Текст книги "Беленорские хроники (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– У вас с братом разные версии случившегося, – вмешался Ренси, запутавшийся окончательно. – Кому мы должны верить?

– Решайте сами, – Саид не настаивал, поднимая с земли маску и водружая обратно на голову. – Я не собираюсь настаивать на невиновности Джеремайи – он совершил немало ужасных поступков. Но расплачиваться за них должны другие.

– Давай для начала вернем клинок и поговорим с ним, – предложил Рагнар, доселе молчавший. – Не в первый раз приходится уговаривать строптивых союзников, да?

Кивнув в знак согласия, десница прикусил нижнюю губу, не совсем понимая, правильно ли поступил в данном случае. Вчетвером они вернулись на корабль, названный в честь новой королевы, и быстро обсудили новый план. Саид чудесно ориентировался в городе и знал, когда должна была состояться смертная казнь одного из членов шайки разбойников. Наверняка на ней будет присутствовать король Алсид, забывший провести двойной суд при участии брата. Но их это не тревожило. Скорее всего, на публичной экзекуции появится лидер бандитов, не допускающий смерти своих людей. Дождавшись наступления сумерек, отряд отправился на злополучную улицу Бурбон и, скрываясь под капюшонами из плотной материи, затерялись в собравшейся толпе зевак. На маленькой площади поставили ящик, над которым болталась короткая петля для повешения. Стражники конвоировали пойманного вора, подтолкнули к виселице и начали затягивать веревку на шее. Как и ожидалось, первый владыка стоял поодаль и раздавал приказы грубоватым голосом, наблюдая за действиями инквизиторов.

– Я приговариваю тебя к смерти через повешение! – заключил Алсид, равнодушно махнув рукой и не глядя на улыбающегося преступника, изредка хохочущего над собравшимися. – Да будет воля моя!

Ударив ногой по ящику, палач оставил висельника болтаться на значительной высоте и сучить ногами в попытке найти опору. Медленно теряя связь с реальностью, задыхающийся разбойник продолжал громко хохотать в лицо смерти и окружающим. Либо он подозревал, что мучения продлятся недолго, либо отчаялся заполучить более благородную смерть. Тем не менее, веревка, врезавшаяся в кожу на шее, оборвалась с легким треском и позволила неудавшемуся смертнику упасть вниз с невыносимым кашлем. Ужаснувшись, толпа с криками бросилась врассыпную, внося смуту в ряды стражников, пусть и привыкших к запуганным жителям города. Зарычав от бессилия, Алсид ударил кулаком по тележке, потребовав перебить любого подозрительного нарушителя. Он ведь знал, что повешенный не просто так сорвался – лезвие ножа, брошенного мастером, перерезало канаты и лишило Волантис зрелища торжествующего правосудия.

– Эй, дядя Алсид! – схватив замешкавшегося короля за руку, Джеремая ударил его кулаком по лицу, наваливаясь сверху и дополняя серию мощных ударов непонятным бормотанием на латыни. – Давно мечтал это сделать! – приподняв врага за кафтан, Валеска стукнул его собственным лбом, смешивая их кровь между собой. – Я тебя на куски порежу. – перейдя на угрожающий шепот, юноша потянулся к одному из ножей на бедре, но ощутил весомый толчок в плечо. Чудом удержавшись на ногах, лидер культа сдул с удивленного лица рыжую прядь и усмехнулся. – Братец. И ты здесь? – крем глаза следя за тем, как сторонники Баала поднимают едва не погибшего товарища, Свифт чуть поддался вперед. – За клинком пришел?

– Нет. За тобой, – уловив в расширенных зрачках нотки заинтересованности и шока, Элайджа облизал губы и, достав свой меч, пригласил соперника к поединку. – Ну же, Иеремия из Иерихона, рассказать тебе шутку? – хмыкнув, Джеремая проследил за исчезнувшей шайкой, после чего элегантно склонил голову и рванул за последователями. Не оборачиваясь, он помчался к другому логовищу неподалеку от берега. В опускающейся на город тьме гнаться за ним бессмысленно, однако Лев не сдавался.

