Текст книги "Высматривая путь. Том II (СИ)"
Автор книги: JohnLemon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Ведьмак тихо вздохнул и понимающе кивнул, а Гроностай тем временем продолжил.
– Я хотел бы, чтобы ты помог мне в одном важном деле, прежде чем мы покинем пределы фактории и двинемся в сторону гор, – он снова сипло схватил ртом воздух, словно рыба выброшенная на берег, и опираясь рукой о широкий ствол, осторожно присел на изогнутый корень, что выглядывал из-под земли. А как отдышался, то тихо продолжил. – Больше в этих лесах не осталось настоящих скоя’таэлей. Со всеми этими идеалами, громкими лозунгами, хваленной бескомпромиссностью. Йорвет подался куда-то на Запад, а остатки его отряда, что по каким-то причинам не смогли сопроводить своего командира – присоединились ко мне. Верноссиэль занялась разбоем где-то на Севере, а я остался здесь, в фактории – стеречь и оберегать прилегающие к ней земли.
– И что ты хочешь от меня? – Эскель присел рядом и упершись локтями в разведенные колени, устремил взгляд вдаль.
– По всему лесу остались наши тайники с оружием, припасами, свитками, артефактами и редкими фолиантами, которые нам удалось за все эти годы раздобыть. Я бы хотел, чтобы ты все их отыскал и уничтожил. Ты ведь ведьмак, а значит – хороший следопыт. Следовательно, для тебя это не будет проблемой. Тем более, что карта с примерным расположением у меня имеется.
– Боишься, что солдатня все разворует, если найдет?
– Не хочу чтобы эти ценности, которые с таким трудом были добыты, достались dh’oine.
– Почему не заберете все это с собой?
Эльф тихо хохотнул и покачал головой.
– Не думаю, что нам хватит сил столько всего унести. Тем более, все самое нужное у нас уже есть.
– Сколько, навскидку, может быть этих ваших тайников?
– Не больше десяти.
– Чудовища?
– Могут быть, – качнул головой Гроностай. – Но о них ты сможешь позаботиться лучше, чем кто бы то ни был.
– Почему не отправишь своих молодцев?
– Молодцев? – хрипло рассмеялся эльф. Только вот смех его был совершенно невеселый. – Да какие же это молодцы? Всех боеспособных ты уже видел.
– А остальные? Ты же говорил, что к тебе присоединился отряд какого-то Йорвета.
– Остатки разбитого подкрепления, что пережили осаду Вергена.
– Калеки и немощные? – хмыкнул ведьмак.
– И они тоже, – кивнул Гроностай. – А теми, что остались я рисковать не могу. Мне тоже нужны бойцы, чтобы преодолеть весь тот путь, что нам предстоит.
– Я так понимаю, что никто не знает, что вас тут осталась жалкая горстка?
– Верно понимаешь. И только благодаря этому мы еще живы. Слава идет впереди нас. И впервые я этому рад.
Эскель ничего не ответил. Только задумчиво засмотрелся на дубовый ствол перед собой и поджал изуродованные, сухие губы. Подумать только, из огня да в полымя, иначе не сказать. Но мог ли он отказать? Наверное – нет. Шумно выдохнув, ведьмак нахмурился. И в кого это он такой добрый и понимающий?
– Боюсь, за один день я не управлюсь, – наконец заговорил он, сцепив пальцы в замок, и перевел взгляд на эльфа. – Дня три, может четыре. И, как следствие, я серьезно выбьюсь из собственного графика.
– Может быть, мысль о том, что твоя женщина будет в сохранности позволит тебе управиться раньше?
Ведьмак нахмурился и скривившись, сплюнул куда-то в сторону. Сколько же раз он будет попадать в подобные ситуации? И сколько же всего еще они должны перенести на своем пути с Фредерикой? Пока что ответа на эти вопросы у него не было, но была решимость справиться со всем как можно быстрее. Пусть и дело вырисовывалось очень даже непростое. Тут лишь бы себя не переоценить. Но таким Эскель вроде никогда не страдал.
– А когда окончишь, могу обещать тебе, что я и мои люди будем сопровождать вас до самого Бен Глеана. Все-таки так гораздо безопасней, не находишь?
