Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

– Нарцисса уже дома? – первое и единственное что его волновало.

– Хозяин, госпожа Нарцисса так и не появлялась дома.

Драко замер, опираясь на раковину, и перевёл хмурый взгляд на домовика, будто это он виноват в том, что его мать не вернулась. Отправляя домовика на поиски матери во все возможные семьи, с которыми она поддерживала дружеские отношения, сам Драко наспех оделся и отправился в единственное место, где она могла бы быть и не предупредить об этом. Туда куда она не впускала даже домовиков. Тревога нарастала в сердце юноши. Конечно, она желала самостоятельности сына, но уж точно она не собиралась просто так куда-то исчезать, даже не предупредив. Склеп семьи Малфоев. Вот где она могла быть. Драко уже пару раз так терял мать из виду, а она всего лишь сидела у таблички своего погибшего мужа. Уж кто-то, но хотя бы мать должна была оставаться в трезвом уме в их семье.

Все Малфои подвластны безумию.

Войдя за массивные двери склепа, он огляделся, но не обнаружил здесь матери. Лишь одинокий пергамент, что покоился на стуле у таблички с именем его отца. Сердце в груди сделало кульбит и рухнуло куда-то вниз. Подбежав к стулу и небрежно поднимая бумагу, стал вчитываться в незнакомый ему почерк.

«Спасай мамочку, предатель»

Внутренний зверь взвыл, соскребая все внутренности и обжигая раны горячей кровавой жидкостью. Сорвавшись бегом из склепа, он бежит в дом. Мимо удивленного домовика, что принёс ему весть, мимо Астории, что выходила из кухни с подносом двух кружек кофе для себя и для него. Девушка удивленно проводила взглядом юношу, что словно призрак промчался мимо неё наверх, на второй этаж. Что-то произошло.

Оставляя поднос на столе в гостиной, она последовала за ним. Драко ворвался в кабинет отца, и бешено стал шарится в столе и в шкафчиках, ища порошок для вызова министерских. Который был выделен исключительно для них и исключительно для этого камина. Астория замерла на пороге, осматривая тот беспорядок, что юноша натворил за считанные минуты.

– Да где ты чёрт подери!

Как его бесила его беспомощность и невозможность спокойно покидать дом. Без министерства он не мог сделать ни одного безвольного шага. И о любой важной ситуации он обязан был уведомлять их. Найдя коричневый мешочек в самом дальнем шкафу, он рывком открыл его, от чего стёкла угрожающе задребезжали, затем наколдовав огонь в камине и бросив туда небрежно серебристый песок, дождался, когда пламя вспыхнет серебристым огнём.

– Драко что случилось? – решилась его отвлечь девушка.

Малфой лишь мимолётно взглянул на неё, проговорив одними губами: «потом» и шагнул в пламя, исчезая из комнаты.

Драко оказался, как и назначалось в кабинете начальника Мракоборцев. Здесь оказалось угрожающе много людей. Все разом обернулись, встречая юношу более чем шокированным взглядом. Драко лихорадочно заскользил по лицам присутствующих отмечая Поттера и Уизли старшего.

–Мистер Малфой? – мужчина, что являлся в данный момент начальником Авроров, поднялся с места, оглядывая столько взъерошенный и безумный вид аристократа.

– Пожиратели похитили мою мать! – вымолвил он, отдирая взгляд с лица Поттера, что выглядел неестественно бледным и обеспокоенным.

Люк Свон, что являлся начальником мракоборцев поджал губы и вернул взгляд на Поттера, и затем вновь на обеспокоенного Драко.

– Боюсь, что они начали действовать, они похитили так же и Гермиону Грейнджер и скорее всего её родителей тоже. И их местоположение пока неизвестно. Они уже больше полугода вообще не давали о себе знать.

Драко сжал палочку до скрежета кожи об материал, она угрожающе обещала треснуть. Услышав и её имя, он чуть не потерял равновесие, но успел облокотиться на рядом стоящий шкаф. Гарри не оставил это незамеченными, Артур Уизли первым заговорил.

– Как же их найти?

– Неужели вы думаете, что они станут скрываться в тех местах, о которых я могу знать? – Драко возмутило это.

