Текст книги "Беленорские хроники (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Баратеон, не выпуская из рук полупустого бокала, приказал музыкантам подыграть. Старая военная песня всколыхнула ряды солдат. Завороженные, они глядели вдаль в немом молчании. Прижавшись друг к другу, мужчины и женщины мерно качались в такт волшебной, пробирающей до дрожи песни. Струнный инструмент взял верх над остальными и заполнил возникшую тишину, давая возможность барду собраться с мыслями. Все были настолько погружены в себя, что не заметили, как ворота позади распахнулись, пропуская закутанных в мантии незнакомцев.

Have we gone too far?

Have we lost our minds?

Imitating the seasons

And we fall behind.

Have we gone too far?

Have we lost our minds?

Постепенно к поющему присоединились другие, однако среди голосов выделялся один нарастающий тембр. Припев повторялся. С каждым разом все яростнее и яростнее. И все по-прежнему игнорировали двоих человек, медленно пробирающихся вперед. За ними мало кто следил, даже стражники. Но стоило подозрительным фигурам пройти мимо застывших парочек, как те сразу же оборачивались и раскрывали рты, не веря собственным глазам. Леди Манвуди, стоявшая немного поодаль со скрещенными на груди руками, отметила странную активность в центре сада и решила отправиться на разведку, но ее грубо схватили за локоть на середине пути.

– Когда ты устанешь от этой игры? – Себастьян возник из ниоткуда. Просто явился в самый неподходящий момент и захотел поговорить о жизни. Хотя от него совсем не пахло ни вином, ни элем, ни другими сомнительными удовольствиями.

– Какой игры? – вызывающе осведомилась дорнийка, не предпринимая даже слабых попыток вырваться. – Кто тебя пропустил сюда?

– Хватит притворяться, что тебе все равно. Что я тебе не нравлюсь.

– Это не игра, – упрямо пожимая плечами, заявила Ирина, при этом опуская глаза. – И я не притворяюсь.

– Ладно, поступим иначе, – оголив зубы в некоем подобие улыбки, бывший партизан убрал со лба волосы. – Посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе не нравлюсь. Это же не проблема? Давай. – ответом было лишь фырканье и сообщение о том, что ей еще не доводилось слышать ничего глупее. Тарли воспринял это как победу и облизнул губы. – Посмотри на меня. Скажи, что между нами ничего нет и я отстану. Клянусь.

Долгое, томительное ожидание неизбежного. Минута длилась как вечность. Вокруг творилась какая-то неразбериха, настоящий хаос. Но просторца это мало волновало. Он замер в надежде услышать положительный ответ. Или какой-нибудь ответ, ибо молчание угнетало.

– Ты мне не нравишься, – южанке хватило смелости посмотреть ему прямо в лицо. Но она лгала. Это было видно. Сдержанно кивнув, Себастьян наконец-то выпустил ее из мертвой хватки, после чего развернулся и пошел к выходу.

Где-то в подсознании Иры на куски разлетелся огромный бастион – символ чего-то священного. Барабанные перепонки едва не лопнули от душераздирающего крика толпы, приветствовавшей своего короля. Как оказалось, легендарный солдат проник в Висячие Сады под личиной странника, нуждавшегося в приюте и позднее изъявил желание попасть на пирушку. Разумеется, капитан стражи не оценил такого рвения и высказался об этом прямым текстом. Его удивлению не было предела, когда двое бродяг сняли капюшоны. Но почему-то дочери Дагона было плевать на появление таких неожиданных гостей. Расталкивая столпившуюся публику, она пыталась как можно быстрее добраться до ворот.

– Ты не имеешь права злиться! – прокричала женщина, не обращая внимания на взгляды нескольких случайных зевак. Ее волновал совсем другой человек, стоявший к ней спиной. Остановившись, аристократ неторопливо обернулся.

– Я не злюсь, – подчеркнуто безразлично констатировал лорд Пилигрима.

