Текст книги "Кольцо миров (СИ)"

Автор книги: Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Банки Джарлакс ненавидел. В них всегда было что-то чванливое, нелепое и претенциозное. По его опыту, любой клерк, который целый день занимался переписыванием бумажек, вместе с профессией непременно получал заоблачное высокомерие вкупе с навыком смотреть абсолютно на все свысока.

«Как же, он ведь работает с деньгами! Такой важный! Вот только ни гроша с того не получает… ну, может, все-таки грош!»

Цири прислонилась к стене, кисло глядя в спину Мелькору:

– Он наделает нам проблем, да? – обреченно спросила она.

– Ты видела, чтобы он мог иначе? – фыркнула Йеннифэр и элегантно опустилась на деревянную скамейку для посетителей, закинув ногу на ногу. – О боги, я готова поставить на время, через которое он вернется сюда и скажет, что нужна чья-нибудь помощь.

– Пять минут? – Джарлакс жизнерадостно оскалился. – Или меньше?

Майрон поморщился, глядя на них. Меньше всего ему нравилось, что Йеннифэр не прекращала попыток задеть Мелькора и прицепиться к любой мелочи, которую видела.

«Этой аданет что, покоя не дает наша связь?»

– Хватит его дергать, – проворчал он и неодобрительно посмотрел на Джарлакса. – Он не идиот. К тому же я так и не понял, с чего ты увязался за нами.

Джарлакс драматически пожал плечами, сохраняя оскал.

– Я похож на того, кому есть, чем заняться? Разумеется, из любви к искусству! Ваши похождения обещают быть весьма интересными.

– Тебе-то с них что? – лицо Майрона было так угрюмо, что от его вида и свадьба бы превратилась в похороны.

Джарлакс многозначительно ухмыльнулся.

– Дух авантюризма – радость жизни!

Цири фыркнула.

– Он тебя не поймет, Джарлакс!

Майрон собрался ответить, что дух авантюризма более тривиальным образом зовется любовью наживать себе проблемы, когда воздух прорезал жуткий, режущий уши детский визг. Мальчик рядом с жасминово-зеленой женщиной орал, морщил покрасневшее лицо и ревел. Плач ввинчивался в уши похуже воплей пленников в казематах, звуча на отвратительной высокой ноте. Цири скорчила рожицу отвращения. Йеннифэр скривилась и прижала ладонь к уху.

– Как же я ненавижу детский ор, – прошипела она вполголоса. – Не могла его дома оставить, дура?

Джарлакс оценивающе поглядел на мальца.

– Знаете, некоторые пленники и жертвы жриц орали намного хуже. Хоть и не так… пронзительно.

Терпения Майрона хватило ровно на минуту. Тем более что женщина, похоже, даже не собиралась успокаивать свое дитятко и смотрела на него с благостной улыбкой, как будто умиляясь этому дикому вою.

«Кажется, я точно понимаю, за что Мелькор ненавидит эдайн. Первое, за что это можно делать – их сучьи дети».

– Аданет, – бросил он холодным тоном, глядя прямо на женщину. – Успокой свое дитя.

Йеннифэр откинула голову на спинку лавки.

– Майрон, это бесполезно.

К удивлению Майрона, мать раздраженно обернулась и бросила на него полный злости взгляд.

– Еще один! И ты хочешь научить меня воспитанию детей, юноша?! Я и тебе скажу – у нас в Элизиуме детям, дару богов, позволяют и говорить, и кричать! Нельзя душить юные голоса!

Майрон даже не сменил позы, так и глядя на взвившуюся от бешенства женщину. Теперь его взгляд мог соперничать по тяжести с огромной стальной плитой.

– Я тебе не юноша. Успокой ребенка, – тяжело повторил он.

Обычно от этого взгляда орки Ангбанда разбегались работать сами собой. Но на мать, к его удивлению, это не подействовало.

– Это же ребенок! – претенциозно заявила она. – Появятся свои дети – поймешь!

Джарлакс потянулся, как сытый кот, и присел на корточки, оказавшись точно на уровне глаз ревущего мальчишки.

