Текст книги "Я подарю тебе меч (СИ)"

Автор книги: Jess_L

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Тормунду снились замки поклонщиков, один другого выше, он взбирался по отвесной стене, уверенный, что наверху ждет гора золота, но тут прямо над ним возник рыцарь в сверкающих железных латах и взмахнул мечом. Лезвие со свистом рассекло воздух, Тормунд инстинктивно откатился в сторону… и проснулся. Прямо перед носом из земли торчал длинный меч, разминувшийся с его телом лишь на пару дюймов. Тормунд вскочил на ноги, молча благодаря богов за свое почти звериное чутье, в который раз спасшее ему жизнь, но рыцарь, чье оружие застряло в каменистой почве, не дал ему дотянуться до своего меча. Кулак в латной перчатке с размаху обрушился на его голову, и Тормунд снова оказался на земле.

Когда он во второй раз открыл глаза, голова разламывалась. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой – тело было туго стянуто веревками. А когда зрение со сна прояснилось, увидел, что его товарищи валяются рядом, окровавленные и неподвижные. Тяжелый сапог ударил его по ребрам. Обладатель сапога был в стальном шлеме и нагруднике, надетом поверх черного дублета, и вся остальная одежда его тоже была черной. «Проклятые вороны!» Тормунд уткнулся в землю, покрытую тонким слоем выпавшего с вечера снега. Летнюю порошу пятнали четкие следы, уводящие к ограбленному ими замку. Следы, которые они позабыли уничтожить. Поняв, что удача его оставила, Тормунд тихо зарычал.

2.

Два дозорных ухватили его подмышки и поволокли к тому самому пню, от которого еще исходил винный запах, казавшийся вечером таким дивным, а сейчас вызывавший только рвотные позывы. Одна радость, что мучиться ему оставалось недолго – третий солдат уже обнажил длинный меч.

– Кто этот человек, и по какому праву вы собираетесь казнить его без суда?

Голос был женский, нежный и повелительный одновременно. «Какая-нибудь южная леди с кожей белой, как молоко, и мягкими беспомощными ручками. Только откуда она тут взялась?» Хватка солдат ослабла, и Тормунд повалился тюком на землю.

– Миледи? – голос командующего отрядом был полон изумления. – Кто вы и что делаете в этой глуши одна?

– Я – Лианна Старк из Винтерфелла. Еду в Черный замок проведать своего брата Бенджена. Вы не ответили на мой вопрос – кто были эти люди?

Тормунд медленно повернул голову. Сидящую на лошади леди – девчонку немногим старше Хрора, закутанную в темный плащ, – уже окружили дозорные. Лианна Старк. Тормунд ни разу не встречал никого из этого надменного и жестокого рода, правившего землями к Югу от Стены не одну тысячу лет, но наслышан был, как и почти каждый из вольного народа. Матери пугают малых детей Старками так же, как и вороньими патрулями, а когда дети вырастают, узнают об Артосе Старке, убившем в битве короля вольного народа Раймунда, о Брандоне Старке, убившем в поединке Баэля Барда, бывшего на самом деле его отцом, о чем южнее Стены предпочли забыть, и множество других кровавых историй. О внешности Старков тоже рассказывали – темные волосы, длинное лицо и серые глаза, и девчонка этому описанию полностью соответствовала.

– Это одичалые разбойники, миледи. Они перелезли через Стену и ограбили усадьбу Бранчей. Вам, миледи, не следовало отправляться в Черный Замок одной, без охраны. В Даре ныне небезопасно. Позвольте, мы завершим казнь и проводим вас.

– Ты одичалый? – девчонка рассматривала Тормунда с каким-то напряженным любопытством. «А она симпатичная, – подумал он, – особенно если бы улыбалась почаще». – Вы и правда перелезли через Стену?

– На колени перед леди, невежа, – один из солдат ухватил его за веревки. Тормунд боднул его в живот и откатился в сторону.

– Хар-р-р! – сплюнул он, приподнявшись, насколько смог. Плевок прожег снежное месиво перед ним, окрасив розовым. Он потрогал языком зубы: два передних шатались. – Я – вольный человек, и товарищи мои были свободными людьми. Вольный народ Стеной не удержишь. Можете убить меня, как и их, раз вы такие трусы, что сражаетесь только со спящими и связанными, но на колени перед вами я не встану.

