Текст книги "Я подарю тебе меч (СИ)"
Автор книги: Jess_L
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Отор вытащил из своего мешка флягу, вынул пробку, понюхал и с довольным видом полил готовящееся мясо. Костер зашипел.
– Что ты делаешь! – цыкнул на него Яфер. – Дым повалит, все одичалые к нам сбегутся!
– Нас и так, кому нужно, уже увидели, – огрызнулся Отор. – Если бы хотели остаться незамеченными, не надо было костра разводить.
Бенджен, точивший свой длинный меч в нескольких шагах от костра, сделал вид, что не замечает вопросительного взгляда, искоса брошенного на него старым разведчиком. Отправляясь на встречу с Мансом, которая до последнего могла оказаться лишь злой шуткой, он взял с собой двоих самых проверенных своих людей, но даже им не решился открыть правду.
После того, как в Винтерфелле король Роберт Баратеон объявил, что созывает знамена, чтобы выступить в поход против одичалых, поиски Лианны и Джона стали для Бена вопросом жизни и смерти. «Теперь у меня связаны руки, – сказал ему брат. Его пальцы то и дело касались золотого знака десницы, скреплявшего плащ у горла – так непроизвольно трогают раны, боль в которых не дает про них забыть. – Любая моя попытка начать розыски привлечет внимание Роберта и подозрения Ланнистеров. Найди их, Бен. Найди их до того, как мы снова их потеряем в кровавой бойне, и на этот раз, возможно, навсегда».
– Хоть поедим как люди напоследок, – Отор подвесил над костром следующий вертел. Белок настрелял Яфер – обладатель самой твердой руки и острого глаза во всем Черном замке, он умудрялся подбивать их прямо из седла. – Корочка будет – пальчики оближешь, – похвастался он. – Меня бабка учила, еще в детстве.
Бен отложил меч и подсел ближе к костру. Без шкурки и пушистого хвоста жареная тушка подозрительно напоминала крысу, но брезгливые разведчиками не становились. Главное, вкус был отличный, мясо сочным, и корочка в самом деле получилась хрустящей и острой.
– Спасибо, Отор, – Бен проглотил последний кусок мяса и бросил обуглившуюся веточку в костер. – И тебе, Яфер. Было очень вкусно.
По широкому, измазанному сажей и жиром лицу Отора расплылась улыбка, утонувшая в густых усах и бороде. Яфер кивнул:
– Не за что, м’лорд.
Он был старше, с длинными седыми волосами и недельной щетиной: побрился перед выходом из Черного замка. Старше и решительнее. Покончив с едой, вытер руки о штаны, откашлялся и спросил:
– М’лорд. Может, вы нам все же скажете, куда дальше-то? А то в разведке, если вслепую тычешься, то найдешь только верную смерть. Кого искать-то нам надо?
Бен на мгновение задержал вздох. Вот он, момент, которого он боялся. Но сказать им необходимо. Они рискуют своей жизнью вместе с ним и за него, и имеют право знать.
– Манса Налетчика. Королю Роберту и моему брату, Хранителю Севера, нужна вся информация, которую мы сможем собрать. Где он, сколько с ним людей, куда намеревается нанести первый удар. – Именно так сказал он лорду-командующему, чтобы получить от него разрешение отправиться в этот поход, такова была цель – для всех, кроме него и Неда.
Разведчики переглянулись.
– Вон оно как, – протянул Яфер и потер колючую щеку. – А где его искать, м’лорд, вы знаете? Зачарованный лес большой.
Бен вынужден был покачать головой.
– Пока нет. Мы должны будем встретиться с Куореном и его людьми из Сумеречной башни, возможно, у них будут для нас новые сведения о том, где прячется Манс. Тогда и решим.
Вечер уже сменился ночью, и сквозь верхушки деревьев Зачарованного леса опрокинутая чаша черного неба мерцала звездами, когда о прибытии Куорена Полурукого возвестил одиночный сигнал рога. Бен уже успел задремать, но проснулся моментально. Рядом, также укрытый своим плащом, зашевелился Яфер. Стоящий на страже Отор поднял факел, вглядываясь в темноту, откуда, почти незаметные в ночи благодаря своим черным плащам, появились четыре фигуры, ведущие в поводу лошадей.
