Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 39 страниц)

Кажется, Джинни ну очень привлекала столь милая история знакомства, а когда Пэнси магией призвала свой детский альбом и стала показывать шевелящиеся детские чёрно-белые фотография, тут даже Блез подсел к ним, разглядывая малыша Драко. Гостиная наполнилась смехом, а Джинни подскочив с дивана, помчалась к Гермионе с одной из фотографии в руках. Джинни подошла к подруге со словами: «Ты только посмотри!» Гермиона недовольно нахмурилась и в который раз оторвалась от выполнения домашнего задания. Это фото зашкаливало милостью, нежностью и прочей ванильной гадостью, которую девушка всячески пыталась подавить в себе, от щенячьего восторга увидев пятилетнего Драко в миленьком белоснежном платье, плотные цвета шампань гольфы до колен и чёрные туфельки, а молочные волосы были аккуратно заколоты набок парочкой симпатичных невидимок. Кажется, Пэнси и её подруги постарше, в детстве веселилась над милым малышом Драко Малфоем.

Гермиона прижала пальцы к губам и, не удержавшись, засмеялась, облокачиваясь на спинку стула.

– Это правда, Малфой?

– Он самый, там у нас с ним есть ещё софм…совместная фотография! – согласно кивнула Пэнси, махая очередной фотографией в руках.

После чего даже Гермиона Грейнджер присоединилась к разглядыванию фотографии, а Блэйз думал, кого же первым из них прикончит Малфой? Наверное, в списке на первом месте будет Блейз, так как он лучший друг ничего не сделал, а сидел вместе с девчонками и посмеивался над ним. Затем получит Пэнси, Джинни и уже напоследок достанется Грейнджер.

Просто потому что самое вкусное остаётся на потом.

***

Дни тянулись беспощадно медленно, Драко каждый день получал задания из школы и почти в этот же день, вечером, отправлял ответы с выполненным заданием, так как он практически не выходил из своей комнаты.

Малфой младший не старался часто видеться с отцом, он мог иногда стоять на пороге в спальню родителей и смотреть, как мать преданно сидит подле отца, сжимая его дряхлую ладонь. Иногда они переговаривались, очень тихо, Драко никогда не слышал их разговоры. Да и ему не хотелось. Драко просто стоял в тени коридора и любовался этой картиной. Раньше, когда он был маленьким, юноша часто видел, как родители вот так могли сидеть у камина рука об руку и молчать. А потом с наступлением утра они расходились, словно день и ночь. По разным краям, берегам. А Драко посередине, словно кол, вбитый между ними. Проявление чувств дорого им стоит. Впрочем, оно обходится каждому определённой ценой, в особенности если ты ограничен какими-либо обязанностями.

Драко замерзал в стенах своего дома.

Погибал.

Становилось невыносимо от этих стен. От тусклого света свечей. От пейзажа за окном. От широких лестниц ведущих вниз и на верхние этажи. От неизменной двери в подземелья, где он периодически скрывался.

Запах подземелий не забываем.

Драко смотрит на скрюченное тело, у стены, закованное в цепи, и не слышит дыхания. Пленник умер. Его тело покинуто духом и сейчас оно просто лежало изломленным и бездыханным. Скрюченное и окровавленное. Мутные глаза слегка приоткрыты, губы закрыты. Юноша медленно подступает к телу, подходит к стене, опирается спиной ощущая даже сквозь пиджак шершавость и влажность стены, медленно опускается по ней вниз на пол и садится на холодный пол. Палочка сжата в пальцах, серые глаза закрыты, а голова запрокинута назад.

Всепоглощающая пустота.

Не хотелось ничего.

Сидя здесь в паре сантиметров от трупа и прислушиваясь к тишине, юноша чувствовал себя словно под защитой от внешнего мира, от своего отца, от воспоминаний, что порой нещадно копошились обнажая все не зажитые душевные раны. Из них до сих пор сочилась кровь. С каждым стуком сердца, боль отдавалась во всём теле, мучительным раскалённым жаром.

Словно лава.

Вскипала и бурлила, сводя его сума.

