Текст книги "But you remember? (СИ)"

Автор книги: Heilende

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

– Ну вот, и я не знаю что делать… – закончил свою исповедь Гарри, устало опуская глаза.

– Гарри, – она ободряюще сжимает его руку, – мы все девочки неравнодушны к неожиданным сюрпризам, к чему-то романтичному. Устрой ей романтический ужин? У нас есть чудесная, выручай комната. Сейчас прогуляйтесь, а вечером приготовь ей сюрприз.

Поттер поднял свои глаза и посмотрел на подругу так, словно видел в первый раз. Да, для него это было сложно. Победить кого-нибудь – это он с удовольствием и наставлять не нужно. Но девушки для него были непосильной стихией.

– Я постараюсь, – юноша улыбнулся, чем вызвал ответную улыбку от подруги.

Внезапно их прервал другой юноша, они медленно обернулись и, начиная снизу вверх оглядели его, медленно скользя взглядом по одежде и отличительному признаку поняли толи у них коллективный глюк, толи они, правда, видели перед собой Слизеринца. Сейчас. В этом зале у их стола. Стоял. Слизеринец. Облегающее тёплое пальто, застёгнутое на все пуговицы, поднятый ворот, что так удачно скрывал шею, и пронизывающий взгляд обращённый только на Гермиону.

– Глаза в орбиты запихай обратно Поттер, я не к тебе пришёл, а к подруге твоей.

Поттер моргнул, надеясь, что образ сейчас испарится. Гермиона вопросительно изогнула бровь.

– Что ты хочешь? – спросила она.

– Я хотел тебя пригласить сходить со мной в Хогсмид.

Минута молчания. Только вокруг жизнь кипела, ученики настолько привыкли к попыткам «примирения» двух факультетов, что не обращали на них никакого внимания, кто-то спешил в зал за обед, кто-то наоборот спешил выйти отсюда и отправится на прогулку.

– Э… – изрёк великий Поттер и поморгал ещё несколько раз, – почему ты именно Гермиону приглашаешь? А как же твои…друзья.

Юноша жестом указал на Слизеринский стол. Ученик угрюмо перевел на него взгляд и чуть прищурился, выбирая слова для ответа.

– Примиряю наши факультеты.

– Очень логично, – кивнула девушка и улыбнулась, – хорошо, я пойду с тобой.

– Что?! – Поттер схватил подругу за руку, не давая той подняться с места, – а вдруг он тебя…

– Что, Поттер? Съем? Похищу? Потеряю? Обижу твою драгоценную? – мулат поправил ворот пальто и ухмыльнулся, – как-то ты слишком печёшься о ней, явно никак не друг.

– Ладно, всё, стоп. А то это, как обычно, протянется неизвестно сколько, пошли, – девушка поднялась и ободряюще улыбнулась другу, обматывая шарф вокруг шеи, – а ты не забудь о Джинни.

После этого Блейз чуть отошёл в сторону и пропустил даму вперёд. Как по джентльменски отставил руку предлагая взять его за предплечье.

– У доброй половины школы будет микроинфаркт, – приметила Грейнджер.

– У Поттера уже, – улыбнулся он в ответ.

Девушка лишь покачала головой и приняла руку юноши. Примирение, так примирение. Да и Блейз ей не был противен, на парных уроках они неплохо общались, Блейз был сам галантность и никогда ещё не цеплял её и принадлежность к крови.

– Похоже, наш Блейз активно пытается сдружиться с Грейнджер, – приметил какой-то ученик, с шестого курса Слизерина вкладывая в слово «сдружиться» совершенно иной смысл.

Все парни, что сидели по близости засмеялись, прекрасно понимая, о чём он говорил. Дафна хмуро уставилась в след уходящих молодых людей и затем кинула в того парня, что говорил, смятую салфетку.

– Перестань нести чушь, – зашипела она, от чего у того сразу пропала улыбка и он вернулся к прерванному обеду, – узнай Драко…

– Ничего не будет, – изрекла замогильным голосом Пэнси, вяло ковыряясь в своей тарелке.

– Почему ты так думаешь? Он ведь с Грязнокровкой… – последнее она прошептала подруге.

