Текст книги "Не могу сказать "прощай" (СИ)"

Автор книги: Ifodifo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Шерлок поднимает голову и смотрит на небо – солнце незаметно перемещается, утягивая за собой облака. Шерлок лениво кивает, подставляя тело ласковым лучам солнца, и опять утыкается носом в песок. Где-то рядом пыхтит Джон, одеваясь.

– Возьми ружье, вдруг медведь встретится, – произносит Шерлок – остров представляется чем-то вроде того, на котором жил Робинзон Крузо.

– Ага, – Джон с удовольствием подхватывает ружье, а Шерлок доволен тем, что доволен Джон.

Он уходит, сопровождаемый легким движением воздуха, и мир вокруг теряет часть тепла и солнечности. Шерлок закрывает глаза, погружаясь в ленивую дрему.

– Какая неожиданная встреча. Мальчик, ты здесь один? – неприятный хриплый голос звучит слишком близко.

Шерлок дергается, чувствуя на спине чью-то грубую руку, которая удерживает его на песке, не давая подняться. Шерлок изворачивается, пытаясь увидеть того, кто вторгся в его личное пространство – небритый тип неприметной внешности, с цепким масляным взглядом. – О, какой ты шустрый, малыш! Сбежал от папы с мамой? – грубая рука все еще давит на плечи, удерживает на земле, не давая подняться. – Успокойся, малыш, я не сделаю тебе больно, – Шерлок все еще дергается, стараясь уйти от мерзких прикосновений, извивается, спихивая с себя ненавистные руки, – не дергайся, мальчик, не уйдешь…

Шерлок чувствует, как шеи касается холодный металл лезвия, вспоминая криминальные сводки, которые по утрам читала мамуля о пропавших в округе людях и найденных позднее расчлененных трупах, и ужас закрадывается в сердце. Шерлок молчит, понимая, что криком может напугать Джона. Только не Джон, пусть лучше плохое случится с ним.

Гром раздается совсем близко, а затем звонкий мальчишеский крик:

– Отпусти его, убью!

Шерлок ощущает, как холод стали исчезает, тут же откатывается в сторону и вскакивает на ноги. Собственная нагота пугает, а еще больше пугает тип с ножом, который надвигается на Джона, замершего в нескольких шагах с ружьем наперевес.

– Отдай ружье, мальчик, – рычит тип и тянет к Джону руки, словно зомби из тех глупых фильмов, что так нравятся Джону, – ты чуть не убил меня, сопляк! Отдай… – он замахивается на Джона ножом, и Шерлок бросается на него сзади, осыпая ударами, отвлекая внимание на себя.

Тип замахивается на Шерлока, одним сильным ударом впечатывая в песок, снова замахивается, со всей злобы, и Шерлок понимает, что после не сможет даже встать, если выживет, и в этот момент звучит второй выстрел. Шерлок видит, как на груди типа расплывается красное пятно, выцветшие голубые глаза с красными прожилками расширяются, рот приоткрывается, будто хочет произнести «О», обнажая пожелтевшие редкие зубы. Тип качается, словно решает, падать или нет, и все же обрушивается всей своей тушей на Шерлока, вдавливая в песок. Несколько долгих мгновений Шерлоку кажется, что весь дух сейчас выйдет, так ему тяжело и душно, а потом становится легко и свободно. Тип скатывается с Шерлока, а над ним склоняется перепуганный Джон, который помогает подняться.

– Как ты? – он всматривается в Шерлока, ощупывает руками, словно не верит тому, что тот не пострадал. – Как ты, Шерлок? Ты в порядке? – Джон все достает и достает своими вопросами, а Шерлок не может ответить, пока не замечает, что друга ощутимо потряхивает.

– Все нормально, – выдавливает Шерлок, и Джон отступает, оседая в песок.

Шерлок заставляет себя посмотреть на лежащего неподалеку типа (остекленевший взгляд, пропитанная кровью рубашка, приоткрытый рот, раскинутые в стороны руки), и от этого ужасного зрелища его выворачивает. Склонившись в сторонке, он выблевывает черничный пирог и сок, умывается в озере, полощет рот, натягивает забытую одежду и опускается рядом с Джоном. Джон молчит, не сводя глаз с убитого (в том, что они его убили, Шерлок не сомневается), его трясет, руки сжаты в кулаки, глаза сухие и темные. От обычной солнечности и тепла не осталось и следа. Шерлок должен вернуть Джона, он не может потерять его, поэтому он просто обнимает друга, прижимая к себе, и Джон потихоньку оттаивает.

