Текст книги "Не могу сказать "прощай" (СИ)"

Автор книги: Ifodifo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Джооон, – тянет Шерлок, продолжая смотреть на него неотрывно, – у меня есть серьезный разговор.

Джон бледнеет. В голове проносятся тысячи мыслей одна другой хуже. Сейчас он скажет, что Виктор против их дружбы. Сейчас он скажет, что Джону лучше съехать, потому что они с Виктором решили жить на Бейкер-стрит. Сейчас он скажет, что их дружбе пришел конец. Сейчас он скажет…

– Джон, – Шерлок прерывает хоровод распоясавшихся страхов и комплексов, – ты мой лучший друг и должен узнать об этом первый. Мы назначили с Виктором день свадьбы, – Джон бросает взгляд на руку Шерлока, чтобы убедиться, что кольцо он по-прежнему не носит. – Мы это сделали, – Шерлок улыбается.

– Поздравляю, – с трудом проталкивает слова Джон сквозь пересохшее горло, – это, конечно, неожиданно.

– Издеваешься? – Шерлок продолжает улыбаться. – Ну да, было понятно, что все к этому идет. Я, собственно, о другом. Поскольку ты мой лучший друг, то ты должен быть моим шафером. Согласен?

Джон ошарашено смотрит на Шерлока, не вполне понимая, что тот ему предлагает. Он, Джон Ватсон, по уши влюбленный в своего друга, должен быть на его свадьбе шафером? Это что, такое изысканное издевательство? Джон торопливо засовывает в рот тост, чтобы не сказать лишнего, а сам усиленно соображает, как себя вести. То, что этой свадьбы так или иначе не будет, он уверен, даже если ему придется Шерлока похитить, но вот знать об этом самому Шерлоку вовсе не требуется. В конце концов, обязанности шафера накладывают на исполнителя необходимость быть постоянно рядом, а это то, что сейчас больше всего и нужно Джону. И раз так, Джон готов пойти на это унижение и честно выбирать способ сворачивания салфеток, цветы для бутоньерок и пригласительные открытки. И назло Виктору все это будет просто отвратительным, с учетом того, что сам Шерлок явно ничего не смыслит в приготовлениях к свадьбе. Дожевав тост и откашлявшись, Джон с самым независимым видом кивает:

– Конечно, кто же еще будет твоим шафером, как не я. С удовольствием, почту за честь, благодарю за оказанное доверие… – Джон обрывает себя, понимая, что начинает заговариваться. – В смысле, давай прямо сейчас. Вы уже с Виктором составили список того, что должен выбрать ты?

Шерлок растерянно хлопает ресницами:

– А должны были? Конечно, Виктор сказал, что я волен делать все, что захочу. Он даже дал координаты устроителя свадьбы, с которым стоит поддерживать тесный контакт. Все мои идеи он будет воплощать незамедлительно. Вот только не уверен, что мы с тобой к этому готовы…

Джон злорадно усмехается:

– О, на мой счет даже не сомневайся, я готов! Начнем, пожалуй, с цветовой гаммы. Полагаю, сочетание красных гвоздик с белыми лилиями будет как нельзя более удачно. Женщинам в волосы по лилии, мужчинам в петличку гвоздичку, – Джон чувствует, что его несет, но не может остановиться. – Темно фиолетовый цвет для драпировки будет удачно сочетаться с зелеными галстуками жениха и жениха. Зеленый цвет нынче в тренде, ты не знал?

Шерлок отрицательно качает головой:

– А это не будет немного мрачновато? Черное и белое, темно-фиолетовый… Похоронно как-то, – с сомнением произносит Шерлок.

– Ты же любишь фиолетовый, – возмущается Джон. – Та твоя сливовая рубашка, в который ты точно принц с миниатюры с этими твоими скулами и кудрями, и глазами, и пальцами… – Джон спотыкается на последнем слове и замолкает, только сейчас понимая, что, кажется, выдает себя с головой, а ведь он хотел иначе признаться, сделать все по-другому, правильно. Шерлок смотрит на него внимательно, словно ждет продолжения, и Джон с трудом продолжает, уже без прежнего ехидного энтузиазма, кое-как выговаривая слова: – Музыка. Тут я за классику. Мендельсон и только Мендельсон. Пышно, торжественно, просто идеально. Что я забыл? Ах да, салфетки! Журавликами или розочками? Можем совместить…

– Джон, – мягко прерывает его Шерлок, – в конце концов, я сказал Виктору, что полностью доверяю профессионалам. Собственно, мне самому нужно только кольцо выбрать, да клятву составить. Именно об этом я и хотел тебя попросить.

