Текст книги "Беленорские хроники (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Повелитель, она пропала! Никто не может сказать, где она! Никаких сведений!

Понимая, о ком идет речь, моментально протрезвевший Вильгельм вскочил со стула и ринулся в главный холл, чтобы отдать соответствующие распоряжения. Написать письма с просьбой о помощи, разослать во все селения, угодья и крепостницы, дать волю охотничьим псам и организовать поисковые группы. За пару минут весь замок перевернулся вверх дном. Лакеи сновали по коридорам, а рыцари спешно надевали доспехи без помощи оруженосцев. Но стоило появиться темному ворону с запиской, как невыносимый хаос прекратился.

– Поганый Грегори был прав, – все, что произнес Олень после прочтения загадочного письма. Разорвав бумагу на сотни клочков, он по-прежнему сохранял спокойствие. – Ублюдки. Схватили мою жену неподалеку от моего же дома. Называют свое сборище еретиками, намекая на принадлежность к давно почившему подонку Гэбриэлю.

– Какого черта происходит? – рявкнул замешкавшийся Джером, отставший от друга. – Я услышал имя того мерзавца, которого мы похоронили больше полугода назад. И что требуют его последователи?

– Хотят личной встречи близ одной полуразрушенной деревушки, дабы поговорить о выкупе размером с половину Клаусового королевства, – заскрежетав зубами, лорд презрительно хмыкнул. – Дружественно позволяют приехать мне и лишь одному сопровождающему. Жаждут видеть поутру.

– Превосходно! Если бы не ценные заложники, то я бы даже обрадовался чудесному случаю размяться. Как же вовремя они приходят на бойню. Значит, завтра нас ждет увеселительная прогулка? К тому же, я слышал про эту шайку. У них немного людей, поэтому вдвоем мы справимся. Отправим наших лучших лучников, а сами опоздаем, чтобы не вызвать подозрений.

– Как все просто, – окунувшись в собственные размышления, юноша лишь кивал, не придавая значения словам. Неужели он снова вернется на эту проклятую стезю? – На тебя можно положиться. Займись приготовлениями. Я буду у себя, если понадоблюсь кому-нибудь.

Слегка озадаченный воин проводил товарища удивленным взглядом, после чего без видимого удовольствия отправился готовить целый отряд лазутчиков. Все должно пойти по плану, иначе придется расплачиваться за фатальную ошибку. Пока все это обсуждалось среди опытных военачальников, Вильгельм, пошатываясь, поднимался по лестнице в свою комнату. Заперев двери на замок, он рухнул на колени и закрыл лицо руками. Взмокшие темные волосы упали на прямо лоб.

Заплывшие глаза невольно метнулись к тому месту, где висел боевой молот. Можно приглядеться и увидеть засохшие кровавые пятна на остром шипе. Сколько жизней, невинных и проклятых, он сопроводил в Ад? Пора самому туда отправиться и найти поганого Люцифера, чтобы познакомиться поближе. Раз тот настойчиво требует своего преданного слугу вновь взяться за оружие, то почему нет? Хотя он поклялся в обратном. И себе и ей.

На самом деле, где-то в глубине души мальчишка желал вернуться в строй. Ощутить те незабываемые эмоции жертвы, услышать привычные душераздирающие крики. В мгновение ока какая-то странная полуулыбка коснулась уголка мужских губ. Но его жену выкрали – ей угрожает опасность. А он благодарен за это происшествие? За так называемую возможность возродиться из пепла уныния и самобичевания? К черту жалость! Настало время облачиться в доспехи и отправиться на помощь невинным. Забавно.

– Просыпайтесь, Ваша милость! – грубый голос проник в сознание и вытащил из омута. Щелкнув пальцами, Грандинсон принялся тормошить заснувшего. – Надеюсь, ты никогда не опаздывал на битвы Клауса. Гэбриэля ты торопился убить быстрее, чем свою жену освободить.

– Не произноси этого имени вслух. Чужаки, еретики… Боже, откуда они все берутся? – с трудом приподнявшись на локтях, Баратеон обнаружил, что заснул за столом. – Я спокойно жил под протекцией Роланда….