– Я восхищен! – остановившись возле пирса, рыжеволосый безумец заглянул в темную морскую пучину, заглатывающие блики умирающего солнца. Отражение выглядело неестественно-пугающим. Улыбка – карикатурной. Пародией на радость. – Во тьме не существует правил. Итак, сегодня ночь, Волантис, делай все, что пожелаешь! Убивай, кого хочешь! А когда наступит утро, ты возродишься вместе с ним.

– Я знаю твою историю, Джеремая, – отдышавшись, десница вновь извлек клинок, готовясь к схватке. Похоже, слова задели волантийца, медленно повернувшего голову.

– Тогда ты ничем не отличаешься от половины жителей этого города.

– Нет, я знаю правду. Твою реальную историю, – оттянув изувеченный участок кожи на щеке, Валеска зацепил нижнее веко, оголив красноватую слизистую оболочку. Он нервничал, ерошил рыжие пряди, дотягиваясь до разболевшейся головы. – Ты пытаешься казаться безумным. Но я встречал настоящих безумцев. Я смотрел им в глаза и видел лишь пустоту. Сплошной мрак. Ничего человеческого. Но вот в твоих глазах я вижу нечто иное. – понимая, что ходит по краю, Ланнистер держался на расстоянии. – Страх. Он никуда не делся. И ты можешь сколько угодно обманывать своих людей или меня, но не себя. Ты боишься. – мотнув головой, отцеубийца сжал кулаки. – Это нормально. Я тоже боюсь. Иногда мне кажется…

– Вставай с постели, мама! – кричал рыжеволосы малыш, стаскивая одеяло с трясущегося тела. – Пожалуйста! Вставай!

– В наших жизнях всегда будут люди, которые попытаются нас исправить, – слабо шевельнув пальцами, женщина не отрывала глаз от потолка. – Тебе нужно быть с тем, кто примет тебя таким, какой ты есть. Никогда не извиняйся за то, какой ты. I love you…

– Все будет хорошо. Поехали со мной. Поехали домой, Джеремая. Я помогу тебе.

– Убей меня, сынок. Умоляю тебя… я больше так не могу… я больше не хочу быть собой…

– Думаешь, ты меня знаешь? – перестав трястись без причины, Свифт обхватил ладонью распятие, не переставая шептать фразы на непонятном языке. Прикрыв глаза на пару секунд, он учащенно дышал. – Жалкого, никчемного мальчишку, дико боявшегося своего отца? – прикусив губу до крови, Валеска приоткрыл веки и наклонил голову в сторону. – Такого Джеремаю ты хотел видеть? Или, может, тебе нужен другой? Может, безумный? Или отчаянно смелый? – при каждом слове он делал шаг вперед, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки. – Какого Джеремаю ты хочешь увидеть? – Ланнистер отступил, сжимая черенок меча. – Позволь решить за тебя. – облизнувшись, рыжеволосый воин сразу же сделал выпад, мастерский отбитый советником. Второй удар был отражен так же стремительно.

– Молодец, Джеремая. Что бы я без тебя делала, – подкладывая под голову пьяной матери кусок ткани помягче, мальчик опустился рядом с ней на колени и, подобрав ее ладонь, похлопал себя по плечу. – Спасибо за все твои старания. – сжав ее пальцы в собственных, Валеска вытер ими слезы. – Пожалуйста, мама.

Удар по черепу вынудил Свифта отступить и агрессивно запустить руку в волосы, в надежде избавить себя от голосов, вытащить их наружу вместе с покалеченным мозгом. Принц заметил, как реагирует родственник на последовательные удары по одному конкретному месту. Прищурившись, он отошел вправо и, выждав подходящего момента, стал напирать на дезориентированного врага. Тот пресекал любые попытки ранить себя, но все же пропустил очередной удар тяжелым черенком.

– Тебе нужно перестать выпивать, потому что здесь все еще остались люди, которым на тебя не плевать и которые тебя любят. Хотя и непонятно, за что, – ровным тоном произнес Валеска, глядя сверху-внизу на распростершегося перед ним Волмарка, лежавшего среди битых осколков.

