Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

– Ты не станешь ничего делать под носом у матери, – наверное, девушка уже сама была неуверена в своих словах.

– Думаешь? – он медленно обошёл стол, а она сделала пару шагов назад, – как ты уже заметила, она умна и всегда находится в стороне, оберегая меня.

Он подошёл ещё на шаг ближе.

– И она всегда только наблюдает, делая лишь правильный выбор, – он навис над ней словно скала, – ты все ещё думаешь, что я могу сделать?

Напряжение росло. Малфою хотелось схватить её и причинить боль, заставить бояться его снова и снова, и чтобы она больше никогда, не смела, смотреть на него таким взглядом. И в то же время она сводила его с ума, что за идиотская тяга, что за напряжение между ними нарастало и сворачивалось в морской узел, сплетаясь ещё крепче. Ему нравилось её пугать, заставлять избегать его, а потом вновь и вновь притягивать к себе. Ему нравилось травить её и себя тоже.

Узел затягивался с тягучим скрипом.

– Знаешь, – она не сводила взгляда с него, – тебя на самом деле очень жаль. Ты одинок, даже матери до тебя не достучаться.

В точку.

Под корку.

Осознание словно змей, заползает и жалит.

Жалит.

– Замолчи, – сквозь зубы.

– Ты невероятно одинок, Малфой, ты знаешь вообще, что такое любовь? Забота? Ласка? Сочувствие?

Наизнанку.

– Грейнджер, – угрожающий рык.

– Твой отец полное ничтожество он изуродовал своего ребенка, заставил любимую женщину страдать смотря на свое чадо, что превращается в чудовище!

Тонкие пальцы метнулись к шее, девушка вздрогнула, но не отвела взгляда. Малфой замер, с дрожащей рукой у её шеи, готовясь её вот-вот сжать. Сжать с такой силой, чтобы она больше никогда не могла сделать вздох. Серые глаза смотрели сквозь неё, губы слегка приоткрыты, он дрожал. Дрожал от лютой ненависти и злости, что сейчас клокотала в нём. Сдерживал своего зверя. В который раз она его доводила.

Грязнокровка.

– Драко? – послышался голос Нарциссы.

Гермиона резко обернулась, взглянув на неё, и увидела полной тревоги глаза женщины.

– Драко, успокойся, прошу тебя, – прошептала она и шагнула в их сторону, – мисс Грейнджер уйдите к себе. Немедленно!

Гермиона ясно увидела, как нарастал панический страх в глазах хозяйки дома, девушка сделала несколько торопливых шагов назад. Она чего-то не знает и в этот раз было уже окончательно понятно. Эта семья что-то скрывает, что-то происходит с младшим Малфоем.

– Грейнджер уйди отсюда, пока я не пожалел об этом! – словно гром среди ясного дня.

Такого крика от Малфоя она ещё никогда не слышала, да он никогда не повышал голоса и не кричал. Не считая того случая в гостиной, но и то по сравнению с этим разом, можно считать, что он тогда слегка повысил голос. Девушка поспешила к лестнице, резко обернувшись, она успела заметить, как Драко чуть ли не рванул за ней, глаза его потемнели, а руки были сжаты в кулаки. Он бы сорвался за ней и чёрт знает, что мог сделать, если бы настиг её.

И теперь Грейнджер стало страшно. Поистине страшно. Последнее, что она заметила – это как Нарцисса подбежала к сыну, пытаясь его удержать. Девушка пока бежала, слышала крик, что холодил кровь в жилах. Крик был полон необузданной ярости, так кричат люди, когда им нестерпимо больно и сделать ничего нельзя.

Знак бесконечности.

Цикл за циклом. Ты, вертишься по этой оси пытаясь разорвать круг.

Последовал грохот, звон посуды и снова крик. Грудной рёв, наполненный внутренней энергией каких-то чувств, что он сейчас пытался выдавить, выплюнуть, извергнуть из себя только бы стало легче.

Гермиона захлопнула за собой дверь на замок, сползла по двери, опускаясь на пол зажимая рот ладонями.

«Что происходит с тобой, Драко?»

Она боялась.

Боялась услышать шаги за дверью.

