Текст книги "Демон-хранитель (СИ)"
Автор книги: Joanne X
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Я заметил, как все разом встали, за ними подтянулся и я. В зал вошла вся в сиянии и блеске богиня справедливости и правосудия – Астрея. Признаться, я ослеп. Ослепли все. Безупречная и красивая просто до безобразия, подумалось мне. До того момента пока она не уселась в кресло и не вытащила носовой платок, громко чихнув и прочистив нос.
– Будь… те здоровы, ваша честь, – произнес Сатана, обращая на себя внимание, слишком пристально глядя на богиню.
Та лишь приподняла брови, но во взгляде мелькнуло легкое смущение, за ним последовал еле заметный кивок. Гавриил нахмурил лоб и вперился немигающим взглядом в лицо Сатаны, тот взгляда не отвел. Что-то подсказывало мне, что это будет то еще судебное заседание – суд, решающий наши с Эммой судьбы. Мой неугомонный взор опять скользнул по серьезному лицу моей девочки, я видел, как она волновалась и пыталась собраться с мыслями. Практически сразу же за богиней просеменила ангел, как я понял, стенографистка, и, разложив бумаги и перо, немигающим взглядом вперилась в лицо судьи, превратившись в сплошной слух.
А тем временем председательствующая судья Астрея заговорила равнодушным, чуть осипшим от простуды голосом:
– Судебное заседания Суда справедливости объявляется открытым, слушается дело о незаконной связи демона Геральда… – она прервалась, чтобы взглянуть на меня и снова уткнуться в свои бумаги, – и земной девушки Эммы, – судья вновь замолчала, посмотрев уже на мою девочку: придирчиво, рассматривая её древнегреческий наряд, в конце удовлетворенно улыбнувшись, зрелище ей явно понравилось, – и да сотворится Справедливость! Проверяется явка сторон и личность явившихся.
Винчесто и Гавриил практически одновременно подтолкнули нас и мы встали, не отрывая взгляда друг от друга, будь моя воля, я бы унес её сейчас подальше отсюда, крепко обняв, накормив любимым шоколадным пудингом, и любил бы всю ночь.
– Я – демон Геральд, – заговорил я, ни на миг не разлучаясь с теплым изумрудом моей девочки, – хранитель Эммы, которую люблю и о чем сейчас свидетельствую.
По залу прошелся ропот. Глаза Эммы засияли сильнее и она мне ослепительно улыбнулась. Богиня подняла руку и в зале воцарилась гробовая тишина. Она равнодушно смотрела на меня, ей, как и всем небожителям высших сфер, было абсолютно наплевать на причины и условия, которые толкнули нас навстречу друг другу, однако я видел в глазах её непонимание от того обстоятельства, что две расы, которые никогда не должны были столкнуться, от одной из которых лицезрение демонов было скрыто, пока душа человека не попадет на Небеса. А тут ещё демон наделен обязанностями хранителя, человек может не просто видеть демона, они взаимодействовали и между ними возникли чувства.
– Эмма, – начала хрипловато девушка от волнения и чуть откашлявшись, продолжила, – живу на земле, взята на небо архангелом Гавриилом, подопечная демона-хранителя Геральда, который для меня всё и которого люблю… больше неба, – чуть помолчав она добавила: – Могу везде это указать и подо всем расписаться.
Я пристально исподлобья смотрел на мою девочку и счастливо улыбался как дурак, она улыбалась в ответ. Неконтролируемо ею и несдержанно мною наши энергии: её огненная и моя темная, лучистым потоком вырвались из нас почти одновременно и соединившись на полпути вихрем закрутились, обдавая присутствующих жаркой волной.
Астрея долгим взглядом смерила сначала меня, потом Эмму и со страдальческим вздохом вытащив платок из складок черной судейской мантии, громко просморкалась, затем по-философски риторически спокойно спросила нас, жестом указав присаживаться обратно на свои места:
– Мы вам не мешаем?
Сатана был взбешен и прошипел мне в ухо:
– Вы бы еще трахнулись здесь.
– А ты уже занял пост наблюдателя как я посмотрю, – ответил я и презрительно взглянул на него.