– Я убил его, кажется, – шепчет Джон. – Он мертвый, да?

– МЫ убили его, – поправляет Шерлок, – это МЫ сделали.

Они сидят так, обнявшись, до тех пор, пока их не находят вызванные из города полицейские вместе с родителями Шерлока и злющим Майкрофтом.

О случившемся рассказывает Шерлок. Изредка реплики подает Джон. Мамуля тихонько плачет, но Шерлока не трогают ее слезы, больше он волнуется за притихшего Джона, а когда приезжает его мама, тревога достигает максимума. Мама Джона не отпускает сына от себя, постоянно обнимает и целует. Она забирает его в гостевую комнату, и это бесит Шерлока неимоверно. Джон ЕГО и только ЕГО. Они вместе, как эта глупая женщина не может понять такой простой истины? Нельзя вставать на их пути. А то, что она заберет Джона, для Шерлока очевидно. Она уже объявила о своем намерении уехать из поместья Холмсов завтра же утром. Значит, Джон поедет с ней в Шотландию. Это крах всех надежд на это лето. Шерлок не может позволить случиться такой несправедливости. Ночью он пробирается к мамуле. Она просыпается почти сразу, как только он дотрагивается до ее руки, включает ночник и смотрит обеспокоенно:

– Что, милый? Плохой сон? Тебе страшно? Кошмары? – Шерлок косится на спящего отца и отрицательно мотает головой. Мамуля все понимает, накидывает халат и тянет сына за собой: – Пойдем, я дам тебе теплого молока, а ты мне все расскажешь.

Они приходят на кухню. Мамуля подогревает молоко, ставит перед ним тарелку с овсяным печеньем и смотрит внимательным сочувствующим взглядом. Шерлок отодвигает тарелку и прямо спрашивает то, что волнует больше всего:

– Она увезет Джона?

– Ты же понимаешь, как миссис Ватсон волнуется за сына. Вы здорово напугали ее. Чуть не погибли. Тот тип, – мамуля спотыкается, но все же продолжает, – бог знает, что он мог с вами сделать. Спасибо, что мы с отцом рано вернулись и заподозрили неладное. Спасибо, что Майкрофт вовремя сообразил, где вас искать. Это могло кончиться очень плохо. Чем ты думал, Уильям Шерлок Скотт?

Шерлок молчит, набычившись, а потом в отчаянии восклицает:

– Но ведь Джон ни при чем! Он мне жизнь спас! Это я во всем виноват. Я все придумал. Накажите меня, но не увозите Джона. Что ему в Шотландии делать? Его родители будут ссориться, а он с сестрой между ними. Он должен быть здесь, со мной. Я виноват, мне и отвечать.

– Да, – соглашается мамуля, – ты виноват, но миссис Ватсон от этого не легче. Она едва не потеряла сына. Из-за тебя. Ты вышел из доверия, Шерлок. На тебя нельзя положиться. Ты же все равно не изменишься. Вместо пиратов, устроишь пожар в кухне или прыжки с крыши. Твои опасные игры опасны не только для тебя, но и для Джона. Ты постоянно подставляешь его, – Шерлок насуплено молчит. – Иди спать, сынок. Завтра рано вставать…

– Я больше не буду, – прерывает ее Шерлок. – Я не буду подвергать нас опасности. Мы не будем покидать пределы сада. Будем слушаться Майкрофта. Честное слово! Я обещаю, – он в отчаянии смотрит на мамулю, понимая, что еще чуть-чуть, и он самым позорным образом разрыдается.

Мамуля удивленно приподнимает брови:

– Ты так любишь его, малыш?

Шерлок хмурится – любовь? Он не знает, что такое любовь. Обычно мамуля говорит, что Майкрофт любит Шерлока, а Шерлок любит Майкрофта. Но то, что братья Холмс испытывают друг к другу – совсем не то, что Шерлок испытывает к Джону. Майкрофта он едва терпит, а Джон для него – весь мир, но мамуле об этом знать не обязательно, и Шерлок просто кивает. Мамуля качает головой:

– Ладно, милый, я попробую уговорить миссис Ватсон оставить Джона у нас. Ничего не обещаю, но… – Шерлок знает, что мамуля всегда добивается того, чего хочет, поэтому просто благодарно обнимает ее и уходит к себе.