Джон смотрит на Шерлока, ощущая, как в груди разгорается жгучая боль. Выбрать кольцо для Виктора – да это пытка какая-то изощренная. Джон сглатывает и кивает, не придумав способа отказаться. В конце концов, выбрать кольцо – ерунда какая, ткни в первое попавшееся и все.

– У меня есть на примете парочка ювелирных магазинов, – сообщает Шерлок, допивая кофе, – знакомые ювелиры, никакого обмана. Ты мне нужен для моральной поддержки. Как на счет того, чтобы отправиться прямо сейчас?

То, что у Джона сегодня выходной, Шерлок прекрасно знает, Джон не находит повода отказаться.

– Хорошо, – соглашается он, – пойдем к ювелирам.

По дороге Джон интересуется, какое бы кольцо Шерлок хотел выбрать жениху.

– Дорогое с черными бриллиантами, как выбрал тебе Виктор? Или, может быть, классику?

– А ты как думаешь? – уклоняется Шерлок от ответа, и Джон говорит честно.

– Я за классику. Мужчины – не женщины, чтобы щеголять драгоценностями – у кого больше и дороже, – Джон пожимает плечами. – Не то чтобы я осуждаю, каждый выбирает по себе. Я бы для своей пары выбрал простое кольцо и с внутренней стороны сделал бы гравировку.

– А что бы ты написал? – любопытствует Шерлок, искоса глядя на Джона.

Они идут по улице как раньше, касаясь друг друга плечами и локтями, словно нет никакого Виктора и в помине.

– Не знаю, – честно признается Джон, – самые главные слова. Не придумал пока, они придут из сердца, когда придется… если придется, – поправляется он и замолкает, потому что, возможно, Шерлок не ответит взаимностью, потому что, возможно, Шерлок не простит ему Виктора, потому что, возможно, Джон так и не отважится признаться в любви, и потому не придется.

Джон Ватсон не трус, но здесь и сейчас он боится возможного будущего, в котором не будет Шерлока.

Первый ювелир оказывается милым старичком с жуликоватым взглядом и суетящимися манерами. Он заговорщицки здоровается с Шерлоком, выпроваживает клиентов, закрывает свою лавочку изнутри и достает откуда-то из-под полы подложку с кольцами.

– Обратите внимание, мистер Холмс, – произносит он, косясь на Джона, – камни чистейшие. Конечно, их происхождение далеко от идеала, но кого интересуют такие мелочи? Документы я вам сделаю, а правду будем знать только вы да я, да ваш друг, если пожелает. Вот, к примеру, чудное обручальное кольцо с рубинами. Рубины в форме сердца – что может быть романтичнее? – он показывает искрящееся красным кольцо, от которого у Джона в глазах появляется радуга. – Или бриллиант – черный в белом золоте – лучшее напоминание о дне свадьбы, на всю жизнь с вашим избранником, – старичок подмигивает Джону, и тот краснеет, понимая, что именно его принимают за пару Шерлока. – Обратите внимание на сапфиры – под цвет глаз вашего друга, – ушлый ювелир подносит к глазам Джона кольцо с синим камнем, и Джон не успевает отклониться.

Шерлок внимательно смотрит на него, словно и правда рассматривает вариант с покупкой сапфирового кольца.

– У жениха мистера Холмса карие глаза, – Джон отводит руку старичка от своего лица, и тот улыбается так, будто не верит Джону.

Джон наклоняется над подложкой, разглядывая камни. Его внимание привлекает перстень с голубым топазом также в белом золоте, без лишней вычурности, лаконичный, строгий, идеальный. Джон разглядывает камень, удивляясь, как порой глаза Шерлока напоминают вот этот самый топаз своей чистотой и цветом. Он даже проводит по нему пальцем, словно не верит в реальность такого совпадения.

– Сколько стоит? – спрашивает внезапно охрипшим голосом, и ювелир хмыкает, косясь на невозмутимого Шерлока.