– Я просто пытаюсь поступить правильно, а ты делаешь гадости! Ведь все должно быть по-твоему! – Тарли вздохнул и помотал головой, словно отгоняя прочь мысли о своем провалившимся плане. – Ты эгоистичный и самовлюбленный идиот. Никакого толку с тебя, одни сплошные проблемы.

– Ты закончила? – поинтересовался вельможа, уставший от вечных пререканий. Ему хотелось добраться до дома кратчайшим маршрутом и завалиться спать. Хватит. Пора забыть об этой затее, лишившей его сна. Намереваясь раз и навсегда распрощаться с девушкой, рыцарь не сразу заметил, как она приблизилась к нему и поцеловала. Это был взрыв.

Где-то на фоне двоих влюбленных развивались другие события, совсем их не затрагивающие: Хойт, увидевший своего старого друга, едва ли не накинулся на него с объятиями. Он нервничал, постоянно тараторил, яро жестикулировал и приказывал то отнести, то принести вина. Немного успокоившись, Тирелл подозвал слугу и тихо прошептал ему на ухо пару фраз, в результате чего через пять минут во двор вывели роскошного белого жеребца. Недовольно фыркая, животное било копытом и мотало длинной гривой, отгоняя назойливых конвоиров. Нестандартно развитая для этих краев мускулатура сразу бросалась в глаза – мустанга привезли из других мест.

– Я слышал про Брего и мне очень жаль, – положив ладонь на вытянутую морду коня с черными ноздрями, Хойт слабо улыбнулся. – Надеюсь, Аттикус окажется достойной заменой.

– Я не рассчитывал на такие щедрые подарки. Сам я ничего не привез, извини, – Лев не собирался посещать шумные празднества, но развитое чувство благодарности не позволило ему отказаться. Впрочем, он ни капли не пожалел. Столько знакомых лиц, улыбающихся, по-настоящему счастливых. – Я выиграл целую войну, но до сих пор так и не освоил правила приличия. – хлопнув в ладоши под общий смех, Никлаус тут же повернулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. – Брат мой.

– Хорошо выглядишь, – Элайджа не остался в стороне, а устремился к королю, как и все.

– Шутишь или добиваешься более высокого положения в государстве, десница? – их ребячество не прекратиться даже в зрелом возрасте. Любезные слуги принесли сиру вино, чем тот воспользовался, чтобы произнести тост. – За здоровье одного из самых преданных людей королевства, и моего лучшего друга – Хойта!

– Ваша милость, мы же не собирались здесь задерживаться надолго, – пробравшись к окруженному со всех сторон монарху, Даниэль услужливо напомнил ему о царском долге. Все это время они путешествовали вдвоем, тайно наблюдая за развитием всех земель и отвоеванных территорий.

– Что бы я без тебя делал, моя совесть? – Ланнистер вздохнул и огляделся: всех жаждали заполучить хотя бы минутку его внимания, рассказать о себе, своих детях, родственниках и подвигах. – Дай мне хотя бы час. А потом мы скроемся. Как делали это всегда.

– Знаете, я наконец-то понял, почему вы выиграли войну, – Мандерли, подобно тени, скрывался в полумраке, но при этом оставался самым надежным защитником. Какой удивительный парадокс. – Благодаря им. Вашим друзьям.

– Жизнь порой причудливее вымысла, как говорил один наш старый друг, – Клаус редко упоминал давно умершего Старка, однако его цитаты по-прежнему оставались меткими и жизненными.

========== Наедине со всеми ==========

Eminem – Sing For The Moment.

Eric Serra – Little Light Of Love.

Огромные коридоры пустовали. Раньше тут постоянно сновали слуги, стремящиеся угодить господам. Пиршественные залы больше не открывались для гостей. А ведь когда-то столы ломились от обилия вкусностей. Бальную комнату затворили навсегда. В ней больше нет нужды. Давным-давно, еще при жизни хозяина, она использовалась по назначению. Но теперь единственные, кто радовались тамошнему уединению, были крысы. Их омерзительное копошение можно услышать глубокой ночью.

