Текст книги "Время. Ветер. Вода (СИ)"
Автор книги: Ида
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Но только спустя час тщетных блужданий, внезапно услышали свист. Отдаленный и протяжный. Это означало, что где-то поблизости есть люди.
– Я больше не могу бегать, – сказала я. – И ходить тоже не могу. Нога очень болит.
– Ладно, – немного подумав, согласилась Вика. – Давай будем считать, что нас сейчас найдет добрый лесничий и спасет.
И мы дружно на разные голоса завопили: «Люди! Ау! Ау!».
Вскоре свист повторился и уже намного ближе. «Ау, ау…», – кричали мы, пытаясь определить с какой стороны он доносится.
– Если это тот, – решительно сказала Вика. – Бей жёстко, не жалей. Меться в горло или в пах, а ещё лучше со всей дури в колено, так, чтобы больше никогда ходить не смог. Если же совсем припрет, выдавливай глаза. Ясно?
– Ясно, – пролепетала я. От её слов снова стало страшно.
И тут за Викиной спиной, среди ёлок, что-то мелькнуло. Очень быстро. Появилось и мигом пропало, оставив качаться задетые ветви.
В животе похолодело. Раз кто-то прятался, значит, ничего хорошего ожидать не стоило.
Вика обернулась и попятилась, мы обе, не сводя глаз с ельника, подняли палки.
Неожиданно за нашими спинами раздался хруст, и Викины плечи резко обхватили чьи-то руки. Она истерически завизжала, и я, уже совершенно ослепленная страхом, со всей силы опустила палку на крепко сжимавшую Вику в объятиях тёмно-коричневую спину.
– Офигела! – Макс болезненно изогнулся назад, капюшон с него слетел.
– Прости, – только и смогла проговорить я.
Хорошо, хоть по совету Вики в горло не метилась.
А она, как только увидела его лицо, кинулась на шею и принялась расцеловывать. Макс мгновенно разомлел.
– Как ты нас нашел? – поразилась я.
Но вместо ответа ветки ельника раздвинулись и из-под них, весело улыбаясь, вылез Артём.
– Что? Испугались?
При виде его вдруг накатило такое необыкновенное, беспомощное бессилие, что я в изнеможении опустилась на колени и закрыла лицо руками, стараясь не расплакаться.
Джинсы тут же промокли.
– Эй, ну ты что? – он погладил по голове. – Мы же вас всё-таки нашли.
– На нас какой-то маньяк набросился, – с жаром пояснила ему Вика. – Он меня своими вонючими руками трогал. Прямо под кофту залез, тварь. Хорошо, Вита его треснула.
Артём тяжело вздохнул:
– На весь лес один мужик, и того ты цепанула.
– На запах Гуччи шел, – подсказал Макс.
– Не смешно! Мы чуть не умерли от страха и собирались его убить, – Вика пару раз всхлипнула, и когда Макс её обнял, горько, совсем по-детски, в голос разрыдалась.
– Ты как? – зацепив пальцем подбородок, Артём заглянул мне в глаза.
– Нормально.
– Не вздумай больше теряться.
На его красивом лице появилась серьёзная, не свойственная ему озабоченность. Взял обеими руками за плечи и поставил на ноги.
– Вы почему меня не послушали? Куда вас вообще понесло? Совсем безмозглые?
– Нам человек один пообещал помочь. Вике за это пришлось кольцо отдать.
– И телефон я потеряла, – сквозь рыдания проговорила та. – А ещё он нам всякие ужасы рассказывал, что здесь в это время вечно что-нибудь страшное происходит. И вообще, это ты виноват! Зачем того упыря дразнили? Тут вам не Москва!
– Вот, поэтому я и не хочу собаку! – сказал вдруг Артём Максу. – Одни нервы.
После чего повернулся и пошел прочь от нас, и когда чёрная блестящая куртка скрылась за деревьями, до нас вдруг донеслось его веселое, беспечное пение:
– Куда ты тропинка меня привела? Без милой принцессы мне жизнь не мила…
– Ведь я не боюсь никого, ничего…, – подхватил Макс, взял Вику за руку, и мы поспешили догонять Артёма.
========== Глава 13 ==========
Оказалось, что с шоссе парни почти сразу съехали на небольшую лесную дорожку, спрятали там Пандору и пешком вернулись к кафе.
