Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)

– Совершенно верно, пять очков, Гриффиндор.

– Язва, – бормочет Гермиона и слегка прикусывает нижнюю губу, сердце тревожно забилось и хотелось улыбаться. Человек, которого она полюбила всем своим существом, сейчас предлагал ей то, о чём она могла лишь мечтать. Ей думалось, что ровно после школы они просто разъедутся, и он забудет о ней. Да, она сомневалась в нём до последнего.

Боялась, что он её бросит.

А сейчас даже воздух вокруг стал легче и приобрёл такие краски, какие она раньше не видела и не чувствовала.

– Ты уверен? – шепчет она.

– Более чем, я долго думал над этим, нужно менять свою никчёмную жизнь. Оставаться здесь и быть постоянным бельмом на глазу у магического общества, я не хочу. Возвращаться в тот дом, желания у меня нет. Отдавать тебя очкастому и конопатому, я тоже не собираюсь.

– Очень милое признание, очень нежно и проникновенно – она фыркает, – так по Малфоевски.

– А ты что хотела услышать от меня розовые сопли? – Драко ухмыляется и забирает книгу из её рук, толкает девушку обратно на постель и нависает сверху, – так что, староста Грейнджер?

– Я согласна, но сначала мы вернём моих родителей и какое-то время у них поживём.

– Знакомство с родителями? – он изогнул вопросительно бровь, – мама меня к такому повороту судьбы не готовила.

И девушка залилась звонким свойственным только ей смехом, от чего юноша улыбнулся в ответ, впитывая в себя каждую частичку её такого, счастливого лица.

Но бросила его – она.

Девушка испугалась. Она каждый день прокручивала в голове разговор с Драко. Уехав вот так, оставив друзей, она знала, что от неё отвернуться все. Как бы, они не улыбались перед Драко, за его спиной они его ненавидят и проклинают, топя в болоте желчи. Её просто не поймут. Кроме Гарри. Она знала, что её друг никогда не отвернётся от неё. А был бы верен ей Драко? Возможно пока она ему не надоела, он будет с ней. Она любила его, до безумства, до безрассудства, до помутнения. Была готова на всё. Но готов ли он был ради неё на всё. Уехать от семьи, так бы желал каждый уставший изгнанник, утомлённый осуждением толпы. А что потом? Драко не говорил с ней об этом. Неужели она так и не поняла, что это Драко Малфой. Непредсказуемый словно стихия. Он не говорит, он делает. И только потом просит. Перед ней была неизвестность.

Гнетущая, разрывающая неизвестность. И вот стоя у лестницы на астрономическую башню, она лихорадочно бродит взглядом по ступенькам, сжимая холодные, металлические перила. Вот там, наверху её ждёт он. Ступая на одну ступеньку, она замирает. Тело разрывало безумством. Сердце колотилось словно колибри. Ступенька за ступенькой, мучительно медленно, от неровного дыхание перед глазами поплыло. Вот она прикрытая прямоугольная дверь. Дверь к нему.

Она уверенна он ждал её.

Она ведь могла спросить у него чего он хочет в дальнейшем. Но не спрашивала, боялась. Там внизу её ждали Рон, что почти смягчился и помирился с ней, Гарри, Джинни. Её любимые и вечные друзья. В них она была уверенна.

А он такой далёкий и непостижимый.

Девушка, не выдержав, громко всхлипывает, испуганно прижимает ладонь к губам и срывается на бег вниз. Вниз в главный холл. К друзьям. Бегом от него. Драко переводит взгляд на дверь, взгляд серых глаз наполнен чем-то болезненным. Юноша подходит к двери и открывает её. Он знает, что она стояла здесь минутами ранее. Знает.

Может быть, однажды, они встретятся. Но уже будут чужими.

Всё забывается. Ведь все чувства со временем проходят. Ведь так?

Драко опускает взгляд на ручку что сжимает, поправляет ворот пальто и выходит из помещения, оставляя после себя сквозняк.

========== Глава четырнадцатая: Клетка скорби ==========

Комментарий к Глава четырнадцатая: Клетка скорби

Муза:

Panic! At The Disco-Nicotine

До безумия…

Иллюстрации: https://m.vk.com/wall458337404_2

В цепи.