– Вы сами видите, миледи, – повторил солдат, поднимая меч, но девчонка остановила его властным движением руки:

– Вы хотите убить его, даже не допросив? Может, с ними было гораздо больше людей, чем вы поймали здесь. Может, сейчас они готовятся напасть на других вассалов моего брата, лорда Старка. Вам нужно отвести его в Черный замок или в Винтерфелл.

«Экая гордячка!» Тормунд залюбовался ею, забыв на мгновение, что сам находится на волосок от смерти.

Командир ворон хмыкнул:

– Да он скорее откусит себе язык, чем станет отвечать на вопросы. Знаю я их. Дерутся как герои, и каждый сам себе голова. И потом, леди Лианна, у нас нет лишних лошадей. Его придется вести пешком, а это нас сильно задержит.

– Мне и моему сыну тоже тяжела быстрая езда, – девчонка – Лианна Старк – поправила плащ, и Тормунд увидел закутанного в меха карапуза у нее на коленях. – Поедем медленней.

На этот раз командир ворон не решился возразить. Пленника подняли и перерезали веревки, стягивающие ноги.

3.

– Как тебя зовут?

Девчонка придержала лошадь, чтобы ехать рядом с идущим пешком Тормундом. Командир ворон нахмурился, но не стал ей препятствовать.

– Хар-р! – один зуб у него все-таки выпал, но такая мелочь никогда не помешала бы Тормунду перечислить все свои титулы: – Перед тобой, девочка, Тормунд Великанья Смерть, он же Краснобай, он же Трубящий в Рог, а также Громовой Кулак, Медвежий Муж, Медовый Король Красных Палат, Собеседник Богов и Отец Тысяч!

Девчонка озадаченно захлопала ресницами. Красивыми длинными ресницами. Один из дозорных фыркнул:

– Вы больше его слушайте, миледи, он вам и не такое расскажет! Медвежий муж, вот умора!

– Тормунд Великанья Смерть никогда не врет! – заявил Тормунд оскорблено. – Могу рассказать, как это было. Стояла холодная зима…

Лошадь, к которой он был привязан, ускорила шаг, дернув его вперед, и он чуть не откусил себе язык на последнем слове. Дозорный расхохотался.

– Вы его знали раньше? – спросила Лианна.

– Нет, но он наверняка один из их атаманов. Такие по большей части беспробудно пьют и бахвалятся своим геройством. А в битве бегут, поджав хвост.

Тормунд разозлился.

– Развяжи мне руки, ворона, и верни меч, и поглядим, кто из нас подожмет хвост!

Дозорный расхохотался, пришпорил лошадь и Тормунд полетел лицом в грязь.

– Остановитесь!

Голос девчонки прозвучал повелительно, как удар хлыста. Лошадь остановилась как вкопанная. Тормунд с трудом поднялся на ноги.

– Езжайте медленней, – сказала Лианна холодно. – Мне трудно за вами успевать.

Они снова пошли бок о бок – он пешком, она верхом.

– Я слышала о вас много историй.

Тормунд прекратил безуспешные попытки очистить бороду о плечо и поднял на нее взгляд.

– И что же рассказывают о нас поклонщики? Что мы пьем кровь и едим младенцев?

Девчонка кивнула.

– А еще, что вы постоянно воруете, убиваете безо всякой причины, торгуете людьми и спите с Иными.

– Тьфу! – вот же придумают клятые поклонщики! – Неправда это.

– А остальное?

– Мы – свободные люди. Никто не правит нами потому, что он чей-то там сын. Хочешь добиться уважения вольного народа – покажи, что ты храбрый, умный и ловкий. Убей врага, вернись из набега с добычей, укради красивую девушку. Вы называете нас ворами и убийцами, а сами только и умеете, что кланяться.

– А если девушка не хочет, чтобы ее украли?

Тормунд осклабился.

– У наших девушек есть ножи, и они умеют ими пользоваться. Свободная женщина не даст себя украсть тому, кого не захочет.