Замок прежде не представлял собой ничего примечательного – обычное строение, грамотное с архитектурной точки зрения и почти неприступное для захватчиков в виду своего местоположения на вершине заснеженных гор. Внутри отсутствовал какой-либо намек на интерьер. На холодных каменных стенах изредка можно найти изорванные гобелены и запыленные картины. Где-то стояли одинокие подсвечники, позволявшие не споткнуться в кромешной тьме.

Практически все южное крыло бастиона было покинуто – постепенно туда начали сносить ненужные вещи. Лишь северные окна иногда озарялись тусклым светом от свечей. Кроме хозяйских апартаментов – они были вечно погружены во мрак. Никто не тревожил их обитательницу, потерявшую смысл жизни. Ребекка целыми сутками лежала в постели, не меняя позы и не произнося ни слова. К ней приезжали старые знакомые и близкие друзья, надеясь подбодрить и воодушевить.

Но все попытки оказались тщетными. Леди Аррен продолжала оплакивать супруга, погибшего два года назад. Его, в отличие от предков, похоронили на вершине холма, где лучи восходящего солнца освещали невысокий крест. Там его не побеспокоят, не причинят вреда. Кто бы мог подумать, что прошло уже несколько лет со времен так называемой войны. Все остались в выигрыше: Клаус завоевал престол, обзавёдшись женой, Элайджа заполучил один из высочайших титулов королевства, а Кол просто наслаждался жизнью.

Все счастливы. Все, кроме нее. Родная сестра короля потеряла абсолютно всё. Хотя ее сын рос здоровым и крепким малышом, Ребекка его ненавидела. Ненавидела своего ребенка. Им занимались кормилицы и служанки. А мать даже не хотела его видеть. Эти проникновенные карие глаза слишком сильно напоминали об ушедшей любви. Брак, продлившийся так недолго, обещал стать счастливым. Но разве все могло быть идеально?

Такого не бывает. И с этим придется смириться. Разумеется, личная трагедия отняла много сил, но не стоит с головой погружаться в свои же страдания. В войне погибло множество не менее достойных мужей – все они были чьими-то отцами, братьями и возлюбленными. Заслужили они такую участь? Определенно нет. По крайней мере, некоторым из них удалось оставить след в этом мире. Среди таковых был Малакай Аррен, павший смертью героев.

Но у него родился наследник. Род Арренов не прервался – он вновь станет великим и возродится из пепла благодаря обворожительному малышу с темными волосами. Им уже восхищались все вассалы, посещавшие маленького господина в свободные часы. Заботливые вельможи также предлагали вдове помощь в любом вопросе. Но ответ неизменно оставался отрицательным. Гордость Ланнистеров не позволял принять тот факт, что душевное состояние женщины было нарушено и нуждалось в помощи и поддержки.

Но Ребекка предпочитала справляться с несчастьем в одиночестве. Игнорировала все предложения старшего брата переехать в столицу, письма среднего брата с просьбой составить ему компанию в предстоящем путешествии в экзотическую страну и жену младшего брата, приезжавшую каждый месяц. К черту жалостливые лица, болтовню и советы. Вышеперечисленное не поможет воскресить любимого человека. Никто не способен на это.

– Миледи, гости не хотели вас побеспокоить и сообщили, что уехали, – добродушный тон вывел из оцепенения, вынудив хозяйку крепости повернуть голову. – Передали свои наилучшие пожелания. – дожидаясь каких-нибудь указаний, сир Рассел молчал. В конце концов ему пришлось нарушить затянувшуюся тишину. – Лорд Ройс желает поговорить с вами. Впустить его?

Едва заметный кивок свидетельствовал о согласии. Прокашлявшись, советник юной госпожи сделал соответствующий жест рукой и пропустил в комнату старого друга. Проходя мимо друг друга, солдаты обменялись многозначительными взглядами. Им хотелось вдохнуть жизнь в отчаявшуюся девушку. Мортон всегда находился рядом, незримой тенью следовал за несчастной, контролировал все ее шаги и действия. Не разрешал оступиться или совершить роковую ошибку.