– Какой у вас замечательный мальчик! – вкрадчивым голосом проворковал он, блеснув алым глазом на женщину и улыбнувшись до ушей. – Какой здоровый и сильный! В моем родном городе такого непременно принесли бы в жертву Ллос, если бы он так орал! Богиня была бы довольна.

Йеннифэр недобро улыбнулась и переменила позу, переведя на женщину едкий взгляд.

– А еще дети никакой не дар, дорогуша, – голос ее звучал елейно. – Это результат соединения клеток, которые выросли в твоем животе в ребенка. Может, тебе книгу по физиологии подарить?

– Выросли прямо как паразит, который раздул тебя, а потом вылез наружу, – довольно добавила Цири, гаденько ухмыльнувшись.

Майрону показалось, что женщина слегка побледнела, а лицо ее замерло от ужаса, когда Джарлакс протянул руку к орущему мальчишке и поманил его пальцами.

– Иди сюда, моя маленькая жертва, – промурлыкал он. – Ты понравишься паучьей королеве.

Майа решил добить незадачливую мамашу.

– А в моем родном городе, – Майрон продемонстрировал поистине волчий оскал, продолжая говорить интеллигентно ровным тоном. – Тех детей, которые слишком громко орут и не слушаются – просто душат, а потом ломают шеи их матерям. За то, что не умеют воспитывать.

Женщина испуганно взвизгнула, с ненавистью глядя на них, а потом подхватила своего ребенка, когда тот уже приблизился к Джарлаксу на расстояние вытянутой руки. И вылетела из банка так быстро, словно ее сына и впрямь собрались принести в жертву.

Проводили ее четыре зубоскальные ухмылки. Пузатый мужчина на соседней лавке косо посмотрел вслед матери и молча коснулся кончиками пальцев черного цилиндра на голове, глядя на их компанию и салютуя. Он кривовато улыбался.

Мелькор небрежно бросил алмаз на столик перед первой же девушкой в зарешеченном окошке. Девушка ему не понравилась: у нее были огромные темно-синие глаза без зрачков и слегка вытянутое скуластое лицо с длинным узким носом. А еще – влажные зеленоватые волосы, скрученные в пучок на голове, и бледно-голубоватая, как у рыбы, кожа, которая слизисто блестела. На чешуйчатых пальцах с острыми ноготками, выкрашенными в синий цвет, виднелись перепонки.

«Как майа Ульмо, точь-в-точь. Мерзость какая. Здесь еще и это водится?»

– Мне сказали, что здесь можно обменять вот это на деньги, которые у вас в ходу, – холодно и с легким отвращением произнес Мелькор.

Девушка с приоткрытым ртом посмотрела на него. Потом на алмаз. Потом вновь на Мелькора. Закрыла рот.

– Сэр, – она употребила странное обращение, которое, на взгляд Мелькора, в устах этой скользкой жабы звучало еще хуже. Ее голос, отдававший глубоким журчанием реки, его вовсе взбесил. – Я боюсь, что вам не сюда, и я ничем не смогу вам помочь. Это окно валютных операций, а не отдел по работе с драгоценными камнями.

«Что?!»

– Нам сказали прийти сюда, и я не уйду, пока не получу желаемое, – вкрадчивым голосом произнес Мелькор, опираясь обеими руками на полку окна и нависая над сидящей за ограждением работницей. – Так что потрудись и сделай что-нибудь… милая, – он слегка скривился, выдав последнее слово.

Девушка посмотрела на него раздраженно и оправила прядь зеленоватых волос. Перед ней лежала огромная раскрытая книга и несколько аккуратных стопок монет.

– Сэр, я же сказала вам! Я ничем не могу помочь, вам в другое место! Вы что, не слышите? И снимите свою тиару! Здесь не ходят в головных уборах, а свет от ваших камней мешает мне работать!

«Они здесь все с ума посходили?! Мне еще бегать, чтобы найти, кто из этих недоумков что обменивает?»

Ее вежливость раздражала. Говорила сука гладко и с виду мягко, но по тупому выражению лица и язвительному взгляду было абсолютно ясно, что не будь вокруг этого банка, девица обложила бы его всеми ругательствами, которые знала. А то и вовсе проигнорировала бы. Но что-то обязывало ее и разговаривать, и отвратно улыбаться с ленивым видом, и отвечать на его вопросы.