Девчонка закусила губу – хорошенькие у нее губки! – и замолчала, задумавшись. Ребенок, сидевший в седле перед ней, завозился и захныкал, и она принялась напевать ему что-то успокаивающее. Лошадь ее прибавила шаг, и Тормунд, цепким взглядом ощупывавший ее закутанную в плащ фигуру, увидел выглядывающие из-под полы ножны меча.

На ночь они остановились в деревне. Тормунд вертел головой, высматривая жителей, но дома были пусты, а некоторые – сильно разрушены. Наверно, кто-то из вольного народа побывал тут недавно. Отряд разместился внутри бревенчатой гостиницы с обрушившейся крышей, но сохранившимся очагом, в котором разожгли огонь. Лошадей привязали к стволам яблонь, в изобилии росших вокруг.

Тормунд валялся на земляном полу, стараясь поудобнее пристроить стертые веревкой руки. Он вспомнил Болли, Хрора и Ридн, чьи трупы дозорные наспех закидали камнями. Остается надеяться, что по эту сторону Стены несожженные покойники не встанут, чтобы наказать его за то, что он провалил вылазку. Тормунд слегка приободрился. Он, по крайней мере, жив, а значит, не все потеряно.

Ночь выдалась темной. В красноватых отблесках очага дозорные поили лошадей, чистили оружие, разогревали еду. Пленнику ни мяса, ни вина из походных фляг не предложили, впрочем, он и не ожидал этого. Девчонка Старков, укрывшись плащом, кормила ребенка. Мужчины бросали на нее заинтересованные взгляды. Среди вольного народа судачили, что воронам отрезают мужское хозяйство, когда берут на Стену, но кое-кто из солдат явно был готов пойти дальше подмигиваний и сальных улыбочек, пока командир не допускающим возражений тоном не отправил всех спать, предварительно выставив у лошадей часового.

Костер постепенно угасал. Всякие шорохи прекратились, и слышно было лишь ровное дыхание спящих. Тормунд как раз прикидывал, сможет ли незаметно подползти к еще горячим углям и пережечь веревки, когда девчонка вдруг оказалась рядом с ним.

– Как ты перелез через Стену? – спросила она почти беззвучным шепотом.

– Тебе-то что с того, пигалица? – огрызнулся Тормунд. Шла бы уже эта леди, которая подкрадывается бесшумно, как разведчик, себе спать. Но девчонка не обиделась.

– Я ее видела, – голос ее звучал отчего-то грустно. – Говорят, в ней семьсот футов, она выше самых высоких гвардейских сосен, и везде гладкий, почти отвесный лед. Я проехала вдоль нее почти десять миль и так и не поняла, как попасть на ту сторону.

– Тебе – через ворота, – хмыкнул Тормунд. Вот же бедовая девка, за Стену ей захотелось! И куда только братец-лорд смотрит… – У тебя ж брат в Черном замке. Это меня проклятые вороны пропустят обратно только с головой, отделенной от тела.

– Мой брат отправит меня обратно в Винтерфелл. А я хочу стать свободной.

Даже в темноте Тормунд почувствовал, как исказилось ее лицо. Она помолчала, а потом наклонилась к самому его уху:

– Помоги мне перебраться на ту сторону, и я освобожу тебя.

Тормунд застыл в изумлении, но только на миг.

4.

Веревки она перерезала быстро и споро. Тормунд размял затекшие запястья и принял меч с коротким и тонким, но острым клинком.

– Я отвлеку часового, – прошептала девчонка. Лианна, вспомнил он. – Ты его оглушишь. Мы отвяжем лошадей и сбежим.

Тормунд покладисто кивнул. Его собственный план слегка отличался, но ни к чему разочаровывать благородную леди, которая тешит себя иллюзиями. Еще успеется.

– Иди, отвлекай. Я пока свой мешок найду.

Когда он на цыпочках вышел под яблони, с мешком за спиной и двумя мечами, своим и девчонки, в руках, Лианна, неуверенно улыбаясь, объясняла часовому, что ей с ребенком нужно отойти по нужде.

– Давайте, я вас провожу, миледи, – оживился часовой. Факел, воткнутый в землю рядом с ним, давал больше копоти, чем света. – Одной в темноте ходить опасно.

И он потянулся потрепать ее по щеке. Лианна сделала быстрый шаг назад.

– Не стоит.

