Текст книги "Демон-хранитель (СИ)"
Автор книги: Joanne X
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Зал ахнул, Астрея икнула, а Гавриил наслаждался произведенным эффектом.
– Доказательство, – вновь проговорила судья, и её глаза округлились когда она увидела не менее объемный труд, чем тот, что представил ей Винчесто.
Мой адвокат, отклонив голову в сторону, гневным сердитым взором уставился на Сатану, пока тот не ответил:
– Я не мог тебе сказать.
– Зато проныра Гавриил все знает, – мрачно проговорил демон и желваки заиграли на его лице.
– Знает, – глухо повторил Сатана.
Я знал, что это был просто ужасный поворот в деле: если демона можно было оправдать своей натурой, мол, он только для этого и создан, чтобы искушать, то ангела, а тем более хранителя, ничто не оправдает и это был крах всего.
– Судебное заседание откладывается до завтра, – судья быстро собрав бумаги, и шепнув что-то стенографистке удалилась. Зал задвигался и толпа стала расходиться. Я видел, как Помпея подошла сначала к столу Архангела Гавриила и быстро что-то проговорила ему. Тот кивнул и потянул Эмму за руку из-за стола, а она даже не смотрела на меня. Вот упертая!
– Эмма! – выкрикнул я, но было уже поздно, она повернула голову только у двери и её вывели из залы.
Винчесто осадил меня и строго посмотрел. А тем временем стенографистка что-то шепнула на ухо Сатане и поспешила ретироваться. Сатана поправил костюм и коротко бросил:
– Судья ждет.
– Снова? – не удержался я.
– Опять, – просиял хозяин ада и удалился.
***
Астрея стояла возле окна своего роскошного судейского кабинета, только подчеркивающего высокий статус его владелицы, и растерянно рассматривала простирающиеся перед её взором райские кущи и облака, тянущиеся под сферами, где обитают небожители, а выше только Шепфа и поклонение ему. Богиня глубоко вздохнула, из её головы не выходили публичные признания в любви Демона и Души, черствое сердце той, которая уже давно вознеслась и не помнила, что это такое, чуть дрогнуло и что-то щемящее появилось в душе. А еще страх, вызванный неизвестностью, безвыходностью, возможными нежелательными последствиями для неё, а если делом будет интересоваться Шепфа, неверный шаг и всё – вызов на ковер, лишение регалий, а у неё дети ещё Школу ангелов и демонов не закончили, да и к статусу привыкшая, а как же служебная колесница, придется снова учиться ходить ногами, а муж – никому ненужный герой-полубог Арат, уже которое тысячелетие сидящий дома без работы, жалеющий себя и безвозвратно теряющий мужское либидо… Она стукнула кулачком по оконной раме, спугнув двух голубков, воркующих на карнизе. В дверь кабинета постучались. Астрея приосанилась и развернулась навстречу входящим и её глаза вновь загорелись как звезды, от прежней неуверенности не осталось и следа. Архангел Гавриил и Сатана, на последнего она всё же посмотрела мягче.Те с недоверием и непониманием смотрели друг на друга, думая, что их вызвали конфиденциально, переводя тяжелые взгляды и на судью. Оба знали, что Астрея любит сталкивать стороны лбами.
– Что, мать вашу, здесь происходит? – начала она спокойно, но оба почувствовали, что у них затряслись поджилки, всё-таки судебная власть как бы независимая. Астрея перевела взгляд на Гавриила и мрачно проговорила:
– Ты мне сказал, что всё пройдет без сучка и задоринки, что надо осудить демона и спасти девчонку, передать её на святые поруки, я тебе поверила и сделала одолжение, ты не предупредил, что она беременна, мать её, беременна и отец будущего ребенка – демон… человек и демон, мать его, ты понимаешь, что будет, если слух о деле дойдет до вашего Отца? А ты, Сатана, которому так неймется и так сильно нужен этот Геральд, на что ты пойдешь?
Она их отчитывала как мальчишек. Желваки играли на щеках Сатаны: ему не нравился ни смысл, ни тон разговора, и еще этот хитро улыбающийся Гавриил.
