Текст книги "Демон-хранитель (СИ)"

Автор книги: Joanne X

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Случай необычный, Сатана, Геральд и демон и хранитель по отношению к своей подопечной, девушка видит то, что видеть не должна и… – Кроули осторожно подбирал слова, – общается с нашим миром. Между Геральдом и ею установилась связь, которой не при каких обстоятельствах быть не должно. Даже вы самолично спустились из ада. Считаю, что нужно подробнейшее рассмотрение и суд.

Я побледнел и глянул себе под ноги. Я знал, что больше не увижу Эмму. Я был раздавлен этим пониманием и готов был убить Сатану. Мой взгляд молнией прошелся по в миг ставшему серым лицу моего хозяина. Он не просто был в беде, я был ему нужен как воздух.

– Кроули, мы можем поговорить отдельно? – слишком заинтересовано, нервно раскачиваясь на каблуках модных мужских туфель с красной подошвой, проговорил рубиновоглазый. У этого пижона не получилось то, что он задумал и сейчас он выкручивался как мог. Он нуждался во мне любой ценой, тем самым всколыхнув мое любопытство.

Серафим изумленно поднял глаза на Сатану и произнес спокойным размеренным голосом:

– Не вижу смысла обсуждать это более, встретимся в суде.

Сатана только что не рычал, но серафим спокойно выдержал гневный взгляд хозяина преисподней и тот отступил. Я исподлобья смотрел на Сатану и вот кто-кто, а я сдерживаться не хотел. Налетел на Сатану и взяв того за горло припечатал к стене кабинета так, что от места удара по штукатурке пошли трещинки словно змейки, ядовитыми языками прокладывающие себе паутинки-дорожки.

– Сукин сын, – выплюнул я ему в лицо свой яд, – всё к чему ты прикасаешься – превращается в тлен, мало я тебе служил…

Мисселина чуть вскрикнула, вскочив и прикрыв глаза узкими ладонями. Кроули и Фенцио подскочили к нам и через какое-то время я ослабил хватку, позволив двум ангелам оттащить меня от Сатаны. Я видел страх в глазах Сатаны – это значит, что я свободен от его власти, он мне больше не хозяин. Я резко вывернулся из их захвата и каждому посмотрел в глаза. Никто не выдержал моего взгляда. Кроули чуть сморщил лоб. Фенцио растерянно потирал шею. Сатана оправлял костюм.

– Надо бы в камеру его, – сказал Кроули, с легким смущением оглядывая меня.

Сатана хитро осклабился. Я хмыкнул, но в душе у меня всё перевернулось: мне нужно к Эмме, обратно, я опасался, что наркоторговцы доберутся до моей девочки. Я холодел только от одной мысли, что с ней может случится без меня, с Эммой, которая вечно влипала в неприятности. С ней был Джек, но от него никакого толка не было. Что он может сделать, чтобы отвести от неё неприятности, как сможет помочь ей? Я просто еще не знал, на что была способна человеческая Душа, воспитанная любящим её демоном… Кроули заметил нездоровый огонек в хитро прищуренных глазах Сатаны и тоном, в котором чувствовалась строгость и угроза проговорил:

– Под вашу ответственность, Сатана, если Геральд исчезнет, перед судом окажетесь вы.

Сатана довольно улыбнувшись, чуть склонил голову. Я знал, что он уже предвкушает мое освобождение. Кроули тоже это видел и поэтому, посмотрев на Фенцио, чуть кивнул тому. Будущий престол кивнул в ответ и отошел к высокому шкафу, выудив оттуда наручники. Я знал, что это такое и тихо прорычал. Сатана досадливо цокнул языком и нервно дернулся.

– Зачем это? – спросил он, выдавая себя с головой.

Кроули криво улыбнулся и посмотрев на Фенцио, дал тому знак. Ангел подошел ко мне и посмотрел в мои глаза, прошептав одними губами: «Прости». Я хотел оказать сопротивление, но не смог, на моих безвольных руках оказались наручники. Я видел, как на них вспыхивали и перекатывались как лава древние заклинания, которые не дадут мне возможности сбежать, приковав меня к небесам. Бросив гневный взгляд на Сатану, я буквально испепелил его только одним взором. В ответ получил не менее красноречивый взгляд, тот лихорадочно соображал, что он может сделать для моего освобождения.

