенок, но…
– Я слабее корня мандрагоры? – усмехнулась травница.
Отчего-то это сравнение показалось ей весьма забавным. Эскель, тем временем, оказался за ее спиной. Уперся руками в спинку стула и склонился, нависнув над макушкой. Фредерика напряглась и сжала кровоточащую руку в кулак. Кровь потекла с новой силой, пропитав рубаху и ноги. Ведьмак только потянул руку к ней, как Кейра бесцеремонно схватила запястье Деры, с силой сжала, и рана чудесным образом затянулась, образовав розоватый рубец.
– В каком-то роде. Но не слабее ласточкиной травы, – задумчиво отозвалась чародейка. – Она показала нейтральный результат. Есть спектр цветов, который я определила эмпирическим путем. Проще говоря, от светлого зеленого до яркого красного – ярко выраженный магический потенциал, от светлого зеленого до насыщенного синего – слабый. То есть светло-зеленый я определяла как нейтральный, такой себе абсолютный ноль. Корень мандрагоры показал желтый цвет с оттенком оранжевого, следовательно, его магический потенциал стремится к высокому. Твоя кровь – светло голубой с легким оттенком бирюзы, значит твой потенциал несущественный, близкий к нулевому, но, тем не менее, реально существующий. – Кейра на мгновение замолчала, вздохнула и продолжила, со всей серьезностью взглянув на Фредерику: – Но есть еще и фиолетовый оттенок. Он означает, что тестируемый объект может не только напитываться магической энергией, как все исследуемые мною образцы, а еще и производить свою собственную. Пока только одно растение показало такой результат.
– Какое? – в один голос спросили Дера и ведьмак.
– Феаинневедд.
– Дитя Солнца, – заговорил Эскель. – Говорят, он растет в местах, которые окропила Старшая Кровь.
– Именно, – кивнула Кейра. – И предвидя твой вопрос, – она обратилась уже к Дере. – Могу предположить, что на него можно получить ответ, если немного вникнуть в природу магии.
Ведьмак обошел стол и, найдя свободный стул, уселся на него вполоборота. Закинул ногу на ногу и оперся предплечьем о поверхность стола. Чародейка вздохнула, понимая, что ее наглым образом проигнорировали, но все же время было ценнее и тратить его на воспитательные беседы не хотелось. Оттого она, даже не используя никаких фолиантов, уселась на край стола как можно удобнее и заговорила:
– Начнем, пожалуй, с того, что после Сопряжения Сфер в мире появилось такое явление как Хаос, или, как его называют многие, Сила. Природу этого явление понять непросто, если вообще возможно. Но тут важно другое. Истоки, о которых говорил ведьмак, – это индивидуумы, наделенные врожденной, особо сильной чувствительностью к этой магической силе. Их очень мало, а по-настоящему могущественных можно на пальцах одной руки пересчитать. Но так же существуют и такие, как ты. Люди, в ком есть определенный ген. Обычно он передается по женской линии, со временем слабеет и исчезает из рода вовсе. Так вот этот ген и дарит возможность взаимодействовать с Силой. Можно сказать, что Исток – это феаинневедд, а такие как ты – корень мандрагоры. Данные потенциалов, безусловно, разнятся, но суть ты уловила.
– Не шибко изящное сравнение, – усмехнулся ведьмак, вспоминая то скукоженное нечто, которое принесла ему Дера в свертке.
Нет, корень и впрямь был что надо. Он его вымочил в воде, измельчил и удивился, что он и впрямь оказался высококачественный, несмотря на свой нелицеприятный вид. Дера аналогию поняла и бросила хмурый взгляд на Эскеля. Тот лишь повел плечом и улыбнулся.
– Зато очень точное. В данном контексте. Так вот, – Кейра закинула ногу на ногу и, упираясь одной рукой в стол, вторую уложила на острое колено, видневшееся из-под юбки. – Такие как ты, Фредерика, могут обучиться чародейскому ремеслу только в том случае, если их ген, отвечающий за чувствительность к энергии Хаоса, достаточно силен. В противном случае, такие вот в некотором роде неполноценные становятся всякими ворожеями, жрецами, ведьмами лесными и прочим сбродом. Есть среди них и по-настоящему могущественные, не без этого, но их меньшинство.
– В такте тебе не откажешь, – хмыкнул ведьмак.