– А если я не хочу меняться? – прорычал Харви, с трудом разлепляя веки.

– Значит, тебе вообще на всех плевать.

Закричав, Джеремая обхватил голову руками и, выронив меч, повалился на колени. Голоса не могли оставить его в покое уже десять лет. И пробивались сквозь подсознание в неподходящий момент. Не выдерживая, мальчишка рассмеялся, сплевывая кровавые сгустки на плитку.

– Эй-эй! Все, хватит! Заканчиваем! – положив меч на землю, Благородный Лев подбежал к брату, но, вместо ожидаемой помощи, ударил его по лицу, усиливая боль стократно. Повалив безумца, Цербер принялся в буквальном смысле выколачивать из него ярость, гнев, отчаяние и печаль. Он не понимал, что делает и почему не может остановиться. Но знал, что поступает правильно. Все это могло длиться вечность, угрожая окончиться смертью одного из лордов, но увлекшегося советника быстро откинули прочь от жертвы.

– Ты же убьешь его, ублюдок! – вцепившись в окровавленный плащ лидера, Веларион поднял его на ноги и помог удержаться. – Ты в порядке, сынок? – громкий свист заставил их обернуться и вздрогнуть от увиденного: тридцать вооруженных копьями стражников во главе с разъяренным королем спешно заполнили возвышенность над пирсом. – Алсид, предлагаю решить все поединком.

– Мы с тобой уже дрались, Морро, – выплюнул волантиец, мысленно представляя украшающий грудь продолговатый шрам. – На этот раз все закончится. Благодарю вас за помощь, милорд. Могу прислать вашему брату голову этого еретика в качестве подарка. – придерживая пошатывающегося мальчика, подоспевший на помощь Харви достал топор и выпрямился во весь невысокий рост, вызывая кривую усмешку первого правителя. – Лучше уходите, Ваша светлость. Мы постараемся не задерживать вашу миссию дольше необходимого. И, разумеется, вернем украденный артефакт.

– Не стоит. Это ведь сделает вас вором, – констатировал сын Майкла, стряхивая пылинки с бордового камзола. – Ведь он принадлежит законному наследнику лорда Свифта, который стоит перед вами. И я не позволю заколоть его на какой-то улице, как свинью.

Скривившись от отвращения, Алсид выдохнул и, сжав рукоять булавы, указал ею на четверых человек в центре своеобразной площади. Солдаты ринулись исполнять приказ к атаке, не обращая внимания на то, что половина их противников почти безоружны. Оттолкнув юношу, Веларион отразил пять или шесть ударов нелепо длинных копий, при этом ранив как минимум двоих. Харви, пусть и глотнувший лишнего, ловко парировал неумелые выпады королевской гвардии, так и не обученной нормальным воином. По сравнению с беленорскими рыцарями, представители воинского сословия Волантиса не могли даже считаться бойцами. Проигрывая по всем параметрам, особенно в скорости, они валились на пол и отползали в дальний угол с мелкими порезами. Возможно, их боевой дух пошатнула секира прославленного Грейджоя, нагнавшего союзников и напавшего сзади, прорываясь через кольцо. Как и ожидалось, его сопровождал бывший чемпион бойцовых ям Ренси, пронзивший шпагой шестерых.

– Отойди! – игнорируя стоны защитников, Валеска-старший пробирался сквозь гущу тел, намереваясь прикончить свою главную проблему. Отпихнув от себя приготовившегося к битве Элайджу, правитель Волантиса схватил рыжеволосого убийцу за рукав и, подтащив к краю пирса, занес булаву для удара. Тем не менее, обхватившие его торс руки помешали исполнить задуманное. Издав рычание, Алсид с невиданной для себя силой махнул локтем, угодив Льву по кирасе и поморщившись от боли. – Твою мать. Я тебя прикончу. – Джеремая, не найдя опоры, свалился в воду. – Беленор уже объявил войну? – насмешливо вопрошал волантиец, угрожая утяжеленному железом деснице шипастой булавой. Тот неизменно отскакивал при каждом рывке. – Ты последуешь за ним. – схватив врага за локоть, король планировал столкнуть его в море, но был вынужден отказаться от первоначально плана – на вершине появился человек в маске, орудующий ножами. – Брат мой.

