Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

– Я понял.

***

Часы пробили полночь. Девушка лежала поперёк кровати, бесцельно разглядывая тканевый полог кровати. Всё ещё сжимая в руках стеклянную баночку, на её дне лежала последняя пилюля. Тошнотворного бледно-жёлтого цвета. Магия реальна, волшебство прекрасно, далёкий скрытый тайной мир. О нём пишут в книгах. Он вызывает восторг у детей и даже у некоторых взрослых. Только вот, даже волшебнику приходится спасать себя обычными магловскими таблетками. Прекрасный и желанный мир магии. Не так ли чудесно звучит? Только вот и он не без тьмы.

Преодолев тяжесть непослушных мышц Гермиона медленно села, и откупорив баночку, достала последнюю, спасительную пилюлю. Задержав её на языке, девушка потянулась за стаканом с водой и сделала несколько глотков. Бросив быстрый взгляд на часы, девушка отметила про себя, что занятия Гарри и Драко длятся слишком долго.

– Мисс, мисс Грейнджер? – прозвучал скрипучий голос старого и верного эльфа.

Гермиона даже и не заметила, как он здесь появился, она посмотрела на Фаруха в ожидании.

– Хозяин просит вас зайти к нему в кабинет, я провожу вас мисс.

Девушка поднялась и накинула халат, попутно закидывая баночку в ящик прикроватной тумбы, и последовала за эльфом. Коридоры поместья всегда были самым прохладным местом относительно спален и комнат. Почему-то именно ночью очень остро ощущалась эта прохлада. Еле ощутимые сквозняки заставляли искать тепло и скорее укрыться. Фарух остановился у двустворчатых белых дверей, поклонившись, приоткрыл дверь и когда Гермиона шагнула во тьму помещения, он закрыл двери и исчез.

Пришлось даже прищуриться, чтобы рассмотреть в полумраке силуэт в кресле. Малфой сидел спиной к ней, разглядывая языки пламени, в руке у него покоился бокал.

– Садись, – его тихий и ровный голос показался чем-то потусторонним. Отстранённым и пустым. Гермиона обошла рабочий стол и опустилась в кресло. Теперь она сидела ровно в том же положении, что когда-то сидел Драко при первой встрече с отцом после Азкабана. Иронично. Это заставило его тихо фыркнуть и ухмыльнуться одним уголком губ.

– Что вызвало твою ухмылку? – отозвалась Гермиона, хмуро поглядывая на мужчину, выражение его лица выглядело более чем устрашающе.

– Там когда-то сидел я, – Драко отсутствующим взглядом посмотрел на девушку и продолжил, – перед кончиной отца.

Наступила тягучая тишина. Она не знала, что можно при этом ответить, честно говоря, она вообще, не знала, что ему говорить. Почему-то в воздухе витало напряжение. Частичка забытой ярости, что сквозила от Драко Малфоя в школьные времена. И это не могло не напрягать. Липкий страх заползал под кожу подобно змее, и жалил пульсирующие вены.

Малфой плавно протянул наполненный бокал судя по жидкости – вино. Помешкав три секунды, она протянула руку и приняла бокал, на мгновение, ощутив ледяные пальцы мужчины. В свою очередь, Драко уже потянулся за бутылкой и пустым бокалом. Звук проливающейся жидкости мягко обволакивал помещение, заползая в его самые тёмные углы.

– Ты очень напряжена, Гермиона, – сказал Драко, убирая бутылку и возвращая свой взгляд к девушке.

– Эта комната душит меня.

– Комната?

– Ты.

Мужчина вновь ухмыляется и возвращает свой взор к огню, делая маленький глоток, и вино разливается по горлу горячей волной. Он не считал, сколько выпил. Достаточно, чтобы получить эффект ложного расслабления. Гермиона медленно повела бокалом, лаская стеклянные бока красной жидкостью, и тоже сделала глоток. Не самое лучшее, смешивать успокоительные с алкоголем. Но ведь хуже не будет? Хуже как сейчас. Хуже как в прошлом.

– Расскажешь мне что-нибудь? – спрашивает Драко, прикрыв глаза и откидывая голову на спинку кресла.

– Что, например? – она старается говорить неестественно мягко, чтобы не дрожал голос.

Она боялась его.

Она не хотела очередной порции моральной боли.

Только не от него и не теперь.