После приветствий, когда лошади были привязаны, вновь прибывшие расселись у костра, в который Яфер подбросил сухих веток. Куорен снял шлем и протянул к костру руки, огонь высветил обрубки пальцев его правой руки.
– Наша сегодняшняя добыча состояла из трех тощих белок, и они не дотянули до вашего прихода, – с сожалением сказал Бенджен. – Но можем предложить подогретого вина и хлеба.
– Этого достаточно, – Куорен потер правую руку левой, будто никак не мог согреться. Отор подвесил над костром котелок, куда вылил вино из большой фляги. – Нам тоже не везло с охотой. Как будто все зверье вымерло или исчезло.
– Должно быть, от холода все попрятались, – предположил один из его спутников, коренастый дозорный по имени Эббен, с лысой, как яйцо, головой.
– Когда мы выходили из Черного замка, Стена плакала, – заметил Бенджен.
– Да и мы поначалу, – кивнул Куорен, – тащились по размокшей в оттепели глине, так что копыта лошадей вязли. Но потом резко захолодало.
– Вы кого-нибудь повстречали?
– Нам встретились только две пустые деревни одичалых. Обыскали все хижины – ни людей, ни пожитков; чисто, как выметено.
– Ушли к Мансу, – кивнул Бенджен. Так опустели уже все деревни, находившиеся неподалеку от Стены, и те, что были дальше – как и та, где Бен пытался найти Лианну. – Тебе не удалось выяснить, где он сейчас может быть?
– Удалось. – Отор зачерпнул кружкой горячее, пахнущее травами вино, и протянул Куорену. Тот отхлебнул. – Когда шли вдоль Стены, напоролись на шайку одичалых. Одного живым взяли, Эббен его разговорил. Надолго его, правда, не хватило, но главное он сказал: Манс в Клыках Мороза.
Бен вздрогнул. Севернее Клыков Мороза были только земли Вечной Зимы.
– Что ему там нужно?
– Кто знает, – Куорен передал кружку Эббену, а тот, выпив сам, – своему соседу. Дальше по кругу пошла коврига хлеба с воткнутым в бок ножом, и кусок солонины из запасов братьев из Сумеречной башни. – Может, решил, что там хорошее место для сбора армии – от Стены далеко, зато рукой подать до Теннии и Стылого берега, а, может, и до земель великанов, хотя говорят, что их не бывает. Может, ищет что: если есть еще где в мире запрятанные чудеса, так это там. Таких крутых скал, бездонных пропастей и ледяных водопадов я нигде больше не видывал. Ну или просто захотел подышать свежим морозным воздухом. Хотя, как по мне, и здесь достаточно свежо.
Вторую кружку Отор подал Бену. Тот принял ее с благодарностью, подержал в руках, ощущая приятное тепло, и отхлебнул. В самом деле, как-то резко похолодало, подумал он.
– Погода, видать, меняется, – будто прочтя его мысли, проговорил Яфер. – Того и гляди, снегопад зарядит.
В воздухе кружили редкие снежинки, одна мазнула Бена по щеке.
– Да, – подтвердил пожилой разведчик из группы Куорена, Далбридж, – этот холод будто за нами по пятам шел, как только с теми одичалыми разделались. Днем вроде теплело, а к ночи опять.
Бен задумался о том, как поступить дальше. По свежему снегу идти будет непросто, но выходить ночью, когда собирается метель, было бы безумием.
– До утра отдыхаем, – распорядился он. – Яфер, следующая стража – твоя.
Разведчики разошлись, выбирая место для ночлега, – кто под высоким камнем, кто у широкого ствола страж-дерева. Бен устроился недалеко от костра и снял плащ, чтобы им укрыться. От холода хотелось спать сильнее обычного. Последнее, что он увидел, прежде чем его веки закрылись, был Яфер. Позаимствовав у Отора топор, он мастерил шалаш из еловых веток, чтобы уберечь тлеющий костер от снега.
2.
В ночной тишине хрипло закаркали вороны.
Бенджен с трудом разлепил смерзшиеся ресницы. Лес посветлел. Редкий снег все еще шел, его насыпало не так уж и много, чуть выше щиколотки, припорошив плащи дозорных и добавив им неуставной белизны. Костер под шалашом из лапника еле тлел, Яфер клевал носом.
Бен поднялся, с треском расправляя заледеневший плащ. Яфер открыл глаза.