По непонятным для многих причинам он проводил много времени с сыном своего погибшего сюзерена, фактически заменяя тому отца. Их часто видели на совместных прогулках. Двухлетний ребенок смеялся и норовил обнять учителя, который играл с ним и подсаживал на коня. Возможно, через пару лет ветеран заберет смышлёного Люсьена к себе и обучит всему необходимому, что должен знать будущий Хранитель Востока. Ради этого он, собственно, и пришел к повелительнице.

– Ваша милость, прошу прощения за вторжение, но мне хотелось бы обсудить с вами один очень важный вопрос, – сделав шаг в направлении темной фигуры во мраке, не освещенной ни зашторенными окнами, ни потухшими свечами, вельможа прикрыл глаза. – Это касается лорда Люсьена. – силуэт заметно дернулся. – Конечно, еще рано говорить о таких вещах, но ведь время быстротечно. Дело в том, что я хотел бы взять мальчика на воспитание.

Неловкая пауза повисла в воздухе. Замерев на мгновение, мужчина с нескрываемым напряжением следил за тем, как с кровати спустилась огромная тварь с горящими от злобы глазами. Издав приглушенное рычание, собака ждала команды. Броситься на докучливого визитера и разорвать горло – небольшая проблема для крупного самца. Однако громкое шиканье заставило хищника отступить вглубь помещения и лечь на оттоманку.

– Как ты смеешь осквернять память моего мужа своими абсурдными заявлениями? – вскочив с простыней, Ребекка резко повернулась. Баки, неподвижно лежавший на вышитых золотистыми нитями подушках, недовольно зарычал. – Это расценивается как неуважение и карается смертью.

– Ваш супруг воспитывался в доме Редфордов до достижения совершеннолетия, – ни один мускул не дрогнул на изборожденном морщинами лице Мортона. Каштановые волосы, недавно постриженные, едва касались вспотевшего лба. – Пора сменить эту традицию и отдать предпочтение тому, кто просит первым. Через четыре года я всё равно приеду за ним. Хочешь ты этого или нет. Он обязан обучиться военному делу и прочему.

– Ты единственный, кто позволяет себе так со мной разговаривать, – высокомерно вздернув подбородок, Львица мгновенно преобразилась и стала тем, кем являлась. Годы траура отняли у нее многое: здоровье, душевный покой, нервы, увлеченность и жизнерадостность, но не забрали привилегии в виде трезвого ума, вдохновляющей красоты и поразительной гордости. – Поэтому твое тело еще не болтается на одной из башен. Но всерьез полагаешь, что можешь ставить мне условия?

– Ты постоянно упоминаешь Кая, – при этом имени женщина скривилась, сдерживая истинные эмоции. – Это больно, я понимаю. Но жизнь продолжается. Может, не твоя. Хорони себя раньше времени, упивайся горем или вином – мне плевать. Но не стоит тебе губить последнюю надежду Востока. Назначь меня опекуном малыша и все уже будет позади.

– И что будешь с ним делать? Воспитаешь из него профессионального убийцу, после чего пошлешь на одну из битв Клауса или его сыновей, где ему раскроят череп? Так ты собираешься воскресить надежду Востока? – снова этот параноидальный голос с легким намеком на безумие. – И не смей говорить о наступившем мире. Я-то знаю, какой ценой он нам дался. Просто мой брат способен развязать войну с кем угодно и когда угодно!

– По-твоему, лучше трусливо отсиживаться в замке, чем ответить на зов командиров или братьев и погибнуть с оружием в руках? – Ройс выпрямился, тем самым бросив вызов. Они неоднократно противостояли друг другу, словно в этом заключался весь пресловутый смысл. – Пусть лучше он прячется или дезертирует, нежели принесет славу собственному дому? Какая чушь! Где гарантии, что завтра в соседней деревни не вспыхнет чума и не унесет жизнь твоего драгоценного малыша? Прямо сейчас ты можешь поручиться, что завтра не произойдет катастрофа вселенского масштаба и не уничтожит весь мир, включая ребенка? Или очередной сумасшедший не появится на нашем пороге с навязчивой идеей истребить все живое? – сорвавшись на грозный крик, аристократ сам не заметил, как перешел черту. Немного успокоившись, он стал чаще моргать. – Это решенный вопрос. Люсьен станет моим воспитанником и поедет в Стоунхендж. Если понадобится, я заручусь приказом короля Никлауса, которому до этого напишу длинное письмо о твоем состоянии. – считая диалог законченным, сир направился к двери, но все же задержался на долю секунды. – Ты упомянула, что ребенку нужен отец. Я не согласен с тобой. В первую очередь ему нужна мать.

