Текст книги "Беленорские хроники (СИ)"

Автор книги: Hougen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– А где сейчас дедушка?

– Он… в прекрасном месте. Со всей нашей семьей. Ему там хорошо. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом месте, но не сегодня.

– Ты же помнишь, что я говорила про взрослые разговоры в его возрасте? – появившаяся из заднего замкового крыла женщина вальяжным жестом остановила толпы следовавших за ней слуг, а затем сложила обе руки поверх тонкой талии. Длинные волнистые волосы светло-коричневого оттенка ложились прямо на точеные плечи. Ее лицо источало светлую энергетику, несмотря на внешнюю скромность. – Аарону всего три, а ты скор начнешь запугивать его адским пламенем.

– Скорее райским блаженством, – поправил мужчина и, приобняв сын, поднялся на ноги. – С раннего детства меня учили бояться Геенны огненной. Не хотелось бы превращать его в невротика. – улыбка блуждала на полных бледных губах лорда. Любовь к молодой супруге до сих пор проглядывалась во всех его движениях: от восхищенного взгляда до неловкой попытки оправить собственные кудрявые волосы, уже тронутые легкой сединой. – Мой отец был скептически настроен по отношению к религии. Мама пыталась его переубедить, но тщетно. Я настаивать не собираюсь. – оставив невесомый поцелуй на щеке малыша, Мейсон исподлобья взглянул на супругу. Они были обещаны друг другу почти с детства, но позднее Лукас расторг помолвку по политическим причинам: тогда Мутоны остались верны Таргариенов, при этом послав все войска на осаду Речной Мели. После поражения их пощадили, но прежнего доверия никто не испытывал. Отчаявшийся лорд Мутон отослал младших детей за море на обучение. Многие о них забыли, но спустя десятилетия корабль под неопознанными парусами зашел в порт городка. И старые чувства вспыхнули вновь. – Все в порядке? Ты выглядишь обеспокоенной.

– Отец прислал письмо, – в женском голосе слышались нотки недовольства. – Прислал мне. Жаждет отметить именины у нас в замке и посмотреть на внука. Ты считаешь это нормальным?

– Я понимаю, Джерма, ты не сильно благоволишь ему, – вздохнув, Талли подозвал одну из служанок и передал ребенка с просьбой отнести во внутренние покои. – Но нам нужно поддерживать хорошие или хотя бы нейтральные отношения. В конце концов, они ведь твоя родня.

– То есть, тебя не смущает, что отец не соизволил появиться на церемонии бракосочетания три года назад, прислав вместо себя младшего сына? Не подумай, я люблю Эда, но это оскорбление ты стерпел с поразительным спокойствием. А сейчас он просто игнорирует своего законного сюзерена и просит, а точнее требует меня устроить ему пирушку в нашем доме. Или родовом доме твоего клана.

– Я ценю твою заботу о чести моей семьи, – вяло улыбнувшись, Мейсон протянул ладони, в надежде на ответную реакцию. Та последовала не сразу. – Но тебе стоит попытаться простить его. Или хотя бы сделать вид.

– Снова твоя христианская добродетель? – не задерживаясь в объятиях, леди Талли отступила назад с неприкрытым раздражением. – Простить человека, пытавшегося выдать меня замуж за обычного торговца пряностями в Астапоре? Я была заложницей в его шикарном дворце больше полугода, пока Эд не нашел способ сбежать.

– Ты обещала поведать мне эту увлекательную историю, но давай поговорим позже? Ко мне приехал сир Пайпер, я не могу отказать старому другу отца в приеме, – Джерма фыркнула, но воспитание все же возобладало над горячим характером и позволило ей отпустить возлюбленного с реверансом. Тем не менее, недобрые искорки плясали в зелено-карих глазах, словно выжигая нутро. – Мы скоро присоединимся к тебе. Я обещаю.