Добивай.

Чтобы меня не стало больше.

Светловолосый юноша остановился у высоких ворот своего поместья. Тонкие пальцы нервозно подергивают ворот рубашки, пытаясь содрать с себя галстук-удавку. Невыносимая тёплая и сухая погода выводила из себя. Вся поездка до дома его сводила сума. Он не отказался от мысли уехать отсюда. Навсегда. Только бы попрощаться с матерью. Или, возможно, уговорить её и забрать с собой. Оставить это прогнившее гнездо, в котором зияла дыра, что извергала смрад смертей. Этот дом больше казался ему тюрьмой, не тем ярким тёплым воспоминанием из детства. Где он мог беззаботно играть с ровесниками, где мог радовать тогда ещё любящих родителей своими, порой, глупыми достижениями. Сейчас всё в этом доме кричит о том, какой он неудачник. Каждая гладкая пропитанная холодом стена шептала об ужасе, который здесь творился.

Драко оторвал взгляд от вскрытого замка на воротах, всматриваясь на фасад дома. Слишком тихо. Подозрительно. Его дом и так тих и мёртв. Но особенно сейчас в сердце юноши закрадывалась липкая тревожность. Ослабив галстук, он расстегнул пальто и, взявшись за решетки, медленно со скрипом отодвинул от себя, чтобы пройти вперёд. Закрывая за собой ворота, Драко заметил фигуру, что вышла из-за дверей в дом. Это была Нарцисса. Сухой воздух раздирал легкие и горло, с которого было тяжело что либо вымолвить. Поравнявшись с матерью, он услышал знакомое «Добро пожаловать, сынок» и чувствует нежное касание к своему плечу. Почему-то у него не нашлось сил, чтобы ответить ей, юноша остановился, низко опустив голову, и тяжёлым взглядом буравил порог дома под своими ногами. Он позволил себе, самую малость, вспомнить Грейнджер. Вспомнить и чуточку обыграть в голове то, что могло бы быть сейчас.

Его просили – чувствовать.

Его орган окутало в невиданные силки, причиняя режущую боль. Заставляя каждый удар пульсацией пронизывать тело. Это было равносильно предательству. То, что сделала Грейнджер. Она даже не осмелилась его спросить. Что он думает о ней, что хочет сделать, что хотел сделать. Ни разу. Она просто решила за них. Нарцисса обеспокоенно заглянула в лицо сына, пытаясь дозваться до него, не понимая, что могло его так расстроить.

Ему было больно. Хотелось догнать эту дуру. Схватить за волосы и ударить. Заставить корчиться и бояться. Она должна была его бояться. Ни капли, не сомневаясь в нём. Юноша тряхнул головой, отгоняя от себя желчные хотения, уничтожить зазнайку. Снова его зверьё рвётся наружу. Он почти забыл об этом. Забыл, потому что осмелился почувствовать что-то к ней.

– Здравствуй, Драко, – послышался голос где-то из чрева дома.

Драко не сразу отреагировал. Подняв голову, он сфокусировал свой взгляд на фигуре, что стояла в коридоре дома, и шумно вздохнул, сжимая крепче кулаки в карманах пальто. Эту девушку он узнал с трудом. Видел он её, наверное, около пяти лет назад, плюс, минус, год. До Пэнси её пытались всучить Драко, как очередной товар. Только теперь будучи на грани семья Малфой являлась этим самым товаром. И как же выгодно, что дочь Грингарсса всё же решилась обдумать их предложение спустя столько лет. Укрепить своё положение и крепко-накрепко вцепиться в общество. Не падая. А Драко не планировал падать. Встретившись с тёплым взглядом девушки, Драко нацепил дежурную улыбочку, выметая одним ударом все не прошеные мысли из головы. Выметая и захлопывая дверь. Пора побыть услужливым мясом, перед тем как, наконец, подняться на ноги.

– Астория, – он улыбнулся и шагнул за порог.

***

– Ох, Джинни, ты уверенна? – Гермиона никак не унималась и смущенно топталась на одном месте, оглядывая стены дома.

– Не волнуйся, пока твои родители вернуться в Англию, я буду только за, если ты будешь жить с нами, – младшая Уизли улыбнулась, поглаживая подругу по плечу, – да и Гарри само собой не против.

