Текст книги "Высматривая путь. Том II (СИ)"
Автор книги: JohnLemon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
– Постой-ка тут, а я пойду договорюсь, – он передал девушке поводья, внимательно взглянул на нее и дождавшись уверенного кивка, направился к сидящему мужику.
– Утро доброе, уважаемый, – ведьмак остановился за спиной Зденека и неловко почесал в затылке.
– И вам, милсдарь, и вам, – буркнул тот, не отрываясь от сети.
Зденек был мужиком широкоплечим и сутулым, судя по горбатой спине. Его седые волосы были собраны в тонкий низкий хвост, а кудлатая борода спускалась чуть ли не до груди. Он закатал штаны до колен и окунул голые ноги в воду. Та тихонько плескалась у пирса, а легкий ветерок доносил удушливый запах речной воды и камыша.
– Нам бы через Понтар перейти.
– Кому это «нам»? – он даже не удосужился повернуться, только сидел и вязал свою сеть, изредка поглядывая на водную гладь.
– Мне и моей спутнице. У нас еще кони, потому…
– Понял, понял, милсдарь, – он, наконец, обернулся, смерил ведьмака тяжелым взглядом и пожевал мундштук потертой трубки. – По десятке за каждого возьму.
– А кони?
– С конями вы уж сами совладайте, уважаемый. Река-то глубокая, потому придется расседлать скакунов ваших. Я вам седла и сумки подвезу на лодке к тому берегу.
– Переправляться будем вплавь на лошадях? – нахмурился Эскель, пытаясь прикинуть, умеет ли Дера плавать.
– А вы сможете иначе? – хрипло рассмеялся Зденек. – Токмо вы одежку снимите-то. А на том берегу отойдете чуть поодаль от воды и обсохнете.
– Понял, – вздохнул ведьмак, понимая что выбора и впрямь у них нет, скрестил на груди руки.
Не хотелось, конечно, терять почти весь день, но и мокрым ехать нельзя было. Так что придется разбить лагерь и осесть до утра на берегу. Он, конечно, думал, что к ночи они доберутся до Флотзама, но раз такое дело, то так тому и быть. И потом, Дере все равно пока не стоит ночевать в селениях. Да и у реки обычно кроме утопцев никто не ошивался. Но тех он быстренько проредит, в случае чего.
– Да вы не хмурьтесь, мастер, – хмыкнул Зденек. – Мы бы давно уж мост тут построили, но грунт, падла, как на болотах – не устойчивый, проседает. Боюсь, что долго постройка не простояла бы. А так, у нас тут спокойно. Отдохнете, рыбку половите, а на утро отправитесь. Чудиш и тех нет.
– Добро, – кивнул ведьмак. – Вот, возьми, – он вытащил из сумки кошель, отсчитал четыре монеты и протянул их Зденеку.
– Вы на пирс положьте, а я возьму. Не имею привычки что-то брать из рук.
Эскель усмехнулся, в некоторой степени понимая его брезгливость, и присев на корточки, осторожно выложил на деревянный пирс плату.
– Благодарствую, милсдарь, – усмехнулся в усы Зденек. – А теперь подготовьтесь, а я пока лодку проверю.
Дера, не скрывая свою нервозность, внимательно смотрела по сторонам. Будто ожидая чего-то. Экель подошел ближе, осторожно дотронулся до ее руки, забирая поводья. Травница громко ойкнула, но поводья отдала не сразу.
– Что с тобой? Почему такая напряженная? – повеселев от такой ее реакции, он перебросил поводья через голову Василька и принялся расстегивать подпруги на седле.
– Боязно, – на выдохе ответила Фредерика. – Кругом глушь. Мало ли, кто выпрыгнет откуда-то?
– Не выпрыгнет, пока я рядом. Не бойся, – он заговорил настолько спокойно и даже мягко, что Дера тут же стушевалась и принялась заламывать пальцы рук.
– А почему ты расседлываешь коня?
– Для переправы через реку. Мы поплывем с ними, а Зденек перевезет на другой берег наши вещи. Я не знаю, какая там глубина, оттого, лучше снять седла и сумки. Не переживай, поводья я оставлю. Только трензель сниму, чтобы животным было комфортно.
– Боги… – шепнула травница. – Я так давно не плавала. А если я утону?