– Кажется, я задремал, – он потряс головой. – Простите, м’лорд.
– Отор должен был сменить тебя, – Бен поискал глазами второго разведчика.
– Он собирался. Сказал, отойдет веток в костер нарубить.
– Давно? – Бен тревожно прищурился.
– Да нет, я только глаза на минуту прикрыл… – у Яфера был растерянный вид. – Не мог же я надолго заснуть… Да вот он!
Кто-то шел к ним. Темная фигура, полускрытая подлеском и пологом из мельтешащих снежинок. А за ней еще одна. И еще.
– Труби сигнал! – приказал Бен и дернул меч из ножен. Ледяной эфес обжег ладонь. Когда Яфер задул в рог во второй раз, Куорен и его люди уже были на ногах.
– Одичалые? – Куорен вытащил свой клинок одним плавным движением.
Бен кивнул. Держа в руках оружие, он вглядывался в темноту. Фигуры приближались, но слишком неторопливо для внезапного ночного нападения. Мелькнула шальная мысль – а вдруг это Манс, узнав о его приближении, вышел навстречу?
– Подожди, – Бен опустил меч, – они могли прийти с миром.
– Одичалые-то? – Куорен сплюнул.
Бенджен вытащил из костра ветку, занявшуюся с одного конца, и взмахнул ею, шагнув навстречу ночным гостям. И тут же отступил. У приближавшегося к ним одичалого голова была расколота почти надвое.
– Черт. Черт, черт, черт! – выругался Эббен. – Я же сам его убил!
Лошади заржали и стали рваться с привязи.
– Матерь, защити нас! – прошептал кто-то. – Это же та шайка. Они же все мертвые.
– И не только они.
Бен увидел Отора: шея его была свернута набок и голова свешивалась на грудь, но в руке он нес топор. Следом шли другие, сколько – трудно было разглядеть, но все были в лохмотьях и со следами насильственной смерти, и глаза их горели ярко-синим огнем.
Яфер затрубил в третий раз. «Иные!». Звук вышел хриплым и резко прервался, когда первый мертвец с внезапным проворством прыгнул и вцепился Яферу в шею. Оба упали. Второй мертвец напал на Бенджена, но тот разрубил его точным и сильным ударом почти пополам. Куорену пришлось отбиваться сразу от двоих, один из которых был вооружен дубиной с примотанным к ней камнем, а второй – ржавым мечом. Остальных тоже окружили.
Бен видел, как, борясь изо всех сил, Яфер смог отломать душившие его пальцы и встал на четвереньки, с трудом ловя воздух ртом, но мертвец, бывший недавно Отором, взмахнул топором и разрубил ему шейные позвонки. Бен повернулся к нему с мечом, но тут упырь, верхнюю часть тела которого он только что отделил от нижней, подполз к нему и схватил за ногу. Бен покачнулся. В левой руке он все еще держал тлеющую головню из костра и ткнул ею наугад в мертвую плоть. Раздалось шипение, хватка мертвеца разжалась. Плоть в месте ожога сползла, как растаявший воск. «Встречайте их огнем. От мечей в таких случаях мало пользы», – вспыхнули в голове слова Манса.
– Огонь! – закричал Бен, пятясь к костру и продолжая размахивать головней. – Они боятся огня!
Куорен уже выхватил из костра еловую ветку, она горела, разбрасывая вокруг сноп искр. Трое его людей сделали то же. Полянка вокруг осветилась.
Мертвецы отступили к деревьям. Но теперь стало ясно видно, что их много. Передышка не могла быть долгой.
– К лошадям! – скомандовал Бен. – Они медлительны, если поскачем быстро, то оторвемся.
Лошади рвали поводья и вставали на дыбы. Стая воронов сорвалась с ветвей, заходясь громкими криками. Бен краем глаза заметил, как между деревьями за спинами мертвецов появились смутные бледные тени. Одна, вторая, третья. Призрачные силуэты переливались, как серебро под луной. Бен остановился. Будто завороженный, он не мог оторвать от них взгляд, не замечая, что мертвецы вновь стали приближаться.
Из оцепенения его вывел большой черный ворон. Он несся прямо на него, нацелившись клювом в лицо, и Бен отдернулся, приходя в себя. Птица резко взмыла вверх.