Насквозь фальшивое почтение, в котором не было на самом деле никакого почтения, вызывало желание убивать, никaк не меньше.

«Потому что почтение ко мне, идиотка, может быть только беспрекословным и искренним».

Мелькор склонился, чтобы посмотреть упрямой дуре глаза в глаза, продолжая говорить по-прежнему ледяным голосом:

– Ты поможешь мне. Вне зависимости от своих желаний, которые меня не интересуют.

Девица вздохнула и посмотрела на него раздраженно. Закрыла книгу перед собой и убрала перо.

– Во-первых, – мерзким наглым тоном произнесла она, скрестив руки на столешнице, – у меня, как у банковского служащего, есть основания полагать, что столь заметная драгоценность добыта незаконным путем. Во-вторых, для операций с такими ценностями, вы должны предоставить документы, которые будут подтверждать, что получение вами этого самородка законно, и он действительно принадлежит вам.

Мелькор почувствовал, что от злости у него разливается тепло по лицу аж до кончиков ушей.

– Ты хоть знаешь, с кем ты говоришь, глупая девица? – прошипел он. – Ты это знаешь?! Какие еще документы?! У меня свои алмазные шахты!

Водяная женщина пожала плечами, безразлично глядя на него.

– Тем более! Значит, это вовсе не в этом здании! Финансовые сделки с владельцами предприятий находятся дальше по улице!

Мелькор уже ничего не понимал. Сначала прорицатель долго рассказывал им, как прийти именно сюда. Теперь выяснялось, что обменивают деньги вовсе не здесь.

Он сильно сомневался в правдивости слов девчонки, потому что Мелькору казалось, будто нахальная рабыня пера и книжки не желает делать обещанную работу из обычного упрямства.

«Корона ей мешает. Дура».

– Мне сказали, что это здесь, и я никуда отсюда не уйду, – упрямо произнес он.

Банковская работница страдальчески вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Уважаемый сэр, говорю же вам, финансовые сделки с владельцами предприятий от трехсот тысяч золотых заключаются дальше по улице! Заверение этих сделок проходит по понедельникам! С трех до пяти! У вас есть документы?

«Ах ты, дрянь. «Уважаемый», значит?»

Терпение лопнуло. Мелькор грохнул раскрытыми ладонями по полке перед окошком так, что алмаз подпрыгнул, а девица вздрогнула, и рявкнул:

– Да какие ещё документы?!

Водная дженази (а называлась на деле водяная девушка из банка именно так) побарабанила острыми синими коготками по столешнице и безупречно спокойным тоном пояснила:

– Для горнодобывающих предприятий требуется форма баланса номер один и номер два, принятая на всепланарной конвенции счетоводов. Обязательно заверенная печатью и подписью нотариуса. Бланки без печати не принимаются, так что подготовьте их заранее.

«Что?!»

Мелькор аж задохнулся от возмущения, поскольку за все свое существование никогда не слышал подобной чуши. Он и близко себе не представлял, о чем могла говорить эта девица, и какие балансы должны были делать счетоводы.

В Ангбанде у них водились разве что инвентаризационные списки Майрона. Если их никто не съедал, не подтирался ими, не растапливал ими костер, не терял и не заливал орочьим самогоном или кровью. То есть, целые попадались нечасто.

– Вы издеваетесь?! – Мелькор опять повысил голос и развел руками. – Я даже не знаю, что такое эти ваши… балансы!

Дженази утомленно закатила глаза и расправила под столом юбку, без всякого страха глядя в возмущенные черные глаза Мелькора:

– Сэр, это законы банковского дела, и мы, как и вы, обязаны здесь их соблюдать. Прошу вас прекратить скандалить, другие клиенты ждут! Вам вообще не сюда, а за вами очередь уже стоит!

Мелькор обернулся. На него снизу вверх угрюмо смотрел какой-то адан в вычурной робе волшебника, наугрим в кольчуге и рогатая женщина с крыльями. Ее тело неприлично выразительно обтягивало красное платье, причем Мелькор уже не был уверен, что это платье, а не нижнее белье.