– Не переживай. Я пойду первый и чуть выше по течению. Так что, ты не бойся. Основной напор воды мы с Васильком возьмем на себя, а ты просто греби следом и все.
Фредерика неуверенно повела плечами, поджала губы и бросила обеспокоенный взгляд на ведьмака. Недолго поколебалась, но все же неуверенно кивнула.
– Мы переправимся и заночуем на берегу. С рассветом поедем во Флотзам. Думаю к обеду будем на месте. Так что подготовь себя, пока я занят конями.
– П-подготовить?
– Сними одежду, – понимая, что объяснение звучало весьма неоднозначно, решил добавить. – Только не всю. Штаны там, накидку, дублет, сапоги…
– Поняла, спасибо, – тихо шепнула Дера, и зачем-то неуверенно шагнула в сторону холма с которого недавно спустилась, затем, опомнившись вернулась к сумкам, достала оттуда ночную длинную рубаху и принялась стаскивать с плеч накидку, затем дублет.
– Не за что, – буркнул Эскель в ответ и постарался не смотреть на нее.
Но голова сама поворачивалась, пусть он и одергивал себя постоянно. Девушка спокойно снимала с себя одежду, складывая ту на траву у ног и была слишком погружена в свои тревоги, чтобы замечать хоть что-то вокруг. А как ведьмак увидел ее обнаженную спину и то, как качнулись ее груди, когда она встала вполоборота и наклонилась за рубахой, то ему и вовсе поплохело. Он уперся руками в круп коня, выдохнул и, с трудом конечно, но вернулся к седлу и сумкам. Дера, тем временем упаковала вещи в седельные сумки, на седло прицепила свою наплечную сумку и взглянула на ведьмака. Тот ловко сдернул с себя перчатки, куртку и сапоги. Аккуратно сложил все и принялся расседлывать Стебля.
А когда все было закончено и все вещи лежали на дне деревянной лодки, Эскель подвел коней к пологому берегу реки и взглянул на трясущуюся от страха девушку.
– Не бойся, – спокойно заговорил он. – Конь не даст тебе утонуть. Просто держись за него и не делай резких движений. Он все сделает сам.
– Я плавала только в стоячей воде, – с трудом проглотив подошедший к горлу ком заговорила Дера. – Я боюсь течения.
– Держись за коня, поняла? Повторюсь, он не даст тебе утонуть. Я не знаю, какая там глубина, оттого может быть опасно переправляться верхом.
– Поняла, – вздохнула она, немного помялась, подошла к Эскелю и осторожно взяв его за пальцы на руке, дотронулась до щеки, поцеловав.
– Все будет хорошо. Верь мне, – он улыбнулся и чуть склонил голову, потянувшись к девушке, намереваясь получить свой поцелуй.
Та смущенно отвела взгляд в сторону, легонько чмокнула его в губы и поспешила вернуться к коню. Его это чутка огорчило, но он сбросил все на волнение и страх. Да и какое он имеет право требовать от нее больше, чем она решает ему дать?
– Ну, пошли. Пока вода относительно спокойная, – скомандовал он, взглянув в сторону пирса, у которого суетился Зденек с лодкой и осторожно зашагал вперед к отмели.
Фредерика двинулась следом. Вода была странной и неравномерной. Кое-где прохладная, а кое-где теплая. Подол рубахи поднимался вверх над гладью, а ног иногда касалось что-то скользкое. Девушка старалась не смотреть вниз, неустанно шепча, что это ил и водоросли, просто водоросли и ил. Никакой страшной живности, никаких монстров там нет. Ведьмак шел уверенно впереди, то и дело поглядывая за спину на травницу. Та морщилась, чертыхалась, переваливалась с ноги на ногу, гребла одной рукой по воде, но шла точно за ним, не выпуская поводьев. Глубина, тем временем, все нарастала. Конь все еще неторопливо шел по дну, но самому Эскелю вода уже доходила до груди. Он снова взглянул на Деру. Та и вовсе уже плыла. Неуверенно, как лягушка, но тем не менее. Стебель шел рядом, радостно фырчал от пребывания в воде, ржал, но от хозяйки не отходил и на шаг. А как миновали камыши, то течение усилилось, да настолько, что Василек заржал и погрузился по морду в воду, а ведьмак и вовсе окунулся с головой, но быстро вынырнул. Фредерика за спиной вскрикнула, вцепилась руками за гриву и шею коня.