Драко почувствовал присутствие ещё одного человека, но не стал открывать глаз. Он знал, что это Люциус Малфой. Мужчину сюда перенёс домовик, что всегда находился подле Драко, и убирала за ним все следы пыток, и подлечивал пленного. Драко понимал, что наказывать домовика за предательство бесполезно, все слуги обязаны слушать пока что единственного своего хозяина Люциуса Малфоя, так как он старший, хранитель их дома.

Ненадолго.

От этих мыслей губы Драко дрогнули в ухмылке, и он раскрыл глаза, всматриваясь в стоящего перед ним родителя. Люциус был хмур и сосредоточен, он, не отрываясь, смотрел на тело. Мужчина опирался на трость, а другой рукой придерживал запахнутую мантию в районе груди.

– Нарцисса мне говорила о том, что ты себя странно ведёшь последние полгода, – раздался грубоватый с хрипотцой голос мужчины.

– Странно? – насмешка и хищный оскал на губах.

– Что делал Тёмный Лорд, когда оставался с тобой наедине? – Люциус медленно перевёл взгляд на своё чадо и по позвоночнику прошёлся холодок.

Люциус прекрасно был знаком со всеми увлечениями своего бывшего Господина, которому так беспрекословно и трусливо служил, но он никогда не знал и не подозревал о том, что Тёмный Маг всех времён мог делать с мальчишкой, шестнадцати лет оставаясь наедине. Если же Воландеморт выражал всячески презрение к самому Люциусу, то к Драко он относился иначе. Всегда, хотя это и видели не все. Нарцисса каждый раз вздрагивала и сжимала до хруста пальцы, если её сына вызывали к нему на аудиенцию. И всегда это происходило в этом подземелий.

– Что он делал? – словно шипение сорвалось с губ юноши, – показывал мне, как нужно наказывать грязнокровок и их семьи.

Драко плавно поднялся на ноги, и медленно подходя к отцу, продолжил говорить:

– Показывал, как действует то или иное заклятие, как ломает и изворачивается тело грязнокровной девочки, правда, я имени её не запомнил, – Драко пожал плечами, словно это была какая-то мелочь, и продолжил надвигаться на отца, – показывал, как выворачивает их наизнанку заставляя вслушиваться в её крик, он словно мелодию слушал, останавливаясь и затем вновь продолжая.

Драко замер вглядываясь в уставшее и напуганное лицо мужчины, всем пожирателям независимо от своей веры в своего Тёмного Хозяина и независимо от степени кровожадности, даже им порой было тяжело смотреть на обычные пытки ни в чём не повинных взрослых людей. Но детей.

– Что такое? – Драко вглядывался в такие же серые глаза и ухмылялся, словно искренне не понимая, отчего мужчина мешкал с ответом, – вы же его боготворили? Я помню твои истории о сильнейшем маге столетии. Разве не так? Так, в чём же дело, папа?

Губы Люциуса дрогнули, а взор заскользил по апатичному лицу сына. Тёмные круги снова залегли на бледном лице, хотя по возвращении из школы он выглядел куда здоровее, губы были сухи и потрескались, взгляд сквозил пустотой и полным безразличием, он не мог уловить ни одной мысли в голове своего чада. Только сейчас, а может быть, и раньше, Люциус стал понимать, что губил собственного ребёнка. Он хотел внушить ему его значимость, чистоту его крови, сделать выше всех и сильнее, независимее. И всё бы получилось, если бы не его трусость и ошибки уже уходящего поколения.

И разница в крови.

Чистая и грязная.

– Драко, – выдавил из себя Люциус, пытаясь сказать что-то вразумительное, но почему-то слова застряли, натыкаясь на непробиваемую стену в виде его сына.

– Я пойду наверх, мама заждалась, наверное, к ужину, вы тоже подходите, отец.

С лица Драко тут же исчезла улыбка, и он прошёл, мимо оставляя после себя тягучее послевкусие в роли пульсирующей боли в груди и давящей тишины в ушах. Люциус его потерял. Безвозвратно. Не этого хотелось перед кончиной.

Нарцисса Малфой ожидала своих мужчин в столовой. Идеально прямая спина и сложенные руки на краю стола. Ожидала. Как и всегда.

Преданно.

