Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

Девушка дрожит, хватаясь пальцами за его мантию, не смея открывать глаз. Но услышав слова мужчины, она успокаивается. Медленно, но успокаивается. Дикий страх медленно вынул свои когти из сердца и скрылся в тёмных уголках сознания, до новых приступов. Тело её до сих пор не слушалось. Взгляд серых глаз смотрел, словно сквозь эту пару, прекрасно осознавая, что это непростое успокоение другом. Что это непросто поцелуи. Подхватив ослабевшее хрупкое тело девушки, Поттер поднимается на ноги, прижимая её к себе, как родную.

– Спасибо, – говорит он тихо и сухо, а затем идёт на выход, Драко прекрасно понимает, к кому именно обращены были эти слова.

– Мистер Малфой, спасибо вам, использовать дом вашего крёстного, было очень умно. Нам удалось поймать парочку егерей, думаю, мы займёмся их допросом, – обращается к нему один из Авроров, снимая с лица маску, кажется это прямой напарник Поттера, Том, кажется.

– Оставьте мне одного, – говорит Малфой бесцветным голосом, – я хочу провести собственный допрос.

– Как скажете, мистер Малфой.

Малфой выходит следом, вдыхая свежий воздух улицы, и чуть морщится от острой боли в ноге.

***

Небольшая клетка для одного заключённого возвышалась из подземелий министерства в главном зале суда Визенгамота. Пустующего суда. Полукруглое помещение пустовало, деревянные скамьи пустовали. Единственным источником шума в этом помещений был заключённый, что сидел в клетке и хрипел, низко опустив голову. Сознание его пыталось покинуть уже в который раз, но новые приступы болезненных волн по телу заставляли ещё держаться в сознании. А едкий шёпот над ухом заставлял корчиться и умолять о пощаде. Вновь и вновь молвит одно и то же: «Я не знаю ничего о главаре, его видят только единицы, нам отдают только приказы. Пожалуйста…» и эта просьба распаляет мучителя лишь сильнее.

– Мистер Малфой, прошу вас остановиться, – раздаётся мужской крик со стороны дверей.

Драко лениво отстраняется назад и переводит взгляд на Уинкера, начальника отдела Авроров, попутно пряча руки в карманы брюк.

– Я немного увлёкся, сэр, – отзывается мужчина в свойственной ему манере растягивать слова и отходит уже на пару метров от измождённого узника.

– Вы непросто увлеклись, вы чуть не убили его, – Брауни хмуро осматривает потерявшего сознания преступника и небрежным жестом указывает убрать его отсюда и как можно скорее, – мистер Малфой, пока что с точным нахождением их баз, мы не можем ничего ответить.

– Потому что они обычные цепные псы, им приказывают – они выполняют. Их господин, – последнее слово Драко выдаёт с нажимом, – слишком умён. Я не смог ничего полезного найти в его воспоминаниях.

– У нас даже зацепок никаких нет, такое ощущение, что они скрываются в магловском мире, не используя магию, вообще, точнее, используют её как можно реже, – мужчина потёр лоб и взглянул на Авроров, что уводили преступника.

– Возможно, их новоиспечённый лорд знает магловский мир, не хуже чем магический, – Малфой накинул на плечи мантию и встретился с вопросительным взглядом начальника, – как думаете, список подозреваемых чуточку уменьшился?

Малфой уже потешался над этой ситуации в целом, его одновременно и раздражала вся эта неизвестность, но и в то же время забавляла. Маги, что скрываются в магловском мире и вершат по своему мнению, правосудие над маглорождёнными и нечистокровными. Очень смешно и грустно одновременно. Брауни, кажется, стал ещё раздражённее, чем был, он изводил свой отряд нескончаемыми поисками преступников, и всё заканчивалось очередным провалом. Обычно им либо везло наткнуться на кучку егерей в Лондоне, либо им помогал Малфой со своим чутьём на всплеск их тёмной магии и артефактов, всё же бывший Пожиратель смерти, ему куда больше секретов и уловок известно.