Засыпает он с улыбкой, зная, что это лето у них с Джоном все же будет. В саду тоже найдется, чем занять себя без риска для жизни, а изводить Майкрофта – одно удовольствие. Он еще взвоет от них и сбежит в Лондон.

========== Теперь. ==========

Джон больше не злится на Шерлока. Ведь это же тот самый Шерлок, с которым они вместе удирали из дома, чтоб стать пиратами, с которым вместе препарировали лягушек, который помогал хоронить Рэдберта и плакал, когда стоял рядом над его могилой. К чему обижаться, если Шерлок действительно встретил своего человека? По крайней мере, он счастлив с этим Виктором, и кто такой Джон, чтобы мешать его счастью? Все, что Джон должен сделать, это набраться сил отпустить Шерлока и порадоваться за него. Вот только на душе погано, а еще тревожно, будто кошки скребутся. Джон не может ничего с собой поделать, но ему активно не нравится Виктор – идеальный, заботливый, вежливый, предупредительный Виктор. Джон пытается переубедить самого себя в том, что в нем говорит ревность, но не получается. Джон ясно осознает, что дело тут не только в ревности. Скорее, какое-то шестое чувство, интуиция, которой Джон всегда следовал и к которой всегда прислушивался. Именно она спасла их тогда на острове, подсказав вернуться с полдороги, когда они, мелкие безмозглые карапузы едва не вляпались в большую беду, именно интуиция всегда помогала Джону в последний момент принять правильное решение, которое не раз сохраняло им с Шерлоком жизнь. Его интуиция и гениальная голова Шерлока. И теперь, он, Джон Ватсон, не имеет права легкомысленно оттолкнуться от того, что буквально кричит его интуиция, он обязан хотя бы попытаться развеять собственные сомнения на счет Виктора. Да, он не Шерлок, чтобы узнать о человеке все по тому, как тот застегивает пуговицы на рубашке, кроме того, раз Шерлок допустил Виктора так близко к себе, в нем на самом деле нет ничего опасного, и он действительно тот, за кого себя выдает, но Джон хочет убедиться в этом сам. Он должен успокоить свою интуицию, потому что Шерлок – самый важный человек, ради счастья которого он готов горы свернуть. Раз Шерлок хочет встречаться с Виктором, Джон обязан убедиться в порядочности Виктора, чтобы больше никто и никогда не смог разбить сердце Шерлока и заставить его плакать. Придя таким образом к определенному самоуспокаивающему заключению, Джон решает откопать всю правду о Викторе, всю его подноготную, все его секреты. Но начать стоит с впечатления. С впечатления, которое он оказывает на людей, которым Джон доверяет, ведь, возможно, все же в Джоне говорит просто ревность. Ему нужно в этом убедиться, сравнить свои чувства к Виктору с чувствами к нему других людей. И начать стоит с Лестрейда, который теперь видит Шерлока в компании Виктора чаще самого Джона.

Устроить их с Лестрейдом встречу не составляет труда. За три года знакомства они становятся довольно хорошими приятелями, позволяя себе иногда в компании друг друга пропустить по кружке темного эля в пабе, вместе посмотреть футбол, болея за национальную сборную, вместе обсудить чертову политику и политиков. Лестрейд, по мнению Джона, приятный собеседник, неплохой детектив и наблюдательный человек. В конце концов, Джону не раз приходилось убеждаться в его житейской прозорливости и мудрости. Разговор решено провести традиционно в пабе, благо, повод встретиться есть – национальная сборная встречается в товарищеском матче с командой Франции. Паб полон болельщиков. Телевизор работает на полную мощность. Лестрейд жадно следит взглядом за перемещением по полю игроков, иногда прикладываясь губами к пенной кружке. Джон сидит рядом, мучительно подбирая нужные слова для начала разговора. Внутри все скручено нервами в тугой узел. От волнения Джон даже пару раз сбегает в туалет отлить, лишь бы иметь повод оттянуть странный разговор. Похоже, Лестрейд чувствует нервозность Джона, потому что иногда бросает на него удивленный взгляд. Но он не из тех, кто будет лезть в душу с ненужными сочувствующими разговорами, а скорее, дождется, когда его об этом попросят. Джон приносит им с Лестрейдом еще по кружке эля, задумчиво глядя на экран. Момент с забитым в их ворота голом он даже не замечает, и лишь огорченные проклятья Лестрейда выводят из филологического ступора. Какая к черту разница, какими словами начать разговор? Да и вообще, не его это, подходить издалека к интересующему вопросу. Джон Ватсон всегда идет напролом.