– Теперь вы можете уводить Геральда, Сатана, – произнес ровным тоном серафим Кроули.

Но потом он обратился ко мне, его тон был намного мягче и уважительнее, когда он начал говорить со мной:

– Мне жаль, Геральд, вы – прекрасный учитель, но таковы правила и я, надеюсь, суд решит все по… справедливости.

Слово «справедливость» молодой директор школы произнес с каким-то нажимом, как будто он мне пытался что-то этим сказать, как будто в этом крылось двойное дно. Я с искренним интересом окинул его лицо, которое на мгновение стало открытым, но его быстро вновь заволокло дымкой непроницаемости.

Я всё ещё озадаченный последней реакций Кроули, до трепета обеспокоенный за безопасность и жизнь Эммы и злой на придурка Сатану был выведен им из кабинета. Мы молча шли по коридорам школы. Встречавшиеся ученики смотрели на нас обеспокоенно, многих я знал, они здоровались со мной, искренне поддерживая, что читалось в их глазах. Я улыбнулся пониманию того, что всё-таки приобрел авторитет и уважение за долгую службу в школе ангелов и демонов. Я бросил мрачный взгляд на Сатану, для которого я сделал в миллион раз больше, но так и оставшись рабом, наивно полагая, что сила решает всё. Но когда, сам того не ведая, Сатана в нужный момент избавился от меня как от ненужной вещи, подставив, обвинив в том, в чем сам был повинен, тогда он не знал, да и я, собственно, тоже, что спустившись в самый низ демонической карьерной лестницы, привязанный к земной человеческой Душе, я пойму, что сила ничего не решает.

Искрящиеся неподдельным счастьем в моем присутствии изумрудные глаза моей девочки, её искреннее беспокойство и забота обо мне, перекрестие запахов розы и цитруса, остановившееся для неё где-то посередине, утренняя солнечная энергия, настолько живая и безумно радующая, заражавшая моё темное существо тягой к жизни, заставлявшее каждый раз моё сердце сжиматься от нежности, трепет её теплого красивого тела, мягкие податливые губы, счастье, которое я познал с ней своей чувственной стороной: всё это заставляло меня понимать, что всё, что нам нужно – это только любовь.

Я, злобный, древний демон, сделавший когда-то свой выбор, падший с Сатаной, видящий перед своим взором всегда только тьму, наказанный за это извечным отчаянием и унынием, не помнящий родства, не помнящий ничего из своей прежней жизни, суровый воин, убийца, не знающий жалости, признающий только одного хозяина – Сатану, который склонил к себе только силой, я упал к твоим ногам, Эмма, потому что ты привязала к себе, не привязывая, я полюбил тебя, потому что ты полюбила меня, отозвавшись на движения твоей прекрасной души, постепенно исцеляя то, чего я думал у меня нет – мою душу. И я подарил тебе часть моей души, уголок, где я счастлив, единственный осколок памяти, оказавшись в смятении, увидев, как это место стало оживать в твоем присутствии, как память стала отдавать мне клочки для восстановления своей книги полностью.

Ощутив нестерпимый жар преисподней, обоняв гнусно пахнущие пары серы, услышав стоны страждущих душ и увидев невеселую улыбку хозяина этих мест, я ринулся вниз, расправив свои крылья, попав в жаркий поток, чувствуя радость от полета, пускай и в пропасть, пускай в ад, пускай в неизвестность, пускай в тюрьму. Слышал, как рядом трепетали черные крылья Сатаны.

Ступив голыми ступнями горячей бесплодной земли ада, я ощутил знакомую боль. Мой ориентир в моем вечном существовании. Мрачно хмыкнул и обернулся к Сатане, тоже спустившемуся в свои владения.