Исполнительный глашатай ранее подошел к чете и объявил о прибытии одного из лордов, но Мейсон оттягивал встречу как мог. Ему все еще тяжело было сидеть на своеобразном троне отца и принимать всех верноподданных любого положения. Лукас отличался проницательностью и понимал, что его сын не создан для правления: чересчур невнимательный, апатичный, непрозорливый и неуживчивый. По этой причине он отправил его в столицу содействовать королю и оттачивать мастерство воина, но тот не продержался в кругах царедворцев больше года, возвратившись домой. Порой предыдущий Хранитель Земель считал, что сын только и дожидается его кончины, чтобы вступить во владения обширными центральными территориями. Но он ошибался. В отличие от окружающих его вельмож с замашками полубогов, Мейсон был начисто лишен честолюбивых замыслов. Ему плевать на шумные компании и трехдневные скучные пирушки с обсуждением боевых заслуг и резвых коней, лишь бы его никто не трогал. Вот почему он непригоден для управления – из-за вялого характера. Но чувство долга не чуждо даже самому безучастному Талли. Он выполнял свои обязанности нехотя, но не собирался перекладывать ответственность протектора на кого-то другого.

– Милорд, – уверенный тембр голоса вытянул задумавшегося мужчину из грез и кошмаров, заставив поднять блеклые, чуть прищуренные глаза. – Рад видеть тебя в прежнем меланхоличном настроении. – характерная широкая улыбка, оголяющая ряд ровных зубов, буквально озарила тусклую комнату с зашторенными окнами. Хозяин замка терпеть не мог яркого солнечного света. – Отец извиняется, что не может приехать и выразить почтение лично. Ему нездоровится. Но он прислал меня.

– Невысокого он обо мне мнения, да? – усмехнувшись, Талли откинулся на широкую спинку большого трона, напоминающего широкий акулий плавник. На этом своеобразном престоле некогда восседали великие короли, управляющие обширными территориями Междуречья. До прибытия Таргариенов, разумеется.

– Отнюдь, – будущий лорд Пайпер не воспринял столь неуместный комментарий как оскорбление в свою сторону. Он разбирался в характере друга детства и понимал, что подобное поведение – лишь следствие неуверенности в себе. – Он действительно болен. Но все обойдется, я уверен. Отличаясь от прочих отменным здоровьем, он часто раздражал твоего отца.

– Уверяю, особого повода старику не требовалось, – наклонив голову вбок, Мейсон изучал профиль гонца, но не обнаружил никаких существенных изменений. Все тот же улыбчивый пройдоха, ищущий опасных приключений. Три с половиной года назад он присоединился к Клаусу в битве с проклятыми всадниками Апокалипсиса, собранных Старком по разным мрачным закоулкам. И сумел быстро расправиться со своим противником. – Как идут дела там, за четырьмя стенами?

– На рубежах все спокойно. Мы контролируем ситуацию. Временами отряды докладывают о шайках разбойниках со знаменами черного волка, но их стремительно уничтожают. Беспощадно. Эхо Старка блуждает по нашим лугам. Но и оно скоро отойдет в область преданий.

– А ты поэт, Белфаст, – не поддавшись на сладкоречивую болтовню и сохранив серьезность, Мейсон сцепил пальцы рук и подпер ими подбородок. Жест, перенятый у молодого короля. – Мой племянник недавно разослал верховным правителям письма с просьбой подыскать достойных людей на титулы лордов или рыцарей. Беленор потерял немало достойных бойцов за время двух войн. Павшими или изгнанными – значения не имеет. Мы все равно должны что-то предпринять.

– Преданных людей нынче найти не так уж и просто, – заключил Пайпер-младший, разводя ладони в разные стороны. – Если ты помнишь, на войне сражались в основном аристократы. И не ради дома Ланнистеров. А из страха перед местью Старка. Простонародье восприняло приход ублюдка с неким восторгом. Конечно, сейчас все нормализовалось. Зачинщиков крестьянских бунтов нашли и казнили вместе с особо ярыми приспешниками. Но ни одного восстания за короля поднято не было. Поэтому требования Никлауса практически невыполнимы. И это я не упомянул про нехватку продовольствия, высокие цены и общие антимонархические настроения. Мы живем без войны чуть меньше двух лет, а столица еще не отстроена до конца. Нашему государю действительно нужно укрепить силы, но вряд ли горстка потрепанных ветеранов и их полуседых наследников поможет молодой крови. Мне нечем тебя порадовать. Да ты и сам все знаешь.