– Дера! – крикнул Эскель, зачесывая пальцами назад мокрые волосы, и смаргивая с ресниц капли. – Отзовись!
– Я тут! Все… – она булькнула, ушла под воду по макушку, но умудрилась всплыть, хлебнув немного воды, закашлялась, – хорошо…
– Не паникуй! Плыви спокойно! – скомандовал мужчина и принялся грести в сторону берега.
Она ничего не ответила, и вместе с тем, еще раз ушла под воду по макушку. Благо, что за гриву Стебля держалась. Но и сам конь старался как мог – всплывал на поверхность сам и при этом еще и вытаскивал дергающуюся хозяйку. Василек тоже послушно и уверенно, даже с некоторой величественностью, плыл рядом, иногда недовольно пофыркивая. Ведьмак, конечно, не был таким дерганным, как травница, но тем не менее ее извечные погружения под воду его самого изрядно нервировали. Да настолько, что он неустанно хмуро высматривал когда же приблизиться берег. В целом, путь занял у них достаточно много времени. Эскель вышел на мелководье первый, отпустил поводья и конь торопливо выскочил на берег, поднимая столб брызг, отчего в каплях тут же заплясала радуга. Ведьмак кинулся помогать Дере. Как и ожидалось – Стебель ее не бросил. А даже наоборот, вел вперед до того, пока травница не почувствовала под ногами илистое дно и не пошла к берегу своими ногами, медленно показываясь из воды. В ее волосах застряли водоросли, а кожа пахла тиной. Она сделала еще несколько шагов и обессиленно упала в подставленные руки. Эскель тут же притянул ее к себе.
– Я… я дошла, – пытаясь отдышаться заговорила она, прижимаясь к его мокрому телу.
– Дошла. Ты хорошо справилась. Молодец, – он вздрогнул, ощутив как налитые груди прижались к нему, а под руками все ее естество ощущалось нагим из-за того, что мокрая рубаха облепила его, как вторая кожа.
Она потерлась щекой о его щеку, даже не обращая внимания на шероховатую поверхность шрама, с силой сжала в объятьях и сдавленно выдохнула. Эмоции лились через край, а кровь шумом давила на ушные перепонки. Жадно хватая ртом воздух, Фредерика еще до конца не понимала, что находится на твердой земле. Только отчетливый привкус речной воды во рту и запах рыбы, осевший в носоглотке, навязчиво напоминали о произошедшем.
– Я думала, что утону, я…
Эскель и рад был пообжиматься, согреть ее своим теплом и, может быть, даже разогнать кровь немного иначе, но взгляд зацепился за переплывающую реку лодку. Зденек сидел к ним спиной, но тем не менее, и того хватило, чтобы неловко отстраниться от девушки и заставить ее уйти за камыши. А то какой мужик упустит возможности рассмотреть женские прелести? Тем более, когда там есть, на что посмотреть.
Как только лодка, наконец, причалила к берегу и ведьмак принялся перетаскивать их вещи, Дера, обхватив себя руками, перепрыгивала с ноги на ногу и терла грязные от земли ступни о щиколотки. Рубаха не просохла, конечно, но ветерок все равно умудрялся залетать под нее и холодить и без того покрытое мурашками тело. Эскель с поклажей возился недолго. А как вернулся, то увидел что у Фредерики посинели губы.
– Снимай рубаху, – скомандовал он, а Дера непонимающе уставилась на него.
– Что?
– Снимай рубаху, – терпеливо повторил ведьмак и развернул в руках шерстяную подстилку. – Закутаю тебя. А то, только от одной хвори избавилась, так сразу стремишься и вторую заиметь?
Фредерика одернула себя за непотребные мысли и подойдя к покрывалу вплотную, стянула с себя рубаху, сделав шаг назад. Мужчина тут же обернул ее колючей теплой тканью, а сам принялся обустраивать лагерь. Дера наклонилась, подцепив рубаху кончиками пальцев, понесла ее к ближайшему дереву, чтобы раскинуть на ветках. Вроде еще и ветерок поднялся, и солнце почти в зените, а значит просохнуть должна за несколько часов.