– Такое себе удовольствие.
– Иного я тебе предложить не могу.
Ведьмак хмыкнул и всмотрелся в свои сцепленные руки. С особым вниманием рассмотрел грязные, кое-где надломанные ногти и потрескавшуюся кожу на пальцах и после некоторого молчания все же решил поинтересоваться:
– Хотите вернуться в Дол Блатанну?
– Да, – без колебаний ответил Гроностай. – Надеюсь, что достопочтимая правительница не откажет нам. За все то, что мы совершили… мы уже поплатились.
– Слыхал, что Францеска Финдабаир весьма вспыльчивая и импульсивная дама. К тому же, насколько мне известно, то скоя’таэлям путь в долину закрыт.
– Знаю. Но сейчас война, потому у нас может быть шанс, – эльф опустил голову и устало прикрыл глаза. – Никакие мы уже не скоя’таэли. Посмотри на нас. Мы всего лишь тень былой силы: разочарованные, разбитые, израненные, бесцельные. Пока что, как мне видится – это единственное место, где у нас может быть хоть какая-то жизнь. Не сможем мы ужиться с людьми, как бы не старались. И если я не попытаюсь – я себе этого никогда не прощу. Сам понимаешь, нам нигде нет места. А оставаться в лесу, чтобы скитаться до тех пор, пока смерть не замаячит за плечом? Нет… этого я позволить не могу. К тому же, не хочу чтобы мои люди до скончания веков жрали коренья, спали в земле, зарываясь в мох и срали по кустам. Хватит с нас этой бессмысленной борьбы. Стоит просто принять неизбежное, и… – он захрипел хватая ртом воздух. – И успокоиться, – хрипы перешли в кашель, и эльф, согнувшись, принялся сплевывать под ноги сгустки крови. А как все закончилось, утер рукой губы и хрипло продолжил. – Как видишь, времени у меня не так уж и много. Так почему бы не потратить его на что-то действительно важное? А если нам повезет, и нас примет в своих владениях королева – это будет единственное, чем я по-настоящему смогу гордиться, зная, что у меня выходит не только отбирать жизни, но и дарить их другим.
– Вижу, – вздохнул ведьмак и, упираясь руками в колени, встал. – Давай сюда свою карту.
– Вот. Там все отмечено, – Гроностай выудил из наплечной сумки в несколько раз сложенный пергамент с потрепанными краями, и протянул его.
– Сделаю, что смогу и постараюсь управиться как можно раньше.
Эльф кивнул, а Эскель напоследок окинул его внимательным взглядом. А как удостоверился, что тот не собирается помирать здесь и сейчас, зачем-то кивнул в ответ и направился в сторону лагеря. Стало любопытно, а если бы болезнь не подкосила этого бравого вояку, он пришел бы к тем выводам, которые только что озвучил? Скорее всего нет. Ведь скоя’таэлем не рождаешься. Скоя’таэлем умираешь. Но Гроностай, судя по всему, хотел умереть простым эльфом. Ведьмак не знал, откуда в нем самом появилась такая сговорчивость и куда делся его хваленный меркантилизм, но вид ослабленного командира нелюдей подействовал на него безотказно. И не то чтобы он любил помогать всем нуждающимся, нет. Он ведь не Геральт, право слово. Да и всегда приятно, когда твой труд оплачивается, как должно. Но тут, что-то помешало ему отказать. И дело было далеко не в Дере. Просто он почувствовал что-то еще. Что-то едва уловимое, но уж настолько убедительное, что даже малейшие сомнения вылетели из головы. Чертовщина какая-то, вот как есть. Трава приятно сминалась под сапогами, а листья успокаивающе шумели над головой. Он шел в сторону лагеря и неустанно вздыхал, моля судьбу о том, чтобы все прошло гладко, а не как обычно.