– Эй, помогите же мне! – раздался голос Поттера откуда-то со второго этажа и затем довольно внушительный чих.

Девушки переглянулись и поспешили на помощь. Гарри после школы решил привести в порядок дом на площади Гриммо. Он хотел жить в доме своего крёстного и уже давно обдумывал эту идею. Предложение Джинни, жить с ним, он долго обмозговывал и всё сомневался, одобрит ли миссис Уизли. Как оказалось, родители Джинни были не против. Но девушке нужно было сегодня вечером вернуться домой, собрать оставшиеся вещи и только потом уже вернуться к Гарри. К тому же Гермиона ожидала приезда своих родителей обратно в Англию. Четыре дня и она, наконец, вернёт память родителям и обнимет их. Вот так она несколько дней поживёт у влюблённой парочки. Но прежде, нужно было привести дом в божеский вид. Молодые люди метались из комнаты в комнату, громко переговариваясь, колдуя и смеясь. Столь серый и пустой дом приобретал жизнь. Домовик Кикимер ходил где-то в кухне и убирался, бормоча себе под нос неприятные вещи. Хочет он того или нет, но у него теперь новый хозяин и стоило бы послушаться его.

Гермиона и Джинни уже ближе к обеду вышли на улицу, чтобы купить продукты в ближайшем магазине. Джинни приметила, что хоть её подруга и улыбалась, но не являлась как таковой счастливой. Стоя уже у прилавков и выбирая всё необходимое, Джинни решилась спросить:

– Ты по поводу родителей такая задумчивая?

– Что? – Гермиона оторвала взгляд от банки с томатами.

– Или причина – Малфой? – Джинни остановилась, поднося руку к пакету с молоком.

Гермиона виновато опустила взгляд на заполненную корзину, только сильнее сжимая хрупкую рукоятку, от чего та странно заскрипела.

– Замечательно, я права, – девушка победно кивнула и взмахнула рукой, отправляя пакет в корзину, – рассказывай.

– Драко предложил уехать с ним… – больше было похоже на несчастный лепет.

Джинни удивлённо расширила глаза и вытянула шею, вперёд слегка открыв рот от шока. На губах застрял немой вопрос, который Гермиона и так безошибочно знала.

– Но я не пришла…он сказал, будет ждать в башне, а я струсила…

– Чего ты боялась?

– Что это временное помешательство и когда ему надоест, он просто вышвырнет меня, – Гермиона прикусила губу и попыталась пойти вперед, но была резко остановлена, Джинни бедром остановила каталку и хмуро вглядывалась в её лицо.

– Это же Малфой, он решился на такое, – девушка развела руками и как-то обречённо пробормотала, – я что Малфоя сейчас защищать пытаюсь?

Гермиона слабо улыбнулась и кивнула в подтверждение слов подруги.

– Ну и дела, – протянула рыжая, – в общем, так, напиши ему!

– Что?

– Напиши все, что ты чувствуешь на самом деле! Я не знаю, извинись…если он всё же что-то чувствует к тебе, то согласиться на встречу.

– На встречу? – Гермиона сейчас чувствовала себя немного глупой, – это же Малфой, он меня пошлёт в ближайший свет.

– Тогда его маман в скорее женит на нём какую-нибудь аристократку и прощай Малфой окончательно! – Джинни помахала ладошкой, – аристократку, Герми. А если ты отказала, он продолжит дело своей семьи. Надеюсь только, что не будет типичным козлом, как его папаша.

– Ты одобрила если бы я уехала с ним? – Гермиона только сейчас начала понимать весь масштаб проблемы, что создала сама же. Тело стало охватывать озноб, а к горлу подступала тошнота.

– Конечно же, Мерлин, Гермиона это твоя жизнь, твоё решение и, конечно же, и Гарри и я только за то чтобы ТЫ была счастлива. Что за вопросы вообще? – младшая Уизли стала складывать в пакет продукты, пока кассирша считала всё остальное, а Гермиона замерла, и только характерный шум кассы стоял в ушах, будто увеличившись в децибелах за раз и причиняя боль ушным перепонкам.