Названная цена Джона не смущает, это ровно то, что есть на его личной карточке, и, не раздумывая, Джон расплачивается (в кои-то веки техника ведет себя хорошо, вероятно, напуганная присутствием Шерлока), забирая покупку. Он сжимает коробочку в кулаке, и, не глядя на Шерлока, выходит на улицу. Тот догоняет его, ни о чем не спрашивая, и они опять идут вместе по улице, плечом к плечу, задевая друг друга локтями. Все же любопытство одолевает Шерлока:

– Решил сделать Тори предложение? – Джон молчит, не желая отвечать. О расставании с Тори Шерлоку знать не обязательно, да и кольцо ведь явно мужское. – А надпись уже придумал? – не унимается тот.

Именно в этот момент в сердце Джона рождаются те самые слова, которые он хотел бы написать на кольце для Шерлока, и это настолько правильно и идеально, что он останавливается, осененный, глядя бессмысленно на Шерлока. Тот щелкает перед лицом Джона пальцами, привлекая внимание, прохожие обходят их, толкая, девчушка на роликовых коньках едва не сбивает с ног, а Джон улыбается.

– Джон, – Шерлок хватает друга за рукав куртки, сдвигая с места, – приди в себя.

– Да-да, со мной все в порядке, – Джон осторожно высвобождает свою руку из захвата Шерлока, – просто задумался.

– О своей Тори? – ехидничает Шерлок, и Джон молчит, не собираясь выглядеть в глазах друга настолько жалким и брошенным.

Оставшуюся дорогу до следующего ювелира они проходят в молчании.

Этот тип производит на Джона еще худшее впечатление, чем предыдущий. Щуплый, скользкий в манерах, с бегающими глазками – только Шерлок мог выбрать ювелира из преступной среды. Точно также как и предыдущий, он выгоняет всех клиентов из своей захудалой лавочки, закрывается изнутри, повесив табличку «учет» и зашторив низкое оконце, вытаскивает из сейфа подложку с кольцами из драгоценных металлов. Он заливисто и долго рассказывает о том, что может выполнить любой заказ из любого камня, только определитесь с формой, мистер Холмс. Для наглядности он достает еще одну подложку исключительно с камнями разнообразной формы и оттенков, а затем откуда-то извлекается каталог с образцами обручальных колец. Визит затягивается. Джон начинает зевать. Его карман греет собственная покупка. Очень хочется рассмотреть поближе, прикинуть, подойдет ли размер Шерлоку, а еще поскорее найти, где бы сделать гравировку. Но Шерлок топчется около витрины, рассматривая камни, что-то уточняет, листая каталог, и бросает то и дело обеспокоенные взгляды на Джона. В конечном итоге его внимание привлекает кольцо с крупным желтым, словно солнце, камнем в классическом золоте. Камень как будто удерживается львиными лапами, а сам обод кольца напоминает львиный хвост. Необычная чуть изогнутая форма, а также насыщенный звериный цвет роднит этот шедевр ювелирного искусства с царем зверей. Шерлок долго рассматривает кольцо на свет и под лупой, поглаживает пальцем, прислушиваясь к чему-то.

– Как тебе? – спрашивает он, наконец, у Джона. – Подойдет? – Джон с трудом представляет себе Виктора с этим кольцом на пальце, но огорчать Шерлока не хочет.

– Красивый камень, необычная форма кольца, очень оригинально, думаю, Виктор оценит, – говорит он, в сущности, правду. – Что это? Топаз?

– Нет, – ювелир хищно улыбается, – сапфир, господа хорошие. Корунд. Сильный камень для сильного мужчины, – и этот туда же – косится на Джона, будто говорит ему комплимент. – Исключительно твердый камень, дарит верность, любовь и счастье, защищает от предательства и наговоров. Энергия желтого луча, которую источает камень, способна очистить душу и придать силы, когда собственные жизненные силы на исходе. А еще это камень веры, поэтому его часто носили монахини…

– Ну, это лирика и фантазия, – отмахивается Шерлок.

– Не скажите, – возражает ювелир, – это опыт столетий.

– А про этот камень что скажете? – Джон с замиранием сердца достает купленный для Шерлока голубой топаз.

