Текст книги "Демон-хранитель (СИ)"
Автор книги: Joanne X
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Я вздрогнул и сжал её в объятьях, она ответила мне так же горячо, я знал, что она силится не заплакать. В дверь снова постучали.
– Да чтоб тебя, – прохрипел я отрываясь от Эммы, заботливо укрывая её одеялом, в спешке натягивая штаны, попутно включая свет и с непривычки щурясь.
Еще немного и я открыл дверь. Джек. Джек, мать его, гребаный ангел. Я гневно воззрился на него. Он втянул голову в плечи и протянул мне ворох одежды и обувь.
– Ты не можешь ходить полуголым и необутым, это, знаешь ли, странно, – произнес он, заглядывая мне за плечо и махая рукой Эмме, широко улыбаясь.
Но встретившись с моим гневным взглядом, осекся и чуть потерев переносицу, произнес:
– Ты знаешь мои предпочтения, Геральд.
– Знаю, но… Знавал я также одного хореографа, Мишель вроде, целеустремленную девушку, в танцевальной команде у которой были два товарища, которые… хм… любили друг друга, но как-то вечерком они втроем неожиданно… хм… полюбили друг друга, так что товарищи оказались еще теми… хм… боевыми товарищами, – проговорил я и неожиданно понял, что ревную Эмму.
Джек мотнул головой, улыбнулся и хотел было уйти, но я остановил его.
– Может, ты мне расскажешь и объяснишь про этот дом и крылья? – попросил я требовательно, переходя на шепот, видя, как вздрогнул ангел и его второй подбородок заколыхался.
– Не время, нам надо уходить, – тоже перешел на шепот Джек.
– Нам все время придется уходить… – начал было я, силясь хоть что-то придумать, найти хоть какой-то выход из ситуации.
– Или принять бой, – прошептал ангел.
– Против суда Равновесия? – шепнул я в ответ, и мои глаза расширились от удивления.
– У вас не типичный случай, – прошептал ангел и задумался. – Я даже не знаю, кто возьмется вас защищать…
– А сейчас мы не должны попасться в лапы Сатаны, – мрачно проговорил я и задумался.
Джек кивнул в знак согласия со мной и таким же тоном произнес:
– У Эммы мало времени, тренер скоро вернет её в тело, – проговорил Джек, пытаясь поймать мой блуждающий задумчивый взгляд, – и тогда…
– И тогда я не смогу уже помочь, – договорил я за него, сжимая челюсть в ярости от безысходности ситуации.
– Значит, надо поторопиться. Собирайтесь, я жду вас внизу.
Сборы прошли в тянущей болью обстановке, мы оба молчали, а перед тем, как выйти из комнаты, обнялись так, что моё сердце сжалось от боли, я не хотел с ней расставаться, но понимал, что должен защитить её, чтобы ни одна сила ни на том ни на этом свете не причинила ей вред, а это означало исчезнуть из её жизни. Мы спустились на первый этаж держась за руки, словно не хотели больше терять ни секунды времени, так оно и было на самом деле. Сколько бы не отпущено нам быть вместе – будем каждую секунду. Бабушка-демон сидела на том же месте, что и вчера. Одноглазая внучка стояла вместе с Джеком и приветственно улыбалась. Эмма попыталась изобразить подобие улыбки и была бледна. А Джек стоявший около выхода торопил нас.
– Прощайте, – проговорил я, и мы двинулись было к выходу.
– Подождите, – прошелестела старая демон и подозвала к себе Эмму.
Девушка посмотрела на меня, и я чуть кивнул ей. Она подошла к бабушке, и та протянула ей небольшой круглый медальон на толстой нитке, весь испещренный непонятными символами.