– Урожайность в этом году будет хорошая, – Талли закусил губу и провел по ней языком, не понимая, как расставить фигуры на шахматной доске. – Остальные регионы постепенно оправляются от войны. Больше нам не придется посылать им помощь. Цены можно снизить. А в следующей году – и налоги. Мой отец был популярным среди простого люда и местного дворянства. Я такими привилегиями не могу похвастаться. Меня не уважают. Еще этот чертов Мутон собирается мутить воду.

– Корнелий? Он снова выказывает неподчинение? – издавна дом Пайперов враждовал с Мутонами. Несколько столетий назад одному из королей Таргариенов пришлось вмешаться из-за набирающего обороты конфликта, угрожающего перерасти в вооруженное столкновение. – Ты же помнишь, что вся эта семейка не единожды претендовала на главенство в Речных Землях? Пусть Корнелий слаб и стар, но он по-прежнему опасен. Чего он хочет на тот раз?

– Он написал письмо Джерме в обход меня самого с просьбой устроить турнир в честь его именин, – по дороге Хранитель успел прочесть длинное послание напыщенного старика. Негодование все еще отражалось на его беспокойном лице. – Я собирался его проигнорировать. Но с другом стороны – это ведь может быть неплохим шансом сблизиться с остальными вельможами. Что ты думаешь?

– Я поддержу любую твою инициативу, ты же знаешь. Но я бы воздержался от пышного празднества. Наряду с помпезными турнирами и пирушками от заката до рассвета. Ты разозлишь простонародье. Они итак много лет страдали от голода и затяжных зим. Не стоит злить их. Однако если ты пригласишь всех лордов на скромный пир в честь победы, своего сына и какого-то там подчиненного, то все будут расценивать это как милость доброго сюзерена. А если ты позволишь и жителям города пировать со всеми, то заслужишь народную любовь и сможешь принимать любые непопулярные решения. Когда моему отцу пришлось оправдываться за союз с мятежником Майклом Ланнистером, он прежде всех угостил лучшим вином из личных погребов, а затем поставил перед свершившимся фактом. Мало кто успел опомниться, прежде чем оказался на передовой и поднял меч на войска истинного короля.

– Поэтому твой отец все еще правит своими землями.

Выпроводив гостя через пару дней, новоявленный лорд принялся к подготовке умеренного пира для уставших от голода, страха и безразличия рыцарей. Безусловно, они рассчитывали на пышный турнир с щедрыми призами и желательным присутствием одного из членов королевской семьи. Но времена беззаботного сытого существования давно прошли. Ланнистеры перестали устраивать соревнования на ристалищах с момента восшествия на престол – старые раны не залечить во век. Поэтому регионы ограничивались локальными празднествами и не особо рассчитывали на прежние масштабы. Эпоха ненасытных Таргариенов прошла, как и годы бесконтрольной жестокости. Неизвестно, стоило ли так по ним скучать. К сожалению, престарелые бражники искали поводов напиться под громкие вопли и приветственные речи глашатаев. Вкупе с развевающимися флагами и музыкантами – это создало бы иллюзию сплоченности общества Речных Земель, каковая исчезла очень давно. Восстановить ее, увы, не представлялось возможным. И какой-то убогий пир в честь подагрика точно не способствует цели семейства Талли.

Потратив чуть меньше месяца на необходимые приготовления, включая написание и отправку писем с приглашениями, Мейсон назначил дату всеобщего мирного сбора. Обширный сад внутри цитадели представлялся отличным местом для размещения десятков столов, усеянных разными яствами. Но в центре неизменно красовались бокалы, до краев наполненные вином. Объемные бочки выкатывали из погребов десятками и устанавливали возле одинокого фонтана в виде рыбы, из чьего рта стекали водяные потоки прямо по вытесанным из камня чешуйкам. Мало кто из Хранителей занимался садом и соревновался с остальными домами по части красивого внутреннего убранства замка. Семья Талли, одна из самых молодых в Беленоре, взывала вовсе не к роскошным рыцарским плюмажам или гербу с вычурными вензелями – их неизменно волновало лишь выживание. И, глядя на успехи иных кланов, можно смело предположить, что они больше преуспевали в этом, нежели в организации пиров. Хотя сын Лукаса приложил все усилия для того, чтобы придать заброшенному саду презентабельный вид. Вопреки первоначальным планам, он велел установить неподалеку подобие деревянной ограды для проведения любительских боев.