Девушка беззвучно содрогалась всем телом, вдавливая в себя ладони. Когда в коридоре послышались шаги, она напряглась как струна и магией подозвала к себе палочку. Нужно быть готовой ко всему. Это она виновата. Она довела его до этого состояния. Грохот где-то в другом конце коридора заставил девушку вздрогнуть.

– Драко, успокойся, Драко! – голос Нарциссы.

Ответа не последовало, лишь чьи-то быстрые шаги к двери и резко наступила тишина. Девушка не могла вдохнуть, она быстро поднялась, направляя на дверь палочку и готовясь к чему угодно. Но ничего не происходило.

– Все хорошо, сынок, все хорошо, – шептала женщина.

За дверью послышался шорох и шаги стали удаляться. Гермиона шумно выдохнула и медленно опустила палочку. Она ещё несколько минут смотрела на дверь. Молодец Грейнджер, довести хозяина дома до состояния бешеного зверя в первый же день пребывания в его доме.

Хороша, спору нет.

Грязнокровка.

Девушка перевела взгляд на украшенную ёлку, что так тепло играла своими разноцветными лампочками, и из глаз невольно полились слезы. Она опустилась на пол и закрыла лицо ладонями, а палочка сиротливо скатилась с её колен на пол. Что с ней такое, почему её так трогало состояние Драко, почему она всюду хотела следовать за ним, почему ей так жизненно необходимо знать, что он думает, что чувствует.

Гермиона вытерла слезы со щёк и пальцем коснулась одного из шариков на ёлке, он слегка покачнулся и картинка на нём зашевелилась. Девушка невольно улыбнулась и вспомнила слова домовика, что это ведь Драко просил приготовить для неё ёлку. Ей было невыносимо больно оттого, что он её так сильно ненавидит. Ей было невыносимо больно избегать его, когда хотелось вновь и вновь прижаться к нему и почувствовать его запах. Силу его рук. И встречаясь, каждый раз с абсолютно безразличными серыми глазами, она внутренне сжималась и еле сдерживалась, чтобы не закричать ему в лицо что-нибудь обидное.

Только обрати внимание. Белобрысый хорёк.

Ей хотелось его понимать. Знать, что с ним происходить и откуда берётся это все в нём, почему только зелье ему помогает и что будет, если он перестанет его принимать. А может быть, это один из тех эффектов, что сейчас произошёл внизу? У неё было очень много вопросов, и ни на один не было ответа. И, да, она в который раз проклинала в душе Люциуса Малфоя. Настолько искалечить душу своего ребёнка, когда сам же был жалким трусом. Она ненавидела Воландеморта, сколько он боли принёс им всем. А что пришлось пережить шестнадцатилетнему мальчику, присутствуя там. Она даже не могла представить, что происходило, и какие наказания могли следовать от тёмного мага, да и что таить, наверняка, и Люциус наказывал своего сына. И, верно, ни какими-то типичными наказаниями типа; поставить в угол, лишить чего-то желаемого. Нет, здесь было что-то другое.

Гермиона в который раз думала об этом, но видя надменность Драко в школе, продолжала его ненавидеть и не искать других причин, почему он себя так вёл. Не оправдывать. А теперь, становясь старше и пережив войну, пережив дикий страх потерять близких и родных в этой войне, девушке переоценила многие ценности и в какой-то степени понимала Нарциссу Малфой. Ведь на что только не пойдёшь, чтобы защитить своих любимых? Что далеко ходить, Гермиона своими руками лишила памяти своих родителей, стёрла все воспоминания о себе. Думаете это настолько просто. Как же она безумно скучала по отцу, по матери. Она каждый удобный момент вспоминала о них, фантазировала о том дне, когда вернётся к ним, мечтала, как предложит им съездить куда-нибудь, грезила о том, как вдохнёт домашний родной запах мамы и папы. Как обнимет их и уже больше никуда от них не уйдёт.

Никогда.

Поддавшись воспоминаниям о родителях, Гермиона медленно вытерла слезы со щёк, и поднялась на ноги, не забыв подобрать палочку. Ей захотелось написать своим друзьям. Прямо сейчас и ни минутой позже.