– Да сколько можно говорить, что я явился уже после, – снова оправдался Сатана и поспешил отвести взгляд.
– Ну-ну, – только и произнес я.
Тем временем судья задала вопрос обоим защитникам о подтверждении наших личностей, как будто были какие-то сомнения, но того требовал протокол, что и было подтверждено нашими защитниками.
– Молчанием подтверждается доверие судье, если есть возражения скажите об этом или молчите до конца, – проговорила Астрея буднично и уже хотела перейти к другой части судебного протокола, как услышала твердый вопрос Эммы, Гавриил не успел её осадить и она вскочила с места одновременно задавая вопрос:
– А вы когда-нибудь любили?
Я видел, как Гавриил сморщился от конфуза, замер и прикрыл глаза, ожидая гнева богини. Однако я видел, как блеснули глаза Астреи и она не ответив ничего моей девочке, только произнесла немного грустно и уже не так пафосно:
– Вопрос отклоняется, поскольку не относится к сути разбирательства. Подтверждается доверие судье залом и сторонами.
– Хоть бы кто-нибудь спросил каково это проводить заседание в таком состоянии, – с легким ворчанием почти про себя проговорила Астрея, я забылся, что за её внешностью юной девы скрывалась суть такая же древняя как моя, а может быть даже древнее.
Гавриил покрывшийся пунцовыми пятнами утянул сесть Эмму за стол и что-то сейчас выговаривал ей, пока судья нудно, осипшим голосом, прерываясь на сморкание и кашель, зачитывала права и обязанности сторон.
– Есть ли ходатайства у сторон? – спросила Астрея, листая страницы дела.
– Ваша честь, у меня есть ходатайство о принятии в дело заинтересованным лицом Сатану, – проговорил Винчесто, вставая.
– Объяснитесь, сторона, – судья заинтересовано воззрилась на демона.
– Присмотритесь к господину Сатане, вы видите повязку на его щеке, под ней глубокая рана, которая была оставлена Душой на щеке моего господина, это сделала Эмма, с виду невинная девушка, внутри сущая демон, – после этих слов Винчесто, зал ахнул и как будто испарился, не слышалось ни звука, все прекратили, как мне показалось, дышать.
– Ваша честь, возражаю: характеристика девушки пока здесь не рассматривается, – резво подскочил Гавриил.
– Возражения отклоняются, они не по сути рассматриваемого вопроса, есть еще ходатайства? – спросила судья.
– Хорошо, Ваша честь, я перефразирую: как ранение Сатаны, даже пусть и Эммой, относится к делу сейчас нами рассматриваемому? – не растерялся Архангел.
– Отвечайте, Винчесто, – предложила Астрея и её глаза всё больше загорались от происходящего, давненько у неё не было таких дел, пожалуй, таких у неё не было никогда, ей нравилось, что уже давно переставшие честно спорить Ад и Рай, сейчас столкнулись на самом справедливом суде во всех вселенных.
– Девушка Эмма, дело которой мы здесь рассматриваем, нанесла эту рану, где если не здесь, Ваша честь, – быстро сказал демон.
– Умрет, попадет в ад, тогда и накажите, – с непроницаемым лицом проговорил Гавриил.
Я видел, как побледнела Эмма и посмотрела на меня. Я кусал внутреннюю часть губ и понимал, что мы должны выиграть, я должен выжить, должна жить и Эмма. Как найти это гребаное равновесие? Так, чтобы я мог встретить душу Эммы, когда придет её час, на небесах, а не гнусный Сатана.
– Возражения архангела Гавриила отклоняются, ходатайство демона Винчесто об участии Сатаны в деле в качестве заинтересованного лица принимается, Винчесто прошу предоставить заключение лекарей с обеих сторон Равновесия об увечьях Сатаны, – сказала Астрея и, получив бумагу от него, продолжила: – заключение лекарей об увечьях Сатаны приобщается к делу, прошу вас, Помпея, – уже обращаясь к стенографистке, проговорила судья.