Он молчал и я тоже. Снова движение, огненный воздух ада раздражал легкие, привыкшие к воздуху земной поверхности, разнообразным запахам, цветам, звукам. Я ощутил такую беспросветность этого места, что мне как волку захотелось выть: однообразие и обреченность снова стали здесь мне моими спутниками, пристроившись на плечи, почти согнув меня пополам. Мы с Сатаной зашагали в самое пекло: в адову тюрьму. Это было его гордостью, его детищем, его возможностью торговаться с Шепфой, требуя разнообразных преференций для себя и своей империи – ада.

Мы шли возле клеток с обреченными, которые протягивали мне свои руки, с иссушенной желтой кожей, облепляющей как скелет и без того худые пальцы, запястья и предплечья. Такая участь ожидала и меня. Я нисколько этим не озаботился, в голове стучала мысль об Эмме. Мне надо вернуться к ней, мне надо быть с ней, я должен защитить её. И я безумно скучал по ней. Мы зашли с Сатаной в тесную камеру, более-менее приспособленную к существованию к ней.

– Лучшая, – не к месту произнес Сатана, поведя глазами по камере и осекаясь под моим гневным и злым взглядом.

– Ой, да неужели, – проговорил я с сарказмом. – Но не жди от меня благодарности, если бы не ты, меня бы тут не было.

– Ты мне нужен, – прошипел Сатана и я увидел ужас в его рубиновых глазах. – То, что происходит… пугает меня, а у меня маленький сын– я за него беспокоюсь.

После этих слов произнесенных чуть дрогнувшим голосом, я по-другому взглянул на своего бывшего хозяина. Он не просто боялся или опасался, он был в ужасе. Я вздохнув, чуть прикрыл глаза, не думая сочувствовать, но снедаемый любопытством, спросил:

– Шепфа в курсе?

– Шепфа это не касается, он не видит угрозы себе, зато я вижу угрозу своему существованию и жизни сыну.

Он помолчал, пытаясь понять, какое произвел впечатление этими словами на меня. Я тоже молчал и мое лицо ничего не выражало. Сатана потер руки и устало откинул голову назад. Потом снова посмотрел на меня и как-то весь напрягся.

– Ты ведь помнишь заварушку, из-за которой был установлен закон Неприкосновенности? – произнес он, садясь на скамью.

Камера и впрямь была комфортной. Я сел напротив и уставился на Сатану, желая выслушать из-за чего так переполошилось его королевское пятое место. Я кивнул ему.

– Помнишь демона Мальбонте?

Я снова утвердительно кивнул и по телу прошла неконтролируемая дрожь. Даже будучи демоном я знал какое это мерзкое существо. Сатана медлил, потирая губы, слишком нервно. Я первый раз видел его таким.

– Так вот… Он вернулся, но если всё было бы так, как раньше, когда мы его доставили Шепфа на блюдце с золотой каёмочкой, я бы не так обеспокоился, ведь Шепфа убил его, – его горящий взгляд уставился на меня как будто желая прожечь во мне дыру. – Кто-то возродил древнее зло, кто-то покушается на мою жизнь и власть… Мне есть чем рисковать, Геральд, ты мне нужен…

Я недобро усмехнулся и продолжил охрипшим голосом:

– Помнится, ты меня выгнал, Сэт, выкинул как использованный материал… – я увидел, что он хотел что-то возразить и жестом руки попросил ничего не говорить, усмехнувшись, продолжил. – Но если бы ты так не поступил, я бы никогда не встретил Эмму, я даже благодарен тебе… И да, мне есть чем рисковать…

– Я могу навредить ей… – начал было он и придвинулся ко мне.

В свою очередь я тоже придвинулся к нему и проговорил угрожающе холодным тоном, так чтобы Сатану пробрало:

– Ты этого не сделаешь по двум причинам: во-первых, на земле Эмма, как человеческая душа, всегда под защитой Творца, а во-вторых, я тебе нужен. Навреди ей и я не помогу тебе.

Сатана усмехнулся, окинув меня заинтересованным взглядом. Наш с ним разговор разжег в нем азарт. Хозяин ада широко улыбнулся.

– Говори условия, – быстро произнес он, как бы боясь передумать.

– Я помогу тебе, а ты забудешь, что я существую, отпустишь меня на все четыре стороны.

Он в изумлении посмотрел на меня, но ничего не сказав, кивнул.