– Ну и что? А ты с ней пила всю ночь, – брюнетка пожала плечами, борясь с яичницей, которая никак не хотела разделяться.

– Ну, это одно, а держаться с ней за руку это уже совершенно другой разговор.

Пэнси уже хотела кинуть ядовитое замечание по поводу того что кое-кто вообще с ней спал, но воздержалась, а голос за их спиной в двойном размере накатил на неё тяжёлым грузом.

– Кто кого держит за руку? – Малфой, как всегда, со своим неизменным умением появляться неожиданно и некстати для других.

– Блейз пригласил Грейнджер в Хогсмид, – тут же ответила Дафна, откусывая яблоко.

– Чего? – Малфой замер, поднося руку к бокалу, с соком и впился взглядом в лицо девушки.

– Что слышал, – посмела, дерзить Пэнси, бросая вилку, и та со звоном прокатилась по столу, соскальзывая с тарелки, – ты же…

Ей хватило всех своих сил, чтобы не продолжить те слова, что так предательски рвались наружу, чтобы уколоть юношу, но она поджала губы, борясь с собой. Дафна удивленно уставилась на подругу, не дожевав кусок, а Драко спокойно пригубил сок, не сводя своего взгляда с лица бывшей девушки.

– Я внимательно тебя слушаю, дорогая, – стальной голос выражал только одно – опасность.

– Ничего, – промямлила она, вставая из-за стола, и почти бегом покинула зал. Дафна только успевала за подругой.

Драко приложил огромные усилия, чтобы остаться на месте и продолжить завтрак. Но попытки были тщетными. Спустя какое-то время мальчишки с факультета подошли к нему и пригласили с собой в Хогсмид.

***

Это было необычайно интересно. Гермиона за полтора месяца впервые улыбалась и активно поддерживала диалог со своим партнёром. Блейз пригласил по обычаю зайти в Сладкое королевство, купил ей желаемое ею пирожное, как узнала Гермиона, юноша страшный сладкоежка, да, такой маленький порок есть даже у такого аристократа как Блейз. Совершенно забывшись, они обменялись своими сладостями, и зашли в ближайшее небольшое кафе. Раньше Гермиона никогда не обращала на него внимания, но как оказалось, это было любимое место Блейза и Пэнси. Здесь подавали необычайно фруктовые чаи.

Само кафе было небольшим. Пахло здесь свежей выпечкой и фруктами, но больше преобладал запах апельсинов.

– У них чудесный апельсиновый чай, – отозвался Блейз, снимая пальто и вешая его на стойку, затем помог повесить пальто девушки и опустился напротив неё.

Столики были круглые зелёного цвета, стулья с высокими узорчатыми спинками, стены были тёмные, свет слегка приглушён от чего атмосфера казалось уютнее. Окна, Гермиона приметила, были необычайно широкими и чистыми, благодаря чему можно было наблюдать за посетителями деревни, к тому же естественный свет с улицы прекрасно дополнял помещение, освещая столик за которым расположились молодые люди. Под потолком от лампы к лампе что-то светящееся передвигалось, словно маленькие светлячки.

– Что желаете, мисс и мистер? – спросил сгорбленный домовик в белом одеянии и очень смешной шапке.

– Ребята, вырвите мне глаза, – Симус резко остановился, от чего ему в спину уперся Невилл, что с любовью разглядывал новую книгу по ботанике, что купил несколькими минутами раньше, – это же Гермиона там с этим?

Рон прищурился, разглядывая в прозрачное стекло девушку и её компаньона.

– Забавно, – проворчал он, – ну хоть не с Малфоем.

– Но он же Слизеринец, – Дин почесал за ухом, обмозговывая то, что увидел.

– Может они единственные на кого повлияло примирение двух факультетов? – Невилл оторвался взгляд от книги.

– На что так уставились, неудачники, что денег не хватает, стоите, смотрите и слюни пускаете? – послышался голос Гойла, что неприятно загоготал, остальные ребята лишь заулыбались, Драко, что был с ними остался в стороне, вглядываясь в тех, кто сидел за стеклом.

– Вы посмотрите, кто вылез на свежий воздух, что сырые подземелья уже не устраивают? – отозвался Симус.