Астрея начала рассказывать о сути дела залу и сторонам. Винчесто грыз карандаш и лихорадочно искал что-то в толстой стопке бумаг. Гавриил рассеянно скользил глазами по лицу Эммы, явно обдумывая линию защиты. Сатана зевал и изредка поправлял галстук. Эмма смотрела на меня, а я смотрел на Эмму.
Затем судья мельком взглянула на Гавриила и Винчесто, знаком пригласив их к себе, они о чем-то переговорили и богиня отпустила их на свои места.
– Итак, у нас две виновные стороны: Демон Геральд и Душа Эмма, в чем их вина и её степень нам предстоит выяснить в этом судебном процессе. Поднимите руки у кого есть возражения на этот счет? – богиня обвела зал и столы сторон быстрым взглядом, в ответ получив лишь молчание, кивнула головой и продолжила, – Согласно жребию, брошенному вот-вот, слово первым предоставляется защитнику демона Геральда – демону Винчесто. Пожалуйста, Винчесто.
Гавриил нарочито громко цокнул языком, словно сожалея о выборе судьбы, по мне – так он блефовал, а его отношение к судебной тяжбе было сродни как к спектаклю. Демон, сверкнув на него недобрым взглядом, встал из-за стола и начал свою речь:
– Ваша честь, мой подопечный – демон Геральд, вверенный мне для защиты здесь волею судьбы и повелению моего господина Сатаны, является типичным демоном мира духов, где и мы с вами все обитаем. Будучи ранее доверенным лицом моего господина был разжалован со службы и сослан на землю в качестве поставщика душ для преисподней. Совсем потерявшийся и расстроенный, он поддался на дьявольские чары своей подопечной. Вы только взгляните на неё, она же и Сатану соблазнит…
Я видел, как болезненно при этих словах поморщился Сэт и чуть тронул повязку пальцами. «Скорее убьет», – промелькнула у меня шальная мысль. Я не мог больше этого выносить, гнев во мне так и клокотал и, вскочив, хотел было возразить, как услышал, мерный стук судейского молоточка и фразу, произнесенную, спокойным чуть усталым и слегка простуженным голосом:
– Угомоните вашего подзащитного, демон Винчесто, или мне придется его удалить до конца судебного заседания, призвав лишь на оглашения приговора.
Он кивнул судье и обернулся уже ко мне, произнося, тщательно подбирая слова, будучи в большом волнении:
– Успокойтесь, Геральд, я пытаюсь вашу шкуру спасти.
– Мне плевать на свою шкуру, мне нужно спасти Эмму, – прошептал я ему в ответ, видя, как он багровеет.
– Геральд, у неё самый лучший защитник на небесах и выше: хитрый, словоохотливый и ни разу не проигравший, дайте мне возможность спасти вас на максимально выгодных условиях, не ставьте себя в безвыходное положение и оставьте вашу горячность для последней речи, – неожиданно убедительно проговорил Винчесто и я ему поверил, твердо решив, чтобы ни говорилось на процессе, не реагировать, думая о благополучии Эммы.
Он отвел от меня свой горящий взор и продолжил, глядя теперь уже на судью:
– Ваша честь, как по мне, так картина ясна: одинокий демон, соблазнительная девушка, не менее одинокая, сирота. Он не смог устоять и получилось то, что получилось, мы разбираем никчемный случай запретной связи ни к чему не приведшей. Ваша честь, считаю, что всё очень тривиально и не требует тщательного разбора ситуации. Защита демона Геральда предлагает следующее решение вопроса: девушку опять на землю, демона на работу в ад. У меня всё, ваша честь.
Астрея кивнула Винчесто после чего тот сел на свое место и перевела взгляд на архангела Гавриила.
– Слово предоставляется защитнику Души – архангелу Гавриилу, – проговорила будничным тоном судья и посмотрела на мужчину.
Гавриил вышел из-за стола и встал на середину залы.
– Ваша честь, – начал он, склонившись в легком поклоне, и, обведя зал глазами, продолжил, – и все присутствующие наверняка испытывали то щемящее чувство одиночества, когда ты никому не нужен, брошен и растоптан. Это чувство постоянно преследовало мою подопечную. Она, будучи младенцем, потеряла мать, отца она не знала, демон, следуя какой-то своей изощренной мании стал её хранителем, волею судьбы, – он прервался, видя, как заинтересовано взглянула на него судья, затем снова продолжив, – вырастил её, втерся в доверие, а затем коварно соблазнил…
– Возражаю, ваша честь, – вскакивая с места, проговорил демон-защитник, – факт умысла при соблазнении еще не доказан.