Вала сжал зубы и шумно выдохнул через нос, опять повернувшись к девице в окошке, произнося каждое слово, как будто отчеканивая его:

– Мне плевать на очередь. Мне плевать на твои балансы. Ты обменяешь мой алмаз на ваше бесполезное изобретение в виде денег. Мне отвратительны законы вашего мира, и все же я вынужден играть по их правилам, поэтому ты это сделаешь.

Склоку оборвала внезапно появившаяся женщина, обдавшая его ароматом амбровых духов. Женщина была ростом с Мелькора и обладала огромными кожаными крыльями в крапинку. Она оскалилась и зашипела на девицу, обнажив жуткий ряд игольчатых зубов. Крылья угрожающе развернулись.

– Дура! – прошипела она и тут же благостно-приветливо улыбнулась Мелькору. – Неужели ты не видишь, Илиссия? – ее голос тут же упал до нежного воркования, а ярко-вишневые губы сложились в приветливую улыбку. – Благородный господин, очевидно, прибыл с другого плана и слишком титулован, чтобы знать тонкости нашей низкой бумажной работы, – она изящно протянула Мелькору для рукопожатия ладонь. Мелькор жеста не понял. – Позвольте представиться, Дистерра Риджар, директор отделения. Пройдемте со мной, – она схватила Мелькора под локоть и вытащила его из очереди прежде, чем он успел сказать хоть слово. Только забрать алмаз. – Попросить принести вам чаю? Может, чего-то покрепче? Вина? Конфет? Фруктов?

Майрон заметил воркующую рядом с Мелькором женщину с крыльями, которая была ростом с самого Мелькора, и она ему не понравилась. Ее зубы и декольте, несмотря на вполне скромный вырез и темно-вишневую юбку в пол – тоже.

– Ну, вот и проблемы, – кисло заметила Йеннифэр, поднимаясь с лавки.

Джарлакс мечтательно вздохнул.

– Отлично они выглядят, эти проблемы.

– Если бы не зубы, – скептически заметила Цири.

Майрон схватил Мелькора за руку и притерся к нему бок к боку, раздраженно глядя на девицу. Теперь вышло, что с одной стороны в валу вцепился Майрон, а с другой – крылатая дьяволица.

– Ах! – женщина крепче сжала локоть Мелькора и сладко улыбнулась ему, словно не замечая Майрона. – Это ваши компаньоны? Слуги?

– Кого ты назвала слугами, женщина? – Майрон злобно и красноречиво поглядел на их крылатую проблему и покрепче сжал руку Мелькора, пытаясь утянуть его на себя.

– Отпустите мои локти! – Мелькор раздраженно дернулся, вырываясь, но не отстранился, когда Майрон тут же схватил его ладонь и переплел пальцы с пальцами.

Ответом ему была безупречно вежливая улыбка женщины и бархатный взгляд ее голубых глаз.

– О! Прошу прощения. В подобном случае, представлюсь еще раз. Я Дистерра Риджар, директор отделения. Насколько понимаю, у вас возникли определенные проблемы с обменом… ценностей, – женщина добавила в улыбку фальшивого тепла и пригласила их жестом. – Пройдемте со мной. Я бы хотела обсудить вашу проблему лично. Я думаю, моя работница недостаточно хорошо вникла в ситуацию. Ох уж эти подчиненные, никогда не могут разглядеть вечных ценностей, – она обворожительно и очень неестественно засмеялась.

Джарлакс благостно пялился на походку от бедра и покачивание ягодиц под юбкой директора. Майрон угрюмо следил за каждым движением мерзкой бабы. Цири и Йеннифэр сохраняли кисло-скептическое выражение лица. Мелькор вопросительно косился на Майрона, который держал его за руку так крепко, как будто боялся отпустить.

С этой девицей по их меркам было что-то не так. Мелькор буквально кожей чувствовал висящее в воздухе безупречно вежливое вранье, и это ему не нравилось.