***
Фредерика, тем временем, сидела в темном углу и подтянув к себе ноги, уперлась в колени лбом. Она неуемно нашептывала молитвы пресвятой Мелитэле только лишь об одном – чтобы Эскель забрал ее отсюда и увез куда подальше от сраных эльфов с их землянками, скотским обращением и невыносимым осуждением во взгляде. И что из этого было для нее хуже, так сразу и не скажешь. Земля неприятно холодила ягодицы, правое колено ныло от ушиба, а нижняя губа уже онемела от настойчивых покусываний. Запах мха перемешанный с сыростью вызывал отвращение, но благо, что потолок уже перестал давить. Скорее всего дело было в темноте, что не позволяла разглядеть больше того, что освещала одиноко горящая свеча на деревянном столе. За что ей большое спасибо. В самом деле, видеть эту халупу во всей красе травнице совершенно не хотелось. Мало ли, что там по стенам или под ногами может ползать.
– Breoga, thaess aep [Лягушка, заткнись], – заворчала Мэйв.
Дера даже не подняла голову, а только тихо пробурчала что-то. Как же ее раздражала эта Старшая речь. И когда эти чертовы эльфы поймут уже, наконец, что она их совершенно не понимает? С этой их быстрой манерой говорить и излишне эмоциональной окраской голоса. Использовали бы уже Всеобщий, как полагается. Или это был просто очередной повод, чтобы показать свое превосходство? Мол глядите, какие мы лихие слова знаем. И это не язык сложный, а вы, люди (или как они там говорили? «Дхоинэ»?) слишком тупые.
«Старуха» тяжело вздохнула и бросила косой взгляд в темный угол, где отчетливо виднелись очертания сгорбленной фигуры девушки. Она уже достаточно давно занималась своими травами и снадобьем для командира, а эта проклятущая все бубнила и бубнила себе под нос какие-то стихи, и совершенно бессовестно действовала на нервы. На кой черт Гроностай отправил ее сюда – Мэйв не знала. Привязал бы к дереву, как обычно поступал с пленными, да и дело с концом. Но за столько-то лет она уж привыкла к тому, что приказ есть приказ, потому лишний раз не оспаривала его «просьбы». Даже несмотря на их особую связь и то, что знакомы они чуть ли не с пеленок. Боги, это уже больше двухсот лет. Подумать только, и как они выносят друг друга все это время? С ее то вспыльчивостью и обостренным чувством собственного достоинства.
Эльфка уперлась локтем в поверхность стола, а пальцами принялась перебирать две серьги, что свисали с левого уха. Ее поглотила задумчивость, а внимательные, карие глаза все скользили по фигуре в углу. Она, конечно, особо не рассматривала эту dh’oine, когда ее услужливо привел Кианан. Да что уж там, рассматривать перепуганную, мерзкую девку ей совершенно не хотелось. Но ровно до того момента, пока не пришло осознание, что та здесь осела на добрые несколько дней, если не больше.
– Эй, breoga! – выкрикнула Мэйв.
Но Дера никак на ее зов не отреагировала.
– D’yaebl! Ты оглохла?
– Нет, – тихонько прохрипела та в ответ. – Я вас слышу.
– Тогда почему не отзываешься? – фыркнула эльфка.
Девушка ничего не ответила, только хрипло выдохнула и поджала губы. Она хотела есть, хотела к Эскелю и хотела оказаться подальше отсюда, а отвечать на всякие потуги ее задеть или унизить – нет. И уж тем более не хотела знать, что вообще понадобилось этой остроухой.
– Ard Dana Meabdh, inngi mi gv’eard! [Великая Дева Полей, дай мне сил!] – на выдохе пролепетала эльфка.
Дера еще раз обреченно вздохнула. Видимо это насилие Старшей речью не закончится никогда. Пусть это и было немного иронично, но только сейчас она вспомнила о том, что должна была непрерывно оттачивать ритуалы. А значит от этого невыносимого наречия ей никуда не деться. Вот только все свитки остались в сумках на Стебле, как и необходимые ингредиенты. Да и в целом она уже много времени потеряла, пока занималась устройством личной жизни. А теперь еще и этот незапланированный плен. Долго ей вообще сидеть в доме этой несносной женщины? И что самое главное – увидит ли она ведьмака до того, как он отправится выполнять поручения их так называемого командира?
– Breoga! – воскликнула Мэйв, не выдерживая.
Фредерика обреченно застонала и нахмурившись, наконец, оторвала лоб от колен.