Подавив рвущиеся наружу оскорбления, побледневшая девушка упала на постель в изнеможении. Прикрыв рукою глаза, она вскоре заснула тревожным сном. Пес сразу же последовал ее примеру и, положив массивную голову на лапы, принялся ворчать и дергать лапами. Никакой потусторонний шум не проникал в отдаленную комнату. Казалось, весь замок умер. Не осталось никого, кроме одинокой вдовы и ее верного стража.

***

– Дорогая, проснись, – знакомый голос прорвался сквозь пелену бессознательности. Вздрогнув, Ребекка подскочила на постели, тяжело дыша. Заботливые руки тут же коснулись ее дрожавшего плеча. – Спокойнее.

– В чем дело? – сон слишком сильно походил на реальность. Оглядевшись, уснувшая хозяйка осознала, что находится вовсе не в апартаментах, а в шатре из бело-голубой ткани. – Нас снова…?

– Нет-нет-нет, пока все хорошо, – Кай нежно улыбнулся и одним ловким движением убрал светлую прядь со лба возлюбленной. Не задавая себе лишних вопросов, Бекка схватила мужа за ворот рубашки и, притянув к себе, поцеловала. Щетина щекотала зарумянившиеся девичьи щеки, а губы обоих пылали от приятного жара. – С добрым утром, соня.

– Ты вернулся, – прошептала Львица, крепче сжимая воротник. Так, будто иллюзия развеется по чьей-то злой прихоти. Она водила ладонью по родному лицу, пыталась запомнить каждую черточку.

– Да, ты не представляешь, как я рад снова тебя увидеть, – прижавшись к мокрым от слез счастья глазам избранницы, Аррен едва ли не мурчал от удовольствия. – Я знаю, что ты последнее время плохо спала и не хотел тебя будить. Но необходимо помочь твоему брату.

– Нет, – взмолилась несчастная, обезумевшая от горя утраты женщина. Именно этот переломный момент наступил два года назад, когда она позволила ему уехать. Ведь это сродни смертному приговору. – Не уезжай.

– Ты знаешь, что случится. И чем все закончится, – улыбка сошла, лицо помрачнело. Положив руку поверх женской руки, Малакай вздохнул. – Мы вместе покинем шатер, поедим разными дорогами и победим. Да, так и будет.

– В этот раз можно остаться! – стараясь не сорваться на крик, принцесса с большим трудом контролировала эмоции. – Здесь мы тоже нужны. Клаус велел переправить как можно больше провизии на Юг. Можем этим заняться.

– Как я умер? – он первым нарушил воцарившееся молчание. Вот и первая трещина в прекрасном сновидении.

– Мы были на море… до всего этого. Вода затянула тебя в свои пучины. И ты не смог вырваться. Я искала тебя, но ты пропал. А потом я начала тонуть.

– Ненавижу моря, – встрепенувшись, мертвец рассмеялся. – Вечно все мокрое, песок не дает покоя. К счастью, сегодня мы обойдемся без этого веселья. Нас с тобой ждет обычная дорога. Ладно? Так что пойдем. Поможем королю.

– Кай, – сжав плечо супруга, испуганная девушка вынудила его сесть на место. – Мы пригодимся здесь. Давай останемся! Хотя бы раз. Кто-нибудь…

– Это должен быть я! – недовольство собеседника росло. Он все же поднялся, против воли жены. – Не переживай, со мной поедет Нолан. С этим дорнийцем я не пропаду. А остальное не имеет значения. – добродушная усмешка, всегда сопутствовавшая сиру, стала шире, когда он привлек к себе любимую и пустился с ней в легкий танец.