– Девушка, вы платить будете? – грубый голос тощей кассирши вырвал её из своих мыслей, и быстро кивнув несколько раз, Гермиона взглянула на стоимость и расплатилась.

– Ты из-за этого не стала приходить к Малфою? – Джинни не унималась.

– Пожалуйста, Джинни, хватит вопросов, да я испугалась, испугалась вашего мнения и боялась в первую очередь его, я не хотела остаться брошенкой только потому что Малфою так вздумается!

Девушка замерла по среди улицы яростно сжимая рукоять пакета вгоняя ногти в нежную кожу ладоней. Джинни остановилась и закусила губу, пожалев о том, что спросила её. Младшая Уизли заглянула в глаза подруги и лишь тяжело вздохнула.

– Прости, – Джинни осторожно коснулась щеки, стирая влажную полоску, – напиши ему…

– Нет.

– Гермиона?

– Он не простит меня и не вернётся! Пойми уже, это Малфой. Он прощать не умеет.

– Ты так хорошо его знаешь? – Джинни начинала уже злиться на упёртость подруги.

– Я его вообще не знаю. Он непредсказуем. А жить рядом с человеком, который будет мне каждый раз напоминать о моем поступке и причинять каждый раз боль, я не смогу. Мне было достаточно того ада, что я испытала в начале учебного года и на протяжении всего времени!

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, – Грейнджер ступила к подруге настолько резко, что той пришлось отпрянуть, чтобы не столкнуться с её лицом, а взгляд карих глаз пугал, – он делает людям больно. Физически. И наслаждается этим. Каких мучении мне стоило, чтобы он остепенился, но он не исправим. Он этим живёт, тот ужас, что я видела в его доме, то, что он делает с собой, он болен, Джинни. И с ним невыносимо сложно. И я до сих пор не знаю, что он чувствует ко мне! Я не могу так. Я полюбила его…настолько сильно, что готова вырвать сердце себе, только бы оно не болело.

После этих слов девушка сама отпрянула от младшей Уизли и, поджимая губы, направилась к дому. Тошнота снова подступила к горлу, предательски собирая слюну полный рот. Но это было сверх её сил сдерживаться и девушку стошнило прямо там на тротуар. Джинни испуганно подбежала к подруге, придерживая ту за плечи. Голова закружилась, а глаза заплыли проклятыми лужами, что так стремительно стекали по нежной коже щёк. Её стошнило обычной водой, единственное, что она смогла в себя запихать утром перед отъездом. Людей на улице было катастрофически мало, но и те, кто проходил мимо, просто удивленно шарахались в стороны и продолжали свой путь дальше. Гермиона не помнила, как они дошли до дома. Всё было в тумане и пульсирующая боль, в груди разрывающая тоской по одному только человеку начинала уже раздражать. Девушки ничего не рассказали Гарри, тот метался по кухне, пару раз споткнувшись о домовика, разгружал пакеты и уже замышлял, что приготовить на ужин, поэтому он даже и не заметил состояние лучшей подруги. Кикимер снова что-то бормотал себе под нос, но слушался указании Гарри Поттера.

– Да хватит ворчать, – взмолился Гарри, возведя глаза к потолку.

Оставшиеся несколько часов до ужина Гермиона провела одна у себя в спальне. Джинни спустилась к Гарри и продолжила ему помогать в готовке. Был слышен их смех, громкие шутливые споры о чём-то и странная наступавшая тишина между их спорами. Гермиона сидела на кровати, поджав ноги у груди с закрытыми глазами, качалась из стороны в сторону. Между паническими приступами она просто переставала дышать, вслушиваясь в голос своих друзей. Она завидовала. Как же ей хотелось сейчас быть рядом с ним. Девушка уже раз пять, как минимум пыталась написать письмо, но каждый раз просто комкала бумагу и бросала себе под ноги. Бросив попытки хоть как-то начать строчки, она забралась на постель и плакала. Плакала так словно она беззащитный ребенок, брошенный на произвол судьбы. Который даже не знает, что делать дальше.