– Про какое ты там чудовище рассказывала детям в доме Блейза? – также, не открывая глаз, он делает два глотка и медленно опускает руку на подлокотник кресла.

Гермиона нахмурилась, лихорадочно соображая, о чём он сейчас говорит.

– Это была магловская сказка о Красавице и Чудовище, – вспомнила она.

– М-м, вот как. Расскажешь мне эту сказку, Грейнджер?

– Серьёзно? Ты собрался слушать магловскую сказку? – её это почему-то задело.

Драко медленно открывает глаза и смотрит на неё не моргая. Серые глаза в свете огня выглядят темнее. Его губы складываются в усмешку, а затем следует тихий смех. Тихий и ровный, словно из самой груди, ни капли непритворный. Он щекочет уши, и эхом проскальзывает внутрь. Она видела его искреннюю улыбку, но никогда не слышала его искренний, тихий смех.

Продолжал удивлять.

– Разве тебе не нравится этот покой между нами? Если забыть о том, что происходит снаружи. Разве не нравится эта наша жизнь? – он перестаёт смеяться и продолжает смотреть на девушку выжидающе.

– Нравится, – слова слетают, прежде чем Гермиона их обдумала. Из трепетно бьющегося органа. Из души. Или говорят – от души.

– Думаешь это наш шанс? Знаешь, я бы хотел, – Драко перекладывает бокал в другую руку и чуть наклоняется вперёд, отчего тень из камина соскальзывает с его бледного лица и придаёт холодящую мрачность правой половине лица, – хотел бы твою душу вот так сжать, – он медленно сжимает ладонь в кулак, – и раздавить. Впитать в кожу. Чтобы ты никуда не делась. Чтобы осталась втайне от окружающих. Чтобы была только моя. Во мне. Всё твоё противоречивое существо, гордое, трепетное, честное, красивое и…грязное.

Как в напоминание, чтобы не забывала. А забывать, никогда не стоит.

Грязнокровка.

Гермиона судорожно вдохнула через нос, чуть отстраняясь назад и вжимая пальцы в обивку кресла. Она должна правильно его расшифровать, должна правильно услышать. Это ведь Малфой. Но нелепый испуг был сильнее неё. Это не осталось незамеченным для него.

– Боишься? – Драко чуть клонит голову набок и разжимает кулак.

Глупая Грязнокровка.

Гермиона выдыхает и довольно резко ставит свой бокал на пол рядом у ног, чуть в сторону, чтобы случайно не задеть. Поднимается с кресла и медленно, словно ощупывая пол под ногами, подходит к мужчине, заставляя его вернуться в прошлое положение. Серые глаза медленно скользят по голым ногам, что видны из-под халата. Выше – еле связанный узел пояса, выше – голубая ткань лёгкой ночной сорочки. Выше – еле заметная выемка, откуда можно разглядеть округлую грудь. Выше – нездорово выступающие ключицы. Выше – её закрытые чуть подрагивающие губы и, кажется, маленькая трещинка, которая уже почти затягивалась. Глупая привычка кусать губы. И выше – тёмные, почти чёрные глаза из-за игривой тьмы, что хаотично скакала по присутствующим.

– Тогда сделай это, – шепчет она и тянется к его бокалу.

Хрустальная ножка выскользнула из его рук, выбираясь к новой хозяйке. Гермиона чуть склоняется, опираясь на спинку кресла, медленно встала сначала одним коленом на мягкую сидушку кресла, касаясь его бёдра, затем другим и тем самым, оказывается, лицом к лицу с Драко. Тепло её тела сразу же отдаёт невыносимым желанием. Скукоживается где-то внизу живота и медленно набирает мощь. Не сводя своего взгляда с серых глаз она делает глоток вина и затем, чуть приподнявшись, заставляет мужчину запрокинуть голову и поймать её губы. Согревающая жидкость стекает в чужой рот, увлекая в некий танец.

Шумно вздохнув, Драко скользит ладонями по пояснице девушки, взбираясь выше. Тонкие пальцы замирают на шее хватают прядь волос, сжимая их, словно смакуя и пробуя на ощубь. Ненужный хрусталь падает на пол и разбивается на мелкие осколки, будоража своим звоном тишину комнаты и разгоняя все невидимые преграды.