– Как тебе Виктор? – быстро, пока не передумал, интересуется он у Лестрейда, и тут же утыкается носом в кружку, делая большой глоток.

– Виктор? – увлеченный футболом, Лестрейд не сразу понимает о ком идет речь. – Ах, Виктор… – он отводит взгляд от экрана телевизора и заглядывает в свою кружку, чтобы убедиться, что еще есть чем запить разочарование от игры футболистов. – Ну, нормальный, вроде, парень, – понимающе ухмыляется. – Из аристократов, конечно… Ты знаешь, что он выставил всем нашим пиво после одного из дел, которое Шерлок раскрыл, едва приехал на место преступления? – Лестрейд наслаждается воспоминанием. – Славно мы тогда посидели. Они с Шерлоком, правда, сразу же уехали на этой его шикарной машине. Но ребята хорошо оттянулись, устроили турнир по поеданию соленых орешков, – Лестрейд готов пуститься в красочные описания посиделок, но Джон прерывает его.

– А к Шерлоку, как ты думаешь, он искренне хорошо относится? – спрашивает он.

Лестрейд изучает Джона, задумчиво отпивает эля:

– Если честно, я всегда думал, что вы с ним пара…

– Это не так, – быстро прерывает его Джон.

– Ну да, я уже понял, но вы здорово вместе смотрелись, очень гармонично, что ли, естественно, поэтому мы все так думали, – Лестрейд подбирает слова, стараясь, похоже, не обидеть Джона. – Но когда мы увидели его с Виктором, то стало понятно, кто тут на самом деле пара. Они… – Лестрейд щелкает пальцами, – как парочка из модного журнала, одного поля ягоды, не в обиду тебе будет сказано. Виктор с Шерлоком – кинозвезды, а мы с тобой – из зрителей.

Ни капли не задетый, Джон кивает, совсем не успокоенный словами Лестрейда – ничего о личностных качествах Виктора инспектор так и не сказал. Джон осторожно переводит разговор в безопасную плоскость, тут удачно национальная сборная забивает гол в ворота соперника, и Лестрейд полностью переключается на происходящее в телевизоре. Они досматривают матч до конца, больше не поднимая темы Шерлока и Виктора, и расстаются довольные друг другом. Посадив Лестрейда в такси, Джон бредет домой, размышляя, стоит ли ему прекратить расследование или все же довести до конца. В конечном итоге, он решает продолжить.

Улучить миссис Хадсон на приватную беседу оказывается довольно легко. Джон спускается к ней за солью.

– О, Джон, как удачно ты зашел, – щебечет она, затаскивая его на кухню, – я как раз приготовила лимонные кексы по рецепту своей прабабки. Ты должен продегустировать и сказать, чего не хватает.

Она подает Джону тарелку с парочкой аппетитных золотистых кексов и внимательно наблюдает за тем, как Джон съедает сначала один, потом другой.

– Ну как? – интересуется она.

– Восхитительно, потрясающе вкусно, – произносит Джон. – А еще можно?

– Конечно, – улыбается миссис Хадсон, – сейчас будем пить чай, присаживайся.

Джон садится за стол и тянется к блюду с ароматными пышными кексами. Миссис Хадсон хлопочет у плиты, заваривая чай. Джон решает, что момент удобный.

