Текст книги "Айрин, графиня из Бездны (СИ)"

Автор книги: Izzi Genius

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– А чему вы так радуетесь, господин Патен? – наконец заметил один из советников проскочившего. Эрих Патен был редактором столичной газеты. По закону, принятому Королём – Затворником, на заседаниях Совета могли присутствовать представители горожан и различных профессий. За прошедшие годы многое поменялось. Газетчики были последними, кто сохранял часть своих прав – уже не присутствие на заседаниях, но беспрепятственный вход в любое государственное учреждение. Здание редакции сожгли ещё в начале беспорядков, и Патен клялся, что это сделано умышлено, призывая Совет найти преступников. Пользуясь своим правом, он уже два дня беспрерывно находился в Ратуше.

– Ну как же, господин Сайзен, день только начался, а у меня вся передовица заполнена! – радостно отозвался редактор – Боюсь, к вечеру у меня закончится блокнот.

– Но ведь вам сейчас негде печатать свою газету?

– А, был бы материал, а способ донести его до жителей – всегда найдётся.

Тем временем через открытые окна в зал стал проникать шум приближающейся толпы. Это был слитный рокот, состоящий из тысячи голосов и подобный морскому прибою, с той разницей, что он не откатывался, а постоянно увеличивал свою громкость.

– Сколько у вас тут солдат, Рендроу? – поинтересовался у капитана стражи секретарь совета.

– Две сотни, советник. Но я уже послал людей, через час сюда прибудут ещё пятьсот.

– Через час они нам уже не понадобятся – мрачно заметил барон Клиффорд – Бездна вас забери, капитан! Я бы пригласил своих гвардейцев, если бы знал, что вы так беспомощны.

Шевалье, чувствуя свою вину, молча проглотил это оскорбление.

– Храни нас Четверо – прошептал барон Шатри, глядя на приближающийся человеческий вал.

Столпившиеся у окна вельможи с тревогой смотрели, как ближайшие улицы заполняет народ. Как вода отступает с берег перед волной, там и вся прилегающая к Ратуше территория обезлюдела. Лишь по косвенным признакам – брошенным кучерами каретам, обронённым перчаткам, забытым тросточкам на лавках и перевернутым в спешке столикам уличных кафе – можно было догадаться о том, что недавно тут гуляло множество людей. Даже деревья, высаженные аккуратными рядами, замерли в ожидании шторма.

Тысячи людей, с оружием и без, под крики, свист и проклятья выливались с улиц на аллеи рядом с Ратушей. Все кустарники и цветы на клумбах были безжалостно вытоптаны, но советников больше беспокоило, как ненадежно и слабо выглядит цепь солдат, выстроившихся во дворе Ратуши вдоль ограды. Когда люди подошли вплотную к решётке и начали просовывать через неё руки и, хватаясь за прутья, шатать, пробуя на прочность, у кого-то не выдержали нервы.

– Стреляйте – выкрикнул советник Сайзен – Чего вы ждёте?

– Не вздумайте! – тут же возвысил голос секретарь – Господа – обратился он к советникам – Возьмите себя в руки. Мы же представляем короля, а вы теряете голову от горстки обозлённого народа.

Эрон Сальди постарался придать голосу как можно больше уверенности, хотя его тоже пугала толпа за окном.

Тем временем из собравшихся внизу вышли несколько человек под белым флагом и потребовали впустить их. Разрешение было дано немедленно. Двое солдат приоткрыли ворота, и как только последний из представителей зашёл, тут же их захлопнули. Всё это вызвало в толпе волну смеха и свиста. Под конвоем из десяти солдат представителей проводили в зал заседаний, где их с нетерпением и беспокойством ожидали взволнованные советники. Лишь священник, сохраняя спокойствие, продолжал составлять своё письмо, да редактор, радостно улыбаясь, потирал руки в предвкушении интереснейшего материала. Секретарь, спохватившись, приказал удалить его, и под протестующие вопли двое солдат выволокли господина Патена наружу.

Представителей было семеро – безоружных, невысоких, одетых в рабочую одежду, но на лице у каждого читалась решимость.