Драко попрощался с Уинкером и направился на первые этажи, был уже поздний вечер, в коридорах министерства почти не наблюдалось сотрудников, кабинеты закрывались, сотрудники покидали свои рабочие места. Какого же было его удивление встретить своего бывшего однокашника с факультета, Теодора Нотта. Мужчина как раз выходил из раздевалки авротара. Насколько был осведомлён Драко, Теодор все эти года проработал в больнице Святого Мунго. Он периодически появлялся в министерстве, чтобы осмотреть мракоборцев и выписать необходимые зелья если того требовалось.

– Драко, – Теодор сразу же заметил мужчину и учтиво склонил голову в знак приветствия, протягивая раскрытую ладонь, – очень давно не виделись.

– Достаточно давно, – Малфой пожал ладонь в ответ.

– Ты вернулся на должность Аврора? Я не видел тебя среди остальных, – Нотт указал большим пальцем на дверь за своей спиной.

– Что-то вроде того, из-за травмы меня не подпускают к должности, приходится самостоятельно решать некоторые дела.

– Я слышал об этом, – Теодор опустил взгляд на ноги собеседника, – ты уже без трости? Но судя по твоим результатам, травма может вновь дать о себе знать. Ты не отбыл должный срок лечения.

– Тебе известны мои результаты? – Драко вопросительно изгибает бровь.

– Конечно, я, как только услышал о твоей истории, хотел связаться с тобой, но из-за всего этого бардака вокруг просто не смог, – мужчина пожал плечами и указал проходить вперёд, чтобы продолжить разговор по пути домой, – ты должен был быть дома до полного выздоровления.

– Когда моей семье угрожает опасность?

– Ты можешь, вообще, потерять способность ходить, – Нотт остановился у ближайшего камина для трангрессии, – а зная тебя, это не лучший для тебя вариант.

– Верно, подметил, – Драко уже собрался ступить в пламя и исчезнуть, но остановился, – скажи мне, Нотт, где ты был семь лет назад, когда в доме твоего погибшего отца скрывались пожиратели?

– Ты прекрасно, знаешь, где, Драко. Мы уже говорили об этом.

– Почему ты не знал ничего о том, кто скрывается в твоём доме?

– Меня уже проверили от и до, я чист, чего ты хочешь услышать от меня? – Нотт сложил руки на груди, – ты не изменился, всё так же подозреваешь всех без разбору.

– Я и не собираюсь кому-либо доверять, – блондин ухмыляется.

– Я бы мог тебе помочь.

Драко ничего на это не ответил, только бросил короткое: «До встречи» и шагнул в пламя исчезая в эту же секунду. Нотт ещё какое-то время стоял у камина, прожигая взглядом, место, где только что пропал другой волшебник. Взгляд тёмных глаз был сосредоточен и задумчив, тонкие губы поджаты, а руки расслабленно повисли вдоль корпуса. Лампы помещения гасли одна за другой, оставляя редкое освещение для часовых, гудящая тишина и полумрак. Мужчина развернулся и отправился в нижние подземелья министерства, домой он явно уже не спешил.

***

Прекрасное Рождество настало. Светловолосый малыш со счастливой улыбкой на губах сидел рядом с украшенной ёлкой, на пушистом белом ковре, и разбирал коробки с подарками. Малфой старший и Нарцисса сидели по правую сторону на широком диване, миссис Забини сидела ближе к Нарциссе, а вот Блейз и Люси сидели на соседнем диване. Девушка чувствовала себя здесь абсолютно чужой и неуместной, холодный приём матери её жениха совершенно не радовал и заставлял себя чувствовать лишней не то, что в этом доме, на всей Земле в целом.

Единственным кто не совсем разделял счастья именинника, это малышка Ками. Девочка сидела у ног отца на ковре и ближе к Скорпиусу, так чтобы можно было разглядеть подарки. Но бросив несколько раз взгляд на тёмный коридор, что скрывал входную дверь в своей темноте, понуро насупилась и совершенно перестала интересоваться подарками друга.

– Светлячок, мой, отчего ты грустишь? – тихо заговорила миссис Забини, убирая на столик бокал с вином.

– Я очень жду одного человека, – прошептала девочка и сложила руки на груди подняв взгляд на Драко.

Мужчина перевёл взгляд с сына на девочку, смутно понимая, что сейчас его как раз таки обвиняют во всех бедах и в плохом настроении. Это не осталось незамеченным для двух женщин, они вопросительно посмотрели на Драко.