Никакого кровавого зрелища, обычная дружеская тренировка.

Первые гости прибыли в обозначенный день и были приветствованы оживляющей замок мелодией. Небогатые кареты, увешанные одинокими разномастными стягами, вызвали бы ухмылку любого из жителей столицы, но Речные лорды не привыкли выставлять богатство напоказ. Они добились своего положения мечом, навыками, стратегическим мышлением и хитростью не ради того чтобы прозябать остаток дней тленном излишестве. Разместившись в небольших комнатах, ветераны прохаживались по неосветленным коридорам, подолгу простаивали на балконах, вглядываясь в лесистые полоски и вьющиеся между ними ручейки. Они также наблюдали за новоприбывшими, делая ставки на титулы и фамилии владельцев экипажей, чьи опознавательные знаки нельзя было различить за холмами. И победителю доставалась кружка лучшего вина. Несколько подвыпивших вельмож подобрали оружие у стойки и перепрыгнули через забор, собираясь поупражняться.

Некоторые даже не выпускали вино из рук.

– За короля! За Никлауса! – прозвучал резвый хор голосов веселившихся аристократов. Расхаживая в серебристых кафтанах с вкраплением цветов собственного дома, они стучали по столу, смеялись или же обнимались. Воздействие ядовитых паров располагало к фривольному поведению. – За победу!

– Спешу расстроить, виновник торжества все же явится, – пошатываясь, Пайпер-младший подлетел к Хранителю, едва ли не упав тому в объятия. – Я выиграл пару золотых монет. Красный лосось Мутонов мелькнул на горизонте. Вы принимали участие в споре?

– Нет, – проскрежетал Мейсон, вставая из-за стола и спускаясь вниз по деревянным ступеням помоста. Ему нужно было предупредить слуг и охрану, чтобы те открыли ворота. А еще не мешало бы отыскать супругу и предупредить о приезде дражайшей родни. Какое расточительство. – Я искренне надеялся избежать встречи со своими вассалами.

– Не стоило устраивать такое пиршество, – салютовав полупустым бурдюком, Белфаст улыбнулся, не задерживаясь подолгу возле одного стола. Слишком много развлечений предлагал данный вечер.

Однако все неожиданно смолкло. Барды невольно поддались общему настроению и отложили свои лютни, выглядывая из-за деревьев и кустарников. Обернувшись, рыцари перестали перекрикиваться и хаотично слоняться по запущенным аллеям. Скрежет металла прекратился, детский смех затих. Все замерло. Сотни пар глаз впились в фигуру лорда-протектора, мрачно шагающего к деревянному помосту, чтобы занять главное кресло и поприветствовать долгожданных гостей. Сад, погрузившийся в зловещее молчание, нарушаемое лишь слабыми завываниями ветра, угрожающе нависал над всей собравшейся ратью. Нахмурившиеся вельможи изучали вошедших слуг и солдат враждебного клана, не единожды выступавшего против них в различных войнах. Наконец, целая толпа, несшая на спинах импровизированный трон с невысокой спинкой, зашла следом за свитой и опустила конструкцию на траву.

– Приветствую все знакомые и незнакомые лица! – невзирая на согбенную спину, разбитые подагрой ноги и дрожащие ладони, лорд Мутон по-прежнему говорил громко и уверенно. – Милорды. И лорд Талли, конечно же! – Мейсон сдержанно кивнул, придерживая бокал рукой. – При всем уважении. Я бы поклонился, но это ведь празднество в честь моих именин. – послышались слабые смешки. Мало кто оценил выпад аристократа-изгоя, но кровь все почувствовать успели. – Так что можно считать это моим днем, верно? – разведя руками, Мутон не без улыбки искал одобрения публики.