– Я бы на твоем месте так не улыбался, Гавриил, – присаживаясь за стол и одной рукой облокачиваясь на него, другой нервно двигая вещи на нем, мрачно проговорила Астрея, – моё решение может быть таковым, что я оправлю её в небытие быстрее, чем ты накатаешь заявление об обжаловании моего решения выше.
– Ты не сделаешь этого, Астрея, – самодовольно проговорил архангел, – ты лучше меня знаешь законы – тебе не позволят убить ребенка.
– Так тебе нужно это дитя, – произнес Сатана, задумчиво потирая подбородок, – вопрос только, что в этом ребенке такое, что он тебе так нужен…
Архангел сжал ладони и присел на стул, стоящий рядом со столом судьи. За ним следом опустился и Сатана, он не отрываясь смотрел на того.
– Что ты задумал, братишка? – красноглазый пытался рассмотреть хоть что-то в ясных глазах Архангела. – Святоша, верно служащий нашему папаше, зачем тебе ребенок Геральда, одного из первых родившихся от связей ангелов и демонов…
– Рожденного ангела, которого ты сделал демоном, тот, который не осознает свою силу, свою настоящую силу, безграничную, способную погасить звезды и Солнце, тот, который способный смести с лица вселенной Шепфа и тебя, Сатана, – горячо проворил всегда спокойный и собранный Гавриил, и неожиданно близко придвинувшись к брату, проговорил: – Зачем ты оставил его в живых?
– Он не был чудовищем, которых порождали такие связи, он был ангелом, взявшим лучшее от обоих своих родителей, и мне стало любопытно, я подчинил его себе, – ответил самодовольно хозяин преисподней, – он как пес у моих ног.
– Он весь между ног земной девки, Сэт, – произнес Гавриил и его голос зазвенел от ярости, он откинулся обратно на спинку стула, – не ври себе хоть здесь, я ведь знаю, что тебе нужен этот демон, чтобы и дальше удерживать свою власть.
– А тебе нужен ребенок Геральда. М-да, Гавриил, плевать ты хотел на святые поруки Души, – изучающе смотрел в глаза брата Сатана.
– Ты, падший, мерзкий, не знающий, что такое сострадание и любовь… – начал было Архангел.
– Не убедительно, брат…
Они бы и дальше препирались, если бы гневный оклик Астреи не остановил их.
– Выйдите оба, – устало произнесла она, глядя себе на руки.
– Астрея, когда будешь принимать решение… – хотел сказать Гавриил.
– Это давление на суд, защитник Души, если вы себе позволите еще такое, вы будете удалены из зала судебного заседания и вашей Душе будет назначен новый защитник, – спокойно мерным голосом проговорила она и взглянула прямо в небесные глаза Архангела.
Рядом довольно хмыкнул Сатана. Архангел развернулся к двери.
– Я могу остаться, Астрея? Нам надо ещё раз переговорить, так сказать, углубить вопрос, который нами недавно обсуждался, – произнес Сатана, ослепительно улыбаясь, и судья обратила на него свой недоуменный взгляд.
– Выйдите оба, – взбешенно произнесла она и зарылась в бумаги, всем видом давая понять, что им необходимо покинуть помещение и как можно быстрее.
Гавриил, захохотав, поспешил покинуть помещение, за ним следом удалился и обескураженный Сатана.
***
Как только Гавриил и Сатана вышли из зала, неожиданно Винчесто быстро притянул меня за рукав и проговорил шепотом, смотря на пристава-демона, который терпеливо ждал, когда адвокат поговорит со мной, чтобы отвезти в камеру:
– Я могу устроить вам с Эммой встречу.
– Что попросите взамен? – сразу спросил я, знающий, что помогать такой демон так просто не будет.
– Услугу, – без раздумий ответил он и увидев мой утвердительный кивок, вышел из-за стола и подошел к приставу.
Я видел, что Винчесто что-то объясняет тому. Туповатый демон, привыкший исполнять короткие приказы и не привыкший к длинным речам, коими сейчас пытался забить его пустой мозг мой защитник, с непонимающим видом, почесав затылок, что-то проговорил и кивнул. Мы выскочили из-за зала суда как угорелые.
– У вас очень мало времени, я буду ждать вас на выходе, условный стук и я вхожу, – сказал он с вниманием считая кабинеты, – восьмой…
Винчесто втолкнул меня в полутемное помещение и я, оглядевшись, увидел сидящую на кресле Эмму, лицом уткнувшуюся в острые коленки, по-детски подтянутые к себе. Она всхлипывала.