– Доброе утро, господа – поклонился тот из них, что нёс в руках белый флаг – Меня зовут Дерек Ванроу, я старшина торговцев Нового Города. Я и мои товарищи пришли сюда как представители всех простых жителей города

– Хотелось бы узнать, господа, что всё это значит? – поинтересовался секретарь, оглядывая группу представителей.

– Это значит, что у людей накопилось достаточно просьб, и они собрались и явились сюда, чтобы их высказать.

– Просьб? Просьбы, которые говорят таким образом – секретарь указал на окно – больше походят на требования и угрозы.

– И всё-таки это просто просьбы. Не их вина, что Совету потребовалось десять тысяч человек у Ратуши, чтобы наконец услышать голос народа.

– И что же там у вас?

– В последнее время в городе стало неспокойно…

– О, мы заметили! – воскликнул барон Шатри.

– А мы почувствовали это на своей шкуре. Стража защищает богатые районы и совсем забыла про остальной город. А между тем там живут такие же законопослушные поданные короля, как и в Старом городе. Мы платим налоги, отдаем хлеб и кровь по первому вашему слову, и соблюдаем законы.

– Чего же вы хотите? – нетерпеливо перебил секретарь Сальди.

– Порядка и спокойствия, ваше светлость– Ванроу протянул секретарю сложенный лист бумаги. Тот развернул его и начал читать. Другие советники, сдерживая любопытство, внимательно следили за ним.

– Что ещё за народное ополчение? Я не понимаю, господа, вы что, хотите создать свою собственную армию? Разум покинул вас! – секретарь с раздражением швырнул письмо на стол, и остальные принялись изучать его.

– Мы хотим получить от вас гарантии, что люди, защищающие сейчас свои семьи с оружием в руках, завтра не будут объявлены мятежниками.

– Немыслимо! – воскликнул барон Клиффорд.

– Это просто невозможно! – поддержал его Питвайз – Раздать народу оружие! Дать право убивать.

– Мы уже убиваем – выкрикнул один из представителей – Вчера мы поймали семерых преступников, которые грабили наши дома и семьи. Четверых мы пристрелили, а ещё троих – повесили. И знаете, что нам сказали стражи? Что мы все – бунтовщики!

– Правильно сказали! – ответил Кессер.

– Но это вы заставили взять нас в руки оружие! Вы делаете нас бунтовщиками. И если так пойдёт и дальше, вам придется объявить бунтовщиками весь город!

– Не вижу проблем – прошептал Эскил из своего кресла.

– То есть вы хотите так вести дела? – взгляд Дерека остановился на капитане – Хотите, чтобы я объявил народу, что вы всех их объявили врагами короны и подписали им смертный приговор?

У шевалье хватило ума промолчать.

– Да я не могу этого сделать, понимаете вы, или нет? – воскликнул секретарь – Даже если бы захотел, тут нужна подпись мэра, а его нет.

– Не беда – ответил посланник – Пусть распишется весь Совет, это будет даже лучше подписи мэра.

– Знаете, давайте сделаем так – выступил советник Питвайз – Мы сейчас сделаем перерыв, посовещаемся, рассмотрим ваше предложение. А потом…

– Нет – из-за спины Дерека выступил тот представитель, что кричал об убийствах – тощий тип в кожаном фартуке поверх одежды – Давайте вы не будете делать перерыв, а ответите нам прямо сейчас.

– Это ещё что такое? – возмутился Клиффорд – Вы нам даёте указания?

– Похоже на то – кивнул выступавший – Давайте-ка я вам поясню. Наш Дерек – говоривший положил руку на плечо Ванроу – Отличный малый, но он слегка… манерный. Понимаете? А вот я – другое дело. Меня зовут Декс Эванс, я рабочий на фабрике. И там у нас, знаете, нужно действовать быстро. И прямо. И я вам сейчас скажу, как есть. Я человек послушный, сорок лет прожил, не нарушив закона. Всю жизнь – за короля. Даже когда торговцев жать стали – я не лез, не моё это дело. Но вот, понимаете, зря я не влез. Я за всю свою жизнь никому зла не причинил. А вот вчера довелось – лично бандитов вешал. Да, лично! – повысил он голос – Потому что больше и некому. Парень там был, молодой, плакал, всё про мать свою, да про кусок хлеба. Оно, может, и правда, нам проверять недосуг было. Вот этими руками – Декс потряс перед советниками своими грязными руками – Затянул петлю, а потом взяли за другой конец, и потянули. Ох, как он брыкался! Еле удержали, минут десять помирал. Верите, нет, всё вокруг изгадил, паршивец.

