Текст книги "Беленорские хроники (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Безоружный принц мало что мот противопоставить вооруженной когорте душегубов. Он окажется в меньшинстве, ведь сопровождающие ничем не смогут ему помочь. Прикусив губу, Кол никак не стал препятствовать похищению собственного только что пойманного жеребца. Отъехав в сторону, он дал им возможность отобрать все и уйти прочь, скрывшись за теми же роковыми кустарниками. Понимая, что придется возвращаться, Ланнистер приказал оставшейся части крестьян довести стадо до полей и позаботиться обо всем, пока они попытаются вернуться домой за помощью.

– Ты никогда раньше не убивал? – искренне удивившись, Колемон обратился ко все еще стоявшему в стороне Кейси, разглядывающему окровавленные ладони. Придя в себя, тот помотал головой и машинально вскочил на лошадь. – Держись рядом со мной.

Он сам не понимал, как сумел довести лошадь со стонущим на ее спине телом до ранчо, как быстро сумел спешиться и позвать на помощь, пока остальные спутники пребывали в шоковом состоянии, и как стоически выдержал испытующий взгляд Коменданта, спустившегося с холма. Осознание своего бессилия пришло позже. Он ведь рыцарь, посвященный в звание самим королем. Он обязан ценою своей жизни защищать слабых и беззащитных, нуждающихся в помощи. Особенно своих людей. Это поразительное открытие перевернуло весь его внутренний мир. Опираясь на посох, он опустился на сноп сена и просидел в таком положении половину дня. К вечеру старший сын Даттона умер. Сам он воспринял этот бич Божий как должное и, отказавшись от любой помощи извне, самостоятельно взял тело погибшего и понес в отдаленную часть дома.

– Я не убивал… ни разу, – Кейси, неловко перебирающий пальцами заляпанный кровью кафтан – его когда-то носил покойный – даже не попросил разрешения сесть и остался на ногах. – Оружия толком в руках не держал. Ли – совсем другое дело. Настоящий боец. Ну а я неспособен и коров защитить.

– Я ведь тоже младший из братьев, – проговорил принц отстраненным голосом, точно речь шла не о нем. О другом человеке. – Меня считали слабаком. Больше времени уделяли старшим, называли их надеждой всего рода. – понимая, что может сболтнуть лишнего, Кол осторожно взглянув на помятого и совершенно разбитого Престера. – Но я доказал им, что они ошибаются. Своего первого… я убил в пятнадцать лет. А потом стало легче. – поднявшись без использования опоры, мальчишка прищурился в попытке разглядеть старика, хоронящего своего ребенка, но увидел лишь чреду невысоких деревьев, хранящих память о былых представителях семейства. – И теперь я ничего не боюсь. – зайдя в комнату со скудной обстановкой, предоставившую убежище израненному и больному, Лев потянулся к мечу, спрятанному в ножны под кроватью. – Услышьте мой рев.

– Что вы собираетесь сделать? – изумленно посмотрев вслед вышедшему наружу гостю, младший и единственный сын Даттона откинул часть волос назад. – Не ходите к нему. Вы не получите того, о чем попросите.

– Откуда ты знаешь, о чем я собираюсь его попросить? – огрызнулся Лев, не привыкший отчитываться перед обыкновенными подчиненными. Ему хватит бойцовского опыта, чтобы противостоять лесным бандитам. Несмотря на их количество и боевую экипировку.

– Я помогу вам. Соберу наших людей и попробую отбить вместе с вами нападение. Если не получится, то, по крайней мере, Ли не будет так одиноко там, наверху.

– Ты ни разу не использовал оружие по назначению. Чего не скажешь о твоем отце, – отрезал рыцарь и ринулся на вершину холма, преодолев расстояние значительно быстрее, чем на ранних этапах всех испытаний. Старик, заметно надломленный и переутомленный, присоединился к нему спустя час или два. Встретившись взглядами, они оба некоторое время молчали, пока Ланнистер не решился: – Мне очень жаль. Ваш сын погиб. Недостойно. Не так должны погибать потомки солдата. – выпрямившись, Даттон вздернул подбородок, отчего его полуседая борода, казалось, засеребрилась сильнее. – Пора покончить с тиранией никчемной кучки бандитов.