– О, – ювелир рассматривает кольцо на свет, – хороший камень, чистый, даже знаю, у кого приобрели. Что ж… Топаз. Голубой топаз. Камень душевной чистоты и мудрости, способный защитить своего обладателя от злобы и коварства. Этот минерал может помочь справиться с проблемами, разрешить сложную задачу, но не терпит лжи. Это камень для того, кто находится в поисках истины. Моряки ценили топаз, верили, что он поможет вывести корабль из тумана, пережить бурю, спасти во время шторма. Этот камень примиряет поссорившихся, устраняет сомнения и недопонимания. И, кстати, это также и камень верности. Удивительно, вы выбрали парные камни, господа, идеально подходящие вам обоим…

– Но мы не пара, – поспешно перебивает его Джон, боясь, как бы, увлекшись, ювелир не наговорил лишнего.

– Мы не пара, – эхом подхватывает Шерлок, – кольца для других людей.

– Кого вы обманываете? – с горечью произносит ювелир. – Старого мошенника! Это чистая неправда. Платите за кольцо, мистер Холмс, и уходите.

Пожав плечами, Шерлок расплачивается за свою покупку, и они с Джоном выходят на улицу, переглядываясь. Начинает накрапывать дождь, усиливается ветер.

– А гравировку не заказали, – огорчается Шерлок.

– Ты знаешь, что напишешь? – настораживается Джон.

– Конечно, – кивает Шерлок высокомерно. – У меня проблем с выражением своих чувств нет. Идем, есть еще один знакомый ювелир. У него и закончим.

Джон молча поднимает воротник куртки, защищаясь от дождя.

Третий ювелир очень похож на Гэндальфа Серого, так решает Джон, разглядывая его мудрые с хитрым прищуром глаза и важные манеры. Выслушав Шерлока и его просьбу о гравировке, он кивает, выкладывая на витрину два бланка заказа и образцы шрифтов. Шерлок долго листает каталог, а Джон заглядывает ему через плечо, пытаясь увидеть задуманную надпись в правильном исполнении. Наконец взгляд задерживается на шрифте со странным названием по мужскому имени «Бенедикт» – буквы чуть вытянутые вверх, изящные, без лишних витиеватостей, но и не без аристократической изысканности. Это именно то, что нужно. Джон уверенно заносит «Бенедикт» в графу «шрифт». Шерлок же продолжает искать свое. Написав то самое, что Шерлок должен всегда помнить, всегда знать о НИХ, рожденное из давно засевшего в голове стихотворения, Джон достает кольцо и отдает все это Гэндальфу. Тот, натянув на нос очки, внимательно проверяет бланк заказа и прячет в сейф. Оплатив гравировку из последних наличных денег, Джон терпеливо ждет Шерлока. Долистав каталог до конца, Шерлок интересуется, нет ли других шрифтов, и Гэндальф, пожевав губами, достает маленькую тонкую тетрадочку из запасников. Едва открыв ее, Шерлок победно восклицает:

– Вот это! – и ювелир, заглядывая в тетрадь, кивает:

– «Кристофер» – хороший выбор.

Шерлок быстро заполняет бланк и отдает ювелиру вместе со своим золотым кольцом. Джону очень любопытно, какие слова Шерлок придумал для Виктора, но тот стоит так, что загораживает обзор Джону своим плечом. Вздохнув, Джон смиряется с тем, что вряд ли увидит гравировку до свадьбы. А с учетом того, что свадьбы не будет, Джон об этом позаботится, не увидит никогда. Интересно, как поступит Шерлок с кольцом, когда свадьба расстроится?

Они возвращаются на Бейкер-стрит промерзшие и уставшие. Джон начинает хлопотать на кухне, готовя немудренный холостяцкий ужин, Шерлок включает электрокамин. Они ужинают под мерно бубнящий телевизор, а затем пьют вкуснейший чай с шоколадным печеньем, постепенно согреваясь. Когда посуда убрана, Джон устраивается в своем кресле, собираясь обдумать сложившееся положение вещей, но тут появляется Шерлок с блокнотом в руках и карандашом. Удивленно вздернув брови, Джон наблюдает, как Шерлок садится в кресло напротив.

– Теперь помоги мне составить клятву, – просит Шерлок, открывая блокнот. – Я ровным счетом ничего в этом не смыслю. Помнишь, чувства – не моя сфера?