Глухой кашель раздался из-за стола. Сайзен, прижав кулак к закрытому рту, едва переводил дыхание.

– Правильно – указал на него пальцем Эванс – Нужно было заранее длину вымерять, да конец привязать. Мы со вторым так и сделали – он чуть подёргался, да помер. И вот что я вам скажу, господа советники. Мы хоть тех отбросов и постреляли, и повешали, но я сюда зашёл честным человеком. И выйти хочу таким же! А если вы меня бунтовщиком хотите сделать, то так тому и быть – Декс сплюнул прямо на мраморный пол – Я вам покажу, что не зря вчера поучился.

Прежде чем потрясенные советники что-то успели ответить, Эскил уже шагнул к Эвансу.

– Ты что же думаешь, мы тут твоих угроз испугаемся?

– Я думаю – ответил Декс, глядя шевалье прямо в глаза – Что если вы людям отказываете в праве защищаться и ждёте, как они покорно лягут и сдохнут, то мы вас сильно удивим.

Тем временем народ под окнами, устав ждать и решив, что о нём позабыли, решил напомнить о себе. Кто-то ударил в барабаны, загудели трубы, и толпа принялась скандировать.

– Ван-роу! Ван-роу! Ван-роу – ревела за окном толпа, шум нарастал, советники уже с трудом слышали друг друга.

– Это безумие! – покачал головой барон Шатри, отходя от окна – Они же на всё пойдут.

– А вы что думаете? – обратился секретарь к капитанам стражи.

– Я бы разорвал эту бумажку, вот этих бы выкинул в окно, а потом пристрелил бы всякого, кто сунется за ограду – ответил Эскил.

– А я считаю, что предложение здравое – возразил Рендроу – Только принимать его нужно не здесь, и не сейчас. Послать к королю, пусть он решает.

– А нам, значит, ждать? – насмешливо спросил один из пришедших.

– Воля короля стоит того, чтобы её подождать.

– А лично вы, секретарь, за или против нашего предложения? – настаивал Ванроу.

– Я, может, и не против, но господин Рендроу прав – такие вещи нужно обсуждать и принимать не нам, и не в таких условиях.

Дерек подошёл к окну и распахнул его.

– Друзья! – воскликнул он, и толпа затихла – Герцога Йоркдейла нет, но Совет одобряет наше решение.

Толпа радостно зашумела.

– И сейчас они решают, кто наиболее достоин из них подписать наш документ.

– Все! – взревела толпа – Пусть подписывают все!

– Они говорят, что подумают!

Тысячи криков и проклятий полетели из толпы.

– Это шантаж! – в панике воскликнул барон Шатри.

Секретарь, держа перо в руке, всё никак не мог решиться. И тут с улицы раздался металлический звон.

– Они что, дерутся? – испуганно воскликнул советник Питвайз.

– Нет – ответил Эскил – Выламывают прутья ограды.

– Да посмотрите, они же сейчас их выломают! – закричал шевалье Сайзен, подскочив к окну – Они сейчас нападут на солдат!

– С этим пора заканчивать – Эскил с решительным видом направился к окну. Кессер молча следил за подчиненным.

– Что вы собираетесь делать? – испуганно спросил Сайзен.

– Отдам приказ стрелять.

– Спаси нас Четверо!

– Не смейте, шевалье!

– Да подписывайте уже!

– Стойте – вскрикнул секретарь, и Эскил, сжав губы, замер у окна.

Бледный, дрожащий, вспотевший секретарь расписался на приказе и оттолкнул его от себя. Один за другим советники подписывали его и передавали следующим. Когда дошёл черед до барона Клиффорда, он, пробежав документ глазами, молча бросил бумагу на стол, не ставя свою подпись. После него уже никто не взял приказ, на котором стояли семь подписей. Ванроу, не обращая внимания на остальных советников, схватил бумагу, и, подойдя к окну, помахал ею над головой.

– Совет и король нас поддержали!

Тысяча глоток внизу взревели от радости.

– Да здравствует король!

– Да здравствует Совет!

– Да здравствуют советники!