– Я могу остаться одна, хотя бы ненадолго, – взмолилась она и я услышал безмерную усталость в голосе моей девочки и отчаяние на грани безумия, и я был в этом виноват.
– Нет, – прохрипел я, при этом сильно волнуясь, пытаясь унять дрожь в руках, не хватало ещё, чтобы она видела меня в таком состоянии, привыкшая всегда видеть меня собранного.
Эмма подняла голову и как будто не поверила своим глазам, но всё-таки вскочив с места в порыве подбежала, правда, осеклась на расстоянии вытянутой руки, в изумрудном взгляде плескалась боль и непонимание. Я сделал шаг к ней и проговорил нежно, справившись с волнением, хотя легкая хрипотца присутствовала и это слышала Эмма, мое волнение передалось и ей, а я этого не хотел:
– Эм, выслушай меня, у нас мало времени.
Она сделала шаг назад и ответила сухо, строго:
– Я слушаю.
– Ты сердишься на меня? – спросил я, снова делая шаг к ней, уже чувствуя, как её энергия вырывается из неё и невольно тянется ко мне, но еще обижена.
– Нет, – произнесла отстраненно, как чужая, я видел, как её сухие пухлые губы чуть дрожали, вот-вот заплачет, сделала шаг назад, спиной уперлась в стену, но огонь её энергии уже ласкал мои щёки.
Я улыбнулся, шагнул к ней и всем телом ощутил её тепло. Взгляд Эммы скользнул по моему лицу, задержавшись на губах и опять эта огненная часть её души, опалившая мою суть.
– Я рад, – прошептал ей на ухо, опаляя и её свои огнем.
Она прислонилась ко мне щекой и чуть приласкалась, я почувствовал сильное жгучее желание, но смирял себя – не время и не место. Девушка, не отрывая от меня своего темного взгляда, поцеловала в закрытые губы, чуть оттянув нижнюю. Я, завороженный ею, поцеловал в ответ так нежно, что сорвал с её губ стон. Моя рука легла на её живот, даря жгучее, почти адское тепло её телу, она даже на секунду зажмурилась. Эмма положила свою ладонь на мою и улыбнулась, тихо прошептав:
– Я уже люблю его.
– Я тоже, – шепнул в ответ.
Бесконечная нежность захлестнувшая меня, и я вспомнил танцующий цветок наших энергий, растворившийся на стройном животике Эммы. Так выглядит энергия ребенка? Я чувствовал под фарфоровой кожей девушки что-то настолько хрупкое и слабое, что не смог удержаться и поцеловал её в живот. Она хохотнула – я щекотнул её за бок. Опять перекрестие взглядов – желание выходило из-под контроля. Она водила рукой по моим волосам, тонкими пальчиками все сильнее сжимая мой затылок.
– У нас мало времени, – сказала она и её голос сорвался на полушепот, потопив меня окончательно в своей пробуждающейся страсти.
Я, дрожа от нетерпения, желая её всем собой, целую соблазнительные губы, сомкнутыми руками наручниками, обняв. Она вся подается вперед, вжимаясь в меня. Мы оба безумны в этот момент: я пытаюсь подрагивающими ладонями разобраться с её туникой, которая бесконечными складками становится для меня непреодолимым препятствием. Я почти рычу, чувствуя под губами улыбку Эммы. Она справилась с ремнем быстрее и брюки опали к моим ногам. Подхватываю Эмму на руки, стройные ноги обвивают торс – ощущение на коже, от которого загораюсь еще сильнее. Она гладит, чуть сжимая мои крепкие руки, прижимаясь, целуя, становясь необузданной, чувствуя моё нетерпение, заводясь ещё сильнее. Путаюсь в брюках, не могу сделать полный шаг, вот-вот упаду. Мое ругательство по древнедемонском, её хриплый смех. Получается устроиться в кресло. Снова её смех и мой глубокий поцелуй. Моё безумное желание и эти нескончаемые складки на её одежде, мои сомкнутые руки на её ягодицах, сжимающие их. Пытается собрать подол, ерзая, я стону – настолько сильно её хочу, что сейчас взорвусь. Еще движение и уже её стон с моим именем, чувствую её тесноту и мне становится сладко. Мое движение бедрами, она вздрагивает и оседает, вжимаясь и дрожа. Её поцелуй в мои открытые губы, с которых срывается несдержанный стон.