– Как гостеприимный хозяин, я безмерно рад, что ваш день начинается только в моем замке, – Талли поднялся и выставил бокал вперед, словно поздравляя с попаданием в умело расставленные силки. На сей раз большая часть присутствующих не удержались от смешков. Сын Лукаса выиграл. В этот раз. – Вы чувствуете себя лучше?

– Намного, – удивительно, но седина не смогла полностью поглотить черные уложенные волосы. Его преклонный возраст выдавало обилие морщин и пигментных пятен на коже рук. – Что же, не следует тратить драгоценный вечер на бессмысленный обмен любезностями. Позволите увидеть внука? А вы продолжайте, господа. Не отвлекайтесь! Надеюсь, мое вино улучшит ваше настроение. – услужливые лакеи вкатили следом за креслом десятки бочек. Подобное действие вызвало больше восторга, чем все неудавшиеся шутки и перебранки. – Да-да, наслаждайтесь!

– Надеюсь, оно не отравлено, – прошептал Белфаст, внезапно оказавшись возе Хранителя с бурдюком и кривоватой усмешкой. Талли фыркнул, ничего не ответив, но соизволил подозвать няньку и взять с ее рук ребенка, дабы выполнить просьбу тестя. – Давай, Мейсон, я верю в тебя!

– И это маленький наследник Речной Мели? – допытывался старик, пристально вглядываясь в черты внука. Совсем малыш, с округлившимся личиком и редкими волосиками соломенного оттенка. Даже черствого предателя тронула голубизна чужих, чуть прищуренных глазок. – Он будет красавцем. Мне можно верить. Семеро сыновей. И первый внук. – ностальгически протянул Корнелий, одаривая всех безмолвных зрителей на удивление нежной улыбкой, несвойственной грубому солдафону. – Кстати. Я представлял их вам? С дочкой моей вы уже давно знакомы.

– А вы любитель хороших шуток, да, милорд? – издевательски произнес Белфаст, видимо, преследуя цель ввязаться в драку или стать ее зачинщиком. Впрочем, соперника он выбрал неудачного. Хотя бы по физическим параметрам.

– Не могу согласиться, – оголив ряд пожелтевших зубов, Мутон шмыгнул носом и кивнул головой, не обращая внимания на издевательские реплики заносчивых вояк. – А вот мой старший сын, наследник и гордость всего дома Мутонов, очень любит шутки! Поклонись своему лорду, Джаред.

Опускавшиеся сумерки нагоняли мистическое настроение, окутывая раздобревшее сознание легкой паутиной сонливости. Подвыпившие гости блаженствовали под сенью раскинувшихся кустов. Их лица окутывала непроницаемая тьма, от которой расставленные повсюду подсвечники уже не спасали. Но даже в таком полумраке была видна нахальная улыбка шагнувшего вперед верзилы. Он представлял настоящую угрозу. Об этом кричала показательная солдатская поза с расправленными плечами, чуть выпяченной грудью, вздернутым подбородком и раздувающимися ноздрями. Казалось, он понимал, что в будущем возглавит легионы, поведет их в смертельный бой и станет легендарным героем. Жаль отсутствующие милосердие и человечность. Вдоволь покрасовавшись, Мутон-младший окончит выступление поклоном Хранителю, пусть тот и не произвел особого впечатления на аристократов.

– Так как на покой я пока не собираюсь, то хотелось бы подыскать ему выгодное место при дворе, – Мейсон вымученно кивнул, делая вид, что принял откровенный намек к сведению. На самом деле в голове роились мысли о том, как побыстрее избавить себя от навязчивого старика и когорты детей с блистательным пустым прошлым. – Ну а справа от меня – Эдуард. Сын моей второй горячо любимой супруги. Царство ей небесное. Он смышлёный малый.