Достав из сумки пару пергаментов и перо, шмыгнув носом, девушка села за стол у окна и принялась писать. Первое письмо было для Гарри, для её дорого и преданного Гарри, она чувствовала наверно только с ним эту странную связь чего-то родного и близкого. Она любила его безумно, и она знала, что это взаимно. Письмо было не особенно большим, но она утолила свою потребность. Спросила, как у него дела, чем они занимаются и выполняет ли он дополнительные занятия, если же нет, то девушка пообещала, что очень подпортит ему дни, так как из-за него она теперь сидит в доме Малфоев. Конечно же, это было сказано в шутку.

Следующее письмо было обращено Рону. Девушка несколько раз его переписывала, подбирая слова и вопросы, стараясь писать беззаботно. Она, честно говоря, и не надеялась на его ответ, мальчишка не любил писать, обычно заставлял Джинни писать от всей семьи Уизли и добавлять парочку вопросов от него самого.

И последнее письмо, конечно же, для её подруги Джинни. Здесь было намного больше текста, Гермиона в красках описала, то, что увидела в доме и даже упомянула в письме о ёлке, и как та ненавязчиво подобрана была Малфоем. Описала свою комнату, ванную, рассказала о диалоге с Нарциссой, о большем писать не стала. Гермиона победно улыбнулась и стала разбирать письма по конвертам.

Близился вечер, время ужина.

Об этом Гермионе напомнил домовик Тори. А также он передал слова Нарциссы, чтобы та не беспокоилась о своём внешнем виде и спокойно спускалась в зал. Девушка хмуро уставилась в книгу, что читала две минуты ранее. Как же она себя чувствовала неуютно. Но ослушаться хозяйку дома как минимум – некрасиво. И она спустилась к ужину, уже по прошлому маршруту девушка направилась по коридору к лестнице. Та широкая дверь, что была приоткрыта ещё днём, теперь плотно закрыта. Гермиона замерла на месте, и нескрываемым любопытством рассматривала дверь, затем медленно осмотрелась вокруг и вновь вернулась взглядом на дверь.

«Нет, нельзя. Фу, Грейнджер, усмири свой пыл! Мало тебе было днём взбучки от Малфоя?» проскочила мысль в голове и девушка как-то разочарованно протяжно выдохнула.

Вдруг в другом конце коридора послышался щелчок замка и Грейнджер буквально сдуло с этажа. Насколько это было возможно, она тихо пробежала к лестнице, стремясь вниз, быстрее в холл к Нарциссе. Почему-то там она была уверена, почувствует безопасность. Не хотелось наткнуться на Драко, а он бы точно не погладил её по голове, заметив, с какой любовью она засматривается на закрытую дверь.

Нарцисса подняла взгляд на вошедшую девушку и слегка вскинула бровь, заметив, что та тяжело дышит и старается это скрыть.

– Вы бежали, мисс Грейнджер?

– Боялась опоздать, – девушка мило улыбнулась в своей манере и немедленно опустилась за стол, накрывая свои колени белоснежной салфеткой.

В этот раз диалог с Нарциссой сложился куда удачливее, и в какой-то степени с ней было приятно говорить, хотя лёгкое напряжение все же оставалось. Миссис Малфой несколько раз упомянула о пристрастии Гермионы к книгам и пожелала узнать, с какими книгами знакома девушка. И какого было удивление Гермионы, когда хозяйка дома предложила после ужина провести ту в библиотеку и одолжить парочку книг для лёгкого чтения. От предстоящего похода в фамильную библиотеку такой семьи, как Малфой, Гермиона еле сдерживала возбуждённое ерзание на стуле, отчего Нарцисса, наверное, впервые за весь вечер почти незаметно улыбнулась себе под нос пока пила чай.