– Опять сцепились, – пробурчал Блейз поворачивая голову к окну и видя ребят со своего факультета и Гриффиндора что уже активно жестикулировали и кривлялись, цепляя друг друга на их взгляд колкими обидами.

– Даже вмешиваться не буду, – улыбка с лица медленно исчезла, и карие глаза впились в каждого присутствующего, медленно по каждому и, застревая где-то в районе расстегнутого тёмно-синего пальто и свободно свисающего шарфа на шее и клочке светлых волос, взгляд моментально вернулся к лицу мулата, – на чём мы остановились?

Блейз тяжело оглядел взглядом своего друга и перевёл взгляд на Гермиону, застрял на её лице, будто вглядываясь в каждую частичку её кожи и ища там что-то. Она в ответ изогнула вопросительно бровь, и губы тронула ухмылка.

Придуманная им игра, началась.

Но если Грейнджер продолжит так же дальше быть милой, то Блейзу придётся менять тактику или прервать свою же игру.

***

Прогулки с Гриффиндоркой продолжались каждую неделю, сначала это было один раз, затем дошло до трёх. В понедельник они оставались в библиотеке и разбирали уроки Макгонаггал, в пятницу они прогуливались по территории замка, нежась в тёплых весенних лучах солнца. И на выходных уходили чуть дальше от замка, прогуливаясь у озера. Никто из них не лез другому в душу и не пытался расковырять чужое. На равне, обсуждая всё, но не переходя границы. С ними даже бывали Гарри и Джинни, последние двое косились сначала на мулата и практически всё время молчали, но в итоге сдались и уже более спокойно беседовали с Блейзом не ожидая того, что юноша может устроить какую-нибудь пакость. Серьезно, они так и думали сначала.

Драко прикладывал титанические усилия, чтобы не поддевать друга по поводу его прогулок с Грязнокровкой, и на корню пресек издёвки своих одноклассников, как же Слизеринского Принца они не смели ослушаться. Тем более Драко был занят другим делом, он занимался вправлению мозгов Пэнси, чтобы при допросе не всплыло, то, что это она устроила у Главного зала. Драко был необычайно дёрганым, резким, каждое движение сквозило скрываемой яростью, что пыталась сгустками из него вырваться, но в итоге она медленно стекала по нему, словно лава и обжигала всех окружающих. В особенности Пэнси. Последние пару раз, когда Драко тренировал её сознание, она сорвалась на него, ударяя и метая в него всё что было возможно удержать в руках. Драко оставался непоколебимым и в такие моменты смертельно спокойным. Лишь грудь тяжело вздымалась, а зубы сцеплены с такой силой, что скулы сводило. Пэнси практически каждую ночь оставалась с ним в спальне старост. Сначала в обыденной истерике с её стороны, затем просто они устало расходились по углам. Пэнси первая подходила к Драко, проклиная себя и свой грязный язык, которым так старательно пытался выводить из себя Малфоя. Юноша сидел в кресле, запрокинув голову назад, а девушка просто садилась у его ног и укладывала голову на его колени, сжимая пальцами штанину. Он в ответ касался её волос, пальцы слегка подрагивали, будто это прикосновение приносило ему немыслимую боль и неприязнь.

Два страдающих сердца.

Она к нему, он к другой.

Отчасти Пэнси понимала, что мог испытывать Драко, только он не умеет это показывать и уж тем более не говорит о таком. Она чувствовала, как он изнывал и с какими усилиями молчал, когда рядом оказывался Блейз. Независимо от душевной боли, Блейз оставался его другом и здесь он не смел срываться. Не смел.

Когда подошла очередь допроса Пэнси, Драко отправился с ней к кабинету директора. Порой, подобные действия юноши давали ей ложную надежду. Он заботился о ней. Заботился, сохраняя хотя бы дружбу и храня в памяти то, что уже прошло. Хоть это было без лишних тёплых касаний, что она так хотела, пусть он выглядел в эти моменты особенно отстранённым. Он прождал её возле кабинета где-то около часа. Сжимая пальцами руку, где покоилась мёртвая метка, он стоял, смотря в окно на голубое небо. В коридорах было особенно тихо, воздух, кажется, стал тяжёлым, а ожидание превращалось в пытку. Он стал ненавидеть оставаться в одиночестве и погружаться в свои мысли. Мысли словно грязь и болото тянули его, вниз причиняя очередную боль и невозможность выбраться. Вот почему он мучил Пэнси, не отпуская и в то же время не подпуская к себе.