– Миссис Хадсон, а как вам Виктор? Ну, молодой человек Шерлока…

– Ах, Джон, – вздыхает миссис Хадсон, не отрываясь от заваривания чая, – а я считала вас с Шерлоком парой. Такое приятное заблуждение, почему вы меня не поправили ни разу? – Джон молчит о том, как поначалу исправлял ее, в конце концов, в таком возрасте провалы в памяти – это вполне нормально. – Но Виктор для нашего Шерлока подходит просто идеально. Он так заботлив, так предупредителен. Вот давеча Шерлок выскочил на улицу без зонта, а Виктор отдал ему свой. Он никогда не приходит с пустыми руками: то цветы, то какую-то книгу ему принесет, то любимое лакомство. Шерлок перестал, как сыч, дома сидеть – рестораны, концерты, театр… И я это очень одобряю. Ведь раньше эти скачки по крышам и охота за преступниками… Прости, Джон, но для мальчика из порядочной семьи это был не самый подходящий образ жизни. Ты, конечно, хороший друг, но Шерлоку нужен был кто-то утонченный, такой же, как он сам, изысканный… – миссис Хадсон, улыбаясь, расставляет чашки и разливает чай. – Очень славный юноша, этот Виктор. Ты знаешь, он подарил мне какую-то чудеснейшую китайскую мазь. Теперь я на ночь мажу свое бедро, и боли меня почти не мучают. Он обещал отвезти меня к своему личному врачу, возможно, мне может помочь хирургическое вмешательство… – Джон хочет сказать, что в возрасте миссис Хадсон лучше как раз обойтись без хирургического вмешательства, но старушка так воодушевлена и покорена этим самым Виктором, что Джон решает благоразумно воздержаться от советов.

Он честно пьет чай и ест вкуснейшие кексы, и кивает, как китайский болванчик, пока миссис Хадсон изливает перед ним все свои чаяния и надежды, не забывая при этом петь хвалебные оды Виктору. С полным желудком, Джону все же удается сбежать от домовладелицы. Разговор оставляет в душе неприятный осадок. Опять ему неудержимо хочется бросить затеянное расследование, но последняя надежда на то, что Молли подтвердит его опасения, этого сделать не дает.

С Молли Джон встречается спустя две недели, улучив возможность встретиться без вездесущего Шерлока. Воспользовавшись каким-то надуманным предлогом, Джон на минуту забегает к Молли в лабораторию и угощает ее стаканчиком кофе из Старбакса. Молли тронута. Молли улыбается Джону, снимая латексные перчатки и отвлекаясь от очередного своего «клиента». Они болтают некоторое время о чем-то околомедицинском, незаметно съезжая на Шерлока, как всегда у них бывает.

– Как тебе, кстати, Виктор? – произносит Джон заветные слова, надеясь, что не выглядит при этом брошенным ревнивым супругом.

Молли мечтательно улыбается:

– Шикарный мужчина. Он достал для меня «Вестник патологоанатома» первый номер, представляешь? – Джон не представляет, но то, что этот проныра Виктор покупает всех друзей Шерлока, становится вполне очевидно. – Шикарный мужчина, – повторяет Молли особой интонацией, которой она говорит только о Шерлоке. – Ну почему все шикарные мужчины – геи?

– Это ты о… – Джон дает возможность Молли высказаться.

– Это я о Викторе и Шерлоке, – вздыхает она. – Не удивительно, что их притянуло друг к другу. Они идеальная пара, знаешь ли… – Джон скептически поджимает губы – для него этот момент совсем не очевиден. – Нет правда, вот есть люди обычные, такие, как мы с тобой, – объясняет Молли, – и когда они встречаются с людьми особенными, как Шерлок, это всегда выглядит немного странно. Словно божество снизошло до смертного, – Джону очень не нравится такое сравнение, но он молчит, внимая Молли. – А вот Виктор и Шерлок – это естественная встреча двух богов. Никак иначе, – Молли опять вздыхает. – И я не ревную, Джон, правда, не ревную. К тебе ревновала, а тут… Глупо… Где Виктор и где я? Они созданы друг для друга, – подводит она итог.

– То есть, ты считаешь, Виктор – хороший человек? – уточняет Джон волнующий его момент. – Он сможет позаботиться о Шерлоке и никогда не обидит его?