– Грабил тележки с бочками эля, напивался в борделях и убивал путешественников, – услужливо напомнил солдат, попутно призывая на помощь слуг. – У меня для тебя прекрасные новости: твой старый приятель Грегори услышал о нашем затруднении и решил протянуть руку помощи. Мы должны выдвигаться немедленно, иначе место встречи рискует превратиться в кровавое побоище.

Вскочив с кресла, рассвирепевший Олень заранее отказался от тяжелых доспехов и ненужного вооружения. Легкой кирасы и шпор будет достаточно. Пока несчастные слуги сновали по коридорам, Вильгельм молниеносным движением выдернул молот с настенной подставки и с грохотом опустил на плитку. Рогатый шлем, подаренный новоявленным монархом, был надет практически на ходу. Взобравшись на вороного жеребца, лорд устремился вперед. Отряд едва поспевал за господином, скакавшим по лесным чащам без остановок.

Утреннее солнце провожало несущийся вихрь всадников. Пункт назначения занимал небольшую часть лесной территории. Захудалая деревенька и раньше не приносила особой пользы, однако военное время окончательно уничтожило все старания. Крестьяне сбежали, оставив позади себя обветшалые домики. Подобные вымершие поселения стали использоваться в качестве пристанища для разбойников и прочего сброда. На сей раз ничего не изменилось.

Резко натянув поводья, воины замерли перед удручающей картиной: разбросанные в непроизвольном порядке трупы с искалеченными частями тела, кровавые лужи, и стенающие люди, проигравшие бой. За ночь здесь произошла настоящая резня. Мечи и луки, кольчуги и лошади – все смешалось. Необъяснимая тишина повисла над всей местностью. Вражеский лагерь расположился неподалеку от маленькой речушки, а группа защитников скрывалась в обгоревших хижинах. Появление рогатого рыцаря привлекло всеобщее внимание и прервало слабую перестрелку.

– Какого черта вы остановились? – взревел предполагаемый лидер сопротивления в комичном шлеме, оборачиваясь в сторону подкрепления. – Повелитель? – спрыгнув с коня, правитель Юго-Востока медленно подошел к своему вассалу, а затем ударил его плотно сжатым кулаком прямо по лицу. – За что? Я пытался помочь вашей жене…

– Заткнись, идиот! – зыкнул Сохатый, разминая шею и руки. – Ты испортил все дело. Мы намеревались заманить их в ловушку, а потом перебить при помощи лучников. А ты явился со своим праведным гневом и почти сорвал всю операцию. Потерял много времени и людей. Я бы выпотрошил тебя, Грегори, но сначала мы спасем мою жену.

– Теперь ты заговорил как истинный вожак, – поднявшись и отряхнув грязь, вояка с покрасневшей щекой облизнулся. – Большинство подданных начали жаловаться на бездействие.

– Кто ими заправляет? – вмешался спешившийся Джером, уже приготовивший меч. – Что это за шайка?

– Та самая, с которой я хотел разобраться и просил помощи, но мне отказали. Ирония в самом чистом виде, – усмехнувшись, отставной солдат поправил шлем. – Были они под командованием Лжепророка или нет – не знаю.

Заранее оборвав все нелепые вопросы и бессмысленные обсуждения, Вильгельм тут же подал сигнал атаки. Бойцы незамедлительно последовали за юным командиром. Захватчики, не ожидавшие такой поспешности, принялись отступать. Испугавшись огромного всадника в рогатом шлеме, сопровождаемого меткими стрелами, еретики разбрелись по узурпированной территории. Разделившись на два отряда, роялисты стали преследовать врагов. Практически не прибегая к помощи оружия, Баратеон не останавливался, не раздумывал и не жалел о содеянном.