Официант объяснил, что мы уехали с местным дальнобойщиком, и они, чтобы не «светить» Пандору, тут же договорились с другим водилой, обедавшим в кафе.
Грузовик Саныча нагнали на перекрестке, и он клятвенно заверил, что мы сошли по дороге.
Тщательно высматривая нас на обочинах, парни медленно поехали обратно. Тогда-то Артём и заметил на дороге рассыпанные эмэндэмки. Спустившись в этом месте в лес, они почти сразу обнаружили Викин телефон. А потом мы сами откликнулись на их свист.
Вика была так рада телефону, что вмиг позабыла обо всех страхах и опять вовсю смеялась и кокетничала, словно ещё совсем недавно не лежала на шпалах, желая унестись вместе с облаками.
А я думала только о маме и о том, что будет, когда она не дозвонится мне.
Как я поняла из разговоров Макса с Артёмом, в возможность объезда они уже верили слабо, потому что тот водитель, с которым они ездили догонять грузовик, очень доходчиво объяснил, что выезда нет так же, как и переправы. И все, кто находится в момент половодья в их районе, оказываются заперты на небольшой территории. Даже границы её нарисовал на карте. Нечто похожее на треугольник, где по основанию и левой стороне проходила река, а правая замыкалась внушительным отрезком лесного массива. В вершине этого треугольника, за перекрёстком и находился переезд, через который, судя по карте, можно было выбраться на объездную трассу.
Однако, чем ближе мы к нему подъезжали, тем дорога становилась всё хуже: кругом рытвины и колдобины, ямы и выбитые куски асфальта. Когда же доехали, стало ясно, о чем говорил тот водитель.
Железнодорожные пути были проложены высоко на насыпи, и никакого моста или подъезда к ним не наблюдалось. Мы вылезли из машины и забрались на насыпь.
Судя по маленьким ёлочкам, пробившимся через асфальт на другой стороне дороги, переезд не работал уже долгие годы.
– Без паники, – Артём по-деловому засучил рукава. – Сейчас купим еды и вернемся на дачи к той тётке, которая угол предлагала. Будем считать, что у нас дауншифтинг такой. Я, правда, не знаю, чем можно заниматься неделю в такой глуши, но уверен, Макс что-нибудь придумает. Что скажешь, Котик?
– У меня матан. Если хоть одну лекцию пропущу, зачет автоматом не поставят.
– Да брось, ты и без автомата всё сдашь. Я, например, даже рад. Пусть Костровы с Кариной понапрягаются. Поищут. Впредь будут заботливее. А если ничего не придумаем, то просто напьемся и будем играть в карты на раздевание или ещё на какие-нибудь глупости, – он подмигнул Вике.
– Хорошо, – согласился Макс. – Всё равно я всегда выигрываю.
– Не всегда, – ответил Артём.
– Всегда.
И они стали спорить, вспоминая разные случаи, где, кто и при каких обстоятельствах выигрывал, а когда закончили, я сказала, что никак не могу остаться на неделю, потому что у меня в четверг приезжают родители. И что у моей мамы может случиться сердечный приступ только от того, что она мне сегодня не дозвонится, а уж о том, что будет, если я пропаду на неделю, и, вернувшись, она не обнаружит меня дома, даже думать не хочется.
Однако на этот раз Вика меня не поддержала, по всей вероятности идея с дауншифтингом на дачах ей так понравилась, что она готова была рискнуть, зная, что если не вернется к четвергу, то Фил её выгонит.
– Пожалуйста, Артём, у тебя же есть какие-то связи и возможности, – взмолилась я. – Придумай что-нибудь.
– Что, например?
– Что-нибудь, чтобы нас увезли отсюда. Я не знаю, может, вертолет?
– Что? – он вытаращил на меня глаза, а потом расхохотался. Долго смеялся и никак не мог успокоиться. – Ты, Витя, вообще за кого меня держишь?
– Ну или лодку пусть пришлют какую-нибудь с того берега. Должен же быть выход!
– Ты не в курсе, что связи нет? Как я позвоню?
– Но где-то же есть обычные телефоны. Стационарные. Проводные. Умоляю, – от отчаяния я готова была расплакаться. – Я тогда вплавь через эту реку поплыву. Мне уже всё равно.