Яд сочился в каждом её органе, головокружение и неприятные приступы тошноты душили её. Приходилось просто сглатывать неприятный ком в горле и замирать на месте. Когда она замирала, то всё каким-то чудесным образом куда-то испарялось. К тому времени, когда в её комнату вошла Джинни, девушка уже переоделась и умылась, но кожа лица приобрела нездоровую бледноту. На вопросы подруги, Гермиона лишь улыбнулась и поспешила вниз, где уже был готов ужин. Прежде чем выйти следом, младшая Уизли заметила смятые листы, загнанные под кровать. Оглянувшись и убедившись, что девушка спустилась вниз. Она потянулась за клочком, и осторожно выпрямив его, вглядывалась в строчки. Она пыталась написать Малфою, но судя по хаотично зачёркнутым словам и испачканным листам, её подруга так и не осмелилась этого сделать.

– Гермиона, ты чувствуешь себя как? – Гарри обеспокоено заглянул в лицо подруги.

– Всё нормально, я просто очень проголодалась. Выглядит очень вкусно, а я и не знала, что ты готовить умеешь, – девушка улыбнулась и села напротив друга, тут уже подошла Джинни и села рядом.

– Жизнь с Дурслями научила кое-чему полезному, – юноша улыбнулся в ответ и протянул своей девушке салат.

Гермиона опустила взгляд в тарелку и тут же прижала ладонь, к губам подавляя очередной приступ. Друзья замерли, синхронно переводя взгляд на неё.

– Герми? – Гарри первый сорвался с места к подруге, что уже склонялась над раковиной. Подхватив распущенные волосы, он, безмолвно прося помощи, взглянул на Джинни, та выглядела куда настороженнее обычного.

Уложив подругу в своей комнате, Кикимер был отправлен на поиски лекаря в больницу, Джинни была внизу наводя порядок, а женщина-лекарь что пришла вместе с Кикимером склонившись, обследовала Гермиону. Гарри стоял за дверью, и нервно колупал пальцем стену, отколупывая дырку в обоях. Прошло ещё около пяти или шести минут, лекарь что-то сказала девушке и затем, выйдя из спальни, обратилась к юноше.

– Мисс Грейнджер нужен покой и правильное питание, в её положении сейчас нервничать нежелательно.

– В каком положений? – не понял Гарри.

– Девушка беременна, – женщина добродушно улыбнулась и протянула пергамент, – здесь рецепт зелий, которые желательно ей принимать первые пару недель. Всего доброго.

И она ушла, оставляя ошарашенного юношу одного у прикрытой двери. Кровь гулом застучала у него в ушах. Гарри сглотнул и сжал в пальцах свёрток с рецептами. Почему-то в груди зарождалась непонятная злость. Злость на Малфоя. Злость на Гермиону. Злость на него самого. Злость, заполняющая с макушки до пят. Не контролируя чётко свои действия, юноша залетел в спальню и слишком резко захлопнул дверь, от чего девушка, сидящая на постели и обнимающая себя за плечи, вздрогнула и медленно повернула голову в его сторону.

– Какого чёрта Гермиона? – процедил он, сквозь зубы еле сдерживаясь, чтобы не подойти и не затрясти её.

Она ничего не ответила, лишь испуганно сжалась и, поднявшись, отошла, назад упираясь спиной в шершавую поверхность стены, лопатками ощущая её холод.

– Ты собираешься ему говорить? – цедил он каждое слово сквозь зубы.

– Нет, – шепот.

– То есть он, – юноша делает шаг к ней, – трахал тебя весь год, а ты собираешься молчать?!

– Гарри, пожалуйста…

– Или он думает, что сможет избежать ответственности? – ярость клокотала в нём, воздух становился тяжелее, шаг за шагом он становился всё ближе к ней.

– Нет…всё не так… – лепечет загнанная в угол и напуганная.

– Я же сказал, он не смеет тебя обижать, – ещё два шага и зеленные глаза в опасной близости от её лица, – я убью его к чёртовой матери!

– Гарри! – всхлип и пальцы сжимают его предплечья, – пожалуйста, он не обижал меня, он не знает ничего…я сама…

– Ты думаешь, я не видел ничего?! – крик прямо в лицо обдавая бледные щеки, горячим дыханием, – я видел синяки, что он оставлял на тебе, неужели ты думала, что я нихрена не вижу?! Что ты сама?! Сама просила его делать тебе больно?!