Несмотря на, порядки сложенные в её семье, Нарцисса не испытывала ровно никакого раздражения к девушке, даже то что она являлась грязнокровкой, чему так яро противился её муж Люциус, не играло важной роли. Женщина была слишком умна и холодна умом, она терпимо относилась ко всему ровно до того момента пока ей это не мешало или же не вредило её семье. А Гермиона Грейнджер никак не мешала ей, наоборот, эта умная девушка была ей интересна просто, как новое лицо, как индивидуальная личность и, наверное, было некое удовлетворение, что Гермиона смогла хоть немного опустить свою нервозность и приняла их гостеприимство и могла уже более открыто общаться с ней. Также она успела уже понять, что что-то происходило с Драко при виде неё. Её сын мог с неким издевательством и бесконечными насмешками говорить о некой зубрилке всей школы Хогвартс, но он никогда при матери её не оскорблял. Лишь потешался. Люциус в такие моменты сразу включался и бесконечными наставлениями вбивал в голову Драко, насколько ничтожны дети грязнокровки. Драко был примерным сыном и слушался его.

Беспрекословно.

И сейчас её сына ломало. Его мир рухнул, перевернулся, выстроился по-новому, а потом с прибытием тёмного лорда в их дом, вновь рухнул.

Окончательно.

Попытки построить что-то ещё, прячась за бликами страха и боли, увенчались очередным провалом, Драко построил что-то новое, но со смертью Воландеморта и арестом его отца, шаткий мир рухнул в который раз и потух.

Нарцисса с болью в сердце наблюдала за тем, каким стал её сын и как он утолял свою боль в её присутствии. И не могла представить, что с ним происходит, пока она не видит. Женщина хотела бы всё узнать хотя бы от Грейнджер, они ведь оба старосты школы, но не смела даже поднимать этой темы.

Поужинав Нарцисса, отвела девушку, как и обещала в библиотеку. Помещение находилось как раз за той дверью, где получасами ранее топталась Гермиона. Девушка удовлетворенно отметила, что это наверняка судьба и невербальная связь с её любимыми книгами, к которым её так тянуло. Девушка чуть не взвизгнула, когда услышала следующие слова от хозяйки дома: “Вы можете заходить сюда в любое время и брать любую книгу”.

После чего тихо удалилась. Гермиона шагнула за дверь и раскрыла рот, медленно поднимая голову вверх скользя взглядом по дубовым массивным стеллажам. Стены помещения были сделаны под светлое дерево, а сами стеллажи имели цвет-красного дерева. Это было равносильно моральному экстазу. Девушка медленно ступила к ближайшему стеллажу и осторожно с трепетом коснулась корешков книг, что там покоились. То шершавые, то мягкие переплёты, то бархатные на ощупь, то выбитые надписи на кожаных переплётах. Нескончаемый восторг и визг сейчас бушевал внутри Гермионы. Она буквально не знала с чего начать, глаза лихорадочно скакали по полкам, вглядываясь в корешки.

Гермиона медленно пошла меж стеллажами, оглядываясь вокруг, будто бы попала в другой мир и её окружали невиданные волшебные существа. Она даже не заметила, как обошла всё помещение библиотеки. Медленно переведя взгляд на столик, что она наткнулась, девушка увидела на нём довольно внушительной толщины книгу в чёрном кожаном переплёте и двигающимся гербом семьи Малфоев. Она медленно коснулась обложки и раскрыла её, вглядываясь в название книги. Том был одним из многочисленных, и являлся некой историей всех членом семьи Малфоев. Пролистав парочку страниц, она увидела двигающуюся чёрно-белую фотографию какого-то светловолосого юноши, что так гордо стоял, выпрямив спину, поправлял ленточку под подбородком, слегка вздёрнув острый подбородок. Судя по его одеянию – это был какой-то дальний век из прошлого. Однозначно она возьмёт эту книгу, ведь ей можно любую? Верно?

Гермиона не сразу заметила украшенную стену, что была перед ней. Взяв довольно увесистый том в руки, она медленно подняла взгляд, скользя по массивному стволу, кажется, дуба, вверх, к кронам. На стене перед ней было высечено массивное дерево с богато усеянными листьями. С самой верхушки она приметила небольшие серебряный круглые рамки в каждой из них, видимо, покоился член семьи. От одной фотографии шли еле заметные золотистые ниточки, там, где были парные фото супругов, ответвлялось вниз к их детям, от тех детей вниз к следующим. И вот её взгляд остановился на фото молодого Люциуса и Нарциссы, а под ними тянулись две ниточки, сплетаясь в одну к рамочке, на которой был изображён Драко.