– Благодарю вас, господа! – поклонился Дерек и вышел из зала, а вслед за ним вышли и парламентеры. Советники молча наблюдали, как толпа покидает площадь и удаляется на улицы.

– Что там с вашими солдатами, шевалье? – раздражённо спросил советник Сайзен.

– Должны прибыть через пятнадцать минут – ответил Рендроу.

– Могут не торопиться, и подойти через месяц. Толку-то от них.

– Шевалье – поманил пальцем Клиффорд Эскила, и тот подошёл и наклонился к барону – Будьте добры узнать, кто такой этот Декс и как с ним можно побеседовать.

– Слушаюсь – с улыбкой ответил капитан Стражи.

Секретарь молча сидел перед столом, глядя перед собой, пока подошедший сзади священник не тронул его за плечо.

– Приказ о посетителях, ваша светлость.

– Ах, да – секретарь взял бумагу и прочел её – Но почему она адресована комендантам всех тюрем?

– Я подумал, что вы бы не хотели, чтобы Ларенберг как то выделялся. На будущее.

– Это верно – подумав, кивнул секретарь – Это правильно, да – широким росчерком, гораздо более уверенным, чем в предыдущий раз, секретарь подписал бумагу. Затем протянул её барону Клиффорду.

– Вы лично отдадите её королю?

– Да, господин секретарь. И лично же дам королю все необходимые пояснения.

– Хорошо – вздохнул секретарь Сальди.

Барон, взяв приказ, тут же удалился, священник бесшумно последовал за ним. Совет, убеждённый в скорой помощи от короля, после продолжительного перерыва, продолжил заседать, выслушивать доклады и отдавать приказания.

Час спустя в таверну на Старой улице завалился Мясник. Его приветствовали десятки глоток, кабак был забит под завязку вооруженными людьми с красными повязками на рукаве.

– Что за славный день! – прогрохотал Мясник в ответ на приветствие и зашагал к столу, где сидела Ероза. Её окружали четверо в серых одеждах и чёрно-красных масках – Друзья – помахал он бумагой перед собравшимися и Погибелью – Теперь мы официально служим на благо города и горожан!

Сидящие в кабаке люди расхохотались и застучали кружками о столы.

– Это ещё не всё! Госпожа Ероза – с преувеличенной учтивостью обратился Джейкоб к Погибели – Есть ли у вас что-нибудь для меня?

Ероза с улыбкой достала и протянула свою бумагу.

– Разрешение Совета на посещение заключённых в любой тюрьме Прайбурга.

Мясник рассмеялся и выхватил бумагу из рук.

– Ну что, «мясники»! Хотим ли проверить, как исполняет свои обязанности комендант Ледфорда?

– Да! – взревели собравшиеся.

– И если шевалье Йерион откажет нам в визите, какое наказание ему положено?

– Смерть!

«Мясники» устремились на улицу, где их уже ждала толпа вдесятеро большая, потрясая оружием и выкрикивая угрозы. Джейкоб, возвышающийся над всеми, вёл их за собой, и те направились к тюрьме, по пути обрастая всё новыми и новыми людьми.

Глава 16. Ледфорд

Ледфорд не был похож на самую страшную тюрьму. Он вообще не походил на тюрьму, скорее, на замок, какими их строят маленькие дети – каменный прямоугольник в окружении толстых стен – и четыре выдвинутые в стороны башни по углам.

– Ты на него так не смотри – Лин заметил удивленный взгляд Аури, и это его задело – Оно всё под землёй. Вот так, кругами – он показал рукой – Всё ниже и ниже, а в самой тьме сидят чудовища, которых Свет не видывал.

– Вы там были? – простодушно спросила Айрин, чем вызвала приступ хохота у Шута и испуганный жест Лина.

– Чтоб тебя Изнанка сожрала! – прошипел он и отошёл от неё.

– Оттуда хода нет, девочка – пояснил стоящий рядом Гашон – Так свой век в вечной тьме доживать и будешь.