– А стандартные слова, типа «В горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас» не подойдут? – Шерлок морщится.

– Я так понял, нужен оригинальный текст, – отвечает он. – Может быть что-нибудь из Шекспира? – он вопросительно смотрит на Джона.

– Ну, тогда это не будет оригинальным, – с сомнением произносит тот. – Ладно, записывай.

На самом деле, Джон не собирается как-то стараться ради Виктора.

– Я хочу поклясться тебе в верности, – начинает он, и Шерлок хмурится.

– Разве клятвы с этого начинаются? – удивляется он.

– А с чего? – прищуривается Джон, слегка задетый тем, что в его, эксперта в любви, словах только что усомнились.

– Ну, хотя бы с признания в любви, – предлагает не очень уверенно Шерлок, – а потом уже можно переходить непосредственно к обещаниям на будущее.

– Ну, раз ты так это видишь… – задумчиво тянет Джон. – Хорошо, начнем по-другому, – он приосанивается и с чувством декламирует: – «До нашей встречи с тобой меня просто не было. Я жил, с этим трудно поспорить, вот свидетельство о рождении, аттестат об окончании школы и даже права, но разве это была жизнь, когда рядом не было тебя? Что такое жить, я узнал рядом с тобой. Ты делаешь меня живым, ты раскрашиваешь красками мой черно-белый мир, ты – музыка и ты – все для меня», – Джон смотрит на Шерлока вопросительно. – Пойдет?

Шерлок пожимает плечами:

– Даже не знаю. Это же будет неправда, если я скажу Виктору, что не жил без него.

– Боже, Шерлок, – Джон закатывает глаза, – это же условность. Ты ведь не воспринимаешь буквально слова «вместе до гробовой доски»? – Шерлок молчит, и Джон в изумлении смотрит на него: – Что, правда, воспринимаешь? – Шерлок кивает.

– К чему тогда клясться? – произносит он тихо. – К чему тогда все это, – и Джон не находит, что ему возразить.

– Просто так полагается… – на самом деле слабое объяснение.

– То есть, слова Виктора в его клятве тоже будут условностью? – уточняет Шерлок, и Джон лишь пожимает плечами.

– Мне кажется, ты сам должен понять, искренен ли он, – Джон ненавидит себя за то, что говорит, но у Шерлока сейчас такое лицо, будто у него отняли любимую игрушку.

Джон не может видеть друга таким. Надо что-то делать. Пауза затягивается, и тогда Джон, неотрывно глядя на Шерлока, тихо произносит:

– Пожалуйста, не уходи. Будь всегда рядом, чтобы я мог слышать твое дыхание, чувствовать твою руку в своей, видеть тебя. Пожалуйста, просто будь. Даже если не рядом. Просто дыши одним воздухом, дели одно пространство, одну землю под ногами. Пожалуйста, живи. Потому что если не будет тебя – не будет и меня.

Джон замолкает, задохнувшись, потому что это именно те слова, которые он хотел бы сказать Шерлоку. И вот здесь и сейчас он говорит их, а Шерлок смотрит на него и молчит. Джон облизывает губы, не уверенный в реакции Шерлока. Почему он так долго молчит? Почему он ТАК смотрит на него?

– Шерлок? – робко зовет его Джон.

И Шерлок словно возвращается, кивает, захлопывая блокнот.

– Отлично, Джон, подходящие слова для клятвы. Я, конечно, еще поработаю над этим, но основа для нее уже есть. В тебе умер поэт, Джон, я даже не знал, что ты такой лирик.

Джон чувствует себя так, будто его только что окатили холодной водой. Он только что признался Шерлоку в любви, вот так, немного своеобразно, но Шерлок должен был понять, почувствовать, что-то сказать в ответ, а вместо этого он собирается обратиться его, Джона, словами к Виктору. Это настолько несправедливо, что в душе Джона вспыхивает гнев. Он делает резкое движение, вырывая блокнот из рук ничего не подозревающего Шерлока.

– Это глупые слова, не стоит их повторять, – сердито бросает он, пряча за спину блокнот.

– А по-моему, красиво прозвучало, – холодно возражает Шерлок. – Блокнот можешь оставить себе, я все записал на диктофон, – и словно фокусник жестом из воздуха Шерлок ловко демонстрирует свой блэкберри.