Под стать старшему брату, Эдуард оказался высоким мужчиной. На этом их схожесть окончилась. Но, без сомнения, оставшийся в тени Мутон источал невероятное обаяние, немного странного свойства. Коротко подстриженные темные волосы совсем не выбивались из общего пробора, дополняя образ нетипичного вельможи с аккуратными, плавными движениями. Его темные глаза почти сливались с окружением, приобретая оттенки непроглядной бездны. Но жуткий взгляд компенсировали точеные скулы, проявляющиеся при вежливой улыбке, и поразительно длинные ноги, совершенно прямые. С таким человеком не хотелось ссориться в принципе – он не был создан для ратного дела. Поэт. Или царедворец, придворный интриган государственного масштаба.

– Я бы предпочел имя Эдвард, – сверкнув неотразимой улыбкой, юноша сделал изящный поклон до земли и ловко выпрямился. – Вообще-то, грубо говоря, это одно и тоже, но все-таки звучит получше. И менее пафосно. – голос низкий и до безобразия тягучий.

– Да-да, мы поняли, Эд, помолчи немного. Будешь расточать похвалы своему королю, если придется, – грубо рассмеявшись, Корнелий постучал кулаком по подлокотнику кресла и подмигнул Хранителю. – А пока, давайте выпьем за здоровье…

– А кто этом там прячется за вашей могучей спиной, лорд Мутон, – не унимался полупьяный Пайпер, раззадоривающий старого недруга. При этом он обменялся широкой улыбкой со вторым сыном.

– Наблюдательный мальчишка, – пробормотал гость, клацнув выступающей челюстью. Пожевав щеку пару секунду, он все же повернулся и щелкнул пальцами, подзывая скрывающегося за спинкой юнца. – Освальд. Подойди ближе. – тот не пошевелился, ограничившись легким кивком. – Прошу прощения за моего бастарда. Он плохо воспитывался. Хотя чего ожидать от сына доярки?

– Освальд – довольно необычное имя для бастарда, – заключил Мейсон, силясь рассмотреть одного из отпрысков великого дома. Тот намеренно прятался от пристальных взглядов, неуверенно топчась на месте. Но при последней фразе он заметно вздрогнул и сделал шаг вперед.

– Потому что моя мать не была дояркой изначально. Она родом из Тироша, величайшего города…

– Да шлюхой она была припортовой, – рявкнул разгневанный Корнелий, хватаясь за подлокотники и порываясь встать. Изуродованные болезнью ноги не позволили ему исполнить задуманное, но тихое рычание старика все равно смутило большинство гостей. – Чем еще славен твой великий город? Его мать могла похвастаться некоторыми умениями. Тогда я был моложе и активнее. В общем, я принял ответственное решение забрать ее из борделя и привезти в наш чудный край. Ну, прислуживать мне она наотрез отказалась, зато полюбила природу Речных земель. Мы не виделись много лет, пока она не явилась ко мне четыре года назад с просьбой приютить якобы моего сына. Я не поверил ей. Но ни разу в жизни меня не называли трусом или недостойным человеком. Поэтому я забрал мальчика и с удовольствием поменял бы ему имя, если бы он уже на него не откликался. Так что он мог бы быть более благодарным и выйти, мать твою, на свет, чтобы поприветствовать своего лорда.

– Уверяю, это излишне, – Талли не успел договорить прежде, чем бастард показался им на глаза. Зря старый Мутон распинался: тот был похож на собственного отца больше, чем остальные отпрыски. Эти черные смоляные пряди хаотично спадали на вспотевший выпуклый лоб, достигая пышных бровей и касаясь верхнего века. Гладко выбритый подбородок смотрелся неплохо, но болезненный цвет лица, на грани бледности, придавал ему сходство с мертвецом. Положение существенно спасали глубокие глаза с зеленоватым отливом. Широкие, но лишенные какого-либо блеска. – Почему… ты хромаешь? – человек перед ним действительно подволакивал правую ногу, отчего все тело нелепо тряслось. Это вызвало плохо скрываемые смешки аристократов. – Что с тобой случилось, Освальд?