– Хватит капризничать, – одернула меня Вика. – Думаешь, тебе одной надо? Всем надо. Но я вот молчу же.
– Ну хорошо, – спрыгнув с насыпи, Артём протянул мне руку, – для начала поехали в поселок. Там наверняка должен быть телефон.
Мы вернулись на основную дорогу и повернули в сторону поселка. Здесь, после узкой лесной дороги, неожиданно открылся поросший высокой сухой травой и приземистыми кустиками простор. Сухая трава под сильными порывами ветра то стелилась совсем низко, то шла волнами.
Местами среди этих бескрайних пустырей встречались ржавые проволочные ограждения и разрозненные постройки, какие-то отдаленно напоминали жилые, другие выглядели совсем заброшенно. Мимо нас проехало всего две машины.
На Т-образном перекрестке Артём притормозил.
– Направо или налево?
– Налево, – не раздумывая, ответила Вика, и он тут же повернул направо.
– Ты специально это сделал! – со смехом закричала она и, набросившись сзади, принялась душить.
Артём выпустил руль и, отбиваясь, стал с ней возиться. Вильнув, Пандора выехала на встречную полосу. И если бы Макс не схватился за руль и не вывернул его обратно, мы точно скатились в кювет.
Но Вика так хохотала, что нам всем показалось это забавным, и утреннее напряжение каким-то невероятным образом развеялось.
Всё, что с нами произошло, стало лёгким и пустяковым. Глупая беготня по лесу и мужик больше не казались страшными, а пистолет, которым размахивал возле кафе бритый парень, настоящим. Даже то, что мы не могли выбраться за реку, стало смешным и нелепым.
Я представила нас персонажами какой-нибудь фееричной американской комедии, где герои отправляются в неожиданное путешествие и начинают попадать в курьёзные и опасные передряги, но всё это, естественно, разрешается благополучно, потому что они энергичны, глупы и слишком жизнерадостны, чтобы относиться хоть к чему-либо серьёзно.
Ещё вчера я сама говорила Максу, что всё, что с нами происходит, мы выдумываем сами. Нужно просто думать о хорошем, и тогда оно произойдет.
И пока они перекидывались шуточками, подколками и огрызками яблок, пока дурачились, подпевая радио, у меня почти получилось поверить в то, что всё будет хорошо.
Но вдруг машина остановилась. Перед нами вновь встала река, а по бокам – поля, залитые искрящейся водой. Справа, у дальнего края поля, за двумя невысокими круглыми деревцами что-то полыхало ярко-оранжевым пламенем на фоне светло-голубого неба.
– Поехали посмотрим? – предложил Артём. – Вон, дорога за полем.
– А если застрянем? – забеспокоилась Вика.
– Мы уже застряли дальше некуда, – ответил он, и мы поехали смотреть, что горит.
Дорога выдержала, и довольно быстро выяснилось, что, отражаясь на солнце, «горели» большие стеклянные теплицы. От реки их защищал высокий бетонный забор, и вид у них был запущенный, но не заброшенный.
Так что мы решили поискать хозяев и спросить у них телефон.
Двери некоторых из теплиц оказались приоткрыты, и там на чёрных грядках пестрели молоденькие кустики цветов: розовые, белые, фиолетовые петуньи и разноцветные анютины глазки. Внутри было тепло, вкусно пахло землей и царило лето.
Ни в первой, ни во второй теплице не было ни души, а в конце третьей стояли два железных стула.
Артём сел на один из них и вытянулся, блаженно подставляя лицо лучам.
– Давайте останемся здесь. Навсегда. Будем просто поливать цветы и греться на солнце. Летом можно будет купаться в реке, а зимой ходить на рыбалку.
– Да ты что? – ахнула Вика, толкая его в плечо. – Знаешь, сколько с этими цветами возни? Присесть некогда будет. И руки от земли вечно черные и сухие. Ногти слоятся, а после сидения на корточках спина не разгибается, и артрит в коленях с тридцати лет.
– Откуда такие познания? – удивился Макс.
– От верблюда. Знаю просто. Самая тупая и ненужная работа на свете. Ненавижу цветы.
– Вика, что с тобой? – засмеялась я. – Ты ненавидишь собак и цветы. Скажи, ещё и детей не любишь.