Драко улыбнулся, матери и, поцеловав ту в щёку, опустился на стул рядом с ней, застилая колени белоснежной салфеткой, и взялся за вилку, чтобы приступить к ужину. Женщина, не мигая, смотрела на сына, она поняла по одному его виду, что юноша снова был в подземельях. Несколькими минутами позже появился Люциус. Он тяжело с помощью Нарциссы опустился за стол напротив места супруги.

Очередной ужин в тишине.

Их беда словно паразит.

Пожирал и уничтожал семью изнутри.

***

Гермиона медленно ступала по лестнице, вниз погрузившись в свои мысли. Её очень волновало, как там Драко и что с ним происходит, и вернётся ли он, вообще, в школу. Прижимая книгу по зельеварению к груди, она медленно и тяжело ступала на каждую ступеньку, выходя из подземелий. Тут её из мыслей вырвал голос Гарри. Гермиона очень медленно подняла голову и сфокусировала взгляд, на своём друге выдавливая из себя какую-то слишком неудачную улыбку.

– Гермиона, я хочу поговорить с тобой, – Гарри поправил широкую лямку рюкзака и протягивая раскрытую ладонь, – пойдём, выйдем на свежий воздух?

Девушка лишь согласно кивнула, и, взяв Гарри под руку, направилась с ним во двор школы. До следующей пары у них был почти час.

– Что-то случилось, Гарри? – первой заговорила Гермиона, усаживаясь рядом с парнем и заглядывая в его обеспокоенное лицо.

– Более чем, скажи, Малфой себя вёл как-то странно, пока ты была в их доме?

– Нет, – девушка покачала головой, но брюнет тут же сжал её ладонь, заставляя посмотреть в глаза.

– Мне хотя бы не ври.

Девушка внутренне сжалась, она так и не поговорила с Гарри, как и хотела, а ведь она честно собиралась, но эта активность Драко отвлекала её, да и времяпровождение с друзьями буквально сводилось на нет.

– Гарри, он… Он стал немного странным после того как он стал на службе у Воландеморта…

Гарри просто кивнул и слегка прищурился, ожидая дальнейших слов подруги.

– Что-то происходило с ним, что-то очень сильное и теперь влияет на его состояние в целом. По отношению ко мне он ведёт себя всё так же, – девушка пожала плечами, – оскорбления остались неизменными, здесь он себе не изменяет. Но всё остальное его состояние заставляет насторожиться.

– Министерские что-то подозревают, да?

– Откуда ты знаешь?

– Мистер Уизли мне рассказал, он, конечно, не жалеет семью Малфоев, но то как пристально они следят за Драко его немного насторожило. Ему, так, скажем, жаль мальчика, – последние слова Гарри сказал, исковеркав голос, но затем вновь продолжил, – ты же, знаешь, что Малфоя каждую субботу вызывают в кабинет директора и…

Юноша запнулся, а Гермиона словно вдохнуть забыла, замирая, но Поттер всё же закончил фразу:

– Исследуют его сознание на наличие, каких-либо связей с пожирателями.

– Но это возмутительно! – девушка воскликнула громче, чем хотела и уставилась себе куда-то под ноги, – это ведь тяжело, бороться с тем, когда в твоей голове копаются?

– Не то слово, – Гарри кивнул, это он знал не понаслышке, – мистер Уизли сказал удивительно, что Драко ещё сума не сошёл.

– Может, это то чего они на самом деле хотят?! – девушка подскочила на месте, а юноша, задрал голову вглядываясь в неё.

– Что ты имеешь в виду?

– Драко очень нестабилен морально, Блейз постоянно даёт ему какое-то зелье, зелье успокоения, но оно не совсем простое, по особенному рецепту миссис Забини. А пока мы были на каникулах Драко, он…он несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством… И ещё, я видела шрамы на руках Драко…далеко не просто, шрамы, сделанные им… такие, что даже зельем и магией не удалось их скрыть… они намерено сводят его сума?

Пока Гарри слушал сбившийся и суматошный рассказ подруги, ему становилось не по себе, оттого что приходилось терпеть Малфою. Конечно, тёплых чувств к нему Гарри никогда не будет испытывать, но и безучастным не хотелось оставаться. Всё же Малфой в своё время тоже сделал свой вклад в их историю, а также и его мать, а эта женщина лишь защищает свою семью. К тому же юноша заметил, что, что-то изменилось в Гермионе по отношению к Малфою. хотя бы потому что она трижды назвала его просто по имени, и Поттер не оставил без внимания все взгляды блондина на его подругу и слишком частые пропажи якобы на «беседе» у Слизнорта.