– Леди, путешествующая в одиночестве, не должна быть такой скромницей. Потом, здесь и волки водятся.

Лианна встретилась взглядом с бесшумно стоящим за его спиной Тормундом и улыбнулась шире.

– Я их не боюсь. Я сама – волчица.

Красивая, подумал Тормунд, отводя руку для удара. Красивая и дикая, не скажешь даже, что поклонщица. Но улыбка исчезла с ее лица, а глаза округлились, когда дозорный захрипел, а из груди у него показалось стальное острие.

– Ты должен был его оглушить!

– Так надежнее, – коротко ответил Тормунд, вытирая меч о черный плащ мертвой вороны.

– А если услышат? – Лианна, зло сверкая глазами, кивнула на бревенчатое строение, скрывавшее еще четыре тела.

– Не услышат. Некому уже.

Убивать ворон было приятно. Острый нож входил в незащищенное горло, как в масло, отправляя их к праотцам прямо из мира снов. Но девчонка вся затряслась, прижимая к себе сына, и с некоторым недоумением Тормунд разглядел, что она плачет.

– Среди них, что, были твои родственники? – спросил он.

– Старки всегда поддерживали Ночной Дозор. И эти люди не сделали мне ничего плохого! А из-за меня их зарезали во сне, как свиней.

– А ты от нескольких капель крови готова упасть в обморок? – разозлился Тормунд. – Таким нежным у нас не место. Вороны убили моих товарищей, а свободный человек имеет право на месть. И потом, если бы я оставил их в живых, они догнали бы нас в два счета. Или леди Старк передумала и хочет вернуться в Винтерфелл?

Лианна молчала, слышно было только тяжелое дыхание. Потом резким движением вытерла щеки.

– Поехали, – сказала она.

– Погоди, девочка.

Тормунд выдернул факел из земли и поднес к торчащей между бревен пакле.

– Уважим мертвецов. – «Хотя Болли, Хрору и Ридн они такой чести не оказали».

– Ты боялся, что нас услышат. А что увидят, не боишься?

– Мы уже далеко будем, – проследив за тоненькой золотистой змейкой пламени, вгрызшегося в стену, Тормунд подошел к лошадям. – Кто если и увидит, решит, что само от очага загорелось или молния ударила. И запомни, девочка, Тормунд Великанья Смерть ничего не боится!

Лианна на это только фыркнула. Она уже была в седле. Тормунд вскочил на лошадь, и в следующий миг они понеслись прочь.

Тучи разошлись, открыв усыпанное звездами небо. Позади всадников распускался огненный цветок, а голубой глаз в созвездии Ледяного Дракона указывал им путь на север.

========== Часть 3. Лютоволчица ==========

1.

– Ну и что благородная леди Старк забыла за Стеной?

– Я не леди Старк. Титул принадлежит жене моего старшего брата.

Весь день они скакали по безлюдной, продуваемой холодными ветрами каменистой долине. Бледно-синяя полоса на горизонте постепенно превращалась в колоссальный утес, уходящий на восток и запад и терявшийся в дымке пасмурного дня. Небо затянуло тучами, снег сменился дождем, но к вечеру снова подморозило, и редкие деревья, облитые замерзшей влагой, казались вырезанными из хрусталя. «В мороз труднее забираться?» – встревожено спросила Лианна. «Нет, даже легче. Когда эта махина плачет от тепла, немудрено соскользнуть. Дотронешься только, и сразу трещины ползут под руками. Я так двух верхолазов потерял. На самую высокую скалу забирались, что горные козлы, а вот поди ж ты. Это с виду эта Стена ледяная, а на самом деле напоена кровью».

На ночь они спрятались в небольшой выемке в холме, достаточной, чтобы укрыть двух человек и их лошадей. Стена была уже так близко, что закрывала собой всю северную часть неба.