Девушка невольно залюбовалась этой красотой, она только читала или видела на картинках, как трепетно аристократические семьи чистокровных волшебников следили за своим древом. Да, она слышала о рисунке древа семьи Блэков, но ей не доводилось заострять на нём должного внимания, так как в то время совсем не до этого было.

Она могла так вечность стоять и разглядывать каждого посетителя серебристых рамок, но нужно было уходить и взяться за первую книгу. Все же девушка приметила, что мужчины в семье Малфоев были довольно красивы. Кто-то слишком уж утончён, а кто-то, несмотря на весь лоск, казался довольно брутальным и ахренительно красивым. Наверное, по разбивали немало девичьих сердец, в своё время, приметила про себя Гермиона и, прикрыв за собой дверь в библиотеку, быстро юркнула в свою комнату.

Весь оставшийся вечер девушка провела за чтением, нежась в мягкой постели.

***

Рыжеволосая девушка забрала у совы несколько конвертов и прикусив в предвкушении нижнюю губу, стала разворачивать письмо, что предназначалось ей.

– От кого письма? – Гарри заглянул ей через плечо и забрал оставшиеся два конверта, – от Гермионы, Рон держи.

Ребята сидели в комнате мальчишек и обсуждали, как они проведут Рождество, пару раз вспомнив, что с ними нет Гермионы. Рон уже столкнулся с недовольным взглядом своей мамы: «А где Гермиона?» и ему пришлось все рассказать, Молли была бы не Молли, если бы сию же минуту не узнала в чем дело.

– Сам виноват, Рональд, – пожала плечами Джинни, когда её брат вошел в комнату со скверным настроением.

Сейчас они сидели и делились новостями от Гермионы, кроме Джинни, та как-то загадочно улыбалась и слушала письма мальчишек.

– Не понял, что ты улыбаешься так? – Рон нахмурился, отрываясь от чтения своего письма.

Младшая Уйзли отрицательно покачала головой, от чего высокий хвост заколыхался из стороны в сторону, и она тут же подскочила на ноги, отходя от парней дальше.

– Нет, ты посмотри на неё, – Гарри попытался незаметно выхватить письмо из рук своей девушки, но та ловко одернула руку и показала язык.

– Это наше девичье, не буду Вам ничего рассказывать!

– Эй, – Рон тоже поднялся, чтобы помочь Гарри, парни улыбались, – так не честно, давай, она же по любому тебе что-то другое рассказала.

– Интересно же, как там ведет себя хорек, – поддержал Гарри, надвигаясь на девушку.

Но положение спас Фред и Джордж, что заглянули в спальню.

– Чем это…

– Вы тут занимаетесь?

В излюбленной манере говорить друг за другом проговорили парни, поглядывая на любопытную картину, что предстала перед ними.

– Обижаете нашу Джинни?

– Не хорошо!

– Она не хочет нам рассказывать, что там ей Гермиона написала! – решил пожаловаться Гарри.

Пока тот отвлекался, девушка тут же проскочила мимо них и помчалась к близнецам, выскакивая уже в коридор. Близнецы лишь громко фыркнули и быстро переглянулись.

– Так это правда, что вы бросили Гермиону на съедение Малфоям? – спросил Джордж, указав пальцем на Рона, будто это он во всем виноват.

– Бедную, несчастную, беззащитную Грейнджер, оставить с ними один на один? – покачал головой Фред, изображая на лице великую скорбь и разочарование.

– Она же бедная и беззащитная, как темный лорд в тяжелые времена, – буркнул Рон.

– Да, вы не видели, что она творит в школе, – бурно закивал Гарри, – бедные Слизеринцы им хорошо досталось!

– Да, и нам, знаешь ли, немало досталось, мы устали набирать очки на уроках, – поддержал Рон, садясь обратно на свою кровать и вертя в пальцах письмо подруги.

– Так-так-так, Грейнджер мучила Слизеринцев? – Фред вытянулся в лице.

– Это что-то интересное, – улыбнулся Джордж.

– Брат, мы такие дни упустили…

– Да, хотел бы я посмотреть на это!

– А подробнее? – заговорили они в один голос.