– А ты вообще не перебивай, – она ткнула в него пальцем. – Это я еще про ваши допотопные знаки не рассказала. И даже не буду. Это не магия, а кощунство какое-то!
Эскель ничего не ответил, только бросил задумчивый взгляд на Деру. Осмотрел ее сосредоточенное лицо, окончательно осознал, что магические изменения, которые сделала Кейра, ему не шибко нравятся и тихонько вздохнул. Она ведь даже перестала пахнуть жимолостью. Теперь ее волосы смердят розой, а телесный запах и вовсе потерялся в терпком аромате духов.
– И чтобы не допустить появления еще одного представителя этого отвратительного меньшинства, я хочу обучить тебя тем основам, которые должен знать каждый, кто хотя бы косвенно имеет дело с магией. Или даже направить на верный путь в этом нелегком деле. Да простят меня досточтимые преподаватели Аретузы, – она театрально вздохнула, закатив глаза. – Но я должна нести ученье в массы.
– Очень благородно.
– Еще одно слово, и я зашью тебе рот, – Кейра усмехнулась, понимая, что ведьмак и впрямь умолк. – Начнем, пожалуй, с заклинаний. Думаю, проще всего на них объяснить механизм взаимодействия адепта с энергией.
Чародейка обвела взглядом комнату, посмотрела на внимательное лицо Деры, оценила ее осознанный взгляд и продолжила:
– Магия, если по-простому, – это искусство управления энергией Хаоса. А заклинания – это самое распространенное проявление магии, доступное лишь обученным чародеям. Все заклинания подразделяются на четыре стихии, – она принялась загибать длинные пальцы. – Вода, земля, огонь и воздух. Но, – отставив большой палец, она перевела взгляд на Деру, – есть и пятая стихия – Пятый элемент, Смешанная магия, называй, как хочешь. Но суть остается одна – это такая себе «вещь в себе». Магическая энергия, черпаемая из магии, которую невозможно постичь. Можно лишь составить свое представление о ней и использовать, а понять природу – нет, – Кейра нарисовала указательным пальцем в воздухе круг. – И если с остальными элементами все просто и понятно, то с пятым не совсем. Есть, конечно, чародеи, например, старик Ксартисиус – маг и астролог, который занимался изучением и раскрытием потенциала этого природного явления. Но я не из таких. Мне достаточно знаний о его практическом применении.
Дера слушала внимательно, но под пристальным взглядом ведьмака то и дело смущенно отводила взгляд. В голове травницы все смешалось. Лекция об основах магии, воспоминания о том танце в корчме, когда она впервые оказалась в такой бесстыдной близости к губам Эскеля, мысли о том, что он сделал, вернувшись из Мурривеля. По сути, это был ее первый поцелуй. Пусть и не совсем такой, каким она его себе представляла. И когда они переступили все грани дозволенного, чтобы позволять себе подобное, понять было трудно. Но после того двухдневного молчания и скромного примирения Фредерика чувствовала себя девкой на выданье – легкой, женственной и невероятно привлекательной. И разговор с Кейрой в купели изрядно подлил масла в огонь. А еще ей жутко не хватало их совместного сна. Спать на лавке было неплохо, но без тяжелых рук на теле и мерного сопения под боком неуютно. Благо, что увлекшаяся своим рассказом чародейка этого не замечала.
– Для того, чтобы создать заклинание, необходимо зачерпнуть энергию из какого-либо элементального источника из пяти доступных, трансформировать ее и перелить с помощью формулы и особых движений рук в заклинание. Это если коротко. Но для тебя такой вид магии недоступен. Так что лучше перейти к более низкой ступени магического мастерства – инвокациям. Это специфика друидов и жрецов. Можно даже сказать, что некое взывание к неким силам. Это как поводить хаотично по воздуху руками, проговорить в определенном порядке слова и что-то произойдет. Но это «что-то» не всегда имеет предсказуемый эффект. И как, а самое главное – откуда и из каких таких сил эти индивидуумы черпают энергию для создания инвокаций, мне неизвестно.
Кейра замолчала, бросив косой взгляд на Фредерику. Та слушала внимательно, но неустанно краснела. Тогда чародейка громко хлопнула ладонью по столу, заставляя травницу подпрыгнуть на стуле, а ведьмака лениво перевести взгляд в свою сторону. Ощутив все сложности преподавания, она потерла пальцами переносицу, зажмурилась и вздохнула.