– Терпеть не могу, – фыркнула она, а потом обняла за плечи. – Только тебя люблю.
Снаружи послышалось равномерное поскрипывание. Мы выглянули.
Звук шел из-под колеса железной тачки, которую вдоль сетки-рабицы, отделяющей теплицы от жилого двора, не спеша, катил работник-азиат.
Заметив нас, он бросил тачку и, перепрыгивая через раскиданные повсюду чёрные пластиковые ящики, со всех ног помчался мимо оцинкованных бытовых вагончиков в сторону напоминавших курятники деревянных сараюшек.
Ни секунды не раздумывая, Макс рванул за ним. И тогда я в первый раз увидела, как он бегает по-настоящему. Перемахнул сетку, вскарабкался на вагончики, пробежал по ним и спрыгнул прямо перед самым носом изумленного работника. Тот дёрнулся в другую сторону, но Макс схватил его за локоть.
Кроме слова «телефон» по-русски мужчина не понимал ни слова. После нескольких бессмысленных попыток с ним объясниться, и чувствуя его страх, Артём вытащил две бумажки по сто рублей и сунул ему под нос.
Это сработало. Круглые щёки трястись перестали, глаза расширились и, кивнув в сторону домишек, он повёл нас за собой.
Открыл одну из дверей, и до нас донесся громкий младенческий плач, а в узкую щёлку удалось увидеть подбежавшего ребенка лет шести. Работник шикнул на него и сам исчез в доме.
Вскоре к нам вышла молодая женщина в пёстром, намотанном чалмой на голове платке.
– Что вы хотели? – с сильным среднеазиатским акцентом проговорила она.
– У вас есть телефон? – спросил Артём. – Нам очень позвонить нужно. Мы в вашем районе немного заблудились.
– Здесь не работает. Связь не работает.
– А такой, обычный, на проводе, – сказала я. – Как раньше были.
– В поселке есть.
Секунду спустя в приоткрытую дверь просунулась рука с кусочком картонки от упаковки печенья. На нем были странные кружочки, палочки и крестик.
– От нас прямо, – пояснила женщина. – Увидите надпись «Шиномонтаж, автосервис» и направо. По той дороге мимо Лучезарного ехать до самого конца. После налево и сразу в поселок попадете.
– Что такое Лучезарный? – Артём с усилием всматривался в рисунок.
– Санаторий это. К нему не езжайте.
– Санаторий? Значит, там цивилизация? Может, нам туда?
– Он заброшен. После него поворот на поселок будет.
Мы проехали и серебристый ангар «Шиномонтаж», и длинный забор санатория, где вдалеке между деревьями проглядывали кирпичные здания, и уже свернули на дорогу, ведущую к поселку, как Артём вдруг резко развернул машину и помчался в обратном направлении. Долетел до покосившихся букв «Лучезарный» и съехал к решетчатым воротам.
– Там те, которые возле кафе за нами гонялись. Прямо на дороге стоят. Пандору точно узнают. Придется переждать или как-то пешком до поселка идти, – пояснил он нам с Викой, когда уже остановился.
Макс выскочил и распахнул створку ворот, но далеко проехать на территорию санатория не получилось, повсюду валялись ветви, кирпичи и железяки.
В просвете между берез, возвышался мрачный, полуразрушенный кирпичный корпус.
– Круто, – с горящими глазами Макс сунулся в окно. – Глянем?
– Разумеется, – Артём обернулся к нам. – Пойдете?
– Я – нет, – поёжившись, Вика обхватила себя руками. – В дрожь от этого места бросает. Здесь обожду.
От некоторых корпусов санатория остались лишь кирпичные стены, другие неплохо сохранились. Огромные пустые окна зияли зловещими черными прямоугольниками. Кое-где лежал задержавшийся снег и веяло замогильным холодом. Однако на склизкой земле жёлтые листья были вдавлены в грязь, а на дорожках аллей виднелись подсохшие следы подошв.
Мы миновали два полуразрушенных корпуса, в окнах которых просвечивалось небо, и остановились возле третьего. Крыша у него тоже зияла дырами, но этажи уцелели, и парни с мальчишечьим азартом бросились туда. Достали телефоны и снимали всё подряд: куски торчащей арматуры, осколки кафельной плитки, выцветшие, облупившиеся стены и друг друга на их фоне.