– Для оруженосца ты сильно прыток, – нашелся Престер, вдохнув отравленный смертью воздух. – Но, полагаю, ты пришел сюда не благословения просить. Хотя ничего другого я тебе дать не смогу.

– Вы – бывалый вояка. Под вашим умелым руководством мы могли бы организовать оборону…

– Я больше не воюю, – отрезал Комендант, возвращаясь к излюбленному занятию по строганию всей доступной части леса этого региона. Водрузив деревяшку себе на колено, мужчина извлек нож, точно разговор окончен. Но выжидательная поза собеседника опровергла эту теорию. – Хочешь узнать, по какой причине?

– Таинственные полунамеки, нежелание браться за меч – да, хотелось бы узнать, что за этим скрыто. Неужели вы беглый каторжник или преступник?

– Двадцать четыре года назад я выступил на стороне своего сюзерена, сира Свифта, созвавшего всех боеспособных мужчин на войну против королевской династии Таргариенов. Запад славился лучшими лучниками королевства. Но мне равных не было, – грустно усмехнувшись, Даттон прикрыл веки. – Не буду пересказывать тебе увлекательные военные байки – большинство из них ты наверняка слышал. До окончания войны и полного краха короля оставалось каких-то пару месяцев. Но именно тогда мы с сиром Ругоном оказались во вражеском окружении, отрезанные от всего мира в жалкой крепости. Мой лорд был сильно ранен в результате вылазки. Жить ему оставалось недолго. Из-за этого многие солдаты и рыцари собирались сдаться и открыть ворота. Я взял командование на себя и запретил им. Под угрозой смертной казни. Представляешь. Какой-то жалкий безродный лучник стал командовать обороной.

– И вот она, увлекательная история происхождения прозвища Комендант. Занимательно, – понимая, что услышал историю о гибели своего дедушки по отцовской линии, Лев старался не выдать себя. По счастью, нарастающее раздражение способствовало данной задаче. – Но следовать заповеди нашего Спасителя вас заставила отнюдь не кличка.

– Кличка была дана мне не впечатленными врагами, а насмешливыми друзьями, – удивленно подняв брови, Смеющийся Лев хотел задать вопрос, но хозяин опередил его: – Осаждавший нас лорд Конрой Стокворт, до этого ранивший сира Ругона, постоянно скакал перед воротами нашего укрытия. Совсем не взывая к нашему благоразумию, а скорее насмехаясь, вызывая приступы смеха своих солдат. Еще он вызывал Свифта на поединок и требовал сдачи, поносил нашего лидера лорда Майкла. И вообще всячески действовал мне на нервы. Я долго терпел, пока мне не сообщили, что парочка рыцарей все-таки рискнули предать нас и открыть ворота для переговоров с врагом. Их успели остановить. Будучи не в себе, я поднялся на башню с луком, заприметил этого напыщенного индюка, скачущего по полю, прицелился и выстрелил. Попал в непокрытый шлемом череп. Этот сукин сын даже не посчитал для себя нужным остаться в броне. Его ошибка.

– Значит, вы наплевали на все правила рыцарской чести.

– Я не был рыцарем, – ухмыльнувшись, Престер не обозлился на реплику гостя. Наоборот, в какой-то мере она его позабавила. Но не Ланнистеру судить – сколько раз он сам нарушал мнимые правила? – Я просто выполнил свой долг. После этого я казнил предателей. И попрощался со своим сюзереном. Через день осаду сняли войска союзников. И мы были свободны.

– И после этого вы дали обет не вредить никому. Старая монашеская байка. Скучная. Примитивная.