Пока Эскель возился с конями, поклажей, костром и подстилкой, Фредерика праздно шаталась по округе, рассматривая камыши. Выискивала из них самые большие, считала их загибая пальцы, иногда прислушиваясь к тому, как плещется о песчаный берег речная вода. Ведьмак поглядывал на девушку, но привлечь ее к обустройству не спешил. Пусть отдохнет, ведь она все силы потратила на борьбу с водой. А у него их хватит на двоих.
– Может, наловим рыбы? – внезапно предложила травница, взглянув на то, как ведьмак стаскивает с тела мокрую рубаху.
Увидела крепкую грудь, с болтающимся по ней медальоном с головой волка, широкие плечи и смущенно отвела взгляд, тут же повернувшись к нему спиной.
– Можно и наловить, – отозвался он. – Только удочки у меня нет.
– Тогда не получится, – вздохнула девушка.
– Что это ты раньше времени унывать стала? – усмехнулся мужчина. – Мы вообще когда-то голыми руками ловили. Я, конечно, сноровку растерял, но рефлексы у меня хорошие.
– Как это «голыми руками»? – Дера с нескрываемым удивлением взглянула на мужчину.
Тот, даже и не думая надевать рубаху, только поправил мокрые штаны, не зная стоит ли снимать их, а когда решил, что лучше повременить, насмешливо взглянул в ответ.
– Обыкновенно. Я тебе покажу. Но сперва, нужно место присмотреть подходящее. Чтобы помельче было. Тем более, – он поднял голову и пристроив у лба ладонь, взглянул в небо. – Солнце уже припекает, значит, рыба будет искать тень и станет малоподвижной. Нужно выдвигаться сейчас.
Фредерика решительно кивнула, бросилась к сумкам, выискивая там свою дорожную рубаху и штаны. Понимая, что она уже достаточно обсохла для того, чтобы, наконец, перестать расхаживать в чем мать родила и в подстилке. Эскель, как и ожидалось, тактично отвернулся и уперев руки в бока, принялся рассматривать берег, прикидывая куда им двинуться, так, чтобы недалеко и чтобы отмель была без камышей. Дера натянула рубаху, даже не стягивая завязки, потом штаны и предусмотрительно закатила их настолько высоко, насколько позволяли штанины, подбежала к ведьмаку.
Он снова зацепился взглядом за ее немаленькую грудь, вздохнул, вспоминая как она жалась к нему и кивнул в сторону, где росла ива. Как раз туда, где заканчивались заросли камыша.
– А что мне нужно делать, чтобы поймать рыбу? – тихонько заговорила травница, боясь, что речная живность ее услышит.
– Тебе – ничего, – Эскель присмотрелся к поросшему травой берегу и направился к воде.
– Но я хочу попробовать. И вообще, – она усмехнулась, скрестив под грудью руки. – Ты ее знаками своими усыпи, как меня в «Звоночках», так и поймать проще будет.
– Такого я еще не пробовал, – он с нескрываемой серьезностью потер пальцем шрам на щеке, всерьез призадумавшись.
– Я же пошутила, – вздохнула Дера. – Ты же не сможешь это сделать. Это невозможно даже для тебя.
– Когда-то я воду в реке нагрел так, что она сама повсплывала, а ты говоришь «невозможно», – с нескрываемой гордостью ответил ведьмак.
– Ну, так это же другое. Там достаточно просто руку в воду засунуть и все. А тут… ну, – она неоднозначно повела плечами. – Нужно быть очень искусным в магии, что ли. Рыба, она ведь вертлявая.
– Ты тоже была вертлявая, когда Гретке косы выдирала. Но я ведь сумел тебя усыпить.
– Очень смешно, – нахмурилась Дера. – Ты еще скажи, что поспорить хочешь.
– А может и хочу, – Эскель с вызовом взглянул на Фредерику, тут же протянув к ней руку. – Давай поспорим, что я усыплю… допустим, пять рыб?
– А ты самоуверенный, – улыбнулась в ответ травница. – Но ладно, давай поспорим. Мне и самой любопытно, как ты это сделаешь. И еще, я хочу стоять рядом и видеть все, что ты делаешь.
– Думаешь, я тебя обману?
– Мало ли, – она пожала плечами, не прекращая улыбаться. – А на что спорим?