– Быстрее! – крикнул Куорен. Бен крепко схватил коня за узду и гриву и запрыгнул в седло. Хлестнул лошадь, практически с места переходя в галоп. Остальные последовали его примеру.
Мертвецы шли за ними. Бен чувствовал это, даже не оборачиваясь. В голове была только одна мысль: «Быстрее! Вперед!», сопровождаемая трубным вороньим воплем.
Но тут всадники пересекли вброд замерзший ручей, разбив покрывавший его тонкий лед, и ощущение настигавшей опасности и сковывающего тело холода внезапно ослабело, а зловещие птицы, наконец, отстали.
Проскакав еще с полмили, Бен набрал в руки поводья, замедляя опасный бег по темному лесу, и обернулся. Куорен и двое других братьев из Сумеречной башни следовали за ним. Двое, а не трое.
– Кто? – слово вырвалось еле слышным сипом, так он был весь напряжен.
– Эббен, – мрачно сказал Куорен. – Лошадь споткнулась и сбросила его, и упыри растерзали их обоих почти сразу. Его было не спасти. Но их это немного задержало.
– Надо бы вернуться к Стене, – уныло проговорил Далбридж. – Предупредить лорда-командующего и братьев о том, что… – он не договорил. «И в самом деле, предупредить о чем? – подумал Бен. – О том, что страшные сказки стали реальностью? Поверят нам или нет, как я тогда не поверил Мансу?»
– Каковы будут ваши распоряжения, м’лорд?
– Возвращайтесь. Езжайте быстро и осторожно. Если сумеете, найдите тела братьев, чтобы похоронить их в Черном замке. – «И представить доказательство своих слов».
– А вы, м’лорд?
– Я продолжу путь в Клыки Мороза.
– Тогда пусть возвращаются Далбридж и Змей, милорд, – твердо сказал Куорен, – а я отправлюсь с вами. Чтобы хоть один из нас смог бы дойти.
Бенджен посмотрел на светлеющее небо. Путь предстоял опасный и неблизкий, и он не знал, что именно может ждать в конце.
– Хорошо, – кивнул он.
3.
Три дня они продвигались на север. Снег и холод преследовали их неотступно, в рыхлых сугробах вязли копыта лошадей, костры по ночам разжигались с трудом, и за каждым убеленным снегом стволом страж-дерева или гвардейской сосны мерещился упырь, а в каждом пятне лунного света – Иной. Но нападений больше не было, хотя и Бен, и Куорен ехали, постоянно оглядываясь и держа руки на мечах.
К вечеру четвертого дня они поднялись на невысокое плато, обрывавшееся глубоким ущельем, на дне которого отливала синим и розовым в лучах заходящего солнца замерзшая поверхность реки. К ней отвесно спускались первые отроги гор, становясь дальше к северу выше и острее. А на заснеженном берегу, без всякого порядка, как рассыпанное из мешка зерно, стояли шалаши и палатки, и горели сотни костров, вокруг которых сновали люди, с высоты казавшиеся не больше муравьев. Шатер Манса Бен разглядел не сразу: тот, хотя и был раза в три больше остальных, почти сливался со снегом из-за своей белизны. А где в лагере одичалых следовало искать Лианну и Джона, можно было только гадать.
– Солнце садится, – прошептал Куорен, – в темноте мы рискуем свалиться прямо на их шатры.
Бен кивнул. Они нашли подобие укрытия в мелкой каменной выемке. Костер разжигать не стали. В такой близости от лагеря одичалых с тем же успехом можно было бы протрубить в рог, а Бен так и не собрался с духом сказать Куорену, что они пришли вроде как на мирные переговоры, и их должны ждать. Да он и сам не до конца решил, хочет ли разговаривать с Мансом. Его словам об Иных он теперь верил безоговорочно, но думать мог только о том, чтобы найти сестру и племянника, схватить их в охапку и увезти к Стене. Предупредить лорда-командующего, если Далбридж и Змей не добрались до Черного замка, и послать ворона брату в Винтерфелл. Собирающиеся со всех Семи королевств войска будут как нельзя кстати при укреплении обороны Ночного Дозора. А одичалые… что ж, он не обязан их спасать.
«Я – щит, который охраняет царство людей», – вспомнил он слова присяги. Куорен, кутающийся в плащ так же, как он сам, и надвинувший шлем до самых бровей, посмотрел на него с удивлением, и Бен понял, что пробормотал эти слова вслух.