– Ками, я отправил письмо, но, скорее всего, у мисс Грейнджер могут быть какие-то дела и она не смогла приехать, – отозвался “виновник”.

– Этого не может быть! – возмутилась Ками слишком громко.

Скорпиус вздрогнул и замер с неразвёрнутой коробкой в руках, оборачиваясь к подруге, Нарцисса сжала в ладонях белоснежную ткань платка и хотела что-то сказать, но была прервана отцом девочки.

– Ками, – строгий голос, – немедленно перестань капризничать, Гермиона взрослый человек и она может быть занята. Оставь этот разговор и не порть праздник Скорпиусу.

– Нет! – Ками подскочила с пола, срываясь на крик, – зато ты пригласил, кого хотел!

В карих глазах копились ещё не пролитые слезы, а маленькие кулачки были сжаты.

– Прекрати немедленно! – Блейз впервые повысил голос на дочь, а Люси сжала его пальцы, стопоря от очередной поучительной триады, что хотели так немедленно сорваться с его губ.

Но девочка уже метнула рассерженный взгляд на девушку и на отца, убегая из холла к лестнице разрыдавшись в голос. Миссис Забини осуждающе покосилась, на сына и собралась уже встать за внучкой, но была остановлена холодным тоном главы дома.

– Сядьте, матушка, её капризы зашли слишком далеко, – и тут же неестественно быстро смягчившись, мужчина обратился уже к виновнику торжества, – прости Скорпиус, что там у тебя в следующем подарке?

Драко бросил взгляд на друга, какой-то долькой своей ещё не чёрствой совестью, он чувствовал вину перед девочкой, но по праву, он сделал всё. Приглашение было отправлено, а значит, он выполнил свой уговор. Но детям такие правила не писаны и сейчас малышка злилась на всех.

Внезапно в холле раздался характерная мелодия колокольчика. Все присутствующие взрослые переглянусь, в этот вечер они могли ожидать лишь Паркинсон, но она сразу уведомила, что не сможет приехать и поздравить наследника, поэтому в этот вечер они не ждали ещё гостей. Домовик по обычаю появился у дверей.

– Добрый вечер, – раздался тихий женский голос, – я опоздала, не могли бы вы передать подарок имениннику и передать этот свёрток Ками Забини?

Домовик услужливо поклонился и уже было, потянулся своими маленькими ручонками за подарками, но голос хозяйки за его спиной заставил склонится ещё ниже быстро пряча руки на груди сминая светлую ткань и отступая в сторону.

– Мисс Грейнджер, – миссис Забини расплылась в своей самой широкой улыбке, обнажая ровные зубы, – вы как раз вовремя, из-за вас здесь почти война началась. Проходите.

– Я непростительно опоздала, не могли бы вы просто передать подарки?

– Не могла бы, – женщина отрицательно качает головой и подходит ближе к двери, – ну же, проходите, сколько лет я вас не видела.

Гермиона неуверенно скользит взглядом по женщине, по дверному косяку, по полу, вжимая пальцы сильнее в твёрдые бока цветной коробки. Делая шаг, ступает за порог, оттряхнув рукав от снега, и склоняет голову, неуверенно выдавливая из себя улыбку.

– Благодарю.

– Ну что же вы встали, снимайте пальто, – миссис Забини улыбается, потешаясь над неуверенностью гостьи, – моя внучка вас так ждала.

Позволив помочь домовику, девушка освобождается от пальто, оставаясь лишь в одном красном платье, облегающим хрупкую фигуру. Рукава три четверти идеально подчёркивают тонкость её рук. Волосы собраны в аккуратный низкий пучок. Миссис Забини с любопытством разглядывала гостью, оценивая только по известным ей критериям. Женщина указала идти за ней, что девушка и сделала. Длинна коридора показалась ей бесконечной. Ступив в светлый холл, миссис Забини отступила в сторону, позволяя всем присутствующим увидеть гостью.