– В любом случае нам необходимо проверить все возможные места, мистер Малфой.

– Нужно уже искать! Кто знает, что они могут делать с ними уже в эту минуту! Озлобленные и жаждущие мести! Поверьте, я – то знаю, на что они способны!

Драко выводило из себя всё это собрание. Он сам готов был уже вырваться отсюда и просто оббежать весь мир, только бы найти свою мать и её. Его нервировал такой едкий и пристальный взгляд Поттера, что сверлил его всё это время.

Будто бы что-то было не досказано между ними.

***

Первым, что обрушилось на девушку это непроглядная тьма. Голова раскалывалась так, будто её били нескончаемо количество раз по затылку, и всё это отдавалось в виске. Что-то стягивало кожу у виска и мешало открыть левый глаз. При каждом вздохе её кололо в районе рёбер. Зажмурившись, она попыталась медленно поднять голову, дабы смягчить режущую боль в голове. Руками пошевелить не удалось, они были крепко связаны за спиной, жёсткие волокна верёвок впивались в нежную кожу, оставляя после себя пока что покраснения и вмятины. Тихо простонав от боли в голове, она всё же открыла глаза, пытаясь что-то разглядеть. По запаху она поняла, что находилась где-то в сыром помещений. Скорее всего, подвал или подземелья. Ни решёток, ни дверей она не видела. Всё что пленнице удалось разглядеть это широкие толстые прутья перед собой. Она была за решёткой. В клетке. Дальше она увидела небольшой проход и такие же тёмные ниши, окруженные толстыми прутьями. Никаких посторонних звуков она не слышала. Как, оказалось, сидела она на стуле связанной очень крепко. Сколько времени Гермиона так просидела? Она пыталась вспомнить более подробно момент, перед тем как её лишили сознания. Оглядываясь по сторонам, словно слепой котёнок, пытаясь разглядеть хоть что-то ещё. Стул под ней угрожающе заскрипел и был готов развалиться в любую минуту.

– Кто здесь? – раздался до боли знакомый мужской голос откуда-то из угла. Только вот какого.

– Папа? – еле-еле шевеля губами прошептала она замирая и напряжённо вглядываясь в тьму перед собой пытаясь увидеть хоть что-то между прутьями.

– Дорогой, кого ты зовёшь? – раздаётся женский голос, Гермиона моментально его узнаёт.

Сердце падает вниз, она прикусывает губу, сдирая с неё тонкую кожицу, отчего оттуда сразу же просочилась капелька крови. Неприятное покалывающее чувство её отрезвляло и стопорило в том, чтобы не закричать и не выдать себя. Она думала, если не выдаст себя, то сможет их уберечь от пыток. Вдруг раздаётся громкий скрежет в начале коридора и тюрьму озаряет бледный свет. Факелы тут же загораются друг за другом, между клетками озаряя пространство и позволяя видеть то, что творилось внутри. Даже такой бледный свет ударил больно по глазам, и девушка зажмурилась, отворачивая лицо. Она догадывалась, кого увидит в клетке напротив себя. И это было худшее и самое страшное для неё.

– По живее мадам! – грубо шелестит низкий голос одного из пожирателей в маске.

В тюрьму привели ещё кого-то. Гермиона щурится и пытается разглядеть фигуру женщины. Кровь в жилах застыла. Мужчина толкает в спину Нарциссу Малфой, буквально заталкивая её в клетку к её родителям. Мужчина и женщина прижимаются друг, к другу напугано озираясь на фигуру в мантии и на новую «соседку», что опираясь на стену, тяжело опустилась на пол, придерживая руку у живота. В коридор заходит кто-то ещё и становится прямо напротив Гермионы. Загораживая собой обзор на противоположную сторону. Взгляд карих глаз медленно скользит по высоким сапогам, тёмным брюкам, рукам в перчатках, сжатой палочке в пальцах, по груди вверх и замирает ровно на лице.

Сердце пропускает удар, и затем она трясёт головой, шепча одними губами: «это не можешь быть ты…». Губы юноши расползаются в широкой улыбке, оголяя идеальные ровные зубы, а серые глаза ухмыляются. Слишком много эмоции в этих лживых глазах. В этих чужих глазах, что скрывали истинный облик.