– Демон, вы в своем уме?! Как можно соблазнить без умысла? – эмоционально возразил адвокат Души.
– О порывах страсти ничего не слышали, Архангел? – вопросом на вопрос ответил Винчесто.
– Возражения демона принимаются, – проговорила судья, скука из глаз которой мгновенно исчезла, – перефразируйте.
– Хорошо, ваша честь, – желваки на скулах которого заиграли с новой силой. – А затем склонил подопечную к соитию, – сокрушительная улыбка Гавриила и обескураженный демон, которому нечего возразить на это.
– Он не соблазнял меня, – тихо, но твердо проговорила Эмма и тепло поглядела на меня, – мы оба этого желали…
– Защитник Гавриил, поясните теперь Душе, что она должна молчать всё время, пока ей не предоставят слово, – также безучастно, спокойно и ровным тоном сказала Астрея.
Гавриил взглянул на мою девочку и та, кивнув, замолчала, так же как и я опасаясь, что ей не позволят присутствовать на судебном заседании и мы не сможем видеться хотя бы так.
– Есть ли в зале суда тот, кто имеет что либо добавить к вышесказанному? – спросила Астрея, но в ответ не услышав ни слова, продолжила: – Стороны готовьтесь, объявляется короткий перерыв.
Громко чихнув, судья Астрея, виляя бедрами удалилась из зала. Я увидел, как Сатана не отрываясь смотрел ей вслед, я знал этот похотливый взгляд, у Астреи не было шанса. Толпа в зале стала расходиться.
– Тебя убьет Лилит, – резюмировал я, усмехнувшись.
– Если узнает, – в задумчивости произнес Сатана, потом как будто опомнившись, смерил меня надменным взглядом, – пойду, навещу судью.
– Я бы не рекомендовал, мой господин, – предупреждающе проговорил Винчесто в попытке удержать Сатану (какое там, я-то знал его безудержность). Между тем демон продолжил: – Сатана, вы заинтересованное лицо в конце-то концов… – последняя попытка Винчесто остановить безумие охотника, так неожиданно проснувшееся в дьяволе.
– Очень заинтересованное, – проговорил хозяин преисподней и поспешил ретироваться.
Винчесто посмотрел на меня, мой красноречивый взгляд говорил о многом, демон тяжело вздохнул. Я увидел, как Эмма и Гавриил встали с места и тоже удалились из зала, Эмма неотрывно смотрела на меня, в её глазах стояли слезы.
– Вам не разрешат свидание наедине, – сказал мой защитник как отрезал.
– Нам нужно поговорить, возможно мы больше никогда не увидимся, – спокойно произнес я, глядя прямо в его красные глаза.
– Вы так спокойно об этом говорите, – немного ошарашенно произнес Винчесто и долгим задумчивым взглядом посмотрел на меня.
– Я могу представить, что нам за это будет: самое меньшее – её отправят на землю, стерев память обо мне, а меня в ад, и, поверьте, это будет лучший сценарий, – мои слова его расстроили, а перед моим внутренним взором предстал жалкий образ спивающегося ангела Джека, – самое жестокое – забвение для нас обоих.
Мой защитник молчал, что он мог сказать, ведь он сам понимал, что я прав.
Я продолжил:
– Вы ведь наверняка тщательно копались в моем прошлом, перетряхнули всю подноготную демона Геральда, знаете обо мне всё и понимаете, что я слов на ветер не бросаю, мне плевать на себя, но не на Эмму. Но в то же время я понимаю, если я не выживу, то и ей не дадут жить, например, тот же Сатана, – чуть помедлив продолжил, – ваш хозяин любит потрясающие результаты и раболепную службу, но взгляните на меня, что я заслужил в итоге своей безупречностью…
– Вы такой же слуга, как и я… – он воспользовавшись моей секундной заминкой, начал было.