Костер разводить не стали: «Ты же не хочешь к воронам, верно?» – пробурчал бородач Тормунд. Лианна исподволь наблюдала за ним – за первым встреченным ею одичалым. Правда, когда она один раз назвала его так в лицо, он обиделся и заявил, что, раз она собирается жить среди вольного народа, то должна забыть оскорбительную кличку, данную поклонщиками. « Но ведь «поклонщики» – тоже кличка», – возразила она. «Так вы и вправду на коленки бухаетесь почем зря, не так, что ли? А мы – не дикие звери, просто люди, которые хотят жить, как им нравится, а не по указке». В тот раз Лианна прикусила язычок. Именно это она и пыталась для себя решить. С одной стороны, он зарезал спящих – и не чувствовал по этому поводу ни малейших угрызений совести. С другой – те, кто убил маленьких Эйгона и Рейнис, которые защититься могли еще меньше, чем дозорные во сне, и тот, кто хотел убить Джона, назывались людьми цивилизованными. «В любом случае, – подумала она, – по эту сторону Стены я всегда могу от него ускакать». Тормунд был намного тяжелее и держался в седле хуже, а Лианна в Винтерфелле могла соревноваться в скорости с мастером над конями. Но лошадей придется оставить здесь, и, как только они переберутся на другую сторону, Лианна и Джон окажутся полностью в его власти. Разве только она сможет выстоять против дикаря на мечах.

– Ну ты же все равно благородная леди, и звать тебя Старк, – хмыкнул Тормунд. Вытащил из мешка – ее мешка, между прочим, – кусок жареного мяса и запихнул в рот целиком. Зачавкал, шумно проглотил и вытер масляные губы рукой. Провизия, которую Лианна взяла с собой из Винтерфелла, подходила к концу, но за Стеной, в Зачарованном Лесу, как назвал его Тормунд, они смогут поохотиться. – Тебе положено ходить в шелках, вышивать там… ублажать какого-нибудь лорда, которому тебя отдадут в жены. А тебе, выходит, приключений захотелось?

Лианна пригладила волосы насытившегося Джона. Все путешествие он вел себя идеально, будто понимая, что матери сейчас не до его капризов. Только тихо хныкал, когда уставал от долгой езды и хотел есть. Кормила она его, как можно плотнее завернувшись в плащ, но одичалый никакого нездорового внимания к ней в эти моменты не проявлял: не прятал глаз, но и не пялился откровенно, как солдаты. Будь на его месте кто-то другой, а не смахивающий на медведя косматый мужик поперек себя шире, который, не задумываясь, режет глотки, она бы назвала такое поведение деликатным.

– Мой муж мертв, – сказала она просто. – И люди, что убили его, хотят убить и нашего сына. Я хочу, чтобы он жил и был счастлив, и не хочу приключений.

Тормунд пару мгновений смотрел на нее, а потом расплылся в щербатой улыбке:

– Врешь. Приключений ты тоже хочешь, – и неожиданно для себя, Лианна рассмеялась.

– А что означают твои прозвища? – спросила она чуть позже. – Или ты их просто себе придумал?

– Хар-р! Какая любопытная девчонка! И глупая. Прозвища оттого и прозвища, что называют ими героев за их подвиги. А подвигам Тормунда Великаньей Смерти нет числа!

– Тебя зовут Великаньей Смертью за то, что ты убил великана? Они на самом деле живут за Стеной? – Лианне стало по-настоящему интересно.

– Конечно, живут. Далеко на севере. Они плоховато видят и не любят, когда под ногами бегает много мелких тварей, вроде людей.

– Старая Нэн рассказывала, – вспомнила Лианна, – сказку про мальчика, который спрятался в сапог великана, чтобы тот его не нашел и не убил. Говорила, что великаны сражаются огромными мечами и на обед съедают целого быка.

– Горазды вы, южане, выдумывать небылицы. Нет у великанов ни сапог, ни мечей. Шубы у них свои растут, почитай как у медведей, а кожа дубовая, как подметка. Не нужны им ни одежда, ни обувь. Да и мяса не едят, все больше корешки всякие, репу там, брюкву… Нормальные парни, в общем, можно иметь дело.

– А зачем ты тогда убил одного из них?

– Он приревновал меня к своей жене, – подмигнул Тормунд. – А я только заглянул к ней погреться. Но когда великан впадает в ярость, с ним не очень-то можно объясниться. Пришлось оставить добрую женщину вдовой. Ну ничего, я ее потом утешил. А ты что, хочешь приглядеть среди них себе нового мужа? Не советую. Хозяйство у них великовато для человеческих женщин, порвут, как пить дать. Вот наоборот – наоборот бывает…

– И не думала, – бросила Лианна. От его шуток она смутилась и разозлилась одновременно. – Просто стало интересно. Вдруг мы их встретим.

