Текст книги "Не могу сказать "прощай" (СИ)"

Автор книги: Ifodifo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– В машину, быстро, – бросает Джон, запрыгивая на водительское место.

Шерлок, не задавая лишних вопросов, садится на пассажирское сидение. Джон срывается с места, сразу вдавливая педаль газа, и некоторое время несется на предельно разрешенной скорости, кое-где нарушая правила, и только когда стоянка оказывается далеко позади, а на хвосте никого подозрительного не наблюдается, Джон позволяет себе немного расслабиться. Притихший рядом Шерлок интересуется, в чем дело, и Джон, поколебавшись, отвечает:

– Так, нервы расшалились. Просто показалось… Призраки прошлого, – Шерлок молча кивает и больше вопросов не задает.

Вторую остановку они делают, преодолев две трети пути, если верить часам Джона. Размяв затекшие мышцы, Джон заходит в туалет облегчиться и освежиться с дороги, потом в лавке при автозаправке покупает пару шоколадок и лимонад, а немного подумав, добавляет к сладостям любимое Шерлоком шоколадное печенье и зефиринки в виде сердечек. Тянущееся уже который час молчание и недопонимание между ними выматывают Джона почище мельтешащего под ногами Виктора. Он очень хочет помириться, восстановить прежние доверительные отношения. Шерлока не видно, когда Джон возвращается к машине, и приходится посигналить, чтобы этот любитель приключений вспомнил о существовании друга. Шерлок появляется взъерошенный и какой-то до ужаса довольный, словно только что разгадал загадку убийства Джона Кеннеди и Мэрилин Монро одновременно.

– Может, поедем? – предлагает Джон, косясь на его радостную физиономию.

– Конечно, едем, чего ждать, – соглашается Шерлок, забираясь на свое место.

Увидев на передней панели купленные Джоном примирительные сладости, он тут же набрасывается на них так, словно не уплел в одиночку не так давно целый пакет пончиков. Определенно, в голове Шерлока сейчас идет какая-то грандиозная работа, раз он так тратит энергию. Джон хмыкает, выводя машину с автозаправки. А через некоторое время обнаруживается, что главная трасса на побережье перекрыта – ведутся ремонтные работы. Удивленный Джон сворачивает на объездную дорогу, которая как-то уж подозрительно быстро переходит в гравийную проселочную дорогу, а потом и вовсе теряется едва заметной тропкой в бескрайней равнине.

– Может, вернемся обратно? – нервно интересуется Джон, который не любит утрачивать контроль над ситуацией.

– Вот еще, – фыркает Шерлок, – если верить карте, нам осталось проехать минут десять, и мы окажемся на трассе.

– Такое ощущение, – бурчит Джон, прибавляя газу, – что через десять минут мы окажемся в Гримпенской трясине.

Оценив шутку, Шерлок ободряюще хлопает Джона по плечу.

– Будь спокоен, карты не врут, – он трясет перед носом Джона пожелтевшими листами автомобильной карты.

– Но они могут устаревать, – возражает Джон. – Скажи, какого года выпуска твоя карта?

– Можно подумать, меня интересовали такие мелочи, – возмущается Шерлок. – Мне дали ее бонусом к монографии Хайнса-Лукоса, и самым ценным в этой паре…

Джон вздыхает, понимая, что сейчас ему предстоит выслушать длинную историю про грандиозное научное наследие этого самого Хайнса-Лукоса, если только он не был великим преступником или, того хуже, каким-нибудь знаменитым палачом. Шерлок с воодушевлением подробно рассказывает о своей удачной сделке с жуликом-библиофилом, в которой в качестве случайного трофея ему и досталась дорожная карта, ожидаемо переходит к личности Хайнса-Лукоса, а Джон с беспокойством вглядывается в бесконечность впереди. Еще через некоторое время равнина и правда переходит в болотистую почву, а затем и вовсе в непроходимую топь, посреди которой машина и увязает, намертво вплавившись четырьмя колесами.