– Я слушаю и очень внимательно, – начала оправдываться Дера. – Я – корень мандрагоры, который не вырабатывает энергию, а может частично ее ощущать и поглощать. Есть четыре стихии и пятая, которая называется Смешанной магией. А еще я не смогу творить заклинания.
– Что такое инвокации? – спросила чародейка, с нескрываемым скептицизмом взглянув на вмиг ставшее задумчивым лицо Деры.
– Магия друидов и жрецов, – вклинился Эскель. – Поводить хаотично руками, черпать энергию невесть откуда, проговорить слова в определенном порядке.
– Очень хорошо, – фыркнула Кейра, но, тем не менее, продолжила: – Но инвокации для тебя тоже недоступны, – она повернулась к Дере проверяя насколько та внимательно слушает. – Так как даже для такого требуется умение использовать полученную извне энергию. Но есть еще и ритуалы.
Чародейка взяла в пальцы свой амулет и подняла его в воздух.
– Вот это – мой магический артефакт, который наш милый ведьмак мне любезно вернул, – крест очаровательно заблестел и начал переливаться в лучах солнца, что пробивались сквозь маленькие окошки. – Поскольку чародеям опасно пропускать через себя энергию для создания заклинания, то существует неплохой выход из такого положения – это накапливание. Я накапливаю в нем энергию круглосуточно. И когда возникает нужда что-то сотворить, я просто тяну из него накопленное. Это, во-первых, моя безопасность, во-вторых, это позволяет создавать мощные заклинания, для которых необходим большой оборот энергии, может быть даже из нескольких элементальных источников, а в-третьих, это значительно ускоряет процесс колдовства, ну и, в-четвертых, – это просто красивая вещица.
– А я так сразу и не поняла, что в вас изменилось. Думала, может, просто настроение, наконец, хорошее. А это все из-за артефакта, – улыбнулась Дера и, уперев локти в стол, подперла ладонями голову.
Эскель тихо хмыкнул, но смешок сдержал, как и улыбку.
– Как мило, что ты заметила, – Кейра будто бы и не обратила внимания на ненавязчивый выпад со стороны травницы, улыбнулась и продолжила: – Это я к чему… ах да… ритуалы. Ритуалы – это шаблонная магия. То есть существует определенная сигнатура, описывающая необходимые ингредиенты, порядок действий и конечный результат. Этих сигнатур существует великое множество: разной сложности, разного назначения и разного авторства.
– А кто создает их? – поинтересовалась Дера.
– Чародеи, конечно же. Даже рецепты эликсиров и прочих средств для ведьмаков созданы чародеями.
– Как любопытно, – охнула девушка.
– Моя идея заключается вот в чем. Поскольку тебе недоступны традиционные методы, мы найдем альтернативные. Помнишь «лакмусовую бумагу»?
Дера кивнула, а Эскель напрягся, с искренней увлеченностью вслушиваясь.
– Так вот, есть ряд растений, которые накапливают в себе магическую энергию. Не обязательно из земли. Это может быть и вода, и воздух, и даже огонь. Смотря с чем они взаимодействуют. Одни предрасположены к этому больше, другие меньше. Потому я предлагаю тебе использовать энергию вот таким странным образом – из растений. Раз сама ты не способна ее черпать.
Улыбка расцвела на лице травницы, а Эскель присвистнул.
– Ничего себе ты закрутила.
– А что? По-твоему я могу только гламарией лицо мазать да в постели кувыркаться?
– Признаю, был неправ, – ведьмак чуть склонил голову.
– Боги! – охнула Кейра и всплеснула руками. – Ты невыносим!
– И я смогу колдовать? – не скрывая восторга, пролепетала девушка.
– В каком-то роде да, – чародейка задумчиво потерла пальцами лоб, призадумавшись. – Да, думаю, что да. Ведь ритуалы – это тоже колдовство. Конечно, для начала я обучу тебя простеньким вещам. Например, – она метнула лукавый взгляд в сторону ведьмака, – можешь учиться на нем.
– В каком это смысле? – нахмурился Эскель, тут же переменившись в лице.
– В прямом. К примеру, можно практиковать на тебе ритуал жизни, магические сообщения или гидромантию.