– Это было так реально. Будто все пропало, – несмело шептала Ребекка, не желавшая расставаться с навязанными подсознанием образами. – А у нас все едва началось. Не надо уходить. Клаус сам о себе позаботится.

– Тебя невозможно обмануть. Но и меня тоже. Сейчас ты скажешь, что можешь пойти одна, а мне лучше остаться. Я знаю, что ты сама в ужасе от своей последний фразы о том, что Клаус позаботится о себе сам. Эти слова еще долго будут звенеть у тебя в ушах и тебе будет стыдно только за одну эту мысль. Ведь я прав? – утвердительный кивок вновь вызвал искреннюю улыбку. – Мы кидаем свои туши на бойню, чтобы прикрыть кого-то. Мы всегда защищаем других. Мы оба знаем, что для борьбы должна быть веская причина, и у нас есть такая… веская причина идти до конца. И пусть она наступит на поле боя, на пляже или куда нас еще занесет. Но мы не имеем права забывать о будущем. Клаус – это и есть наше будущее.

– Ты прав… – отступив на несколько шагов, Бекка отстранённо наблюдала за тем как ее рыцарь готовится к судьбоносному походу. – Я знала, чем все закончится.

– Защищать кого-то другого, рвать себя на части ради других. Ты сама говорила – Боже, это и есть жизнь, – они продолжали стоять друг против друга, улыбаясь чем-то. Тень не легла на их лица.

– Ты – идиот, – констатировала хозяйка Гнезда, не сдерживая радостного смеха.

– Я и не спорю, – подмигнув, юноша галантно поклонился в своей привычной манере и поправил меч, висящий в ножнах. Меч, которым потом воспользуется его убийца. – Только представь: через пару месяцев мы уже будем жить в Гнезде. Там нет морей и пляжей.

– Несомненно.

***

Один и тот же неизменный сон. Декорации не менялись. Слова тоже. Но почему-то на сей раз все изменилось кардинально. Приподнявшись на локтях, Ребекка впервые за два года не ощутила щемящей тоски, не захотела уткнуться в подушку и заплакать. С чувством странного облегчения она облачилась в халат и, подойдя к окну, наконец-то отодвинула темные шторы. Предрассветный туман легкой дымкой окутывал все остроконечные башни. Но слабые солнечные лучи все равно проникали в комнату и заполняли ее тусклым светом.

Опустив дрожавшую ладонь на мягкую собачью морду, Львица закрыла глаза. Она не желала нарушать идиллию. Вскоре свежий, немного морозный воздух изгнал запахи смерти и внутреннего разложения. Леди почувствовала себя живой. Хватит горевать о прошлым. Об этом неоднократно просил Кай. Сжав жесткую шерсть пса, словно в последний раз, принцесса вышла наружу и подозвала удивленных слуг. Им редко доводилось выполнять приказы госпожи, так как та предпочитала действовать самостоятельно.

– Нагрейте ванную, приготовьте птичьего мяса и принесите мое голубое платье, – не обращая внимания на изумленные взгляды, первородная указала на трюмо. – Также я хочу сменить прическу. А после этого подготовьте моего коня. Я очень долго на нем не ездила.

За считанные минуты весь замок оживился. Весть о так называемом пробуждении хозяйки разнеслась по всему каменному строению, достигла отдаленных крыльев и заставила нервничать немалое количество людей. Приведя себя в порядок, Ребекка с наслаждением следила за своим преображением. Белые волосы, всегда распущенные и спутанные, превратились в новомодную прическу. Одежда, сшитая на заказ, редко доставалась из гардероба. До этого волнующего дня.

Когда истинная хозяйка Соколиного Гнезда спустилась по массивной лестнице, при этом задержавшись возле пьедестала со старым троном, никто не посмел спросить о ее самочувствии или взглянуть с привычным сожалением. Перед ними больше не та разочарованная в жизни вдова, а настоящая повелительница королевской крови. За завтраком она беседовала со светскими дамами, внимала столичным сплетням, даже отшучивалась. Впоследствии девушка проследовала во двор и оседлала непокорного жеребца, годами стоявшего в конюшне без дела.