Поначалу Джон еще надеется вытащить автомобиль, но лишь больше проваливается в чавкающую под ногами жижу. Кроме того, начавшийся дождь удерживает их с Шерлоком внутри, отчего машина еще проседает вглубь, и воображение Джона рисует бесконечную засасывающую грязь под ногами. Шерлок меланхолично допивает лимонад, глядя на клацающие дворники и расплывающийся за стеклом однообразный мир, Джон изучает карту. По всем признакам они уже должны находиться на побережье, если верить Шерлоку и собственной способности ориентироваться в пространстве, однако, вместо побережья – не обозначенные на карте болота.

– Надо звонить твоему брату, – принимает волевое решение Джон. – Пусть пришлют за нами вертолет, спасателей, национальную гвардию, хоть кого, но здесь я ночевать не буду.

Шерлок равнодушно пожимает плечами:

– Боюсь, это невозможно. Мой телефон не ловит.

Встревоженный, Джон лезет в карман за собственным телефоном, чтобы убедиться – связи нет.

– Нас ведь будут искать? – спрашивает он, нервно барабаня пальцами по рулю.

Шерлок пожимает плечами:

– Я никому не говорил, куда собираюсь. Вообще не говорил, что собираюсь уезжать из города, а ты?

– Сара знает, куда я еду, – не очень уверенно отвечает Джон. – Только она не будет волноваться, по ее словам, когда я с тобой – никогда не выхожу на связь с другими. Боюсь, меня не спохватятся, пока я не прогуляю работу. А отпуск мне предоставили большой, на целую неделю…

– Хороший у тебя работодатель, понимающий, – роняет Шерлок, и Джон кивает, соглашаясь и одновременно гадая, что он вкладывает в эти слова – констатацию факта или сарказм – с Шерлоком никогда нельзя быть в чем-то уверенным.

– Так что будем делать? – пытается бодриться Джон. – Никто нас искать не будет, по крайней мере, суток двое…

– Я бы больше дал… – поправляет его Шерлок.

– Тем хуже, – мрачнеет Джон. – Какой план? За окном темнеет. Ты уверен, что нас не затянет в болото, если мы тут решим заночевать?

– Сейчас рассчитаю, – Шерлок закрывает глаза, складывает руки в молитвенном жесте и погружается в Чертоги.

Джон трепетно ждет ответа. Шерлок открывает глаза и важно сообщает:

– До утра не затянет. Можем укладываться спать, если не хочешь прогуляться. У тебя, кстати, ничего пожевать нет?

Вздохнув, Джон, которому под дождем по болоту бродить совсем не хочется, достает из бардачка сырные палочки и маленькую бутылку минералки:

– Это весь наш продовольственный запас.

– Плохо, – Шерлок отправляет в рот горсть сырных палочек, даже не думая поделиться с Джоном.

Сглотнув, Джон отворачивается в сторону, чувствуя, как усталость стремительно наваливается на плечи: раннее пробуждение, весь день за рулем и пустой желудок дают о себе знать. Джон в уме перебирает собственный багаж, выискивая хоть что-то полезное для ночевки в машине, но кроме запасного джемпера ничего на ум не приходит. За окном начинается настоящий ливень, и Шерлок в своем пижонском костюме и мозговыносящем пальто начинает замерзать. Джон включает систему обогрева салона, становится теплее.

– Ну что ж, будем готовиться ко сну, – решает Джон. – Если нужно умыться – вода за окном. Разложим сидения, кое-как переночуем, а утром выдвинемся в поисках цивилизации. Авось выживем и людей найдем.

Шерлок скептически наблюдает за тем, как Джон, пыхтя, раскладывает передние сидения, обхватив руками костлявые коленки, и Джон опять цепляется взглядом за его тонкие беззащитные лодыжки. Сердце разрывается от желания обнять, успокоить, согреть и защитить. Он поднимает взгляд на задумавшегося Шерлока и обещает:

– Все будет хорошо, мы обязательно выберемся. Верь мне! – и Шерлок улыбается.

– Конечно, Джон, нам не привыкать.

В темноте ночи Джон лежит на спине, неудобно согнув ноги в узком пространстве машины, слушая дыхание друга и дробный стук дождя по крыше. Джон знает, что Шерлок не спит. Он очень хочет дотронуться до его руки, почувствовать тепло, ответное рукопожатие, но не смеет. Они лежат, словно чужие, разделенные узким кусочком пространства, буквально звенящего от напряжения. Первым не выдерживает Шерлок.

– Почему не спишь? – голос в темноте кажется глухим и бархатным.