И Гарри с Роном начали рассказ почти наперебой. Старались вспомнить всё начиная с того самого первого раза, когда Гермиона вычла много очков со слизерина на уроке Хагрида. И понеслось. Близнецы лишь задорно переглядывались и улыбались, особенно в тех местах, где говорилось о Пивзе и вреде зелёным змеёнышам. Гарри не забыл и упомянуть тот случай, когда Рон подрался с хорьком. В этот момент близнецы пооткрывали рты и лишь по очереди моргали в особенности услышав, что нежный Малфой так-то и кулаками махать умеет и их братцу тоже досталось неплохо. Весь оставшийся вечер мальчишки провели, вместе шутя и веселясь, а чуть позже к ним присоединилась Джинни и ей тоже досталась порция вопросов от близнецов, как это они провели вечер в компании девушек слизеринок.

Девушка с большим удовольствием рассказала о том, какие испытания достались конкуренткам, на моменте где Дафна должна была оббегать пол замка и показывать грудь портретам, близнецы весело протянули «Ууууу!» а на рассказе испытания для Пэнси они засмеялись, дружно обнимая сестру.

– Мы всегда знали…

– Что правильно тебя воспитали сестренка!

Гарри и Рон лишь переглянулись, они и представить не могли, что в тот вечер они все же пили и вытворяли такие вещи, как мало они знали о своих одноклассницах.

– А мы-то думали, куда вы тогда пропали почти на весь день, – потрепал свои волосы Рон.

– Отходняк был страшный, особенно когда стали вспоминать, что каждая из нас делала ночью, – Джинни не сразу поняла, что чуть не прокололась и прижала ладонь, к губам поглядывая на парней.

– Та-а-акс, а ведь малышка не рассказала нам, что делала сама…

– И про Гермиону смолчала…

– Глядишь, вы там, что по круче творили?

Вновь заговорили близнецы, заканчивая друг за друга фразы, и хитро улыбались. Гарри бы смеяться, но лицо тут же быстро стало серьезным, а на лбу залегла хмурая складка. Рон лишь удивленно взметнул брови вверх.

– Это вы зря, ребята, – пробубнил Рон.

– Я ничего такого не делала, Гарри, – Джинни тут же схватила за руки своего парня и невинно улыбнулась, – правда, я ничего такого не делала, мне просто пришлось на портрете с Северусом Снейпом нарисовать рожицу, пока тот спал.

Гарри не сразу понял, что сейчас услышал, пока другие укатывались от смеха, юноша расширил глаза и задал волнующий его вопрос.

– И он даже не проснулся?

– Нет, но, на сколько мне известно он очень, очень долго бурчал и ругался на распущенность учеников, – она улыбалась.

– А что же делала наша святая Гермиона? – Фред почти успокоился от истерики, и смахнул пару слезинок, вытирая ладони об Джорджа, чем вызвал громкое «Я тебе не платок!»

– Боюсь, эту тайну я унесу с собой в могилу! – проговорила она, как скороговорку, чмокнула Гарри в лоб и пулей вылетела из комнаты,– всем спокойно ночи!

– Опа-на, – заключил Джордж, оттирая место, об которое вытирался его близнец.

– Видимо, что-то серьезное было, раз тут сестренка промолчала, – заключил другой брат.

Близнецы еще немного потоптались в комнате, но услышав призыв матери, тут же смылись, оставляя друзей наедине.

– Я начинаю побаиваться Гермионы, – фыркнул Рон.

– Да, я тоже, – Гарри согласно кивнул и перевел взгляд на письмо, – сам ответишь или мне написать от нас двоих?

– Я сам напишу.

***

Мигающие лампочки. Раз-два. Раз-два. Раз-раз-два. Гирлянды непрестанно мерцали, озаряя комнату тёплым сиянием. Гермиона прикрыла глаза, вслушиваясь в баюкающую тишину дома.

С того дня прошло сорок пять часов и тридцать одна минута.

Наверное, она сойдет сума.

Она все так же по просьбе Нарциссы спускалась на завтрак, обед и ужин. Женщина вела себя необычайно спокойно, вела диалог с Гермионой, хотя девушка, в свою очередь, выглядела очень подавленной и в глазах читалась вина. Драко за столом не было. Ни разу, за эти сорок пять часов и тридцать одну минуту.