Наверх подниматься я не стала. Атмосфера давила, а прочность перекрытий доверия не вызывала, особенно, когда парни принялись там бегать, и с потолка посыпалась цементная крошка. Я им сказала об этом, но они с прежним воодушевлением понеслись на третий этаж.
Стоять и с волнением ждать, что полы в любой момент могут провалиться, я не смогла. Прошла по прогулочной аллее чуть дальше и увидела длинное одноэтажное светло-серое здание. Оно стояло на небольшой открытой площадке и выглядело отлично сохранившимся.
Обошла его по кругу. Окна обнаружились лишь с одной стороны. Узкие и длинные, почти до самого пола. Заглянула внутрь – огромное, пустое, светлое помещение с высоченными потолками, остатками бледно-голубой плитки и прямоугольной, всё ещё напоминающей бассейн ямой посередине.
Неожиданно откуда-то справа послышался короткий невнятный стон. Я подождала, надеясь, что мне показалось, а когда он повторился, похолодела. Доносился звук из крайнего, самого дальнего от дорожки окна, и я, вместо того, чтобы броситься бежать или звать на помощь, пошла на него. Прижалась животом к стене и осторожно заглянула внутрь.
В первый момент ничего не увидела. Комната была темная, небольшая, то ли раздевалка, то ли подсобка, на полу валялся ворох тряпок.
Но затем среди них я отчетливо различила голую женскую коленку, щиколотку с высоким замшевым ботинком, а после и обнаженную грудь, выглядывающую из-под задранной до подбородка шерстяной кофты. Однако видеть я могла только одну половину девчонки, поскольку вторую её часть закрывала спина парня в синей спортивной куртке и русым затылком, он с упоением целовал ей грудь, и девушка, закрыв глаза, снова застонала.
Её темные, почти чёрные волосы разметались по лежащей под головой руке парня, второй рукой он гладил ей живот. Им обоим было совсем мало лет. Пятнадцать, а может, даже четырнадцать.
Стоило уйти, очень неловкая ситуация, но я заворожено продолжала смотреть. У девушки на щеках играл лихорадочный румянец, и вся она, прислушиваясь к каждому движению, пребывала в таком невероятном напряжении, что воздух над ними, казалось, дрожал. От частого дыхания спина парня вздымалась, и плечи подрагивали. На дальней стене им в такт двигались тени.
И тут за спиной я ощутила чьё-то присутствие, отпрянула от стены, развернулась – Макс. Сколько он там стоял – неизвестно. Приложил палец к губам, показывая, чтобы я не шумела, и, ещё раз посмотрев на парочку долгим, задумчивым взглядом, потянул в сторону уходить.
Но тут с другой стороны здания из-за угла выскочил Артём, подбежал к окну, заглянул и, моментально оценив ситуацию, громко крикнул:
– Эй, малышня, как в поселок пройти?
– Берешь и идешь, – откликнулся отрывистый пацаний голос.
– А вы из поселка?
– Тебе-то что?
– Дело есть на сто рублей. Нет, ладно, на пятьсот.
– Что за дело?
– Телефон нужен. Городской. Срочно.
– Реально пятьсот?
– Двести сейчас дам, остальное, когда позвоним.
– Окееей, – со вздохом протянул парень.
Внутри послышались голоса и недолгая возня, после чего из окошка сначала выбралась девушка, а за ней и парень.
Девушка оказалась высокой, ростом почти с Макса и на полголовы выше своего парня. А тот, несмотря на тщедушную комплекцию, на лицо оказался несколько старше, чем мне вначале показалось.
– Ко мне пойдем, – сказала девушка и протянула ладонь.
Артём положил деньги.
– Вы откуда? – спросил парень.
– Из Москвы, – ответил Артём.
– Да ладно? – удивилась девушка. – Чё вы здесь забыли-то?
– Из-за разлива застряли. Уехать хотим.
– У…у…у, – парень обреченно махнул рукой. – Бесполезняк. Если только у вас нет вертолёта.
Артём бросил на меня смешливый взгляд:
– Вертолёта нет, но, может, где лодку раздобыть?
– Так вам лодка нужна или телефон? – спросила девушка.
– Нам всё нужно.
– С лодкой ничего не получится, – она заправила за уши длинные прямые волосы. – А телефон есть. Я – Юля.