– Что такое?

– Ты не можешь быть им! Кто ты такой!? – она кричит, ярость переполняет лёгкие и обжигает, – слабо было прийти в своём истинном облике?!

– У меня далеко идущие планы, дорогая, светиться своим настоящим обликом не входило в мои планы. Но я ведь правда, хорош? – юноша разводит руками в стороны, восхваляя себя и свой облик, – Нарцисса даже в какой-то момент засомневалась, видя своего сына перед собой.

– Тем самым пытаешься его подставить?! – девушка не могла унять дрожь и крик.

– Не верно, – лже-Драко медленно наклоняет голову, набок разглядывая полностью свою пленницу с наслаждением рассматривая то, как она дрожит и истекает кровью.

С разбитого виска сочилась тонкой струйкой кровь, и капала на светлую ткань джинс, разбиваясь и размазываясь в кляксу. Только сама пленница этого не замечала вовсе.

– Для начала пусть помучается и поищет нас ради мамочки, а вот касательно тебя у меня другие планы, – юноша подходит к клетке и быстрым взмахом палочки открывает замок, и проходит, внутрь, оставляя за собой двоих пожирателей, – скажи, ты знаешь тех двух прекрасных людей, что сидят напротив тебя?

Серые лживые глаза выдают с головой его, таких эмоции настоящий Драко никогда не выражал. Острый, холодный и печальный взор против этого человека, что использовал оборотное зелье. Гермиона с вызовом поднимает голову, заглядывая в его глаза и вкладывая во взгляд всю ненависть и презрение, что клокотали в ней.

– Нет, не знаю!

– Правда? А вы? – он оборачивается быстро, от чего подол мантии легко развивается за его спиной, – вы мистер Грейнджер и миссис Грейнджер, знаете эту девушку?

Те напугано качают головами в отрицательном жесте, даже не заметив какую боль это причинило их дочери. Но так надо. Может быть, получиться их хоть немного обезопасить. Лже-Драко разворачивается, поднимая свою палочку и касается кончиком, бледного лба пленницы, слегка надавливая.

– Позволь, я тебе напомню.

Она не успевает даже слова вымолвить, как в её сознание врывается чужое. По черепу подобно оползням расползается режущая боль и взрывает сознание к чёрту. Она не выдерживает и кричит, запрокидывая голову назад. Мало того что на ней использовали круциатус, он ещё к тому же проник в её беззащитное сознание пытаясь найти воспоминания касательно её родителей. И что же он нашел, в самом деле? Даже больше.

Даже слишком.

– Нет! НЕТ! – кричит она, срывая голос, выгибаясь в спине на стуле, когда воспоминания проносятся молниями.

Вот он сам Драко с ней в гостиной, их первая ссора, их первое запретное, о чём она боялась говорить и вспоминать.

– НЕТ!

Вот они в библиотеке, Драко просит её остаться. Вот они в спальне, вот он произносит ей вслух предложение уехать. Гермиона кричит и извивается на стуле. Тело обжигало и ломало, словно кости шевелились и пытались выбраться из своих положенных мест от природы. Голова разрывалась. Хотелось подавиться собственным языком и больше никогда так не кричать. Горло раздирало, а глаза словно обливали раскалённой лавой. Руки въедались сильнее в веревки, верно, не веревки в кожу, а наоборот. Оставляя кровоподтёки. Жгучая боль, медленно пульсируя, отступает, оставляя после себя тяжесть и жар. Дрожь и тягучую боль в мышцах, во внутренностях, везде. Она так и остаётся с запрокинутой головой назад и тяжело дышит, открыв рот. Юноша брезгливо кривится, отстраняя палочку от влажного лба пленницы, и быстро отстраняется на пару шагов. Его грудь медленно и тяжело вздымается.

– Нарцисса, как много ты не знаешь о своём сыне, – говорит он, не сводя взгляда с измученной девушки. Нарцисса поворачивает голову и открывает глаза, всматриваясь в спину говорящего. Ей было невыносимо слышать крики, и смотреть было больно, – ах, да, я же не закончил.