– О, после того случая я начал убивать с удвоенной силой. К тому же я был капитаном лучников. Вряд ли бы они справились без меня. Мы дошли до столицы и расстреляли авангард Тьерса Таргариена, – подняв блеклые глаза к небесам, остававшимся безучастным к личной трагедии человечества, старик тяжело вздохнул. – Я ранил его коня, но тот еще долго издыхал. После войны я покинул родные степи. Три года жил с бедным орденом на отшибе мира. Они научили меня христианскому смирению. Оно спасло мне жизнь, когда пришлось вторично идти на войну уже моему брату. И где он теперь? Лежит, закопанный под грудами тел в каньонах Дорна. И не один поганый Ланнистер не соизволил приехать и выразить почтение. Зато потребовали, чтобы мы участвовали в их очередной бойне! – первый раз он сорвался, перешел на крик и побагровел. Волосы на голове и бороде вздыбились.

– Их очередной бойни? Вам прекрасно известно, кто начал войну, – встрепенувшись, Колемон не мог позволить кому-то оскорблять семейное наследие его дома или принижать жертвы павших в боях за независимость от тирании полубезумного священника. – Тот, кто прикрывался монашеским обетом, священной книгой и пророчествами вкупе с какой-то дьявольской сранью. И насчет ваши обвинений в том, что никто не приехал – так никто и не знал, что нужно приезжать. В армиях тысячи солдат. Мой брат… – осекшись, четвертый сын Майкла прикусил губу, но выдержал пронизывающий взгляд своего невольного слушателя. – Тоже погиб. По своей глупости, но героически. Как и Ли. – он помнил Финна, побледневшего, истекающего кровью и бормочущего просьбы остаться с ним до конца. Чертов трус, мерзавец и подлец. Проявивший к концу жизни поразительную стойкость духа. – И знаешь что? Я не требовал кого-то выражать почтения. Ни короля, ни лорда, ни Бога. Я просто отомстил за его смерть. А он мне помог. Он всегда был рядом со мной. Я усиленно боролся. И сейчас я поступлю так еще раз. – зарычав, он резким движением извлек длинный клинок, инкрустированный редкими камнями. Не раз спасая жизнь своему хозяину, оружие являло собой вершину мастерства столичных кузнецов. – А ты и дальше смотри, как разрастаются твои деревья.

Скривившись от переполнявшей ярости, Колемон поспешил спуститься вниз, пока не натворил каких-то глупостей или не наговорил лишнего. У подножия проклятого холма его поджидал Кейси вместе с жалкими остатками так называемых защитников ранчо. Большинство держали в руках лишь вилы или инструменты для выгона скота. Но они были преисполнены решительной смелости. Что же, не самая многообещающая армия, которую ему доводилось вести. Но иногда личностные качества важнее. И благодаря им выигрывалась не одна война.

– Они вернутся через пару дней. Мы должны быть готовы к тому времени, – сообщил Ланнистер, не особо питавший надежды на положительный исход мероприятия. Он ввязался в авантюру, которая в любой момент могла стоить ему жизни. Пусть так. Он ведь грандлорд Запада. – Сколько у них людей?

– Тринадцать. Не больше половины по-настоящему профессиональные бойцы, – взял слово Кейси. – Думаю, кто-то из них воевал против Легиона, а потом стал разбойничать.

– Или воевали на стороне Легиона, – предположил Лев, разминая запястье с клинком. Как же давно не приходилось браться за оружие. Ветераны предупреждали об интенсивных тренировках пару раз в неделю, иначе будет сложно вернуться на ристалище. – У меня есть план. Вы поможете?

Он ошибся. Отчаявшиеся крестьяне способны на многое. Орудуя палицами, булавами и копьями, они продемонстрировали не худшую дисциплину по сравнению с обученными воинами. Конечно, после первой встречи с опасными врагами они могут дрогнуть и разбежаться, но воодушевленные лучшим командиром роялисткой армии? Кто знает, как обернется один из бесславных дней боя. Ублюдки не заставили себя ждать. На третий день они явились в полном составе, издевательски улыбаясь и вертя оружием. Их главарь, восседая на рыжем жеребце, сверлил обстановку единственным глазом, явно пытаясь выловить признаки сопротивления. Он обнаружил их в лице одиноко стоявшего мальчишки с мечом наперевес. К несчастью, после падения легкие доспехи сильно помялись, и спаситель решил не тащить их на тележке на ранчо.