– Что? – раздраженно рявкнула она.
– О, наш aen beag’an dh’oine [маленький человек] оказывается не глухой? – усмехнулась эльфка, прекращая теребить серьги и уложила руки на стол.
– Боги… – застонала Дера. – Что значит это ваше «бреога»?
– Лягушка, – с нескрываемым удовольствием ответила Мэйв, смакуя каждую букву.
– Ля… лягушка? – травница задохнулась в негодовании, но успела сдержать рвущийся наружу поток брани.
Не время и не место для того, чтобы показывать характер, давая волю взбунтовавшемуся чувству уязвленности, и превращаться в пятилетнего разобиженного ребенка. Но волны животной паники и страха наконец отступили, уступая место раздражению и гневу. К тому же, Дера, так некстати осознала, что изрядно расхрабрилась.
– Yea, – эльфка широко улыбнулась. – Такая же мерзкая, скользкая и пугливая.
– Как приятно, – буркнула девушка, надеясь, что не ей придется ставить окончательную точку в их незамысловатом диалоге.
Но затем, когда некая очевидная мысль посетила ее голову, она окинула взглядом темноту вокруг себя и заскребла сапогами по земле, вытянув затекшие ноги. Устало вздохнула и откинулась на деревянную стену. Быть может, если она постарается уснуть, то ей не придется вступать в словесные перепалки с эльфкой? Да и время пройдет быстрее. Как жалко, что у нее нет под рукой ее снотворного снадобья. Сейчас бы оно было очень даже кстати. Ведь ввести себя в коматозное состояние казалось такой заманчивой идеей. Как тогда, когда божонтка изводил ее всю ночь, не давая и глаз сомкнуть. Сколько она приняла своего средства? Пять капель? Двадцать? Нет, вроде бы даже больше тридцати. Но, как бы в насмешку над ее терпением и решительностью, на дне наплечной сумки болтался яд. Себя отравить ей духу не хватит, а вот эльфскую стерву… Но, наверное, травить хозяйку землянки не лучшая идея, ведь так?
– Ты мне не нравишься, breoga, – все не унималась Мэйв. – Но даже для меня это слишком – сидеть в полной тишине.
– Я не хочу говорить, – заворчала Дера в ответ, прикрыв глаза.
– А я не спрашиваю, чего ты хочешь. Если решу, что мне нужен разговор, то ты будешь со мной говорить. Aevedann? [Поняла?] – с нескрываемым раздражением ответила эльфка.
Травница вздрогнула от такой интонации, но не более. Былого ужаса уже не было, да и разбитая губа перестала саднить. Но перечить все равно не хотелось.
– Ты ведь прибыла сюда в компании мутанта? – Мэйв заправила за оттопыренные острые уши темные пряди волос и с внимательностью осмотрела поверхность стола перед собой. А именно лежащие на ней травы и небольшие мешочки с порошками.
– Да, – отозвалась Дера.
– Необычно, как для fе́ile dh’oine [гнусного человека]. Обычно такие как ты даже руку не жмут таким, как он.
– Я не «фале дхойнэ» или как вы там сказали. И… и я жму ему руку, – Фредерика отчего-то смутилась и закусила нижнюю губу. Боль тут же пронзила подбородок, заставляя девушку тихо ойкнуть и слизнуть выступившую капельку крови.
– Жмет она ему руку. Конечно. Легла под него небось?
– А это уже вас не касается.
Эльфка хмыкнула, услышав как тихонько запыхтела девушка.
– Вы… вы всегда такая… такая недоброжелательная?
Мэйв звонко рассмеялась, запрокинув голову. Из ее глаз даже брызнули слезы, что ввело травницу в крайнюю степень непонимания. Она только молча моргнула и закрыла рот, но так ничего и не сказала.
– Увидела бы ты меня лет сто пятьдесят назад, – сбивчивым, от все еще пробивающегося смеха, голосом ответила эльфка. – Поверь, сейчас я еще очень даже доброжелательная и смиренная.
– Сто пятьдесят? – охнула девушка и выпучила глаза. – Сколько же вам лет?
– После второй сотни я перестала считать, – отмахнулась та.