Излишняя самоуверенность, превратившаяся в кровавую одержимость, стоила ему падения с раненного мустанга. Получив стрелу в незащищенную голову, животное с громким сопением рухнуло на землю и перевернулось. Едва успев соскочить с туши, лорд откатился на небольшое расстояние, в результате чего оказался на линии огня. К нему одновременно ринулись обе противоборствующие стороны. Готовясь давать отпор десяткам противников, ветеран неожиданно почувствовал, как чья-то крепкая ладонь легла ему на плечо и потащила за собой.

– Вы не любите меня, а я спасаю вашу ценную шкуру, – голос Грегори раздался над самым ухом. – Оставайтесь тут и не высовывайтесь. – скрывшись за обломками дома, союзники слышали характерные звуки битвы. – Ночью мы подожгли их лагерь. Вот только это не помогло решить проблему. Подожди, там твой друг. Кажется, он ранен или мертв…? – сорвавшись с места, владыка Оленьих Рогов попытался встать, но был удержан ленником. – Не смейте! Это опасно. Я сам взгляну.

Осторожно выглянув из-за угла с намерением разузнать обстановку, Грегори как-то странно дернулся и внезапно повис на деревянной балке. Все тело обмякло, а голова неестественно повисла на груди. Схватив вассала за кафтан, юноша притянул его к себе. Железный наконечник, впившийся в глаз, представлял собой омерзительное зрелище. Он виноват. Он поклялся забыть о ненавистной войне. Но нарушил клятву. Это привело к смертям.

– Вильгельм! Помоги мне! Вильгельм! Вилл! – отчаянный вопль заглушился криком подсознания. Он вспоминал все пережитые ужасы кровавой бойни, закончившейся недавно, но длящейся слишком давно. – Пожалуйста! Помоги! Кто-нибудь! Помогите!

Баратеон не пошевелился. Пошатнувшись, он оперся спиной о балку и схватился за голову. Перед глазами мелькали неразборчивые картины прошлого: отец, мать… все те люди, что ушли в небытие. Погибшие братья, которых он не помнил. Даже как они выглядели. А потом – череда ненависти. К самому себе, к миру, к окружению. Роланд, отравляющий разум несчастного сироты на протяжении двадцати лет, вселяя в него одну лишь злобу. Вынашивая план мести Ланнистерам, мальчишка с каждым разом проигрывал все больше и больше битв.

В конце концов он сдался. Признал себя побежденным, совладал со своими пороками и внутренними монстрами. Знакомство с Никлаусом, коего он жаждал убить с самого начала, перевернуло всю жизнь. Отвращение исчезло, ненависть ушла. Понимание и смирение пришли ни их место. Впоследствии он нашел друзей, которым не плевать, встретил возлюбленную, вернул дом своих предков. Но ничего не бывает просто так. Взамен он похоронил множество товарищей, причинял вред близким, возвратился к прошлому. За все нужно платить.

– Безвольный урод, – раздавшийся из ниоткуда голос вывел застывшего Баратеона из транса. – Итак, ты все еще продолжаешь жалеть себя? И это невозможно исправить, не так ли? Для такого слабовольного идиота, каковым ты являешься, это сражение – единственный выход?

– Кай Аррен, – презрительно фыркнув, рыцарь вгляделся в черты погибшего друга. – Что ты здесь делаешь? Ты же мертв.

– Я пришел с Той Стороны, чтобы повидаться с тобой. Но ты не поймешь этого, ибо у тебя кишка тонка, – все та же привычная насмешливая полуулыбка, оголявшая зубы и являвшая едва заметные ямочки. Он почти не изменился. По крайней мере именно таким он запомнился перед смертью. Перед тем, как его голову раскололи на части. – Что же, я хотя бы не буду в одиночестве, раз ты надеешься подохнуть, и навестишь меня.