– Где Даттон? Мы пришли за остальной частью долга, – с трудом управляясь с норовистым животным, не до конца укрощенным, Демон направил булаву в сторону жалкого защитника фермы. – Или ты за него? После смерти его единственного сынка? У него ведь только дочь осталась, да? – мерзкий взрыв хохота огласил всю округу. Однако, увидев, что жертва насмешек никак не реагирует, банда приняла серьезно-угрожающий вид. – Где наши обещанные коровы?

– В загонах, – пожав плечами, Ланнистер указал на деревянные строения неподалеку. Он пересчитал всех противников. Чертова дюжина. Как обещано провидением. – Иди и возьми.

Хмыкнув, Демон кивком головы указал на запертые ворота и велел двоим подчиненным отправиться туда для дальнейшего изъятия чужой собственности. Настороженные головорезы прошли мимо Кола и приблизились к запертому амбару. Они подозревали о засаде, но представить себе не могли, какой она будет. Отодвинув засов, оба грабителя не сразу поняли, что произошло – не усели осознать свою главную ошибку даже после того, как ворота с грохотом распахнулись и по ним прошлись пять быков с горящими яростью глазами. К ним на спину привязали снопы сена, чтобы создать иллюзию всадника, пытающегося укротить бешеного зверя. Поэтому они так взбесились, почувствовав заветный воздух свободы. Мотая рогатой головой, твари сталкивались друг с другом и врезались в деревянные ограды.

– Поганый ублюдок! – вскричал главарь, стегая испуганного коня по бокам. Тот начал пятиться, боясь столкнуться со взбесившимися парнокопытными. – Убейте его! Быстрее!

Банда душегубов рассеялась по ранчо. Некоторых преследовали разъяренные быки, друге внезапно натолкнулись на вооруженное сопротивление фермеров с палками. Пока разбойники махали своими копьями, их расстреляла группа лучников во главе с Кейси. Ощутимый перевес чужаков растаял почти на глазах, являя одновременно жуткую и прекрасную картину: растоптанных насмерть людей, громко вопящих из-за ужаливших тело стрел, катающихся в грязи и навозе. Шокированный отпором крестьян и прочего сброда, лидер преступников приказал рядом стоявшим стражам взять коня под уздцы. Сам он спешился и, приготовившись к схватке, накинулся на первого попавшегося землепашца. Рухнув на колени с разбитым черепом, тот еще двигался, но второй удар довершил страдания.

Понимая, что неискушенные в поединках подданные скорее будут перебиты, Кол ринулся наперерез бандиту. Он бы настиг его, но услышал приглушенный крик позади – кто-то повалил Кейси и угрожал вспороть ему незащищенное латами брюхо. Тот не смог обороняться одним лишь луком и кинжалом. Сцепив зубы, Ланнистер лихорадочно рассуждал. Либо покончить со всем разом, либо лишиться еще одного соратника.

– Я тебя вспомнил, мальчишка, – насмешливо протянул Демон, выставляя напоказ кривые сгнившие зубы, идеально гармонирующие с догнивающим глазом. – Ты повесил моего друга в той деревеньки. Потом мы ее подожгли. Так ты у нас лорд, да? Сынок того высокомерного рыцаря, приказавшего всех моих людей вздернуть? За это ты пощады не получишь.

– Человеку, воевавшему против Голодного Волка, не нужна пощада, – спокойным тоном изрек Лев и слегка пригнулся к земле. На бандитов его слова произвели определенное впечатление, но желание оборвать жизнь высокопарному юнцу возобладало. Принца окружили со всех сторон, норовя быстро насадить его голову на острый наконечник или размозжить ее шипастыми булавами. – Ну же, твари. Наград за отвагу не будет? – вертясь на месте, он мастерски отбивался от атак, но выдыхался. Что же, такой финал впишется в историческую летопись.