– Тебе понадобится в тот момент, когда ждать помощи не откуда, – загадочно проговорила она и жестом приказала надеть его себе на шею. Эмма послушно выполнила просьбу старушки и сердечно поблагодарила ту. – А теперь идите – мне ни к чему здесь столпотворение…
Мы вышли из дома с очень тяжелыми предчувствиями и двинулись в город, поглощаемые его суетой, грязью, жарким нечистым воздухом, грехами, снедающими существ, живущих будто на вечно раскалённой, как огромная сковородка, адовой пустыне. Я крепко держал Эмму за руку, боясь раньше времени расстаться с ней, боясь, что городская толпа сомнет её, отринет от меня. Но она шла рядом, прильнувшая, притихшая, бледная, грустная. И я в первые жизни ощутил настоящее отчаяние. Джек вел нас к выходу из города, который стал для нас с Эммой сладким приютом, пригревшим двух безумно влюбленных, двух близких людей, которых разлучало все, что было на этом и на том свете, на небесах и на земле, жизнь, время, обстоятельства, принадлежность к разным расам. Но объединяла любовь. И я не знал – мало это или много. Не знала и Эмма. Едва ли знал кто выше, тот, кто задумал нас и сплел нити, чтобы соединить в нужный момент для каких-то своих целей. Или я просто много чего о нас воображал.
Но нам не дали выйти из города. Нас взяли в кольцо несколько демонов, они были вооружены и намного серьезнее охранников в тюрьме. Быстрым движением я завел Эмму за спину и вытянул руки в обороне, я был безоружен, но собирался дать отпор. Джек топтался рядом. Окружившие нас оружия не вынимали. Один из них, абсолютно лысый демон, меряя меня оценивающим взглядом, сплюнул на землю и басом произнес:
– Не советую оказывать сопротивление.
Я усмехнулся и, встав прямо, ответил:
– А то что?
Тот чуть вздохнул, я почувствовал, что он пытается усмирить свой гнев:
– Сатана хочет говорить с тобой.
– Ангел и Душа идут со мной, – выдвинул я свои условия.
Демон взглянул на моих сопровождающих и ухмыльнулся:
– Инструкций не было.
Я улыбнулся, опустив голову покачал ею в досаде, потом резко подняв, прохрипел:
– Тогда я с ним тоже не договаривался.
Я сделал неожиданный выпад с сторону на стоящего рядом демона, так и не успевшего вытащить своё оружие, зато успевшего «подарить» его мне. Я сдавил его горло до хруста и мне удалось разорвать кольцо окруживших нас, отпихнув от себя Джека и Эмму, но держа мою девочку в поле зрения. Не ожидавшие такой стремительной атаки демоны сгруппировались, стараясь зайти ко мне за спину. Но это было невозможно – за моей спиной была Эмма, и я никому не позволю тронуть её и пальцем. Приготовившись крошить всех вокруг, услышал трепет крыльев за моей спиной. Недоуменно повернувшись, я увидел Сатану, державшего около горла Эммы кинжал. Я замер, глядя в её испуганные глаза.
Сатана насмешливым взглядом обвел всех присутствующих и усталым голосом проговорил:
– Так и знал, что если хочешь сделать что-то хорошо, то сделай это сам.
– Отпусти её, – проговорил я хрипя, понимая, что так глупо попался.
– Не скорее, чем мы договоримся, – проговорил Сатана и сделал еле заметный кивок кому-то за моей спиной.
Получив сильный удар по затылку, последнее, что я увидел: испуганный изумруд моей девочки, довольная ухмылка Сатаны и ощутил чувство отчаяния.
***
Я вся дрожала в руках Сатаны, который соизволил сам нести меня во время полета. Он изредка бросал на меня короткие взгляды холодных рубиновых глаз и усмехался. Мои мысли непрерывным потоком были устремлены к Геральду, я видела, что его связанного несли по воздуху двое демонов, видела его раненую, всю в крови голову и не могла ничем помочь. Слезы бесшумным потоком лились из моих глаз. Мысль о том, что я в руках самого древнего зла, холодила мою кровь, останавливала мой разум, выворачивала мою душу.