– Старая рана, – полушепотом сообщил младший Мутон и, сделав неловкий поклон, едва не упал на землю. Замахав руками, словно птица, он чудом сохранил равновесие и распрямил спину. – Извините

– Папа, он похож на пингвина, – внезапно подал голос доселе молчавший Арон, схвативший отца чуть повыше локтя и указывая на странного мужчину пальцем. Проницательный комментарий ребенка не мог оставить равнодушной добрую половину гостей. Раздался по-настоящему громкий смех. Мейсон отметил, что гадливые улыбочки скользнули по лицу лорду Красного Пруда и его наследника, только Джерма и Эдвард не присоединились к общему веселью. – Те смешные птицы, которых привозили к нам недавно… черно-белые… у него тоже черный кафтан!

– Хватит, – прервал разбушевавшихся забавников Талли, заметно повышая голос. Впервые за долгое время вассалы почувствовали на себе гнев сына Лукаса, не перенявшего от отца твердого характера. Видимо, они серьезно ошибались, если так думали. – Почему замолчали музыканты? Играйте! Где виночерпии и кладовщики? Где вино? – все мгновенно пришло в движения. Рыцари продолжили поединки, пари на деньги возобновились, азартные игры вернулись к активной фазе, а пьяные песни – к пассивной. Все разбрелись по разным сторонам сада, дабы принять участие в развлечениях. Успокоившись лишь на третьей минуте глубоких вдохов и выдохов, Хранитель подошел потерянному бастарду. – Освальд. Простите моего сына. Он слишком мал и бестактен. Я обещаю, этого больше не повторится. Надеюсь, вы не в обиде.

– Обида знакома мне с самого детства. Как и унижения, – заикаясь, проговорил Освальд, прикусывая губу. Пронизывающий взгляд вперился в настороженного сюзерена, все еще державшего ребенка на руках. Когда подозрительный мужчина, разодетый в сплошную черную материю, сделал шаг вперед, протектор ожидаемо отступил, но, спохватившись, замер. – Но вот извинения я слышал крайне редко. Благодарю. – протянув ладонь, он коснулся детских волос и провел по ним пальцами. – Я этого не забуду. А пока я пойду за вином, если не возражаете.

Испросив дозволения, Мутон не стал дожидаться каких-либо жестов и просто направился к столам с нетронутыми блюдами, но перевернутыми бокалами. Мало кого беспокоила пища. Или музыка. Или душевны беседы. Вот почему он сторонился больших компаний и не вступал в разговоры с погаными пьяницами, не знавшими меру. Тем не менее, Освальд не успел добраться до отдаленного стола, так как споткнулся на середине пути и упал в траву. Позади раздался неудержимый злорадный смех. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто решился издеваться над невинным гостем. Выпившие дворяне, богато разодетые скоморохи с черными сердцами.

– Тебя вроде как пингвином назвали. Это ведь птица, да? – растягивая слова, мучитель наслаждался. – Но, как по мне, ты больше похож на курицу. С подмоченными перышками.

– За вином пришел? Разве бастардам можно сидеть за общим столом? Твое место в курятнике, юнец. Или как там тебя зовут?

Кто-то грубо схватил упавшего Освальда за плечо и поднял на ноги с намерением поиграть с жертвой. Но их затея провалилась, стоило чьей-то ладони лечь на плечо одного из дебоширов и развернуть по направлению к вмешавшемуся лорду. Поначалу садист хотел выразить протест, но стушевался после того, как увидел стоявшего перед собой ветерана. Можно было судить о внешности десницы короля лишь по нарисованным портретам, но в королевстве практически все знали о знаменитом слепом солдате на службе дома Талли. Он потерял зрение в юном возрасте, но сумел удержать все земли своего клана, пройти несколько войн и остаться в живых. Невзирая на собственный серьезный недуг, он руководил осадами, оборонами и крупными армиями.

– Сир Блэквуд, – промямлил рыцарь, отступая назад и непрестанно кланяясь. Оба скрылись за аллеей с многочисленными невысокими елями. Прислушиваясь к удалявшимся шагам, Скотт склонил голову набок и улыбнулся краем потрескавшихся губ.

– Люди иногда бывают жестокими. Или беспросветно глупыми. Одно от другого не всегда отличишь, – философски заметил ветеран, покрепче хватаясь за трость и выпрямляясь. – Освальд, не так ли? Мы незнакомы. Мое имя Скотт. Глава дома Блэквудов.