– Гори в Аду, если ты еще не там, – посоветовал Олень, при этом поднимаясь с балки и поворачиваясь в сторону окровавленного поля. Боевой молот и шлем находились в пределах досягаемости. Равно как и поваленный на землю Джером, отбивающийся и призывающий на помощь. – Кай… Ты пришел встретиться со мной? Ты пришел, дабы смутить меня. Но ты прав… Я – жалкий дурак, неспособный спасти свою семью. Я же и тебя спасти не сумел…

Прокрутив в голове долгий внутренний монолог, воин не планировал расходовать драгоценное время. Выбравшись из надежного укрытия, он, под удивленные крики толпы, ринулся к смертельному орудию. Быстрым движением подобрав упавший молот, Вильгельм поспешил на помощь верному соратнику. Острый шип мгновенно раздробил череп одному из безбожников. Шокированные враги отпрянули назад, не в силах противостоять такой мощной энергетике. Рассчитав силу последующего удара, Сохатый услышал до боли знакомый звук треснувших костей. Музыка.

– Повелитель, ты все-таки решил вмешаться и помочь мне? – выплюнув кровяной сгусток, Грандинсон облокотился на крепкое плечо. Где-то в области подмышки уже проступало алое пятно. – Какое благородство.

– Мне еще пригодится твой замок. Сонный Приют не может остаться без хозяина, – лошадиное ржание и характерный конский топот, разнесшийся по окрестностям, на мгновение прервал баталию. Появившийся из ниоткуда конский отряд внес смуту в ряды нечестивцев. – Коннингтоны. Вечно опаздывают.

Стяги с изображенными на них танцующими разномастными грифонами буквально разрезали затянувшиеся тучами небо. Все кончено. Падая в грязь, прося о пощаде и изнывая от зияющих ран и глубоких порезов, головорезы не пытались давать отпор. Многие стремительно ретировались, но были пойманы и казнены. Иные погибли от метких стрел, шипастых булав, острых клинков, и отправились к праотцам. Громкие приказы не сдаваться, не отступать и не пресмыкаться перед чертовыми баронами и разодетыми вельможами не возымели должного эффекта.

– Оставайся тут и не двигайся, – бережно опустив раненного сподвижника на камень и поручив заботам подоспевших лекарей, ветеран поднялся на ноги. Пошатнувшись, он сумел удержаться и не упасть. Призраки умерших все еще сопровождали его на каждом шагу. Братья, отец, мать… Все они мертвы. Кроме его самого. – Заткнись, Кай, ты меня не слушал.

Толпа лучников и ратников окружила одну-единственную хибарку на окраине поселения. Там скрывался так называемый вожак шайки. Он угрожал порезать жену правителя Юго-Востока, если ему не предоставят шанс выбраться живым. Никто не собирался идти с сомнительным подонком на переговоры, но рисковать жизнью леди Лилит также не хотелось. Расступившись перед молчаливым предводителем, солдаты заметно притихли и затаили дыхание. Выронив молот, Вильгельм без доли сомнения подошел к хижине и шагнул в пустоту.

– Вселенная упорно посылала тебе знак, но ты проигнорировал ее, – констатировал Баратеон, медленно приближаясь к застывшему противнику. В лучшем случае два прыжка отделяли их друг от друга. Но сейчас не время делать резких движений. Нужно задавить противника морально, заставить его раскаиваться, ползать на коленях, умолять о быстрой смерти. – Я знаю, почему ты похитил мою жену вместо того, чтобы бросить мне вызов. – лицо похитителя невозможно было разглядеть в полумраке. Но на нем отразился животный страх. – Потому что у тебя кишка тонка. – блеснувший в руке слегка изогнутый нож вошел в живот, издав неприятный звук, а затем описал замысловатый узор. Высунув окровавленное лезвие из брюшной полости, рыцарь отступил назад, дабы не испачкаться. Выпавшие наружу кишки повалились на сено, а сам виновник трагедии почувствовал, как рот наполнился кровью. – Черт возьми! Вот же она! Она была внутри тебя все это время. И она даже не тонкая, она толстая! Я еще никогда так не ошибался в этой гребаной жизни.

Яростно жестикулируя, Вильгельм перешел на душераздирающий крик. Продолжая топтаться по упавшим внутренностям, он постепенно терял связь с реальностью. Но на сей раз тонкая грань добра и зла не смогла разрушиться. Главная причина этого заключалась в покрасневших от усталости глазах сжавшейся в углу девушки. Упав на колени, Олень впервые ощутил прилив неимоверной энергии. Такого давно не было.