Гермиона была очень благодарна Нарциссе за разрешение брать книги из библиотеки. И вот она сидит на своей постели, на руках закрытая книга – последний том семьи Малфоев, слушает тишину и смотрит на мигающие огоньки на украшенной ёлке. Смотрит и не смотрит. В один из таких моментов ей привиделась фигура, стоящая у двери, но она тут же вновь закрыла глаза, думая, что показалось. Просто тень, не более.

Если бы.

Она не заметила и не услышала, как он открыл дверь и зашёл в комнату. Драко стоял, подперев плечом дверной косяк, руки опущены вдоль корпуса, белёсые волосы растрёпанны и кажутся влажными, темно-зеленая кофта как придётся заправлена и выглядывала из-под тёплого джемпера, спортивные штаны и высокие сапоги с защитой на коленях. Девушка не двигалась, попросту молча смотрела на него, в настоящий момент она не переживала никаких чувств, потому что он сам не проявлял ничего по обыкновению. Попросту стоял и смотрел на неё, а она на него.

Они не виделись сорок пять часов и тридцать одну минуту.

Оттолкнувшись от косяка, он сделал шаг, к кровати проходя мимо украшенного дерева. Огоньки от гирлянд заиграли по всей левой половине его тела, лицо приобретало странные тени, а одежда, будто магически меняла цвет тканей. Она не шевелилась. Он шёл медленно, шёл к ней, когда он заслонил мигающее дерево, девушка медленно подняла голову, чтобы разглядеть его уже вблизи. Она почти не дышала. Глаза в глаза. Лицо юноши скрыто тенью, а вот глаза были не теми как раньше, она не знала эту эмоцию Драко Малфоя. И наверное, ей предстояло это узнать. Или же нет.

Послышался шорох постельного белья, и матрас прогнулся под тяжестью. Драко полубоком сел напротив Гермионы и протянул руку к её лицу. Его пальцы оказались холодными и обжигали щёки девушки. Гермиона хотела что-то сказать, но пальцы тут же предостерегающе прижались к губам принуждая хранить молчание, и она повиновалась.

Тишина.

Две фигуры, сидящие на кровати в полном безмолвии. Взгляд Драко скользил по лицу девушки, спускался ниже к её шее и ниже, будто бы оценивая. Гермиона внимательно изучала его лицо. Тянуло от юноши свежим студёным воздухом, а по обыкновению бледные щёки, обрели румянец, а судя по его облачению можно было сделать вывод, что он летал.

Девушку от раздумий прервали ледяные пальцы на шее, и она вздрогнула, инстинктивно отстраняясь назад, чем юноша и воспользовался, опрокинув ее на подушки и нависая сверху.

– Грейнджер, скажи, я урод? – спросил он, вглядываясь в ее карие глаза.

Гермиона никак не могла прочитать его эмоции, а голос ничего не выражал, просто был тихим и ровным.

– Нет.

– Противоречишь себе, Грейнджер, – губы скривила излюбленная брезгливая ухмылочка, – давай, умная Грязнокровка, найди ответ на мой вопрос.

Как же быстро он мог меняться. Девушка нахмурилась и уперлась ладонями в его грудь, пытаясь отстранить от себя, но тут же одернула руки. Его одежда была насквозь мокрой и холодной. Гермиона расширили глаза от удивления.

«Он, что в снегу лежал? Или может в фонтане поплавать решил?» проскочила эта мысль в ее голове.

Это действие тут же смыло ухмылку с лица аристократа, глаза угрожающе сузились, они пробирали до дрожи. Она не могла отвести взгляд.

– Я жду, – шепот.

– Ты моральный урод…

Юноша отстранился, поднимаясь с кровати. Эти слова сами сорвались с ее губ, почему-то только это ей приходило в голову. Прокручивая в голове его поведение, его скачки в настроении, его отстраненность и порой дикость в глазах.

– А ты? – обращен вопрос теперь к ней.

– Что за бессмысленный диалог, Малфой? Я не веду себя настолько непостоянно и безумно, – девушка села в постели, поднимая на него взгляд, говорить она, старалась спокойно и тихо под стать его интонации.