Джон включает фонарик в телефоне и поворачивается набок, чтобы видеть в тусклом свете лицо Шерлока, который также поворачивается набок, подтянув колени к животу.

– Не спится, – отвечает Джон, разглядывая прячущиеся в тени глаза, острые, словно росчерки пера скулы, идеальный рот. – А ты?

– Тоже не спится, – Шерлок улыбается.

– О чем думаешь?

– Ни о чем.

Джон корректирует вопрос:

– О ком?

– О тебе.

Джон улыбается в ответ:

– Я тоже. О тебе, – теперь тишина не звенящая, а как прежде уютная, теплая, родная. – Помнишь, как мы познакомились?

– Еще бы, – Шерлок протягивает руку и кладет ее ладонью вниз на узкое пространство сидений, разделяющее их. – Ты рисовал пиратов. Ужасно рисовал. Высунув язык от усердия.

– Не ври, – Джон мучительно сдерживается, чтобы не накрыть его руку своей. – Тебе понравился мой рисунок. Ты забрал его домой.

– Еще бы, – Шерлок смотрит внимательно, словно изучает очередную улику запутаннейшего дела, – я выбросил фотографию Майкрофта и вставил в рамку твой рисунок. Он висел в моей комнате.

– Я помню, – Джон смеется в тишине и кладет свою руку рядом с рукой Шерлока – теперь их разделяют жалкие миллиметры. – Наверное, миссис Холмс выбросила, когда ты уехал в университет.

– Нет, он в моей спальне на Бейкер-стрит, – Джон недоверчиво таращится на Шерлока.

– Неправда, – в голосе слышится убежденность. – Нет его в твоей спальне.

– Также как и твоих книг, – ухмыляется Шерлок. – За картой Лондона, уж поверь.

Джон вспоминает огромную карту Лондона, размышляя, что еще Шерлок прячет за ней.

– Забавно, – голос дает петуха. – Ты, оказывается, сентиментален.

– Оказывается, – соглашается Шерлок.

Джон смотрит на Шерлока так, будто видит его впервые – но это чувство само по себе возникает не в первый раз – Шерлок умеет и явно любит удивлять Джона. К горлу подступает горький ком обиды.

– Скажи, почему ты перестал брать меня на расследования? – Джон хочет услышать правду, и рассказы про большую и светлую любовь к Виктору сейчас его не удовлетворят.

Шерлок молчит, изучая Джона, наверное, целую вечность, а затем произносит почти шепотом, словно не хочет, чтоб Джон его услышал:

– У меня есть причина.

– Причина? Какая, к дьяволу, причина? – лихорадочно, также переходя на шепот, торопливо вопрошает Джон. – Какая может быть причина лишить меня своей дружбы? Ведь это по сути то, что ты сделал – лишил меня себя, всего… – Джон спотыкается на последнем слове, неудержимо краснея, понимая, что проговорился.

Возможно, оно и к лучшему, ведь он хотел рассказать Шерлоку обо всем – о том, что чувствует к нему, что думает о НИХ, что знает о Викторе… Джон закрывает глаза, чтобы не видеть своего позора, чтобы притвориться, что это не он только что выдал себя с головой. А когда открывает глаза, в машине опять темно. Фонарик на телефоне автоматически отключился.

– Спи, Джон, – шепчет Шерлок, – спи.

Его рука накрывает руку Джона точно так, как Джон хотел, и Джон делает невероятное, переплетая их пальцы в замок. Так они и засыпают, лицом друг к другу, рука в руке. Проваливаясь в тихую дрему, Джон думает о том, что это, возможно, самая прекрасная ночь в его жизни. А еще он думает о кольце в кармане куртки, которое хочет надеть на палец Шерлока, не ради скрепления официально оформленных отношений, а чтобы предъявить свои права раз и навсегда – МОЙ!