«Извините» – хотела сказать Аури, но слова застряли у неё в горле. Не шли с языка. Лин ей не нравился, как и «мясники». Они и там, в повозке, не вызывали симпатии, со своими шуточками, ругательствами, диким смехом и нехорошими взглядами. Но когда, подъехав к площади, «мясники» начали выгонять жильцов из дома, девочка поняла, что это настоящие бандиты, и неважно, есть ли в них тьма. Дом, который они выбрали, располагался прямо перед площадью с аллеями из молодых дубов, за которыми виднелась тюрьма. С окон квартиры на последнем, четвёртом, этаже открывался замечательный вид на Ледфорд и всё, что лежало перед ним. Бандиты, заняв комнату, тут же начали обустраивать её под себя. Большой обеденный стол перетащили из кухни в комнату и принялись чертить прямо на нём. Столики поменьше свалили в кучу, туда же полетели и стулья. Двое бандитов ввалились с мешками, набитыми едой, и Гашон, капитан «мясников», послал их искать другую кухню. Аури села возле окна, наблюдать за улицей, а Тайрон устроился на стуле в углу. А затем сюда явились эти двое, капитаны Погибели. Ворчащий старик в изъеденных временем одеждах Лин, которого называли Деревом, и Красс, которого называли Вороном – крепко сложенный парень, одетый в доспех стражника. Аури просто диву давалась, как слаженно у них все получалось, хоть они и были бандитами. Капитаны раздавали указания, расставляли людей, всем и каждому находили дело. Судя по доносившимся до Аури приказам, эти двое разместили вокруг тюрьмы минимум сотню человек, а еще сотне дали указания к подготовке штурма. По их приказу стрелки занимали верхние квартиры в соседних домах, по району рассеялись наблюдатели, в самых видных местах появились «сигнальщики», а к парку, что находился дальше по улице, подкатили пустые телеги и принялись насыпать в них землю из ближайших канав. Нужно ли говорить, что при всех этих приготовлениях с площади и прилегающих улиц исчезли все люди, включая вездесущих попрошаек и карманников. Даже беспризорники, в эти дни бесстрашно бегающие по городу в поисках подходящей добычи, поспешили убраться подальше.

Но не все из «мясников» были заняты делом, некоторые расхаживали по квартире в качестве прислуги и охраны. Например, Шут, тот «мясник», что поприветствовал Айрин в повозке. Он всё время подшучивал над окружающими. Досталось и девочке с фермером.

– Охоохо! – потешался Шут, прыгая вокруг Аури – Вот это настоящие воины! Сразу видно, Герцоги умеют выбирать людей. Я спою славную песню о девочке, что разрушила Ледфорд и о толстяке-фермере, что пытался сожрать тюрьму и подавился камнями.

– Отстань – огрызался Тайрон, но Шута было не унять. Он забрался с ногами на подоконник и весело затянул: «Не трожь меня, я толстый скраб! Ползу за домом в дом…», отбивая такт ладонями. Аури обратила внимание, что у него не хватает мизинцев на обеих руках.

Временами в комнату входили люди, что-то говорили, что-то выслушивали, и удалялись. Одну новость собравшиеся встретили дружным смехом и грубыми шутками. Шут даже прошёлся колесом по комнате.

– Миленькое дело – сообщил он Аури, недоумённо смотрящей на происходящее – Они там герцога потеряли!

Айрин не решилась спрашивать, что за герцог, опасаясь новых колкостей от Шута. Вместо этого она продолжила смотреть на тюрьму, гадая, как её собираются брать. Стены там были высотой с трёхэтажное здание, а сверху накрыты аккуратным деревянным навесом, под которыми расположились часовые – четверо на каждой стороне. Ров, когда-то окружавший Ледфорд, осыпался, и теперь в глубину составлял едва ли метр, кое-где и вовсе сравнявшись с уровнем земли. Вытоптанный пустырь, когда-то окружавший тюрьму, сначала замостили, а затем с трёх сторон высадили несколько деревьев, получив своего рода редкий сквер. Лишь спереди, там, где в стене виднелись подъёмный мост и ворота, оставалась голая площадь.

Часы отбили два, когда в комнату вошли Мясник и Погибель. Их подчинённые сразу забегали, а Лин и Красс стали вдвое быстрее гонять людей и вдвое громче отдавать приказы

– Скоро начнём – объявил Джейкоб – Мне место ещё не готовили?