Подхватив Гермиону за талию свободной рукой и не прерывая поцелуя, мужчина быстро сползает с кресла, укладывая её на мягкий ковёр, и нависает сверху. Девичьи руки лихорадочно пробираются из светлых волос к плечам. Пытаются справиться с пуговицами. Слышится треск, и пуговицы слетают с ткани, ссыпаясь в хаотичном порядке.

Грязное и чистое.

Драко быстро справляется с поясом надоедливого халата, высвобождая разгорячённое тело девушки, заставляя дрожать в предвкушении от каждого прикосновения. Голубая ткань бесстыдно задирается, оголяя нежные бёдра. Пальцы скользят чуть вниз, между ног, отчего её спина выгибается и он чувствует сладостную влажность. Гермиона поддаётся навстречу мужским пальцам, соблазнительно облизывая губы и выдыхая обжигающий стон. Потемневшие карие глаза скользят по его лицу вниз, и руки, следуя за ними, ловко справляются с бляшкой ремня и молнией на брюках. Мужчина утробно рычит и прижимается губами к пульсирующей венке слегка прикусывая её и облизывая одновременно с этим углубляя пальцы и заставляя её тихо вскрикнуть над ухом.

Неправильное.

Ощущая жар напряжённого тела под пальцами, она медленно, еле касаясь пальцами, проводит по напряжённой плоти и получает в ответ горячее дыхание в свои губы. Между ног чувствуется неприятная пустота. Влажные пальцы сомкнулись на её шее, сдавливая и заставляя затрепетать в его крепких руках. Маниакальная скалящаяся ухмылка Драко сводит с ума. Заставляет шептать что-то неразборчивое. Гермиона с трудом справляется с нижним бельём мужчины, и он делает, как она просит. Умоляет. Скулит. Входит резко, по самое основание, одновременно с этим сжимая пальцы на тонкой шее ощутимее.

Противоречит обществу правильных.

С губ Гермионы срывается крик впережку со стоном, стараясь, ухватиться за частичку кислорода она задевает рукой поставленный собой бокал и разливает красную жидкость. Она моментально растекается и заползает в её растрепанные локоны на полу. Резкий толчок заставляет задрожать в горячем наслаждений и требовать больше. Когда движения становятся глубже, резче, их голоса перемешиваются, пальцы впиваются в ткань на мужской спине, словно пытаясь разорвать.

Чистое отравленное грязным.

Покрасневшая кожа на бёдрах будто бы предупреждает о своём хозяине, что может ею обладать. Кровоподтёки на тонких руках приносят упоение наносившему и наслаждение получаемому. Будто метки. Его метки. Всё через боль. Их близость не умела быть по-другому. Вдалбливаясь в хрупкое тело и шепча успокаивающие слова в раскрытые истерзанные губы, Драко наотмашь наносил удары по нежным бёдрам. Она же с наслаждением получала желаемое, царапая его грудь, плечи.

Погрязшие друг в друге.

Внезапно горячие ладони девушки ложатся на его плечи и ощутимо сжимаются, упираясь и заставляя остановиться. Малфой замедляется и заглядывает в её помутневшие глаза, хотя и сам особа не соображал. Воспользовавшись моментом, Гермиона его толкает в грудь, повалив на спину и скидывая, наконец, тяжёлый халат и сорочку в сторону медленно насаживается, сверху сплетая их пальцы.

Серые глаза жадно скользят по худому телу, а губы вновь ухмыляются. Ему определённо всё в ней нравиться. До безумия. Движения тел становится плавными, заставляя замирать и закрывать глаза, чтобы всем нутром впитать каждый миллиметр. Она сама, кладёт его руки себе на грудь безмолвно прося. И он слушается. Лаская и дразня.

Языки пламени в камине продолжают играть в свою игру, словно меняя облик присутствующих и неумело скрывая их стоны.

Спустя мгновение в комнате всё стихло, только дрожащие неровное дыхание двух молодых людей. Они безмолвно смотрели друг на друга. Словно каждый из них хотел что-то сказать, но не решался.

– Я не хочу начинать сначала, – дрожа, прошептала Гермиона, нависая над Драко. – Всё, что произошло, стоило того чтобы, я дождалась этого момента. Я не хочу забывать. Я счастлива, Драко…счастлива, оказаться теперь и сейчас…с тобой.