– За пару часов ты едва не развязал войну с дружественным государством. Думаю, это повод лишить тебя титула, – выкинув маску, Саид принял боевую стойку с двумя клинками. – Твои люди не протянут так долго. Лучше сдайся сейчас и я сохраню тебе жизнь. – вместо ответа-первый бросок. Наскочив с разбегу на бдительного родственника, Алсид поднял оружие над головой, но промахнулся – второй правитель обошел его с другой стороны и оцарапал лезвием. – Хватит. Остановись. – он не послушал. Он никогда не слушал. Следующий порез пришелся на лицо, чуть выше скулы. – Сдайся.

– Ты же помнишь, Саид. Отец всегда возлагал на меня большие надежды. И считал сильнейшим, – не совсем так. Он просто не знал, какого монстра взращивал под боком. Мстительного и жестокого. Не таким должен быть венценосец. Едва не поскользнувшись на мокром булыжнике, Валеска-младший замешкался и попал в ловушку. Цепкая хватка брата на шее чуть не повредила кость раньше времени. – Он приказал нам зарезать петуха, помнишь? Ты не справился. Зато я смог. И сейчас я поступлю так еще раз.

Не успев договорить, Алсид резко согнулся пополам, выпустив жертву, и взвыл от боли. Изумленные взгляды проследили за кровавым следом, растекающимся под ногой государя. За ним, высунувшись из воды, виднелся Джеремая, зажавший в руке острый нож, которым до того перерезал мышцы где-то в области лодыжки. Постанывая от боли, Валеска припал на плечо и выругался, не в силах сдержать криков. Все еще шокированный Саид пришел в себя и, наклонившись, подал мальчику руку, вытянув на ровную поверхность. Остальные разбирались с остатками гвардейцев, дрогнувших после ранения командира и бежавших прочь. Неоспоримая победа второго короля.

– Ты в порядке? – выблевав соленую воду, Свифт кивнул и поплотнее закутался в плащ, снятый с плеч островитянина. Устало откинув темные пряди назад, Саид взглянул на корчившегося рядом брата, не считавшего себя ни виноватым, ни проигравшим. – Поднимите его. – Волмарк и Веларион поспешили исполнить приказ, подхватывая притеснителя под локти. – Я лишаю тебя королевского титула. Чтобы приговорить к смерти за многочисленные преступления.

– Ты не можешь казнить меня без согласия соправителя. Без моего согласия!

– Оно мне не нужно. Не тогда, когда ты лишен привилегий, – выплюнул Саид, поворачиваясь к тяжело дышавшему Джеремайи и протягивая тому клинок. – Сделай это.

– О, значит, ты доверишь все жалкому бастарду. Правильно. Ты и тогда не захотел марать руки. Тебе было жалко птицу. Что уж говорить о родном брате, – перейдя на общий язык, затараторил Алсид с отчетливым акцентом. – Ну давай, мальчишка, покажи всем, кто ты на самом деле. Убийца родителей – и ничего более. – Джеремая хранил гнетущее молчание, по-прежнему неуверенно стоя на ногах. – Убил отца, убил мать. Может, подонок и заслужил, но вот она…

– Ее никогда не было рядом! – душераздирающий вопль, вырвавшийся из груди Свифта, прокатился по пирсу громовыми раскатами. Большинство слушателей вздрогнули и потупились. – Ее не было. Ни разу она не попыталась мне помочь. Мне было девять. – полушепотом изрек мальчик, вспоминая ту мучительную боль одиночества. – Девять. И я ухаживал за ней. За всеми ними. – сорвавшись на крик, он указал на стоявших рядом лордов, которым помогал выживать в незнакомом городе. И теперь они заботились о нем. – Она не любила меня. – подавив рвущийся наружу всхлип, Джеремая заметил на искаженном гневом лице короля слезы, скопившиеся в уголках покрасневших глаз. Неужели и он что-то чувствовал в прошлой жизни? – Она не любила тебя.