Шут с Гашоном сдвинули два стола, а потом, подумав, добавили к ним третий, поставив по центру самое большое кресло, что сумели найти. Мясник тяжело сел, издав довольный вздох, а «мясники», превратившись в слуг, начали заносить еду, приготовленную на соседней кухне. Айрин удивленно распахнула глаза. Там было жареное мясо. Там были пироги – трёх видов, не меньше. Там были булки, начиненные едой. Там были сладкие пирожные – Аури со своего места уловила запах яблок, малины и корицы. Один из людей внёс два ящика с бутылками, и Гашон принёс стул, на который выставил сразу пять бутылок. Ероза тем временем подошла к столу и переговаривалась с капитанами.

– Угощайся – кивнул на стол Мясник, поймав взгляд девочки.

– Спасибо – поблагодарила Аури, подошла к столу, придвинула стул и взяла кость с мясом, истекающим соком и зажаренным до золотистой корочки. К нему добавила кусок пирога с тушёными овощами и яйцом, и налила себе стакан воды из кувшина. Джейкоб наблюдал за девочкой с восхищением. Тайрон из своего угла посмотрел на неё с неодобрением.

– А чем ты так недоволен, фермер? – Джейкоб перевёл взгляд на Тайрона – Тем, что у неё есть аппетит, или тем, что она ест за одним столом со мной?

– Я и не думал… да мне… – фермер растерялся под взглядом Мясника. Аури, перестав есть, с тревогой посмотрела на Джейкоба.

– Да ты не волнуйся – успокоил Мясник девочку – Никто твоего друга не тронет. Просто хочу узнать, он трус или глупец? А? А может, ты из тех святош, что выдумали себе правила и теперь кривятся на всякого, кто их нарушит?

– Мне просто думается, что сейчас не время для еды – собравшись с духом, ответил Тайрон.

– Ясно – кивнул Мясник и продолжил есть. Аури, почувствовав, что ситуация разрешилась, тоже приступила к жаркому.

– А что с твоим отцом, Роу? – спросил Мясник.

– Он умер – Аури, престав жевать, подняла глаза на Джейкоба. Всё внутри всколыхнулось, но Аури тут же убрала чувства. Она научилась отделять прошлое от реальности, и рассказывать о нём, как об одной из придуманных историй – В войне с Итанией.

– А, собачье племя! – воскликнул Мясник – Самая бессмысленная война, развязанная королями. Видишь как, твой отец-то наверно хорошим человеком был, а погиб за изнанкино отродье.

Аури снова принялась за еду. Эти слова не имели к ней отношения, это всё – о выдуманном прошлом.

Из окна донеслась барабанная дробь и шум приближающейся толпы. Все присутствующие, кроме Мясника и Аури, столпились у окон. Даже Тайрон рискнул встать у крайнего окна.

– Красс, что там?

– Идут – ответил Ворон, наблюдая из окна – Да их тысяч пять, не меньше. Впереди какие-то франты – разодеты, будто на приём к королеве. Хах! – усмехнулся Красс – Да они ж совсем как благородные! Раскрасились, словно девки – только платьев не хватает. Да с такими послами, боюсь, ничего у нас не выйдет – Йерион их быстро впустит да лично на осмотр проведет.

– Полегче, Красс – отозвалась Ероза – Эти люди тебя на полоски порежут, и с шевалье не подведут. Они своё дело знают.

Шут, уже готовый сказать очередную колкость, молча закрыл рот.

– Прошу прощения, госпожа – поклонился Ворон – Уж больно забавный у них вид. Они из наших?

– Из наших – улыбнувшись, подтвердила Погибель.

Шум толпы полностью заполнил комнату, как и в Ратуше, заглушив все остальные звуки. Особенно выделялись инструменты. К барабанам примешались дудочки, трубы и звон колокольчиков. Аури хотела было пойти к окну и посмотреть, но сочла невежливым вставать вот так из-за стола посреди обеда.

– Подошли. Ждут. Опускают мост – кратко объявлял Красс.

Минуту спустя долетели звуки выстрелов.

– Ого! Делегаты выбегают, мост поднимается. Да что у них там происходит? – воскликнул Красс, и Аури, запихнув в рот остатки пирога и бросив на тарелку кость с недоеденным мясом, кинулась к окну.