Мужчина с минуту изучающее смотрит в её глаза, и касаясь, пальцами её виска зарывается в волосы тем самым освобождая одну половину лица от волос, чтобы яснее разглядеть её глаза. Чтобы увидеть эмоции. Покрасневшие щёки, опухшие губы и большие, ясные карие глаза. В его груди чувства расплываются горячей лавой, обдавая остатки неприступности своим жаром. Невинное и чистое. Он испытывал это только к своему ребёнку.

Нежность.

Любовь.

Сейчас он испытывал это и к ней. Той, что приняла его таким, какой он есть. Раздробляя последние его границы сомнений и страхов перед обществом. Перед собой. Перед семьёй…

Чтобы разрушить вековые порядки семьи ему понадобилось девять лет. Чтобы разрушить себя и её, ему понадобились сраные девять лет. Ступая на горло своему отцу. Перечёркивая все слова и обещания. И он улыбается. Улыбается, увлекая девушку в поцелуй, и шепчет между короткими поцелуями: «Я рад это слышать…»

Всё же в душе он оставался чудовищем, а она…просто израненой красавицей.

Комментарий к Глава двадцать первая: Семь дней молитв

Иллюстрации: https://m.vk.com/wall-160296487_24

========== Глава двадцать вторая: Нелёгкий рок утрат ==========

Комментарий к Глава двадцать вторая: Нелёгкий рок утрат

Музыка:

Eivor – Tokuni

Иллюстрации: https://m.vk.com/wall-160296487_25

Вслушайся.

Запомни и не колеблись.

Где-то в самом беспросветном углу затаилась беглая тень.

Изводит и облизывает сухие рубцы.

– Драко? – спокойный голос матери оторвал мужчину от раздумий.

Мужчина проснулся очень рано и спустился в столовую. Ожидая чай от эльфов, Малфой задумчиво разглядывал отчёт, что так своевременно выслали ему из министерства. Как всегда неплодородные поиски неизвестно чего. Где найти то – не знаю что? Новоиспечённый прототип Лорда вызывал жгучую головную боль, перерастающую уже в постоянную мигрень.

Раздражающе.

Вошедшая в зал Нарцисса, тихо прошелестела подолом платья и опустилась на стул рядом с сыном отвлекая того от бумаг, вид у него был, мягко говоря, взъерошенный и не выспавшийся. Выпитый алкоголь и чуть позже подвыпившая игривая Грейнджер сделали своё дело. Уснули они где-то к четырём ночи. А сейчас, на минуточку: шесть часов утра.

– Доброе утро, мам, – буркнул Драко, откладывая пергамент в сторону. Потёр уставшие глаза.

–Я хочу с тобой поговорить о Гермионе Грейнджер, – по тону женщины, трудно было предугадать хороший или плохой исход его ожидает.

– Что с Грейнджер не так? – Драко поднял глаза на мать, сцепляя пальцы перед собой.

– Я говорю о вас. Что ты намерен делать?

Драко безумно захотелось сострить и пустить в ход неприятную и колкую язву, но закусил язык, и вздохнув, откинулся на спинку стула.

– А что ты хочешь услышать от меня, мам? – мужчина развёл руками. – Ты же с определённой какой-то целью спрашиваешь?

– Это простое материнское беспокойство.

– К чему беспокоится? Её не видно и неслышно, и пока она тут, то пребывает в безопасности. А когда всё закончится, предчувствую, что эта гордая гриффиндорка поспешит съехать.

– Ты этого не хочешь?

Как говорится, не в бровь, а в глаз. Драко нервно дёрнул плечом и потёр лоб. Шебуршение эльфов в холле слегка нервировало, каждодневная уборка и розжиг каминов, было их постоянной обязанностью по утрам. Только Драко редко натыкался на эту процессию.

– Драко? – серые глаза хмуро переключились на мать. – Я хотела сказать, что приму любое твоё решение.

– Ты так говоришь, будто я сейчас собрался жениться на ней и лепить детей, – слишком небрежно. Ему не нравилось говорить об этом.

– Ведь всё может быть, – вздёрнутая тонкая бровь и удивлённый взгляд материнских глаз вызвал в Драко усмешку.

– Не с ней, она не собирается замуж в ближайшие несколько лет. О детях и речи идти не может.

– Почему?