– Гермиона, – юноша поднялся, и взял обе ладони девушки в свои руки, тем самым привлекая к себе внимание, так как та в панике разглядывала всё вокруг, – скажи мне честно, у тебя что-то происходит с ним?

Девушка замерла, ощущая тёплые ладони друга, и открыла рот, чтобы ответить своё извечное «Ничего» и улыбнуться, но не смогла.

– Я не знаю, Гарри… – пожала она плечами и виновато опустила глаза, – я могу только сказать, что мы нуждаемся друг в друге… я, наверное, слишком самоуверенна, но он как-то меняется и забывает о том кошмаре…

Гарри нахмурился, но он понимал, о чём она говорила, правда, он не знал, что делать дальше, наверное, лучше оставить всё как есть, но юноша никак не хотел, чтобы потом этот человек, сделал больно его Гермионе использовав для своей выгоды.

– Пусть так, но Гермиона, пожалуйста, будь аккуратна, я не хочу, чтобы он сделал тебе больно.

Девушка благодарно улыбнулась, и крепко прижалась к Поттеру, утыкаясь тому в плечо и шепча «спасибо». Юноша обнял её в ответ, они и не заметили, как недалеко от них встал Рон Уизли.

– Я не помешаю?

Оба медленно отпрянули друг от друга, Гарри махнул другу и подошёл к нему, а Гермиона, хватив свою сумку, подошла следом. Оба так и не заметили, с каким подозрением на них смотрел их лучший друг.

***

Драко сидел на лавочке во дворе у фонтана и пристально смотрел в аспидное небо. Оно по обыденности было затянуто серыми плотными тучами, из-за чего возникает ощущение пасмурного дня, будто бы собирался идти дождь, но вместо этого с неба сыпались белоснежные крупицы – снежинки.

Юноша, сидел широко расставив ноги и сцепив пальцы в перчатках меж собой. Убийственное умиротворение. Поблизости стояла мать, она, как всегда, в излюбленной привычке исследовала кусты с розами и рядом копошился её домовик с небольшой корзиной в ручках. Наверное, таким должно быть спокойствие в семье? Нарцисса закончив с цветами, подошла к сыну, снег под ногами приятно захрустел, а снежинки плавно ложились на её бордовое пальто. Сев рядом с юношей женщина взглянула на домовика и жестом указала уходить, он не смел, ослушаться и в ту же секунду испарился.

– Драко, ты совершенно не заходишь к отцу.

– Мама, – с губ юноши сорвались клубы пара, а глаза всё так же разглядывали небо, – давай переедем отсюда?

– Но это наше родовое имение, – Нарцисса удивлённо перевела взгляд на сына.

– Плевать.

– Драко, нельзя так, – женщина попыталась сжать ладони сына, но встретилась с прожигающим взглядом серых глаз.

– Я устал от этого места, меня тошнит от этих стен, я не хочу возвращаться сюда и не хочу здесь находиться ни минуты, – его голос даже не дрогнул, – хватит блюсти эти чёртовы правила, ты сама словно ходячее правило и обычай нашей семьи! Сколько ты будешь себя сдерживать и быть такой правильной?

А ведь он был прав. Нарцисса сама увядала от постоянного давления и правил семьи. Она давила себя обязанностями, что были выстроены годами, столетиями.

– Мы обязаны…

– Никому я ничего не обязан! – он впервые крикнул на свою мать, поднимаясь с места и указывая пальцем на дом, – ты никому ничего не обязана! Мы чуть не погибли от всех этих правил, от фанатика полукровки! Полукровки, мама! Нами управлял мерзкий полукровка, заставлял изводить и ненавидеть таких же, как он сам. Ты не устала так жить?

Нарцисса молчала, и бегала взглядом по лицу сына, не зная, что ответить.

– Ответь мне, – властный и холодный как лёд, – ну же!

Молчание и покорно опущенный взгляд.

Он был прав.

Прав во всём.