– Если у тебя получится вызволить меня отсюда, – добавил я.

– Я всё для этого сделаю, – проговорил он загадочно и встал, направившись к выходу, закрывая за собой дверь темницы, как будто отделяя меня от всего существующего.

Когда он скрылся из виду, меня сложило пополам от боли в голове и звона в ушах.Я простонал от безысходности, в порыве дернув наручники, испытав сильную тревогу. Эмме, моей девочке, требовалась помощь её демона-хранителя.

Комментарий к 9. Пленение демона

https://vk.com/wall-194439725_321 – мы очень стараемся, люблю вас!!!

========== 10. Орфея и Эвридик. Часть первая ==========

Я проснулась как-то слишком быстро и резко приподнялась на кровати, ощутив легкий дискомфорт внизу. Воспоминание о страстной ночи с любимым накануне заставило мои щеки покрыться легким румянцем, улыбнуться и игриво обвести глазами комнату в поисках хранителя. Джера в комнате не оказалось.

Я чуть разочарованно вздохнула и снова повалилась на подушки, широко раскрыв руки и глупо улыбаясь. Притронулась к своим чуть опухшим от горячих ночных поцелуев губам, и воспоминание о жаркой ночи подтолкнуло желание тонкой струйкой горячего молока с медом опуститься чуть задев грудь, напрячь, сделав острыми навершия, и легкими щекочущими движения пробежаться по животу вниз, в предвкушении сжаться. Я безумно скучала по нему и хотела, чтобы он появился прямо сейчас. Где его могло носить? Мне было неприятно от того, что утро не встретило меня его близким таким желанным мною присутствием, его медленными, сводящими с ума поцелуями, дрожью на пределе терпения и нежности, приятной тяжестью и глубокими проникновениями. Было стыдно за всё то, что я вытворяла раньше: все эти споры, препирательства, обидные слова, слетавшие с моих уст в адрес моего хранителя, а также мои злые поступки, теперь я знала, что они больно ранили его.

Уныло вздохнув, всё ещё ожидая его возвращения, я легко выскользнула из-под одеяла и прошла в душ. В душе начало копиться смутное беспокойство. Геральд никогда так надолго не отлучался от меня. Тем более после того, что было вчера ночью: он чувствовал то же что и я, ему было так же хорошо, как и мне. Теплые капли ударялись о нежную кожу, частично впитываясь, остальные же отталкивались и катились вниз, выписывая хаотичные узоры, щекоча, вызывая мурашки, заставляя расслабиться и отдаваться в обманчивый плен горячего потока.

Мои мысли стали мрачными, а тело снова напряглось. Душ стал совершенно бесполезен и даже немного раздражал. Наскоро вытершись, я быстро оделась и стала сушить волосы. Беспокойство темными волнами накатывало на мою душу и временами даже становилось больно дышать. Демона-хранителя не было и я уже не просто чувствовала, я уже знала, что случилось нечто ужасное. Джер всегда был рядом, это его самое долгое отсутствие за всё время. Еле дождавшись пока мои длинные волосы хоть немного обсохнут, я как ошпаренная выскочила из комнаты уютного мотеля, оттуда, где наши чувства облеклись в форму и где мы с Геральдом стали единым целым.

Я шла по заполненным людьми улицам, обняв себя за талию, потерявшаяся, не знавшая куда податься: возвращаться в общежитие было опасно, мотель – не вариант, что я там могла ожидать и кого. Я попробовала призвать Геральда, максимально напрягшись, и ничего… тишина. Тишина мне стала ответом. Я кусала от досады и беспокойства губы.

Зашла в какое-то кафе, пытаясь собраться с мыслями. А они были полны мрачного ужаса, но теперь беспокойство достигло апогея. Я кружила по городу только от того, чтобы не бездействовать, не пытаясь его найти. Если бы Геральд был тут, он бы сам нашел меня. На город тихо, как темный шелковый платок на усталые плечи, опускался вечер. Витрины магазинов манили своей пестротой и огнями, но только не меня и не сейчас. Я всматривалась в лица прохожих: усталые, довольные, грустные и счастливые. Но все со смыслом. Из меня же как будто выкачали весь воздух, лишив самого главного.