– Есть у меня одна мысль, – с необычайной лукавостью он взглянул в сторону Деры и потер рукой подбородок, едва сдерживая рвущуюся наружу улыбку.
– Что за мысль? – девушке от такого взгляда янтарных глаз стало не по себе.
Признаться, он сначала не думал даже ни о чем таком. Эта идея со спором ударила в голову слишком неожиданно, что он так и не успел придумать награды за выигрыш. Но, бросив взгляд на вздымающуюся грудь Фредерики и на ее искреннюю улыбку он внезапно вспомнил тот их разговор с Кейрой, который ему удалось подслушать. Ненамеренно, конечно. В нем еще не было полноценной уверенности в том, что Дера не даст ему отворот-поворот с такими-то просьбами лихими, но раз они наконец остались наедине, без вездесущей чародейки с ее неиссякаемыми советами, то почему бы не сделать несколько шагов на сближение? Эскель даже не старался придумать какой-то изящный эпитет, просто сказал, как пришло в голову:
– Если я выиграю, то… – он умолк, стараясь более точно и безобидно сформулировать свое желание. – Научу тебя кое-чему необычному, а ты – не будешь возражать и противиться. Обещаю, что ничего плохого не сделаю. Слово ведьмака.
– Ну… коль «слово ведьмака». А если выиграю я, – Фредерика не совсем поняла, что задумал Эскель, но не доверять ему причин не было, потому решила не возмущаться, а выдвинуть свои условия. – Тогда ты… – она призадумалась, пытаясь прикинуть, что бы такого попросить. – Будешь отвечать на все мои вопросы честно и в полной мере. И никаких запретных тем не будет.
– Идет, – серьезно кивнул он, понимая, что готов рассказать ей все что угодно, лишь бы провернуть свою весьма непристойную задумку.
Дера пожала его руку и кивнула в ответ. Не сказать, что Эскель не был не уверен в своих силах, но то, что у него может ничего не получиться с первого раза – не исключал. Он закатил едва подсохшие штанины, а затем осторожно, почти неслышно, вошел в воду. Травница двинулась следом, стараясь ничего не упустить из виду.
Комментарий к Часть 9. В путь
Бечено
========== Часть 10. Сомн или определение порога чувствительности(18+) ==========
Эскель потер друг о друга ладони и всмотрелся в водную гладь. Рыба была небольшая, но она и впрямь мелькала между ног, двигаясь слишком быстро, даже несмотря на припекающее солнце. Дера стояла рядом и не шевелилась, надеясь соблюсти всю честность испытания. Даже дышала и то через раз. Перед ведьмаком и без того стояла непосильная задача, потому мешать ему было бы весьма подло с ее стороны. Она наклонилась, упираясь руками в чуть согнутые колени, и взглянула в его сосредоточенное лицо. Тот, даже не обращая и доли своего внимания на такие пристальные взгляды, напрягся, немного размял пальцы и, нахмурившись, принялся следить за мельтешащей рыбой.
Девушка с нескрываемым удивлением смотрела, как быстро бегают его узкие зрачки и как напрягаются мышцы при каждом намеке на шанс сделать рывок. Его тело будто само реагировало на любое движение; со стороны это выглядело немного жутко, но вместе с тем завораживающе. Травница сглотнула и глянула сквозь спокойную поверхность воды. Отсюда могло показаться, что рыба у дна двигалась медленно и даже лениво. Но это только на первый взгляд. Достаточно лишь протянуть к ней руку, и она тут же ускорялась и скрывалась в роголистнике.
Ведьмак осторожно опустил руки в воду и взбаламутил ее, поднимая песок со дна. Тогда Дера и вовсе перестала что-то видеть. Но Эскель, будто бы наоборот, добился желаемого результата, а через мгновение молниеносно дернулся, что-то шепнул и вытащил из-под воды совершенно обездвиженную тушку карася, держа ее одной рукой за голову, второй – за хвост.
– Раз, – не без победоносной, пусть и кривоватой, улыбки объявил он.
– Боги… – на выдохе шепнула Фредерика и, не задумываясь, протянула руки.