– Уже нет.
Взгляд Винчесто скользнул по моей шее и он понимающе кивнул, вновь взглянув в мои холодно-голубые глаза как все ледники Арктики. И что-то подсказало мне, что он не так прост, как пытается казаться.
– Я сделаю, что смогу и попробую устроить вам короткую встречу, – произнес демон, как будто решившись на что-то.
Я кивнул с надеждой, зная, что она может быть последней, мне нужна была надежда, нам нужна была надежда.
– Вы хотите выйти из зала судебного заседания немного поразмяться? – спросил меня защитник.
– Прогуляться до камеры? – хохотнул я, – насижусь еще.
Винчесто понимающе улыбнулся и уткнулся в бумаги. Я дернул руки в наручниках, держащих меня так надежно, и простонал от отчаяния. Фенцио делал качественные амулеты, и наручники не менее. Надо было собраться – такого меня видеть Эмма точно не должна, она и сама была на грани. Через какое-то непродолжительное время зал стал снова наполняться. Я огляделся, снова увидев в толпе Фенцио, почему-то его поддержка мне была важна. Мне вспомнились мы, юными, еще студентами, мы тогда неплохо куралесили, да и потом, когда нас разделила жизнь, мы сохранили к друг другу уважение, преподавая в Школе. Ангел кивнул мне, я кивнул в ответ, видя в его глазах тревогу и раздумья.
Привели и Эмму. И снова перекрестие наших взглядов как было всегда – её теплого изумрудного и моего до невозможности холодного голубого, смешавшиеся, превратившиеся в цвет морской волны и оттолкнувшиеся от наших тел, будящие во мне воспоминания: младенец, сладко посапывающий в колыбели моих рук; маленькая девочка на залитой солнцем поляне – волосы всполохами сочного каштана, подбрасываемая моими руками вверх, смеющаяся так заливисто; юная девушка, в руке которой спелое яблоко и прямой взгляд прямо мне в душу, как обещание всегда быть рядом; все твои сны обо мне; твои горячие слезы в проулке с убийцей и принятие моей демонической сути; твои признания в любви, дрожь тела, несдержанные стоны, поцелуи и ласка, сводящие меня с ума. Ты всё поняла, Эмма, я это увидел сейчас в твоих глазах. Кто я для тебя? Твои губы шепнули: «Всё».
Оборвав наши горячие признания, в зал ворвался Сатана и плюхнулся рядом. Он молчал и даже не смотрел на нас. Я усмехнулся про себя с глубоким изумлением отметив, неужели Астрея отшила. Эмма изуродовала, богиня отвергла, так и власть потерять – раз плюнуть. Через какое-то время в помещение впорхнула и судья. Сев в свое кресло, она немного помедлила, как будто собираясь с мыслями, и её взгляд скользнул по Сатане. Очень уж легкомысленный взгляд. Сатана своей хватки не терял, но что будет дальше, одному Шепфа известно, ведь Астрея хоть и была красавицей, но слыла капризной очень.
– Судебное заседание объявляется открытым, – проговорила сипло Астрея. – Прежде, чем приступить к рассмотрению доказательств сторон, спрашиваю: есть у вас ходатайства?
С места поднялся архангел Гавриил и выдержав секундную паузу проговорил:
– Я ходатайствую о приобщении вновь открывшихся обстоятельств в деле.
– Удивите меня, архангел, – равнодушно проговорила Астрея, сморкаясь в платок, но испытывая к делу великий интерес, всё-таки подалась вперед, – объясните суть вновь открывшихся обстоятельств.
– Моя подзащитная беременна.
Комментарий к 15. Суд. Часть первая
https://vk.com/wall-194439725_528
========== 16. Суд. Часть вторая ==========
– Моя подзащитная беременна.