– Это пока.

– Что?

Тут Драко резко склонился к ней, почти соприкасаясь кончиком носа с ее носом.

– Когда ты вкусишь боль – вот здесь, – он обхватил ладонями ее голову, и запрокинул чуть назад заглядывая в сами глаза, – когда в твоем органе, что находится в груди, будет биться агония, когда ты будешь кричать с надрывом и умолять о смерти, ровно тогда ты станешь уродом, Грейнджер.

– Так вот, что с тобой происходило? – осмелилась она спросить, но уже понимала, что он сейчас просто уйдет, даже не думая отвечать на её вопрос.

Убежит.

Не хочет казаться слабым.

Но, он слаб.

Драко шумно вздохнул через нос и выпустил её лицо из ладоней, он уже отвернулся, чтобы просто выйти и не продолжать столь бессмысленный, по его мнению, разговор, но был остановлен теплыми пальцами, что ухватились за его ладонь.

Это было только каких-то пятнадцать или двадцать секунд, когда он остановился и взглянул на нее, и девушка могла поклясться, что видела там призрак боли и какой-то вселенской усталости. Он не хотел здесь быть, он не хотел оставаться, он не мог остаться, только не сейчас, когда она копается в его душе. Но это был всего лишь призрак. Взгляд серых глаз вновь ничего не выражал, а тонкие губы скривлены в типичной его ухмылке.

– Грейнджер, даже не пытайся, – он выдернул ладонь, – не ищи во мне того, что так старательно ищешь.

– Почему? – вопрос получился почти на выдохе.

– Вы девчонки очень любите копаться там, где не следует, и слишком часто ищите в плохом хорошее, глупо Грейнджер, – он развернулся к ней и довольно небрежно коснулся ее щеки и затем ухватился за подборок и дернул лицо вверх, – не ищи во мне хорошего, его там нет. Я такой, какой есть. Не ищи оправдании.

– Так сказал бы каждый, – вот так просто ответила девушка, но в висках что-то вновь закололо, она невольно сморщилась и высвободилась из цепких пальцев, и зажмурилась, потому что боль была довольно резкой.

– Грейнджер, – шепот на ухо, – я буду любить всегда только одну женщину, ту, что терпит меня и ту, что знает меня.

Гермиона удивленно подняла взгляд.

– А это здесь причём?!

Юноша лишь тихо хмыкнул и улыбнулся, разглядывая её лицо и отстраняясь. Он ничего не ответил на это, в любимой своей манере подмигнул и быстро разворачиваясь, ушел из комнаты, оставляя её наедине со своими мыслями.

– Идиотский хорек, кому ты сдался вообще? – недовольно буркнула девушка, – кто тебя любить то будет кроме твоей мамочки.

Паршивый хорек.

Гермиона злостно ухватилась за подушку и почти плюхнулась в нее.

Идиотский хорек.

«Возомнил о себе невесть что!» она мысленно проклинала и сверлила взглядом стенку. Ей сразу вспомнились описания всех мужчин семейства Малфоев из книги, все такие чопорные восхваляющие себя павлины. Все такие чертовски красивые, и такие высокомерные. Да кому они вообще могут нравиться. И кстати, почему в их семье рождаются одни только мальчики?

Паршивый.

Хорек.

Под своими долгими и яростными думами девушка и не заметила, как стала проваливаться в страну морфея.

Ей, очевидно, снилось что-то странное, в особенности когда Гарри в её сне стал раскрывать рот и в этот миг с его губ раздался какой-то писк. Гермиона поморщилась и не сразу сообразила, что это пищала тревога. Понимание возвращалось к ней очень медленно с каким-то титаническим трудом. Когда же девушка осознала, что это тревожный сигнал, она подскочила в постели. Скверный звук не переставал пищать, Гермиона уже слышала такой, подобный звук тревоги был на территории Хогсмита, когда туда трангрессировали она и Гарри с Роном. А значит, кто-то пробрался на территорию дома и, бесспорно, не из доброжелателей. Живо нашарив палочку под подушкой, Гермиона слезла с постели и обвела глазами комнату, никого не было. Гермиона подбежала к двери и столкнулась с барьером.