========== Тогда. ==========

Последние дни учебы, торжественное вручение диплома и студенческую выпускную вечеринку Джона Шерлок пропускает. Его собственная диссертация заброшена в дальний угол, поскольку актуальность проживания в общежитии сходит на нет вместе с окончанием учебы Джона. Так уж получается, что родные вдруг вспоминают о его существовании и приобщают к внутрисемейным проблемам. Майкрофт читает долгую проповедь на тему долга перед семьей, отец смотрит в глаза со значением, тяжко вздыхая, а мамуля лишь промокает платком глаза. Шерлоку ничего не остается, как поддаться на этот эмоциональный шантаж и, бросив все и, главное, Джона, приехать домой, чтобы побыть с внезапно заболевшей мамулей до возвращения из командировки отца. Майкрофт занят своими политическими проблемами и практически живет на работе. Присмотреть за мамулей, кроме Шерлока, некому. На самом деле, все оказывается не так уж и страшно – обычный гипертонический криз, но мамуля так радуется его присутствию, так дорожит его обществом, болтая обо всем и ни о чем, что Шерлок не находит в себе сил собраться и уехать. Он честно дает по часам лекарство, следит за режимом питания и отчаянно скучает по Джону. Проходит одна неделя, за ней другая, заканчивается третья. Короткие телефонные разговоры совсем не спасают от тоски. Джон уверяет, что скоро они увидятся, что диплом выглядит потрясающе, а выпускную вечеринку он не помнит, потому что напился в хлам. Джон рассказывает, что к возвращению Шерлока как раз успеет упаковать их вещи, и Шерлок делает вид, что верит. Они еще не говорили о будущем (у Джона то соревнования, то экзамены), но Шерлок уже начал подыскивать для них уютную квартирку в центре города. То, что они будут вместе, пусть как друзья, соседи, даже не обсуждается.

В Лондон Шерлок выбирается случайно за каким-то редким лекарством, и также совершенно случайно встречает Майка Стемфорда, однокурсника и приятеля Джона. Майк оживленно пересказывает подробности вечеринки, делится своими любовными неудачами и сомнениями по поводу предстоящей работы в Бартсе, а потом, вздыхая, произносит:

– Да, зря Джон ввязался в эту авантюру. Конечно, военно-полевая хирургия – интересная специальность, да и опыта где набираться, как не на передовой, – Майк поправляет пухленьким пальцем круглые очки, – но все же два года на войне… На такое не всякий решится. Хотя Джон прошел программу подготовки, – Майк сокрушенно качает головой. – Ведь там и погибнуть можно, а Джон такой безбашенный – горячая голова. Ты не знаешь, он уже подписал контракт? Может еще есть шанс уговорить его на Бартс? Может быть, получится, у него отличный диплом…

– Контракт? – севшим голосом переспрашивает Шерлок. – С министерством обороны?

– Ну да, – Майк кивает, а потом сочувственно смотрит на Шерлока, – а ты не знал? Год назад к нам приходили оттуда, вербовали перспективных студентов…

– Мне надо идти, – произносит Шерлок, игнорируя и сочувственный взгляд, и вопрос Майка, и так и не купленное лекарство, – мне очень надо.

В общежитие он летит, как выпущенная из лука стрела, сбивая на ходу прохожих и игнорируя злобные проклятия вслед. В коридорах общежития непривычно пусто – бывшие студенты, а теперь дипломированные специалисты разъехались, непосредственно студенты еще раньше освободили свои комнаты. На мгновение у Шерлока заходится сердце при мысли о том, что Джон тоже уже уехал. Почему бы и нет, раз он скрыл такой важный факт, как контракт с военным ведомством? Шерлок заставляет себя подняться на нужный этаж, дойти до их с Джоном комнаты, а потом толкнуть дверь. Облегчение накатывает волной, в ногах внезапно чувствуется слабость. Привалившись к косяку, Шерлок переводит дыхание, глядя потемневшим взглядом на задумчивого Джона, сидящего на корточках перед стопкой учебников. Тот оборачивается и тепло улыбается Шерлоку:

– Привет! Как мамино здоровье? Я собирался тебе сегодня позвонить…

Шерлок злобно прерывает:

– А когда ты собирался сказать мне правду? – Джон мгновение смотрит на Шерлока растерянно, непонимающе, а потом улыбка тускнеет, и он отворачивается, вновь возвращаясь к учебникам.

– Собирался сказать, когда ты вернулся бы от родителей, – отвечает он, не глядя на Шерлока, спиной демонстрируя упрямство и решимость. – Или ты думал, я хочу сбежать, не попрощавшись? – Шерлок ощущает, как у него начинает дергаться щека.