– Рома, – представился парень.
Мы тоже назвались, и Макс побежал за Викой.
Путь через всю территорию занял минут пятнадцать. Строений было много, и сами мы бы долго там плутали. А когда проходили мимо одного из корпусов, где во многих окнах сохранились целые стёкла, и перед входом чернели костровища, Юля сказала:
– Это Логово. Здесь все собираются.
– Кто “все”? – Вика, подхватив под руку Артёма, с любопытством разглядывала ребят.
Мы с Максом шли за ними.
– Пацаны и девчонки с поселка и с Факела. Это дачи недалеко тут.
– Всю жизнь здесь тусим, а теперь, говорят, это место хотят продать и что-то тут построить, сволочи, – пробурчал Рома. – Мы своего за так не отдадим. Будет война.
– И много вас?
– Достаточно.
Через отсутствующую в заборе калитку мы вышли к огромному пустырю. Впереди в наступающих сумерках виднелись очертания городских домов и высокая труба водонапорной башни.
Оглянувшись на оставленный позади березовый лес, Вика с облегчением вздохнула:
– Не страшно вам здесь?
– А чего бояться? – Юля безразлично пожала плечами. – Все свои.
– У неё папаша – участковый наш, – Рома обнял её за талию.
– Кстати, – Юля повернулась к нему. – Отец говорит, в городе псих какой-то сбежал и теперь в наших лесах прячется.
– Фигня, – отмахнулся Рома. – Каждый год по весне такое болтают. Чтобы мы поменьше гуляли.
Вика резко остановилась
– Нет, это правда! Он на нас напал, – она махнула рукой в неопределенном направлении. – Там, возле автобусной остановки. Скажи своему папе! Пусть поймают его.
– Да? – девушка скептически посмотрела на неё из-под широких бровей. – Даже если и он, то всё равно ловить сейчас некому. До отлива мой отец тут один на весь район. А как этот псих выглядел?
– Да никак, – Вика передернула плечами. – Мерзкий тип. Улыбочка тошнотворная, гадливая, глазки блестящие, сальные, зубы жёлтые и петушок синий на башке, аля восьмидесятые.
– Так это же Колюня, – обрадованно рассмеялась Юля. – Он дурачок. Безобидный. Ему только полапать.
– Серьёзно? – Вика недоуменно вытаращилась на неё. – И ты это так спокойно говоришь?
– А что такого? Он ещё никому ещё ничего плохого не сделал. Просто зажмет, потискает и отпускает.
– Он же дурачок, – добавил Рома. – Убогий.
– Выгодно быть убогим, да, Котик? – Артём дружески подмигнул Максу.
– Не то слово, – откликнулся тот.
Пройдя пустырь, мы попали во дворы, а после на широкую со светофором и магазинами улицу.
– Где здесь поесть можно? – Макс завертелся в разные стороны, осматриваясь.
– В бургерной или в пицце на соседней улице, – ответил Рома. – Есть банкетный зал, но он далеко.
– В Марципане ещё можно, – сказала Юля. – Это кондитерская рядом с моим домом.
– Там кофе есть? – поинтересовался Артём.
– Я хочу пиццу, – запротестовал Макс.
– В Марципане кофе вкусное, – Юля вздохнула. – Но там дорого.
– Замечательно, – обрадовался Артём. – Идём в Марципан.
– Я хочу нормальную еду, – уперся Макс.
– Пицца – ненормальная еда.
– А пирожные – нормальная?
– Давайте сначала позвоним, а потом уже и решим, – попросила я, потому что из-за волнения совершенно не могла думать о еде.
Всю дорогу только и представляла, что скажу тёте Кате, и мучилась оттого, что придется соврать. Звонить с чужого телефона маме за границу было бы некрасиво. Я понятия не имела, сколько это может стоить. Поэтому решила позвонить тёте Кате и сказать, что я потеряла телефон, и поэтому несколько дней дозвониться мне не получится. Но, поскольку родители приезжают уже в четверг, я спокойно переживу эти три дня без телефона. Такого грандиозного обмана в моей жизни ещё не было, и, готовясь к нему, я чувствовала себя ужасно.
Дом Юли напоминал пятиэтажку, только с четырьмя этажами. Поднялись на третий, вошли в квартиру, сняли куртки. Юля крикнула:
– Мам, я с друзьями.