Девушка вздрагивает и поджимает ноги, под стул, пытаясь опустить голову, но твёрдый конец палочки заставляет вернуть голову обратно и новая порция боли врывается в её тело, словно разрывая на части. Дорывая и проникая глубже к желаемому источнику. К воспоминаниям о родителях.

Она уже не кричит, только скулит, дрожит и извивается на стуле, словно пытаясь принять удобное положение и прекратить жалящую боль. Когда палочка отстраняется и оставляет после себя след на бледной коже девушка затихает, безвольно опуская голову и слегка прогибаясь в спине. Спутанные волосы выскользают из резинки и рассыпаются по плечам. Она буквально с надрывом выдыхает и помутневшим взглядом смотрит себе на колени. К горлу подступала уже знакомая тошнота, внизу живота предательски скрутило.

Лже-Драко выходит из клетки запирая за собой дверь и заходит уже к другим пленным, его охранники тут же направляют палочку на Нарциссу будто она могла сейчас накинуться на них, заставляя тем самым оставаться в своём углу и не шевелиться.

– Эй, дорогуша, кому вернуть память? Папе или маме?

– Не надо…пожалуйста…они не виноваты ни в чём…

– Как же? – он оборачивается, – они породили такую как ты. Так кого мне выбрать? Решай, или же я верну им обоим память.

– Прошу…делай со мной что хочешь, только не трогай их…умоляю…

– Смотрю, тебе нравится умолять? – в голосе сквозит яд, – Малфоя ты так же умоляла когда лежала под ним. Со мной такое не прокатит. Выбирай!

Нарцисса испуганно оглядела девушку и вернула свой взгляд к юноше, проглатывая все вопросы, что сейчас в ней рвались наружу. Гермиона медленно поднимает голову и шепчет: «Не надо, пожалуйста…» с носа стекала кровь, глаза опухли и покраснели. Но это не остановило юношу.

– Я предупреждал.

Девушке хотелось зажать уши и кричать громче, только бы перекричать крик матери и отца, что сейчас извивались на полу под пытками и носильными обрывками воспоминании. Пытаясь высвободить руки из веревок, она лишь сильнее раздирала кожу в кровь. Нарцисса отвернулась, зажмурившись и не выдержав, зажала уши руками. Когда крики, прекратились, обе фигуры потеряли сознание, погружая темницу в звенящую тишину.

– Приятного воссоединения с семьёй, – он пожимает плечами, пряча палочку за пояс, – приятного время провождения, Грейнджер.

И они выходят, оставляя после себя лишь один факел между двумя нишами, откуда пленники могли спокойно друг друга разглядеть.

Как иронично.

Нарцисса аккуратно уложила мужчину и женщину, подкладывая им под голову свою мантию, сложенную в несколько раз. Затем перевела взгляд на саму пленницу что боролась, молча с веревками так и не подняв головы. Гермиона почувствовала, как что-то горячее потекло по ладоням, скорее всего это была её кровь, кисти горели и приносили жуткую боль, ещё сильнее раздражая от безысходной попытки выбраться. Будто бы её закрыли в маленьком кубе, и воздуха не хватало даже на вдох. Так и сейчас. Чем дольше она прибывала в этом состоянии и позе, тем сильнее её охватывала дикая паника, и вдох застревал где-то в середине грудной клетки. Во рту опять предательски копилась слюна, и уже не сдерживаясь, девушку стошнило на свои же ноги. Она успела лишь раздвинуть колени, выплевывая горькую консистенцию под ноги на пол, пачкая только бедро с внутренней стороны. Вдох получается рваным и хриплым.

Спустя каких-то несколько минут или может быть целый час, девушка перестала бороться и просто вырубилась, опуская низко голову и закрывая опухшие глаза. Нарцисса сидела ближе к ржавым прутьям, прижимая к ним горячий лоб и тоже прикрывая глаза. Как скоро их найдут? И найдут ли вообще? Все другие мысли она оставит на потом, погружаясь в обессиленный сон.

– Гермиона? Доченька?