– Не встретим, скорее всего. Их земли далеко, за Клыками Мороза. Мало что способно заставить их стронуться с места.

– Джорамун протрубил в Рог Зимы и поднял из земли великанов, – пробормотала Лианна строку из старинной легенды.

– Кое-что вы все-таки помните, – одобрил Тормунд.

От холода клонило в сон. Лианна плотнее запахнула плащ, укутывая прижавшегося к ней Джона почти с головой.

– А кого мы можем встретить? – спросила она. – Оборотней?

– Этих можем.

Лианна сжала Джона так крепко, что он пискнул. Старая Нэн рассказывала про оборотней не меньше страшных сказок, чем про великанов.

– Хотя вряд ли, – прибавил Тормунд, – их и так немного, и живут они все наособицу. А что ты так всполошилась? Нормальные они, есть похуже, есть получше – как все люди. Я против оборотней ничего не имею. С одной как-то в набег ходил – ее зверем был горный козел, и сама она лазила по отвесным скалам, как козочка…

– В войне за мыс Дракона Старки сражались с оборотнями и Детьми Леса, – Лианне вспомнились уроки мейстера Валиса. – «Когда последний оплот Короля-Варга пал, его сыновья были преданы мечу вместе с его животными и древовидцами, а дочери стали наградой завоевателей».

– Дочери, говоришь, стали наградой? – хмыкнул Тормунд. – Ну, тогда и среди вас есть оборотни, это как пить дать.

– Это было много тысяч лет назад, – внезапный приступ паники у Лианны уже прошел. Кого бы они ни встретили, она с этим справится, пусть пока и не знает, как. А сейчас у нее уже слипались глаза, и голова клонилась на грудь. Тормунд это заметил:

– Ты спи, давай, лучше. Завтра нам самим придется побыть горными козлами. Прямо с рассвета…

И сам быстро последовал собственному совету. Последним, что услышала Лианна, засыпая, был его размеренный храп.

2.

Когда Тормунд ее растолкал, и они вылезли из своего укрытия, темное небо над головой все еще было усыпано звездами. Лишь на востоке оно чуть побледнело и подсветилось розовым. По верху Стены уже кое-где искрил голубым лед, у подножия он был покрыт слоями земли и грязи и в предутреннем сумраке казался почти черным. Лошадей пришлось оставить привязанными в ночном укрытии. «Лучше пусть до них доберутся волки, чем вороны, – сказал Тормунд, – иначе на той стороне нас будут ждать тепленькими. Воронам-то не приходится лазать по веревке. Жаль, нет времени и рук, чтобы забить коней и освежевать. Столько мяса пропадет…»

– Как мы будем взбираться? – спросила Лианна, когда они подошли совсем близко. Уже было видно, что поверхность Стены не гладкая – от стыков огромных блоков змеились трещины, а ручейки талой воды промыли во льду желобки иной раз до нескольких футов в обхвате.

– Взбираться буду я, – Тормунд уже потрошил свой мешок, вытаскивая свернутую кольцом веревку с навязанными петлями, башмаки с костяными шипами на подошвах, каменный молоток и связку роговых колышков. – Привяжу наверху веревку и сброшу тебе. Сможешь по ней залезть?

Лианна раньше никогда не лазила выше, чем на деревья в богороще, но все равно уверенно кивнула. Она сможет, должна, раз другого пути нет. Оставшись внизу, она наблюдала, как одичалый карабкался по каменистому склону, из которого вырастала Стена. Добравшись до почти вертикальной ледяной поверхности, он остановился и стал вырубать опору для рук. Потом всем телом прижался к Стене и плавно подтянулся. Шипы на башмаках впивались в лед, давая опору ногам. Там, где вовсе было не за что зацепиться, Тормунд пускал в дело молоток и колья. Потом он добрался до гребня между двумя промоинами, оседлал его и пополз быстрее. Когда солнце поднялось выше и блеск льда начал резать глаза, Лианна присела на камень, чтобы покормить Джона. Но время от времени она вскидывала голову к маленькой темной фигурке, едва заметной в кристальном сиянии.