А когда в них легла холодная, упругая, но скользкая рыба она скривилась и чуть было не выронила ее обратно в воду. Стало до боли мерзко, что даже ком к горлу подступил. Она так и стояла бы, не зная куда деть несчастного карася, если бы не ведьмак, который достал из-за пояса сероватый отрез ткани и тут же развернул его: мужчина взглядом указал, чтобы она положила в него рыбу. Взяв в руку все четыре конца, стянул их вместе и протянул импровизированный «мешочек» травнице.
– Не зевай, – тихо заговорил он. – Я буду вытаскивать рыбу, а ты подставляй ткань.
Дера кивнула и, вытерев о штаны руки, взяла свернутый обрез.
Эскель усмехнулся и повторил манипуляцию со знаком. В этот раз попался пескарь. Но тем не менее за полноценную рыбу он тоже считался. Девушка только тихонько охала и ахала каждый раз, когда подставляла «мешок» для очередной рыбешки, а ведьмак думал о том, что Боги ему сегодня не абы как благоволят. Учитывая, что за все время случилось лишь два промаха.
– На самом деле, – начал он, когда они не торопясь шли вдоль берега обратно к лагерю с полным «мешком» рыбы, – никаких премудростей тут нет. Все дело в реакции и концентрации. А я в этом весьма неплох.
Фредерика молчала, то и дело тряся руками из-за неприятного ощущения, что подарил ей карась. Оно будто и вовсе въелось в кожу. И это не считая специфического запаха. Нет, она, безусловно, любила рыбу, но без чешуи и приготовленную, а не живую, скользкую и вонючую. Также, помимо сетований на рыбеху, в голове травница судорожно перебирала варианты, которые мог бы предложить ей Эскель. А если предложит что-то интимное? То как тогда быть? Она ведь еще совершенно к этому не готова. Да и вряд ли первый раз можно назвать приятным, судя по тому, что рассказывала ей Алисья. Кровь, боль, стыд и никакого удовлетворения. Нет, она не боялась ведьмака, а даже наоборот, была не прочь позажиматься с ним и боли не боялась, но с другой стороны: она воняет тиной, ее кожа липнет от пота, так как от водной глади отражались солнечные лучи и было очень жарко, а простояла она там добрых минут сорок, если не больше, а еще… а еще она не хотела разочарований. Вдруг они не подходят друг другу на том уровне, о котором говорила чародейка? Вдруг они не созданы друг для друга? Как тогда быть?
Ведьмак заметил ее встревоженное лицо и легонько ткнул локтем туда, куда удалось попасть.
– Что с тобой?
– Что? – она расфокусированно взглянула на него и потерла ладонью предплечье. Больно не было, скорее, неожиданно.
– Говорю, что с тобой?
– Все хорошо.
– Ты мух считаешь и меня совершенно не слушаешь.
– Слушаю. Концентрация и реакция.
Эскель удивленно вскинул брови и взял ткань с рыбой в другую руку.
– Скажи, – начала Дера, – ты взаправду так хорош в магии?
– Не особо, – качнул головой ведьмак. – Я просто знаю особенности каждого накладываемого мною знака. Например, для Сомна обязателен близкий контакт и желательно с головой, чтобы был сильный эффект. Рыбу я не боялся ввести в летаргический сон, потому не сосредотачивался на силе, а значит, мне удалось гораздо лучше сконцентрироваться. А реакция… ну она у меня всегда была хорошей.
– Тогда, ты схитрил, – усмехнулась Фредерика, обхватив себя руками. – Ты знал, что не проиграешь.
– Может быть знал, – пожал плечами он. – А может и нет.
Травница улыбнулась и потупила взгляд, всматриваясь в траву под ногами.
– Не переживай. Ничего страшного я с тобой не сделаю. Но сначала приготовим наш улов и отдохнем немного.
Дера кивнула, заметно приободрившись. Что это она, в самом деле? Она ведь давно забыла ему тот раз, когда он бросился на нее, и поняла, что больше он такого не сделает. Это ведь был всего лишь ведьмак, которого она встретила на хуторе, который был всегда добр и участлив и который спас ей жизнь. Так чего же ей тогда бояться? Разве он недостаточно доказал, что не причинит ей вреда?
Василек бродил по округе, тряс все еще влажной гривой и фырчал на Стебля, который не отходил от него ни на шаг. Эскель знал, что его конь любит открытые пространства и сухость, но когда он ему обеспечить этого не мог, тот начинал беспокойно себя вести и вредничать. Так что может все дело и не в надоедливом Стебле вовсе, который ходил «хвостом» за своим собратом и постоянно вынюхивал его морду и бока.