В этот момент только у двоих в этом доме сердце сделало кульбит, застревая в солнечном сплетении, а кишки завернулись в тугой угол, вызывая тошноту и головокружение. Взгляд карих глаз скользит по всем лицам, кроме одного. Только не смотри на него. Не смотрит. Встречается с голубыми глазами Люси и отмечает, насколько её подруга сейчас выглядит счастливой. Ещё очень давно Люси подбирала это платье для подруги, чтобы надеть в один из подходящих моментов. И вот, он, настал спустя несколько лет. Надо бы заметить вкус у светловолосой девушки был отменным и Гермиона была ей благодарна.

– Тётя Гермиона! – Скорпиус расплылся в улыбке и хотел было уже побежать к девушке, но во время себя одёрнул, вспоминая, что отец такого поведения не приемлет, быстро оправился и вышел вперёд сдерживая себя оттого, чтобы не помчаться навстречу.

– Здравствуй, Скорпиус, – Гермиона медленно опускается, присаживаясь, чтобы быть одного роста с мальчиком и протягивает ему коробочку, – прости, что опоздала, прими от меня подарок.

– Спасибо большое, – шепчет мальчик, прижимая коробочку к груди и светясь от вселенского счастья, что сейчас распылилось в его маленькой груди, – Ками так сильно расстроилась, что вы не приходили. Папа можно я отведу тётю Гермиону к Ками?

Мальчик оборачивается к отцу, а Гермиона опускает взгляд, поднимаясь и расправляя подол платья. Драко медленно нехотя отцепляет взгляд от гостьи и встречается со счастливым взглядом голубых глаз своего чада.

– Да, конечно, проводи.

Его голос расплавляется, когда касается её ушей. Вливается внутрь и жалит, жалит, жалит, разливаясь истомой по всему телу, вызывает в ней глубокое дыхание и стаю мурашек по телу. Желая словно скрыться в себе же самой, девушка обхватывает себя за другую руку выше кисти и улыбается мальчику, что переводит на неё взгляд, и манит маленькой ручкой. И она слушается. Кивает присутствующим, тихо извинившись, и уходит за ним к лестнице.

В комнате девочки горела лишь настольная свеча, когда Гермиона и Скорпиус вошли, Ками сидела за столом и что-то говорила домовику, который склонился над пергаментом, выводя магическим пером буквы. Услышав шум дверей, она хмуро уставилась в их сторону.

– Гермиона! – крикнула она.

Девушка опустилась, чтобы обнять Ками. Крепкие маленькие ручки тут же сомкнулись на её шее, а сама Гермиона уткнулась в пышную копну кучерявых волос девочки.

– Я думала ты не придёшь, – зашептала Ками на ухо девушке и затем, чуть отпрянув, не расцепляя рук, посмотрела той в глаза, – почему ты опоздала?

Гермиона замешкалась на какую-то долю секунды, придумывая ответ.

– Сова, кажется, заплутала, пока искала мой дом.

– Ох уж этот дядя Драко, наверное не правильный адрес написал!

Гермиона на эти слова лишь улыбнулась, сжимая в объятьях малышку. Оставшийся вечер дети буквально не выпускали девушку. Они всё время до позднего вечера провели в комнате. Сначала Скорпиус начал делиться своими впечатлениями о подарках попутно показывая каждый. Затем Ками скакала, вокруг рассказывая о том, как она проводит дни, даже поделилась тем, что ревнует очень папу к этой новой странной Люси. А когда Скорпиус хотел заступиться за дядю, то девочка не упускала возможности припугнуть его тётей Пэнси, мальчик тут же испуганно расширял глаза, и затем, надувшись, складывал руки на груди. Гермиону это забавляло, улыбка с её губ не сходила весь вечер. Чистой, откровенной, тёплой. Ей было хорошо с детьми, словно все тяжбы той жизни за её плечами уходили далеко-далеко, глохли и не смели всплывать наружу пока она рядом с ними.

Старинные часы, обрамлённые чёрным деревом стали пробивать девять часов вечера. Дети засуетились, абсолютно не желая уходить спать, но когда Гермиона предложила им прочитать сказку перед сном, детей, будто ветром сдуло. Они моментально переоделись в пижамы, что им принесли домовики и нырнули в кровать.

– А твой отец не будет против, что ты спишь не у себя? – обратилась девушка к мальчику.

– Нет, папа редко бывает вечером дома, а бабушка разрешает мне оставаться с Ками.