Слова словно хлыстом били по ней. По лицу, по рукам, по ногам, по груди. Дрожь сводила тело узлом. Хотелось сжаться комочком и не разжиматься никогда. Хотелось остановить слова, что так яростно срывались с губ единственного верного, родного человека. В комнату влетела Джинни, она увидела, в каком состоянии, сейчас прибывал Гарри. И это её напугало. Таким она его ещё не видела.

– Так что отвечай, Гермиона!? В каком месте я не прав?! А я скажу, в том самом, когда позволил тебе быть с ним! Ровно с того момента как ты поехала к нему в дом! Ты прикрывала его перед министерскими, я слушал тебя и тоже молчал. Малфой не уравновешенный псих с раздвоением личности! Им всего лишь нужно было упечь его в клинику и запереть там навсегда! Но я молчал! Я думал, что ты знаешь его чуточку лучше других! Думал, он заслуживает прощения!

– Гарри, пожалуйста! Он так же ранен душой, как и ты, как и мы все! Он заслуживает прощения!

– А сейчас бросил тебя в таком положении он тоже заслуживает прощения?! – удар пришел в стену рядом с её головой. Гермиона вскрикнула, зажмурившись и отворачивая голову, упираясь дрожащими руками в грудь юноши. Кулак размозжил хиленькую штукатурку, отчего она посыпалась на пол.

– Это я его бросила…Я! – девушка кричит и отталкивает от себя Гарри, – он предложил уехать с ним из страны! А я отказалась! Не смогла, Гарри, понимаешь?! В этот момент я думала о тебе, думала о Джинни, думала о Роне! Думала, о Вас, а не о себе и о том чего Я хочу больше! А я хотела к нему! Да, он делал мне больно, да, с ним невыносимо сложно, да хоть растроение личности! Он тоже человек! Ему тоже пришлось несладко! Я полюбила его! Полюбила таким, какой он есть!

Её пожирала истерика, и бесконечные слезы, что лились по лицу, раздражая покрасневшую кожу. Щеки безумно чесались, хотелось ногтями их просто разорвать, только бы успокоить зуд. Поттер сжимал пульсирующий кулак и скользил взглядом по фигуре девушки, что стояла перед ним. Он не верил услышанному.

– Моя ошибка в том, что я всегда делают только то, что выгодно для вас…для тебя. Я всегда была рядом с тобой, всегда тебе помогала. Всегда была готова ради тебя просто сдохнуть. Гарри, я безумно люблю тебя и готова была всегда на всё. Я люблю Джинни, я люблю Рона. Вы моя вторая семья. И когда я захотела сделать выбор в свою пользу…когда наконец захотела выбрать то чего хочу я…я струсила…я боялась вашего осуждения…вот почему я спрашивала тебя тогда…я боялась я его…я не знала чего он хочет на самом деле…

Гермиона опустилась по стенке на пол, закрывая лицо ладонями. Джинни решилась и подбежала к подруге, сгребая в свои объятья.

– Он не простит меня…понимаешь…не простит…не впустит обратно в свою жизнь…я предала его…предала…осознанно… мне так плохо…Гарри…Джинни…

Гермиона продолжала бормотать в районе груди девушки, сжимая ткань её кофты и содрогаясь всем телом. Джинни перевела взгляд на юношу. Он сожалел о сказанных словах в ярости. Вообще пожалел что сорвался. Ведь ей нельзя теперь нервничать. Гарри медленно подошёл к ним, опускаясь на пол, обнял обеих.

– Прости меня…

Девушка ещё раз всхлипнула и смогла лишь кивнуть в ответ.

***

Вслушиваясь в монотонный стук настенных часов, Драко смотрел на руки девушки, что сидела недалеко от него и, опустив слегка голову, читала. Астория стала слишком частым гостем в их доме. И это его нервировало. Конечно же, дорогая матушка не изменяет себе и уставам семьи, и она обязана как можно скорее свести молодых и женить их. Девушка нравилась Драко ровно как личность, но не более, он не чувствовал к ней даже плотского влечения как мужчина. Даже целовал он её сухо и быстро, еле касаясь мягких губ. Говорил он с ней в положенной ему форме интеллигентного юноши, не грубя и даже не пытаясь как-то задеть.