– Не можешь ответить?

Эти дни изводили Драко на корню. Он не мог говорить ни с матерью, ни с отцом. Они словно закрылись от него с понимаем того, что он всё же прав. Как же поздно дошло осознание. И какой же ценой. Драко было дьявольски больно. Нестерпимо.

Она рвалась наружу.

– Я устал, мам… – голос Драко предательски дрогнул, Нарцисса быстро вскинула голову, – у меня череп зудит от вечных проверок министерских акклюментов, ты знала, что они каждую неделю вызывают меня и проверяют мои мысли? Ты знаешь, что я видел, пока полукровка рассказывал о своём величии и ничтожестве себе подобных и Грязнокровок?! Ты знаешь, как меня ломает, когда я вижу отца? Я не могу так больше, не могу и не хочу…

Нарцисса только успела подхватить юношу в свои объятья и вместе с ним опуститься на снег. Он плакал, плакал навзрыд. Не было сил больше скрывать. Не было сил терпеть.

Выть волком в лунную ночь.

Реветь побитым зверем в промозглой ночи.

Рвать себе горло и вбивать себе в грудь кулак.

Причинять себе физическую боль только бы заглушить и утопить себя и не чувствовать того, что творилось в районе груди и в голове. Он ломал себе кости, да, выбирал определённую часть тела и ломал с мерзким хрустом. Он глушил маниакальные приступы в холодном снегу, пока всё тело не кололо от озноба, продирающего каждую косточку. Он словно во сне с полной безысходностью падал в ледяную воду глубокого фонтана. Он, делал больно другим людям заглушая свою. И поистине он стал излечиваться рядом с Грязнокровкой. Рядом с той, которую нужно уничтожить. Может быть, он её и уничтожит. Она не должна была стать его панацеей. Не должна была. Только не она. И он вырвет её из себя.

С корнем.

Месяц тянулся очень медленно, словно ты увяз в липкой и тягучей жиже. Оттягиваешь, и за тобой тянется она. Вновь и вновь тянет за собой обратно, заставляет вернуться в прошлое положение. Этот день навсегда въелся в его сознание, как и те другие воспоминания, что ранили его. Врывались и наносили тяжёлые глубокие раны.

Кровоточат по сей день.

Всё началось с Нарциссы. Драко сидел в библиотеке, разглядывая свой перстень в полумраке помещения, когда его мать туда ворвалась словно вихрь, лепеча на ходу и умоляя подойти к отцу. Юноша просто лениво перевел взгляд на мать, опуская ладонь на подлокотник кресла.

– Драко? – женщина непонимающе прижала к груди сжатый в пальцах платок.

– Я не пойду туда.

Нарцисса беззвучно содрогалась, весь мир медленно уходил из-под ног. Будто бы все пожары вспыхнули разом, обдавая её своим горячим дыханием. Это была последняя его просьба. Просьба человека, что понимал свою ошибку только сейчас, когда ему в лицо разлагалась сама Смерть. Она, смердела расползаясь по всем углам родительской комнаты. Нарцисса не смела и слова вымолвить, она просто легла поверх одеяла, рядом с мужем закрывая глаза, и дышала. Дышала за них обоих. Люциус с горечью понимал, что его сын не придёт. Даже под дулом знобящей Смерти, что так медленно расползалась по его телу. Дыхание замедлялось, становилось холодно, лишь тёплая ладонь его супруги нежно грела и давала понять, что она его любит, несмотря на всё то, что он сотворил. Несмотря на то что он чуть не убил их сына. Их плод любви. Почти неосязаемой, но любви. Верной. Стальной. Вечной.

Драко стоял на пороге в спальню родителей, так его не могли увидеть ни отец, ни мать, но он очень отчётливо видел их. Видел силуэт матери, что так трепетно прижималась к нему и мирно дышала. Видел, как отец, словно в лихорадке скользит взглядом по комнате в поисках сына. Слова Нарциссы о том, что Драко не придёт, ударили его, раздробляя все кости. В песок. Во взгляде Драко, словно что-то потухло, он смотрел на отца и не понимал, почему и что сейчас с ним внутри происходит. Почему все внутренности так сдавливает и выкручивает, словно тряпку что пытаются выжать. Выжать всю жидкость, что так откровенно стекала по бледным щекам. Ни один мускул на лице не дрогнул, лишь влажные дорожки стекали друг за другом, встречаясь на подбородке, и сокрушались на крупицы обрываясь куда-то вниз сталкиваясь с чёрной материей.