Безотчетно вспоминая моменты из прошлой, лучшей жизни, Колемон готовился подарить последний танец Дьяволу. Но именно тогда, словно услышав невысказанную молитву юноши, стрела пронеслась мимо и впилась в затылок одному из нападающих. Зашатавшись, тот выронил палицу и упал в грязь, извиваясь в предсмертных судорогах. Изумленные головорезы отпрянула назад, выискивая глазами предполагаемого убийцу. Им оказался невозмутимо стоявший на холме Даттон, вновь натягивающий тетиву для следующего меткого выстрела. Возле ног лежал заостренный топор, ожидающий нужного часа.

– Поганый старик! Убейте его! – третьего разбойника поразила еще одна стрела, угодив в сердце. Их становилось меньше с каждым выстрелом и нужно было что-то предпринять. Поэтому горе-бандиты устремились на вершину холма с копьями. Престер не стал долго планировать выпад: увернувшись с поразительной ловкостью, он толкнул одного из оппонентов в грудь, заставляя покатиться вниз, пока второй душегуб получил удар топором между глаз. – Решил вспомнить молодость?

– В какой-то мере, – сбив пятого нападающего при помощи лука, ветеран вогнал ему топор в сердце. – Я плох в рубке деревьев. Но хорош в другом. – с этими словами он достал из колчана еще стрелу и, прицелившись, угодил ею прямо в ногу главаря. – Вызвал бы тебя на поединок, но ты просто бандит и преступник, которого нужно вздернуть. И пощады ты не получишь. – пронзив другую ногу главаря, опытный лучник оттолкнул последнего дерзкого грабителя и спустился вниз, держа топор наготове.

– В таком случае, старик, я убью и твоего сына, и твоего лорда, – пробормотал Демон, кивая четверым оставшимся в живых налетчикам, доставшими ножи для исполнения указа. – Ты останешься один. Не успеешь даже до стрелы дотянуться… убейте их…

Иронично, но последние слова он произнес одними губами, поскольку их заглушил истошный вопль. Один из неудавшихся бандитов панически затряс рукой, пытаясь встряхнуть огромного коричневого пса, намертво сомкнувшего челюсти вокруг плоти. Другие последователи одноглазого солдата давно осознали бессмысленность всего мероприятия и, побросав оружие, попытались сбежать. Однако их накрыла лавина копий и стрел, прилетевших со стороны целой кавалерии рыцарей с разномастными флагами.

Золотистый лев, угрожающий врагам когтями, красовался на флаге рядом с ракушками.

– Даллас! – завидев собственную собаку, Колемон воспрянул духом и, собрав волю в кулак, вырвался из цепких рук и нанес удар по чужим ребрам. Встряхнувшись, он наблюдал за тем, как солдаты дома Ланнистеров прорываются сквозь ряды взбешенных быков, напуганных коров и крестьян, буквально врываясь на поляну. – Ивен Вастерлинг… поздравляю, ты обнаружил пропавшего грандлорда. Ждешь награды?

– Для меня лучшая награда – возможность убить как можно больше выродков, – заставив коня встать на дыбы и замахать копытами, сир Вастерлинг поспешил в погоню за бежавшими. – Вы арестованы! Именем короля!

– Ты в порядке, Кейси? – похлопав по плечу вскочившего на ноги союзника, принц размял шею и обернулся к стоявшему на коленях Демону. – Я не буду заставлять тебя мстить за брата и убивать своего первого. Я не так жесток, как мой отец. Может предоставить это вам, Комендант?

– Нет. Все хорошо, – вмешался сын Даттона, вытирая с опухшего лица капли крови. – Я сам. – выхватив из рук отца испачканный топор, он поколебался ровно секунду, прежде чем опустить на голову твари, что отняла жизнь его любимого брата. – Возвращайся туда, откуда явился.

Даттон, с интересом следивший за происходящим, одобрительно кивнул, после чего опустил взгляд на свое смертоносное оружие – жалкую деревянную изогнутую палку с тетивой. В опытных руках оно было способно выкашивать кавалерию. Сегодня оно принесло еще одну славную победу. Приложив ладонь ко лбу, хозяин ранчо поднял голову и взглянул на ярко сияющее солнце. Его мысли хаотично блуждали по закромам мозга, навевая воспоминания о погибшем брате, сыне и чести. Хотя разницы между ним и проклятым одноглазым грабителем действительно существовала, она не такая большая в масштабах всего мира.