– Гидромантию? Это что-то с водой связано, да? – предположила Дера.
– Просмотр прошлого в водной поверхности. Элементарная вещь для опытного чародея и даже для адепта средней руки. Но для тебя может стать настоящей проблемой.
– Я не согласен на гидромантию, – ведьмак уперся руками в стол и нахмурился.
– А тебе есть что скрывать? – хитро улыбнулась Кейра.
– Всем есть что скрывать, – вставила свое слово Фредерика и положила руку поверх напряженной руки Эскеля.
По телу тут же прошли мурашки, а щеки мгновенно вспыхнули.
– Если ты не согласен, я ничего насильно делать не буду, – негромко проговорила она.
– Ох, как трогательно, – фыркнула чародейка, сложив под грудью руки и встав со стола. – И, чтобы ты знал, я не думаю, что она сможет заглянуть куда-то дальше одного дня. Если увидит события прошедшего часа, – это уже немыслимый прогресс.
– Ты настолько сомневаешься в ней? – ведьмак положил поверх руки Деры свою – теплую.
Она почувствовала грубость его кожи и как неприятно царапнули сухие мозоли тыльную сторону ладони, но внутри сразу стало так щекотно и горячо, что на остальное было плевать. Гидромантия, пиромантия, да пусть хоть она самим Оракулом станет – не все ли равно? Пока он так бережно согревает ее руку своей.
– Я просто реально смотрю на вещи. Магия – это не только свистелки, фейерверки и прочая мишура. Это еще и труд, очень большой труд! – чародейка взглянула на ведьмака и травницу, отчего-то призадумалась, а когда опомнилась, ушла в свою комнату и загремела там чем-то деревянным.
– Спасибо, – тихо пробормотал Эскель, торопливо убирая свои руки.
Дера смущенно кивнула и сделала то же самое.
– Ведьмак! Поди сюда! – крикнула Кейра из-за шторы.
Он бросил на Деру взгляд, дождался короткого кивка и, встав из-за стола, прошел в личную комнату чародейки. Фредерика облегченно выдохнула и смахнула со лба выступивший пот. Откуда в нем столько внезапной учтивости и такта? Нет, он всегда был в меру обходительным, внимательным и в каком-то роде скромным. Но тут будто и вовсе прошел ускоренный курс этикета. Неустанно благодарит, спрашивает дозволения, целует руки. Стало чуть не по себе от мысли, что теперь он не так уж и сильно отличается от тех эфемерных дворян из сна.
– Так, я дам тебе кое-какое поручение, пока буду заниматься с Фредерикой.
Чародейка подозрительно суетилась и носилась по комнате с небольшим письмом. А когда поняла, что подходящего конверта нет, то решила просто скрепить все воском и поставить печать перстнем. Он у нее давно болтался по шкафчикам, и она все не решилась его надеть. Все же мелкая россыпь малиново-красных изумрудов казались Кейре чересчур вычурными. Но как штамп очень даже сгодится. Пусть и использовать столь дорогое украшение в таких целях весьма кощунственно. Чародейка надушила письмо, слегка потрясла бумагу в воздухе, а после сложила в три раза и края скрепила каплей воска и отпечатком перстня. Положила конверт в резную коробочку с чем-то поблескивающим внутри, перетянула все льняной веревкой и завязала аккуратный бант.
– Тебе нужно отправиться в Мурривель и…
– Нет, – резко перебил ее Эскель, качнув головой. – Ни под каким предлогом туда не поеду.
– Если чародейка выражает просьбу, то ты… – она ткнула пальцем в его грудь, попав как раз в вырез рубахи, – ты, ведьмак, должен с благоговением ее выслушать и незамедлительно исполнить.
– Вот именно, что я – ведьмак, а не мальчик на побегушках, – он только хотел схватить ее запястье и отвести в сторону, но не успел.
Кейра резко и хлестко ударила его руку своей и ткнула пальцем в лицо. Нахмурила брови, недобро блеснула глазами, а шкаф за спиной Эскеля угрожающе заскрипел.
– Я повторю свою просьбу еще раз, а ты не вздумаешь мне перечить, – с трудом придавая своему голосу спокойствие, она пробежалась глазами по хмурому лицу. – Ты отправишься в Мурривель и отправишь вот эту посылку на остров Коломница что в озере Моречко. В Велен.