– Драко? – Пэнси спустилась и очень удивилась, увидев юношу у окна, он ждал её, и губы тронула тёплая улыбка, но как же стало неприятно зябко в сердце, когда он обернулся, и она увидела в серых глазах остаток чёрной боли, что быстро сменилось безразличием в серых глазах.

– Ну как прошло? – его голос был тихим и каким-то далёким.

– Благодаря тебе, всё прошло хорошо, они не увидели ничего, – говорила она, тихо заглядывая ему в глаза.

Тонкие сухие губы Драко, тронула ухмылка, руки он опустил и собирался уже уйти, но к нему тут же прижалась девушка, зарываясь лицом в его грудь, и шумно вдохнула его запах, крепко-крепко прижимаясь пальцами к его лопаткам.

– Спасибо… – шепчет она на грани слёз.

Драко ничего не сказал, только обнял её в ответ за плечи и уставился пустым взглядом в пол, где зияла трещина так похожая на ту, что была в его органе и устрашающе росла.

***

Блейз только ступил на порог гостиной Старост, уже понял, что что-то не так. Воздух будто трещал от сгустков отрицательной энергии. То, что он увидел, заставило неприятно съежиться, сейчас он засомневался в здравомыслии своей подруги. Неужели её настолько подкосило постоянное наличие Драко рядом.

Пэнси стояла на подоконнике у широко открытого окна, стоя почти на самом краю и держась двумя руками за деревянные рамы, что так устрашающе поскрипывали под её пальцами. Короткие волосы развивались от ветра, с глаз потоком лились слезы, а щеки горели нездоровым покраснением. Драко стоял перед ней, сжимая кулаки и борясь с теми словами, что так старательно он держал в себе.

– Просто слезь…Пэнс… – голос Драко предательски дрожал.

– Нет! Я устала от тебя, ты сводишь сума, с тобой рядом просто невозможно находиться! Я …я старалась жила рядом с тобой весь этот проклятый месяц! – она кричала захлёбываясь слезами, – я боролась вместе с тобой, несмотря на то, что блядски больно! Сколько ты можешь так существовать?! Сколько ещё ты будешь бороться сам с собой?

– Пэнс… – осторожно.

– Не смей меня перебивать, слышишь?! Не смей! Просто заткнись и слушай!

Драко оступился на шаг назад, Блейз не мог увидеть его лица, сердце бешено колотилось в груди.

– Пэнси, пожалуйста, – заговорил Блейз, девушка лишь покачала головой громко всхлипывая.

– Не надо Блейз, я так больше не могу… я не могу бороться за него… он уничтожает всё вокруг… ему плевать на всё кроме себя и своего грёбанного статуса! Плевать на человеческие чувства, ненормальный! Моральный урод! Трус! – кричала она, содрогаясь всем телом и уже с трудом удерживаясь за рамы, ноги предательски задрожали и налились свинцом от неприятной боли и напряжения.

– Что ты хочешь от меня?! – Драко закричал не своим голосом, подаваясь вперед и вглядываясь в её глаза, – что ты хочешь, чтобы я сделал?! ЧТО?!

Пэнси вздрогнула ещё сильнее, будто её ударили током, она видела эти серые глаза и наконец, увидела слёзы. Страх. Беспокойство. Панику. Она смотрела лишь на него, пальцы саднило и неприятно покалывало от деревяшек. Ветер что ударял в спину и развивал её платье и мантию проник под самые кости.

– Я хочу чтобы ты чувствовал…вот как сейчас…чтобы ты выпустил всё то, что в тебе, чтобы ты мог показать свои истинные чувства… – искусанные губы слегка тронула улыбка.

– Эти чувства не принадлежат тебе, – хриплый и низкий голос.