– Скажи ему, Цисси – послышался хриплый голос мужчины.

«Не смей, говорить!» – Драко сжал кулаки.

– Скажи, что я ошибался.

Просто заткнись!

Зверь выл, внутри задирая голову и разрывая свою глотку в вопле вникуда.

Женщина слабо кивнула, не открывая глаз только сильнее сжимая уже прохладную ладонь мужа.

– Я люблю тебя.

Вязкий воздух треснул, и лицо окатило диким промозглым духом. Драко шагнул в комнату. Последний взгляд бесцветных глаз пропитанные болью, горечью и тенью страха, в такие же серые, но пустые глаза своего чада. И Смерть проникла в желаемый орган, сдавливая в дьявольские силки, заставляя остановиться. Там, где ещё секунду назад были страх, боль и горечь пеленой залегла Пустота. А сухие губы едва улыбались. Он увидел своего сына. Увидел, пусть всего лишь на секунду. Этого было более чем достаточно за все те бесконечные дни прожигающей боли и тьмы, что окутала их семью. Всего лишь секунды было достаточно, чтобы получить прощения от самого важного человека.

Это стоило того чтобы стерпеть всю боль.

Раскаяние.

Тело словно онемело и только слегка покалывало хаотично по всему телу. Ему нужна была она. Ему нужен был воздух. Он не помнит, как выбежал из спальни, не знает, что кричала ему мама вслед, не помнит, как мчался по широким коридорам, заставляя огонь в свечах колыхаться от вибрации воздуха, не помнит, как спускался по лестнице, не помнит, как выскочил на заснеженный двор. Что-то, что первым попалось под руку с громким треском влетело в калонну и рассыпалось на мраморный пол, двери покосились от давления магического дыхания. С неприятным скрежетом и гулом, что заполнял пустующие этажи. Грудной вопль воспалившейся боли вырывался наружу. Порезав руки об осколки, он не останавливался, круша и ломая все, что попадалось под руки.

Выплёскивая из себя то, что он не мог выразить словами.

Боялся выразить.

Боялся озвучить.

Его не научили. Его запугали. Его заставляли молчать. Осознание, что его отца больше нет, нещадно ломали все его стены, что он так тщательно старался выстроить вокруг себя. Он думал, ему будет плевать. Будет плевать на своего изверга отца. Будет плевать на его смерть. Будет плевать на их лживые отношения с матерью. Но нет. Они просто очень умело это скрывали.

Уродливые Малфои.

Как же было больно. Драко, наконец, остановился, взъярённый и тяжело дышащий замер, опираясь на колонну обеими руками и сверля взглядом снег под ногами.

Удар. Удар. Удар.

Кулак беспощадно врезается в белоснежную поверхность. Окрашивая её в превосходный красный цвет. Физическая боль отрезвляет и заставляет тебя вынырнуть из тягучего засасывающей трясины – кутерьмы мыслей. Когда удары прекратились, и юноша на подкошенных ногах опустился на холодную землю, только тогда физическая боль затупила моральную. Хотя, нет. Они слились. Усевшись на землю и согнув ноги в коленях, он уткнулся в ладони, шумно вдыхая. В серых глазах предательски копилась бесцветная жидкость и норовилась вот-вот пролиться.

Что ему делать теперь?

***

Начало февраля, ученики толпились у главного зала, сегодня предстояла игра по квиддичу между Слизерином и Гриффиндором. Ученики, как всегда, неизменно пребывали в возбуждённом состоянии и активно готовились к очередному шоу если не со стороны Гриффиндорцев, то со стороны Слизеринцев всегда хватало происшествий.

– Интересно, так кто же заменит ловца в их команде? – спросил Невилл делая глоток сока и поглядывая на стол соперников.

– А что, хорёк так и не вернулся ещё? – Дин потянулся через стол за куском хлеба.

– Ну, его не видно, – Рон чуть вытянулся, заглядывая на молчаливых Слизеринцев, – они больно тихие сегодня.