Слова Архангела эхом разнеслись по вмиг притихшему залу. Я почувствовал, что от волнения начал тяжело дышать и немигающим взглядом уставился на лицо Эммы, на котором как белые облака на синем небе проносились, сменяя друг друга эмоции: от непонимания до безграничной радости. Эмма смотрела на меня, а я как всегда не мог выразить никаких эмоций, ничего не отразилось на моем лице. Я просто не мог выразить никаких чувств, я остолбенел, потому что этого не могло быть от слова вообще. Люди и демоны слишком разные по своей природе. Но если так всё-таки случилось, то в голове закрутилось два вопроса: «Даст ли небо шанс нашему ребёнку?» и «Как моя девочка переживет беременность?». Дышать становилось все сложнее, мне даже показалось, что стены вдруг сжались вокруг меня. Я видел, что Эмма изменилась в лице, помрачнев и опустила голову, а из глаз закапали слезы. Да что за черт! Смотри на меня, Эм! Откуда-то с самого дна моей демонической души поднялась радость, я ощутил то, что ощущал всегда когда был рядом с моей девочкой – счастье. Среди творящегося нашего личного апокалипсиса, среди игры, в которой мы были лишь пешками, есть то, что заставляет меня ощущать вплоть до кончиков пальцев необъятную целостность. Я никогда не думал о том, что могу стать… отцом. При моем-то образе жизни и отношению к женщинам… я даже не задумывался о детях. Я пытался поймать взгляд Эммы, но она смотрела на свои руки и глаз не поднимала, а мне хотелось придушить самого себя за то, что не дал ей понять, как на самом деле отношусь к этой новости. Да, я растерян, но и счастлив, и понимаю, что ответственности стало еще больше, сейчас вопрос стоит только о выживании, сейчас я похоронил мечту о том, что мы когда-либо будем вместе с Эм. Как можно быть настолько раздираемым такими разными эмоциями?
– Геральд, черт бы тебя побрал, – пробормотал Сатана и его кулаки гневно сжались, видя, как я пожал плечами.
– Вот только вопрос: зачем Гавриилу «топить» свою подопечную, – шепнул Винчесто вслух вырвавшуюся мысль, – этими вновь открывшимися обстоятельствами он подталкивает её к небытию, – на его щеках заиграли желваки.
– Этот хитровыдуманный индюк знает свое дело, он знает, для чего это делает, у него свои мотивы. Я это понял, когда узнал, что он согласился стать защитником Души, сделав это явно не по доброте душевной, – ответил ему Сатана.
Винчесто вновь уткнулся в бумаги. Я молчал, я молил, чтобы моя девочка взглянула на меня, но упрямая смотрела куда угодно, но только не на меня. Я чувствовал её боль и я ничего не мог сделать – закованный в наручники и молчащий.
Висящая тишина в зале судебного заседания стала просто звенящей. Астрея о чем-то напряженно думала и периодически неосознанно постукивала молоточком. Потом словно собравшись с мыслями, судья мрачно проговорила:
– Вы можете чем-то подтвердить вновь открывшиеся обстоятельства, Архангел?
– Заключение сторон Равновесия… – проговорил Гавриил, сияя, и передал бумаги Астреи.
– Хорошо, – раздраженно протянула Астрея, получила бумагу, просмотрев её и отдав Помпее.
Судья задумалась и через какое-то время быстро произнесла:
– Судебное заседание откладывается до завтра для изучения вновь возникших обстоятельств, – судья стукнула молоточком и поспешила удалиться.
А я все смотрел на Эмму, она лишь мельком взглянула на меня – обижена и потеряна, мне надо с ней поговорить, мне нужно ей сказать, что я чувствую, но её так же, как и меня, увели из зала правосудия.
На нижних этажах Дворца справедливости было не так радужно, светло и просторно и меня впервые не тошнило от нарочито подчеркнутой святости и обилия белого света. Это было место для меня, для демона: серого и с темной душой. Я осмотрелся: камера оказалась очень тесной и маленькой, окон не было, жесткая полка.