Через какое-то время Сатана и демоны начали снижаться. И я с удивлением заметила, что мы прибыли не к тюрьме. Замок с острыми пиками-башенками черным монолитом возвышался над безжизненной пустыней, мне он показался настолько огромным, что я представила себя букашкой перед футбольным мячом. Я молилась всем своим существом, чтобы только не истекло время моего пребывания здесь, чтобы только я, перед тем как снова оказаться в своем теле, была бы уверена, что с Джером всё в порядке, что он жив. Перед вечной разлукой с ним. Эта мысль жгла мне сердце так, что мне хотелось выть, бросившись на колени, ощущая всю безысходность. Я понимала, что не смогу без него не то, чтобы жить – существовать. Но я также осознавала, что все те силы, которые следят за порядком в этой вселенной, не дадут состояться запретной связи, и то, что было мы тоже понесем наказание. Нас разлучат так, что мы больше никогда не увидимся. Ни в той, ни в этой жизни. Нарушившие законы вселенной, полюбившие вопреки, вступившие в запретную связь.
Меня подтолкнули к распахнувшимся воротам и мы вошли во внутренний двор полностью занятый какими-то хозяйственными постройками. Я видела демонов, смотрящих на нас. Многие узнавали Геральда и перешептывались, в их взгляде был страх. Увидев раздражение в глазах Сатаны, я усмехнулась и поняла, что мой страх лисой свернулся где-то на глубине души, а сейчас я испытывала к нему ненависть, в первую очередь, за его отпечаток на шее Геральда, то что указывало на его принадлежность кому бы то ни было. Сатана жестом указал, чтобы толпа разошлась. Та прошла следом за всей процессией, взявшей нас в плен. Я обернулась к Джеку, тот мрачно смотрел на меня и я видела в его глазах безысходность. Глубоко вздохнув, я переступила через порог замка. Нас сопроводили до огромной залы, с потолка которой на меня смотрели яркие, словно живые фрески с библейскими мотивами. А стены увешаны гобеленами, изукрашенными битвами ангелов и демонов. Выделялся огромный деревянный стол для пиршеств и стулья в ряд. Кованые подсвечники для сотен свечей, которые горели сейчас, освещая мрак так сильно, что казалось снаружи день. Каменный пол из грубо обтесанных валунов.
Геральда посадили на стул и зафиксировали, его голова свешивалась, он продолжал находиться без чувств. Моим первым порывом было подбежать к нему, но меня мгновенно пресекли, схватив за руки и заведя их за спину. Резко и больно, так что я, простонав, оставила попытки двигаться, и только мой взгляд не оставлял Джера.
– Надо же, какая привязанность, – саркастически произнес Сатана, кладя кинжал позади себя, пристально глядя на меня, опершись бедрами и руками о стол, с бесстыдством рассматривал меня, глазами скользя по лицу и фигуре. Внутренне мне хотелось сжаться, стать меньше, а лучше исчезнуть, но глаз я не опустила и смотрела в упор на него. – Полюбить падшего, привязаться к нечистому? – продолжил он и его взгляд тронуло любопытство, – за что же?
– А разве любят за что-то? – вопрос на вопрос и взгляд в упор, не отведу, даже пусть прожжет насквозь.
Сатана усмехнулся, и его рубиновые угли скользнули по фигуре Геральда. Я видела, что он поморщился. Неужели не хотел такого исхода? И тут я увидела, что мой хранитель очнулся, непонимающе смотря вокруг и щуря глаза от боли. Он вертел головой и пытался сфокусировать взгляд, чувствуя мою энергию, всю устремленную к нему.
– Джер, – прошептала я и собрав все силы, мысленно приказала себе не плакать.
Он повернул голову в мою сторону и дернулся, но путы удержали его в прежнем положении. А из моих глаз потекли слезы. Я видела его силу и мощь, рвущуюся ко мне, могущую растерзать любого в этой зале, но сдерживаемую им, когда он был рядом со мной. Я видела, что он обвел присутствующих тяжелым, мрачным взглядом, и знала, что он просчитывал шансы на наше освобождение. Знал это и Сатана.
– Геральд, – начал хозяин преисподней.
Хранитель исподлобья смотрел на него, струйка крови стекала по щеке, и я, беспомощно простонав, снова порывалась вырваться, но тщетно.
– Что, Сатана, по-другому никак? – прохрипел Геральд, сквозь зубы втянув воздух от боли, которую я почувствовала на себе.