– Значит, поиски наконец-то увенчались успехом, – от разрозненных видений старика отвлек звонкий женский голос, просочившийся сквозь сторонние шумы. Его хозяйка, беловолосая наездница, вовсе не спешила спешиваться. Дамам позволено. Как бы там ни было, она в упор смотрела на Айкена или же Колемона – теперь неважно. – Мы искали тебя месяц. Посылали отряды во все селения, но я и предположить не могла, что ты забредешь так далеко от дома.

– Зато прямо возле океана, дорогая, – обворожительно улыбнувшись, Лев, несмотря на обилие крови и пота, выглядел вполне привлекательно. – В моем отряде никто не пострадал? – кивок подтвердил, что все обошлось. Облегченно вздохнув, Колемон внезапно схватился за ребра, до сих пор никак не напоминающих о себе. – Мой брат хотя бы знает, что Запад едва не остался без протектора?

– Он прислал тебе письмо не так давно. Я не стала вскрывать его до того, как мы найдем тебя или же твой труп, – не без насмешки, скрывающей истинное волнение, произнесла Хелена. – Я проедусь по деревне. Хочу убедиться, что все в порядке. А потом вернусь и отдам тебе письмо.

Отъехав на приличное расстояние, леди Аррен позволила будущему супругу поблагодарить хозяина ранчо за гостеприимство. Оставшись наедине с семейством Престеров, Лев долго не решался сказать хоть что-то, предпочитая поглаживать пса. В конце концов из задумчивости его вырвал Кейси, сразу же протянувший поводья брыкающегося рыжего коня, пойманного после казни Демона. Нужно было поблагодарить соратников, однако младший сын Даттона уже стоял перед ним на коленях, пока отец, оказавшийся рядом, опирался на его плечо. В глазах Коменданта читалась та же извечная насмешка, углубленная каким-то странным выражением.

– Вы знали, кто я такой? Не так ли? – поинтересовался Кол, разглядывая обагренный кровью меч.

– Я родился в Западных землях. Прошел всю войну вместе с вашим отцом. И эти глаза я везде узнаю, – грустно улыбнувшись, Престер запустил ладонь в серебристую бороду. Дурная привычка. – Но еще ты похож на своего деда сира Ругона. Замечательного воина и лучшего командира. Мы с ним…

– На колени, – оборвал принц, переходя на приказной тон. Смутившись, солдат не сразу понял, чего от него хотят, но затем, тяжко вздохнул, исполнил пожелание сюзерена. Тогда лезвие легло на плечо, ощутимо придавливая к земле. Потом оно перешло на другое плечо, завершая ритуал. – Поднимись, сир Даттон и лорд Престер. – оказывается, даже бывалого вояку можно удивить. Он никак не ожидал получить наравне с рыцарским титулом еще и прилагающиеся земли. – Каков будет ваш герб, сир? Лук или стрелы?

– Красный бык, – ответил Комендант, испрашивая разрешения подняться и предстать перед принцем королевской крови. – Это животное помогло вам выиграть сегодняшнюю битву. – вместо серьезного взгляда, присущего члену королевской крови – улыбка, вместо скромного пожатия руки – объятия.

– Спасибо. За все, – не став смущать Коменданта, Смеющийся Лев попрощался с Кейси, поблагодарив за помощь в битве, одарил выживших крестьян одобрительными фразами, после чего вскочи на коня, приведенного любезными поданными, и направился вместе со всей кавалькадой в сторону дому. – Надеюсь, вы не сильно обозлились на сира Бракса за то, что он упустил брата короля, позволив ему месяц отлеживаться в какой-то деревеньке на окраине Беленора.

– Почему ты не прислал кого-нибудь в замок? Я жутко волновалась за тебя, – упрекнула Хелена, ища хотя бы видимость раскаяния в сияющих глазах юноши, но тот пребывал в блаженном состоянии.