– Да, вы правы. Я о вас прежде не слышал, но ваше имя тут кое-что значит. Так что благодарю, – грязь, покрывшая одежду, была тщательно счищена, после чего Мутон злобно выдохнул и оскалился. Если бы не публичное мероприятие, он бы нашел способ поквитаться с обидчиками. Хотя что может какой-то калека в чужом обществе? – Но каким образом вы… – подняв указательный палец, он только тогда заметил, что собеседник упрямо смотрит в одну точку. – Вы не видите!

– А вы хромаете, – представив шокированное лицо слушателя, старый Ворон тихо рассмеялся. Но, по крайней мере, не стал этого скрывать. – Потеряв зрение, я получил способность слышать вибрации и распознавать недуги любого свойства. – младший из сыновей Корнелия действительно раскрыл рот, нелепо уставившись на слепого лицедея. Он явно хотел задать вопрос, но был поражен услышанным. – Я пошутил. На самом деле мой сын сообщил мне о хромом господине, который устроил сцену для всего двора. – Освальд шумно выдохнул и поправил упавшие на глаза волосы. Вена на лбу вздулась, грозясь прорвать плоть. – Надо мной тоже подшучивали в молодости. Кто-то даже посчитал веселым подозвать меня к речке и толкнуть в воду. Не удивлюсь, если это был кто-то из рода Пайперов.

– И как вы с этим справлялись?

– Меня поддерживала горячо любимая супруга. Хотя родители с обеих сторон были против нашего брака, но где они теперь? – тяжело вздохнув, Блэквуд попросил поднести ему бокал и Мутон с удовольствием исполнил просьбу, пусть и адресованную слугам. – Меня постоянно опекали. Не хотели пускать в походы или на войну. Но я обзавелся решительным характером и друзьями в столице. Влиятельными и заботливыми.

– Вы сражались против Голодного Волка?

– Однажды я дрался с ним самим, – предсказав молчаливое изумление бастарда, солдат усмехнулся и покрепче схватился за трость, силясь не поддаться детскому порыву и не продемонстрировать свои умения. – Не могу сказать, что считаю себя ровней такому сопернику. Скорее всего он был готов пощадить меня из чувства отвратительного сожаления, но, уверяю, я бы боролся до конца. – пораженный столь проникновенной историей, Освальд с придыханием поднес к губам бокал и поморщился от крепкого напитка. – Подумайте о моем предложении. Вам здесь делать нечего. Заново отстроенная столица – вот, куда вам нужно стремиться.

– Благодарю за живейшее участие, но незаконнорожденным детям нет места при дворе. Я понимаю это и не питаю ложных надежд. Так что… – разнесшийся по саду крик привлек внимание обоих. Скотт встрепенулся и поднял голову, с усилием вслушиваясь. – Это, должно быть, мой старший брат. Снова пытается сломать кому-то ключицу.

– Ваш брат – жестокий человек, правда? Если вы кивнули, то напоминаю, я не вижу, – он рассмеялся первым, вынуждая смущенного Мутона последовать его примеру. Кто бы мог подумать, что рыцарям славного королевства не чужды сострадание и взаимопомощь.

На другом конце рощи, за специальным деревянным ограждением, шел уже пятый поединок подряд. Никто до сих пор не смог свалить поразительно быстрого фехтовальщика Джареда, не гнушающегося грязными приемами и, как следствие, серьезными увечьями. Его безжалостность поражала, но могла восхитить лишь приверженцев кровавых зрелище. Некоторые из них подошли ближе, дабы взглянуть на кровавое месиво, красующееся на зеленеющей травке. Шелковой, напоминающей перину или же удобный плащ, подкладываемый под голову путниками. Такое сравнение мысленно проводил юный лорд Бракен, поваленный на землю вторым резким ударом по черепу. Почувствовал, как по опухшей скуле стекает тонкая кровяная струйка, он попытался приподняться на локтях и встать, но был прижат ногой непреклонного соперника с мерзкой ухмылкой.