– По другому ты меня не выслушаешь, – немного резко произнес он, – сбежал из тюрьмы… Куда ты хотел сбежать Геральд, куда хотел скрыться? Мы же договорились.
– Изменились первоначальные вводные, – глухо проговорил он и посмотрел на меня.
– Как мне тебе доверять после этого? – проговорил он и в его голосе я услышала стальные нотки, рвущийся из груди утробный рык опасного древнего существа и холодок пробежал между моих лопаток, а я впервые поняла какую глупость натворила, придя в ад, вмешавшись в какую-то большую игру.
– Тебе придется, если ты хочешь удержать власть в своих руках, – тихо проговорил демон-хранитель неотрывно глядя в глаза бывшему хозяину, тому, кого ошибочно считал другом.
– Тогда твоя вводная становится и моей, – проговорил Сатана и сделал знак рукой, меня толкнули к нему, я оказалась в его руках.
Я увидела, как вскипел Геральд, но мельком взглянув на меня, произнес уже спокойным тоном:
– Эмма здесь ненадолго, на земле твоя власть не такая безграничная, как в аду.
Сатана осклабился и я, стоя рядом с ним, почувствовала его нетерпение, расплескивавшееся с такой невероятной силой, что мне пришло на память изречение о том, что Сатана, сея вокруг хаос и ожидая сиюминутных результатов, допускает просчеты и ошибки, и я ждала момента.
– Винчесто, – позвал хозяин ада и я увидела, что из среды демонов отделился высокий темноволосый мужчина с горящим взглядом то ли безумца, то ли ученого.
Он с интересом оглядел меня, так обычно смотрят на подопытную крысу.
– Душа сильна, – проговорил демон с ещё большим интересом, – и она не мертва, повелитель.
Я услышала, как Геральд тихо рассмеялся и поймала себя на мысли, что мне импонирует честность Винчесто. Сатана побагровел и его взгляд вспыхнул.
– Но я могу изучить этот вопрос… – ответил побледневший демон в миг.
Сатана сжал челюсть и произнес сквозь зубы:
– У меня нет времени, соображай быстрее.
Винчесто стоял с озадаченным лицом, но мне почему-то показалось, что он знал ответ на вопрос, но отчего-то медлил, как будто что-то отсчитывал у себя в уме.
А со мной стало творится что-то непонятное: мне слышался чей-то требовательный голос, он звал меня очень настойчиво, не откликнуться было невозможно, и я понимала, что мне надо возвращаться. Оглянувшись я увидела, что сзади меня маячила дымка – белая, легкая, воздушная. Я уже было сделала шаг назад, дымка стала заволакивать меня, я видела улыбающееся лицо Джера и его шепчущие губы: «Люблю тебя». Я улыбнулась и из моих глаз потекли слезы.
Но неожиданно рука Сатаны задержала меня. Я в панике метнулась обратно и увидела, как дернулся Геральд, хрипя от бессилия. Хозяин преисподней хищно улыбался, глядя мне в глаза. Он упивался своей властью, он забыл о своем нетерпении и о том, что он тоже совершает ошибки. Мой взгляд метнулся к столу и я схватила кинжал, которым Сатана угрожал мне при взятии нас в городе проклятых и так опрометчиво оставленным им на столе, думая, что никто и не подумает им воспользоваться. Никто и предположить не мог на что способна Душа, воспитанная любящим демоном-хранителем, даже та самая Душа; и с громким гневным шепотом: «У тебя нет власти над ним!», воткнула ему кинжал в щеку, оттолкнувшись и спиной полетев в эту дымку. Последнее, что я видела, находясь как бы в замедленном состоянии: растерянный взгляд Сатаны, постепенно перерастающий в ярость, его лицо обагренное кровью, Геральд, рвущий путы, сковывавшие его, тянущийся к хозяину ада и меч пронзающий тело моего демона-хранителя.
Возврат в тело был очень быстрым и немного болезненным, меня очень хорошо тряхнуло. Очнувшись, я кричала, обильно обливаясь слезами, взяв за грудки склонившегося ко мне тренера с просьбой вернуть меня обратно. Он что-то говорил мне успокаивающее, держа моё лицо в своих руках. А я всё кричала, срывая голос, помня только одно, что Геральд уже мертв, а значит – мертва и я.