– С чего вдруг ты стала говорить об этом? – Драко взбеленился, резко поднявшись со стула. – Помнится, ты была против и всячески запирала меня в доме с Асторией, повторяя, что юношеская влюблённость пройдёт и следом чувство вины!

– Не нужно напоминать мне о моих ошибках, – голос Нарциссы дрогнул, но лицо осталось непроницаемым. – Наша семья достаточно нанесла ущерба этой девушке.

– Она не может иметь детей.

Как громом в ясную погоду. Женщина медленно подняла взгляд, пытаясь угадать эмоцию, что сейчас была на лице её сына, но он казался отстранённым.

– Я не собираюсь её обременять чем-либо. Пока она чувствует себя комфортно в той среде, что мы попробовали выстроить. На большее я не пойду. Прошу тебя впредь не поднимай этой темы.

– Хорошо, Драко, – кивнула Нарцисса и в безмолвную благодарность получила тёплый, свойственный только ему, поцелуй в висок. После чего столовая опустела.

Остывшая кружка чая придавливала жёлтый пергамент и смятый клочок газеты, той самой, что осталась от Гарри Поттера с того злополучного вечера. Нарцисса придержала блюдце и вытянула листок. Где-то с минуту она разглядывала фотографию улыбающегося юноши, пытаясь вспомнить, почему он так кажется ей знаком. Обрывки слов французской газеты не давали ничего толком понять. Сложив лист и спрятав его во внутреннем кармане мантии, она вышла из столовой.

***

Вечер обещал быть проклят дважды. Нет, трижды. У Драко начинало непроизвольно дёргаться верхнее веко, пока он украдкой наблюдал за облизыванием Грейнджер её лохматыми друзьями. Так уж получилось, что Малфой, видимо, стареет и добреет, раз позволил Поттеру привести своего друга на встречу с подругой. Гермиона же, выглядела непозволительно счастливой, заглядываясь то на рыжего, то на брюнета.

– Малфой, сделай лицо проще, – скривился Гарри, пряча улыбку.

Драко только скептически изогнул бровь и молча, отвернулся к книге, которую якобы увлечённо читал сидя на диване вразвалочку. Сидевшая на одном диване с ним, только на другом краю, Гермиона, почувствовала себя неловко, а Рон, кажется, упорно старался не смотреть в сторону Малфоя.

– Ты мог бы уйти, раз мы тебя раздражаем, – предложил опять же, Гарри, получая истинное наслаждение поддевать молчаливого Драко.

– Благодаря тебе, Поттер, – фамилию коллеги по цеху Малфой нарочито протянул в своей излюбленной манере, – я не могу оставлять Грейнджер с инородными телами.

– Это кто тут инородные тела? – вспыхнул Рон.

– Вы.

– Мы же уже ответили на все твои дежурные вопросы и даже больше! – возмущение рыжего было на пределе.

– Я ещё не распознал все навыки нашего врага, поэтому предупреждён, значит вооружён. Скажи Поттеру спасибо, – будничным тоном ответил Драко, отворачиваясь обратно к книге.

– Переживаешь за свою шкурку, Драко? – Поттер ухмылялся, скопировав интонацию Драко, и вернул ему ответ той же монетой. Ведь, если с Гермионой что-то случится Малфою достанется сполна.

– М-м-м, за свою «шкурку» я не переживаю, она каждую ночь рядом со мной, иногда, даже по утрам, – Драко медленно повернул голову прожигая брюнета холодным взглядом и ядовитой фирменной ухмылкой.

Рон вспыхнул ещё сильнее, щёки Поттера стали медленно наливаться красными пятнами, а жевалки заиграли угрожающе.

– Да хватит вам, честное слово! Взрослые мужчины, а ведёте себя как школьники! – разозлилась Гермиона, резко поднимаясь с места.

Рон поджал губы и демонстративно отвернулся от Малфоя, Гарри шумно засопел.

– Не кричи, Грейнджер, я из-за тебя всю ночь не спал, теперь голова раскалывается, – нарочно, насаживая на крючок. Всех.

Теперь настала очередь краснеть Гермионе.

– Малфой! – рыкнула она.

– Да, дорогая? – скалится в хищной ухмылке.

– Не зли меня, дорогой, – зашипела девушка в ответ.

– М-мы наверное, это, пойдём, – пробубнил Рон, теперь его лицо почти что сливалось с цветом его волос.