– Как думаешь, – спросил он, еле шевеля непослушными от холода губами, – должны ли мы защищать и одичалых тоже? Ведь они – люди.
Куорен хмыкнул.
– Не только. Говорят, среди них есть оборотни, людоеды и великаны, и прочая нечисть. И они сами, и их предки, когда бежали за Стену, выбрали не царство людей, а жизнь без закона. Наше дело – защита Семи королевств.
Бен кивнул. Эти слова лишь подтверждали его мысли.
Они съели по куску хлеба и полоске сушеного мяса, тщательно разжевывая и запивая ледяной водой из фляг. Без костра было холоднее обычного. Несмотря на подбитый мехом плащ, Бен промерз до костей. Стукнул зубами, издав внезапно громкий в ночной тишине звук, и крепко сжал челюсти.
Куорен рядом подобрался, положил руку на эфес меча.
– Кто-то идет.
Бен всмотрелся в снежную темень, которая сегодня освещалась лишь звездами, и прислушался. Какой-то тихий звук – может, камешек сорвался со склона просто так, а, может, из-под чьей-то ноги. Колышущиеся тени, закрывающие звездный свет – может быть, низкое облако, укутавшее вершину плато, а, может, подступающие упыри.
Куорен уже стоял с обнаженной сталью в руке. Бен тоже поднялся. Тени приблизились, и уже стало ясно, что это – человеческие фигуры. Но стреноженные лошади не подавали признаков беспокойства, как при нападении упырей, а лишь тихо фыркали и переступали с ноги на ногу.
– Это могут быть живые, – прошептал Бен.
– Живые или мертвые, – ответил Куорен, не поворачивая головы, – они все равно враги.
И прыгнул вперед, выставив меч. Первой тени с очертаниями невысокого кряжистого человека в полушлеме он снес голову одним ударом, увернушись от просвистевшей мимо виска дубины, и вновь взмахнул мечом. Вторая фигура отшатнулась, с головы упал капюшон, и даже в темноте стала заметна копна рыжих волос. У рыжеволосого был длинный топор, но Куорен выбил оружие у него из рук и снова поднял меч для удара. Но не успел его нанести.
Раздался короткий звон спущенной тетивы и одновременно с этим возникший из темноты огромный белый волк вцепился Куорену в икру, не давая двинуться с места.
Стрела вонзилась в горло. Куорен вскрикнул, схватился рукой за древко, покачнулся и осел в снег.
Бенджен ринулся вперед, целя острием клинка в зверя.
Раздался окрик: «Призрак, назад!», и волк отбежал в сторону. Бен подхватил падающего Куорена за плечи и мягко положил на покрытую снегом землю, не опуская меча и стараясь угадать, откуда будет нанесен следующий удар.
Но одичалые пока не нападали. Бен увидел стрелка, когда тот подошел ближе: невысокий, кажется, совсем молодой парень. Почти мальчик. Бенджен смерил взглядом расстояние между ними, прикидывая, сможет ли достать его, пока он второй раз будет натягивать тетиву. Но парень не спешил доставать вторую стрелу.
– Он тебя не ранил? – спросил он рыжеволосого, который успел подобрать топор.
– Нет. Но он убил Рика, – голос у рыжеволосого – рыжеволосой? – оказался тонким, девичьим. – И это не мертвяки. Это вороны!
– Боги! – голос парня прозвучал потрясенно. – Боги, – повторил он, повернувшись к Бену и всматриваясь тому в лицо. – Ты – Бенджен Старк?
Белый зверь – не волк, а лютоволк, с удивлением отметил Бен – подбежал к нему, и парень погладил косматый мех. «Оборотни, людоеды, великаны, и прочая нечисть». Куорен захрипел, и Бен опустился на колени рядом с ним. Торчащее из шеи тяжелое древко мохнатилось черно-бурым орлиным оперением, пенилась вытекающая из раны кровь. Пальцы неискалеченной руки скребли по снегу. Нужно было вытащить стрелу, но вместе со стрелой могла уйти и жизнь.
– Да.
– Почему вы напали на нас?
– Приняли за упырей.
Это была не вся правда, но ничего лучше Бен сейчас придумать не мог.
Парень кивнул.
– Они пахнут по-другому. Но от страха любой может ошибиться. Манс ждет тебя. Но сначала похорони своего друга, а мы похороним своего.