Детка, что может быть безумнее того, что здесь и сейчас происходит? Среди не нашего мира, которому наглухо неизвестны наши чувства, который не хочет их понять, которому необходимо осудить для соблюдения мнимой законности, уничтожить и забыть, продолжая жить по накатанной.
Ты замираешь, пытаясь найти комфорт для себя, я перестаю двигаться, видя, как чуть морщишься. Мой взгляд исподлобья – немного наивный, но весь открыт, холодный для всех, теплый для тебя – арктические ледяные глаза с четко очерченными темным радужками, ты целуешь их, начиная двигаться, задавая свой ритм, сводя с ума, даря безумное наслаждение.
– Скучал, – шепчу, растворяясь в твоей коварной улыбке, движении бедер, чуть подрагивающих ягодицах, через ткань кусая острые соски, чувствуя, как дрожишь и сильнее прижимаешься ко мне, сжимая плечи, размашистее двигаясь, добавляю то, что всегда хотел сказать, – люблю.
– Джер, – шепчет нежно, целуя меня в губы.
Скольжу руками по спине и притягиваю к себе для поцелуя. Взаимный стон, перекрестие взглядов, лоб ко лбу, огненная и темная энергия – безмерная нежность и необъятная сила, и розоцитрусовый запах, подталкивающий меня к разрядке. Кляня наручники и тунику, скольжу по бедрам, чувствую твою дрожь, найдя точку удовольствия. Ты обхватываешь мои плечи сильнее и положив голову мне на плечо, стонешь. Чувствую, как подаешься моей руке навстречу и, зажмурив глаза, дрожишь, твои бедра сильнее сжимают мои и я взрываюсь следом за тобой. Обнимаю тебя, сжимаю хрупкое тело, ты обнимаешь в ответ, голова на плече, локоны, слипшиеся от пота, упавшие мне на грудь, и я, всё ещё в твоем теле. Не хочу больше расставаться, хочу всегда быть рядом.
– Поговорили, – шепнула Эмма и поцеловала меня в улыбающиеся губы, хрипло рассмеявшись.
Она поднялась и помогла привести мне себя в порядок. И вновь уселась ко мне на руки.
– Нас в любой момент могут прервать, Эм, – проговорил я и достал из кармана талисман, поблескивавший золотом и отдал его Эмме, она задумчиво вертела его в руках, – посмотри мне в глаза, девочка, – она подняла свой взор и у меня сердце зашлось, я готов молиться Сатане, чтобы у нас все получилось, – этот талисман ты должна будешь надеть на себя на последнем слове…
– Нас казнят?! – вскричала она и её глаза наполнились слезами.
– Эмма, сейчас не время… ты меня поняла? – я заставил её смотреть на себя.
– Да, – тихо прошептала девушка и поцеловала меня, я ощутил соленый вкус её губ и притянул её к себе.
– Я не хочу, чтобы ты сейчас плакала, у нас есть шанс, – проговорил я и увидел, как Эмма сжала талисман в ладони, чуть кивнув мне головой.
В дверь постучал условным стуком адвокат Винчесто. Надо было уходить, но я не мог оторваться от неё. Эмма силилась не плакать, подталкивая меня к выходу.
– Сделай как я прошу, – прошептал я напоследок и скрылся за дверьми.
Комментарий к 16. Суд. Часть вторая
https://vk.com/wall-194439725_548
========== 17. Побег ==========
На последнем заседании суда над нашей с Эммой любовью в зал набились, казалось, целые небеса и ад в придачу. А я был предельно собран и оценил ситуацию – количество приставов, в тоже время не сбрасывая со счетов ни Сатану, ни Гавриила, ни Винчесто – все они могли оказать сопротивление. У охранников были мечи: легкие и практически не могущие причинить какой-либо серьезный вред, кроме как царапнуть, задержать, отвлечь, выиграть время. Я видел сосредоточенность Эммы и её подрагивающие губы, она с надеждой и волнением смотрела на меня. Я должен спасти нас!