– Посмотри на меня, – Лилит коснулась щетинистого подбородка, вынуждая хозяина сероватых глаз полностью раскрыть их. – Мы живы. Оба. И мы выживем. Остальное не имеет значения.

– Значит, это и есть близость без прикосновений? – последнее, что успел спросить победитель, когда их прервала ликующая толпа. Их осторожно вывели на улицу. Как ни странно, но погода нормализовалась. Солнце вернулось обратно. Выйдя наружу, сын Бернарда наконец-то вздохнул полной грудью.

Ему помогли взобраться на нового коня и повели под уздцы в направлении крепости за чертой леса. Не обращая внимания на прикрытие носилки с трупами соратников, Вильгельм облокотился на лошадиную шею и прижался к ней. Тяжелевшие веки уже не воспринимали происходящее вокруг. Последнее, что он успел заметить – птица, очень похожая на сокола, сидела на ветке и наблюдала за процессией. – Кто бы мог подумать, что меня будет направлять сам Кай Аррен. Спасибо тебе, друг. Обрети покой в бездне. – потеряв сознание, мальчишка услышал явственный крик великого сокола. Сомнений больше не было.

========== Добро пожаловать в Рай ==========

Я все еще просыпаюсь, крича, весь в поту. Мои мечты навеки преисполнены явным ужасом, который я почувствовал, когда увидел монстра, поднимающегося из холодным темных глубин. Необъятная сила, излучающаяся от этого темного потустороннего мира, все еще резонирует во мне. Я оборачиваюсь и оглядываюсь, опасаясь теней и мягкого шепота запрещенных искусств. Вы можете назвать меня удачливым, так как я пережил это тяжело испытание, но ошибетесь, ведь я – проклят. Приговорен к тому, чтобы вечно бродить по земле с изображением забытого бога, запечатленного в моем сознании. Его образ сгорает каждый раз, когда я закрываю глаза.

Amy Van Roekel – O Death.

Atrium Carceri – Them.

Atrium Carceri – Realitatem.

Low – Half Light.

Новый город. Новая жизнь. Казалось, очередная массивная глыба, предназначенная для восстановления разрушенной башни, закладывала фундамент дивного мира. Не надо беспокоиться о будущем, которое теперь уж точно предопределено. С врагами покончено, прежде раздробленное королевство еще никогда не было так едино, как в эти смутные часы. Со всех уголков необъятной земли присылались ресурсы и припасы. Тамошние вассалы каждодневно осведомлялись о ходе строительства. Им не терпелось поздравить юного монарха с реконструкцией всей столицы.

От предыдущего оплота Беленора остались лишь гигантские валуны и намеки на прежнее могущество. Впрочем, полностью уничтожить центральную крепость захватчикам так и не удалось. Она по-прежнему возвышалась над обломками, приветствуя одиноких путников своими разломанными донжонами и порванными флагами. Несмотря на внешнюю убогость, воссоздать ее будет гораздо проще, чем стертые с карты кварталы.

Но во всем этом заключалась одна недоступная для простого глаза привилегия. Если вокруг одни сплошные руины, так называемая жалкая пародия на ранние постройки, то из них можно вылепить все, что душе угодно. Сотворить нечто свежее, современное, великолепное. Зачем возвращаться к прошлому и отдавать дань тем, кто уже давно лежит в могиле? Пора избавляться от неактуальных пережитков истории.

Именно поэтому были задействованы все имеющиеся средства. Блага цивилизации, полезные ископаемые, новомодные технологии. Больше не будет кроваво-красных стен, заброшенных склепов с могилами, которые нужно целовать и кланяться при очередных мессах, омерзительных улиц, наполненных всяким сбродом, тоскливых построек, гниющих изнутри, и посредственных архитектурных строений. Нет, всему этому пришел бесславный конец.

На протяжении нескольких сотен лет Королевская Гавань ассоциировалась у всех местных и неместных жителей с чередой непонятных и никому ненужных сражений. Кто-то постоянно захватывал важный опорный пункт, подчинял население, облагал непосильными налогами и расставлял виселицы на каждом шагу. Солдаты грабили, разбойники насиловали, короли – сжигали дотла. Истинное безумие.