Ноги принесли меня к демоническому бару. Я не знаю, что я желала здесь увидеть. Я бы могла умереть на месте, если это то, что я сейчас себе представила. В голове была мысль, что я пришлась Геральду не по вкусу. Но я её быстро отбросила от себя. Я видела его глаза – они не могли врать, то, что было в них четко давало понять мне, что я настолько желанна, что мои сомнения разбивались об это знание как режущие волны о высокий неприступный утес.

Я попросилась в этот приют падших условным стуком и была впущена, ставшим при виде меня любезным, бугаем-привратником. Спустившись по винтовой лестнице в шумный зал, огляделась. Глифт лился рекой, кто-то шумно спорил, кто-то уже спал, кто-то приставал к шлюхам, кто-то пытался поговорить по душам и я почувствовала то, что чувствовал Джер – свободу. Горько улыбнулась.

Мой взор метнулся к барной стойке, я вдруг заметила на себе пару заинтересованных глаз. Демон-бармен. Он внимательно и тепло рассматривал меня так, что у меня на глаза выступили слезы. Тренер Геральда по крылоборству сделал мне знак рукой и я решительным шагом направилась к нему. Присев за барную стойку, я тяжело вздохнула и увидела рядом своего никудышного ангела Джека, который должен был быть для меня хранителем, но был лишь тенью, изредка появлявшейся в моей жизни. Он был слегка пьян и его глаза с печалью, виной и страхом смотрели на меня.

– Что будет юная дама? – спросил бармен услужливо улыбаясь, но я увидела в его глазах возникшее беспокойство.

Я отрицательно мотнула головой, коротко спросила и опустила голову так, чтобы не заплакать:

– Геральд тут сегодня был?

Он снова окинул меня взглядом и отрицательно мотнул головой:

– Вы вместе здесь были тогда, с тех пор я его не видел.

Я не знала, что мне делать: либо начать рыдать, либо радоваться. Радоваться – его не было в этом вертепе, рыдать – я не знала где он.

– Джера нигде нет, – наконец произнесла я, взглянула на бывшего тренера, а потом перевела взгляд на ангела.

– Этого не может быть, ты же понимаешь, что хранитель навсегда привязан к душе: он либо убит… – он заметил, как я вздрогнула и прикусила до крови нижнюю губу, чтобы не разразиться рыданиями прямо посреди этого хмельного веселья, – либо в аду.

Я с надеждой воззрилась на него и он, я видела по выражению его лица, уже пожалел, что сказал мне об этом.

– Помоги мне туда попасть, – я подалась вперед и с горячностью смотрела в его мигом ставшие рубиновыми глаза.

Он усмехнулся моей самонадеянности и с легким сарказмом произнес:

– Ты так торопишься на тот свет?

– Нет, не тороплюсь, но ты мне сейчас говоришь про белый вход в потусторонний мир, но думаю, что есть и черный, куда можно входить и выходить безнаказанно и без последствий для души, – проговорила я и замолкла, видя, какой эффект произвела на него.

Он широко улыбнулся и хмыкнул, потирая подбородок рукой:

– Я понимаю выбор Геральда: ты не только красива, но и умна.

В нетерпении воззрилась на него и он, устало потерев лицо, сделал мне знак рукой, чтобы я зашла в дверь рядом с баром. Я сделала, как он велел, прихватив с собой за рукав ангела Джека, так и не успевшего выпить штоф глифта и расплескавшего его. Мы оказались в довольно обширной кладовой с вином и незамысловатыми закусками, аккуратно стоящими в ящиках и расставленными по полкам. А в голове вдруг возникла мысль: «А могу ли я доверять ему?», но вспомнила, что Джер довольно-таки тепло к нему отнесся тогда в баре.

Тренер по крылоборству наконец-то появился в кладовой и долго смотрел на меня.

– Это очень большой риск, – произнес он поочередно посмотрев на меня и на Джека.

– Я вообще не в курсе о чем вы, – произнес Джек трусливо и сделал шаг к выходу, но я его удержала.