– Я скрывался под вымышленным именем. Хотя они, похоже, знали, кто я такой. Но знаешь, я решил задержаться там подольше, потому что… на какое-то мгновение… обрел там отца…

– Никлаус прислал тебе письмо, как я уже сказала. Я взяла его с собой, потому что в этой части почти не осталось ни одной деревеньки, которую мы бы не обыскали. Так что была уверена в успехе, – пару минут длилось гнетущее молчание. Пока Ланнистер читал послание, его лицо не менялось. Хелена, теряющая терпение, не выдержала и прикрикнула: – И что же там?

– Мой брат наконец-то сподобился предложить мне пост лорда-командующего королевской гвардии и призвать в наполовину восстановленную столицу, – облизнувшись, сообщил Кол, смакуя детскую мечту. – Жаль, что придется отказаться. Здесь не мешало бы навести порядок. Эти земли, эти люди… нуждаются во мне больше, чем жители столицы. Надеюсь, кто-нибудь из тамошних рыцарей не будет таким же неблагодарным, как я.

Комментарий к Между Дьяволом и глубоким синим морем

Неожиданно, правда? Ностальгия настигла внезапно, как и встреча со старым другом. Так что, прошу любить и жаловать, небольшой рассказ о благородном Ланнистере.

========== Бог будет мутить воду ==========

Moby – Mere Anarchy.

Michael Malarkey – The Greatest Trick I Know.

Речная Мель, неприступная крепость на пересечении двух полноводных рек, являлась общепризнанным величайшим строением. Однако ей довелось пережить две кровопролитные осады. Первую – во время восстания Ланнистеров против Таргариенов, когда последние решили окружить замок и заморить голодом всех находившихся внутри солдат. Изнемогая от усталости, преданные дому Талли воины держались два года, не жалуясь на жестокую судьбу. Провизию им доставляли по тайным подземным каналам, хотя ее едва хватало для выживания. Но престарелый лорд Лукас выдержал сражение, не отреагировав ни на одну провокацию со стороны роялистских войск. Невысокая твердыня, усеянная башнями, ни разу не спустила флаг мятежников – золотистого льва, равно как и собственный стяг – серебряную форель. Непоколебимая уверенность верховного лорда в правом деле укрепила авторитет. Невзирая на то, что ему приходилось созерцать с высоты каменных стен бывших союзников и друзей вперемешку с родственниками. Твари, в свою очередь, зорко наблюдали за ним, поджидали за каждым углом, предвкушая единственную роковую ошибку. Осады – такая утомительная вещь. Кто-то мог совершить предательство и открыть ворота, кто-то откровенно способен на убийство виновника продолжительного заточения, или группа вельмож отказывалась от выполнения приказов.

Тогда все играло против армии мятежников. Надежды на счастливый исход событий не оставалось и большинство заточенных в хорошо укрепленной тюрьме считали дни до бесславной сдачи. Мало кто рассчитывал на королевское снисхождение после произошедшего. Дерзко присоединиться к юнцу с царскими амбициями, задерживать ради него часть войска Таргариенов где-то в центре страны, при этом игнорируя запросы трона на помощь – весь этот послужной список тянул на смертную казнь или на отчуждение всех земель, а потом уже смертную кару. Выбор невелик. Пути назад отрезаны. И терять им было что. Особенно Лукасу, выдавшему за главного мятежника свою дочь и отправившего единственного сына воевать на дальние рубежи вместе с повстанцами. Он мог потерять все за один день или войти в историю одним из опытнейших полководцев государства, вовремя почуявшего драконью кровь. Расшатавшийся трон под вековой династией символизировал долгожданные перемены. И старый лорд оказался гораздо умнее большинства соотечественников: быстро стал тестем будущего короля, запер ворота одной из серьезнейших крепостей и приготовился к длительной блокаде.