Джон хватает ртом воздух, возмущенный подобной наглостью, а Шерлок быстро поднимается и уходит в свою комнату. С чувством глубокого разочарования Джон открывает блокнот, чтобы убедиться в его девственной чистоте. Уверившись в провале, Джон роняет блокнот на ковер и уходит в свою спальню.

Джон ворочается в холодной постели, не в силах найти удобное положение – сон не идет. В голове бурлят образы сегодняшнего дня: топазовое кольцо и глаза Шерлока, его улыбка и его обида, все еще звучат слова клятвы, предназначенной для любимого и украденной Шерлоком для своего любимого. Джон смотрит в окно, на качающиеся без листьев ветки, на едва народившийся месяц, на фонарь, слушает завывание ветра в старых трубах и ощущает себя бесконечно одиноким. Может быть, уехать в Шотландию к Гарри? Ей нужна его поддержка. Но Шерлоку тоже нужна помощь Джона, и Джон не может бросить друга в беде. Пусть Шерлок не знает всей правды, но ее знает Джон, и он не позволит еще раз разбить ему сердце. В дверь стучат. Джон приподнимается на локтях, с удивлением гадая, что случилось. Скрипят несмазанные петли, в образовавшуюся щель заглядывает всклокоченная голова Шерлока.

– Не спишь?

– Нет, – Джон лаконичен.

Шерлок кивает, заходит в комнату, затворяет за собой дверь. Он мнется всего мгновение, а потом двумя быстрыми шагами преодолевает разделяющее их пространство и садится в изножье кровати Джона, сложив руки на коленях. Из-под застиранных пижамных штанов трогательно выглядывают худые безволосые ноги Шерлока и его изящные ступни. Джон сглатывает, борясь с желанием обнять их руками и согреть. Пол миссис Хадсон поздней осенью до невозможности холодный. Джон окончательно принимает сидячее положение, прислонившись спиной к изголовью кровати.

– Ты что-то хотел? – спрашивает Джон, сохраняя неподвижность.

– Да, – Шерлок кивает, – поцелуй.

– Поцелуй? – глаза у Джона округляются. – Поцелуй?

– Идеальный поцелуй для свадьбы, – быстро объясняет Шерлок. – Мы с Виктором должны будем поцеловаться, а у меня практики – ноль. Нет, мы с ним, конечно, целовались, но это же не публичные поцелуи. А для свадьбы нужен, наверное, какой-то особенный поцелуй.

– Ты что, хотел бы со мной попрактиковаться в поцелуях? – поражается Джон.

– Да… Нет… – Шерлок явно смущен. – Господи, Джон, ты же мой лучший друг. Я не могу признаться Виктору в собственной неопытности. Мне стыдно… Я не прошу тебя целоваться со мной, но хотя бы один поцелуй, как пример, урок от мастера, чтобы не опозориться на людях… Пожалуйста, Джон.

Шерлок выглядит мило смущенным, и Джону хочется прижать его к груди, утешить и зарыться пальцами в эти мягкие непослушные кудри. А еще поцеловать в уголок идеального рта. Джон зажмуривается, чтобы прогнать видения.

– Хорошо, – нервно сглатывает, пытаясь унять дрожь, – иди сюда. Всего один поцелуй от профессионала, – дурацкая попытка пошутить проваливается.