– И не удивительно, – Гарри протянул «Пророк» другу, тот нахмурившись, стал вчитываться в заголовок, а затем переглянулся с Невиллом, – Малфой видимо ещё не вернуля в школу как раз из-за этого. Его ещё как минимум неделю точно не будет.

– Даже если нет Малфоя, вам не стоит расслабляться, – заметила Джинни.

– Думаешь, они кого получше нашли в ловцы? – Гарри улыбнулся и осторожно пихнул в бок Дина, тот развёл руками, дожевывая булочку.

– Ты только что признал, что Малфой хороший ловец? – Джинни удивленно уставилась на своего парня.

–Ну, лучший у нас всегда Гарри! – быстро вставил Рон.

Ребята принялись за завтрак, переговариваясь и тихо подшучивая над соперниками, одна Гермиона молчала и сидела дальше всех, уткнувшись в какую-то очередную книгу присланной Нарциссой Малфой. Ещё часом раньше она сказала ребятам, что чувствует себя плохо и попросила не беспокоить её иной раз. В этой ситуаций её больше всего удивил Рон. Юноша периодически прашивал о её состоянии и даже предложил проводить до комнат старост, чтобы она могла отлежаться и отдохнуть, но Гермиона лишь улыбалась и с благодарностью принимала всю заботу рыжего, но уходить в спальню она не собиралась. Не хотела там находиться одной.

– Вы только посмотрите! – Симус что сидел лицом к выходу вытянулся весь и даже привстал с места, чтобы увидеть и убедитья в том кто заходил в зал, – помяни чёрта!

Весь старший курс Гриффиндора, как по команде обернулся выглядывая, того кто вошёл в зал в зелёной форме. Драко Малфой вернулся в школу ровно через сутки после похорон отца. Он не собирался отсиживаться дома ещё неделю и горевать ни о чём, и уж тем более не собирался упустить игру с Гриффиндорцами. Блондин на ходу надевал защитные перчатки, и подойдя к своему факультетскому столу, кинул сухое «Привет» опустился рядом с Блейзом, что так предусмотрительно отодвинулся в сторону, освобождая место другу.

– Мы думали, тебя ещё неделю не будет, – выдвинул свою мысль Креб.

– Ты и Гриффиндор? – Драко даже не взглянул в его сторону и сделал глоток сока, а затем с презрением посмотрел на парня,– думать – не ваше. Слишком сложно.

Креб недовольно фыркнул и отвернулся к себе в тарелку, Блез придвинулся чуть ближе к Драко и хотел что-то добавить, но столкнувшись с холодным взглядом серых глаз, тут же отодвинулся и закусил язык.

Драко взглянул поверх голов сидящих учеников за соседними столами и остановился на уложенных в пучок каштановых волосах и на согнутой руке, что поддерживала голову. Снова читает и даже не замечает ничего вокруг. Когда один из особенно шумных учеников львиного факультета стал что-то причитать Поттеру и его другу, она, медленно подняла голову и слегка нахмурившись, стала вслушиваться. Затем медленно повела глазами по столу Слизерина, и остановились ровно там, где сидел блондин, и не скрывая взгляда, прожигал её словно насквозь. Сколько продлился их контакт, она не засекала, но прервал его первым Драко. Юноша поднялся и, хлопнув Забини по плечу, направился на выход. И они оба вышли из зала. Сердце в груди девушки билось быстро-быстро, в голове пронесся ураган сумасшедшего счастья. И, кажется, Драко это прекрасно увидел и почувствовал.

Она скучала.

До скрежета в зубах тосковала.

Только не факт, что такое устраивало Драко Малфоя.

Матч по квиддичу очень сильно затягивался, такое было впервые, голы забивали ровно обе команды, а два ловца соревновались друг с другом. Что Гарри, что Малфоя это в целом даже устраивало. Они мчались на всей скорости за снитчем, то теряли его из вида, зависая над полем, друг напротив друга и прожигая взглядом, то снова срывались с мест, устремляясь к блестящему проворному мячу.

– Мне кажется у Гарри и Драко что-то интересное происходит, они, будто играют друг с другом, – раздался мечтательный голос Полумны Лавгуд.