Молли надолго задумывается, разглядывая пену в стаканчике, а затем изрекает:

– Не знаю. Что мы знаем о богах, Джон? Плохой или хороший Шерлок? – Джон молчит, но он знает ответ. – Они, боги, живут со своей шкалой добра и зла, со своей системой координат. Лучше не вмешиваться в божественные разборки, не вставать у них на пути. Это все равно, что спорить со стихией, – Молли улыбается. – Помнишь, что случилось с Троей? Из-за глупого спора богов погибло столько героев. Но что есть человеческая жизнь, когда дело касается божественного…

Джон молчит, размышляя над словами Молли. А когда приходит пора уходить, он смотрит на нее с сожалением:

– Шерлок – хороший человек, Молли. Мне жаль, что ты этого так и не поняла.

Молли пожимает плечами, и, вероятно, у нее есть основания сомневаться в словах Джона. Джону горько за эти сомнения, за Шерлока, но он больше не пытается переубедить ее. Они прощаются дружески, и Джон уходит в тяжелых раздумьях. Молли не развеяла его сомнений.

Сара вылавливает Джона на работе и почти силком затаскивает в свой кабинет. Усадив его в кресло для посетителей, она сама садится в кресло напротив, разливает по чашкам из собственного термоса какую-то травяную настойку, которую всегда приносит из дома, и повелительно произносит:

– Пей! Пей и рассказывай, что происходит – на тебе последнее время лица нет…

Отношения с Сарой так и не сложились в романтические, и немало этому поспособствовал Шерлок, не терпящий конкуренции, но, перешагнув несостоявшийся роман, они смогли построить крепкую дружбу. Не такую, конечно, как с Шерлоком, но достаточно прочную, основанную на профессиональном интересе и взаимной симпатии. Сара оказалась понимающим снисходительным руководителем, хорошим человеком и тонким психологом. Не раз она помогала Джону в тяжелые моменты, когда требовалась поддержка и совет. И вот сейчас она вновь оказывается рядом, чтобы подставить свое плечо. Джон делает пару глотков остро пахнущей пряной жидкости.

– Чудный чай, Сара, спасибо!

– На здоровье, – усмехается она. – И не заговаривай мне зубы. Что случилось?

Отпираться не имеет смысла, и Джон честно признается:

– Кажется, Шерлок влюбился.

Она весело смотрит на него:

– В кого-то кроме тебя?

– Что за глупости ты говоришь, – Джон морщится. – Шерлок не был в меня влюблен. Мы друзья.

– Ага, он в тебя не влюблен, а ты в него. Кого ты обманываешь, Джон? На вас достаточно было взглянуть, чтобы понять – вы оба без ума друг от друга…

– Это дружба, – устало поправляет он. – Иначе не было бы этого Виктора.

– Парень Шерлока? В которого тот якобы влюбился? – Джон кивает. – А ты, значит, переживаешь, да? – Джон опять кивает.

– Не нравится он мне, – тоскливо произносит он. – Весь какой-то лощеный, вежливый, ни разу не выйдет из себя, закрытый… Боюсь за Шерлока. Ему уже однажды сердце разбивали.

– Какой ты Джон благородный, – ехидничает Сара, и Джон обиженно на нее смотрит. – Признайся уже самому себе, что ты ревнуешь. Это самая настоящая ревность…

– Мы друзья, – пытается защищаться Джон и тут же сдается, – но я, похоже, и правда ревную.

– И сказочку про друзей мне больше не рассказывай, – продолжает давить Сара, – ты его любишь. Не только как друга, – добавляет она, когда Джон вскидывается, чтобы начать возражать. – Подумай над моими словами, – просит Сара, накрывая ладонь Джона своей узкой и прохладной ладонью, – просто подумай, – заканчивает она мягко. – Когда самому себе признаешься – будет легче.

И Джон кивает, собираясь подумать над этим. Вот только озарение случается гораздо раньше, чем Джон решается даже подступить к больному вопросу. Виктор делает Шерлоку предложение.