Комментарий к 12. Орфея и Эвридик. Часть третья (от лица обоих главных героев)
https://vk.com/wall-194439725_457
========== 13. Архангел и Садовник (от лица Эммы) ==========
Все мы знаем, что в мире есть высшие силы, которые приходят на помощь в нужный момент. Кажется, что случайность, что мелочь, но упорно проводящая нас к нужному результату, не рассчитывали, но получили. Мы знаем, но не осознаем, что есть нечто могущественнее сил природы и земной власти, то, что, как нам кажется, никогда не замечает нас. Но это не так – за каждым из нас присматривают и каждому нашему шагу ведется строгий учет. И за всё спросится.
Меня учили, что силы, которые нас окружают – либо черные либо белые, без вкраплений, без изъяна, но я ошибалась, всё, что было под этим небом и в нем и выше него подвергалось медленному декадансу, настолько незаметному, что сами эти силы не понимали, что они тоже изменились, либо понимать не хотели. А что нужно существам, живущим безмерно долгую жизнь, бесконечно-вечную? Пресыщенные страстями, перепробовавшие до оскомины всякий грех, что захотят бессмертные, в мире, где деньги не имеют значение, где важен только статус?
Власть. Они захотят власти. Власть, в которую можно играть бесконечно, разыгрывая партию за партией, стирая континенты, рисуя новые, сталкивая лбами земных правителей, возводя новые культы поклонения различным божествам, внося в людские умы и так разбереженные еще большую сумятицу. А на небесах есть иерархическая лестница и они соревнуются друг с другом: подставляют, подговаривают, соблазняют, устраняют, используя любые методы. Лишь бы добраться до вожделенной ступени рядом с Шепфа. И когда ты обернешься назад, то увидишь за собой цепочку таких же жаждущих власти, как и ты ранее; и ты стоишь рядом с Творцом всего, в том числе, и себя самого, посмеешь ли ты, сотворенный, помыслить встать на Его место?
В ком я нисколько и ни на секунду не сомневалась был Геральд. Тот, кто являл собой тьму, но был скрытым светом. Разве можно быть таким противоречивым, можно быть мрачным демоном, сомневаясь, как человек и творя дела, достойные ангелов? И можно ли мне, человеку, понять, что же произошло в этой вселенной, если встретились в мире два существа, разные по своей изначальной природе, разные по задумке Шепфа, которые смогли полюбить друг друга. Демон, воспитавший человеческое дитя, принявший его и привязавшийся к нему. И девушка, полюбившая демона, та, которая смогла показать правильный путь в движении сердца ранее неизвестное темному существу. Тот, который понял и полюбил в ответ не меньше. Но того, кто был сплошным противоречием и любовью для меня, не стало, его убили.
И я сейчас рыдала на плече старого демона-бармена в подсобке грязного, пропахшего крепким глифтом и похотью, бара падших. И ничего нельзя было исправить, ничего… Мне так думалось. Пока я не увидела яркий свет и в помещении не появилось существо столь прекрасное, что мы с тренером потеряли дар речи. Огромные белоснежные крылья не вмещались в узость подсобки, ограничивали его, сдерживая рвущуюся изнутри мощь. Я видела, как напрягся демон и как он был ошеломлен.
– Архангел Гавриил? – изумленно вскрикнул тренер и встал, прикрывая меня собой.
Я видела, что он смотрит сквозь бармена, тот ему был не нужен и даже противен, как рыжий таракан попавший под ноги, судя по тому, что он даже не ответил демону. Взгляд того, кого старый демон называл Гавриилом, был устремлен ко мне. Он склонил голову набок и изучающе смотрел на меня. Его взор прожигал и выворачивал душу, наконец, он усмехнулся и протянул мне руку, даже не обращая внимания на бармена. Я стояла не в силах пошевелиться, осознавая, что из одной переделки, вот-вот попаду в другую. Со мной рядом не было моего хранителя, того, кто бы мог защитить меня. А белые крылья стоящего рядом не гарантируют, что он несет с собой добрые намерения. Архангел вновь усмехнулся, но уже одобрительно, ему понравилось, что я с недоверием смотрю на него. И он снова требовательно подал мне руку. И тут меня прорвало, я не смогла себя усмирить. Умом понимая, что следует остановиться, эмоциями выплеснула всю боль, гневно проорав:
– Знаешь, что, кто ты там, архангел, мать его, Гавриил, да хоть сам Шепфа, пошли на хрен все.