– О том, что ты, Джек, поможешь найти мне Геральда, – произнесла я, чуть ослабляя хватку.

Ангел остановился и изумленно воззрился на меня. До него только что дошло, что возле меня нет Геральда, который обычно привычной мрачной тенью везде меня сопровождал. Джек вдруг неожиданно даже как-то протрезвел и к чему-то прислушивался. Он взглянул на бармена и тот отрицательно мотнул головой.

– Я не чувствую его энергию, его нет на земле, – вдруг проговорил обомлевший ангел, затем перевел взгляд на меня и всхлипнул: – Кто же позаботится о тебе, моё дитя?

Я хмыкнула и со злостью испепеляюще взглянула на него и размеренно произнесла:

– Ты, больше некому.

– Я?! Какой же из меня защитник?!

Сделав жест рукой, чтобы он умолк, я вновь воззрилась на бармена, спрашивая его ровным голосом:

– Говори, что надо делать, чтобы попасть в ад?

– Умереть, – сказал, как отрезал.

– Ты же сказал… – начала было я.

– Я о контролируемой смерти – о со́пор, – быстро проговорил он, разъясняя, видя, что ввел в заблуждение.

– Окей, – я была настроена решительно и смело посмотрела на опешившего тренера.

– Может быть, не надо? – простонал рядом трусливый ангел.

Я почти взвыла и взяла его за грудки, произнеся гневную тираду:

– Ты мне обязан, Ангел, тот, который ничего не сделал для своей подопечной, всю работу за которого делал демон, демон, призванный искушать и который никогда не искусил за всё время, что я его знаю.

Тренер усмехнулся, глядя на Джека, тот как-то весь сдулся и согласно кивнул. Демон снова взглянул на меня и тон его голоса был серьезен и даже выражал беспокойство, неожиданное для меня:

– Это очень серьезно, Эмма, ты можешь кануть в небытие…

– Я уже там без него, – прервала я его, почти прошептав, видя, как он смущенно и озадаченно морщит лоб.

– Хорошо, идемте ко мне в кабинет, – произнес хозяин притона падших и посмотрел через плечо на ангела, который трусливо пятился к выходу, – А ты сопроводишь её прямо в геенну огненную.

Я задрожала от силы его голоса и осознания ужаса ситуации, однако не передумала, а еще сильнее уверилась в том, что мне нужно это сделать, чтобы ни случилось, я должна помочь Геральду. Я боялась и одновременно была полна решимости. Джек же почти что терял сознание. Мне было мерзко находиться рядом с ним, если бы не моя нужда в сопровождении, я бы даже не смотрела в его сторону. За всё время моей короткой жизни, ангела я видела от силы раз десять, а в иные моменты мне не хотелось видеть его и вовсе. От него всегда несло глифтом и в его присутствии мне хотелось рыдать, потому что в устоявшемся общем представлении ангелы – источники света и добра, воплощение всего самого лучшего, а ангел Джек не был таким, он был отвратителен. Мрачный и немногословный демон стал для меня всем на этом свете и я даже слов не могла подобрать для того, чтобы определить кто он для меня. Он был для меня мною, я не могла отделить его от себя, хотя прекрасно понимала, что он другой, я увидела все его стороны, я увидела, что он может быть демоном в обыденном понимании, а может быть настолько нежным, что я потерялась прямо здесь и сейчас, в кладовой бара падших, вспоминая прошедшую ночь.

Голос тренера вывел из легкой задумчивости, он жестом указал на выход и мы пошли за ним следом: я, – крепясь, хотя и боясь, Джек – с неохотой и ужасом. Мы проследовали за хозяином притона сквозь разномастную толпу, которая так и норовила ухватить меня грязными руками, обнять красивое тело, похотливо цокнуть языком в след. Я улыбнулась, когда поняла, что тут бы никого не осталось в живых, будь рядом Джер. Облегченно вздохнула, когда мы добрались до личного пространства хозяина бара и закрылись на ключ.

Джек сразу бестактно начал кидать взоры по помещению в поисках спиртного, не скрывая своего нетерпения и нервозности. Я начала волноваться и неотрывно смотрела на демона. Он смотрел прямо, не отрывая взор и глубоко вздохнул.