Гермиона заглянула в широкое окно по правую сторону от неё, откуда открывался вид во двор, и она могла поклясться, что увидела там чью-то фигуру, скрывшуюся за деревом, пока дети укладывались, она неотрывно смотрела на заснеженный двор, сминая в руках переплёт маленькой тонкой книжки. В голове невольно всплывали воспоминания из далёкого прошлого, где она так же, когда-то, стояла у окна и любовалась заснеженным садом. Когда дети удобно устроились на подушках, она обернулась.

– Готовы слушать?

– Гермиона, а расскажи какую-нибудь сказку, что тебе читала твоя мама? – заговорила девочка, укладывая руки поверх пухового одеяла.

– А в чём отличия? – спросил Скорпиус, ложась набок и вопросительно смотря на подругу.

– Вообще-то, папа и мама у Гермионы маглы, и сказки у них отличаются, – девочка посмотрела на светловолосого мальчика, словно видела его впервые, – ты, что не знаешь об этом? Мне папа много рассказывал и бабушка. А ещё они «датисты»!

Конечно же, девочка неправильно произнесла незнакомое слово, но она очень гордилась тем, что запомнила такое сложное слово. Голубые глаза мальчика расширились наверно в два раза.

– Кто-кто? – он даже приподнялся на подушках.

Упоминание о родителях отозвалось в девушке глухой болью. Но удивление Скорпиуса сбавило гнетущее состояние Гермионы, отчего она рассмеялась в голос, прикрывшись книжкой.

– Даже Гермионе смешно, что ты не знаешь такого слова! – Ками, как всегда, потешалась.

– Нет, дорогая, я смеюсь с вас обоих, давайте, ложитесь удобнее, я расскажу вам сказку, что любила в детстве.

И они послушно устроились на подушках, впиваясь своими взглядами в девушку. Сказка была про прекрасную девушку и чудовище, что жило в большом заброшенном замке. Девочка самозабвенно вслушивалась в каждое слово, вдохновляясь храбростью главной героини, а Скорпиус лежал, чуть приоткрыв рот. У каждого из них была своя картинка, и своё видение сказки, но оба прекрасно понимали главный смысл и урок сказки.

– И они навечно вместе? – прошептала девочка, искренне радуясь счастливому концу сказки.

– Конечно, чудовище смог полюбить и превратился в прекрасного принца и уже никогда-никогда не отпускал свою любимую, – Гермиона тоже прошептала последние строчки сказки, заправляя мягкое одеяло под бочок девочки.

– Какая…хорошая сказка… – голос стал стихать, а карие глаза медленно закрылись. Дыхание было ровным и тихим, Ками уснула, сохранив на губах совсем лёгкую улыбку.

– Тётя Гермиона, – прошептал Скорпиус.

Гермиона не ожидала, что мальчик ещё не уснул.

– Ты чего-то хочешь? – она заглянула в его глаза.

– Нет, – он отрицательно покачал головой, – почему вы такая грустная, когда смотрите на нас?

– Почему ты так решил?

– По глазам, у бабушки бывают очень грустные глаза, и у папы, а у вас такие же грустные глаза, – мальчик осторожно приподнялся и потянулся своей рукой до ладони девушки, – не грустите, пожалуйста, у вас очень красивая улыбка.

Гермиона не смогла что-то ответить, тёплые маленькие пальцы на её руке вызвали в ней волну неизвестной ей нежности. Волну что поглотила её моментально. Почему-то губы дрогнули, а глаза предательски защипало, но моргнув быстро несколько раз, она прогнала прочь непрошенную влагу, что могла неприятно удивить ребёнка. Она хотела уже что-то утешительное сказать, так как даже не заметила, что кто-то вошёл в комнату и остановился у кровати за её спиной. Зато Скорпиус перевёл быстро взгляд и легко улыбнулся незнакомцу, заставляя девушку забыть, как дышать.

– Папа?