День уже перевалил за полдень, когда вниз спустилась примитивно связанная веревочная лестница. Лианна туго привязала Джона к себе и вставила ногу в первую петлю. Даже так лезть вверх было нелегко. Веревка опасно раскачивалась, а от Стены шел лютый холод, от которого болели пальцы. Два раза нога Лианны выскальзывала из петли, и ей приходилось подтягиваться на руках. На ладонях появились ссадины, оставлявшие на веревке красноватые пятна. Вниз она боялась смотреть и в какой-то момент утратила представление о том, сколько проползла, и сколько еще осталось. Она висела в холодной белизне, не видя ни земли, ни неба, переводила дыхание, давая короткий отдых ноющим мышцам, когда почувствовала, что узел шарфа, которым был примотан к ней сын, начал ослабевать. Вскрикнув в ужасе, она крепко обхватила Джона, второй рукой продолжая цепляться за веревку, но двигаться дальше было немыслимо. Она крикнула громче, потом еще раз, а потом просто висела, прижимая к себе сына и стараясь не думать о том, что одичалый мог бросить их и уйти, и тогда они будут висеть здесь, пока руки ее не разожмутся от холода и усталости. Прошла, наверное, вечность, когда она услышала стук ледоруба.

– Эй, девочка, ты что застряла? – Тормунд держался за вбитый в лед чуть выше ее головы колышек. Несколько веревочных колец обвивали его пояс. – Давай, поднажми. Осталось всего ничего. Мы не можем торчать наверху до вечера. Вороньи замки отсюда далеко, но и тут, бывает, патрули случаются.

– Я б-боюсь. Что он упад-дет. – У Лианны так стучали зубы, что она сама не слышала своих слов, но Тормунд, похоже, все понял с первого взгляда и стал разматывать страховочный пояс.

– Давай его сюда, – и добавил, когда Лианна заколебалась, испуганно глядя на него: – Да не бойся, не уроню. У меня своих таких двое, и еще дочка. Похожи на меня, сорванцы, ну, их мать так уверяет. Ещё несколько лет, и поведу их в набеги, а может, и твоего вместе с ними.

Когда Джон был плотно замотан в веревочный кокон до самых подмышек, Тормунд подергал лестницу и удовлетворенно крякнул:

– Выдержит. Заберусь и подниму твоего мальца. А потом тебя, если ты совсем сама никак.

– Нет, я справлюсь.

Джон висел на веревке как шарик и, похоже, вовсе не боялся. Лианна дождалась, пока Тормунд втянул его наверх, и ее руки и ноги вновь обрели подвижность. Ползти действительно осталось немного. Тормунд помог ей перебраться через наметенный с краю сугроб, и она растянулась на льду.

Наверху Стена оказалась шире Королевского тракта. Тысячи лет постоянного таяния и замерзания сделали проходящую по ней тропу неровной и скользкой. Джон уже облюбовал маленькую ледяную горку и катался с нее, вереща от восторга. Лианна встала, все еще дрожа после трудного подъема, и поглядела вниз. Казалось, что она видит весь Север, от предгорий и пустошей Дара до Винтерфелла и дальше, до самого Перешейка, прячущегося в лесах и топях. Молочная дымка скрадывала очертания земли: дороги проглядывали кое-где темным пунктиром, возникали и пропадали голубые ниточки рек, еще дальше ярко взблескивало Длинное озеро. Лианна долго глядела в ту сторону, силясь рассмотреть за водной гладью Волчий лес и серые башни родного замка, а потом повернулась и подошла к другому краю. Солнце стояло еще высоко, но к северу от Стены лежала длинная, глубокая тень. И от самого подножия, насколько хватало глаз, мрачным ковром расстилался лес. Острый взгляд Лианны выхватил несколько страж-деревьев, растущих прямо изо льда, а дальше деревья становились выше и мощнее. Если где-то там, среди плотных зарослей, и находились поля, реки и людские поселения, увидеть их было невозможно. Зато легко можно было представить рыскающих меж толстых стволов огромных медведей, сумеречных котов и лютоволков. Лианне даже показалось, что она слышит отдаленный волчий вой. Она решительно сжала губы. «Я тоже волчьей крови».

Тормунд подошел к ней и приобнял за плечи.