– Прошу тебя, – не выдержал Алсид, западая на руки мучителей. Правда ужасала, причинял боль во сто раз хуже открытой раны.

– Ей было плевать на всех, кроме себя самой. Я рад, что она умерла. Больше она никому не сможет навредить. Как и ты, – с этими словами он воткнул продолговатый кинжал в живот ненавистного дяди и, задержав лезвие на мгновение, потянул вниз, чтобы оставить фирменную метку. Алсид не кричал – возможно, он прокусил собственный язык. Когда лезвие ушло влево, довершая букву, Валеска сразу же вытащил оружие, после чего достал второй нож из прикрепленных к груди ремешков и вонзил их в ротовую полость волантийца, прорывая остриями кожу от губ до уха. Кровавая улыбка. Именно из-за нее мать умоляла убить себя. Начиная задыхаться от обилия крови в горле, Алсид попытался вырваться, но последний удар в сердце прекратил страдания измученной души. – Прощай. – отпустив хрипящего смертника, лорды отступили назад, позволяя лидеру столкнуть бывшего короля с пирса и похоронить в глубоких синих водах. – Ты не виноват в том, что она с тобой сделала.

Джеремая оказался прав. С наступлением утра Волантис действительно возродился из пепла. Никто этого не заметил, кроме группы людей, причастных к его перерождению. Прежних порядков не будет – все погибло вместе с неудавшимся королем, пытавшимся построить дивный новый мир. Но личная злоба и ненависть затуманивали его разум сильнее, чем желание править во благо верноподданных. Скорее всего, он бы закончил свои дни в бренном одиночестве, запершись в тронном зале вместе с портретом своей рыжеволосой возлюбленной. Которая поглумилась над его светлыми чувствами, не пожелав ответить взаимностью. Несчастье породило несчастье. Ее сын, прекрасный мальчик с диким взглядом, стал бичом города и одновременно его спасителем. Под протекцией демона со странным именем он вытворял зверства, дабы заглушить голоса в голове, нашептывающие о том, какой он на самом деле никчемный. Хотя он отличался от всех, кто когда-то влиял на его решения и жизнь.

– Ты же знаешь, что всегда можешь вернуться сюда и занять место на троне Волантиса, – напомнил Саид, с тоской наблюдавший за приготовлениями к отплытию. Королева Анна распускала паруса, уже готовясь к длительному путешествию домой. – Я считал тебя сыном. И не откажусь от своих слов.

– Я уже согласился на предложение Элайджи. Будет невежливо, – криво улыбнувшись, Джеремая не мог выпустить из рук причудливый кинжал, послуживший орудием для убийства короля. – Трон ведь должен занимать истинный Валеска. А не цареубийца.

– Чушь, ты больший Валеска, чем кто-либо из нас. Отцу ты бы понравился. Он любил посмеяться, – в ностальгическом порыве Саид грустно усмехнулся, исподлобья глядя на рыжеволосого племянника – хотя тот им формально никогда не являлся. – Вчера ты сказал, что она тебя не любила. Это не совсем так. Она любила тебя. По-своему. И, не пристрастись к вину, она бы защитила тебя от отца даже ценой собственной жизни. Просто она была такой.

Тебе нужно быть с тем, кто примет тебя таким, какой ты есть. Никогда не извиняйся за то, какой ты. I love you…

– Я буду скучать по тебе, – неожиданно признался Джеремая, попутно снимая с запястья деревянный крест и поднося его к солнечным бликам, играющим на влажных камнях. – Буду скучать по городу. И по ней тоже. – сжав распятие, он замахнулся и зашвырнул его как можно дальше в морские пучины. – Но вряд ли я когда-нибудь вернусь.

– Я всегда буду тебя ждать. И она тоже, – не выдержав, Свифт утер несколько непрошеных слезинок и прикусил искусанные губы, с трудом кивая. – Желаю удачи, сынок. – сделав шаг, Сади заключил его в крепкие объятия, через секунду почувствовав чужие руки на спине. – Ты еще обретешь счастье. Не сомневайся.