– Скорпиус, ложись спать, уже очень поздно

Мальчик согласно кивает, и ложится на подушки, зарываясь под одеяло, теперь с подушек торчала одна лишь светлая шевелюра. Шаги за спиной сдвинулись в сторону мальчика, мужчина осторожно подошёл ближе, касаясь сына поверх одеяла, и склонился к нему, чтобы поцеловать в голову, сохраняя поцелуй на волосах. Гермиона отводит взгляд, осторожно поднимаясь с постели, хватает свои ботинки и, не надевая их, собирается пойти к дверям. Крадясь на носочках старается не шуметь и желая сию же секунду скрыться отсюда. Как можно дальше. Но шаги за спиной следуют ровно за ней, а мужская рука ложится на дверную ручку, опускает её вниз и открывает дверь, и по лицу девушки тут же ударяет полумрак коридоров.

– Я провожу вас, – говорит он, вбивая взгляд в её профиль.

Девушка опускает ниже голову и сжимает в пальцах каблуки, словно ища в них защиту, и, наверное, если бы пришлось, она бы их использовала. Но не с ним. Гермиона шагнула за порог и, не оборачиваясь, медленно шла по коридору к лестнице, держась ближе к настенным канделябрам, он шёл, позади, скользя взглядом по открытой шее, напряжённой спине, круглым бёдрам что так плотно облегала ткань платья и стройным ногам. Она шла почти на носках, семенила так, словно была готова вот-вот сорваться на бег. Хотела сбежать отсюда.

От него.

– Вы могли бы уже обуться, – говорит он, а в голосе сквозит холодная насмешка.

Гермиона останавливается так резко, что ещё бы пару сантиметров, и он бы мог наткнуться на неё. Перед ней лестница, позади неё чужой мужчина. Дикое желание скатится по лестнице, и ломать себе шею, в ней бьётся словно истеричка. Но Гермиона разжимает пальцы и касается холодных перил одной рукой, а другой ставит ботинки на пол, обувается и выпрямляется. Она видит протянутую ладонь, когда пытается второй ногой одолеть непослушную обувь, но категорически не принимает её и, наконец, победив упрямую обувь, девушка медленно оборачивается, чтобы взглянуть на него.

Где-то в коридоре что-то зашуршало, зеркало, что было повешено справа от них на стене, отражало двух людей. Взгляд серых глаз прожигал и словно желал стереть её лицо, чтобы не видеть.

– Спасибо, что спас меня тогда, – осмеливается она заговорить, но получается очень тихо.

– Что простите? – он легко щурится, склоняя голову в сторону.

– Спасибо, что спас меня, – говорит она уже громче.

– Думаю не за что, вы оказались у меня на пути, – безразличие и кривая ухмылка.

Слова бьют наотмашь, оставляя после себя пульсирующую боль. Она глубоко дышит через нос, так что начинается кружиться голова, ей хочется просто скатиться отсюда. Но она просто стоит, рассматривая его. Ровная бледная кожа на щеках, сухие губы расслаблены, в уголке нижней губы виднеется маленькая трещинка. В уголках глаз совсем крошечные морщинки, хмурый лоб и светлые волосы, собранные в хвост. Гермиона сама не замечает, как тянется к нему. Рука подрагивает, но медленно поднимается к нему, мимо широкой груди к лицу и замирает возле подбородка, когда очередные слова жалят в самый важный орган.

– Не трогайте меня.

– Тогда останови меня, – шепчет она, касаясь самыми подушечками скулы, но он даже не вздрогнул.

Мужчина закрыл глаза и шумно потянул воздух в себя, как если бы он подавлял в себе лютую ярость, стараясь успокоиться. Кто знает, что сейчас в его душе? Гермиона не знала. Никогда не знала и не догадывалась. Единственное, что она знала и могла думать, это о его ненависти к ней. И вот сейчас, она почти наслаждалась им. Его образом.

Чёртов аристократ.

И Грязнокровка.

Здесь. Стоя здесь на первых ступеньках друг напротив друга. Дыша одним воздухом.

– Что вы себе позволяете, мисс Грейнджер? – Драко приходится приложить немало сил, чтобы открыть глаза.

– А на что это похоже? – говорит она, проводя пальцами чуть ниже к подбородку, – ты можешь это остановить, например, скинуть меня с лестницы.

Девушка кидает быстрый взгляд, в сторону намекая на те самые ступеньки позади себя, и убирает руку с его лица.

– Вам пора домой, – сухой и категоричный.