– Ваша милость, – облокотившись на меч, сир Кеншин поприветствовал женщину, не рискуя прерывать саму прогулку. – Несказанно рад видеть вас в добром здравии.

Старый пятидесятилетний ветеран лишился крова еще во времена первой войны, но продолжал жить в руинах и разбойничать вместе с младшим братом. В этих краях он получил лаконичное прозвище Ренегат, поскольку сбежал с поля боя. Через пол века дезертир все же получил шанс искупить грехи и присоединиться к Ланнистерам. Их победа принесла долгожданного спокойствия лишь наполовину: брат погиб, бастион восстанавливать не имело смысла, оставалось лишь влачить жалкое существование одиночки? Даже обыкновенный грабитель к такому не привыкнет.

– Капитан, почему вы не сообщили мне о вчерашнем совете? – остановив коня, Ребекка свысока взглянула на солдата. Да, он стал командиром ее личной гвардии. Все равно ему некуда идти.

– Вы не интересовались ими на протяжении двух лет, – пожав плечами, напомнил Корбрей. Впрочем, без дерзости в голосе. – А вчерашнее от остальных не особенно отличалось. На нем присутствовали сир Рассел и лорд Ройс. Мы обсуждали необходимость ввести войска в одну деревню неподалёку. А точнее – в небольшой городок. Утверждают, будто бы там скрывается целая шайка еретиков…

– Они атаковали?! – прокричала леди Аррен, резко дергая за поводья. – Вы собираете отряд? Хотите послать его туда? – не дожидаясь ответа, воительница напряглась. – Я тоже хочу поехать. Кто будет возглавлять атаку?

– Миледи, я боюсь, это невозможно, – прокашлявшись, вежливо отказал рыцарь. – Не стоит так переживать по поводу горстки…

– Не тебе указывать, что мне стоит делать, а чего не стоит! – служанка, появившаяся из-за угла, вела за собой маленького мальчика, облаченного в голубой кафтан. Бекка, замерев на мгновение, спешилась и направилась к сыну. Пересилив себя, он подняла малыша на руки и прижала к груди. – Передай всем, что я еду. Никаких возражений.

– Как прикажите, – поклонившись, Кеншин тяжело вздохнул и засунул меч в ножны. Несмотря на резкую перемену к лучшему, он чувствовал определенную тревогу.

***

Всадники ворвались в крупное поселение, напугав мужчин, женщин и детей. Лошади отчаянно ржали, метались по мизерным улочкам и взвивались на дыбы. Облаченные в доспехи рыцари, с изящными голубыми плащами, соскакивали на землю и выхватывали подозрительных фигур из толпы. Их целью являлись пособники безбожников, коих объявили вне закона особым королевским указом. Не так давно смотритель города написал донесение о нескольких врагах государства, поселившихся у него под боком. Кто-то из них благополучно обзавелся семьей и хранил свое прошлое втайне, а кто-то, нередко напиваясь в местной таверне, во всеуслышание восхвалял Лжепророка.

Воспользовавшись полученными сведениями, кавалькада стремительно преодолела необходимое расстояние и достигла пункта назначения. Стяги небесных оттенков с изображенными на них ширококрылыми соколами реяли над солдатскими шлемами и развивались на слабом ветру. Удивительное зрелище. Наблюдая за происходящим с вершины холма, Ребекка невольно погружалась в воспоминания о войне. Сколько приключений довелось ей пережить вместе со своими братьями и возлюбленным. Их могли убить по меньшей мере сотню раз.

– Завораживает, не так ли? – Рассел, подъехавший к госпоже, сохранил почтительное расстояние на правах главного советника. – Будучи молодым кавалером, я влюбился в подобные картины. Свойства романтической натуры и юного духа.

– Во главе всего этого пестрого войска должен был скакать мой муж, – Мур напрягся, внимательно следя за движениями вдовы. На мгновение опустив голову, она тут же выпрямилась в седле. – Теперь его поведет мой сын.