– Прощайте, Ваше величество, – отстранившись, Джеремая последний раз улыбнулся и, спрятав кинжал в главные на груди, изящно поклонился королю. – Я слышал, в столице живут одну безумцы да идиоты. Место прямо для меня.

Комментарий к Мир тесен

* Черт возьми! Снова! Однажды я поймаю этого самодовольного выродка и обезглавлю его вместе со всей его… (англ.)

** Твою мать (блять) – (исп.)

*** О, так ты плохой – (англ.)

**** Такого я не предвидел – (англ.)

***** Кто вы, блять, такие? – (англ.)

****** Вот это боевой дух, мальчики! – (англ.)

========== Дом мятежного сына ==========

Комментарий к Дом мятежного сына

Обещанные Сыны Анархии и любимый молчаливый Джексон. Кстати, не так давно мною была предпринята попытка создать клип под воодушевляющую музыку Би-2. Вот ссылка, если кому интересно – https://www.youtube.com/watch?v=QFasBTCjPgY&t=6s. Выражу благодарность за советы по созданию более привлекательных клипов в личных сообщениях. Напишите, если вы – дока.

Imagine Dragons – Monster.

Curtis Stigers & The Forest Rangers – This Life.

Noah Gunderson – David.

The White Buffalo & The Forest Rangers – Come Join the Murder.

Richard Thompson – Dad’s Gonna Kill Me.

Север обязан помнить. Зима близка. И расплата за совершенные зверства наступит. Рано или поздно. А пока оставалось ждать, прятаться по темным углам заброшенных лачуг, сжимать распятие, молить высшие силы о спасении, и дергаться от каждого шороха. Деревни выжигали, оставляя горсть пепла, изуродованные трупы, кричащих младенцев, постанывающих смертников и флаги с черным волком, развевающиеся вместе с воспоминаниями. Разбойники, отступившие от истинной веры, отдавшиеся на милость полубезумного проповедника, врывались в дома беззащитных жителей, грабили, били и насиловали без разбору. Оправдывая свершившееся волей нового Мессии, снизошедшего до любви к отбросам общества: душегубам, грабителям, изуверам, дезертирам и безумцам. Присоединившись к жестокому ублюдку без моральных принципов, они возвели его в божественный ранг, подчинились безоговорочно, принимая за нового Создателя. Мир обещал измениться к лучшему, обязуясь утонуть в кровавой грязи и смрадном тлене. С непрекращающимися боевыми кличами, с лозунгами о смерти для изнеженных зазнавшихся аристократов, и свободе – для вечно притесняемых преступников. Ведь королевские особы отказывались понять романтическую натуру безжалостных выродков.

К сожалению, Север первым поддался искушению и оказался вовлеченным в круговорот жестокости. Оказалось, имени Старка вполне достаточно, дабы оправдать бездумные нападения на невинных и последующие сжигания их селений. Реальность извратили проповеди лживого священника. Соседи, издавна таившие друг на другу злобу, воспользовались подвернувшейся возможностью и развязали локальные войны, устраняя недругов и случайных свидетелей. Брат пошел на брата ради наследства, ради мнимой причастности к великому, искаженному под напором ядовитых речей воскресшего подонка. Солдаты отказались защищать гарнизоны, предпочитая присоединиться к общему разврату. Рыцари в панике закрылись в замках, боясь стать жертвой расправы народного мстителя. Лорды разделились на два лагеря: одни приняли сторону умалишенного пастора с клинком вместо доброго слова, вторые же едва успели бежать на юг, чтобы прибиться к остаткам раздробленного царского войска и не подохнуть где-то в реке с порезанным горлом. Ни о какой добродетели и любви к ближнему речи не стояло.

Сплошная первобытная свирепость.