– И что бы произошло сто пятьдесят лет назад?
Глаза Мэйв недобро блеснули в темноте, а тонкие губы растянулись в лукавой улыбке.
– Твой скальп уже украшал бы мою стену. Вон там, как раз над кроватью, – вкрадчиво проговорила она.
Фредерика нервно сглотнула скопившуюся во рту слюну и искренне надеясь, что ей всего лишь послышалось, затаила дыхание.
– Но сейчас я слишком стара и ленива для таких вещей. Потому, будь благодарная судьбе, dh’oine.
– А я благодарна, – шепнула Дера, уползая в более темную часть под стеной. – Но не за это, – едва слышно добавила она.
– Чем ты больна? – неугомонная эльфка поднесла к огоньку свечи сухоцвет и с особой внимательностью всмотрелась в его стебель.
– Кишечная инфекция.
– Острая фаза, как я понимаю, прошла совсем недавно?
– Да…
– Теперь понятно, почему я не должна тебя выпускать, – вздохнула Мэйв. – Ты пьешь какое-то лекарство?
– Да.
– Оно у тебя с собой?
– Да. Но… но мне нужна еда и вода… – девушка принялась нервозно теребить пальцами грязный от пыли и пота рукав рубахи.
– Надеюсь, что…
Но ответить эльфке не дали, так как в дверь кто-то громко и настойчиво постучал. И судя по нетерпению, это были не скоя’таэли. Те обычно просто звали и едва слышно скреблись ибо боялись. Тем не менее, Мэйв встала на ноги, отряхнула подол своей длинной юбки от мусора, что насыпался от трав, и направилась к выходу из землянки. Фредерика вся напряглась и поджала к груди колени. А как дверь распахнулась, то на пороге оказался ведьмак.
– Девушка тут? – торопливо спросил он, а когда увидел как эльфка кивнула, поспешно вошел внутрь, осторожно обходя ее справа.
– Эскель! – воскликнула не своим голосом Дера и кое-как, покачнувшись, вскочила на ноги бросаясь к мужчине.
Тот немедленно обернулся на ее голос и опустив к ногам седельные сумки, раскрыл руки. Травница сразу прильнула к его груди.
– С тобой все хорошо? – тихо спросил он, проведя руками по ее волосам подмечая, что в них кое-где застряли кусочки земли.
– Да. Все в порядке. Когда мы уедем отсюда? – она отстранилась и с надеждой взглянула в поблескивающие в темноте янтарные глаза.
– Через дня два, не больше, может и меньше. Так сразу и не сказать. У меня есть работа, которая требует времени, – ведьмак провел ладонями по липким от пота щекам, огладил их большими пальцами и осторожно коснулся губами округлого кончика носа. – Я принес тебе еду и сменную рубаху. А еще твои свитки. Просто жди меня и постарайся ни с кем не конфликтовать. Поняла?
Фредерика коротко кивнула и бросила взгляд на приоткрытые губы Эскеля.
– Я буду ждать, – шепнула она, но бросаться с поцелуями не спешила.
Пока решила просто смотреть, стараясь запомнить каждую их частичку. К тому же, у двери маячила старая эльфка, а при ней лучше не увлекаться всякими нежностями.
– Места здесь безопасные, так что у тебя как раз будет время попрактиковаться в своих… магических делах. А как вернусь, так сразу же отправимся во Флотзам, – он коротко выдохнул, осмотрев взволнованное лицо Деры еще раз.
– Даже если вернешься ночью?
– Даже если вернусь ночью.
Эскель перевел взгляд на чуть оттопыренную нижнюю губу девушки, замечая, что та заметно припухла и порядком воспалилась. Видать Фредерика уже успела занести туда какую-то заразу. Ну, главное, что вещи он ей принес. А там найдет, чем обработать.
И вроде все заверения Гроностая о том, что его немногочисленный отряд контролирует эти леса и саму факторию, были весьма убедительными, но все равно тревога понемногу клекотала где-то внутри. А предчувствие еще никогда его не подводило. Даже в самых незначительных ситуациях. Потому, оставив короткий поцелуй на влажном лбу Деры, Эскель взглянул в сторону Мэйв, что скрестив руки стояла у двери, и нахмурился. Нет, он даже не надеялся, но почему-то только сейчас окончательно осознал, что здесь уж точно никто не станет защищать беззащитную человеческую девушку, случись что-то непредвиденное. Но и с собой взять ее он тоже не мог.