Я заметила, что глаза демона стали круглыми от страха, однако выражение лица светлого существа не изменилось. Он всё также как будто изучал меня.
– Ты на небе живешь, гребаный небожитель, чистенький такой весь, непорочный, видела, как ты сморщил свой ангельский носик, когда спустился сюда, – я распалялась всё сильнее подходя ближе и тыча пальцем архангелу в грудь, – да, мы – люди, и мы воняем, мы пытаемся жить и любить, а ты пробовал выбираться из дерьма хоть раз в жизни будучи слабым человеком?
Я тяжело дышала и неотрывно смотрела в эти спокойные синие холодные глаза, которым словно было наплевать на всё, кроме чего-то настолько высшего, что силиться понять это средним умом совершенно бесполезно. Перед глазами был Геральд и пронзающий его меч.
– Это такие как ты убили моего демона-хранителя, – уже прошептала я, всхлипнув, осознавая с кем я говорю и начиная робеть.
Архангел протянул руку к моему лицу, слезинка скользнула с моей щеки на его палец и он внимательно рассмотрел её.
– Знаешь ли ты, Душа, сколько я оттер слез с людских щек, сколько я провел сражений с демонами, будучи не настолько виртуозным в битвах как мой брат Михаил, для того, чтобы ты и подобные тебе, неблагодарные твари, как правильно ты заметила, слишком вонючие и думающие исключительно только о своем благе, могли дышать этим воздухом на земле, являющимся дыханием самого Шепфа, – он чуть помолчал, внешне оставаясь спокойным, но внутри, я слышала клокотало пламя, как в закрытой печи, – и да, я тот, кто может помочь тебе.
Робость тут же как рукой сняло. Я сощурила глаза и приблизила свое лицо к его, дрожа от гнева, зло прошипела:
– Вы уже помогли Геральду, он убит.
Архангел Гавриил расхохотался моей дерзости и я, не ожидавшая такой реакции, удивленно хлопала ресницами.
– Не думай о том, кто уже в небытии, ему там покойно и хорошо, подумай о себе, Душа, тебе предстоит суд еще при жизни, и судить тебя будут высшие силы, которых ничем не подкупить, ты позволила себе запретную связь, зная, что это против законов Шепфа, а ещё ты покушалась на Сатану, – его голос рокотом прошелся по маленькой подсобке, сотрясая стены.
– Я бы и сейчас так сделала, – шепнула я, и моя фраза срезонировала с колебаниями его голоса, столкнувшись и поглотив друг друга.
– А ты безрассудна, Душа, – произнес он уже более мягче, по-другому глядя мне в глаза.
– Это всё, что мне осталось, – снова шепнула, изо всех сил стараясь не заплакать и глубоко вздохнув спросила: – Ты убьешь меня перед тем, как отправить на небеса?
Он чуть поморщился и его голос опять стал равнодушным, отстраненным и чуть высокомерным:
– Нет, Душа, я всегда вхожу в Царство Небесное золотыми воротами.
Произнеся эти слова, он пальцем толкнул меня в плечо и я стала падать, пытаясь зацепиться хоть за какой-то предмет в этом мире, но всё уплывало перед глазами и руками. И я продолжала падать, сделав оборот вокруг своей оси на 360 градусов, оказавшись вновь рядом с архангелом, только уже в другом помещении. Я огляделась: высокие светлые потолки изукрашенные фресками, знаменующими единение и мир всех со всеми, в огромные окна бил яркий свет. Я в раздражении от вящего великолепия глазами искала райские кущи и поющих птичек в них. Вдруг мне стало тошно от всей этой чистоты и прилизанности. Я взглянула на Гавриила, он усмехнулся, прочитав эмоции на моем лице. Архангел прошел за огромный письменный стол и сел, указав сесть и мне. Я нехотя села на невероятно мягкий стул, прямо напротив Архангела. Он молчал и смотрел в бумаги, его руки были сцеплены перед собой. Я не нарушала тишину, теперь я понимала, что он тот, кто может помочь мне.