Гермиона потёрла ладони друг о друга, и задышала на них, согревая, не отрываясь, следила за игрой Гарри и странными дразнящими действиями Драко, что так старательно несколько раз отвлекал внимание Поттера. В конце концов, матч был выигран, трибуна зелёных сотрясалась от бурных воплей и аплодисментов. В этот раз в раздевалке Гриффиндорцев было особенно тихо, только иногда выскакивали подколки в сторону змей, Гарри хмуро уставился в пол и с неким остервенением одернул футболку.

– Да ладно тебе, дружище, зато игра была интересной, – попытался подбадрить друга Рон.

– Малфой с самого начала водил меня за нос! Да как я вообще повёлся на его уловки, – Гарри зарылся пальцами в волосы чем ещё сильнее извъерошил, – как так то?

– Не сокрушайся ты так, – пожал плечами Рон и хлопнул друга по спине, – это же Хорёк.

На все случаи подходящая отговорка.

Драко весь оставшийся день провёл в гостиной своего факультета, отмечая победу. Юноша сидел в кресле у камина и лениво потягивал виски, смакуя каждый глоток. Кто-то играл в азартные игры, кто-то шумно шутил по поводу красного факультета, кто-то просто сидел и пил подзадоривая остальных включиться в их не совсем пристойные игры. Драко заметил, что не видел среди них Пэнси Паркинсон.

– А где Пэнси? – спросил Малфой у сидящего рядом Блейза.

– Отбывает наказание у профессора Флитвика.

– Наказание? – тонкая бровь изогнулась, и бокал замер у губ.

– Учудила барышня, на пару с рыжей Уизли, – мулат закинул в рот шоколадку и довольно прикрыл глаза. Его слабость – сладкое.

– С Уизли? – Драко так и остался с бокалом, поднесённым к губам, – она окончательно чокнулась?

– Угу, – прожевав сладость парень продолжил, – от горя нажралась и втянула за собой Джинни, у той кажется какие-то проблемы с Поттером. Пытались туда втянуть и Грейнджер, но та оказалась крепким орешком.

– Даже так, а ты откуда так осведомлен?

– Не будешь тут осведомленным, я пытался эту дуру от бед уберечь, а в итоге сам знаешь Пэнси, не хуже меня.

Драко ничего на это не ответил, сделав ещё пару глотков, он собирался подняться и отправится на прогулку по замку, но как, кстати, в гостиную уже вошла Пэнси, оттряхивая короткую юбку от пыли, она прошла вперёд и изначально незаметив Драко, столкнулась с ним.

Девушка медленно подняла взгляд от его груди к тонкому бледному и до боли близкому, родному лицу. По которому так сильно скучала всё это время.

– Драко, – она слегка замялась и выдавила из себя улыбку, – поздравляю с победой.

–Благодарю, – сухо.

Он прошёл мимо неё, оставляя после себя лишь еле уловимый запах своего парфюма и раздирающую пустоту. Пэнси медленно опустила голову и посмотрела на горящие угли в камине. Затем недолго думая, бросила сумку на диван и направилась на выход следом за Драко. Немного отставая и пытаясь быть не пойманной. Девушка думала, что наверняка Драко направится к той, ради которой он её бросил. И ей необходимо было узнать кто она.

Шаг за шагом, воровато оглядываясь и стараясь как можно тише идти, она следовала за Драко. Юноша, сворачивал за очередным поворотом направляясь к библиотеке. Как оказалось, здесь ей было куда проще прятаться. Драко на автомате завернул за двумя стеллажами точно зная куда ему нужно чтобы найти её. И вот он, нашёл.

– Малфой? – Гермиона удивленно замерла с пером в руках, оглядывая того, кто так внезапно заявился в её излюбленное место, так скажем закуточек, где она любила уединяться.

Малфой молчал, проведя указательным пальцем по гладкой поверхности стола, он стал медленно приближаться к месту, где сидела девушка. Обойдя девушку и остановившись позади неё, он опустил взгляд на её затылок и медленно коснулся пальцами хрупких плеч. Гермиона заметно вздрогнула и напряжённо сверлила взглядом ровную поверхность стола. Она не чувствовала типичную опасность рядом с ним, не чувствовала той слепой ярости, что порой исходила из него.