Разумеется, после оглушительного и непредсказуемого поражения драконов Талли получил больше привилегий, чем ожидалось. И действительно стал легендарным персонажем, потягавшимся с более опытным войском на просторах солнечных лугов Центрального региона. За два долгих года он четко обозначил позицию: стоим до последнего солдата, не тратим ресурсы и уповаем на милость Творца. Кто бы мог подумать, что данная тактика принесет такой волнительный успех. Не позволив ни рыцарям, ни лучникам тратить силы на вылазки или атаки с бойниц, Лукас выиграл сражение с минимальными потерями. К счастью, армия узурпатора Ланнистера пришла прорывать оцепление сразу после бойни в столице и освободила старика от тяжелой ответственности. Его здоровье было подорвано, но дом Талли не покрыл себя несмываемым позором. Ради этого стоило прожить столько лет в мире, чтобы потом завоевать титул терпеливого протектора. Жаль, что вторая осада окончилась менее удачно. И это сломило старца, отдавшего лучшие годы жизни во имя чужой войны.

Впрочем, когда сама война была для кого-то родным пристанищем?

Голодный Волк, воскресший из Ада в попытке обратить мир в пепел, пришел разорять земли худшего врага, из-за которого исход трехлетней Таргариеновской бойни был предрешен. Если бы тогда Лукас встал на сторону законного суверена, катастрофа вселенских масштабов бы не произошла. Майкла бы разбили, а затем казнили и передали управление плодородными землями кому-нибудь более спокойному. Драконы не потеряли бы престол и остались у кормила власти, продолжая обласкивать сторонников разными привилегиями. Поскольку Старки приняли неверную сторону – на тот момент они так не считали – то поплатились соразмерно провинностям. Тем не менее, за ними оставили земли и титулы – щедроты от Ланнистеров. Но умалишенному захватчику было плевать: он жаждал мести и власти. Два жутких компонента его личного безумия. Поэтому, явившись в Речные Земли, Гэбриэль расправился со всей никчемной когортой защитников и без особого туда захватил родовой замок Талли. Лукасу пришлось бежать с помощью каналов и прятаться с остатками союзников где-то в заброшенных деревушках.

На отшибе мира.

Если бы не возраст лорда Талли, он бы руководил очередной осадой и блистательно справился с ней. Как и в тот раз. Впоследствии инициативу перенял его единственный сын и наследник, переживший немало лишений в рядах очередной армии – но теперь она именовалась королевской, борющейся с повстанцами. Какие забавные перипетии судьбы. И пусть новый лорд Мели не смог прославиться как отец, он все равно отбил родовое гнездо и вернул опущенный флаг к исходной позиции. Старик умер прямо на лужайке перед твердыней, наблюдая за тем, как поганые захватчики тонут во рвах и реках, гибнут от клинков и палиц, раскаиваясь за содеянное. Лукас скончался с улыбкой на устах, передав бразды правления чуть флегматичному Мейсону, самоотверженно защищавшему королевство. Может, он не пользовался особой популярностью у вассалов, за семьдесят лет привыкших к вежливому старцу, но он тоже воевал в двух войнах и заслуживал почтения не меньше. При этом сам он безмерно уважал соратников и ветеранов, рассказывая своему трехлетнему сыну об их подвигах.

Отчаянной борьбе за жизнь и мирное небо над головой.

– Твой дедушка был великим солдатом, хотя редко воевал на поле боя. Он был искусным лучником, – держав трехлетнего ребенка на колене, Мейсон демонстрировал ему выструганный недавно лук с натянутой тетивой. – Твой отец тоже неплох. Но с твоим дедом не сравнится. – попробовав на палец прочность тетивы, Талли грустно улыбнулся, слегка отодвигая оружие от цепких детских ручек. – Пока рано. Через пару лет тебя начнут тренировать, и ты сам выберешь себе оружие.

– Папа, а Тармариены были плохими? – малыш еще плохо выговаривал некоторые буквы, отчего само предложение казалось смешным, но лорд не улыбался. – Дедушка был против них…

– Да. Они совершили плохой поступок. Они украли… – одни воспоминания причиняли боль. Двадцать лет прошло, а он все еще помнит душевный рассказ Майкла о своей похищенной сестре. Сначала Мейсон не верил зятю, считал выскочкой и зазнавшимся мальчишкой, решившим захватить трон. Но причина стала ясна позднее. И разрушила весь хрупкий душевный баланс юнца. – Они… причинили нам зло. Они… хотели навредить нашей семье. Но мы справились.