Я подёргал свои запястья, скованные в наручниках и усмехнулся, они опасались оставлять меня без них даже в закрытой камере. Эмму так же, как и меня, тщательно охраняли, однако я смел надеяться, что её содержат не в тюрьме и не в таких спартанских условиях, что меня. Кому я еще был нужен, кроме неё? Но я ошибался – похоже, существовал еще кое-кто, кому было не плевать на творящийся в моей жизни коллапс. И это был ангел Фенцио. Когда я увидел его, то был безмерно рад. Он вошел широким шагом и полы балахона из плотной ткани хлестко ударяли по его ногам. Ангел был верен себе и не менялся. Собранный, серьезный и очень честный. Я знавал его и в бою, и на веселой пирушке и на школьном симпозиуме. Я широко улыбнулся и был действительно очень рад видеть его. В ответ получил такую же искреннюю улыбку. У многих может возникнуть вопрос: каким образом две силы, два противоположных полюса Равновесия способны на дружбу, на который я отвечу так – нас надо было просто знать в студенческие годы.
– Ты влип, Геральд, – глубоко вздохнув, произнес ангел, – по-настоящему.
– Без тебя знаю, Фенцио, – мрачно произнес я, усмехаясь, понимая, что ангел не изменился, что его может поменять что-то действительно серьезное, что ворвется в его жизнь так же неожиданно, как Эмма в мою.
– Но я рад за тебя, ты вечно что-то… – он промолчал подбирая слова для моего поведения ранее.
– Искал? – предложил вариант я и улыбнулся, вспомнив свою неугомонность в отношении женского пола.
– Точно… надеюсь, ты нашел, – усмехнулся Фенцио и, глянув себе за плечо, убедился, что охранник не смотрит на нас, я подался вперед, вслушиваясь в каждое слово. – У меня есть то, что может помочь вам с Эммой.
– Что же? – я глянул в сторону охранника, убедившись в том, что тому мы не интересны.
– Амулеты, которые спрячут вас на земле, – произнес он, – вам только надо добраться до водоворота…
– Я в наручниках, Фенц, – проговорил я, вроде вновь воспарив от надежды, но потом снова помрачнев, – между прочим в тех, что ты делаешь, – я с укоризной и легким сарказмом помахал у него перед глазами ладонями.
– В них нет силы, – спокойно произнес он и пальцем показал мне, что руны на них разомкнуты, такое может увидеть только опытный глаз, что был у моего школьного приятеля.
Я длинно и грязно выругался на древнедемонском, Фенцио поморщился от моего непроизвольного выражения чувств, а потом передал и амулеты.
– Ты доберешься до водоворота и у вас будет шанс раствориться среди людей. Стать человеком, быть человеком, – произнес ангел и его взор пристально скользнул по-моему лицу, – готов ли ты?
– О, ты не знаешь насколько, – прошептал я ни минуты не сомневаясь в выборе, – только меня одно беспокоит, если… если, что-то пойдет не так…
– Ты о том, сможет ли Эмма выносить и родить? – догадался давнишний приятель и коллега.
Я мотнул головой и мрачно исподлобья взглянул на него. Охранник зашагал в нашу сторону. Он подумал и, подходя к выходу, произнес:
– Риск есть, если ситуация станет патовой, ты знаешь, как призвать меня на помощь.
– Зачем ты так рискуешь, ангел, помогая мне? – спросил я, вглядываясь в его серые глаза.
– Я знаю, что окажись я в столь же безвыходной ситуации, ты мне также поможешь, ты также сделаешь всё возможное и невозможное для меня, – проговорил он.
Я утвердительно кивнул. С этими словами Фенцио удалился, оставив меня размышляющего и рассматривающего амулеты – нашу с Эммой единственную надежду.
***
На следующий день.
Я сосредоточенно смотрел перед собой, обдумывая наши с Эммой дальнейшие действия. Когда её ввели в помещение, я тщетно искал встречи с её взглядом, она не смотрела больше на своего хранителя. Эмма, ты самое упрямое создание во всей вселенной, ты дьяволица, созданная мне на погибель, приковавшая к себе сильнее наручников с рунами! Смотри на меня, черт бы тебя побрал, Эм! Посмотрела. Мельком. Обожгла, однако быстро собрала эмоции и снова глухая стена. Я усмехнулся: сам воспитал – получи и распишись, Геральд.
В зал судебного заседания вплыла Судья, вот только я не видел той спеси и надменности в ней, она была бледна и задумчива. Присев на судейское кресло, Астрея всё-таки собралась и произнесла свое судейско-сакральное:
– Судебное заседание продолжается. Стороны подойдите для определения жребия.