Сейчас сидя в холе у камина, девушка читала, а он просто сидел напротив неё и разглядывал. Думая ровно только о своём. Мать он не видел с самого утра. Её вообще не было в доме. Домовики лишь отрицательно качали головами, хозяйка дома их не предупреждала о своём уходе. Возможно, могла знать что-то Астория, но и та дала отрицательный ответ.

– Драко? – девушка подняла взгляд от страничек.

– Да?

– Матушка сказала, что ты собираешься уезжать из страны?

– Волнуешься, что уеду без тебя? – он открыто ухмылялся, вглядываясь в синие глаза девушки. Она смущенно опустила взгляд.

– Возможно.

Драко нравилось, как она говорила с ним. Без излишнего девчачьего стеснения, говорила она редко, но по делу, и если вдруг затягивались беседы, они не нервировали его, как когда-то его доставала любая другая девчонка что млела при его присутствии. Юноша поднялся с кресла и подошёл к ней. Астория медленно подняла взгляд на него, когда книгу из её рук забрали и, закрыв, кинули на столик, а затем холодные пальцы впервые коснулись её лица, подбородка. Притягивая и тем самым заставляя подняться, что она и сделала, останавливаясь в недопустимой близости от его лица. Обычно он не приближался к ней настолько.

Драко скользил по правильным и красивым чертам лица будущей невесты и не мог себя даже заставить прильнуть к ней с поцелуем. Будто все его желания к другим девушка были срезаны на корню. Будто невидимая стена стояла перед ним и внешним миром. Он боролся с собой, даже просто касаясь её. Сейчас в груди было абсолютное – ничего. Пустота и усталость. Усталость что кусала его и заставляла оставаться в неподвижности часами. Глядеть в стену, в потолок, в окно. Глядеть и не видеть при этом ничего. Не слышать и не чувствовать. Лишь леденящее душу спокойствие и холодный рассудок. Юноша всегда знал, что любые чувства могут вызвать резонанс в его жизни. Как же он хотел спрятаться от внешнего мира.

От жалости. От страха. От грусти. От потерянности. От безразличия. От любви.

Спрятаться и не чувствовать этого всего. Его сводило судорогой. Он не научен был бороться с такими врагами своего сознания и сердца. Он не знал как правильно. Наверное, было бы лучше, если бы он сорвался сейчас за поганой Грязнокровкой, убил бы её, задушил, размозжил ей череп и унёс собой. Тогда бы она стала полностью его и ничей больше. Или просто заявиться к ней, найти, достать даже из-под земли прижать к себе и в эту же секунду трангрессировать куда-нибудь, лишить её любой магии и оставить возле себя. Как бы лучше поступить?

Драко скользнул взглядом к губам Астории и замер уже там, поглаживая большим пальцем нижнюю губу. Рой мыслей носился в его сознании. Но он не делал ничего. Он не знал, что будет правильнее. Долг перед семьей – вот что было выгравировано в его голове на крови. И въелось в его черепушку настолько крепко. Может быть, если раздолбить череп молотом его отпустит правило семьи? Юноша медленно коснулся тёплых губ своими сухими и потрескавшимися и замер, вглядываясь в её глаза. Девушка слегка приоткрыла губы, позволяя горячему языку проскользнуть внутрь. Это впервые когда он целовал её так.

С каждым миллиметром углубляя поцелуй и сжимая тонкую талию в руках, Драко выгонял из своего сознания образ другой девушки. Он устал. Устал бороться с собой. Устал скучать. Устал хотеть ту, что сама отказалась от него.

Устал. Дьявольски.

Поцелуй был бесчувственным для него. Он делал всё как положено, от чего хрупкое тело вздрогнуло в его руках, и она прикрыла глаза, от наслаждения обнимая его за шею и прижимаясь своей полной грудью к нему. Любой другой уже возбудился от такого касания, но не он. Какая же дыра зияла сейчас в нём. Чувствуя и смотря на нее, он просто делал то, что должен.

От чего бежал, к тому и вернулся. К правилам и проклятому «надо».

Закупорив себя в цепи семьи.