– Не беспокойся, vatt’ghern. Твоя beanna настолько труслива, что ее не отыщет даже пронырливый накер, – заговорила эльфка, дернув уголками губ в сдержанной улыбке.
– Меня не только это волнует, – отозвался ведьмак, на что Мэйв лишь устало вздохнула и качнула головой.
– Все с ней будет хорошо. Если не будет мешаться под ногами, то так и быть, я даже не стану отрезать ей пальцы.
– Очень смешно, – кривовато ухмыльнулся Эскель, а затем повернулся к нахмурившейся Дере. – Гляди в оба и не расслабляйся, пока я не вернусь.
– Как всегда. Я помню, – послушно кивнула она и легонько чмокнула его в правую щеку. – Береги себя.
Он попытался улыбнуться, но вышло не очень. Волнения было много, да и душа была не на месте. Потому, ведьмак бегло осмотрел девушку перед собой еще раз, а когда понял, что тянуть больше не стоит, ведь время уже перевалило за полдень, то решительно зашагал к двери и вышел наружу. Дера только и сделала, что сдавленно выдохнула и прижала к груди ладонь. Благо, что Мэйв ничего не сказала, а лишь вернулась к своим делам, усевшись за столом.
Комментарий к Часть 13. Гроностай
Бечено
========== Часть 14. Лягушка с секретом ==========
Карта, что вверил ему Гроностай, определенно была не самой точной. Судя по тому, что он уже битый час крутился на одном месте и выискивал всяческие следы, которые могли бы вести в убежище. Наверняка кто-то да захаживал туда, к тому же, если все же верить горе-карте, то это было нечто вроде схрона, плотно прикрытого ветками. Даже нарисовано было что-то такое схематическое. А значит, найти его нетрудно.
Но, как бы Эскель ни топтал сапогами землю по периметру, ничего даже отдаленно похожего не обнаружил. И вроде бы он должен быть сосредоточен на поиске, но в голову как назло лезли невеселые мысли о том, что с такими темпами можно скитаться по лесу далеко не два дня, а три и больше. И что произойдет с Дерой за столь длительное время, оставалось только гадать. Однако за недобрыми думами он и не заметил, как почва под ногами стала проседать так, словно это и не почва вовсе, а самый настоящий деревянный настил. Эскель сложил карту, засунул ее во внутренний карман своей куртки и прыгнул на месте раз-другой, пока не услышал жалобный хруст. Видать нашел-таки.
Пришлось становиться на колени и выламывать руками доски. Посмотреть, что там такого скрывают эльфы, ведьмак не хотел. Да и вряд ли он нашел бы что-то уж больно любопытное или полезное для себя. Ну разве что оружие и припасы. Так у него и без того этого добра в достатке. А когда доски, наконец, поддались и он успешно организовал себе небольшой лаз, решил просто засунуть в него голову, осмотреть на всякий случай, что там да как, и забросить бомбу.
Поэтому он устойчиво уперся руками, наклонился как можно сильнее, а как только в нос ударил запах сырости и еще чего-то кисловатого, то осмотрелся. Все как и ожидалось: ящики, стойки с мечами, какие-то бочки и тканевые свертки. Может быть даже протухшая провизия, судя по неприятному аромату. Боги, да тут даже ковры были. И где только эльфы сумели это все раздобыть?
Тихий шорох, перемежающийся со скрежетом, добрался до чуткого ведьмачьего слуха не сразу. Поначалу он подумал, что ему просто показалось, но когда перед глазами мелькнуло маленькое темное пятно, издавая характерный накерами похрюкивающий звук, все тело Эскеля напряглось. Пришлось торопливо «выныривать» и бросать в тайник «Картечь». И лучше не медлить, ибо накеры существа жутко проворные. Мгновенно поджигая фитиль, он забросил в черное отверстие бомбу и, закрыв руками голову, укатился подальше.