Занудно тянулись часы по рассмотрению доказательств, допроса свидетелей, в коих я с изумлением узнал монахиню Агату и подругу Эммы по колледжу. Рассматривали даже характеристики с моего места работы и я был приятно удивлен словами коллег: серафима Кроули, ангела Фенцио и даже Мисселины. Выступил и Сатана, ему пришлось показать рану, нанесенную моей девочкой. Я чуть не присвистнул, она была сквозная и наверняка оставит шрам, как и мои шрамы на шее будут со мной всегда. Я видел, что Эмма нисколько не раскаивается в произошедшем, напротив, она смотрела в глаза хозяину ада смело и открыто, она знала, что он никогда и ничего не сделает ей, пока существую я.
Судья вызвала для заключительных слов защитников и первым начал демон Винчесто, представлявший меня:
– Ваша честь, уважаемый защитник Души и присутствующие в зале, посмотрите на моего подзащитного. Защита постаралась и вытащила на свет всю правду о демоне Геральде. Будучи урожденным ангелом, он всё-таки всю сознательную жизнь был демоном. А основная задача демонов? Правильно – искушение. И он, следуя своей демонической натуре, справился со своими обязанностями, как истинный сын Тьмы. Ваша честь, прежде чем Вы вынесете решение об этом деле, просто напомните себе, что Вы так же каждый день исполняете то, для чего созданы, то, чем живете. Нельзя уничтожить демона только за то, что он качественно выполнил свою работу. Я прошу суд о снисхождении – демона Геральда отправить обратно в ад, запретив встречаться с Душой на веки вечные. Спасибо, у меня всё! – Винчесто, поклонившись судье и залу, вернулся на свое место.
За ним, не спеша оправив камзол, встал архангел Гавриил и торжественно прошествовал на середину залы. Он тяжелым сосредоточенным взглядом посмотрел на судью, и его взор скользнул по моему лицу. Архангел усмехнулся.
– Ваша честь, демон Винчесто и все, те кто есть здесь, задайте себе вопрос: зачем вы сегодня и все дни до этого собирались здесь? Прошу вас взглянуть на дело более внимательнее и глубже, поняв, что вещи таят в себе второе дно. То, что произошло, более никогда не должно случиться. Это нарушит порядок, тысячелетиями сложившийся в нашей жизни. Геральд, будучи урожденным ангелом, даже не зная об этом, но всё-таки волею судьбы являвшийся хранителем своей подопечной, соблазнил её, склонил к запретной связи и она понесла от него. Этого больше никогда не должно повториться и поэтому, я прошу суд о снисхождении к Душе и об отправке её на мои святые поруки. Спасибо, Ваша честь.
Выслушав свидетелей и защитников сторон, Астрея задумчиво сидела и переводила взгляд с меня на Эм, я видел, что судья находится в ступоре, и не может принять решение, её саму раздирали сомнения и противоречия. Наконец, она стукнула судейским молоточком и строго произнесла:
– Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора по делу.
Она удалилась из зала быстрым шагом, и полы её судейской мантии взметнулись как вороньи крылья, как бы пророча ужасное. Меня также увели, а напоследок я взглянул на Эмму и получил настолько ободряющий взгляд в ответ, что знал: сегодня я смогу невозможное – сегодня мы будем свободны.