– Я ничего не думал, – с горечью произносит он, – просто не успел. А вот сейчас начинаю сомневаться, уж не хотел ли ты действительно сбежать в армию тайком от меня?

Джон все же оборачивается и смотрит на Шерлока обиженно, своими синими глазами:

– Я бы никогда не поступил так с тобой, – произносит он наконец твердо. – Никогда. Только не с тобой.

– Зачем, Джон? – кричит Шерлок, срываясь. – Неужели из-за этих проклятых денег? Что, твоя гордость не может вынести чужой помощи? Моей помощи? Все, что мамуля тратила на тебя, делалось из моего трастового фонда. Это было мое условие, с самого начала…

– Шерлок, – Джон устало проводит ладонью по лицу, а потом смотрит взъерошенным воробьем, – перестань. Это не просто деньги. Я не могу жить за твой счет, за счет твоих родителей. Я должен добиться всего сам.

– Ты же сам поступил, – в отчаянии восклицает Шерлок.

– Да ладно, я не идиот, моя спортивная стипендия покрывала лишь часть затрат на обучение, – Джон поднимается с пола и подходит к Шерлоку, останавливаясь очень близко от него, так, что волоски на коже Шерлока шевелятся от его дыхания. – Я должен хоть что-то сделать сам, за свой счет. Пока что все, чем я обладаю, это я сам и мои знания, и я продаю себя на два года министерству обороны. Хирургия – мое призвание, и армия – лучший опыт. Таково мое решение, – последние слова звучат жестко и совсем не по-джоновски.

– Идиот! – Шерлок в отчаянии толкает Джона, и тот едва не падает, вовремя успевая ухватиться за стену. – Тебя могут убить!

– Из меня получится хороший солдат, я год ходил на курсы по военной подготовке, – улыбается грустной улыбкой Джон, – я буду очень стараться, чтобы вернуться к тебе. Ты же меня дождешься?

Но Шерлок не слышит его. Он всматривается в любимые и такие родные черты и не слышит, что несет этот идиот. Единственное, что волнует его сейчас, это вероятность того, что Джона убьют на войне.

– Это все специально было подстроено, да? – спрашивает Шерлок. – Ты сговорился с Майкрофтом, чтобы они подольше держали меня вдали от тебя, чтобы я не смог догадаться и помешать. Это заговор, да, Джон? Заговор против меня? – Джон молчит, но по тому, как быстро он отводит взгляд, Шерлок понимает, что угадал. – Сволочь! – выдыхает он, и слезы все же подступают к горлу. – Ты и не собирался мне ничего говорить… – Шерлок отступает в тьму коридора, а Джон тянется за ним.

– Это неправда, Шерлок, я бы не смог уехать, бросив тебя, – кричит он, но Шерлок продолжает пятиться и качать головой.

– Ты испугался, что я тебя остановлю, – твердит он, – ты бросил меня, ты уже бросил, когда подписал этот чертов контракт. Ты уже подписал его, Джон? – он смотрит требовательно, и Джон ежится под этим взглядом, кивая. – Идиот! – Шерлок опять отталкивает Джона и просто сбегает, не слушая, что тот кричит ему вслед.

Шерлок несется по Лондону вполне целенаправленно. Он знает, кто за всем этим стоит, с кого требовать ответ. В душе бушует настоящий торнадо, слезы дрожат где-то на подступах, готовые прорваться удушающими рыданиями, руки сжимаются в кулаки. Шерлок даже не сомневается, что будет бить долго и с наслаждением – пусть только даст повод. Чтобы проникнуть в закрытый клуб «Диоген», Шерлоку уже не нужно иметь запасные ключи от черного хода. Он заходит через главный вход и, взглянув на швейцара убийственным взглядом, проходит мимо. Тот не решается Шерлока остановить – кто его знает, что можно ожидать от братьев Холмс. Кабинет Майкрофта как всегда пуст и прохладен. Кондиционер работает на полную мощность. Шерлок с тоской смотрит на дубовые панели, за которыми они с Джоном прятались когда-то. Как давно это было. Мог ли он даже подумать, что однажды Джон предаст его, бросит, уйдет на войну, чтобы умереть, и все это с позволения и благословения старшего брата, который просто обязан заботиться о Шерлоке.