Жалобный мягкий тон мужского голоса пытается вырвать девушку из цепких пальцев Морфия. Она морщится и тяжело поднимает голову, встречаясь с карими напуганными глазами отца, что сжимал прутья двумя руками, словно пытаясь их раздвинуть и подбежать к дочери, чтобы обнять, прижать к себе и не отпускать ни в коем случае. Чтобы ей не причиняли больше боль.

– Папа? – шепчет она, обжигая свой собственный рот, неестественно горячим дыханием, кажется, у неё поднялась температура.

– Доченька, милая…

Что он мог сказать? Глупо утешить и сказать, что всё будет хорошо? Это маловероятно. Мужчина прекрасно помнил все, что здесь происходило, а вернувшаяся память только добавила боли в сердце любящего отца, который мог только наблюдать со стороны, за тем, как пытают его дочь. Миссис Грейнджер сидела рядом, прижимая ладони к губам, и молчала, качая головой и не сводила взгляда с дочери. Она не могла и слова вымолвить. Гермиона так долго мечтала об этом, так долго желала, чтобы её родители вспомнили, но она никак не желала такого исхода. Но даже здесь она смогла найти в себе сил и улыбнуться родителям.

– Всё будет хорошо, пап, мам…Гарри и Драко найдут нас и вытащат отсюда…я верю в них и вы верьте…

– Мы бы позавидовали вашей надежде, мисс Грейнджер, – заговорила, наконец, Нарцисса вспоминая о сыне, – хотелось бы верить вашим словам.

– Верьте, это единственное что нам остаётся сделать, чтобы не сойти здесь сума.

Родителям девушки хотелось завалить её вопросами, но это было бы очень не уместно. Только не сейчас. Все четверо пребывали в молчании. Вдруг за решёткой возник один старый сгорбленный эльф с двумя подносами еды. Нарцисса нахмурилась, впиваясь взглядом в слугу. Она его явно где-то видела. Мельком. Но, чёрт возьми, видела. Только чьей он семье принадлежал? Просунув два подноса под решётки, он что-то пробурчал под нос и исчез, оказываясь уже в клетке Гермионы. Рядом возник ещё один поднос и повис в воздухе, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Эльф брезгливо покосился на грязное пятно под ногами пленницы и, щёлкнув пальцами, очистил его, затем взобрался на её колени и жестом притянул поднос ближе.

– Хозяин сказал, покормить пленницу, слуга должен выполнить приказ, – прохрипел он, зачерпав на ложку кашу и пихая к губам девушки тем самым пачкая их.

Гермиона быстро отворачивается и плюёт в сторону, очищая губы от кусков каши. Домовик недовольно шевелит ушами и вновь подносит ложку к её губам. Вновь плевок и молчаливый протест. Отказ. Домовик спрыгивает с колен и исчезает, оставляя поднос вертеться в воздухе.

В темницу тут же открылись тяжелые двери, озаряя тишину помещения звонким лязгом тяжелых засов. Кажется, те же самые двое пожирателей, что были в прошлый раз, охраняли вход, и сейчас направлялись к пленнице. Позади них ковылял домовик, потирая свои скрюченные пальцы. Девушка напугано дёрнулась и только сильнее поджала губы, когда грубые пальцы в перчатках резко дёрнули её за волосы назад, а другие руки заставляли открыть рот. Вновь молчаливая борьба, только крики отца и матери, что просили оставить их дочь в покое, нарушали и без того мучительную тишину. Тягучая холодная масса ввалилась в открытый рот, и провалилась в глотку, заставляя девушку закашлиться.

– Ешь, давай, сука! – рычит одни из стражников, разжимая ей челюсть, недолго думая она, выплевывает ложку так «заботливо» поднесенную домовиком и со всей силы прикусывает пальцы пожирателя. Тот вскрикивает и ударяет её на отмажь по щеке.

– Да пусть сидит голодная, магией нам пользоваться нельзя, пошли отсюда, – кричит другой и со злости пинает стул, на котором сидела пленница, тот угрожающе подрагивает и заваливается на бок. Гермиона больно ударяется плечом и корчится от боли, утыкаясь лбом в шершавый влажный пол пахнущий сыростью и гнилью. Последний из пожирателей ударяет раскрытой ладонью по клетке, где сидели другие пленные, заставляя тем самым заткнуться и отстраниться к дальней стене.