Ведьмак стянул с веток уже изрядно подсохшую рубаху, натянул ее на немного липкое от пота тело и, пока занимался разведением костра, дал травнице поручение отыскать ветки для жарки рыбы. Та незамедлительно обулась и отправилась в ближайшие кусты, а сам он, как разобрался с огнем, принялся эту самую рыбу чистить и потрошить у воды. А когда все было готово к приготовлению, вернулась Дера и даже умудрилась притащить откуда-то миррис и иссоп. Якобы с ними рыба получится вкуснее. Эскель не спорил, а когда порвал стебли в руках и натер ими тушки, сразу нацепил те на ветки и выстроил «домиком» у огня. Фредерика устроилась рядом, глубоко присела, обхватила руками ноги и наблюдала за пляшущими языками пламени. Сам ведьмак присел рядом, только прямиком на траву, и прислушался. Он всегда был начеку, так как за всеми их делами они и не заметили, как солнце уже постепенно пошло на закат, а значит, мало ли какие злыдни полезут из воды. Мужчина пошевелил палкой ветки в костре и бросил косой взгляд на Деру, которая после их пари словно язык проглотила. Но лезть к ней он не спешил, а решил вести себя как всегда – непринужденно, спокойно и много не болтать.
Рыба пахла вкусно. Может, из-за того, что была свежей, а может, из-за ароматных трав. Травница с трудом проглотила слюну и только теперь вспомнила о том снадобье, что дала ей Кейра. Ведь тогда она его так и не выпила. Девушка неуклюже поднялась, размяла затекшие ноги и прошла к своей седельной сумке, в которую чародейка нагрузила все добро, что могло ей пригодиться в дороге. Достала вместе с лекарством кожаный мешочек с водой, а также кружку. Сделала все четко по инструкции – несколько капель на кружку воды. А как выпила, то еле сдержалась, чтобы не излить из себя все обратно. Средство было не просто отвратительным, а вообще неприменимым для употребления внутрь. И что это за трава дала такой непередаваемый вкус – понять было сложно. Но рвотный позыв Дера сдержала, с невероятным усилием допила все до капли и вернулась с водой к костру. Теперь есть уже не так сильно и хотелось. А она уже начала радоваться тому, что к ней наконец-то вернулся былой аппетит. Уж и забылось то время, когда она могла спокойно съесть огромную порцию каши с мясом и закусить все это двумя ломтями хлеба.
Ведьмак заметил чуть позеленевший цвет лица травницы и нахмурился.
– Ты плохо себя чувствуешь? Снова твоя хворь?
– Нет, – девушка качнула головой, рассыпая спутанные пряди по плечам. – Просто снадобье приняла. На вкус оно не очень.
– Это ты ведьмачьи эликсиры не пробовала, – хмыкнул ведьмак. – Вот что на самом деле не очень.
– А что, они настолько отвратные?
– А как они могут быть вкусными, если в состав некоторых из них входят останки чудищ? Например, в «Черную кровь» добавляют кровь гуля. А во всеми обожаемый «Гром» – эмбрион эндриаги. А в составе «Косатки» есть языки утопцев. А в…
– Боги, хватит! – вскинула руки Дера. – Еще немного, и меня вывернет. Эмбрион эндриаги… Боги… это же… это же мерзкие насекомые.
– Инсектоиды, – поправил ее ведьмак. – Но да, они чутка напоминают пауков или древесных крабов. Тут уж как посмотреть. Погоди, – он усмехнулся. – То есть языки утопцев и кровь гулей – ничего, а эмбрион эндриаги – так сразу вывернет?
– Да! Ненавижу насекомых!
– Тогда вынужден тебя огорчить, но ночью на природе… – благо, что Эскель вовремя себя остановил, так как вспомнил тряску Деры во время их ночлега в стоге сена. – Ничего тебя не укусит, – на выдохе заключил он.
– Уж поглядим, – фыркнула та. – Ты спишь крепко, так что не защитишь от какой-нибудь эндриаги. Проснешься, а она меня уже доедает. Одни сапоги останутся.