Бахнуло так, что под ним затрещала земля. А небольшие куски почвы и еще чего-то неопознанного вылетели из лаза в воздух и дождем посыпались по округе. Ну уж после такого вряд ли какое чудище выживет. Если, конечно, не ухитрилось скрыться в земле. Но даже и там его наверняка достало. Эти мысли малость поуспокоили. А когда все утихло и последний кусок невесть чего упал аккурат у его головы, ведьмак стряхнул с лица прилипшую землю, потер глаза, быстренько осмотрел свои руки и ноги, а затем ощупал тело. Целый и здоровый. Отлично. В голове тут же появились два вопроса, на которые ответа пока не нашлось. Первый: накеры – это самое безобидное, что подстерегает его в местах, где расположены тайники? И второй: а хватит ли ему запасов, чтобы вернуться живым? И если отрицательно ответить на оба вопроса, то выходит, что Гроностай немного преуменьшил подстерегающие трудности. Чувствуя подступающее раздражение, Эскель поднялся на ноги, отряхнул одежду и вытащил из внутреннего кармана куртки свернутую карту. Время не стоит на месте в отличие от него, и нужно отправляться дальше, а со всем остальным разбираться уже по ходу. Глядишь, и сымпровизирует что-то.
***
Фредерика сидела в уже ставшем привычным углу и с выражением невероятной грусти на лице копалась в своих седельных сумках, пытаясь в этой темени выискать хоть что-то. Правда, по большей части, приходилось действовать на ощупь, однако нужно было перекусить хоть чем-нибудь, а еще выпить микстуру. Но даже это она делала скорее для того, чтобы хоть как-то себя занять и подселить в голову еще какие-то мысли, помимо всяких тревожных, что терзали ее с тех самых пор, как дверь землянки закрылась за ведьмаком. К тому же, пока у нее было предостаточно времени подумать и не тревожить эту специфическую эльфку, что была старухой и не старухой одновременно, Дера осознала нечто губительное для себя. Она влюбилась. Да, определенно и точно: влюбилась по уши, как какая-то наивная девчонка в выдуманного книжного героя. Такого серьезного, доброго, сильного, смелого, мужественного и невероятно обаятельного. От каждого поцелуя с которым голова идет кругом, а от воспоминаний о его прикосновениях по телу гуляют волны легкого возбуждения.
Она прежде не могла представить, каково это – хотеть мужчину до такой степени, что от одних только мыслей о нем внизу живота начинало крутить, словно по нужде какой. Это ведь всего лишь мужчины, которые потеют, воняют, матерятся и литрами хлещут сивуху, жрут шпик, режутся в карты и курят трубку, а потом вонючими, липкими руками зажимают своих дам сердца, обдавая их лица щедрым амбре из перегара и лука.
Нет, Эскель, конечно, был далек от эталона, но по сравнению с вот этими индивидами, которые встречались даже среди студентов, он выступал настоящим идеалом, не меньше. Да, он был немного резок, от него частенько пахло потом и пылью, он редко стирал рубаху, не сильно заботился о своей внешности и был простоват, без хваленого и такого обожаемого девками флера таинственности. Да что уж там, можно сказать, что он весьма и весьма не отесан, как типичный вояка или мужик с хутора. Конечно, порой у него прорезалось нечто странное в виде своеобразного этикета и манер, но этого было недостаточно, чтобы воспринимать его в качестве ухажера. Боги, какое странное слово «ухажер». От него Деру аж передернуло.
Но с другой стороны, именно эти его замашки, почти как у настоящего аристократа, заставляли просто визжать от восторга. Ручку поцелует, на коня поможет взобраться, комплимент сделает, если не прав, обязательно попросит прощения. И каково же было удивление травницы, когда она осознала, что из-за таких вот противоречий ее благодарность уже перестала быть всего лишь благодарностью. И если осознание к ней уже пришло, то стеснение пока что никуда не делось. Да, она откровенно стыдилась своих чувств, считала их неуместными и, может быть, даже надуманными. Ведь на почве бушующих эмоций так просто кого-то идеализировать или спутать благодарность с влюбленностью. Потому решила, что лучшей тактикой будет вести себя максимально непринужденно и так, будто совершенно ничего не изменилось. Вот только самое забавное было в том, что отбрехаться перед Кейрой, будто это все выдумки и она просто ему благодарна, она могла без особого труда, но то, что между ними произошло на берегу реки, расставило все по своим местам. И отбрехаться от самой себя становилось уже сложнее.