– Да правит он долго, – улыбнувшись, лорд провел изувеченной рукой, спрятанной в перчатке, по щетинистому подбородку. Лучше закончить побыстрее, иначе придется задержаться. Внезапно наездник, державший флаг, устремился к командиру. – В чем дело?

– Один из этих ублюдков оказал сопротивление и ранил нашего товарища, – доклад был сухим, лишенным всякого намека на эмоции. – Мы убили его. Тело выбросили со склона. Что прикажите делать с остальными?

– Если они все еще живы, то свяжите и погрузите на коней. Бросим их в темницу, – не без явного удовольствия распорядился ветеран, чьему доброму лицу отнюдь не шла жестокая гримаса. – В ходе допроса выясним, существуют ли какие-то отдельные банды….

– Нет! – неожиданно вмешалась первородная. – Их там четверо, верно? Казните трех. – внешне равнодушный боец смутился и промямлим нечто нечленораздельное. – Не желаю видеть их в своем доме. Оставшегося в живых вы будете истязать во дворе, а потом скормите останки собакам.

– Ваша милость, я не уверен, что в подобных мерах есть нужда, – попытка вразумить царственную особу не привела ни к чему, кроме холодного взгляда изумрудных глаз. – Как вам будет угодно… исполнять!

Кеншин, получивший распоряжение, искренне недоумевал. Однако сооруженная за пять минут виселица говорила красноречивее любых слов. Смертников, предавших собственного монарха, подвели к импровизированному месту казни в центре города и велели опуститься на колени для последней молитвы. Первый преступник бубнил себе под нос, отстраненно глядя на священника, второй проклинал своих палачей и расточал хвалу бессмертному Гэбриэлю Старку, третий же заплакал и взмолился о пощаде.

Он протягивал руки к своей семье, хранившей гробовое молчание. Они знали, что рано или поздно это случится. Нужно уметь расплачиваться за свои грехи. Воздевая руки к небу, набожный отступник поклялся рассказать все, что знает, если ему сохранят жизнь. Но инквизиторы были глухи к мольбам отчаявшегося. Ребекка не двинулась с места, не отвернулась и не дрогнула. Твари не пощадили ее возлюбленного. Так с какой стати она должна проявлять милосердие?

Все закончилось также быстро, как началось.

– Будь ты проклята, – наконец изрекла женщина, когда ее супруг перестал дергаться и спокойно покачивался на веревке. Корбрей, сцепив зубы, резко замахнулся мечом и огрел дерзкую плебейку по голове, прямо на глаза всего селения.

– Оставь ее! – приказала властительница региона, при этом разворачивая жеребца в направлении крепости. Подчинившись очевидному указанию, кавалькада безмолвно покинула руины.

***

Прошло около двух месяцев с инцидента, потрясшего все королевство. Кровавый террор Арренов – так нарекли самовольный поступок взбалмошной принцессы, коей явно требовался опекун или куратор. Однако монарх лишь пожал плечами и сказал, что, истреби его сестра половину населения, он бы все равно не осудил ее. Конечно, такое заявление разгневало многих борцов за справедливость, но будучи бессильными против царской воли, им оставалось только принять деспотичную политику львов и поблагодарить за то, что она распространяется на конкретных лиц.

Ребекка, вопреки всеобщему мнению, не сошла с ума, не покончила с собой от горя, и не закрылась в себе. Наоборот, странное душевное умиротворение царило во всех ее речах, действиях и позах. Улыбаясь каждому собеседнику, она одновременно пугала и притягивала к себе. Буквально за тридцать дней произошли кардинальные изменения: начались приемы гостей, открылись давно заброшенные помещения и залы, вычистилась вся грязь, появилось больше пестрых флагов. Однажды лорд Ройс застал свою госпожу на прогулке с сыном, увлеченно о чем-то рассказывающей малышу.

– Признаться, я не верил многочисленными слухам, называл их неправдивыми, а их распространителей – глупцами, – усмехнувшись, ветеран слегка наклонил голову. – Надо бы принести извинения. Кто бы мог подумать, что убийство может так красить человека.