Достаточно. Никлаус, первый этого имени, законный владыка Беленора, поклялся в том, что покончит с порочным кругом жестокости, искоренит злобу и реанимирует честь. Он лично развернул строительную кампанию и принял в ней живейшее участие. Умышленно отклоняя приглашения различных лордов пожить у них, Клаус предпочел разместиться в небольшом, но удобном шатре неподалеку от укрепления.

Впоследствии вокруг своенравного государя образовался настоящий городок. Люди, желавшие оказать помощь и занять лучшие места одновременно, приезжали на тележках, лошадях, ослах и приходили пешком. Среди них были зажиточные крестьяне, вольные всадники, бывшие военные. Даже порядочное количество состоятельных аристократов и пару знаменитых изгнанников, бежавших за море после поражения Таргариенов.

Вся эта разношерстная публика в первую очередь ценилась благодаря возможности приносить пользу. Их опрятные породистые скакуны мгновенно превращались в тягловую силу, а надушенные физиономии покрывались слоями грязи. Моряки, в свою очередь, облюбовали бухты и принялись сооружать нечто вроде временного порта для захода заморских судов. Работа кипела, торговля была в самом разгаре. За полгода, общими усилиями, они смогут добиться ошеломляющих успехов. Конечно, это необычайно короткий срок и вернуть столицу в первоначальный вид за него не удастся, однако сделать пригодной для жизни – вполне.

Но такого поразительного всплеска работоспособности не произошло, если бы не активное содействие церкви. Пока Ланнистеры громили поганых безбожников под предводительством Лжепророка, многие священнослужители, избежавшие смерти, начали проповедовать на заброшенных территориях и собирать вокруг себя целые оравы беженцев. Несчастный, обездоленный народ обращался к религии. Возможно, это помогло роялистам приобрести поддержку среди местного населения и выгнать остатки проклятых шакалов.

Самым ярым защитником веры и короля, несомненно, являлся проповедник Нот. Он был самым обыкновенным затворником, свято блюдущим священные законы. Когда в город вошли нечестивцы со знаменами Волка и устроили кровавый террор, а затем убили главу церкви, пастор организовал подобие сопротивления. Он воспользовался потайным ходом в одном из храмов и переправил множество мужчин, женщин и детей в безопасное место. После этого ничем непримечательный старик с лысиной и обрывками седых волос по бокам проповедовал дальше, собирая толпы слушателей.

Никлаус, которого от победы над злом отделяло всего два месяца, познакомился со знаменитым миссионером и проникся к нему глубочайшим уважением. Он пообещал себе, что сделает этого удивительного человека новым покровителем всех приходов. То есть, наделит неограниченной властью. Подарит шанс контролировать страну, точнее – религиозную ее часть. Крест и корона всегда были неразлучны. Приоритет менять не стоит.

Нот, бывший солдат и убийца, продолжал воодушевлять простой люд. Ему не нужны внушительные нефы, колоссальные амвоны и помпезные иконы. Достаточно найти простенький холмик и вещать оттуда, сопровождая речь жестикуляцией. Говорить с людьми, выслушивать исповедников, поощрять исправившихся грешников. Но залог успеха заключался в другом – совместное чтение молитв с Божьим помазанником. В предрассветный туман на колени опускаются жалкий оборванец и великий монарх, искоренитель скверны. Вот что доводит зрителей до экстаза.

Но последние слухи обеспокоили служителя алтаря. Суеверные крестьяне, готовые верить в существование любого призрака, не переставали запугивать друг друга неким мистическим орденом колдунов. Говорят, будто бы они воскресили умершего тирана Гэбриэля и поклоняются ему, изуродованному ожившему трупу, как Творцу. Говорят, что в их рядах находятся воскресшие правители и воины. Они творили зло и не нашли покоя в Преисподние.