– Ох, – разочарованно выдохнула Гермиона, обращая взор на друзей.

– Когда всё закончится, мы проведём время вместе, вдали от Малфоя, как в старые добрые времена, – кивнул Поттер, нарочито выделяя некоторые слова.

– Мечтай, Потти.

– Какой же ты говнюк, Малфой. Как она тебя только терпит? – возмутился Рон, поспешив к камину, дабы словесная перепалка не выросла во что-то менее лицеприятное, следом за ним молча, направился Гарри, стараясь не кинуть аваду в ответ белобрысому змею.

– О-о-о, у меня есть отличный катализатор, против буйной гриффиндорки, – отозвался Малфой, отбросив книгу на диван и лениво поднялся, пряча руки в карманы. – Нехорошо получиться, Гарри, если ты запустишь в меня аваду.

Мужчины оба замерли на месте. Гарри резко обернулся и сузил свои яростные зелёные глазки.

– Ты залез мне в голову? – прошипел он, право только не на змеином. Хорошо, что это умение кануло в небытие.

Гермиона вместе с Роном быстро переглянулись.

– Я же говорил, будь всегда готов, – процедил Драко, – или я закрою сюда все доступные порты и будешь учиться у чертового Мерлина.

Маленькой частичкой здравого ума, Гарри понимал, что Малфой прав, а с другой. С другой стороны, просто детские психи и задетая гордость.

– Но я даже ничего не почувствовал, – попытался он защититься. Глупо.

– Всегда пихай в свою лохматую голову незначительные воспоминания или, или фантазируй уже, в конце концов, о чём-то меняя мысли. Особенно во сне, не вздумай какие-то сны принимать за чистую монету.

Камень был брошен. В холле нарастала напряжённость, казалось, даже воздух электризуется, все присутствующие трезво понимали смысл колкого замечания Малфоя. Грубое, но справедливое. Поэтому Поттеру осталось только кротко кивнуть и быстро направится к камину, цапнув за предплечье Уизли.

– Увидимся, Гермиона, – успел кинуть Рон, прежде чем они исчезли в зелёном пламени, погружая неспокойное помещение в зудящую тишину. Гермиона продолжала стоять спиной к Драко, выкапывая в себе потерянное терпение.

– Зачем. Ты. Напомнил. Ему. О крёстном? – отчеканила, каждое слово девушка, резко оборачивая к Малфою. В карих глазах плескалось море раздражения и неприкрытой злости.

– Затем, что боль отрезвляет и заставляет действовать, – сухо, почти выплёвывая слова, ответил Драко.

– Ты не имел никакого права напоминать ему об этом, это, – Гермиона недовольно поджала губы, – низко!

– Грейнджер, – угрожающий шёпот и он медленно подходит к ней, проговаривая слова, – я имею полное право говорить, что думаю, пока ты под моей защитой и нас с ним скрепляет обет. – Драко замирает буквально вплотную от Гермионы, прожигая её взглядом, заставляя прирасти к полу и не сметь двигаться.

– Почему ты не можешь быть терпимее к ним? Они, в конце концов, мои друзья.

– Друзья, с которыми ты спала? – слова вылетели от обиды. Было задето Малфоевское самолюбие. А ранить словами он умеет, особенно её.

Девушка тут же замахнулась и влепила мужчине крепкую пощёчину. Голова дёрнулась, светлая чёлка сбилась в сторону, а щека приобрела еле-еле заметный след. Тонкие губы искривила усмешка, и он медленно вернул потемневший взгляд на Гермиону.

– Неужели правильную гриффиндорку задели мои слова? Между прочим, очень, очень, о-о-очень правдивые.

Второй хлопок и карие глаза сузились от яростной дрожи, что переполняла её. Та же самая щека, Драко вновь полоснуло неприятной болью. Краснота стала медленно расползаться.

– Ты не ответила на мой вопрос, Гермиона, – прорычал Драко, вновь возвращаясь в своё прошлое положение. – Со сколькими ты ещё друзьями, т-р-а-х-а-л-а-с-ь?

Процедил каждую букву, склоняясь к её лицу.

– Заткнись! – процедила она и ударила уже по другой щеке. – Ты ведёшь себя как последний урод.