Она увидела, как несколько людей в парадной одежде бегут от ворот тюрьмы, в направлении многотысячной толпы, что окружила площадь, и как десятки солдат занимают позиции на стенах, опускают ружья. Залп! Эхо выстрелов разнеслось по округе, бегущих словно били в спины, они падали, и кто-то уже не вставал, а кто-то пытался отползти подальше. Залп! Пули, выбивая искры и каменную крошку, полетели в тех делегатов, что ещё пытались спастись.

И тут заговорили ружья тех, кто укрывался в домах. Сотня выстрелов, вразнобой, прогремели из окон верхних этажей, окутав их дымом. От деревянного навеса, укрывавшего солдат, полетели щепки. Кто-то из солдат рухнул со стены назад, а остальные попрятались. Толпа отвечала яростным рёвом и стрельбой из улиц и подворотен по стенам Ледфорда. Те мгновенно покрылись выщерблинами, пули со свистом рикошетили от стен и с легким звоном плющились об них. Сражение началось.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Хаш в сопровождении двоих людей. Гашон тут же схватил стул и поставил возле окна, но Епископ покачал головой.

– Хотя я тут и нахожусь как наблюдатель Церкви, мне вовсе не хочется смотреть на тот ужас, что сейчас разверзнется внизу.

– Никого ужаса не будет – Мясник, покончив с остатками пирога, скинул тарелку на пол, и взял новую, с пирожными – Ты что думаешь, мы просто так на стены кинемся?

Аури, мысленно обругав себя за то, что не догадалась прихватить со стола пирожные, продолжала наблюдать за происходящим.

На площадь, медленно, скрепя колесами, начали выползать телеги, оставляя за собой след из упавших земли и камней, которых на них были навалены. Каждую из них толкали шесть человек.

Грохнул пушечный выстрел, и одна из тюремных башен окуталась дымом. Ядро коротко просвистело и ударило в одну из телег, разворотив её и опрокинув на землю. Людей, толкавших телегу, разбросало в стороны, и лишь двое из них смогли подняться. В ответ выстрелы из окон и с улиц зазвучали чаще, а толкавшие, помогая себе криками и проклятиями, принялись работать ещё быстрее.

– Меткие сволочи – мрачно изрёк Лин-Дерево – Хорошо, что сразу восемь взяли.

Стражники, укрывшись за каменными стенами и в башнях, стреляли по окнам и по толкавшим телеги людям. Народ на улицах стрелял им в ответ. Грохот стоял оглушительный, дым от выстрелов окутывал площадь и поднимался в воздух. Аури со своего окна видела, как множество людей в переулках, ожидающие своего часа, прижимались к стенам и стискивали оружие в руках, прислушиваясь к звукам сражения и вдыхая его запах. В башне раздался второй выстрел, и вторая телега опрокинулась, разбрасывая людей, кровь и землю. Но остальные шесть достигли намеченных точек. Две из них встали напротив ворот, ещё четыре выстроились в линию, вне досягаемости пушечного выстрела, чтобы укрывать стрелков.

– Вперёд – махнул рукой Красс.

Сигнальщик дал знак, и через несколько секунд толпа из улиц и переулков с рёвом устремилась на площадь. Люди бежали к телегам, поскальзываясь на мокрых от крови камнях, им навстречу звучали выстрелы, кто-то падал и оставался лежать неподвижно, кто-то стонал, корчась от боли. Некоторые, получив пулю, в горячке боя бежали дальше, оставляя за собой красный след. Из окон стреляли с удвоенной силой, пытаясь прогнать вражеских стрелков. Аури заметила, что некоторые из бегущих тащат какие-то ящики. Многие уже достигли телег и, укрывшись за ними, стреляли в бойницы башен.

– Вот и всё – повернулся Лин к Герцогам – Сейчас мы подорвём стены…

Грохот выстрела прервал его речь, раздался свист, выше и резче, чем у предыдущих снарядов – и на площади один за одним загремели взрывы.

– Картечь! – закричал Красс, и бросился прочь от окна, в глубину комнаты.