– Я знаю…

Вот так просто. Прямо в сердце. Сжимает с такой силой, что орган просто лопается под натиском и брызжет кровь, пульсируя и пачкая собой всё вокруг. Она прекрасно знала его ответ, знала, на что идёт, знала. Она должна была пойти, на что угодно только бы заставить его выпустить наружу все чувства. Кто бы знал, что Слизеринка пойдёт на такой щедрый широкий шаг, чтобы помочь кому-то кроме себя. Тело окутала ненормальная слабость, и она пошатнулась, опираясь уже на одну оконную раму. Драко срывается с места, подскакивает на стул, на стол что угрожающе подгибается под его весом, и к окну, хватая её за тонкую кисть, рывком притягивая к себе подальше от пропасти.

– Иди, – молвит она, непослушными губами пытаясь отстраниться от него, и опускается в кресло ловко подхваченной уже крепкими руками Блейза.

Драко лихорадочно вытирает покрасневшие глаза и смотрит на нее, словно она восстала из мёртвых.

– Иди уже, ты прекрасно знаешь, о чём я, – продолжает она говорить.

Драко переводит взгляд на друга, тот одними губами шепчет «Библиотека» и Драко неуверенно делает шаг назад, два шага и, отворачиваясь, выходит из гостиной. Пэнси запрокинула голову назад и закрыла лицо ладонями вновь сорвалась. Забини как-то потерянно опустился на пол, сжимая подлокотник, он не мог вымолвить ни слова.

– Как думаешь, хороший я урок ему преподала? – за гундосила девушка уже улыбаясь и почти срываясь на смех.

– Ненормальная…

– Ты не лучше, думаешь, я не поняла, зачем ты так активно стал окучивать Грейнджер? – и она засмеялась, давясь и стирая бесконечные слёзы, – а ведь рисковал дружбой или мог бы вообще получить аваду.

– Исправляем ошибки взрослых такими страшными способами, – юноша закрыл глаза и улыбнулся.

– С ним по-другому нельзя.

Драко шёл по коридорам, спускался по лестницам, обходя спешащих мимо учеников. То идя спокойно равномерно, то срываясь на быстрый шаг, то вновь замедляясь обходя группы учеников. Ближе, ближе. Когда расстояние беспощадно уменьшалось до библиотеки, он вставал на месте, борясь со своими внутренними демонами. Шаг, широкий шаг по направлению к желаемому. Один лестничный проём, руки небрежно отталкивают особенно не смотрящих под ноги учеников, обходит, не смотря даже на них. Словно тени пролетают мимо него. Всего лишь оболочки. Ускоряясь, то замедляясь. Вот она открытая дверь и тёплый свет оттуда. Драко резко остановился, будто натыкаясь на невидимый барьер. Что же ты? Пройти ещё несколько шагов, свернуть два раза направо, один раз налево, пройти, прямо обойдя три стеллажа и завернуть в тайный закуток, где так она любила сидеть, полностью растворяясь в книгах. Словно пыль, покрывая собой столь манящие и желаемые тексты.

Неосязаемая.

Такая далёкая и неподвластная.

Непредсказуемая.

Малфой проходит мимо пустующей стойки, где должна быть по обыкновению гроза библиотеки. Обходя стеллажи, касаясь кончиками пальцев пыльных полок, шершавых оболочек книг. Идёт. Где-то с другой стороны слышатся тихие разговоры учеников, что работаю над домашними заданиями. Серые глаза скользят по сторонам, замечая силуэты между пустых полок, откуда можно было увидеть студентов. Вот он заветный поворот, но он останавливается и вглядывается в большую пустующую нишу между чёрными обложками толстой и тонкой книги.

Она сидит, низко склонив голову, читает очередную пожелтевшую страничку, указательный палец скользит по строчкам, губы что-то шепчут. Найдя необходимую строчку, она отрывается от чтения и начинает записывать, медленно, аккуратно выводя каждую букву. Её вечно беспорядочная копна волос аккуратно собрана в пучке на макушке, оголяя тонкую шею, из-под манжета чёрного свитера виднеется тоненькая золотая цепочка. Грудь медленно вздымается, она старается выпрямлять спину, но забывает и вновь горбится. Губы Драко трогает ухмылка. Вдруг она останавливается, откладывает перо, медленно выпрямляет спину, выгибаясь в пояснице, и тянется, вверх, сплетая пальцы над головой. Затем потирает уставшие глаза, шумно вздыхает и поднимается со стула, разглаживая юбку на коленях, кажется, она собирается пройтись по обычаю по просторам библиотеке в небольшом перерыве. Да, Драко знал даже такую мелочь.