Из кухни выглянула пухленькая мама в фартуке, махнула рукой и, не ответив на наше приветствие, снова исчезла.
Телефон – база и переносная трубка, стоял в коридоре на полочке. Юля с Ромой ушли на кухню, а мы вчетвером столпились вокруг него.
Я хоть и рвалась звонить больше всех, уступила очередь остальным, малодушно оттягивая неприятный момент. Уж очень не хотелось, чтобы все слушали моё враньё и видели, как покрываюсь красными пятнами.
Артёма же присутствие посторонних ничуть не смущало. И он взялся звонить своей адвокатше первым.
Голос у Карины был громкий, а дикция прекрасная. Сначала она слушала Артёма спокойно, но потом начала посмеиваться и вставлять колкости, и когда, наконец, он попросил её как-нибудь помочь, ответила, что это отличный урок для легкомысленного раздолбая и посоветовала научиться справляться со своими проблемами самому. Возможно, она и пошла бы на попятную, но Артём заносчиво фыркнул и сам оборвал связь. После чего позвонил Кострову.
Слов было не разобрать, но стало ясно, что в обмен на помощь Костров предлагает какие-то условия, и я поняла, что речь снова зашла о той самой передаче, о которой ему как-то говорила Полина. В итоге Артём бросил ему беззаботно: «Да пошли вы все», сунул трубку мне в руки, и ушел на кухню просить кофе.
А я взяла телефон и, чтобы никто не слышал, вышла на лестничную клетку.
– Тёть Кать, это Вита. Не удивляйтесь, я от подружки звоню. У меня телефон потерялся. Со мной всё хорошо. Позвоните, пожалуйста, маме и скажите, что у неё не получится со мной связаться. Но всё в порядке.
– Как потерялся? – тётя Катя тяжело дышала, видимо, шла по улице. – Где? Мне казалось, ты болеешь и никуда не ходишь.
Кровь отхлынула от головы.
– В магазине. Я в магазин ходила. За хлебом.
С удивительной лёгкостью соврала я.
– Ладно, не расстраивайся. Родители приедут, новый тебе купят.
– Я совсем не расстраиваюсь, боюсь, только мама паниковать начнет.
– Это да, – со вздохом согласилась тётя Катя. – Может, тебе зайти к Анастасии Фёдоровне, и мама позвонит тебе туда?
– Анастасия Фёдоровна в больнице, – на радостях выпалила я хоть что-то правдивое.
– Очень жаль. Я бы приехала, но сейчас никак не могу. На работе дурдом творится.
– Я сама отлично справляюсь, – заверила я. – Вы только маму успокойте.
– Будет сделано, – бодрым голосом пообещала тётя Катя. – Держись там. Осталось всего три денечка. Пока.
Она чмокнула и отключилась.
К ребятам я вернулась в чудесном настроении. Просто удивительно, как за несколько минут жизнь может существенно наладиться.
Эстафету с телефоном переняла Вика и тоже вышла из квартиры.
Табуретки возле кухонного стола было всего три. Юля сидела на коленях у Ромы, Вика у Артёма, и, когда она ушла, я застыла в замешательстве.
Заметив мои сомнения, Артём с провокационной улыбочкой предложил на выбор или свои коленки, или коленки Макса.
Немного подумав, я выбрала Макса, и не только из-за Вики, а потому что так было спокойнее мне самой.
В моё отсутствие они обсуждали разлив.
– Зато в школу можно не ходить и на работу, – говорила Юля. – Автобусы же не ездят. У мамы сегодня смена, и она теперь боится, что выгонят. А больничный взять невозможно. Поликлиника-то в городе.
– И что, врача вызвать нельзя? – в голосе Артёма послышалась непонятная злость.
– У нас есть типа фельдшерский пункт, но они оттуда, если только совсем помираешь, приходят, укол могут сделать, таблетку дать.
– Все знают, что река не отпускает, – глухо пробурчал Рома из-за Юлиной спины. – Не хотите, можете не верить. Мы с пацанами как-то переплыть хотели в паводок на плоту. В обычное время спокойно переплываем. А тут нас утащило километров на пятнадцать вниз. Хорошо, живы остались. Мой кореш с тех пор даже не купается.