***

Стоя у дерева и прячась под листвой неизвестно от чего, девушка машинально сжала кулаки, оставляя их в карманах толстовки. Карие глаза скользили по знакомым стенам дома, к которому она не приближалась так давно. Будто прошла вечность. Она вглядывалась в окна, но не видела никаких проблесков того что в доме кто-то был. Её родители должны были уже сегодня утром быть дома. Она была уверенна. Ведь это она запланировала дату для них. Может быть, они просто отдыхают.

Облизав сухие губы, девушка делает глубокий вдох.

– Может, вместе пойдём? – раздаётся тихий голос над ухом.

Гарри стоял позади девушки, оглядываясь по сторонам и осторожно касаясь её руки. Он пришёл вместе с подругой, чтобы поддержать морально и может даже поторопить, если та замешкается или вовсе испугается. Она так сильно переживала, что у неё может не получиться вернуть им память.

– Нет-нет, я сама, – она улыбается и ободряюще сжимает его пальцы на своей руке, – я пойду, ты можешь идти.

– Я немного подожду, – юноша был не приклонен. Почему-то его настораживала эта странная тишина вокруг.

Гермиона согласно кивнула и всё же двинулась к дверям своего дома. Шагая по влажному тротуару она неумолимо приближалась к своей желанной цели. В животе неприятно скрутило и стало невыносимо зябко. Руки вмиг похолодели, а от слишком глубокого и частого дыхания кружилась голова. Достав ключи из кармана, она коснулась кончиком замка, медленно введя его в скважину, замерла, сильно сжимая «ушко» ключа.

Поверни его. Поверни. Трусиха. Поверни и зайди.

Медленно, трясущимися руками она поворачивает ключ два раза, и тянет ручку на себя, открывая дверь. Почему-то дверь отдалась таким звуком, будто её не открывали столетиями. Пыльный и плотный воздух тут же ударил в нос, неприятно щекоча. Девушка удивленно подняла взгляд, осматривая освещённую гостиную, естественным светом из окон, зашла в дом, прикрыв за собой дверь. Осматриваясь по сторонам, она не увидела ни обуви родителей, ни их вещей на вешалках. Неужели она могла ошибиться с датой? Странная тревога забилась в сердце, и громко заколотилось в груди девушки. Достав из карман джинс палочку она выставила её перед собой медленно направляясь к лестнице на второй этаж. Она даже не заметила выросшую тёмную фигуру, словно из пола. Последнее что она почувствовала это жгучую боль в затылке, и сознание что так резко покинуло её. Девушка рухнула на пол, ударяясь виском и ребрами об ступеньку. Палочка выскользнула из пальцев и скатилась на пол.

Гарри обеспокоенно топтался под деревом. Вглядываться в окна было бесполезно. Простояв так еще, какое-то вовремя он всё же решился и направился к дому. Даже если увидит её родителей, значит, представится сам. Беспокойство почему-то росло с каждым шагом к дому. Срываясь уже на бег, он рывком открыл дверь, от чего затхлый запах помещения вырвался наружу, обдавая своим дыханием лицо юноши. Нахмурившись Гарри, ступил за порог, пытаясь тихо позвать подругу. Но в ответ лишь тишина. Знобящая тишина. Подойдя к лестнице, он увидел палочку.

– Гермиона?! – крикнул он, подбирая палочку и бегом срываясь на второй этаж. Открывая дверь за дверью он не нашёл её. Вернувшись на первый этаж, тяжело дыша, он посмотрел на палочку, что была в его руках. Осознание, что могло случиться, рухнуло на него камнем. Придавив и не давая даже вздохнуть.

***

Проснувшись на следующее утро, Драко сморщился и тихо простонал, потирая лоб тремя пальцами. Перебрав со спиртным, он теперь боролся с похмельем. Оглядев тумбочку у кровати, он подхватил заветную склянку, и сделал два больших глотка, осушая её. Содрав с себя мокрое одеяло, пропитанное потом, он поднялся, касаясь босыми ногами леденящего пола. Взъерошив и без того взлохмаченные волосы юноша направился в ванную комнату. Остановившись у раковины, он включил холодную воду и два раза омыл лицо леденящей жидкостью, пробуждаясь уже окончательно и брызгая воду на пол. Рядом появляется домовик и покорно клонится.