Малфой не сразу отогнал от себя пелену задумчивости, чем и поплатился. Девушка вышла из-за стеллажа и наткнулась прямо на него. Гермиона сначала нахмурилась вглядываясь в эту грудь и значок на рубашке, как-то слишком медленно моргнув она стала медленно поднимать взгляд, но остановилась ровно на сгибе шеи узнав светлые волосы.

В груди что-то неприятно зашевелилось и защемило. Визжало и протестовало. Что он здесь забыл? Девушка хотела обойти его, но столь несвойственный ему голос заставил остановиться и зависнуть взглядом где-то на уровне его ключицы.

– Не уходи, – сухие губы пошевелились с неприятным ощущением, вообще эти слова отдались в нём диким резонансом, – послушай меня…

Гермиона молчала, лишь слегка прищурилась, поджимая губы и сжимая кулаки, взгляд карих глаз скользнул куда-то в сторону. Она ожидала его слов. Не могла просто уйти. Какая же дура.

– Посмотри на меня, пожалуйста, – тихая несвойственная ему просьба.

Взгляд невольно скользит по полкам, полу, стене, книгам не важно, только бы не посмотреть на него и не сметь его больше слушать. Никогда. Как бы ей не хотелось. Почему-то к горлу подступил комок, неприятный и невыносимо большой. Отчего бы ему сюда приходить и просить её таким тоном? Может быть ему стало хуже, и он нуждался в ней? Девушка прикусила щеку с внутренней стороны, давая себе мысленно пощёчины. Сильнее и сильнее оставляя после ударов красные следы. Не сметь жалеть его, не сметь! Дура.

– Гермиона, знаю ты обижена, посмотри на меня, – тембр голоса спокоен, но предательски подрагивает, – мне сложно за раз себя изменить, ты ломаешь меня… Посмотри на меня!

Шипит сквозь сведенные зубы и взгляд карих глаз невольно впивается в его серые. Разжимая онемевшие пальцы, он поднимает руку и осторожно касается её скулы, забирается пальцами за ухо, вызывая стаю мурашек в теле девушки и шепчет, медленно склоняясь к её лицу.

– Ты…нужна мне, – целует в лоб, вызвав дрожь во всём теле. Задерживается там на какое-то время, она затаила дыхание. Он чуть отстраняется и шепчет, обжигая горячим дыханием её лоб, – не убегай от меня, и не смей больше говорить, что мы никто.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но пальцы что покоились за её ухом, плавно скользят по лицу и замирают на губах. И она повинуется. Снова. Охваченная его магнетизмом. Его существом. Полностью его. Драко губами касается её виска и другой рукой притягивает к себе, аккуратно подталкивая её назад, пряча их обоих за стеллажи. Прижимается к её губам, впервые прося разрешения, нежно касается губ, то верхней, то нижней, слегка прикусывает и шумно выдыхает.

Она сдаётся.

– Никаких больше Блейзов рядом…

Девушка всхлипывает, пытаясь отстраниться от влажного поцелуя, но снова он её прерывает.

– Если только я рядом буду.

Она обхватывает его шею руками, прижимаясь к нему плотнее.

– И вернись в мою комнату.

Вопросительный взгляд карих глаз и ухмылка на тонких губах, вновь горячий поцелуй, смешанный с упоительной и родной мятой. Его вкус, вкус его чувств.

Слова молчат, а мысли кричат.

***

Дни канули в упоительных волнах, что бросали девушку, из стороны в сторону, не жалея. Улыбка вновь вернулась к ней, это не осталось незамеченным для её друзей. Она вернулась в гостиную старост со словами «Хорёк извинился за плохое поведение» чем вызывала дикое негодование со стороны этого самого Хорька.

Среди своих одноклассников, среди обыденности они были всё так же отстранённые друг от друга, но стоило пересечь порог гостиной, как они утопали друг в друге проводя порой почти все вечера в комнате. Однажды Драко умудрился оставить Гермиону в спальне практически на всю субботу. От чего негодование со стороны друзей нарастало. Девушка лишь бубнила себе что-то под нос вроде того «Ты можешь обходить своих товарищей, холодный айсберг, а с моей стороны это более чем странно!» на что юноша лишь ухмылялся и кидал едкие замечания в адрес её друзей. Он был неизменным себе. Но более не смел задевать Гермиону.

– Ещё раз назовёшь Гарри очкастым, и я тебе дам в нос! – заворчала девушка, убирая в сумку книги.

– Я не могу остановиться, – Драко пожал плечами, – да и как-то не слишком страшная угроза.

– Не страшная? – она хмурится и замирает с книгой в руках, – тогда может мне на пару неделек закрыться в Гриффиндорской башне, а ты сиди голодный?

– О, староста Грейнджер, я кажется, говорил тебе уже, что меня это не остановит, хочешь проверить?

И так из раза в раз. Сводя сума и выпивая до дна все чувства.

Оставшиеся несколько месяцев до июня студенты утопали в учебниках, конспектах, эссе. Первые экзамены сдавались мучительно, но не для Гермионы Грейнджер. Она одна из первых всегда сдавала все свои работы и лишь отрицательно качала головой, если Гарри или кто-то из её одноклассников просили подсказки. Вот оставался последний экзамен, все ученики устало попрятались в своих гостиных, гулящих по коридору осталось единицы, старшие курсы походили больше на призраков уже на ходу бормоча себе под нос обрывки из книг. Поттер ворчал на пару с Роном и мальчишками о том, что это слишком жестоко, девчонки лишь пожимали плечами и торопили в обучении и повторении.

Только в комнате старост царил покой и тягучее молчание. Смотря на деревянное широкое окно и перебирая в ладони фамильный перстень, Малфой думал о том, что с ним произошло за этот год. Какие мысли крутились в его голове, какие желания шли наперекор дурацким уставам и наставлениям отца. Какие чертовы убеждения, границы были проведены. И какие роковые ошибки совершены из-за них же.

Вечный контроль, вечное давление от правительства. Вечные кричащие заголовки в газетах. Вечные косые взгляды от студентов, да что там, даже от педагогов. Постоянное напряжение. Волнение за мать. Да исключительно за мать.

Она была всегда в стороне. Ни да, ни нет. Но и принудить ее было невозможно. Она всегда защищала своего ребенка. Всегда. Но не показывала этого. Это не про нее. В определенных словах, незначительных жестах можно было увидеть ее настоящие чувства. А все почему? Почему она была такой? Потому что он ее заставлял. Он извратил все чертовы правила семьи. Когда его отец преклонил колено перед самым темным магом всех времен. Как только превратился из белого тигра в зачуханского серого пса, что трепещет от каждого вздоха черного мага. Драко ненавидел его, ненавидел отца, ненавидел темного мага, ненавидел себя. Все могущество в одночасье превратилось в трусость. То чего так, по мнению Драко, боялся его отец. Казаться слабым.

Он сам же скатился в эту дыру. Чёрную, гнилую, сырую дыру пропахшей насквозь кровью тысячи волшебников и простых людей. Как жаль, что до него стало доходить это все так поздно. Как вернуть лицо своей семьи? Он не знал. Но знал, что должен это сделать сам. Показать всем его величие, величие его семьи. Драко, старался весь год, он вёл себя, так, как должен вести себя настоящий аристократ древнего рода.

Отстранённо, холодно, держаться лишь своего мнения. Большим жестом было пожертвование его семьи на восстановление школы. Да, этого мало для статуса, но это хоть и маленький, но шаг. Пока все лавры и хваления забирала себе «золотая троица» отпрыск семьи Малфоев обходил их стороной. Никаких типичных подколок, притирок или же столкновений в коридорах школы. Что немало удивляло героев войны.

Куда далеко ходить, одна из победительниц сейчас была где-то в соседней комнате. Кто бы мог подумать. Как это началось? Драко уже смутно помнил тот самый момент, когда великая зазнайка оказалась в его власти. Или может, он в её? Но составило это огромного труда. Через множество унизительных действий, физической и моральной боли. Драко нравилось это делать, и, кажется, он втянул в это ненароком зазнайку Грейнджер. Когда им стало это нравиться?

Уже не вспомнить.

В тёмной комнате за спиной раздался тихий скрип двери. На пороге появилась фигура девушки. Её тонкие пальцы крепко сжимали холодную железную ручку массивной деревянной двери. Она будто бы решалась, зайти или нет. Тихонько ступая босыми ногами по холодному бетонному полу, девушка подкралась к нему, юноша повернул голову в сторону гостьи.

– Не помешаю? – поинтересовалась она.

– Нет.

Как всегда, сух его ответ. Уголки ее губ дрогнули в легкой улыбке.

– У нас завтра экзамен, а ты в такое время не … – тихонько начала шептать гостья, но не успела договорить.

Он небрежно, даже неловко схватил её за кисть, усадил к себе на колени и с каким-то неуверенным жестом прижал девушку к себе, а сам уткнулся в её каштановые волосы. Прошла минута, а может, больше, они не засекали времени. Это казалось опьяняющим чувством спокойствия, они упивались друг в друге.

Слишком, нездоровое чувство.

Девушка медленно перебирала пряди его волос, такие проявления чувств были очень редкими, но, как говорится, очень меткими. Она любила их. Горящая рядом свеча придавала некое тепло этому огромному помещению. Пламя легко колыхалось то из стороны в сторону, то вырастая куда-то вверх, то наоборот, уменьшалось.

– Через месяц мы разъедемся, – звучит его голос с легкой хрипотцой, на что она кратко кивает, уже предвидя, что услышит дальше, – Ты обдумала моё предложение?

Очень долгое молчание.

Юноша не шевелился, а девушка только слегка отпрянула от него и попыталась заглянуть в глаза своему собеседнику. Он каким-то отрешённым взглядом смотрел мимо неё, будто бы весь мир не имел значения для него. Будто бы из него выбили весь дух и сейчас если лишить его единственной цели, то он разобьётся…

И этой единственной надеждой была “Она”.

– У нас еще есть время…

Как всегда, размытый ответ. Полной неопределенности. Юноша поднял взгляд на нее, на его лбу проступила морщинка. Юноша нахмурился, взгляд был теперь задумчив, а губы плотно сжаты. Она не стала ждать ответа на свою фразу, обхватив его лицо в свои ладони, медленно прильнула к его губам. Это всегда действовало на него опьяняющее. И сейчас также медленно, лаская теплыми губами, она неторопливо зацеловала его губы медленно, переходя к щеке, поднималась к виску и здесь она замерла, закрывая глаза. Драко не делал ничего, он смотрел куда-то перед собой.

– Иди ложись спать, – неожиданно он нарушил тишину первым.

– Но…

– Иди спать. – вновь не дал ей договорить.

– Почему…

– Я сказал идти в свою спальню! – более грубо и отталкивающе.

Девушка резко поднялась и отошла от него на шаг назад.

– Спокойной ночи, Драко.

В ответ была лишь тишина. Юноша закрыл глаза, и кажется, его лицо преобразилось в этот миг. Кажется, он стал ещё старше. Будто все тяжести и неблагополучия этого мира рухнули на него одной непосильной ношей. Он снова был не здесь, был где-то в своих мыслях. Холодный, отстранённый и такой далёкий.

Он знал ее ответ.

Она знала, что он спросит.

Они не могут продолжать то безумие, что длилось 7 месяцев.

Всему приходит конец.

Несколькими неделями ранее он говорил с ней, решился спросить и попросить. Он готов был, ему стоило огромных трудов решиться.

– Уедешь со мной? – спрашивает он, скользя взглядом по изгибу её спины, пока она увлеченно читает очередную книгу присланной его матерью. Она замирает и медленно отрывается от странички, вопросительно хмурится.

– Куда? – только и может спросить, не веря своим ушам.

– Куда захочешь, – Драко пожимает плечами, потирая ладонью шею.

– Подожди, – она поднимается с подушки и садится перед ним, прикрывая книгу оставляя между страничками большой палец. Чтобы не потерять, где остановилась, – ты хочешь уехать из страны, оставив дом и мать?