На этот раз повезло Винчесто, выступать первым выбор пал на него. И он довольный собой и складывающимися обстоятельствами заговорил, оглядев зал внимательным горящим взором, обратился к судье с риторическим вопросом:
– Ваша честь, что вы видите, глядя на эту девушку?
Эмме стало крайне некомфортно и она вся сжалась, убийственным взглядом воззрившись на моего защитника, тот как будто не заметил и продолжил:
– Так ли невинна эта девушка…
– Возражаю, – подскочил на месте Гавриил, прерывая самозабвенную речь демона, – это характеристика, не относящаяся к делу.
– Возражения приняты. – проговорила судья и предложила Винчесто: – Перефразируйте, демон.
– Хорошо, – раздраженно вздохнул он и продолжил, – так ли чиста человеческая кровь в ней?
Он обвел вновь затихший зал немигающим взглядом красных глаз. Меня уже не в первый раз посетило ощущение спектакля, выражение лица Эммы говорила о тех же чувствах, что и моё.
– Объяснитесь, защитник, – попросила судья, чуть бледнея. Дело, казавшееся пусть и не тривиальным, думалось ранее, что простым, но как же ошибалась опытная богиня.
– В крови нашей Души течет демоническая, – как будто полоснув ножом, четко произнося каждое слово, молвил довольный собой Винчесто.
– Вот это поворот, – ошарашенно проговорил Сатана, – Винч творит чудеса.
Я увидел, что Эмма улыбнулась кончиками губ и посмотрела на меня, но всё еще холодно, обида была очень сильной. Она тоже поняла – то, что накопал мой защитник, было спасением для нас. Эмма не была демоном, но я чувствовал, что это могло как-то смягчить приговор. Лично для меня тот факт, что где-то там в её ДНК было нечто общее с моим родом-племенем, многое объясняло и расставляло по своим местам в понимании сильно любимой мною Эммы.
Судья, округлив глаза, но стараясь не подавать виду, произнесла:
– Доказательства.
Винчесто положил объемный том перед судьей. Я видел, как она испуганно сморкнулась в платок, прежде чем приобщить доказательства к делу и еле выдавила из себя:
– Объяснитесь, защитник демона.
– Я изучил родословную Души и выяснил, что её предок – Гортензия Нильсен, слыла ведьмой и имела тесные, так сказать, контакты четвертой степени, отношения с демонами.
Я слышала, что Сатана присвистнул, заржал как конь и проговорил вполголоса:
– Вот это да, Геральд, как тесен мир, не ровен час и я там постарался, породнимся, кум?
Я одарил его уничтожающим взглядом и услышал в ответ безудержный смех, за что Сатане было вынесено предупреждение и он заткнулся. Мой взгляд обратился к Эмме, но она всё ещё не смотрела на меня. Астрея грустно взглянула на том с доказательствами, который ей предстояло изучить, шмыгнула носом. Винчесто продолжил:
– Ваша честь, в связи с этим прошу вынести обдуманное решение и учесть тот факт, что Душа хоть и является человеком, но имеет в себе кровь демона, у меня всё, – Винчесто вернулся к нам за стол.
– Слово предоставляется защитнику Души – Архангелу Гавриилу.
Гавриил спешно застегнул свой камзол и элегантно выпорхнул на середину зала лицом к Астрее, а мое внутреннее чутье подсказывало мне, что у него был на руках роял-флеш.
– Ваша честь, я не хочу давать оценку личностям обоих сторон, нет, но мне бы хотелось немного пролить свет на примечательного демона Геральда, – он чуть театрально протянул ко мне свои руки, которые мне тут же захотелось оторвать и затолкать ему в одно место, – Что вы видите? – он замолчал, пока судья, не выдержала.
– Не томите, Архангел, – нетерпеливо сказала она, мрачнея, у неё в голове уже стал складываться некий итог этого суда, а этот неугомонный хотел предъявить то, что отвергнет решение наверняка.
– То, что демон Геральд – не демон, он урожденный ангел, родители которого мать – ангел и отец – демон, были вместе еще до запрета на связи между сторонами Равновесия.