Часы ожидания приговора тянулись бесконечно долго и я старался максимально занять свои мысли, вспоминая сцены из детства, которые так внезапно всплывали в моей памяти: мать, поющая мне колыбельную, отец, читающий мне книги, полеты в небе, крынка молока, чистый рассветный воздух, черные крылья отца, белые – матери, ощущение безграничного счастья. У Эммы этого никогда не было, я должен дать ей дом, семью, должен показать, что чувствовал я, чтобы мы могли дать это нашему ребенку. Я не просто привык к мысли, что буду отцом, я почти сросся с ней, испытывая невероятную радость, поднимающуюся откуда-то из самых глубин моей мрачной темной души. И я вспомнил благословение старухи в городе проклятых – я понял, что та каким-то образом видела будущее и она благословила нас с Эммой на зачатие ребенка, а это означало, что она была ангелом? Ангелом с черными крыльями. Такая же, как я – урожденная от союза ангела и демона. Как и Джек – урожденный демон с белыми крыльями. Сколько нас таких ещё? И почему раньше были возможны союзы ангелов и демонов? А потом был установлен Закон Равновесия, запретивший такие браки. Чего испугались рай и ад? Детей, рождавшихся от таких связей? Ведь нас истребляли, и родители как могли прятали детей? Мальбонте был монстром, но ведь я и остальные, мы не монстры? Что мы можем такого, что небо и бездна восстали против нас? И почему Гавриилу необходимо наше с Эммой дитя, а ведь ему нужен именно наш ребенок – отсюда его забота и защита моей девочки…
Наконец, за мной пришли, и я пружинисто встал на ноги. По телу разлилась привычная сила, она бурлила во мне, для привычного меня действовать, нежели пускаться в длинные и пространные рассуждения. Я потянул чуть наручники, они слабо хрустнули, оставил их, так как пока ещё рано освобождаться от них. Темные стены подземных казематов сменились светлыми местами радужных пространств Дворца Справедливости, и у меня опять засвербело плюнуть себе под ноги, чтобы хоть как-то испортить эту напускную и фальшивую благость, те, кого хоть раз в жизни «ломала» система правосудия, сейчас бы поняли меня.
Меня ввели в зал полный любопытных глаз: из толпы мой взор выхватил охваченное заботой лицо ангела Фенцио и собранная, словно пантера перед прыжком, Эмма, её взгляд лучился надеждой.
Видя, что все стороны на месте и восстановив гробовую тишину, судья Астрея встала и начала свою речь:
–Провозглашается приговор Суда Справедливости: Властью данной мне Шепфа я осуждаю Душу и Демона на небытие, приговор должен быть приведен в исполнение немедленно, у защитников есть немного вечности для обжалования!
По залу прошелся ропот, я слышал, что многие шептали о дитя. Моё сердце сжалось от боли, я видел, что побледнела Эмма, и её глаза наполнились слезами.
– Осужденному Демону предоставляется последнее слово, – Астрея с немигающим, абсолютно ничего не выражающим взглядом обернулась ко мне – чистое слепое правосудие, действующее по Букве Закона, напрочь забывшее о его Духе. Так справедливость коснулась нас с Эммой: – Демон Геральд, Вам есть что сказать?
Я поднялся с места, вышел на середину зала и огляделся. Я каждому заглянул в глаза и начал говорить немного хрипло, стараясь скрыть волнение, давясь еле сдерживаемым гневом, тая надежду в душе:
– Оглянитесь вокруг. Что вы видите? Небеса! Чистые, красивые, даже плюнуть некуда, а жаль, мне очень хочется… Однако сейчас не об этом. Я, как помню себя всю жизнь, знал только одно – сила решает всё и важно соблюсти Закон Равновесия. Я знал только ад, я – воин, я – учитель, я – тот, кто встречает людские Души, если они того заслуживают и даю им крылья Непризнанных. Я больше ничего не ведал, пока однажды по глупой ошибке или велению судьбы не был отправлен на землю и приставлен к Душе, ставший, будучи по природе противоположным, для неё хранителем, демоном-хранителем, – я взирал на замершую Эмму, смотрящую на меня любящим теплым взглядом. – Я рос вместе с ней, я испытывал все радости и горечи рядом с ней, я учился любить и ненавидеть, я – тот, кого опасается Закон Равновесия. Тут есть те, кто, возможно, никогда не испытает его на себе, а я испытал: Равновесие в людях, в их жизни, в их ежесекундном существовании, являя собой одновременно свет и тьму, которые уживаются, причудливо переплетаясь в их сложной душе, раздираемые страстями, снедаемые болезнями, сгибаемые трудностями. Они для нас должны являться примером соблюдения этого гребаного Равновесия. Я люблю эту Душу, я люблю моего ещё неродившегося ребенка, которого Справедливость обрекла на небытие, как и его родителей. Я – демон Геральд, думавший, что то, что было до встречи с Душой жизнью, познавший жизнь только с Эммой.
Замолчав снова обвел помещение глазами, видя пораженные лица присутствовавших. В зале повисло тяжелое выразительное молчание. Еще немного и понесется залихватское: «Судью на мыло». Астрея, ничего не сказав и не прервав меня, обратилась к Эмме:
– Имеет ли что сказать Душа, перед исполнением приговора?