– Он еще жив, – возразил Бенджен, хотя и сам сомневался, что это надолго.
Он мысленно произнес короткую молитву суровым богам Севера, взялся за наконечник и потянул. Стрела вышла легко, но сразу же хлынула кровь. Куорен захрипел, тело выгнулось в предсмертной агонии и обмякло.
Неподалеку одичалые уже рубили низкие, стелющиеся по склону кусты для погребального костра.
4.
«И теперь его дозор окончен», – прошептал Бен, глядя, как пламя поглощает одного из лучших бойцов Ночного Дозора. Одичалые похоронили своего товарища молча, только у рыжей девушки, как показалось Бену, на мгновение в глазах блеснули слезы. Оборотень приобнял ее, чтобы утешить, но она скинула его руку. «А ведь он стрелял, чтобы ее защитить», – вдруг понял Бен. Но от этого знания уже не было пользы. И без толку было мучить себя мыслями о том, что закричи он, прикажи Куорену остановиться, тот бы, даже при всей своей ненависти к одичалым, подчинился приказу, и этой глупой смерти можно было бы избежать.
После ярости боя наступило опустошение. Бен смотрел на лица своих врагов – среди них были две девушки и трое молодых парней – и думал, что выглядят они совершенно обычно. Одеть в чистое и не рваное, и не отличишь от северян. Даже оборотня.
Бен присмотрелся к парню, у ног которого развалился белый лютоволк. Темные волосы выбивались из-под мехового капюшона на лоб, лицо казалось вытянутым и хмурым. Глаза Бен разглядеть не мог, так как юноша, только встретившись с ним взглядом, тут же его отводил. И вообще старался держаться на расстоянии и в тени. Но у своих он, похоже, был за главного.
Когда черный дым от костров рассеялся, а рассветное солнце зажгло морозный румянец на заснеженных склонах, оборотень коротко сказал:
– Спускаемся. Его нужно отвести к Мансу.
Никто не стал возражать, только рыжая девушка скривилась, глядя на Бена:
– Этот пусть первым идет. А то жди удара в спину, знаем мы ворон.
– Он дороги не знает. Я пойду первым.
Спускались они долго. Бен шел вторым, ведя в поводу двух лошадей. Перед глазами все время был овчинный плащ оборотня. Несколько раз они оказывались друг от друга на таком расстоянии, что Бен мог бы вытащить меч и всадить тому в спину. Но парень почти не оборачивался, только подзывал свистом своего зверя, когда тот убегал далеко в сторону. Так самоуверен из-за своего дара? Или доверчив? На это было не похоже. Или же дает Бену шанс отомстить? Это предположение Бен отмел как совсем дикое. Да у него уже и не было желания мести. Зато, пока они спускались по узкой тропинке, змеей обвивавшей белые холмы, можно было попытаться раздобыть так нужные ему сведения.
– Я ищу свою сестру, – сказал Бен негромко, обращаясь к овчинной спине. – Ее зовут Лианна Старк.
Нога парня скользнула по обледенелой тропинке, он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие.
– Ты ее знаешь? – спросил Бен. – Она у вас?
– Ты ее увидишь.
Сердце Бена пропустило один удар. Но следующий вопрос он задать не успел. Парень вдруг сел, подоткнув под себя плащ, и, помогая руками и ногами, съехал по крутому склону, сразу оказавшись вне пределов досягаемости для беседы.
Манс встретил их у самого лагеря.
– Вот и ты.
Он окинул быстрым цепким взглядом Бена, двух лошадей, которых он вел, привязаные к седлам вещи. При виде меча Куорена глаза его чуть расширились.
– Где твой спутник? И не говори, что просто взял с собой сменную лошадь. Оружие Полурукого я узнаю.
Бен молча глядел на него. Почему-то в этот момент их встреча здесь, в далеких дебрях на берегу замерзшей реки, показалась даже более невероятной, чем той ночью в Винтерфелле. Тогда в Мансе все-таки чувствовалось что-то от дозорного, хотя он и переоделся крестьянином. Сейчас он был в железной кольчуге, которая в этих диких краях была почти такой же редкостью, как драконье яйцо, и штанах, сшитых мехом наружу. На плечи был накинут черный плащ, старый и выцветший, но всполохи алого шелка на заплатах вдруг вызвали в памяти королевскую мантию. Перед Бендженом Старком стоял Король-за-Стеной.