Шерлок на коленях перебирается поближе. Джон смотрит на него, лаская взглядом эти скулы, эти глаза, этот рот, этот лоб, а потом берет лицо Шерлока в ладони, приближается к нему и осторожно сминает его губы своими губами. Шерлок вздрагивает, едва заметно выдыхая, и Джон вдыхает Шерлока, приоткрывая рот, углубляя поцелуй, без языка, лишь намеком на скрытую страсть. Они замирают в этом идеальном поцелуе, словно вмораживаются в века, как мамонт в вечную мерзлоту. Джон ощущает себя всесильным, окрыленным, способным на телепортацию, телекинез и левитацию одновременно. Восторг, неразрывно связанный с Шерлоком, переполняет, и Джон уже понимает, что не сможет отпустить его, ни прервать поцелуй, ни уйти, когда прогонят. Джон знает твердо, что сейчас он в полной власти Шерлока и сделает все, что тот прикажет, даже с крыши Бартса прыгнет, если понадобится. Поцелуй прерывает Шерлок, бормочет что-то невразумительное, дышит тяжело, глядит на Джона расфокусированным взглядом, а потом уносится прочь, взметнув полами халата и напоследок громко хлопнув дверью. Джон готов бежать следом, но ноги не слушаются. Усталость наваливается внезапно. Джон сползает на кровать и смотрит тоскливо в белый потолок, откинувшись головой на продавленную подушку. В душе пустота и ощущение потери. Джон решительно окончательно и бесповоротно не понимает, что же такое происходит с ним, с Шерлоком, с миром. Все, чего Джон хочет, это чтобы Шерлок никогда не уходил. Разве это так много? Неужели мудрое мироздание не может выполнить эту крохотную просьбу? Джон смотрит на трещины в потолке и просит того, абстрактно мудрого там, на небе, помочь. Чуть-чуть удачи для солдата удачи. Горькая улыбка трогает губы Джона, а внизу вдруг разрезает воздух плачем скрипка Шерлока.

========== Тогда. ==========

Девятнадцать – трудный возраст для Шерлока, время, когда Джон рядом, и опять встречается с девушкой с медицинского, Лорой Хейли. Шерлок отчаянно, до слез хочет любви. Он как никогда вздорен и взвинчен, грубит Джону, пропускает лекции. Шерлок сам не понимает, что с ним творится, но то, чего он жаждет так далеко и так близко, что тоска раздирает сердце. Иногда он думает, что Джон прав, что Джон – вовсе не ЕГО человек, что он что-то пропустил, проморгал. Нужно только оглядеться, посмотреть вокруг, возможно, тот единственный где-то рядом и сам ищет Шерлока. Шерлоку стыдно, что чувства так подводят его, мешают интеллекту работать идеально, как отлаженный механизм. Но он не может пересилить себя и потому делает шаг назад, чтобы остановиться и оглядеться, отстраниться от Джона, его тепла и заботы, сочувствия и понимания, которые так сейчас бесят, чтобы увидеть людей вокруг. Джон наверняка замечает холодность Шерлока, возможно и даже наверняка это его обижает, но он изо всех сил не показывает вида, продолжая быть все тем же Джоном. В Шерлоке одновременно уживаются и раздражение на непрошибаемость Джона, и благодарность за нее же.

С Себастьяном Шерлок знакомится случайно. Опаздывая на консультацию к преподавателю, сталкиваясь в дверях с высоким брюнетом. Притормозив, тот извиняется и открывает дверь, пропуская Шерлока.

– О, какой красавчик, – произносит он весело, заглядывая Шерлоку в глаза. – Откуда ты, прекрасный незнакомец?

Шерлок удивленно думает о том, что красивым его называл только Джон, и вот сейчас кто-то посторонний также признает его красоту. Шерлок польщен, а еще заинтригован. Он не показывает вида, сохраняя холодную невозмутимость, но незнакомец настойчив. Он идет рядом, флиртуя, и сердце Шерлока, дрогнув, решает дать этому знакомству шанс. Брюнета зовут Себастьян Уилкс, он крупный, темноволосый, активный, агрессивно напористый. Он открыто демонстрирует свою заинтересованность в Шерлоке, обхаживая его: приглашает в кино и кафе, поджидает после лекций, говорит о том, что покорен красотой и умом, не обижается на язвительные выпады. Шерлок принимает его ухаживания с тайным удовольствием, но ни слова не говорит о своем увлечении Джону. Джон явно что-то подозревает, осторожно интересуясь, где Шерлок пропадает по вечерам, и Шерлок врет, что посещает факультатив. Джон делает вид, что верит, но иногда Шерлок ловит на себе его задумчивый взгляд, а нахмуренные брови говорят о том, что Джон в полном раздрае. Шерлок понимает, что является причиной этого неспокойного внутреннего состояния Джона, он даже как-то пытается с ним объясниться, но появление в их комнате Лоры Хейли ставит жирную точку в так и не состоявшемся разговоре. На самом деле Шерлок проводит почти все свое свободное от учебы время с Себастьяном. Себастьян весьма изобретателен и разнообразен в способах ухаживания, и притом совершенно банален. Он ведет Шерлока в кино на какой-то дурацкий боевик. Они сидят на местах для поцелуев, и Себастьян буквально вдавливает Шерлока в мягкий диванчик, наваливаясь, завладевая губами, нависая. Его рот настырный и жадный, его руки беспардонно шарят по телу: мнут, щипают, царапают. Шерлок, не привыкший к столь страстному проявлению чувств, шипит, пытаясь вырваться из этих пугающих объятий, уйти от навязчивых прикосновений, но его нижнюю губу больно прикусывают, а потом почти сразу же зализывают.