– Я не слышал ничего более абсурдного! – рявкнул раздраженный венценосец. Удар по столу заставил посуду задрожать – Людям, по всей видимости, пришлась по нутру война с ублюдками, именующими себя Легионом. Это какая-то подсознательная жажда подчинения собственным кошмарам?

– Ваша милость, человечество постоянно стремилось создать образ чистейшего зла. Иначе добро бы уже не казалось таким привлекательным, – монах слегка улыбнулся, словно раскрыл ужасающий секрет. – Насколько я помню, Гэбриэль считался чем-то вроде Бога у своих союзников. Он сжигал церкви и настаивал на искоренении самого понятия веры. Невзирая на это, у него находились последователи, которые не совсем верно интерпретировали слова вождя. Или же перекручивали их на свое усмотрение. Может, это кто-то из них?

– Я не посылал разведчиков, но торговцы вынужденно сменили маршрут. Теперь им приходится идти в обход этой скалы. Ночью там действительно происходит какая-то чертовщина, – Лев указал на едва заметный выступ на карте и нахмурился. Кожаная нашлепка на изуродованном глазу придавала юношескому лицу больше мужества и непоколебимости. – Я пошлю в эту зону небольшой отряд. Пусть разберутся.

– Боюсь, то, что они там найдут, всколыхнет наши ряды, – перед тем как подняться с кресла, Нот задумчиво покачал головой. Белые брови сошлись на переносице. – Душа Гэбриэля все еще… существует. Хотя тело давно погребено.

– Была бы моя воля, я бы вырезал ее вместе с сердцем и скормил собакам, – резкость, с которой юноша произнес эту фразу, не удивила проповедника. Рана еще слишком свежа. Ланнистер ненавидел своего злейшего врага всеми фибрами души. – Я сообщу вам об исходе дела, святой отец.

Больше получаса Никлаус просидел в полнейшем одиночестве. Снова эти ожившие видения, ужасы из прошлого. Вытерев вспотевшее лицо платком, владыка Беленора наконец-то выбрался из душной палатки на свежий воздух. Теперь у него предостаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию наедине с самим собой. Жена была предусмотрительно отослана погостить к одному из любезных родственников, а докучливые братья заняты достраиванием других крепостниц.

– Лорд-командующий, – рыцарь, облаченный в темные доспехи с белым крестом в центре нагрудника, повернулся в сторону вышедшего господина. – Отыщи Валькура и прикажи собрать конный отряд. Хочу отправить их на северо-восток на поиски того таинственного сборища.

– Это моя привилегия, – проскрежетал явно недовольный стражник, не снимающий шлем даже под палящими лучами летнего солнца. Поразительная выдержка. За это и ценил его ныне покойный Старк.

– Теперь нет, – отрезал командир. – Ты нужен мне здесь. Делай то, что я велю.

Даниэль, привыкший исполнять различные поручения и не задавать вопросов, лишь пожал плечами. Отношение нынешнего государя к бывшему еретику вряд ли могло носить дружественный характер, но все же напоминало взаимоуважение. Все равно ему некуда идти. Отцовский замок разрушили двадцать лет назад, после чего он сам стал отшельником и жалким подобием разбойника. Убивал аристократов, грабил лордов, но щадил крестьян. А потом присоединился к печально известному Волку и истязал всех без разбора.

Но каждый нуждается во втором шансе, хотя многие в него и не верят. Однако Клаус в их число не входил: он позволил сомнительному соратнику остаться во временном лагере. Поначалу люди относились с оправданным подозрением к недружелюбному, молчаливому и мрачному каменному изваянию, стерегущему королевский покой. Но постепенно к нему просто привыкли. А когда ему даровали титул командующего над всей царской гвардией, ранее принадлежавший родному брату монарха, никто даже слова не сказал.

– Надеюсь, скоро крепость станет пригодной для жизни. Нужно успеть перебраться в

нее до наступления зимы, – смягчившимся тоном произнес Лев, опустившись на стул подле входа в шатер. – Мы хотя бы будем понимать, сколько у нас придворных. Пора заканчивать с паломничеством. И не мешало бы сформировать твое подразделение.