– Суд вот-вот состоится, Душа, – начал он и не меняя положения головы исподлобья посмотрел на меня, прожигая насквозь, – а я – единственный, кто вызвался защищать тебя…
– Почему? – тихо спросила я и внимательно вгляделась в холодные синие глаза, в которых плескался твердый расчет наполовину с осознанием собственной превосходности.
– Потому что впервые человеком и демоном нарушен естественный ход вещей, нарушен закон Равновесия… – он заколебался впервые с момента, как я увидела его, – хотя это понятие и не вполне подходит под ваш с Демоном случай… Это казуистика, но всё-таки…
Он снова замолчал, но я почувствовала, как он мыслит. Это дело было для него новым интересным и захватывающим. Как будто вечно скучающий ребенок увидел интересную игрушку и увлекся ею.
– А ещё ты – это доказательство, что даже во Вселенной великого Шепфа бывают исключения из правил, что возможно всё и что не всё так идеально, – это было произнесено слишком горячо и с чувством для бесстрастного Архангела.
Затем он как будто опомнился и его взгляд снова стал спокойным. А мне стало любопытно узнать причину такой горячности. Архангел вновь замолчал, но его взор с интересом ученого скользил по мне.
– А еще, мне очень любопытно: за что ты полюбила падшего? – наконец проговорил он и уставился в упор.
Мне захотелось провалиться сквозь землю, в моем случае сквозь небо, кануть в небытие, раствориться в воздухе, настолько мне было неприятно и невероятно трудно выдержать испепеляющий внутренности взгляд одного из главных архангелов библейского пантеона. Я глубоко вздохнула, призывая на помощь всё спокойствие Геральда так, как будто он стоял рядом и сжимал мне плечо, призывая быть твердой. И я заговорила:
– У тебя, Архангел, было так, что ты испытывал трепет от близкого присутствия живого существа рядом, весь стремился к нему от клеточки кожи до дыхания души, у тебя кололо в сердце от того, что его не было рядом, ты умирал и возрождался в чьих-то объятиях, хотел ли ты быть с кем-то и никогда не разлучаться? Ответь мне.
Его лицо оставалось спокойным, но в глазах горел огонь посильнее чем в преисподней, так, как будто там сгорала его душа. Я молчала – молчал и он. Что могли сказать друг друга два существа разных рас во вселенной, где их случайно столкнули обстоятельства, причины о которых были известны только Архангелу. Он не ответил на мой вопрос.
– Когда начнешь отвечать на вопросы судьи, будь предельно честна, Астрея не любит ложь, – он снова внимательно посмотрел на меня и усмехнулся, – и она любит стыдливых.
Я опустила взгляд на свои руки и поняла, что мне всё равно, что со мной будет дальше. На земле я была никому не нужна, Геральд, которого я любила, умер. Мне и вправду было все равно.
– Почему ты, Архангел, защищаешь меня, неужели только хм… профессиональный интерес? – вопрос сам собой слетел с губ и я хотела прикусить себе язык, но было поздно, для человека, которому все равно, слишком живо.
– Ты одна из половин того, что я жду и лелею больше всего, – загадочно произнес Гавриил и его взгляд скользнул к моему животу.
Я всё еще непонимающе смотрела на него, но он и не думал выдавать свои секреты или делиться своими планами. Я была чем-то, что было ему нужно для каких-то своих целей, и я пока еще не понимала для каких.
– Я нужна тебе, Архангел, а что потом? – произнесла я слабеющим голосом.
Он вновь внимательно посмотрел на меня и холодно усмехнулся, произнося фразу так словно чеканил каждое слово:
– И чего же ты хочешь, Душа?
И я почти что сдалась, я почти что заплакала. Горло душило от боли, а сердце почернело от горя.
– Пусть Геральд будет жив, – прошептала я.