– Хватит орать, ваше слово тут ничего не значит. Тихо сидите.

После чего выходят, закрывая за собой дверь.

– Они не могут использоваться магию, – бормочет Гермиона и переводит взгляд на Нарциссу, та в ответ кротко кивает, поджимая губы, – они бояться быть найденным. Вот как им удавалось столько времени оставаться в тени…

– Гермиона, – тихо говорит женщина, впервые обращаясь к ней по имени, – твои попытки их разозлить, конечно, мне ясны, но не рискуй и следующий раз и поешь. Нам нужно это пережить.

– Если этот следующий раз наступит, – бормочет она в ответ и закрывает глаза. Живот снова скрутило, она тихо стонет и поджимает ноги.

В самом деле, ощущение, что в тебе зарождается маленькая жизнь заставляет жить по новой. Заставляет жить дальше. Бороться и терпеть, стиснув зубы. Она могла лишь молиться на своё крепкое здоровье, выносливость, и на то, что их скоро найдут.

Первой на очереди была всегда Нарцисса. Её увели, кажется, бесконечное время назад. Гермиона не знала день или ночь сейчас и сколько дней они уже здесь. Родители девушки сидели очень близко к прутьям, тихо разговаривая с ней, нашептывая что-то приятное и успокаивающее. Даже здесь, среди черноты, смрада и страха они могли её ненадолго успокоить. Девушка улыбалась и дрожала. Её даже не попытались поднять. Она всё так же лежала на боку, опираясь на больное плечо.

– Пап, мам, – прошептала девушка, останавливая нескончаемый успокоительный поток слов своих родителей, – у меня есть новость, даже не знаю теперь, хорошая ли она, но мне она по душе…

Мужчина и женщина переглянулись и вернули взгляд на продрогшее и трясущееся тело своей дочери, с болью в сердце им приходилось просто смотреть на неё.

– Расскажи нам, доченька, – прошептала женщина, сжимая ржавый прут решётки только сильнее вгоняя грязь в кожу ладоней.

– У вас будет внук или внучка… – прошептала девушка, замирая и поднимая взгляд, сдувая мешающую прядь с глаз, встречаясь с ошарашенным выражением лиц своих родителей, и Гермиона выдавливает из себя смешок, – да, не совсем вовремя, мы как-то не особа планировали это…так получилось…

– Он хороший человек? – спрашивает мужчина, как же ему хотелось коснуться своей дочери и спрятать от всего окружающего.

– Более чем, только сложный. Я очень его люблю…

Девушка поворачивает голову и смотрит в тёмный потолок, которого даже не видно. Влажные дорожки рисуют на висках свой узор. В сердце просочился страх, что она отсюда не выберется, что не сможет увидеть белый свет, что потеряет всех. И ей катастрофически нужно всё сказать.

Пока не поздно.

Её начинала покидать надежда.

– Папочка, мамочка, я вас тоже очень сильно люблю, – говорит она громче и сжимает онемевшие пальцы, причиняя себе физическую боль.

– Мы тоже тебя любим, дорогая…

Раздаётся скрежет открывающихся дверей, двое мужчин вносят Нарциссу без чувств. Бросив её на пол рядом с Грейнджерами, они захлопывают решётки и подходят к девушке.

– Куда вы её ведёте?! – кричит мужчина, поднимаясь на ноги, – возьмите меня вместо неё, прошу!

– Вам положено просто смотреть, – рычит один из пожирателей, рывком ставя стул и возвращая пленницу в вертикальное положение. Та зашипела от резкой боли в плече и руках и подняла голову, заглядывая на своих врагов. Из-за масок она не видела их лиц и даже не могла различить голоса. Верёвка, что связывала её искалеченные кисти, ослабла, и её повалили на сильное плечо и куда-то понесли. У неё не было достаточно сил, чтобы вырваться, но это не входило в её план, сейчас. Прикинувшись ослабленной и безвольной она, прикусывая губу, висела на плече, так как живот вновь скрутило, ещё и обеспокоенные крики её родителей мешали трезво мыслить. Она должна оглядеться и придумать хоть какой-то план.