– Кто тебе такое сказал? У ведьмаков всегда обострены рефлексы. Особенно во время сна в незащищенном месте.
– А я будто не слышала твой храп в хлеву! Вот уж точно – самое защищенное место, – хохотнула Дера, и внезапно ее живот разразился громким урчанием. Разговоры отвлекли от тошноты, а аппетит и впрямь прорезался. Не обманула чародейка. Она взглянула на рыбу. – Ну что, когда есть можно? Я проголодалась.
– Ты поосторожней. Сильно на налегай, а то живот…
– Да знаю я, знаю. Давай уже сюда, – она присела на корточки у костра и потянулась к ветке, что взял в руки ведьмак, проверяя ту на готовность.
Ели в относительной тишине, не считая, конечно, извечных возгласов травницы о том, что это лучшее, что она пробовала за всю свою недолгую жизнь. Даже окрестила Эскеля поваром всех поваров, на что тот ухмыльнулся, но ничего не ответил, так как предпочитал жевать. Но рыба и впрямь вышла на славу. Хрустящая корочка, мягкое белое мясо, а чуть мятный, пряный запах иссопа и анисовый аромат душистой миррис делали вкус еще более насыщенным и ярким. Можно было бы сказать, что это блюдо достойно самого новиградского «Зимородка», если бы его не было так мало. Пять несчастных рыбешек и то без хлеба. Ведьмак решил еду немного растянуть, чтобы поберечь деньги, но понял, что сам не наелся. Хотя, скорее всего, то он слишком изнежился, пока жил у чародейки. Но, судя по довольному лицу Деры, ей снеди хватило с головой. Да и как тут может не хватить, если за период декоктовой диеты ее желудок по размерам стал с кулак ребенка.
А когда относительно наелись, то улеглись на шерстяное покрывало рассматривать голубое небо. В принципе, никаких дел не было, не считая мелочей. Эликсиров и бомб он наготовил впрок, а Дера не то чтобы была шибко занятой особой. Эскель потянулся, как бы невзначай потянув руку к девушке. Та быстренько смекнула что к чему и переместилась на его плечо. Стало гораздо удобнее и спокойнее, чем лежать вот так, в некоем одиночестве. Он приобнял ее за предплечье и подтянул чуть ближе к груди. Дера, собственно говоря, и не сопротивлялась. Ведьмак думал все о том, что сказала ему когда-то Кейра, – о невинности его спутницы. Потому ожидать от нее каких-то решительных действий было как минимум глупо. Значит, он сам должен что-то предпринять и не только как мужчина, а как опытный потенциальный партнер. От таких высокопарных эпитетов ему даже поплохело. Расскажи он кому-то об этом, как пить дать, засмеяли бы.
Но, тем не менее, желание его росло, а Деру приучать к утехам сексуального характера нужно было. Ибо оставлять все вот так, как сейчас, ему совсем не хотелось. Только следовало это делать постепенно, осторожно, чтобы не напугать. Он и не понял, почему готов так ради нее стараться, ведь сам он, кроме, как сказал однажды Ламберт, сухого траха, ни на что не годился. А с кметками ведь особо не разгонишься. Да чего греха таить, когда-то он даже переборол себя и спросил совета у своего товарища на тему как бы так сделать приятно бабе, чтобы не убежала от него сразу же после секса без особых ухищрений. Да и о каких ухищрениях и премудростях может идти речь, если он сам преодолел свое смущение только с чародейкой, с которой ему посчастливилось делить постель на протяжении полугода и которая его этим самым «ухищрениям» обучила.
Он ощутил, как Дера уперлась лбом в его подбородок, а носом прижалась к напряженной шее. Видимо, ей и самой нравилась их близость, но как все по-человечески выразить, она не знала. Ведьмак расценил это по-своему и скользнул рукой по предплечью, а затем чуть повозился, устроившись поудобнее, и провел пальцами по талии, замер, выждал несколько мгновений и, спустившись на бедро, принялся аккуратно его поглаживать. А затем, когда сопротивления не последовало, решил долго не ходить вокруг да около и умелым движением подмял Деру под себя, обхватив рукой ее талию. Она ойкнула, тут же прижала ладони к его груди и взглянула в лицо. А как увидела, что в глазах нет и доли той необузданности, что была в тот день, сдавленно выдохнула.