– Мог бы и предупредить о своем визите, – голос Майкрофта зажигает в крови утихшую было ненависть. – У меня здесь встреча. Потрудись освободить помещение. Удивляюсь, как тебя пустили… Верх разгильдяйства. Безопасность у нас не на уровне…

– Заткнись, Майкрофт, – рявкает Шерлок, и Майкрофт затыкается. – За что ты меня ненавидишь? – Шерлоку действительно интересно, за что можно ТАК ненавидеть младшего брата, чтобы сломать ему жизнь.

Майкрофт смотрит внимательно, будто пытается взглядом насквозь просветить, а потом с сожалением дергает ртом:

– О! Джон Ватсон, – сухая констатация. – Всего лишь скучный и обычный Джон Ватсон. Ты ошибаешься, дорогой брат. Я забочусь о тебе неустанно. И люблю, конечно. Как может быть иначе? Ты же мой брат. Я обещал мамуле присмотреть за тобой. Все, что я делаю, ради твоего же блага…

– Перестань, – кричит Шерлок, сжимая кулаки, – какое благо? Ты позволил Джону подписать контракт! Ты позволил ему пойти на войну!

– Джон Ватсон – совершеннолетний, и это было его желание, – возражает Майкрофт. – Он лишь попросил отвлечь тебя на время оформления необходимых документов. Только и всего. И я пошел навстречу, потому что считаю, что ты стал слишком зависим от своего друга. Эмоции, дорогой брат, чувства делают нас слабее. У тебя большой потенциал, и ты не должен зарывать свой талант в угоду каким-то сиюминутным влечениям, – Майкрофт говорит убедительно, явно наслаждаясь ситуацией. – Ты должен стать сильным, отпустить Джона Ватсона, как рудимент детства…

Шерлок не может больше этого слышать и делает то, что должен – быстро в два шага достигает брата, застывшего в дверях напыщенной фигурой в дорогом костюме, и с размаху бьет его в лицо. Майкрофт охает, хватаясь за скулу, а Шерлок испытывает огромное наслаждение.

– Это мои эмоции и мои чувства. Это МОЙ Джон и моя жизнь! – произносит он тихо и отчетливо, едва сдерживая ярость. – Запомни этот момент и больше никогда, слышишь, никогда не вмешивайся! В следующий раз я убью тебя. Убью, если с Джоном что-то случится, – Шерлок разворачивается и выходит из комнаты, толкнув на выходе Майкрофта плечом.

– Ты зависим от него, – кричит ему вслед Майкрофт, – это болезнь, ненормальная фиксация. Ты влюблен в своего друга, Шерлок… Как, думаешь, Джон поступит, если узнает об этом?..

Шерлок замирает в коридоре, снова сжимая от ненависти кулаки. Он вдыхает и выдыхает, разжимает кулаки и, не оборачиваясь (видеть Майкрофта сейчас нет никаких сил), произносит:

– Он не узнает, потому что ты не скажешь. Потому что ты точно знаешь, что я этого не прощу, – и Майкрофт за спиной молчит, подтверждая правоту Шерлока.

Шерлок уходит, и Майкрофт больше не пытается его остановить.

На улице Шерлок в отчаянии смотрит в небо, предгрозовое, хмурое, готовое пролиться очередным дождем. Он кожей ощущает, как катастрофа подступает так близко, что ее дыхание смертным холодом чувствуется на загривке. Но не все способы еще исчерпаны. Оглядевшись, Шерлок берет курс к ближайшему телефону-автомату. Домашний номер Гарри Ватсон сидит в голове набором цифр. Шерлок звонит Гарри, с тревогой вслушиваясь в длинные гудки, раздающиеся в трубке, словно в радиосигналы в открытом космосе – в ожидании ответа без надежды.

– Слушаю, алло! – далекий голос принадлежит, определенно, сестре Джона.

– Гарри, ты должна его остановить, – выпаливает Шерлок, даже не поздоровавшись. – Ты – старшая сестра, у тебя есть на него влияние. Его же убьют. Это война, Гарри, туда едут, чтобы умереть, – голос срывается, Шерлок задыхается от невозможности подобрать правильные слова, чтобы быть максимально убедительным. – Гарри, сделай что-нибудь!