Приоткрыв глаза и стараясь незаметно озираться по сторонам, она поняла, что находились они в каком-то доме, очень старом и заброшенном, темные, еле освещённые коридоры были узкими и казались бесконечными. Наконец они вошли в какие-то двери и её небрежно бросили на пол. Гермиона всхлипнула, и приподнялась с пола, оглядывая помещение похожее на кабинет. Прищурившись, она заметила тёмную фигуру, сидящую в кресле у окна. Высокое потрепанное когда-то кожаное кресло покоило в себе всё того же самозванца, что так самозабвенно наслаждался своим обликом и эффектом, что он производил на людей, что его узнавали.

– Как думаешь, сколько ты здесь. Грейнджер? – говорит он, первым поднимаясь с кресла и шагая к ней. Девушка не отвечает, а лишь презренно следит за каждым его шагом, что так неумолимо приближался. Юноша опустился перед ней и взял лицо за подбородок резко поднял, заставляя смотреть ему в лицо, другой рукой убрал со лба несколько прядей спутанных волос, – староста Грейнджер, не хочет сегодня разговаривать?

Сердце девушки екнуло, подпрыгивая до самого горла. Так её смел, называть только он, он и никто другой. Почему-то захотелось прямо здесь разреветься, прижаться к нему и почувствовать себя в безопасности. Но мысли, что этот урод видел её воспоминания и мог услышать эти слова оттуда, давали ей ещё держаться на плаву.

– Пошёл. К чёрту. Ублюдок. – выдавила она из себя сквозь зубы и отталкивая его руки от своего лица.

– Держите её, – отдаёт он приказ и те, двое, что привели девушку, заломили ей руки, над головой прижимая их к полу по обе стороны от её головы. Лже-Драко вытаскивает свою палочку и направляет на свою жертву. Она знает, что сейчас последует и готовится к этому, сжимая губы, и шумно вдыхает. Она постарается не кричать.

И у неё почти получается. Тело сначала обдаёт жаром и хаотично покалывает, затем каждую кость сводит словно наизнанку, все мышцы в теле натянуты до предела и вот-вот разорвутся, топя её в невыносимой, жгучей боли. Долго сдерживать себя Гермиона не может и срывается на крик, выгибаясь в спине. Она брыкалась, вырывалась, извивалась, словно змея пытаясь отогнать от себя всю пелену боли. Но она не выпускала. Точнее не выпускал он. Хозяин палочки, что с таким наслаждением упивался моментом её мук, мук подруги Гарри Поттера. Всё ради него.

– Это тебе за моего отца, – шепчет он.

– И какого же из пожирателей ты являешься отпрыском? – шипит жертва, когда палочка опускается и даёт возможность продохнуть и отступить волнам агонии.

– А это уже по твоей части, разгадывать загадки, Грейнджер.

И боль возвращается к ней, пульсируя, откуда-то из груди и разливаясь по всему телу.

Бесконечность.

Дни сменяли друг друга. Всё одно и то же. Она шла всегда после Нарциссы. Женщина выглядела болезненно бледной, но до смерти молчаливой. Когда Гермиона пробуждалась от очередных пыток в своей клетке, то видела, как она сидит в дальнем углу на коленях, опираясь на стену, и смотрит куда-то в пространство. Родители тоже были молчаливы, мама нескончаемо плакала, отец болезненно морщился. Кажется, взрослое сердце не выдерживало. Их дочь пытали, а они ничего не могут сделать.

Девушка неизменно сидела на стуле так же крепко связанная. Руки она перестала чувствовать, даже порой она специально причиняла себе особенно глубокие болезненные раны, чтобы чувствовать реальность и не терять сознание. Она ещё живая. Хотелось безумно есть, тепла и хотя бы просто лечь на тот же пол, чтобы просто полежать и возможно, даже уснуть. На часик. Ей большего и не нужно. Полумрак щекотал, обхватывая её хрупкую фигуру и погружая в свои объятья, когда сознание всё же покидало ее, и она проваливалась в сон. Обрывки снов. Сны без видений. Просто пустота и резкое возвращение в реальность.