– Не вешай нос, девочка. Худшее уже позади, – пар от дыхания оседал инеем на его усах и бороде, добавляя в них седины. – Дальше будет легче.

– Что это за место? – спросила она, указывая вниз, на тесно переплетенные деревья.

– Хар-р! Это наша земля, земля вольного народа. Здесь лежат кости наших предков и живут наши боги. А вороны кличут этот край Зачарованным Лесом.

3.

Дорог в Зачарованном Лесу, конечно, не было. Деревья теснились друг к другу так, что землю у корней всегда окутывал сумрак. Звериные тропы появлялись будто из ниоткуда и также неожиданно исчезали, разбегаясь от нор и ручьев подобно ветвям раскидистого дерева. Как Тормунд в них разбирался и решал, какой из них следовать, Лианна не знала. Шли они медленно, постоянно петляли, но, тем не менее, уверенно продвигались на север. Тормунд, зайдя вперед, обошел свои старые ловушки и нашел в одной из них оленя, правда, волки к этому времени оставили от него лишь кости, рога и копыта. Пару раз Лианна замечала серые высверки вдали между деревьев, но не была уверена, что ей это не кажется.

Потом на тропу перед ними выскочил заяц. На летнем снегу, слегка присыпавшем землю, хорошо выделялись черные кончики ушей. Заяц залез в кустарник и, кося одним глазом на людей, потянулся к тонкой ветке с нежной зеленоватой корой. Лианна наклонилась за камнем. Целилась она точно, но зверек был начеку, и камень только чиркнул по белой шкурке, когда он сиганул прочь. Лианна вздохнула:

– Если бы у меня был лук…

– Сделаем тебе лук.

Когда начало темнеть, тропа вывела их на полянку. Белоствольные чардрева обступали ее плотным кольцом, и на каждом был вырезан лик. Лианна смотрела на них, затаив дыхание. Даже в Волчьем лесу она не видела столько священных деревьев сразу. У одного лик был скорбным, у другого – разгневанным, у третьего из глаз кровавыми слезами тек красный сок. Чардрево рядом с Лианной как будто улыбалось.

– Остановимся здесь, – возвестил Тормунд. – Святое место, самое безопасное.

Посреди полянки они обнаружили старое, засыпанное землей кострище, и развели небольшой огонь. Лианна протянула к нему озябшие ладони. Голодное воображение нарисовало ей жарящегося над костром зайца, и она сглотнула слюну.

– Куда мы направляемся?

– Где-то в дне пути отсюда деревня, у меня там родичи. Приютят тебя. Если, конечно, не захочешь пойти со мной и стать хозяйкой Красных Палат, – он ухмыльнулся. – Если бы я тебя украл, прямиком туда бы повез.

– Но это я тебя украла, – Лианна уже привыкла к его скабрезным шуткам и понимала, что дальше слов и подмигиваний дело не зайдет. Не зря, видать, его прозвали Краснобаем. И, хотя одичалого ей также трудно было представить своим мужем, как, к примеру, медведя, но товарищем он был отличным. – И я не хочу за тебя замуж. Потом, ты ведь уже женат, – добавила она, встретив его удивленный взгляд. – Ты говорил, у тебя есть сыновья и дочь. Значит, и жена есть.

– Мужчина может иметь столько жен, на скольких у него будет хватать сил. Но если жена останется им недовольна, может и укоротить кое-что, – со смешком признал он. – Наши женщины сызмальства учатся владеть ножом, и не только им. Но ты тоже девица не промах. Украдет тебя какой-нибудь великий воин, как пить дать. Хотя где ты найдешь более великого воина, чем я?..

– Меня уже украл великий воин. Принц. Я была его женой, и больше не хочу ни за кого замуж.

В беспорядочном сплетении ветвей ей увиделся вдруг призрачный профиль Рейгара. Лианна погладила маленькую ручку сына, прильнувшего к ней под плащом, и прошептала: «Мой маленький принц».

– Что, прям-таки украл?

Лианна кивнула.

– Наш был человек, – сказал Тормунд удовлетворенно, будто бы не замечая ее внезапной грусти. – Хоть и принц. У вольного народа нет принцев и лордов, передающих власть своим сыновьям. Каждый должен доказывать сам, чего он стоит.