«Что я тут делаю? Мы враги. Никакие Белые Ходоки не изменят этого. Я должен бы убить его или хотя бы попытаться, пока не вошел в его кров и не стал гостем в его шатре. Но Лианна и Джон…»
– Полурукий был с ним, – подала голос рыжеволосая девчушка. – Он напал на нас первым и убил Рика Длинное Копье. А потом Джон его застрелил.
«Джон?..» В груди вдруг похолодело.
– Ты убил Полурукого? – спросил Манс у оборотня, который, казалось, еще ниже опустил капюшон.
– Да. Ты знал его?
– Когда-то мы были друзьями.
В голосе Манса звучала неподдельная печаль. Бену странно было слышать такое от человека, разорвавшего все прошлые связи своим дезертирством.
– Прости, – парень поднял голову.
– За что? – грусть сменилась мягкой насмешкой. – С тех пор много воды утекло, и сейчас он убил бы меня безо всяких сожалений, если бы смог. Или я его.
– Если он был твоим другом, то ты бы хотел, чтобы он был жив. Если врагом – Джон замешкался на мгновение, – то предпочел бы убить его сам.
Бен вздрогнул. Манс рассмеялся:
– Точнее не скажешь, – и добавил: – К тебе благоволят боги, Джон Таргариен. Они уберегли тебя от убийства родича. – «Как и меня», – немо подумал Бен. Холод догадки обернулся ледяной уверенностью.
– Ты уже познакомился со своим дядей?
– Я видел его в Винтерфелле.
Бен мог только стоять и смотреть, как парень стаскивает с головы капюшон и поворачивается к нему. «Лицо Неда. Боги, это Нед двадцать лет назад. Но только он совсем, совсем одичалый. Он убил дозорного. Может, он ненавидит нас и всех, кто живет за Стеной, как все они. Захочет ли он пойти со мной?»
– Джон… – он замолчал, не зная, что сказать этому одичалому, считавшему себя наследником свергнутой династии.
– Мне жаль, что так получилось, – прервал его племянник. Голос его звучал тихо и ровно, но тут Бен, наконец, встретил его взгляд. Темно-серые, почти черные глаза были полны сомнений и печали. Равнодушие было лишь толстым прозрачным слоем льда, под которым бился бурный поток.
Джон тоже смотрел на него, не отрываясь, несколько мгновений. Потом свистнул, и белый лютоволк прибежал на зов. В лагере взорвались лаем собаки, даже на расстоянии почувствовав его приближение.
– Ты вправе потребовать плату за его кровь. Или жизнь.
– Даже не говори о таком, – отрезал Бенджен. И добавил чуть мягче, желая облегчить бремя вины, давившей на мальчика: – Это война. Такое случается.
Но Джон явно не хотел, чтобы его жалели.
– Ты вправе, – повторил он. Натянул капюшон – Бен еще успел заметить взгляд, брошенный искоса на рыжую девушку, – и широким шагом направился к лагерю. Остальной отряд тоже двинулся с места.
– Пойдем. – Манс поманил его. – Тебя ждет еще кое-кто.
========== Часть 13. Сестра ==========
1.
Лианна помешала в котле, от которого поднимался густой пар, поднесла ложку к губам. Кипящий суп остывал почти мгновенно, даже дуть не пришлось.
– Положи еще луковицу, Рябинка, – велела она помогавшей ей девочке, сироте с копной нечесаных темно-рыжих волос, – и тех корней, что я просила тебя нарезать.
– Сейчас, Волчица.
Лианна заметила, как девочка украдкой спрятала под одежду кусок мяса, вытащенный из супа. Она могла брать любую еду безвозбранно, но предпочитала подворовывать, чтобы показать свою храбрость и ловкость. Впрочем, Лианна еще не отчаялась ее от этой привычки избавить:
– Не ешь сырое. Когда будет готово, я дам тебе полную миску.
– Тогда Мансу не хватит, – нахмурилась Рябинка. Помогать она вызвалась сама – наверняка, чтобы было, чем хвастаться перед друзьями.
– Хватит.