Драко хватается рукой за перила как раз в том самом месте, где покоиться её рука, сжимая её пальцы, заставляя вздрогнуть и вонзить в кожу твёрдую поверхность перил. Он не хотел её касаться. Но коснулся, заставляя чуть отстраниться назад, отчего Гермиона была у самого края первой ступеньки.

– Я ждала тебя, Драко, – шепчет она, обжигая словами, но он, молча, смотрит в ответ, искренне не понимая её слов, или делая вид, что не понимает, – всегда ждала.

И зачем она только это сейчас говорит? Предаёт. Бессовестно предаёт своего Гарри. И тонет. Тонет. Тонет в этом болоте вновь.

– Не знаю, что вы себе надумали, мисс, и для чего ждали, – его губы трогает улыбка, едкая и холодная под стать его душе, – я же вам как-то однажды сказал, не идеализируйте мой образ. Я не тот, кем вы хотите меня видеть.

– А твоё предложение тогда встретится? – карие глаза пытаются найти хоть каплю эмоции, хоть каких-то.

Его губы расширяются, обнажая зубы, улыбка почти безумна и откровенная, как тогда в библиотеке, когда он пришёл к ней и назвал её «сорняк». В левой части груди предательски закололо в ожидании ответа. Но слишком поздно. Часы шумели как-то по-особенному громко, хотелось тишины.

Хотелось исчезнуть.

– Вы облегчили мне задачу, не придя туда, – он склоняется к её лицу, чтобы прошептать на ухо и насладиться её дрожью, – ты сделала всё за меня, когда уехала. А теперь…

Он недоговаривает, касается её рук выше локтей и осторожно отворачивает от себя со словами: «Вам пора», помогает сделать шаг вниз, ступая следом за ней, и она не противится. Стук каблуков отдаётся эхом, будоража и вызывая недовольное ворчание с портретов, что висели вдоль стены. Она не помнит, как на её плечи накинули пальто, не помнит, как оказалась в тёмной прихожей, не помнит, как тяжело дышит человек стоящий за её спиной, сознание вернулось к ней, только когда дверь открылась, и в нос проник морозный воздух. Словно вырвавшись из оцепенения она опускает голову и осмеливается снова заговорить.

– Почему ты тогда не пришёл ко мне?

– Почему ты не пришла ко мне, когда я ждал? – холодный как сталь, острый как самый отлично заточенный нож.

Крепкая ладонь, толкает её в спину заставляя делать шаг вперёд, и дверь за ней закрывается с характерным щелчком замка.

Она делает шаг вперёд. Ей нужно уйти. Выйти за территорию дома и исчезнуть. В который раз это желание пробивает её воспалённые мозги? Всё слилось в одно сплошное пятно. Накинутое распахнутое на плечи пальто ни капли не спасало от мороза, закрытые туфли так и так не грели. За вечер снега успело навалить достаточно, и когда-то очищенные тропинки, теперь были покрыты слоем снега.

Малфой стоял так очень долго. Прекрасно видя через стекло удаляющуюся фигуру.

Вырвать с корнем.

Только этот корень слишком глубоко сидит. Прежде чем ты его достанешь, придётся на живую ковырять плоть, чтобы зацепиться за верхушку и затем потянуть за него. Почему именно от такой боли не придумано обезболивающее? Тянуть и чувствовать каждой клеточкой нестерпимую боль до тех пор, пока ты его не вырвешь. А после останется саднящая боль и пустота.

Как же ей идёт красный цвет…

========== Глава семнадцатая: Воспоминания усталой красоты (2 часть) ==========

Это был особенно холодный, хмурый день. С самого утра шёл сильный снегопад с ветром. Проклятые снежинки забивались меж складок одежд, облепляли лица, и заставляли морщиться, порой с остервенением выплёвывая особенно крупные капли растаявшего узора на губах. Настроение мужчины сидящего в кресле было под стать этому дню.

Потирая большой палец об указательный, он, сосредоточенно разглядывая какой-то совершенно ненужный тёмно-синий переплёт одной из книг на стеллажах. Размышлял. Не понимал. И, кажется, он не знал, что делать дальше. Точнее, как правильно действовать. Сторонников оказалось куда больше, а вот их новоиспечённый Лорд не являлся удовлетворённым. И конечно же, очередные проклятия полетят в него или же в Фенрира. Долохов был на особенном месте, и Струпьяра это выводило из себя.