Снаряды рвались на площади, и сотни осколков летели во все стороны. Люди падали на камни, как трава под косой, десятками, убитые и разорванные. Крики ярости сменились воплями ужаса и боли. В окнах разлетались стекла, а по стенам рассыпались десятки отметин. Все, кто находился в комнате, поспешно отступили к дальней от окон стене. Аури заметила, как Хаш кивнул одному из своих людей, и тот вышел из комнаты. Остальные, занятые тем, что происходит на площади, не обратили на это внимания. А там стрелки на стенах тюрьмы воспользовались паникой среди нападавших и открыли прицельный огонь по выжившим, спрятавшимся за телегами. Пушка выстрелила третий раз, и ещё одна телега перевернулась, разбросав вокруг камни и землю. Некоторые уцелевшие на площади вели ответный огонь, из окон снова начали стрелять. И всё это для Айрин сопровождалось ярчайшими вспышками ауры.

В какой-то момент, когда те, кто мог – бежал с площади и народ затаился на улицах, наступило затишье, нарушаемое лишь криками и стонами. Вопли о помощи, так хорошо знакомые Аури, звучали по всей площади, с разных её концов, словно перекликаясь. Тех, кто был ближе к домам, попробовали забрать, но едва кто-то ступал на камни площади, из-за стен звучали выстрелы.

– Вот и всё? – спросил Хаш – Пропал запал? Тюрьма устояла?

– Ещё будет им сюрприз – ответил Мясник – Будут подарочки.

В ответ на его слова из окон ближайших к тюрьме домом полетели дымящиеся бомбы. По всей наружной стене и во дворе загремели взрывы. Солдаты бежали внутрь, унося раненых.

– Так их – заорал Шут, видя, как разбегаются стражники.

Толпа из улиц вновь бросилась к воротам. И вновь заговорила картечь. Люди бежали врассыпную, прижимались к земле, укрывались за телами павших – и нигде не находили спасения. Тех, кто достигал стен, и, преодолев ров, прижимался к стене, расстреливали стрелки из башен. Становилось ясно, что тюрьму не взять.

Откуда-то издалека раздался ровный бой барабанов. Он всё усиливался и усиливался, приближаясь по одной из улиц, и наконец из неё начали выходить королевские солдаты. Те, кто ещё лежал на площади, бросились врассыпную. Аури увидела, как бегут стрелки из соседних зданий.

– Бездна их забери! – раздался голос Тайрона – Это что же, мы проиграли?

Ему никто не ответил, все смотрели, как солдаты в порванной и окровавленной форме, сохраняя строй, выходят на площадь. Их было немного, меньше сотни, но они распугали нападавших. Некоторые из солдат несли носилки, укрытые плащами и знамёнами. Было видно, что путь сюда дался им тяжело. Колонна шла по площади, и никто не смел встать у неё на пути. Первые из солдат подошли к воротам, и мост опустился. Солдаты с носилками принялись заносить внутрь раненых, а остальные в два ряда выстроились перед стенами.

– Вот сейчас стоит отойти – раздался спокойный голос Хаша. Сам он уже стоял у дальней стены. Все присутствующие поспешили к нему, лишь Тайрон остался у окна, недоуменно оглядываясь.

– Вы что, боитесь, что вас заметят? – спросил он.

И тут тюрьма словно взорвалась. Всех, кто был в комнате, воздушная волна бросила на пол, фермер отлетел в дальний угол. Осколки стекла и камни как дробь разлетелись по комнате, и в выбитые окна начали заползать клубы едкого дыма и пыли.

– Чтоб тебя Изнанка пожрала, Хаш! – взревел Мясник, поднимаясь с пола – Если ты угробил заключенных…

– Только стену, Джейкоб, только стену – успокаивающим тоном ответил Епископ. Его роскошное одеяние превратилось в порванные клочья. Лицо и руки были в крови от мелких порезов. Остальные выглядели не лучше. Струйки крови чертили дорожки на покрытых кровью лицах.

Айрин, поднявшись на ноги, первым делом отыскала взглядом Тайрона. Фермер стоял на коленях, держась за опрокинутый стол, и выглядел целым. Аури перевела взгляд на улицу. Там было на что посмотреть. Часть тюремной стены вместе с воротами исчезла, оставив после себя неглубокую воронку выжженной земли. Вверх от воронки поднимался столб чёрного дыма, рассеиваясь в небе. В проёме, шириной с дом, мелькали смутные очертания мечущихся фигур. Во всех окрестных домах не уцелело ни одного стекла. Площадь и прилегающие улицы были усеяны частями тел в солдатской форме, камнями из стен тюрьмы и обломками телег.