– Ты уверена? – еще раз спросил он.

– У меня нет выбора, если он в аду, значит, попал туда не по своей воле, значит, ему нужна помощь, – твердо проговорила я и смело выдержала глубокий взгляд бармена.

Он усмехнулся и показал мне рукой на кресло. Я прошла к нему и села. Оно было очень удобным, подпрыгнула на нем от неожиданности, когда демон крутанул ручку рядом с моей головой и оно медленно разложилось подо мной, я оказалась в положении полулежа. На ум пришло сравнение с визитом к стоматологу.

Демон поднес ко мне что-то в стакане и принялся рисовать на моей свободной руке символ. Жидкость на вкус была очень противной, отдающей болотной жижей и затхлым запахом давно не проветриваемого помещения. Я выпила зелье почти до конца, с трудом удерживая его в себе, откинувшись на кресло и продолжая ощущать на себе руки старого демона, чертившего пентакли на моем предплечье. И ничего не происходило. Я озадаченно приподняла брови и улыбнулась бармену. Я не знаю сколько прошло времени, но комната будто замерла, замерло всё, кроме меня – я могла двигаться, я пыталась сказать что-то хозяину бара падших, но он тоже замер и не слышал меня. Вдруг внезапно я начала ощущать холод с каждой секундой становящийся всё нестерпимее. Я вскочила с кресла и обернулась. Мое лицо вытянулось – на кресле лежала я – очень бледная и как будто мигом посеревшая. Холод сковал меня изнутри и вдруг комната ожила став такой же серой как кадры старинного кинофильма. До меня не сразу дошло, что старый демон обращается ко мне, невидящим взглядом смотря в противоположный от меня угол комнаты.

– Ты должна помнить две вещи: через три дня я верну тебя обратно, и – не верь никому, даже ангелам, – проговорил старый демон словно бы жевал вату и как в замедленной съемке кивнул мне.

Я была ему очень благодарна, одновременно меня страшило дальнейшее, но уверенности не растеряла, я не могла ждать, я знала, что Геральд в беде.

Внезапно комната закружилась стягиваясь в воронку, постепенно исчезло всё, что было и я оказалась в полной тьме. Крикнула, но крик не услышала, сделала шаг и тут же начала проваливаться, силясь хоть за что-то удержаться, судорожно и хаотично пытаясь ухватиться за пустоту. Также было такое ощущение, что времени тут нет, мне начало казаться, что я была здесь всегда. Только подумав, что пропала, ощутила под ладонью чьё-то предплечье, которое выдернуло меня из темноты, из вне пространства и вне времени.

Это был ангел Джек. Он тяжело дышал и обеспокоенно смотрел на меня. На его лбу выступила испарина, и я только сейчас поняла почему. Место, в котором мы оказались, было адским пеклом. Джек втащил меня в ад. Я огляделась вокруг и увидела перед собой выжженную горячую пустыню, испещренную потоками лавы и вырывающимися из недр земли огненными столпами, иногда с такой силой, что достигали темного купола. Вверху был купол, непроницаемый и темный.

Я судорожно сглотнула и окинула картину ада в целом. На ум пришли слова из Библии: «… там будет плач и скрежет зубов…». Тут царило такое беспросветное уныние и ужас, что я чувствовала поднявшиеся на затылке волосы. А еще было нестерпимо жарко, казалось, горячий воздух опалял все внутренности, было больно дышать. Воздух был не просто горяч, он полыхал безумным жаром, причудливо изгибаясь, его танец можно было видеть невооруженным глазом.

– Как тут живут? – с отчаянием вскричала я, задавая вопрос Джеку.

Тот невесело усмехнулся и ответил мне, чуть повернув голову:

– Тут не живут – существуют, коротают вечность, те, кто нарушил законы Вселенной, это земля падших когда-то ангелов, ставших демонами, почерневшими от своей злобы, и отвергнутых душ, мучимых падшими.

Я вздрогнула от его слов, они были для меня словно холодный душ. Потом он развернулся и пристально посмотрел на меня:

– Ты знаешь, что ты сделала, девочка, придя сюда?