– Цена? – в азарте произнес он, весь устремившись ко мне и я впервые увидела в его глазах что-то наподобие чувств, которые действительно серьезно его задели.
– Любая, – вновь обреченный шепот, опять растворившийся в великой игре всемогущих.
Я чувствовала, что горько пожалею об этой фразе потом, но сейчас мне нужна была хоть какая-то надежда. Гавриил резко откинулся на спинку своего кресла и сощурил глаза.
– Твои слова, – произнес он словно бы заключая со мной сделку. – Тебя пригласят, иди, Душа.
Я встала и с удивлением увидела за своей спиной незаметно подошедшего прекрасного юношу с белокурыми волосами. Он взглядом ждал указаний Гавриила по поводу меня. Я вновь взглянула на Архангела.
– Пусть побудет в Саду, – произнес он и снова уставился в бумаги, как будто меня больше не существовало вовсе.
Юноша рукой указал следовать за ним и я пошла, в дверях всё же обернувшись на заваленный бумагами стол и встретилась врасплох со взглядом Гавриила. Сцепились словно бы два огня, но разных: один – холодный, другой – живой. Одной стихии, но настолько разные, которые никогда не поймут друг друга. Юноша удалялся и я поспешила за ним, по дороге выбрасывая все мысли прочь из головы, вновь погружаясь в свою скорбь, но где-то глубоко в душе лелея смутную надежду от слов о Геральде одного из могущественных существ этой вселенной.
Меня провели в чудесный сад, который благоухал и цвел настолько великолепно, что все земные сады меркли перед его красотой, и запахи просто гасли перед запахами, царящими здесь. Среди этого превосходства стояла трепещущая от горя Душа, ждущая суда над собой, не видящая своей вины, виновная лишь в том, что любила. Слезы сами потекли из моих глаз и мне захотелось стать птицей.
– У меня в саду не рыдают, а радуются, – произнес за спиной скрипучий голос.
Я вздрогнув, обернулась. Седой старичок невысокого роста в больших резиновых сапогах и перчатках, опершись на лопату, с легким прищуром и широкой улыбкой смотрел на меня.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, и оглядевшись вокруг увидела, что мы были в саду одни, не удержавшись, спросила, – а вы – садовник?
– Я-то? – он неожиданно расхохотался по-доброму и так заразительно, что и мне захотелось улыбнуться, что я и сделала. – Да, здесь я садовник, – вдруг он неожиданно предложил мне: – Хочешь помочь?
– Да, конечно, – с готовностью согласилась я, занять себя – это самое лучшее сейчас, моим рукам нужна была работа, чтобы не бездействовать и отогнать от себя мрачные мысли.
Старичок внимательно посмотрел на меня и достал из брюк пару перчаток, а из стоящего рядом ведра вынул небольшую лопатку для цветов. Он привел меня к взрыхленной грядке и жестом указал на рассаду в деревянной кадке. Мы перетащили её поближе к земле и принялись сажать ростки чудесных цветов, некоторые уже сейчас великолепно пахли. Я могла себе только представить, как они будут благоухать когда расцветут в полной мере. Я сама не заметила, как включилась в работу, встав на колени и перепачкав щеку землей. Я услышала громкий смех старичка и недоуменно посмотрела на него, стирая проступивший пот предплечьем руки.
– Ты мне нравишься – ты не боишься испачкаться, – проговорил он, как бы поясняя свой смех.
– Привычка с монастыря, нам приходилось много работать там, – ответила я, хотя вопрос не был задан.
– Ты там росла? Ты – сирота? – спросил он сочувственно, что было свойственно всем пожилым людям.
– Да, – ответила я.
– Я бы не подумал никогда, ты хорошо воспитана.
– Спасибо, – поблагодарила я садовника за комплимент, а сама подумала о Джере, о том, которому единственному было не наплевать на меня, и снова ком в горле душащий меня.
Мы помолчали. Садовник видел мою скорбь и не лез с расспросами, а я была благодарна ему за это.
– А у вас есть дети? – спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься.
Старичок смерил меня хитрым взглядом и произнес в своей манере:
