Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

– Кто спит в чьём плече? – донеслось несколько слов, до чутких ушей Пэнси, и та почти легла на парту, чтобы увидеть Блейза из-за спины блондина.

Блейз так и замер с ладонями у лица и тупо упёрся взглядом в брюнетку и буквально на автомате выдал: «Моя мама». На лице девушки сначала появилась задумчивость, сосредоточенность, затем удивление.

– У твоей мамы новый мужчина?

– Ага, – кивнул мулат, убирая руки под стол.

– Фу, Блейз, ты подсматриваешь за своей мамой? – девушка сморщила свой носик и вернулась за стол, прыснув в ладонь, сидящая рядом Дафна, тут же затрясла ту за плечо, требуя рассказать, отчего она так веселится.

– Хм, – многозначительно выдал Малфой младший, и медленно сел прямо потирая переносицу и легко морщась.

В класс вошёл учитель и все моментально притихли.

***

– Эй, староста Грейнджер! – раздалось за спиной девушки.

Избегания Малфоя младшего длились почти до самой пятницы, как она и предполагала мальчишка не смел к ней подходить на люди, а возвращалась она в спальню старост уже глубокой ночью, когда Драко спал. Юноша устал её дразнить видениями, ему самому уже становилось нетерпёж да и слишком уж мучительно отдавалось на ту часть тела, что находилась ниже живота. И что его так старательно избегает Грейнджер, только сильнее распаляло юношу. Он видел, что девушка себя сдерживает. Её выдержке можно было бы позавидовать. И вот, перед очередным спаренным уроком по прорицанию Драко подошёл к девушке, не давая ей никакой возможности уже сбежать или скрыться.

А ведь он предупреждал.

Гермиона почти подпрыгнула на месте и скрепя сердцем, медленно повернулась к Малфою, Гарри и Рон взглянули на юношу, прерывая диалог.

Вечные охранники.

– Чего тебе, Малфой? – как можно грубей и холодней.

– Дело есть, Слиз… профессор Слизнорт нас попросил подойти к нему, – блондин спрятал руки в карманы и слегка склонил голову буравя взглядом девушку.

– У нас сейчас урок, Малфой.

– Я в курсе, это срочно.

Добьётся.

Прямо сейчас или он за себя не отвечает.

– Опять какая-то пошляцкая ерунда от вашего декана? – выступил Рон.

– Возможно, Уизли, – тонкие губы тронула ухмылка.

– И всё же, давай после ур…

– Сейчас, Грейнджер!

И не дав и секунды, он схватил девушку выше локтя и потащил за собой, Рон попытался что-то вставить, но Гарри его оставил со словами: «Да ладно, Гермиона всё равно не переносит пары Трелони».

Как долго они шли? Пробежав по винтовой лестнице вниз, Драко буквально пропихнул девушку в первый попавшийся пустой кабинет и звонко захлопнул дверь, запечатал магией и ещё наложил оглушающие чары, стянул сплеча сумку и проделал то же самое с сумкой Гермионы. Он рывком подхватил её за бедра, усаживая на парту, раздвинул ноги, устраиваясь между них, и впился в её губы жарким, требовательным поцелуем. Прижимая одной рукой к себе за талию, а другой, зарываясь в её волосы и оттягивая слегка назад.

Всё происходило настолько стремительно, что несчастной даже не дали и слова вымолвить. Гермиона сжала его плечи, впиваясь пальцами в кожу и пытаясь отстранить от себя. Шумно выдохнув, она зажмурилась и тихо простонала, с огромным трудом отстраняясь от губ блондина.

– Мал…

Не дав и слова сказать, выловив момент, проскользнул языком в горячий рот, и девушка, сдалась целуя в ответ не оставляя попытки сильно прикусив язык партнёра.

Зря.

Тонкие пальцы выбрались из волос и быстро скользнули по виску, вниз к щекам, по шее и остановились на груди, медленно и ощутимо сжимая мягкую плоть, с губ тут же сорвался тихий стон, улыбнувшись сквозь поцелуй, юноша толкнулся бёдрами к девушке, тем самым подтверждая свою степень возбуждения.

Перед глазами поплыло и их накрыло с головой.

Они тонули…

Захлёбываясь друг в друге.

Мантия, что девушки, что юноши тут же полетели на пол, следом к ним отправилась вся верхняя одежда Гермионы, Драко по обыкновению остался в рубашке, но в попытке снять и её, он лишь быстро отстранился от опухших губ и прошептал: «Не надо…» и вновь вернулся к желанным губам, прикусывая и сминая нижнюю губу. Задрав юбку, юноша скользнул пальцами по её бёдрам, касаясь самого сокровенного, медленно вдавливая пальцы во влажную ткань белья. Девушка откинула голову назад и тихо простонала закрывая глаза и прикусывая и без того уже истерзанную губу.

Расправившись с последней преградой в роли нижнего белья, Драко быстро скользнул вниз, слегка толкая девушку назад и пододвигая её бедра ближе к краю стола, медленно провёл влажную дорожку языком по бедру. Гермиона заметно напряглась и опустила мутный взгляд, такого ей никто никогда не делал.

– Расслабься.

И она послушалась, прикрывая глаза и запрокинув голову назад. Сначала вздрогнула и рефлекторно попыталась свести колени, но руки парня тут же вернули в прошлое состояние, она стала прислушиваться к ощущениям.

Стыдно.

Слишком бесстыже.

Уже давно началась пара. Но им было не до этого.

Профессор Треллони даже не заметила отсутствие двух студентов, начиная урок в своей излюбленной манере таинственности. Гарри и Рон переглянулись и выжидающе взглянули на дверь, будто ожидая в дверях вот-вот увидеть подругу. Первый урок они посвятили разглядыванию стеклянного шара, Рон иногда подстёгивал друга чем-то мистическим, отчего Гарри лишь усмехался и шикал на друга, когда Треллони оказывалась в опасной близости от их стола.

– Сумасшедший… – буркнула она себе под нос, застёгивая рубашку на уровне пупка.

– Тебе понравилось же, – крепкие руки юноши тут же обхватили её ладони и развели в сторону, а затем скользнули по животу, вверх аккуратно обхватывая грудь.

– Малфой! – возмутилась Гермиона, и быстро развернулась к нему, возвращаясь к прерванному делу, – мы, между прочим, пол-урока пропустили!

– Поправка – весь первый урок, – Драко пожал плечами, заправляя рубашку в брюки, заметив только сейчас, золотую цепочку, он улыбнулся, но тут же скрыл улыбку под фирменной ухмылкой, когда девушка подняла на него полный ужаса взгляд.

– Весь урок! Малфой! Ты невозможен!

– Надо было возмущаться раньше, а мне помниться ты очень даже была не против.

– Ты не дал мне шанса, – просто пожала она, плечами скрывая покрасневшие щёки и поправляя уже мантию.

– Поможешь?

Гермиона медленно подняла взгляд на юношу, он протянул ей свой галстук.

– Без рук, что ли? – буркнула она, но всё же забрала у него галстук, Драко сам подошёл к ней, поднимая лицо, и расправляя плечи, отчего девушке пришлось приподняться на цыпочки, чтобы обвязать галстук вокруг его шеи.

– Я слишком долго ждал, староста Грейнджер, – он обхватил её талию, и притянул ещё ближе, отчего Гермиона замерла с галстуком в руках, смотря прямо в серые глаза.

– У тебя там Пэнси есть, и, по-моему, вам неплохо, – постаралась сказать более небрежно, пожимая плечами.

– Я не сплю с двумя одновременно, Грейнджер.

Почему-то эти слова заставили сердце девушки забиться сильнее, чем обычно, но на это она не ответила ничего. Справившись с галстуком, она хлопнула его по груди со словами «готово». Вышли они из кабинета по очереди, сначала Гермиона затем Драко. Девушка первой вернулась в класс, где ребята сидели, отдыхая небольшим перерывом. На Гермиону тут же посыпались куча вопросов от Рона и Гарри, что там хотел и Слизнорт и почему так долго.

А она вовсе и не придумала, что ответить.

Пока она составляла связный ответ, девушка чувствовала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Не выдержав и оставляя мальчишек переваривать ответ, она встретилась с тяжёлым и хмурым взглядом Блейза Забини. Тот в упор смотрел на неё, потирая указательным пальцем подбородком. Несколькими минутами позже зашёл Драко. Юноша опустился на пустующее место рядом с другом и достал из сумки учебник. Взгляд Блейза тут же впился в него.

– Ты спалился, Драко.

Блондин, молча, посмотрел на мулата, тот ухмыляясь, ткнул пальцем ему в шею, откуда из-за манжет рубашки еле виднелся отчётливый засос. Малфой тут же приложил ладонь, к шее приподнимая манжет рубашки, и отвёл взгляд.

– О, даже не спрашивай.

– Смотри, чтобы Пэнси не увидела.

– Обязательно друг.

– С ума сошли, – Забини покачал головой.

***

Следующие дни проходили, словно в беззаботном сне. Ни Драко, ни Гермиона не стремились это хоть как-то контролировать. Животная страсть и нужда друг в друге сводила сума. Драла на части. Всякий сдвоенный урок Слизерина и Гриффидора проходил особенно не так, как раньше. Гермиона успевала лишь изумляться тому, насколько отстранённо держится Малфой, и каким он становился, если они оставались наедине.

Противоестественный.

Безумный.

Неприступный.

Сидя в коридоре на лавочке и разглядывая проходящих мимо студентов, Гермиона в который раз глубоко вздыхала, неумолкаемая Джинни оказалась достаточно проницательной. Младшая Уизли сразу подметила, что-то творилось с её ближайшей подругой. Отличница и героиня войны просто хорошела с каждым днём. Даже одежда перестала быть такой мешковатой и серой.

– Гермиона, ты же, знаешь, я не отстану, – канючила Джинни.

– Какой смысл об этом говорить, Джинни? – Гермиона, повернулась к подруге заправляя прядь за ухо.

– Как, какой?! – удивилась она, – ну вы же встречаетесь? А я хочу узнать кто твой парень!

«Собственно, а что у нас такое?» проскочила мысль в голове старосты.

– Нет, – шатенка покачала головой, – мы не встречаемся.

С губ Джинни тут же пропала улыбка, а на лбу залегла морщинка, Гермионе стало неуютно. А ведь и, правда, у Драко официальная девушка Пэнси, а с ней что? Обычный перепихон? В груди неприятно заныло, она ведь и так всё прекрасно понимала, но дозволяла себя утаскивать с занятий, позволяла зажимать себя в коридорах, когда заблагорассудится Малфою. А Гермиона старалась просто не думать об этом. Ей казалось, что всё просто. Но он необходим ей.

Неправильно.

Запуталось.

– Герми, – тихо позвала Джинни, вырывая девушку из раздумий.

Фразу Уизли прервал пронзительный крик какой-то ученицы и грохот откуда-то с коридора. Проходящие ученики тут же посторонились, пропуская пробегающую ученицу. Девушки узнали в ней Пэнси Паркинсон. Злая как чёрт она бежала словно от урагана или же, наоборот, навстречу ему. За ней мчался Драко Малфой. Юноша был в форме для квиддича, видимо, что-то случилось весьма серьёзное, если он оттуда сорвался за девушкой.

– Стой, я сказал! – он настиг Пэнси и, схватив, за кисть грубо дёрнул на себя, та вскликнула и чуть не упала, но была поймана им же, – какого хера ты тут спектакль разыгрываешь?

Внутри всё скукожилось, сжалось и забилось в угол, этот тон был знаком уже Гермионе.

– Пусти меня! – прикрикнула она ему в лицо.

Ученики с любопытством стали поглядывать на них, и Драко это не нравилось, абсолютно не устраивало. Он не любил выставлять свои дела напоказ.

– Угомонись, дура, – зашипел он, обжигая её лицо, горячим дыханием.

– С меня хватит! Пусти меня немедленно! – Пэнси пыталась высвободить руки, так как кисти уже саднило от стальной хватки парня, – Вали к своей потаскухе! Оставь меня в покое!

Девушка сорвалась почти на визг, из глаз хлынули горячие слёзы, она снова попыталась вырваться, и когда одна рука всё же обрела свободу она, немедля, дала пощёчину. Наотмашь. Да так сильно, что пальцы и ладонь стало покалывать. Драко от удара лишь мотнул головой и замер, смотря куда-то в сторону. Джинни подпрыгнула на месте и широко раскрыла глаза от шока, а Гермиона затаила дыхание.

Драко неторопливо поднял взгляд и столкнулся с глазами Грейнджер. Щека саднила и приобрела розоватый цвет, на его бледной коже это нетрудно было заметить. Серые глаза не выражали ничего, кроме злобы и раздражения, а губы плотно сжаты. Пэнси прижала свою ладонь к губам и дрожала в беззвучной истерике пробуя выдернуть вторую руку. Малфой поднял взгляд, наконец, на Слизеринку и быстрым рывком обхватив её за бёдра, закинул себе на плечо и, развернувшись, направился к подземельям.

– Будете здесь дальше торчать, вычту с каждого по десять очков, – прорычал он на ходу, – пошли отсюда!

И студенты разбрелись по сторонам, пытаясь как можно стремительнее оставить это место.

Очутившись в гостиной факультета, Драко швырнул девушку на диван. Пэнси всхлипнула и тут же убрала мешавшие пряди с лица. Присутствующие в гостиной стали немедленно покидать гостиную, они уж точно знали, что Слизеринский Принц не любит лишних глаз.

– Так, и что это было? – его голос был крайне спокойным, но девушка понимала, что ничего в этом хорошего нет.

– Я не хочу говорить об этом, я ещё в раздевалке тебе сказала оставить меня в покое, – она поднялась на ноги, но тут же её толкнули обратно, – Драко!

– Сидеть, – сказал он шёпотом, и медленно нагнулся к ней, опираясь на выпуклую спинку дивана по обе стороны её головы, – ты, кажется, забыла, что я не люблю, когда ты вытворяешь подобные вещи.

– Я тебе больше никто и могу делать, что угодно, – она подняла лицо и с вызовом взглянула в его бездонные потемневшие от гнева глаза, – так и кто она?

– Лучше тебя.

Больно.

Как же больно въедались эти слова в сердце девушки. Словно бы жглось и неторопливо пробиралось в само сердце, в разум, выжигая там следы.

– Лучше? – шепчет.

– Её хочется всегда и везде, – он улыбался и наслаждался тем, что сейчас чувствовала Пэнси.

– Ты, – всхлип, – ты с ней нежен?

– Да, родная, всякий раз она кончает и извивается подо мной от наслаждения.

Перед глазами поплыло, лицо Драко смылось в одно сплошное пятно, слёзы потоком полились по красным щекам.

– Чем… я хуже? – выдавила она комок из себя, хватаясь за его плечи и стискивая в ладонях холодную тёмно-зелёную мантию.

А что мог ответить Драко? Ничего. Усмешка с его губ стала пропадать, он ощущал всю безмерную боль Пэнси, он бессовестно бродил по её сознанию, вбирая в себя те эмоции, что она переживала к нему. Он поднялся, отрывая от себя руки девушки и молча, вышел.

Пэнси не была хуже. Несмотря на её скверный нрав, девушкой она плохой не была, хотя некоторые вещи из прошлого мешали им быть счастливыми.

Паркинсон наклонилась, закрывая лицо ладонями, и чуть ли не вопила от прожигающей боли и бешеной обиды. Она не увидела, что в комнате был ещё кто-то. Блейз слышал их разговор. Он первый пришёл в гостиную, после тренировки оставляя пару наедине, и вот что в итоге. Забини спустился с лестницы и осторожно прикоснулся к спине подруги. Та, увидев знакомое лицо, тут же поднялась к нему и уткнулась в грудь, давая волю эмоциям. Блейз лишь обнимал её в ответ и бережно гладил по голове.

Он ничем не мог помочь.

***

– Грейнджер, – блондин вырос за её спиной словно грозная скала.

Гермиона как раз забирала письмо у совы и небольшой свёрток с чем-то увесистым, от кого письмо и посылка, девушка ещё не успела посмотреть, как её прервал нагловатый Слизеринец.

– Что? – она обернулась к нему, убирая на стол свёрток и пряча письмо в карман мантии.

– Что-то изменилось? – серые глаза быстро скользнули по свёртку и вернулись к лицу девушки, – ты снова меня избегаешь. Я зря учил твои сраные знаки?

Гермиона, на выходных придумала незамысловатые условные знаки для них обоих, чтобы не было нужды сталкиваться и уходить вдвоём, и Драко жестом мог указать, где и когда он хочет видеть девушку.

– Возможно, и зря, – сухо откликнулась она, пожимая плечами, – дай мне пройти.

– В чём дело, Грейнджер? – он не дал ей и шагу ступить.

Не смогла сдержаться. Да и когда она перестала сдерживаться?

– А дело в Пэнси Паркинсон, Малфой!

– Ревность? – блондин склонил голову набок и улыбнулся преподнеся пальцы к щеке Гермионы, но та, отвела лицо не давая коснуться себя.

– Я не собираюсь ходить в любовницах или же быть запасным вариантом, – она оттолкнула парня и направилась к двери, но тут же была поймана в кольцо сильных рук.

– Мы расстались с Пэнси, – проводит кончиком языка по уху, и прикусывает мочку, только сильнее прижимая девушку к себе, – стало легче? А с тобой мы до тех пор пока хорошо тебе и мне. Что тебя не устраивает?

– Отпусти меня, Малфой, – голос предательски дрогнул, и она сделала ещё одну попытку вырваться.

– Нет.

– Почему?

Драко не знал, что ответить. Он расцепил руки и отпустил девушку, та обернулась к нему и заглянула в серые глаза, словно собиралась что-то произнести и не могла осмелиться. А Малфой выжидал.

– Не уезжай, Драко…

Малфой изогнул одну бровь, конечно же, ей могли передать, что происходит в семье мальчика, и что ему разрешено на месяц уехать домой, чтобы побыть с отцом и матерью. Но с чего бы ей отговаривать его?

– Почему же я не должен уезжать?

– Мы оба знаем почему. Эти недели ты был спокойным. Ты не хотел себя ни утопить, ни закопать в снегу, ты не пытался никого убить или испепелить взглядом, ты не срывался на мне… – девушка говорила быстро и под конец запнулась, но постаралась продолжить и не дрожать, – ты был таким спокойным, порой даже улыбался. Ты не должен уезжать туда, я поняла, что что-то тебя связывает негативное с…

– С кем? – голос Драко не выражал ничего.

– С Люциусом, – почти что прошептала и сжалась, приготовившись к какой угодно невротической реакции от блондина. Но её не последовало.

– А ты сможешь меня убедить остаться? – губы тронула излюбленная ухмылка.

– Что я-то могу сделать? – Гермиона обречённо развела руками и покачала головой.

– Не знаю, Грейнджер, – Драко пожал плечами и, отступив, обошёл её и направился на выход, – если более ничего нет, пойду, пройдусь перед сном.

– Подожди.

Это было бы глупо. Но если подействует, значит, безрассудная надежда есть. Как глупо девчонки временами выдумывают себе образы и причины. И как слепо за этим следуют. Гермиона подошла к юноше, сзади касаясь его тёплых пальцев, и медленно скользнула ладонями вверх по рукам, ощущая сквозь рубашку крепкие мышцы. Квиддич необыкновенно хорошо сказывался на мальчишках, что особенно долго уделяли этому виду спорта внимание. Драко медленно повернулся и опустил голову, чтобы посмотреть на неё. Гермиона подняла голову ещё, наверное, с минуту они просто смотрели друг на друга в полной тишине. Чуть привстав на цыпочки, осторожно коснулась губами его подбородка, затем уголок губ, обхватила его лицо руками, и чуть склонив к себе его голову, с трепетом поцеловала в щёку, задерживаясь там на какое время, а затем, обнимая за шею, прижалась к нему уткнувшись в его плечо. Серые глаза закрылись, руки легли на тонкую талию, и он обнял её в ответ.

Им было это нужно.

Оставшиеся часы до полуночи, они провели вдвоём в спальне Драко. То терялись в долгих поцелуях, то попросту лежали в тишине. Каким-то образом Драко всё же удалось вытянуть письмо из Гермионы, когда они увидели, кто написал, то удивились оба. Письмо было от Нарциссы, а в небольшом свёртке лежало пару книг. В письме Нарцисса благодарила девушку за то, что та не стала рассказывать о поведении её сына, и благодаря чему ей всё же одобрили забрать мужа домой и провести остатки времени с семьёй. И женщина была готова делиться книгами, периодически высылая девушке новые тома. Гермиона не смогла скрыть тот факт, что она безумна счастлива получать новые знания и тайны магии. На что Драко Малфой не упустил возможности годно подшутить и подколоть старосту девочек, на что потом заработал подушкой по лицу. Когда Гермиона уже собиралась уйти к себе, юноша вернул её, обратно завалив на кровать и удобно устраиваясь сверху.

Наверное, эта ночь оказалась куда нежнее всех предыдущих.

Сердца изнывали.

Но настойчиво молчали.

Когда наступило утро Гермиона зажмурилась от яркого света и, повернувшись на другой бок, глубже зарылась под одеяло. Осознание, что она одна в постели пришло не сразу. Постепенно. Девушка приподнялась, прижимая одеяло к груди, оглядела комнату, его уже не было, только кусок пергамента на соседней подушке и аккуратно выведенный текст зелёными чернилами.

«Не убедила. Следующий раз постарайся ещё лучше. Увидимся через месяц»

Драко Малфой.

Когда письмо было прочитано, оно вспыхнуло пламенем и сгорело,оставляя после себя горстку пепла, затем самоочистилось не оставляя после себя и следа.

Девушка прикусила губу и обеспокоенно покосилась на часы. Кто знает, что может твориться с ним за месяц. Долгий месяц. Тридцать дней.

Мучительных тридцать дней.

Комментарий к Глава одиннадцатая: Вкуси, с полна и подавись (2 часть)

Решила рискнуть с описанием Миссис Забини, пока что не взяла смелости придумать ей имя (так как ничего об этом неизвестно) но фигурировать она будет в дальнейшем.

Всех с Наступающим! :З

========== Глава двенадцатая: Ты моё дитя, проклятое временем ==========

Разбросанные осколки памяти я соберу,

В тебя вложу, пропитывая своею кровью и верой.

Помни, кто ты есть.

Не забывай и не предавай.

Одинокий и тихий дом. Блёклый безжизненный свет в родительской спальне и мирно отбивающие ритм старинные часы. Угрюмая тишина скребётся по углам, не осмеливаясь выбираться за границы тёплого сияния настенных свечей. А когда воск пачкает металлические части шандала, домовики тут же являются и очищают металлический предмет, обновляя свечи, и тихо исчезают, возвращаясь к своим делам по дому.

Будущий наследник родового поместья стоит у родительской спальни так и не осмеливаясь прикоснуться к дверной винтажной ручке. Длинные аристократические пальцы так и застыли, в воздухе, слегка подрагивая. Юноше не хотелось заходить, ему не хотелось находиться здесь. Желательно, чтобы этот человек просто умер. Серые глаза медленно закрылись, а рука исчезла в кармане. Дверь приоткрылась и на пороге неожиданно появилась Нарцисса Малфой, бледнее, чем обычно, покрасневшие и уставшие глаза и тонкие пальцы сжимают платок у лица. Драко открывает глаза и с огромным трудом сдерживает себя, чтобы не накричать на неё.

Вот до чего доводит любовь.

Осторожно Малфой.

Драко делает шаг и заключает в объятия мать, так трепетно, будто бы боясь её расколоть, словно вазу. Нарцисса на какое-то мгновение замирает и обнимает сына в ответ. Снова и снова, она проливает слезы. Драко страшился даже думать, а сколько она пролила безмолвных слёз ради него, её горячо любимого и единственного сына. И сколько она их ещё прольёт.

– Любовь, она такая жестокая? – тихо спросил юноша.

Нарцисса не сразу ответила, она медленно отстранилась от своего чада и заглянула ему в глаза, родные и любимые глаза, что сейчас были полны боли, страха и отчаяния. И почему сейчас сын спрашивает её о таком?

– Любовь делает нас сильными, но и в то же время ослабляет, Драко, – женщина касается щеки сына, – Она бывает однобокой…

– Как у тебя с отцом?

– Не говори так, Люциус любил меня и он любит тебя.

– Любил, – Драко отворачивается и отстраняется от теплой ладони матери, – я не хочу, чтобы ты плакала, ты достаточно уже настрадалась.

Нарцисса улыбается, нежно и тепло, своей самой лучшей и любимой для Драко улыбкой, которую мог видеть только он.

– Такова наша судьба, судьба семьи Малфоев.

Драко ничего не говорит, он целует мать в щёку и всё же ступает на порог родительской спальни, погружаясь в это душное и пахнущее травами помещение, дверь за ним тихо закрывается, оставляя их одних.

– Драко, – раздается тихий мужской голос, – подойди, дай посмотреть на тебя.

И юноша повинуется. По привычке, по инстинкту. Внутри бесконечная пустота и отрешённость во взоре. Необходимо побороть в себе приступы. Притупить инстинкты, что Драко сейчас и делал. Люциус Малфой сидел в широком чёрном бархатном кресле у горящего мраморного камина, его ноги накрывал тёмно-коричневый большой плед, левая рука возлежала на подлокотнике, а в правой он держал бокал с очередной горячительной жидкостью. Драко подошёл к нему и становился чуть в стороне, поднимая взгляд на родителя.

Лицо мужчины, что было ранее покрыто густой щетиной, было чистым и гладковыбритым, волосы, что когда-то были белее снега, потускнели, морщин стало больше. Чуть яснее проступают тени под глазами. Взгляд таких же серых глаз померк, на лбу покоилась вечная морщинка задумчивости, губы бледны и сухие. Азкабан не щадил никого. А болезнь нещадно наступала, вынуждая увядать на глазах.

Сердце изнывало в груди Драко.

Два противоречивых чувства сейчас боролись в нём.

Вид отца вызывал в нём страх, страх, что он скоро закроет глаза и больше никогда их не откроет. Мальчику безумно хотелось почувствовать теплоту отцовской руки, как тогда в далёком-далёком детстве, когда ещё не так были важны фамильные законы. А, с другой стороны, он его ненавидел, до зуда и скрежета зубов. Он хотел его смерти и выдохнуть всю ту боль, и всё-то напряжение, что усиливалось в нём больше и больше. Но, Драко уже не в первый раз испытывал на себе, ни отмщение, ни кончина вожделенного результата не приносит. Первые порывы тебя поглощает удовольствие, а затем окутывает пустота. Мёртвая и сквозящая по всем щелям – пустота.

– Ты очень изменился, сын, – заговорил он, вновь оглядев своего отпрыска оценивающим взглядом, – садись и расскажи мне, как у тебя дела в школе?

И Драко медленно опустился в кресло, не сводя взгляда с отца, плавно опускаясь в кресло, он убрал руки, на подлокотники, распахивая чёрный пиджак, чтобы было удобнее сидеть.

– В Хогвартсе всё, как обычно, – начал он, – меня назначили старостой, по учёбе, как всегда, безупречно.

Уголки губ Люциуса трогает улыбка, тягучая и вовсе не от души. Он переводит взгляд на огонь, свет, словно облизывая его, ласкает лицо, иногда подрагивая и вспыхивая с новыми силами.

– Нарцисса рассказала мне об интересном госте, в нашем доме. Гермиона Грейнджер, верно?

– Да.

– И как оказалось, она ничего не рассказала о тебе, Драко? – мужчина тяжело двинулся, чтобы поставить бокал на столик, – не подскажешь мне, с чего бы маглорождённой понадобилось защищать тебя?

Драко знал прекрасно своего отца, и также он знал, что если бы мужчина был при своих силах и имел палочку, то сейчас бы Драко корчился на полу под круциатусом, и если бы юноша посмел хоть звук издать, то заклятие бы усилилось.

– У Грязнокровки есть мания, защищать всё и вся, – вот так просто и холодно без толики сожаления.

– Возможно, и так, – мужчина кивнул и вернул взгляд на сына.

Так как Драко сидел немного дальше от камина, то его лицо и половина корпуса было в тени, но достаточно было хорошо видно, чтобы разглядеть все эмоции. Но на удивление Драко был абсолютно расслаблен, сложив ногу на ногу, он смотрел прямо на мужчину, не сводя взгляда.

– Драко, скоро ты станешь единственным наследником этого всего, – мужчина развернул ладонь кверху и провёл ею по воздуху, – тебе не стоит забывать свой долг. К тому же я получил письмо от семьи Пэнси Паркинсон. Её мать сказала, что вы расстались, так как у тебя появилась другая девушка, это так?

Драко изогнул бровь и медленно подался, вперед сжимая пальцами подлокотники, лицо тут же озарили языки света от камина.

– Отец, в нашем мире полно чистокровных девушек, я смогу найти себе супругу и заделать наследника, – тонкие губы тронула ухмылка.