– Красивый, сладкий, мой, – шепчет Себастьян, и Шерлок сдается – вероятно, это и есть любовь, вероятно, это то, чего так хотел и хочет до сих пор Шерлок.

Он честно старается увлечься Себастьяном, заместить в своем сердце фиксацию на Джоне этим веселым, шумным и жизнерадостным парнем. Он позволяет целовать себя, обнимать, но продолжает хранить в тайне их встречи. В университете он делает вид, что не знает Себастьяна, обходя его стороной, потому что в университете их может увидеть Джон. Джон, с которым они до сих пор вместе обедают в студенческой столовой, Джон, который составил их расписание так, чтобы максимальное количество совпадающих предметов пересекалось, добрый и все понимающий Джон. Себастьян приглашает Шерлока в ресторан, и это первый раз, когда Шерлок идет в ресторан, хороший дорогой ресторан не по семейным обстоятельствам. Его воодушевляет сама идея тайного свидания, собственная значимость в глазах другого человека, интерес, вожделение. Они сидят за столиком для двоих, на сцене играет джаз, расторопный официант с усиками в черную нитку, бросает на них оценивающий взгляд, предлагая на выбор шампанское французским фальшивым прононсом, и Шерлок шепотом рассказывает Себастьяну все его тайные страсти и планы, когда он отходит от них. Себастьян смеется и шепчет на ухо Шерлоку о том, какой он умный и восхитительный. Те же слова, но требуемого эффекта на Шерлока они не оказывают. Похоже, только Джон обладает магией восторга. От этой мысли Шерлок скисает и оставшуюся часть совместного с Себастьяном ужина проводит в мрачном настроении. Не воскрешают былого воодушевления ни так любимые Шерлоком устрицы, ни какой-то немыслимый авторский десерт, которым Себастьян порывается накормить Шерлока с ложечки, ни даже поцелуи со вкусом дорогого шампанского. Шерлок возвращается в общежитие после полуночи, тихий и какой-то вялый, надеясь на то, что Джон уже спит и обойдется без объяснений, ведь факультатив в такое время как оправдание отсутствия не проходит. Но только Джон не спит. Он читает анатомию, уютно приткнувшись в углу кровати, смотрит поверх толстого тома на вошедшего Шерлока изучающе долго, а потом спрашивает:

– Чаю будешь?

Шерлоку хочется сгореть от стыда, потому что он только сейчас остро осознает, как должно быть выглядят припухшие от поцелуев губы, что на шее наверняка остались засосы, да и пахнет от него проклятым французским шампанским. Он поднимает на Джона взгляд и что-то внутри щелкает, какое-то упрямое противное чувство сделать наперекор, губы сами собой раздвигаются в вызывающую ухмылку.

– Нет, – отрезает Шерлок, – я сыт, – и с этими словами, подхватив пижаму и халат, сбегает в ванную.

Он долго моется, сдирая с себя мочалкой запах и прикосновения Себастьяна, радуясь, что большую часть впитала в себя одежда, которую непременно надо будет отдать в химчистку. В душе пустота и разочарование, в которых Шерлок не желает признаваться себе самому – так называемый роман с Себастьяном не помогает. Шерлок не чувствует к Себастьяну ничего из того спектра эмоций, которые испытывает к Джону, но все то же упрямство не позволяет прекратить эту дурацкую недосвязь. Возможно, Шерлок просто должен дойти до конца, доказать самому себе, что все хорошее в нем не работает ни с кем, кто не Джон. Когда он выходит из ванной, немного успокоенный и готовый извиниться перед другом, Джон уже спит, повернувшись спиной, обтянутой в белую футболку, и Шерлок вздыхает с облегчением. Возможно, оно и к лучшему.