Эмма поднялась с места и умоляюще воззрилась на судью, слабым дрожащим от волнения хриплым голосом проговорив:
– Могу ли я вместо слов обнять Геральда, Ваша честь?
Астрея вздрогнула и, позволив себе проявление чувств, чуть подалась вперед с судейского места с изумлением глядя в изумрудные глаза моей девочки:
– Ты не боишься небытия, Душа?
– Было бы глупо сказать, что не боюсь, Ваша честь, ведь я не знаю, что это такое, а неизвестность всегда страшит, – проговорила моя умничка. – Но я уйду туда с теми, кого знаю и люблю безмерно, у меня нет никого и ничего, кроме Геральда и не рожденного дитя. И я прошу вас, нет, я заклинаю вас, позвольте в последний раз обнять… – и она бесшумно зарыдала.
Зал немного заволновался, это было вне правил, однако, вне правил была и наша любовь и весь суд и приговор, решивший убить еще не рожденное дитя. Астрея застучала молоточком и, восстановив тишину и порядок в зале судебного заседания, проговорила:
– Разрешаю.
Эмма улыбнулась и сквозь слезы прошептала слова благодарности Астрее, отправлявшей нас своим решением в Небытие. Она старалась не выдавать свое волнение перед предстоящим, выйдя из-за стола и направляясь ко мне. Я видел, что моя девочка была напряжена, а, подойдя ко мне, нежно обняла.
– Ты готова? – шепнул я, дергая наручники, которые тут же подались мне, видя её утвердительный кивок, освобождая руки.
Резким движением и уже привычным жестом, значащим для неё больше, чем все мои скупые слова о любви, я завел Эмму за спину и подавшись вперед вытащил у близстоящего пристава его меч, пиная его на стол, за которым сидели Винчесто и Сатана, не успевшие среагировать, нелепо повалившись, как кегли. Несколько шагов и мы были у выхода. Я видел высокую фигуру архангела Гавриила, который выхватив меч у одного из приставов, приближался к нам. Мы были уже в коридоре и я мысленно призвал круговорот, как архангел нагнал нас. Я услышал знакомый шум, в конце коридора возник проход на землю, туда надо было просто добраться. И об этом легко было только думать.
– Ты думаешь, демон, я так просто вас отпущу, – проговорил он злобно и сделал мощный выпад.
– Что тебе до нас, отправленных в небытие? – спросил я, уклонившись, прикрыв Эмму.
– Ты наивный, демон, жалоба на решение и Эмме продлят жизнь, покуда она не родит, а ты мне не нужен, – он холодно усмехнулся и снова выпад, на этот раз жестче и озлобленнее прежнего, от которого я с трудом увернулся, отмечая то, что архангел был хорош в бою на мечах. – Ты сыграл свою роль и тебя даже выгоднее уничтожить, твоя смерть выгоднее мне, чтобы посмертно сделать тебя героем.
Гавриил не подпускал меня к круговороту, кружа вокруг меня, но всё-таки я медленно и неуклонно туда приближался. Я видел, что народ высыпал из зала.
– Зачем тебе это, архангел? – мой выпад и совсем чуть до желанной земли. – Решил в Бога поиграть?
– А ты сам не видишь, что случилось с миром, которым управляет Шепфа? – проговорил Архангел и снова отрезал нам путь. – Может, пора всё изменить?
– И Богом станешь ты? – с иронией произнес я, и сделав широкий шаг, наконец приблизился к круговороту, схватив Эмму за руку, бросился вовнутрь.
Почувствовав погоню, я обернулся и увидел не унимающегося Гавриила.
– Порядок будет, демон, а ты послужишь топливом для революции, твою смерть воспоют в веках…
– Я вне политики, я вне статусов, я верю только в силу и боль, а теперь ещё и в любовь, – проговорил я и круговорот выплюнул нас с Эммой на берег океана.
Готовый к атаке и к её отражению, я, развернувшись кругом, никого не обнаружил и облегченно вздохнул. Амулеты делали свое дело. Повернувшись к рыдающей Эмме, я крепко обнял её, вдыхая соленый запах, тонкой шелковой нитью вплетавший в себя розоцитрусовый. Мы оба хохотали, скорее от нервов, целуя друг друга, чувствуя нахлынувшую усталость и ощущая счастье.