Люциус нахмурился, да, его сын изменился и сильно повзрослел, куда пропала та детская трусость и страх перед родителем? Когда-то тонкие аккуратные черты лица стали более острыми, взгляд стал холоднее. Холёный и властный. Это не могло не порадовать Люциуса Малфоя, но что-то в то же время тревожило его.

– Я надеюсь на это, Драко, и скажи мне, кто тот пленник в подземельях?

Драко догадывался, что домовик всё расскажет истинному владельцу дома не послушав, приказа юного хозяина, если мать не лезла и не хотела ничего подобного знать, то не Люциус. При первом прибытий в дом он потребовал от домовиков самого подробного отчёта и, возможно, он знал даже больше и Драко прекрасно это понимал. Но не понимал, почему Люциус отмалчивается и говорит совершенно о другом.

– Его трудно узнать, верно? – Драко улыбнулся и вернулся в кресло, облокачиваясь спиной и расслабляя пальцы.

– Твоё пристрастие к пыткам, очень любопытно. И не боишься ли ты, что министерские крысы рано или поздно узнают о нём?

– А кто сказал, что его найдут?

Малфой старший ничего не ответил, лишь долго вглядывался в глаза сына, словно ища там что-то, но Драко был отлично обучен, и подступиться к его сознанию, не было возможности, тем более ещё и в таком ослабленном состоянии.

– Отец, – нарушил юноша тишину, – если вы позволите, я бы хотел заняться уроками и подготовкой к экзаменам.

Люциус согласно кивнул и отвернулся к камину, чуть прикрыв глаза, когда Драко уже дотронулся до дверной ручки, мужчина тихо заговорил:

– Помни, кто ты есть, Драко, и не предавай устои своей семьи.

Драко открыл дверь и вышел, оставляя в спальне всего лишь одного посетителя.

***

– Грейндже-е-ер! – раздался голос со стороны партретного входа.

Гермиона вздрогнула и, оторвавшись от книги по травологии, обернулась, увидев, что за гостья объявилась в комнате старост. Пэнси Паркинсон подпирала стенку одной рукой, а другой пыталась убрать выбившуюся прядь волос за ухо, а следом залетел Блейз, резко затормозив, он подхватил девушку за талию и что-то малоприятное пробурчал под нос.

– Отвали, Блейз! – захлопав по ладоням мулата, она попыталась высвободиться из его рук, затем попыталась сфокусировать взгляд на сидящем человеке у камина, – о, мелкая!

Джинни так и замерла с книгой у лица, аккуратные брови грозились заползти выше лба. Девушка только успела поджать ноги на диван, когда между ней и столиком протиснулась Пэнси и буквально бухнулась рядом с гриффиндоркой, отчего та слегка запружинила сидя на месте.

– Мерлин, женщина, ты меня сведёшь с ума, – взмолился Забини, потирая лоб тремя пальцами, а другой рукой упираясь вбок.

– Это она в честь чего так наклюкалась? – Джинни с подозрением покосилась на брюнетку, вытягивая шею из-за книги, которую она до сих пор не закрыла и держала перед лицом.

– В честь чего говоришь? – Пэнси насколько это было возможно, сфокусировала взгляд на Уизли и сложила губы, в трубочку пытаясь что-то быстро придумать на ходу.

– С Драко разошлись, – Блейз опустился в кресло, расстёгивая мантию, чем тут же получил диванной подушкой по голове, – эй!

– А что ты рот свой расфрыкаешь? – заплетающимся языком ответила слизеринка.

Гермионе стало не по себе, Джинни лишь удивлённо расширила глаза и захлопнула книгу, убирая её, на столик и отбирая подушку у Блейза.

– Он нашёл себе другую? – тут же спросила рыжая.

– Ты не это довна спрвшфи…спрафшива…с-пра-ши-ва-ть! – в конце концов, выдавила из себя Пэнси, выставляя указательный палец вверх.

Джинни постаралась изобразить вселенскую печаль, и развернулась всем корпусом к Пэнси, подмяв под себя ноги и скрещивая руки, на груди готовясь слушать великую историческую эпопею по отношениям Пэнси и Драко, кажется, история началась с их самого знакомства в детстве. Гермиона предпочла этого не слушать, и медленно развернулась к столу, беря перо и обмакивая его в чернилах. Блэйз лишь хмуро покосился на её спину.