Когда Лжепророк, переставший откликаться на мирское имя пятнадцать лет назад, покинул пределы Севера, ситуация ухудшилась. Единственные Хранители северных земель в лице мальчишек-Старков сбежали от дяди и присягнули на верность новому королю, но не спешили возвращаться домой. Без армии и поддержки местного населения существенных успехов они бы не добились. В конце концов, весь регион страдал от ошибок прошлого, совершенных другими кланами. За три года войны жители утратили веру светлое будущее: их бросили на произвол судьбы, оставили наедине с захватчиками и не спешили оказывать помощь. Над Волчьим Логовом, главной крепостью правящего дома, реяли не привычные белые флаги с серой головой миролюбивого хищника, а мрачные тряпки с кривой черной тварью, раскрывшей клыкастую пасть в предвкушении очередной жертвы. Став оплотом сброда, она трагично нависала над верноподданными, напоминая о временах былого величия. До Ланнистеров, до свержения Таргариенов, до междоусобиц и отцеубийств, до вечной бескрайней пустынной ночи, обещающей безрадостное существование под затянутым небом.

Повсюду, куда глядели уставшие глаза беженцев и путников, висели изувеченные, обугленные тела. Их подвешивали бандиты в назидание, словно напоминая о том, что противники Волка закончат свои дни на крепких суках, в окружении равнодушных болот и лесов. Иногда к ним прибивали таблички с забавными сентенциями или насмешками над оставшимися в живых. Близлежащие города дрожали от одного упоминания имени адского приспешника, то возвращавшегося под покровом ночи вместе с бездушными соратниками, то исчезавшего и объявляющегося в местных легендах, гласящих о чреде побед и успешных завоеваний в южных направлениях. Подданные трепетали, испытывая животных страх из-за скорого прибытия Инквизитора, грозившегося перебить остатки сопротивляющихся. Скоро убитые будут покачиваться из стороны в сторону над развалинами замков в огромных количествах. Никакой пощады тем, кто с безразличием взирал на падение дома Старков, на гибель лучших представителей и мучения священника, томившегося в заключении неподалеку.

Иронично.

Разбойники повсюду. Ими кишела вся местность. Путешествовать одному слишком опасно. Большое количество самоуверенных глупцов поплатились за смелость. Некоторых распяли прямо на дубах, но в основном их топили в реках или закалывали, сбрасывая останки в общую яму. Весь зверский ритуал проходил под надзором местных священнослужителей, читающих исковерканное Писание странным ласковым полушепотом. Когда все заканчивалось, обступившие жертву злодеи безудержно хохотали и возносили хвалу мертвому богу. Устраивая вакханалию, душегубы бросались сжигать иные городки и деревушки. Власть должна быть оспорена! С подобными криками они вламывались в хижины, не ведая милосердия, грабили спящих крестьян и сжигали их заживо. Да здравствует Великий Лидер! Протягивая ладони вверх, монахи в изодранных черных сутанах падали на колени и повторяли одно слово – Мессия! Скоро он явится! Предстанет перед нами во всем своем великолепии! Истребит весь Львиный род и спасет нас! Он станет нашим Богом!

– Смотрите! Это наш Спаситель! Король пораженных! – стонали убийцы с потрескавшейся кожей, не обращающие внимания на собственные загноившиеся кровоточащие раны. Они указывали пальцами в сторону едва заметной реки, пробивающейся сквозь белоснежные сугробы и чернеющие скалы. – Наш Мессия уже здесь! – на берегу, прибившись к влажным валунам, распласталось мужское тело, не подающее признаков жизни. – Он воскрес, как Лидер! Пал в глубины и вознесся! – подойдя ближе, еретики потянулись к рваному мокрому кафтану, но резко отступили, стоило утопленнику дернуться и зайтись громким, рвущим горло кашлем. – Это знак! Он вернется! – прокричал священник, отступая назад с радостными воплями. Напуганные крестьяне последовали за ним в лесистую глубь.

Продолжая выплевывать воду, мужчина приподнялся на дрожавших локтях и перевернулся на спину, с трудом втягивая свежий морозный воздух. Казалось, будто грудная клетка разрывалась изнутри. В расфокусированном взгляде едва теплилась жизнь, покидавшая надломленное тело с неторопливой скоростью водного потока. Попытавшись выползти из ледяной воды, обволакивающий все туловище, смертник ощутила новый прилив боли. За ним тянулся кровавый след, омываемый шумным потоком. Раскинув руки в разные стороны, он прерывисто задышал, вглядываясь в чистую небесную гладь. Над ним нависал темно-синий звездный купол, опускающийся все ниже и ниже. Теперь он готов. Больше не за что держаться. Прикрыв веки, он слабо улыбнулся, готовясь перейти на Ту Сторону. Он подарит последний танец Дьяволу и найдет семью, чтобы воссоединиться с женой и детьми. И тогда не будет печали. Рана в сердце затянется.