В этот вечер ничто не предвещает плохих новостей. На работе все довольно спокойно, будто страждущие вдруг решили взять выходной, и Джон даже идет домой вовремя. Он больше не ждет, что Шерлок сорвет его на расследование – совместные дела ушли в прошлое. Джон сумрачно и в какой-то вялой апатии заходит в Теско, скорее по привычке, чем по надобности. Набивает пакеты едой без всякого энтузиазма. В последнее время Шерлок редко ужинает дома – Виктор таскает его по ресторанам, а стряпня Джона ресторанной кухне не соперница. Для себя же одного готовить, все равно что пьянствовать, а Джон этого опасается из-за плохой наследственности и примера Гарри перед глазами. Он идет домой, не ожидая встретить там Шерлока, и ужасно удивляется, застав последнего в своем кресле у камина. Шерлок задумчив, руки сложены в молитвенном жесте – похоже, опять погрузился в свои Чертоги Разума, которые построил, когда Джон ушел в армию. Чтобы не спугнуть удачу, совместный ужин и гениальную мысль Шерлока, Джон на цыпочках пробирается на кухню, выкладывает продукты, прикидывая, что бы такое приготовить, и, конечно, едва не вздрагивает, когда за спиной неожиданно тенью отца Гамлета вырастает Шерлок. Только военные привычки, да врожденная стрессоустойчивость к внешним раздражителям позволяют Джону невозмутимо продолжить сортировать продукты по полкам холодильника.

– Джон, – голос у Шерлока непривычно мягкий и какой-то обволакивающий, – мне надо тебе кое-что сказать. Тебе первому… Ведь ты мой самый близкий человек…

Джон настораживается – такое начало не предвещает ничего хорошего. Он кивает, лихорадочно пытаясь сообразить, что же это такое «важное», захлопывает холодильник и садится за стол, пряча руки, которые могут выдать его волнение. Шерлок садится напротив. Он смотрит на Джона внимательно, не улыбаясь, изучая до костей и даже глубже, как чертов рентген, и Джона от этого взгляда начинает заметно потряхивать. Он призывает весь свой военно-героический опыт сохранить лицо и держаться достойно, что бы ни сказал ему Шерлок. Джон даже улыбается, с трудом раздвигая губы:

– Ну же, не томи, что такого важного ты хочешь мне поведать.

– Виктор сделал мне предложение, – произносит Шерлок, продолжая сверлить Джона своим изучающим взглядом. – Это было до чрезвычайности романтично и красиво. Я был в Бартсе, у Молли, мы работали над одним трупом по последнему делу… – тут Шерлок спотыкается, понимая, похоже, что Джон давно уже не в курсе его расследований, – неважно, – поправляется он. – Не в том дело. Виктор позвонил и попросил меня подняться на крышу, сказал, у него есть важный разговор. Честно сказать, я не был расположен отвлекаться, но он был настойчив и так загадочен, – Шерлок останавливается, переводя дух, и Джон осторожно вытирает вмиг вспотевшие ладони о штаны, надеясь, что Шерлок не заметит этого жеста. – Когда я поднялся, то не мог поверить, вся крыша была покрыта лепестками роз, а я шел по ним, как по ковру, и они корчились под ногами и погибали. Когда я оглянулся, увидел свои следы, – Шерлок замолкает.

– Воды? – предлагает Джон, чтобы хоть как-то заполнить образовавшуюся мучительную паузу.

Шерлок кивает, и Джон очень долго, неспешно, тщательно контролируя свои действия, достает две бутылки минералки. Одну ставит перед Шерлоком, другую перед собой. Сейчас ему не до стаканов. Они сидят друг против друга и с бессмысленным видом глотают холодную безвкусную воду. Капли сбегают по подбородку, шее, холодят разгоряченную кожу и впитываются в хлопок рубашек.

– Это ужасно, когда топчут розы, – произносит Шерлок, отставляя бутылку, на его губах сверкают капельки воды. – Они мгновенно чернеют и съеживаются. Бездарная смерть под ногами человека, – Шерлок вновь готов замолчать, и Джон решает не тянуть с этой пыткой более – хочет выговориться, пусть говорит скорее, Джон Ватсон – не железный дровосек, у него есть сердце, и сейчас сердцу очень больно.

– Так что там с Виктором? – подталкивает Джон Шерлока к продолжению рассказа. – Ты поднялся на крышу, увидел лепестки роз на полу и…

– Виктор ждал меня. Он стоял на краю крыши, а в руках держал коробочку в виде сердца. Он сказал, что просит меня стать его мужем и не примет отказа. Если я скажу нет, он прыгнет с крыши. Я не поверил ему, – Шерлок облизывает губы, но больше за водой не тянется, а вот Джон махом допивает то, что еще осталось в бутылке. – Я сказал, что Виктор не из тех, кто прыгает с крыши. А Виктор сказал, что я не из тех, кто соглашается. Он сказал, что любит меня, что мой отказ пережить не сможет, а я сказал, что не хочу ему отказывать. И вовсе не из-за глупого шантажа. Тогда он подошел ко мне, встал на колени и протянул коробочку. Он сказал, что я должен принять его кольцо в знак согласия выйти за него замуж. И я принял его, – Шерлок поспешно лезет в карман и достает бархатную красную коробочку.