– Почему не телепортируешь ее?
– Потому, что нужно нечто более традиционное для такого чародея как Александэр. Он не любит все эти магические штуки и предпочитает твердую бумагу с едва подсохшими чернилами, доставленную холопом, нежели бабочки, птички и прочую дребедень.
Ведьмак выдохнул, понял, что спорить и тем более перечить этой особе бесполезно. Потому взял в руки посылку и скривился от резкого запаха духов. Может быть, вообще и не придется заезжать в город, а только в предместье?
– Умница, – натянуто улыбнулась чародейка. – Вот деньги, – она метнулась к трюмо и, подхватив кошель битком набитый кронами, бросила в Эскеля.
Тот, как и ожидалось, поймал. Ощупал, понял, что сумма там приличная, и все же решил поинтересоваться:
– В такое время, кто захочет отправляться в Велен? Сегодня-завтра ведь там будет полный кошмар. Уже возле Оксенфурта толпы беженцев. Что уж говорить о западной части провинции.
– Есть один купец. Он завтра утром выезжает во Вроницы. Говорят, там неплохо может пойти торговля, потому у тебя нет времени. И если все пойдет, как я планирую, то дней через пять-семь мы покинем это захолустье. Как раз я успею кое-чему обучить Фредерику и подготовиться к визиту, как бы выразиться? друга.
Устроившись у трюмо, Кейра оперлась о него бедрами и взглянула на свое отражение. Провела руками по щекам, повернула лицо вправо, затем влево и потянулась за гребнем.
– Где мне его искать?
– В «Когтистой лапке».
– Что?
– В корчме, что в предместье находится. «Когтистая лапка».
– Понял, – зачем-то кивнул Эскель, внутренне ликуя, что все же в город заходить ему нет нужды.
Но чародейка на него совершенно не смотрела. Она уже чесала гребнем свои длинные светлые волосы и задумчиво рассматривала себя в зеркале. Он осмотрел Кейру с особым вниманием и не понял, то ли ему показалось, то ли от чародейки и впрямь идет легкий флер романтичности и некоего предвкушения. Кто такой этот Александэр и почему он так не любит магические сообщения, ведьмак знать не хотел, да и незачем это ему. Потому, сжав в одной руке кошель, а в другой повертев коробочку, он вышел из комнаты, тут же встречая встревоженный взгляд Фредерики. Она уже почитывала какой-то свиток, но как услышала шаги, то сразу отвлеклась и уставилась своими зелеными блестящими глазами. Эскеля от такого взгляда незамедлительно пробрало, но он улыбнулся и, подойдя поближе, перебросил кошель в другую руку, а свободную положил на плечо травницы.
– Я отлучусь на час. Может, больше. В Мурривель съезжу.
– Все хорошо?
– Да. Может… – он почесал в затылке, неловко взглянув на стол. – Может, тебе что-нибудь привезти? Ягоды в сахаре или пироги? Все равно я буду в корчме, так что…
– Не думаю, что мне можно есть ягоды или пироги, – она грустно улыбнулась. – Но очень хочется.
– Я что-нибудь придумаю. Может быть, найду немного малины или что-то такое, что тебе сейчас можно.
– Тогда разве что воду и мед.
– Могу привезти мед. Белый.
– Белый мед?
– Да. Он не то чтобы совсем белый… Скорее светло-желтый, но очень вкусный. Из акации или липы, вроде бы, – Эскель улыбнулся и осторожно огладил большим пальцем плечо Деры.
Та, все еще не привыкшая к таким проявлениям нежности или чему бы то ни было, немного напряглась. Он всегда норовил к ней прикоснуться. При малейшем удобном случае. Все началось именно в той корчме. Когда они напились и плясали всю ночь, а внезапно появившаяся хворь все только усугубила. Да и чего греха таить, она первая начала все эти поползновения. То по щеке проведет, то ссадины обработает, то в танце удумает жаться, то во сне. Не мудрено, что ведьмак быстро смекнул, что к чему и начал потихоньку, ненавязчиво, но сокращать дистанцию. С одной стороны, было интересно, как долго он будет делать эти маленькие шажки, но с другой – а была ли она готова к чему-то большему, чем обычные прикосновения? Скорее всего, нет. Не здесь и не сейчас уж точно.