И наступит светлый конец.

– Святой Себастьян? – шепот раздался над самым ухом, разносясь по смолкнувшему пространству. В одночасье время остановилось: листва перестала шелестеть, речка не журчала в гаснувшем сознании и не создавала вокруг симфонию звуков вперемешку с шуршащим под чужими ногами снегом. – Это ты?

Голос внезапно стих. Все закончилось так же быстро, как началось. Мучаясь от нестерпимой боли, не щадившей рассудка, мужчина почувствовал чьи-то руки, обхватившие крепки плечи и потянувшие на себя. Сквозь прорезь приоткрытых век мученик увидел женщину в порванном платье, наклонившей лицо с грязными, слипшимися волосами и глубокими рытвинами на коже. Незнакомка сняла с телеги кусок выцветшего серого шерстяного одеяла и накрыла им дрожавшего северянина. Перед этим она сломала торчавшую из живота стрелу и вытащила древко, стараясь не задеть органов. Рану пришлось тщательно промыть, в результате чего утопленник впал в забытье. Он успел заметить сальную куклу, висевшую на женском бедре, но губы отказались повиноваться и не задали никакого вопроса. Видимо, он проспал несколько суток, так как очнулся в совершенно незнакомом месте, лежа в снопе соломы. Не в состоянии контролировать обмороженные конечности, крестьянин застонал и откинул голову в попытке сосредоточиться на конкретной точке.

Все расплывалось, охваченное пеленой.

Прикосновение к ноющим мышцам вывело его из медленно подкрадывающегося оцепенения. Чуть повернув голову, чудом выживший поискал глазами спасительницу, но наткнулся на пустоту. Прошло пару минут, прежде чем женщина появилась около него и, слабо улыбнувшись, положила на горячий лоб влажный кусок ткани. Она промыла и перевязала его раны, перетащила в теплое место, отогрела и кормила хлебом, размоченном в вине.

– Кто ты? – прошептал мужчина, едва шевеля потрескавшимися синими губами. Глаза закатывались, но он находил в себе силы продержаться до получения ответа. Его не последовало. Христианка никак не отреагировала, лишь улыбнулась и провела ладонью по щеке больного, убирая налипшие волосы, после чего достала то самое одеяла и накрыла его почти с головой. Последнее, что мелькнуло перед глазами, была потрепанная детская куколка.

Раздавшийся поблизости конский топот насторожил. Подскочив, крестьянин мгновенно повалился в солому и протяжно вздохнул. Если его прикончат алчные еретики, то смысла бороться все это время не было. Лучше бы его оставили умирать на дне мелководной реки со стрелой в области сердца. Но, судя по всему, у Бога имеются планы получше. Громкий перестук копыт все надвигался. Еще немного и он станет чьим-то трофеем, вверяя судьбу в руки неизвестных. Через десять минут, долгих, тягучих, кто-то уже бесцеремонно обшаривал кафтан, забираясь под одеяло в поисках ценностей. Глупо. Все семейные сокровища погребены под слоем земли вместе с телами невинных младенцев.

– Смотрите-ка, какое колечко! Наверняка знатный! – прорычал хриплый мужской голос над ухом. Да, про перстень с изображением двух скрещенных под короной топоров он совсем забыл. Сил бороться не осталось. – Возьму себе. Пока Лидер не вернулся.

– Дай сюда, – второй голос казался более мягким, но по-прежнему требовательным и напористым, с толикой превосходства. Скорее всего, первый грабитель повиновался и передал реликвию главному. Тот немного помедлил и, отослав всех собравшихся, опустился на колено возле неподвижного тела. – Приветствую вас, король Севера.