Девушка успела только тихо вскрикнуть, когда крепкие мужские руки стальной хваткой вцепились в её тонкие предплечья и одним грубым рывком развернули от себя. Теперь она была прижата спиной к его груди, кисти сжаты в одной его руке, а второй он рывком дёрнул её за волосы, запрокидывая голову и заставляя устремить взгляд в широкое зеркало над камином.

– Я всегда был уродом, Гермиона, – зашипел он ей на ухо, не сводя взгляда от зеркала, – Твоя слепая и никчёмная гриффиндорская отвага до добра тебя не доведёт. Эти твои друзья могут сами за себя постоять. Ты теперь не их, а моя.

– Я не вещь, Малфой, чтобы кому-то принадлежать, – холодно отозвалась девушка, вглядываясь в отражение серых глаз.

– Уже забыла, как вчера ночью кричала у камина, бесстыдно раздвигая свои ноги? – Драко толкнулся бёдрами к её ягодицам, обдавая их тела лёгкой волной возбуждения.

– Раздвигала, и? – она смела, дерзить, покусывая нижнюю губу не сводя тёмного взгляда.

– У нас, кстати, впереди ещё четыре дня, что думаешь? Успею перевоспитать упёртую Грейнджер? – Драко высвободил руки девушки, тут же перебираясь к груди, нащупав твёрдый сосок через платье и мягкий лиф, тут же ощутимо сжал, срывая с её губ тихий стон. Отчего сам хищно оскалился, – мне определённо нравятся твои изменения, Гермиона.

– С ума…сошёл? – вспылила девушка, перехватывая его ладонь. – Мы в доме не одни!

– Ощущаешь, как сочится адреналин по венам? – мужчина жарко шепчет ей в ухо, опаляя пряди волос. Пальцы, сжимавшие её локоны, сжались чуть сильнее, заставляя максимально запрокинуть голову.

– Не боишься ранить психику ребёнка?

– Я выставил чары, услышу, если кто-то решит спуститься сюда, – рука по-хозяйски спустилась к коленям поднимая подол юбки, медленно, лаская нежную кожу лёгкой тканью и следом водя ногтями оставляя после себя красные полоски. – Кстати, – мужчина выдыхает в её губы, – скоро заглянут гости.

В тёмных глазах тут же проскользнул страх, Гермиона и слова не успела вставить, как её заткнули глубоким и требовательным поцелуем. Девичьи пальцы тут же зарылись в светлые волосы, сильно сжимая их и легко оттягивая, горячий пульсирующий мужской член сзади, будто напоминал и дразнил. Ощутив сильный толчок, Грейнджер тихо пискнув, успела только выставить руки вперёд, чтобы упереться в горячую каменную кладку камина. Слишком горячую. Она тут же одёрнула ладони, но Малфои не любят непослушания, он заставил её наклониться вперёд, вновь касаясь горячей поверхности и без особых прелюдий задрал её платье, проведя ладонью по округлому бедру.

– Малфой! – возмутилась Грейнджер, в попытке выпрямится и убрать руки.

– Тебе же нравится, боль, верни руки на место и наклонись, – приказывает, буквально рыча и заставляет склониться обратно.

Ругнувшись себе под нос, девушка вернулась в прошлое положение, периодически сменяя положение рук, но приятные ласки между ног заставляли отвлекаться и тихо стонать с плотно закрытыми губами. Внезапно где-то вдалеке раздался приглушённый хлопок.

– Кажется, пора менять положение, – Драко замер, обернувшись и быстро подхватив на руки Гермиону, понёс по коридору первого этажа, и резко свернул в какую-то глубокую и прохладную нишу. Прохлада сделала своё дело, отрезвляя возбуждённое сознание.

Она в панике оглянулась и напрягла слух судя по голосам, пришла семья Забини. Гермиона в ужасе расширила глаза, когда поняла что не так уж они и далеко ушли.

– Ты совсем спятил?! – вспыхнула она, упираясь в грудь мужчины, но тот ловко подхватил её за бедра, раздвигая худые колени, и всем телом прижал к холодной стене. Гермионе осталось лишь сдержать возмущение и обхватить его талию ногами.

– Если будешь тихо себя вести, нас не заметят, – еле уловимо Драко шепчет девушке на ухо и берет в свою руку её ладонь. Серые глаза обследовали красные пятна, – только если Блейзу не вздумается пройти мимо.