– Тогда привези мне мед. Никогда такой не пробовала.
Он кивнул и улыбнулся как всегда. Хотел еще конечно поцеловать хотя бы в висок или макушку, но не стал. Хватит и того, что он натворил несколько дней назад. Лучше придерживаться прежней тактики – ждать, пока она сама сделает первый шаг. Ну или хотя бы намек какой даст. Тут лишь бы не проглядеть его. Немного помялся и вышел. А в комнату, тем временем, вошла Кейра, неся в руках ворох свитков.
– Ну что же, давай посмотрим, какие у меня есть ритуалы и что из этого можно опробовать. И не смотри на меня так. Я приверженец практики, а не нудной теории.
Комментарий к Часть 4. Введение в магическое ремесло
Бечено
========== Часть 5. У приговоренного к повешению не спрашивают размер воротника ==========
Много ведьмак решил не брать. Меч стальной, на всякий случай, сумку перебросил через плечо и куртку. Василек, конечно, седлу не обрадовался. Ржал, гарцевал и трусил башкой ровно до тех пор, пока мужчина не пригрозил ему знаком. Тот, на удивление, все понял и поутих. А когда Эскель с трудом влетел в седло, то понял, что оседлая жизнь и на него влияет очень негативно. По приезду лучше будет не Деру стеречь, а мечом помахать, а то так и навыки свои можно растерять и жиром обрасти. Пока, конечно, штаны сходились, и рубаха висела по бокам, но с таким расслаблением это до поры до времени. Да и конь тоже расслабился. Слушался через раз, взбрыкивал и даже попытался скинуть с себя седло. Тогда ведьмак еще раз пригрозил ему, и тот послушно пошел к выезду со двора. Надеясь вернуться дотемна, Эскель пришпорил Василька и быстрой рысью поскакал через поле в сторону злосчастного города.
Откуда Кейра узнала, что какой-то безымянный торговец собирается в Велен – он не знал, но, тем не менее, было интересно. Хотелось, конечно, спросить, только уж лучше не лезть не в свое дело. Вдруг это личная тайна какая.
Теплый ветер приятно трепал волосы, ласкал лицо и залетал за ворот рубахи. Края куртки разлетались в стороны, не стесняя движений, а руки с силой сжимали поводья. Сейчас на душе стало настолько хорошо, что захотелось даже рассмеяться, громко так и заливисто. Василек тоже радовался такой внеплановой пробежке, судя по громкому фырчанью и тому, как он тряс гривой. Соскучился, видать, как и хозяин за поездками по большаку, за ветром в лицо и за дорожной пылью, что поднимали в воздух копыта. Даже тревога и крупицы раскаяния, что пока еще не выветрились до конца, не доставляли неудобств.
И идиллия эта могла длиться вплоть до самого Мурривеля, если бы не внезапно появившиеся перед глазами висельники. Эскель послабил поводья и Василек перешел на шаг, а сам, тем временем, принялся рассматривать тех несчастных, что раскачивались на немногочисленных деревьях, растущих аккурат по обочинам тракта. Запах стоял невыносимый, тошнотворно-сладкий. Ведьмак зажал предплечьем рот и нос и подогнал коня чуть ближе. В перекошенном от боли опухшем лице он узнал Лукаша. Усатый и розовощекий, сейчас он выглядел не самым лучшим образом. С земельно-серым цветом кожи, с кое-где изъеденной личинками плотью, отчего та потрескалась и местами обвисла, с выпученными глазами, что уже не были карими и маленькими как у поросенка. Они, белесые и безжизненные, устремили застывший взгляд к небу.
Эскель долго всматривался в обезображенное тяжелой смертью лицо, но Василек громко заржал, заставляя его опомниться и вздрогнуть. Он глянул в сторону города и пришпорил коня. Дальше висел опухший труп Яна с мокрыми штанами, за ним был Черный и Шимон, а почти у самого предместья на самой массивной ветке болтался корчмарь. Тот самый – пузатый, с суровым взглядом. Ведьмак решил больше ничего не рассматривать, только перевел хмурый взгляд в сторону виднеющихся на горизонте хат, и осознание тут же накрыло его с головой. Пока он там отсиживался на печи в хате чародейки да строил глазки Дере, все зачинщики мятежа уже получили свое. И если он сейчас сунется в город, то возможно будет болтаться рядом. Ведь и за ним водился грешок. Как же он мог так легкомысленно обо всем забыть? Как он сумел вот так запросто отбросить все волнение? И самое главное – что ему теперь делать? Ехать наобум в предместье, надеясь, что всех, кто его видел – повесили или возвращаться к чародейке, выслушать нотации, но остаться живым? Вздохнув от внезапно прорезавшегося чувства ответственности, Эскель сжал вздымающиеся бока коня ногами и понесся в сторону предместья, решив, что – была, не была.