– До сих пор не понимаю, как тебе удалось договориться с Колом на счет этого. Он же всю жизнь мечтал занимать этот пост, – пробурчал солдат, решивший избавиться от душного шлема. Черный металл явил на свет клубок уродливых шрамов на мужском лице, покрытом царапинами и ссадинами. – Если он вернется сюда и увидит…

– Не вернется, – поспешил заверить улыбающийся Ланнистер, наблюдавший за тем, как главные ворота медленно возвращаются к нормальному состоянию. – Я подарил ему летнюю резиденцию нашей семьи на западе, где он счастливо поселился с женой и собакой. Думаю, если он и приедет, то только на праздник. Конечно, он с детства лелеял эту прекрасную мечту, но еще больше маленькому братцу хотелось стать правителем собственных земель.

– Понимаю. А Элайджа…? Останется при тебе, как в старые добрые времена? – не без иронии поинтересовался Даниэль, осторожно касаясь обожженной плоти. Обычай, появившийся с того момента, как он стал ходить без привычной защиты для головы. Словно боялся, что поверх старых рубцов нанесутся новые. – Два генерала, сумевшие разгромить полчище нечестивцев. Все еще задаюсь вопросом: как такое произошло?

– Тебе стоит поменьше беспокоиться об этом, – усмехнувшись, парировал юноша. – Я больше волнуюсь из-за нашего общения. Следует прекратить, не думаешь? – поймав на себе укоризненный взгляд, говоривший улыбнулся еще шире. – Выполни приказ, не затягивай. Я хочу знать, сколько еще ублюдков планируют прикрываться Богом и молитвами, чтобы грабить мои обозы и осквернять память моих умерших друзей.

На следующий день конный отряд, снаряженным всем необходимым, поднял флаги и направился в сторону таинственной, неизведанной со времен разрухи территории. Под восторженные крики столпившейся публики, покровительственные речи Нота и отрешенный взгляд Никлауса они перешли на мелкую рысь, а затем – галоп. Народ так соскучился по зрелищам, что обговаривал своеобразную конницу еще два дня, не обращая внимания на удрученного венценосца.

Нехорошее предчувствие терзало его с самого начала. Растревоженные призраки не давали покоя, напоминая о себе. Казалось бы, зачем терзаться сомнениями? Валькур – опытный полководец и ветеран, переживший две значительные войны в истории Беленора. Уж он-то справится с кучкой зарвавшихся фанатиков, провозгласивших себя чернокнижниками. Не самая великая опасность, какую встречал Мятт. Однако… нечто необъяснимое витало в воздухе, отравляя привычное умиротворение.

Так прошло еще три дня. Беспокойство перерастало в тревогу. Никаких вестей. Ни от кого. До того злополучного места, где обосновались безбожники, ехать недолго. Черт бы побрал это солдатское чутье, вечно напоминающее о военных годах. Паниковать еще рано. Посылать подкрепление – тоже. Сроки никто не обговаривал. Мало ли, по какой причине двадцать всадников могли задержаться. На пятые сутки советники выразили неуверенность в успешном исходе миссии. Бездействие – плохо, но какие есть варианты? Смиренно ждать? Или сломя голову броситься на помощь?

– Ты слышал, что задумчивые короли сродни скучным собеседникам? – возникший из ниоткуда Дориан вальяжно развалился в одном из трех кресел, приставленных к столу. – А если они еще и твои родственники, то это полнейшая безвкусица.

– Глядя на тебя, я всегда задавался вопросом: ты когда-нибудь унываешь? – Никлаус хорошо относился к брату супруги: извечному бражнику с претензией на дворянина.

– Ну разумеется, – откинувшись на спинке, Сванн подложил обе руки под голову. – Ты бы видел мое лицо на вашей с Анной свадьбе. Там была яркая палитра эмоций: шок, легкое отчаяние и удивление. – рассмеявшись, оба мужчины резко замолчали. – Не стоит переживать заранее. Рано или поздно кто-то вернется или до нас дойдут не самые утешительные вести. В любом случае, какой-то ответ мы получим.