– Что ты сидишь? – звучит грубый голос оборотня.

– А что я должен делать? Он ясно дал нам понять ждать его, – Струпьяр замирает и опускает руку. – В ожидании очередного его недовольства.

– Конечно, мы упустили девку, хвалить нас не за что, – Долохов, что сидел в углу и вертел в руках какую-то чёрную книженцию кинул её куда-то в угол к остальным пыльным переплётам.

– Тебе ли переживать, – скалится оборотень.

– В отличие от вас я выполнил свою часть задания, – Долохов склонил голову набок и небрежно махнул в сторону Сивого.

– И где же она? – оборотень стряхнул со своего плеча невидимую помеху. – Кажется, твоя подружка решила слиться.

– Невозможно, она придёт.

Полумрак помещения давил на присутствующих. Но никто из них не смел что-то предпринять. Старая, потрепанная временем дверь внезапно открылась, заставляя напрячься и устремить своё внимание на вошедшего. Цепные псы молчали, вошедший смерил каждого тяжёлым взглядом тёмных глаз. Лишь губы дрогнули в кривой ухмылке, а руки спрятались в карманах пиджака.

– Антонин, где наша старая знакомая? Или даже такое простое задание выполнить не под силу?

– Она придёт, господин, – пожиратель выпрямился в кресле и быстро пробежался взглядом по лицу Струпьяра, тот, в свою очередь, поднялся с кресла и склонил голову.

– Господин, – начал егерь.

– Можешь не повторять, я в курсе уже, – мужчина зашёл в комнату и встал у пустующего камина. – Нас становится больше, думаю, скоро мы сможем объявить о себе в открытую.

– А с Грязнокровкой что делать? – Сивый сморщился, будто у него под носом что-то пахло.

– Пока что посмотрим по ситуации, у нас запланировано масштабное представление.

Старые половицы заскрипели в коридоре, привлекая к себе внимание. На пороге появилась девушка. Весь её вид выдавал страх и насторожённость.

– Пришла, – предводитель был доволен, даже слишком. – Я уже подумал, что ты предать нас решила.

Пальцы девушки вжались в дверной косяк, что она сжимала, когда он, подошёл к ней почти вплотную останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах от её лица.

– Скажи, Люсиль, – её полное имя он протянул с ухмылкой на губах. – Ты всё так же предана мне?

– Насколько можно быть преданной тому, кто угрожает её родным? – шепчет она в ответ, страх моментально испарился, а голубые глаза с вызовом вглядывались в тёмные.

– Бесконечно, – он улыбается и касается её щёки.

***

Шум воды льющейся из-под крана отдавался эхом. Очень необычным эхом, так вот какие звуки, когда ты находишься под толщей воды. Она и позабыла о них. Девушка лежала в ванной с открытыми глазами и видела потолок очень непостоянным, плывущим. Вода переливалась через край, заполняя пол, сама же она всё в том же красном платье покоилась под толщей ледяной воды. Она перестала чувствовать леденящий холод, кости перестало сводить и выворачивать от покалывающей боли. Она чувствовала себя в невесомости. Она не хотела выбираться отсюда. Не хотела делать глоток воздуха. Не хотела видеть этот мир. Не. Хотела. Ничего.

Карие глаза медленно закрылись, а одинокий пузырь сорвался с её губ, стремясь вверх. Чтобы лопнуть, испариться, исчезнуть, погибнуть, соприкасаясь с воздухом внешнего мира. Она хотела бы так же. Как этот пузырь. Хотела бы также устремиться вверх и расщепиться на тысячи, нет, миллионы крупиц.

Чьи-то крепкие руки внезапно вырывают её из «океана» и она делает шумный вдох через открытые губы. Крик, она слышит крик, и крепкие руки её трясут, тащат, хаотично двигаются по её лицу, но она не хочет смотреть. Не хочет слышать. Спаситель думает, что помог ей. Но как же он ошибается. Ей нужна другая помощь. Глаза девушки медленно открываются, и она смотрит в обеспокоенно лицо Гарри Поттера, что кутал её в полотенца и уже тянулся за палочкой, чтобы высушить её платье и согреть полотенца, но она останавливает его, перехватывая его руку с палочкой.