Устроенная накануне охота оказалась удачной. Они с Джоном добыли двух оленей, а Манс завалил медведя, мяса с лихвой хватало, чтобы неделю кормить отряд голодных мужчин. Теперь, на утоптанной площадке между ее палаткой и шатром Манса Лианна разрывалась между обедом и котелком, в котором вытапливался целебный медвежий жир, и радовалась, что у нее нет времени на размышления. Джон ушел еще ночью, Манс – утром. Они не сказали ей, зачем, но она и так знала. Сегодня у них будет гость, сны ее предупредили. Лучше не думать о том, как они встретятся.
Резкий скрежещущий звук заставил Лианну обернуться. Лагерь на берегу Молочной разбили не так давно, но несколько молодых парней и девушек уже нашли применение замерзшей поверхности реки и теперь гоняли по ней большие камни, соревнуясь в точности и силе броска. Камни с ревом проносились по неровному льду, сопровождаемые радостными воплями удачливых игроков и разочарованными криками проигравших. Рябинка бросила ложку и уставилась на реку.
– Хочешь, – предложила Лианна, – иди к ним.
Девочка насупилась и стала мешать суп с удвоенной силой.
– Я – свободная женщина, – заявила она, – я сама пришла, сама и уйду.
В устах малышки это звучало так комично, что Лианне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться, и в то же время очень трогательно.
Стойкость и жизнерадостность вольного народа заслуживали восхищения. Иные следовали за ними по пятам, почти каждое утро в огромном войске, собранном Мансом, не досчитывались людей: пропадали охотники-одиночки и даже маленькие отряды, не успевшие вернуться до темноты под защиту окружавших становище костров. Иногда, в особенно морозные ночи гасли костры, и тепло покидало тела тех, кто не успевал проснуться. Так умерла и мать Рябинки, и тогда Лианна стала заботиться о ней. Но никто – ни мужчины, ни женщины, ни дети – не впадали в панику и не предавались отчаянию. Наоборот, использовали любой повод для игр и веселья.
Запах из котла шел аппетитный, и Лианна наклонилась проверить, готов ли суп, но внезапно почувствовала головокружение и тошноту. Она резко отпрянула от костра и села прямо в снег.
– Что с тобой, Волчица? – с беспокойством спросила девочка. – Ты заболела?
– Нет. Просто мимолетная слабость. – Тошнота не ушла, а будто затаилась, готовая вернуться в любой момент. Лианна глубоко вздохнула и задержала дыхание, прежде чем медленно выдохнуть. Стало лучше.
Рябинка смотрела на нее с подозрением.
– Ты побледнела, – заявила она. И добавила, подозрительно щурясь: – А ты не беременна?
– Нет! – Лианна поднялась на ноги. Эта мысль ей даже в голову не приходила. Этого и не могло быть, ведь лунный чай она себе заваривала каждый месяц. Она не знала, догадывался ли Манс, но, если он что-то и подозревал, то ничего ей не говорил. Женщины вольного народа сами распоряжались своим телом. – Нет, – сказала она мягче и попыталась улыбнуться, чтобы успокоить девочку, немного испуганную ее резким ответом. – Я просто устала. Последи немного за котлом, хорошо?
Лианна дождалась утвердительного кивка девочки и зашла в шатер. Там было жарко и дымно от ведер с горящим торфом, и она оставила полог приоткрытым, чтобы снова не одолела тошнота. Серая Звезда спала на шкурах, положив голову на передние лапы. Почуяв Лианну, она открыла глаза и сонно моргнула.
– Может, это ты беременна? – спросила Лианна. Она села рядом и положила руку на большую лобастую голову, погладила густой серый мех. Такое вполне могло быть. В минувшее полнолуние, когда в лагере устроили праздник, которым вольный народ провожал ушедшее лето и просил у богов мягкой осени и недолгой зимы, лютоволчица убежала довольно далеко в укутанные снегом холмы и нашла там себе пару. Лианна, участвовавшая в приготовлениях к празднику, пыталась отсечь себя от своей второй половины, но полностью в этом не преуспела. Когда они с Мансом, наконец, остались наедине в шатре посреди лагеря, гремящего дикой музыкой и охваченного пьянством, обжорством и похотью, она дрожала, снедаемая почти звериной страстью. Она мало что запомнила из той ночи, кроме того, что такой жаркой любви между ними не было ни до, ни после. И еще, как Манс, взволнованный и восхищенный, шептал: «Ты – моя волчица!».