Его губы ухмылялись, а бесстыжий язык скользнул от тонкой кисти, где виднелась тёмная венка до среднего пальца. Это заставило Гермиону неопределённо дёрнуться.

– Если?! – шипит она. – Ты. Больной. Извращенец!

Из холла раздаётся голос Блейза и одновременно детские голоса. Дети определённо были рады друг другу.

– А где Драко?

– Был здесь недавно, – отозвалась Нарцисса, передвигаясь по холлу так, что её голос был еле различим.

– А Грейнджер?

Тут неистово целующиеся Драко и Гермиона, одновременно замерли, смотря друг другу в глаза. Определённо они узнали голос Пэнси Паркинсон. Их сердца бились в унисон и очень быстро. Тут Гермиона тихо заколотила ладонями по плечам мужчины.

– Всё, завязывай! Паркинсон точно сунет свой нос туда, куда не надо! – Гермиона старалась говорить как можно тише и спокойнее.

– Не сунет, – Драко отрицательно качает головой и толкается бёдрами между ног своей несчастной жертвы, незамедлительно получая в ответ возбуждённую дрожь.

–Я хочу увидеть Гермиону! Я соскучилась!

Гермионе захотелось вспыхнуть как спичка, отчего она просто закрыла ладонями покрасневшие щеки и впилась, как она думала, осуждающим взглядом в самодовольную морду Малфоя. Только у того были свои планы. Чуть поднапрягшись, он затолкал её глубже в нишу, отчего прожигающая прохлада будто ошпарила позвоночник.

– Садист! – шипит в ответ и сильно сжимает широкие плечи.

«А он всё скалится. Чёртов. Мерзкий. Безнравственный. Самодовольный. Ублюдок!» – визжал ещё здравый разум в её голове.

«Сама же не лучше!»

Драко пришлось приложить небольшие усилия, чтобы расстегнуть пуговицу и ширинку на штанах. Гермиона за всем наблюдала с неприкрытым предвкушением. Голоса совсем стихли, скорее всего, гости удалились в столовую.

– Ну вот, а ты переживала, – слышит она над ухом хриплый голос Драко. – Помоги мне Грейнджер.

Гермиона, закусив нижнюю губу, скользнула рукой между их тел, обхватила холодными пальцами горячий орган, чем вызвала судорожный вздох партнёра. Он нарочно вдавливает её сильнее в стену и мучительно медленно дразнит, проникая сантиметр за сантиметром. Прижимаясь затылком к холодной стене, девушка прикрывает глаза и чуть ли не скулит от удовольствия и жара прокатившего внизу живота.

Нетерпеливо дёргается, но крепкие руки держат дистанцию. Он сам был уже на грани, но садистская нотка в его душе держала вверх.

– Ты куда, Блейз? – раздаётся голос Пэнс и слышатся размашистые шаги к коридору.

– Посмотрю, может, Драко у себя в кабинете.

Поймав момент, когда ещё коридор был пуст, Драко толкается медленно, но ощутимо, чтобы она ощутила его всего. Девушка закатила глаза и чуть не застонала в голос, но крепкая рука тут же зажала ей рот. Толчки продолжились. И, кажется, в карих глазах поселилось не только дикое возбуждение, но мольба прекратить.

Шаги стали приближаться и Драко замер, толкнувшись особенно глубоко заставляя хрупкое тело забиться в истоме жаждущей ещё. Блейз прошёл мимо них, и Малфой кусая уже свои губы, продолжил плавно двигаться, позволяя ногтям девушки впиваться в его плечи. Ощутив резкую боль в ладони он, зашипев, убрал руку с её покрасневших губ. Она его укусила.

– Зря, – шепчет он только губами и впивается в неё раздирающим и глубоким поцелуя отбирая воздух.

– Драко? – слышится приглушённый голос друга. – Да куда делся, паршивец.

За стеной стихли шаги, но были еле различимы бормотания мулата, скорее всего, ругал лучшего друга, на чём свет стоял.

Малфой неприлично быстро ускорился, вжимаясь в тело девушки, и не давая ей секунды продыху, когда последовали последние, глубокие толчки он резко отстранился от истерзанных губ Гермионы и зажал её рот рукой. Последовал сдавленный стон и хрупкое тело забила дрожь и накатила непосильная усталость. Приятная и обволакивающая.