– Здравствуй, Шерлок, – голос Гарри печален. – Я уже сделала все, что могла. Но это же Джон, всегда поступает так, как считает нужным. Помнишь, что я говорила о фирменном Ватсоновском упрямстве? Тот случай. Если Джонни втемяшилось в голову добиться чего-то самостоятельно, он будет идти к цели, как упертый осел. Гордый упертый осел. У меня кончились аргументы, Шерлок.

– Ты можешь сказать, что заболела, что он – единственная твоя опора, что ты останешься одна, если с ним что-то случится, – в отчаянии на ходу придумывает хоть какой-то план Шерлок.

– Шерлок, – устало произносит Гарри, – мне ничего придумывать не надо, я беременна. И у нас с Кларой все не просто. Но Джон не из тех, кого можно шантажировать. Он сказал, что в случае чего его пенсия достанется мне, – она фыркает. – Можно подумать, мне нужна его пенсия. Мне, мать вашу, брат нужен, – Гарри вздыхает. – Я не знаю, что еще могу сделать, Шерлок. У меня нет средств давления на брата, а родители давно отступились от нас, чтобы обращаться к ним за помощью.

– Да, я знаю, – тихо соглашается Шерлок, тускнея, – спасибо. Прости, что побеспокоил. Пока.

– Шерлок! – Гарри повышает голос. – Отпусти его. На самом деле он любит тебя и сделает все, чтобы к тебе вернуться. Ты для него – якорь, как и он для тебя. Просто пройдите это испытание вместе…

Но Шерлок не слушает ее, вешая трубку. Ему не нужны глупые советы домохозяйки. Он еще не исчерпал все возможные способы остановить Джона. Надежда еще есть. Гарри, сама того не подозревая, подсказала отличную идею.

Слава богу, Марси Синклер он находит в комнате общежития. Марси – третья девушка Джона за время учебы в университете. Первая – Лора Хейли, с которой он расстался в сложный для Шерлока жизненный период. Вторая – Пегги Никсон, протянувшая не слишком долго из-за глупого эгоизма и тщеславия, а главное, из-за негативного ревнивого отношения к Шерлоку, которое Джон просто не стал терпеть. И вот теперь Марси Синклер. По мнению Шерлока, Марси лучше всех предыдущих, по крайней мере, она довольно разумна, в меру расчетлива и не эмоциональна, она не пытается их поссорить и вообще относится к Шерлоку снисходительно, как к неизбежному злу, с которым просто стоит примириться. Уж если Джону так нужна девушка, чтобы утверждать свою гетеросексуальность, то пусть это будет Марси. Быстро стреляя по сторонам пытливым взглядом, Шерлок определяет, что соседка Марси уже уехала, а сама Марси, скорее всего, отбывает домой к родителям завтра. Книжные полки голые, дверцы шкафа распахнуты, являя зияющее пустотой нутро, кровать и стол завалены мелкими девчачьими штучками, вроде фена и бигудей, которые нужно не забыть. Марси, укладывающая косметичку, оборачивается и раздвигает губы в вежливую улыбку.

– Привет, Шерлок, Джон тебя искал, – Шерлок кивает.

Марси выглядит спокойной и невозмутимой. Она не должна так выглядеть, когда ее парень уходит на войну. Шерлок взвинчен до крайности, а она укладывает косметичку! Возможно, Марси не знает о планах Джона, также как не должен был о них узнать раньше положенного и сам Шерлок? Времени на гадание на кофейной гуще нет. Шерлок спрашивает в упор:

– Ты знаешь, что Джон подписал контракт с министерством обороны? – Шерлок ждет испуганных восклицаний, причитаний, вздохов и ахов, и совсем не ждет хладнокровного кивка.

– Да, он говорил. Для него это удачная возможность, при отсутствии средств на качественное дальнейшее образование, – кивает Марси.

Шерлока буквально корежит от обтекаемости формулировки и гиппопотамовского спокойствия Марси, но он сдерживается, чтобы добиться от нее сотрудничества.

– Но это опасно, – говорит Шерлок, – ты же понимаешь, что его могут убить? Или ранить так, что он навсегда останется калекой. Трудно представить, что Джон смирится с тем, что будет беспомощным инвалидом…

– Да, – невозмутимо кивает Марси, – я пыталась переубедить, но ты же знаешь, какой он упертый, – с этими словами Марси возвращается к своей косметичке, и Шерлока это бесит.