Я снова тяжело сглотнула и медленно в знак отрицания мотнула головой.

– Ты еще раз доказала мне, что любовь есть, только она могла толкнуть тебя отправиться за падшим в ад, – он тяжело вздохнул и оттер пот со лба, его движения потеряли прежнюю суетливость и боязливость. Мне даже показалось, что он стал выше и стройнее, – если бы мой подопечный так искал меня в свое время… – горькое сожаление в голосе, такое черное отчаяние и бесконечная боль, что моё сердце сжалось от печали.

Я подошла к нему, вложив свою узкую ладонь в его широкую с короткими толстыми пальцами, чуть пожала руку. Я не знала, что могло успокоить моего непутевого ангела, в судьбе которого произошла трагедия, то, что убило в нем ангельское, убило в веру в самое светлое чувство, а значит, и его душу, оставив ему сожаление и обреченность. Он просто не знал, ради чего можно проживать каждый день своей бесконечности, отпущенной ему задумкой Шепфы.

Наконец он встрепенулся, как будто от чего-то очнувшись, белые крылья дрогнули и он повел меня по только ему, как существу другого порядка, известными тропами, пытаясь не натыкаться на извергающуюся вверх магму. Запах серы душил, и я прикрыла рот и нос ладонью, заметив, что вся пропиталась мерзостью этого места. Мне так хотелось поскорее увидеть Джера, что это толкало меня упрямо идти вперед за своим ангелом, игнорируя жар, запах и другой дискомфорт. Через какое-то довольно-таки продолжительное время мне показалось, что мы заблудились: бесконечные переходы и дорожки, мы всё шли и шли, а края я этому не видела. Но я смотрела на ангела и понимала, что он знает куда идти, словно бы был тут уже и на шкуре испробовал существование здесь.

– Ты был здесь? – решилась спросить я.

Джек глянул из-за плеча и кашлянул.

– Да, – коротко произнес он, давая понять, что не очень-то хочет говорить на эту тему.

И я замолчала, тем более, что мы увидели вдалеке здание, черное, как монолит в котором не было ни окон, ни дверей, тянущееся бесконечно и дальше за горизонт. От него за версту несло концентрацией скорби и обреченности, здесь было сосредоточие этих чувств. Раскиданные по всему аду как капли, здесь эти чувства довлели, сея вокруг ещё более унылую атмосферу. Мне захотелось взвыть и я острее всего почувствовала свое одиночество, мне отчаянно захотелось увидеть Джера, обнять его, обвиться вокруг его тела и никогда не отпускать от себя. Стоило подумать о нем, как мне стало легче, черная пелена обреченности спала и я смогла здраво мыслить.

– Что это за здание? – спросила я прошептав, когда мы почти вплотную подошли к нему, в высоту оно также казалось бесконечным.

– Это тюрьма, великое сооружение великого Сатаны, его творение, которым он бравирует перед всеми и которое позволяет ему просить у Шепфа бесконечные преимущества для своей адовой империи, – еле слышно проговорил Джек.

Я видела, как его передернуло и внезапная догадка озарила моё понимание своего ангела – он был здесь, поэтому так хорошо знал это место.

– Как мы попадем вовнутрь? – снова спросила я, вглядевшись в его мрачное лицо, таким суровым и трезвым я не видела его никогда, в этот момент я верила, что он ангел – воин Шепфы, – и как узнаем, что Геральд здесь.

– Геральд здесь, я чувствую его, – проговорил Джек и чуть сжал мою ладонь как будто оправдываясь, – а попасть внутрь мы сможем только тогда, когда я поменяю цвет моих крыльев.

Он чуть оттолкнул меня от себя и я почувствовала дрожь его крыльев, ещё чуть-чуть и крылья ангела будучи белыми стали иссиня черными – передо мной предстал демон, демон Джек. Я еще сильнее отшатнулась от него, он улыбнулся.

– Джек, ты на самом деле – демон… – осторожно спросила я, боясь приближаться.

– Нет, – тихо проговорил он, боясь еще сильнее испугать меня, – но мы можем поменять цвет крыльев на время…