– Понятное дело, – Артём зло усмехнулся. В его резких, нетерпеливых движениях угадывалось раздражение. – Всё растаяло, прибывает отовсюду, вот тебе и течение. Ты что, в школе не учился?
– Это я знаю, – принялся оправдываться Рома. – Просто сложно объяснить, когда ты там, на воде, такое чувство, что она живая и сама тебя несет. Смотришь в неё, а она как будто оттуда смотрит.
– Всё с вами ясно, – с тяжелым вздохом Артём покачал головой. – Деревня.
– И что, никто на тот берег не плавает? – спросил Макс.
– Почти никто. Потому что каждый раз всё не слава богу. Пару лет назад один умник решил бизнес устроить. Купил моторку, чтобы народ за деньги возить. Ага. Так её на следующий день ветром сорвало с привязи и унесло.
– Мы по несколько раз в год заявление в администрацию района пишем, чтобы переправу нам человеческую, сделали, – неожиданно развернулась к нам Юлина мама, всё это время жарившая что-то на плите. – Двадцать лет уже. И хоть бы что. Никому до нас дела нет. Один раз только ответ пришел, что, мол, нельзя ничего строить. Дескать, экологическая зона. Даже переезд железнодорожный порушили из-за этого.
– Для катера не нужно разрешение администрации, – в иронично приподнятой брови и скривленных губах Артёма читалось насмешливое презрение.
Без какой-то явной причины он вдруг стал вести себя вызывающе и нарочно лез на рожон.
– Никто не плавает на ту сторону, ясно? – отрезала женщина, с неприязнью глядя на его пирсинг и татуировки.
– Так уж и никто?
Возможно, он разозлился на Карину или Кострова, может у него разболелась голова, но, когда я вернулась с лестничной клетки, он выглядел спокойным и довольным.
Однако Юлина мама давать себя в обиду не собиралась:
– Никто! – грубо ответила она. – А у того, кто пытается, всегда что-то происходит. То дом сгорит, то заболеет кто-нибудь, то помрет. И все, кто здесь живет, и у кого есть мозги, знают об этом и не суются.
Артём многозначительно посмотрел на Макса.
– Звучит, как вызов.
– Вода же ледяная, – сказал Макс. – А у тебя ещё плечо.
– Да не вплавь, дурень! На лодке какой-нибудь. Где-то ведь должна быть хоть одна лодка!
– Лодка была у Лодочника, – вспомнил Рома. – Но он никому её не дает. Сам возит.
– Значит, всё-таки возможно попасть на тот берег?! – обрадовался Артём, точно выпытал, наконец, секретные сведения.
– Да, но Лодочник очень странный. Он на реку всякие заговоры делает и в жертву ей мышей и котят приносит. Я сам не видел, но ребята рассказывали.
– Где он живет? – спросил Артём требовательно.
– Где-то у реки, – пожал плечами Рома. – Но это не точно.
– А кто точно знает?
– Что ты прицепился? – не выдержала Юля. – Мы не выясняли. Мам, ты не знаешь, где живет Лодочник?
– Понятия не имею, – буркнула та и отвернулась к плите.
Артём собирался продолжить, но Макс стукнул его кулаком по колену и перевел тему:
– А гостиницы у вас тут нет? Или хотя бы хостела?
– Что это? – удивилась Юля.
– Ну, или какая-нибудь баба Маня, может, что сдает?
– Смирнова полдома сдавала, но померла неделю назад, – сказала Юлина мама, не оборачиваясь.
– Нам бы до завтра как-то перекантоваться, – пояснил Артём уже более миролюбиво.
– Ещё не хватало, – услышав его голос, взвилась она. – Всё, давайте, уматывайте.
– Мы заплатим, – пообещал Артём.
– Ага, сегодня вы заплатите, а завтра полдома вынесете. Юля, провожай гостей.
Вернулась раскрасневшаяся и тоже разозленная Вика. Молча собравшись, мы вышли из дома. Рома с Юлей отправились за нами.
На улице совсем стемнело.
– Всё, идем в этот ваш Марципан, – скомандовал Артём. – Я угощаю.
Юля обрадовалась и повела нас через дворы. Вика плелась позади всех, надувшись и опустив голову. Макс приостановился, поджидая её.
– Тебя кто-то обидел? – услышала я.
– Типа того.