***
Тем временем.
Винчесто неторопливо, положив руки в карманы брюк, брел по темной аллее рядом со Дворцом справедливости. Сатана оставил его и теперь сам, лично спустившись на землю, разыскивал свой единственный козырь на выживание – демона Геральда, ведь Маля он уже потерял.
Он присел на скамейку и устало вздохнул. Почувствовал, что рядом кто-то сел. Винчесто повернулся и увидел архангела Гавриила.
– Я сделал, что мог, – растерянно проговорил он.
– Я знаю, демон, успокойся, –усмехнулся небожитель и скользнул взглядом по Винчесто. – Сатана зря тратит свои нервы, он не найдет их, им помогли, наверняка это амулеты. Сейчас только время поможет, надо ждать.
Винчесто открыл было рот, но Гавриил опередил его, быстро и жестко произнося:
– За себя не беспокойся, все мои слова в силе, как только я сяду на трон Шепфа, ты станешь новым хозяином ада.
Демон склонил голову перед Архангелом, улыбаясь.
Комментарий к 17. Побег
https://vk.com/doc592086541_563391005?hash=cb6315a8aafd087063&dl=0d0d9b6e50b405186e
https://vk.com/club194439725?z=photo-194439725_457239258%2Falbum-194439725_00%2Frev
========== 18. Равновесие. Часть первая ==========
Я шел по кромке берега, и ноги ласкал соленый океанский прибой. На моей спине дремала Эмма, каштановые кудряшки безудержным каскадом нежили мои острые скулы, розоцитрусовый запах приятно щекотал нос, подводя к мысли скорее найти место для отдыха. Амулеты даровали нам свободу от неба и возможность скрыться, забрав некоторые мои качества: нет, я не стал человеком, это не изменило моей демонической сути, материализовав меня. Но я был рядом с ней, а остальное тонуло в её нежных руках, что были сейчас на моих плечах. Я остановился и осторожно, за бедра, стараясь не разбудить, начавшую сползать Эмму, подтянул мою желанную ношу чуть вверх. Однако она проснулась и я, повернув голову, виновато посмотрел в её еще сонные глаза и сразу получил быстрый поцелуй в нос, щеку, и объятия, от которых жар разлился по всему телу, нежно сжавшие мои крепкие плечи и грудь.
– Устал, рыцарь? – спросила она чуть хрипло, хохотнув и снова целуя, только уже в шею.
– Нет, но еще немного, если ты продолжишь и дальше, то я за себя не ручаюсь, – прохрипел я и ускорил шаг.
– Обожаю когда ты не можешь поручиться за себя, – улыбнувшись, проговорила чертовка и снова поцелуй в шею, от которого мурашки разбежались, заставляя кровь быстрее нестись по телу.
– Эмма… – обреченно произнес я и дорожка поцелуев в шею.
– Это стимул, – шепнула она, хохотнув. – Так ты быстрее найдешь, где нам можно передохнуть.
– Ты слишком хорошо знаешь меня, – улыбаясь, произнес я и ещё раз подтянул девушку вверх.
– Ага, как и ты меня, – и снова, сводящие с ума нежные прикосновения и поцелуи, хриплый смешок и объятия. – Кстати, куда мы?
– О, неужели Эмма начала думать, – теперь пришла моя очередь смеяться.
– Ты несносен, демон, – обиженно, но сквозь обиду чувствовался смех. – Отпусти меня, хочу пройтись.
– Нет, – с легким смешком произнес я.
– Почему? – искреннее удивление в голосе, я заглянул через плечо и увидел, как качнулся её изумруд, широко улыбнулся.
– Так безопаснее для тебя и окружающих, – я смеялся во весь голос.
– Ах, ты так? – её возмущение пополам с обожанием. – Тогда я вот так, – снова нежные поцелуи, превращающиеся в требовательные, чувствую, что и сама заводится: легкие нетерпеливые движения бедрами – как ответ на моё их требовательное сжатие, обоюдный взгляд – страсть, разбившая всё в наших мирах, соединившая вопреки.