В редких своих бреднях Гермиона фантазировала о том, как бы она назвала своего будущего ребёнка. Ей хотелось бы девочку, интересно, а кого бы хотел Драко. Хотя, с чего вдруг она решила, что Драко нужен ребёнок от Грязнокровки. Действительно? Какая глупая Гермиона Грейнджер. Слишком неуместные мысли для такой атмосферы? А что ещё ей остаётся? И она в такие моменты тихо плакала, не поднимая лица, скрываясь под прядями волос. Плакала и кусала губы до крови. Там, напротив неё её самые близкие и родные люди просто погибают от безысходности. Кажется, они порой считали секунды или минуты? Что-то считали. Девушка пыталась вслушаться, но никак не могла сосредоточиться. Очередная сводящая в узел боль в низу живота заставляет её поджать ноги и прогнуться чуть сильнее вперёд чтобы подавить боль, от чего руки болезненно сводит в узле. Нити пропитались её грязной кровью и теперь походили на красные ленты.

В этот раз пленница стала приходить в сознание от дикого не человеческого крика раздирающего ушные перепонки, откуда-то с левой стороны. Кажется, там сидят её родители. Почему они так кричат и что говорят? Она не сразу понимает, что лежит на мокром полу, её руки подняты над головой, толстовка расстегнута и как-то слишком неприятно жжёт между ног. Осознание того что происходит, врывается в неё словно вспышка разрезающая натянувшуюся плоть с характерным треском. Она даже не может вскрикнуть, только шумно хрипит и умоляет сухими губами перестать.

Двое тех самых пожирателей, что так старательно охраняли их клетку, теперь находились в её пространстве беспощадно его, нарушая, и врываясь с каждым разом жестче и жёстче. Им захотелось испробовать женской плоти. Не более того. Это же знаменитая подружка Гари Поттера. Чем более они сделают ей, тем больнее сделают ему. Нестерпимо. Адски.

Гермиона безвольно слабнет, отворачивая голову, и просто перестаёт существовать. Ни здесь. Ни в этом месте. Лишь вздрагивая по инерции от движений между ног, грубые пыхтения, шершавые руки, на её теле так болезненно сжимающие бледную кожу до синяков. Только ей всё равно. Она слышит голоса родителей, и даже голос Нарциссы, будто бы находиться где-то там на самом дне большого тёмного океана. Откуда издалека еле-еле прорываясь до её ушей и воспалённого сознания. Воспалённого всего тела. Что-то тёплое и хлипкое стекает по её бедрам, отчего насильник вздрагивает и брезгливо, резко отстраняется.

Она потеряла его. Потеряла. Так же как потеряла своё здоровое сознание. Потеряла волю. Потеряла желание.

«Почему же ты не приходишь…» мольба прекращается ровно в этот самый момент.

Лёжа на холодном полу в собственной крови она глядит на соседнюю клетку, словно через призму мутного стекла. Мужчина сжимает грудь и почти хрипит, тряся одной рукой за прутья, матушка давится в своей истерике, Нарцисса напугано зажимает рот ладонями и с ужасом понимает, что произошло с девушкой и что так напугало двух извергов.

Но ей всё равно.

Выпотрошили.

Домовик с дряхлыми ушами и кривыми пальцами долго крутился возле её тела, фигура лживого незнакомца мельтешила где-то недалеко. Два трупа безжалостно убитых, покоиться где-то на верхних ступеньках темницы. Хозяин был зол, к тому же узнав, чего лишилась пленница его ввело в ещё более зверское настроение. Ему требовалось лишить её сознания, истязать её морально, но медленно, в его планы не входило истязать её так физически. Да, он желал ей смерти, ровно так же как желал смерти Гарри Поттеру, из-за которого погиб его отец.

В прочем у него получилось.

Он её сломал. Сломал верную подругу героя. Но и сильно подставил своё укрытие, воспользовавшись слишком часто запрещающими заклятиями. От чего грозился быть обнаруженным.

– С этим что? – рычит лже-Драко, задевая носком ботинка бездыханное тело мужчины.