К тому же так отчаянно хотелось, чтобы ее нежные чувства и странное вожделение были обоюдными. Нет, чародейка говорила что-то о его влюбленности, но ведь сам-то он ни о чем таком не упоминал даже вскользь. Только намеки, вроде как, давал. Но, поди разбери, насколько они относя к большим и прекрасным чувствам. Так что абсолютной уверенности и в помине быть не может. А вдруг это все выдумки воспаленной фантазии наставницы, и на самом деле он расценивает саму Деру как очередную девку, с которой можно разделить ложе разок-другой? От этой мысли Фредерике стало очень тошно.
Мэйв подняла взгляд и принялась прожигать им сидящую в темноте девушку. Если и не увидит, что на нее, наконец, обратили внимание, то обязательно почувствует. Так и случилось. Травница вздрагивала всем телом, но голову упорно не поднимала.
– Breoga, что ты там делаешь? – с нескрываемой грубостью поинтересовалась эльфка, явно не выдержав такого вопиющего равнодушия.
Что забавляло даже ее саму, так это то, что к человеческой девке она относилась ни больше ни меньше как к домашнему животному. К тому же она казалась ей забавной и полной противоречий. Характер был, но вела себя тихо и на рожон не лезла. Судя по ее речи, была еще и образованной, но словами не разбрасывалась. А эти их обжимания с мутантом чем-то обыденным не назовешь. И что самое смешное, он сам в этом всем не видел ничего странного. Ох, в былые времена за такую связь могли окрестить ведьмой и на костре сжечь. Все ведь знают, что в ведьмаках есть что-то нечистое. А еще в полнолуния они сношаются с магичками. Но Мэйв знала, что, как бы странно это ни звучало, а во всем есть доля истины. Даже в таком абсурде.
Но тут никакая не чародейка, а обычная человеческая девка. Интересное дело. Сколько ведьмаков таскают за собой обычных, ничем не примечательных девок? Да что уж там, сколько вообще ведьмаков кого-то таскают за собой? Должно быть, немного. На своем веку она встречала только одного такого, лет сто назад: высоченного, словно медведь, рыжего, кудлатого, с мордой в шрамах и с таким тяжелым взглядом, от которого хотелось сквозь землю провалиться. На ее глазах он голыми руками накера надвое разорвал. Вот как есть. И шутка ли, повадилась за ним ходить молодая девка с локоть ростом и чернющими, как сама ночь, волосами. Он ее ягодами прикармливал, а как Мэйв застала их на поляне и захотела подойти ближе, то чуть не изрубил ее своим посеребренным мечом. Никого к этой девчонке не подпускал и сам поодаль держался. А той хоть бы хны, сидела себе и делала вид, что ничего не замечает кроме цветов своих, которые собирала. Страху она тогда натерпелась… Всю жизнь свою вспомнила. Благо, что успела скрыться за калиновым кустом, иначе к Гроностою тогда не вернулась бы.
– Ничего, – буркнула та в ответ. – Сижу.
– Лжешь. Я вижу, как ты копаешься в сумках. А еще этот запах. Пресвятая Дева, что это?
– Моя микстура, – тихо вздохнув, Фредерика поняла, что раз запивать нечем, то придется приложиться так.
Запрокинула голову, высунула язык и, капнув на него несколько капель, зажмурилась. Неразбавленная водой она была еще гаже. Потому рвотный рефлекс не заставил себя ждать. Девушка содрогнулась, громко булькнула, но благо, что в желудке было пусто. Желудочный сок подошел к горлу, вызывая неприятное жжение. Пришлось заставить себя его проглотить и глубоко вздохнуть. Боги, какая же отрава. Но вроде как в самом деле лечит.
Эльфка подперла ладонью подбородок и принялась, как любила, теребить пальцами серьги.
– Из чего она? Воняет, как дерьмо гуля, – она в задумчивости поджала губы.