Он открывает ее и ставит в центр стола, и Джон с каким-то болезненным чувством разглядывает кольцо, платиновое, с черными камнями, явно очень дорогое и претенциозное. Джону совсем не интересно, Джон не хочет брать это кольцо в руки, словно боится заразиться чумой или проказой. Джон понимает, что несправедлив, что придирается ко всему, что исходит от Виктора, и потому произносит неискренне:

– Красивое кольцо. Виктор действительно романтик, кто бы мог подумать, – Шерлок задумчиво кивает. – Ты что-то не выглядишь счастливым, – замечает Джон.

– Я просто ошеломлен, – слабо улыбается Шерлок, и это его первая улыбка за сегодняшний разговор.

– Значит, ты принял предложение, – подводит итог Джон, – теперь ты жених Виктора, – Шерлок опять кивает. – А кольцо почему не надел?

– Наверное, не готов пока, – Шерлок задумчиво, издалека разглядывает кольцо, – но я надену, конечно же. Виктор сказал, как только буду готов. Он сказал, готов ждать, сколько угодно…

Джону очень хочется еще воды, но он сдерживается, и вместо этого задает бестактный вопрос:

– Скажи, а вы уже вместе спали? – Шерлок сжимает губы, не поднимая на Джона взгляд, и Джон жалеет о своем вопросе, ведь секс – болезненная тема для друга с учетом его прошлого опыта. – Прости, – спешит исправить положение Джон, – прости. Это не мое дело. Прости…

– Нет, все нормально, – голос Шерлока тих и напряжен, и он по-прежнему не смотрит на Джона, – мы еще не занимались сексом. Я объяснил Виктору о предыдущем неудачном опыте, и он сказал, что готов ждать, – опять готов ждать, думает с ненавистью Джон, какой терпеливый. – Виктор сказал, что когда есть чувства – секс не главное.

– Виктор просто святой, – произносит Джон глухо, и Шерлок на это ничего не говорит. – Ну что ж, тогда надо как-то отпраздновать твою помолвку, – преувеличенно бодро предлагает Джон, – вот только у нас нет ничего подходящего.

– Виктор приглашает нас с тобой в ресторан. Он заедет через час, ты собирайся, – наконец-то Шерлок смотрит на Джона, и Джон не может прочитать его взгляд.

– Хорошо, – кивает он, – ресторан, так ресторан. Иду собираться. Не хочу подвести вас своим непрезентабельным видом. Где-то у меня галстук завалялся, – Джон пытается шутить, но юмор получается каким-то грустным, по крайней мере, Шерлок не улыбается.

Вечер оказывается отвратительным. Шерлок ведет себя непривычно тихо, не как счастливый жених, и это здорово нервирует Джона, у которого и без того настроение похоронное. Вовсю старается только Виктор, разливающийся соловьем, чтобы развеселить компанию и придать вечеру радостное настроение. Но и он утомленно замолкает перед десертом, отчаявшись добиться хоть какого-то результата. Шерлок задумчив и рассеян, а Джон ловит себя на желании воткнуть Виктору в глаз вилку. Ужасное состояние. Чтобы как-то исправить сложившееся положение вещей, Джон поднимает тост за торжественное событие, залпом выпивает свой бокал и, не дождавшись, когда же женихи откликнутся поцелуем или хотя бы ответным поднятием бокалов, сбегает в туалет, где, стрельнув сигарету, впервые в жизни затягивается табаком. Джон не курил даже в армии, а тут вдруг находит. На удивление, сигареты помогают взять себя в руки. Джон умывается холодной водой и полощет рот – не хватало еще, чтобы Шерлок учуял, что он курил. Когда с умыванием покончено, Джон обнаруживает привалившегося к дверному косяку Шерлока. Тот смотрит на Джона задумчивым с поволокой взглядом и молчит.