Корчма «Когтистая лапка» появилась перед глазами сразу. И дело даже не в вывеске. Просто это было единственное двухэтажное сооружение в округе. Вылетев из седла и вооружившись мечом, ведьмак даже не стал привязывать коня, чтобы в случае чего суметь быстро покинуть пределы города. А там, заведет преследователей в лес, запутает следы, убедится, что погони нет, и вернется к Кейре и Дере. Он воровато осмотрелся по сторонам, выдохнул и толкнул рукой дверь.
Внутри было чисто и просторно. Совсем не так, как в прошлый раз. Не было грязных ряженых под солдат мятежников, не было пузатого корчмаря, и запах витал весьма приятный. За стойкой стояла немолодая женщина, а за столами то тут, то там сидели кметы. Пили, резались в карты, шутили и громко смеялись. Эскель обвел взглядом зал и двинулся к корчмарке, на всякий случай прикрыв волосами лицо. В особенности щеку, которая служила ему личным опознавательным знаком.
– Приветствую. Я ищу купца. Говорят, что он у вас обосновался, – он положил предплечье на деревянную поверхность стола и бросил взгляд за спину.
Никто на него не пялился или, может, просто умело скрывали свой интерес. Но, так или иначе, а никаких непонятных поползновений в его сторону не было.
– Здравствуйте, милсдарь, – женщина осмотрела ведьмака, бросила взгляд на его грудь, где висел медальон, за плечо, понимая, что меч при нем один и взглянула в змеиные глаза. – Купец-то вон сидит. В сюртуке синем.
– Спасибо, – он торопливо двинулся в сторону стола, за которым кметы резались в карты.
Как заметили, что к ним пожаловал ведьмак, то поутихли, пригнулись к столу и потупили взгляды.
– Мне нужен купец, – начал Эскель и закопошился в своей сумке, выудив оттуда посылку и полный кошель.
– Я – купец, – подал голос мужик в синем сюртуке.
Ведьмак кивнул.
– Ты собираешься завтра утром в Велен?
– Ну, я.
– Хочу отправить вот это. На Коломницу. Не знаю, скажет ли это что-то, но ее нужно передать Александэ̀ру.
– Добро. Токмо задаром не повезу, – он утер рукой усы от крошек, забросил в рот кусок шпика и медленно жуя, сощурил свои помутневшие, карие глаза.
– Вот, – Эскель бросил на стол кошель.
Тот зазвенел монетами, но не раскрылся. Купец взял кошель, развязал его, заглянул внутрь, прикидывая навскидку, какая там сумма и, наконец, кивнул.
– Давайте сюда вашу передачку, – он вытер о грудь ладонь и протянул ее ведьмаку.
Тот молча передал посылку. Купец принюхался, а кметы за столом подозрительно оживились и начали посмеиваться.
– Эт че, благовония какие-то бабские? – подал голос мужик, что тасовал колоду.
– А вы случаем не того? Ну… мужеложец? – похрюкивая от рвущегося наружу смеха спросил купец.
Стол разразился диким гоготом.
– Нет, – заворчал ведьмак, но говорить о том, что это от чародейки – не стал.
– Какое дело, видали? Мутанты теперь жопы подставляют Александѐрам всяким!
Кто-то бахнул ладонью по столу, кто-то принялся утирать выступившие слезы, а кто-то и вовсе еле сдерживался, чтобы не сблевать от накатившего смеха. Эскель стоял, будто говном облитый. Но пока перед глазами маячили висельники, решил молчать.
– Баб видать уже мало, так теперь на мужиков переключились.
Ведьмак бросил взгляд на метущую пол девку, которая краснела и опускала глаза, затем на корчмарку, что качала головой и осуждающе смотрела на него, а как чаша терпения начинала переполняться, то постарался сдержанно обратиться к купцу.