– Послушай, – он все еще сдерживает себя, чтобы не наговорить лишнего, – может быть, стоит обмануть его? Ради его же блага? Если б ты сказала, что ждешь ребенка, думаю, он оставил бы эту глупую затею, разорвал контракт и остался с тобой. Джон никогда не бросил бы на произвол судьбы своего ребенка. Тебе даже не придется ничего предпринимать, – частит Шерлок, – просто через некоторое время скажешь, что случился выкидыш. Поверь, это ни к чему не обязывает, всего лишь маленькая ложь во спасение… – Шерлок собирается говорить еще очень много и убедительно, но Марси его прерывает.

– Ты так любишь его? – она опять отрывается от своей чертовой косметички. – Ты ведь любишь его, – она усмехается, и впервые за миловидными чертами и напускной мягкостью проступает жестокость. – Сожалею, что не смогу сберечь его для тебя.

Взгляд Шерлока темнеет от ненависти, испытываемой здесь и сейчас, но оправдываться и врать он не собирается, почему бы не вскрыть карты:

– Почему, Марси? – спрашивает он. – Почему нет? Ведь ты спасешь его не для меня, а для себя. Я ни на что не претендую, а для тебя он – идеальная кандидатура в будущие мужья. Верный, надежный, отличный муж и семьянин, который будет делать все, чтобы создать для вас с ребенком уют и обеспечить быт. Джон же любит тебя, а ты…

– Шерлок, – Марси в который раз прерывает его, не дослушав, – Джон расстался со мной неделю назад, еще до выпускной вечеринки. Мы больше не вместе, так что спасать его для ТЕБЯ я не буду. Извини.

– Что? – Шерлок в шоке смотрит на нее, понимая, что Джон действительно обрубает все канаты, удерживающие его в этой, мирной жизни. – Ты шутишь? Джон не мог. Он любит тебя.

Марси легко улыбается:

– Как выясняется – нет. И я считаю, он поступил правильно. В смысле, расставшись со мной. Мне было бы в тягость ждать его. Не то чтобы Джон мне не нравился, но я должна думать о себе, о своем будущем. Да и ты, как придаток Джона, меня ужасно бы раздражал. Я вообще-то ревнива, и мирилась с тобой только потому, что надеялась тебя победить. Но… – Марси опять возвращается к косметичке, – в итоге победил Джон. И тебя, и меня. Смирись и отступи, Шерлок. Как это сделала я.

Шерлок долго смотрит на Марси, пытаясь понять, уж не шутит ли она, а потом уходит. Здесь ему делать больше нечего.

– Найди Джона, он тебя искал, – летят в спину слова, но Шерлок уходит, не обернувшись.

Надежды больше не остается. Только последняя отчаянная попытка удержать Джона или умереть. Шерлок знает, что то, что он собирается сделать, может навсегда развести его с Джоном в разные стороны, но это еще и крохотная возможность удержать друга от самоубийственного шага. В каком-то смысле самоубийство за самоубийство – мироздание должно быть довольно не нарушенным равновесием. То, что Джон ищет его, играет на руку общему замыслу. Шерлок тщательно продумывает свои действия, прежде чем приступить к их воплощению. У коротышки Спайка с их потока он покупает две таблетки. Шерлок со своей специальностью в свое время досконально изучил вопрос наркотических веществ и оказываемое ими воздействие на организм. Доза рассчитана до тонкостей, чтобы не убить, но напугать. Шерлок знает, что играет на грани фола, что есть вероятность плохого исхода, но отдает этот вопрос на волю рока. Если ему не суждено выжить, если Джон не найдет его вовремя, если Джон не сможет оказать первую помощь, если сердце Шерлока не выдержит, если, если, если… Шерлок забирается на чердак общежития, где иногда скрывался, чтобы побыть в одиночестве и подумать, плюхается задницей на пыльный пол и, не раздумывая, заглатывает обе таблетки. Он откидывает голову, пытаясь расслабиться, но привычный к работе мозг продолжает анализировать то, что происходит с ним сейчас, фиксируя нахлынувшую эйфорию, пришедшую ей на смену сонливость, свинцовую тяжесть в конечностях, невозможность вздохнуть, угасание сознания, обволакивающую тьму.