За одной из дверей обнаружилась огромная комната, больше всего напоминающая помесь гостиной и столовой. Окон не было, но вместо них висели зеркала и парадные портреты. Пол был устлан узорчатым алым ковром, деревянные стены и кессонные потолки буквально излучали роскошь. Дистерра элегантно пригласила их присесть жестом.

– Я уже предлагала это, однако, повторю. Если желаете чая, кофе, сладкого, фруктов, какао или чего-то покрепче – только попросите.

– Обойдемся, – буркнул Майрон за всех, пристально наблюдая за ней. За тяжелый лакированный стол красного дерева он опять сел впритирку с Мелькором и нарочито крепко взял его за руку.

Йеннифэр скользнула взглядом по их сцепленным на столешнице рукам и фыркнула. Джарлакс пялился единственным открытым глазом в вырез голубого платья Дистерры Риджар, сохраняя блаженное выражение лица, как от созерцания прекрасного произведения искусства.

– Могу я узнать имена и возможные титулы наших клиентов? – женщина сложила руки на столе, и лишь сейчас они заметили, что те сплошь унизаны крупными перстнями с драгоценными камнями, а вместо ногтей пальцы заканчиваются острыми когтями.

Майрон фыркнул, неодобрительно сощурившись.

– Только имена, – отрезал он прежде, чем кто-либо успел сказать хоть слово. – И не более того. Майрон, Мелькор, Цири, Йеннифэр, Джарлакс, – он указал на каждого по очереди. – А теперь давайте к делу… Дистерра Риджар. Вы вроде бы женщина, которая ценит время.

Женщина кашлянула, изящно прикрыв рукой алые губы, пошелестела крыльями и мигом посерьезнела. Цири переглянулась с Йеннифэр и Джарлаксом, ухмыльнувшись.

– Сейчас будет цирк, – одними губами произнесла она.

Как ни странно, ее поняли и Йеннифэр, и Джарлакс.

– Учитывая ценность вашего вложения, – улыбнулась директор отделения, – я бы предпочла дать вам время подготовить все необходимые документы. Скажем, месяц вас устроит? До этого мы обеспечим полный доступ к вашему счету и выдадим чековую книжку.

Мелькор недоверчиво нахмурился, расцепил пальцы с ладонью Майрона и скрестил руки на груди. Название очередной неизвестной штуковины ему не нравилось категорически.

– Какую еще книжку?

Дистерра Риджар улыбнулась им во весь рот, опять обнажив жуткие игольчатые зубы, контрастировавшие с идеальной формы губами, которые смотрелись на гладком светлом лице, будто кровь на снегу.

– Это, если угодно, небольшие денежные бланки, которые принимаются по всему Сигилу, – промурлыкала она. – Вы заверяете его подписью, а тот, кому вы его выдали, приходит и забирает свои деньги с вашего счета. Также мы можем выдать вам определенную сумму наличности, но учтите, что носить ее с собой бывает небезопасно и не всегда удобно, ведь золото тяжелое. Книжка же ворам без надобности.

Мелькор переглянулся с Майроном и оперся локтями на стол, пристально глядя на женщину.

– То есть, – он указал пальцем в воздух, – ты собираешься забрать у меня алмаз, а в обмен выдаешь какие-то… клочки пергамента? Или что это? И зовешь эти клочки чем-то, равным по стоимости алмазу?

Женщина улыбнулась, в этот раз не показывая зубов, и похлопала длинными ресницами.

– Так функционирует рынок, – приветливо сообщила она.

Мелькор нахмурился.

«Отлично. Бумага за алмаз. Да что это за мир такой?!»

– Но это же обман! Пергамент не может быть таким же ценным, как алмаз! Никогда!

– Никакого обмана!

Мелькор недоверчиво прищурился и покачал головой.

– Я тебе не верю. У вас будет мой алмаз и все мои деньги, – медленно произнес он. – И что я буду делать, если ты не пожелаешь мне их отдавать? – он неприятно скривил губы и усмехнулся. – Пф! Или заберешь их? Я что, должен доверять твоему слову и этому мусору?

Женщина рассмеялась и опять улыбнулась. Майрону захотелось дать ей по зубам.

«Что-то здесь не так. Точно не так».

– Для этого заключается договор! И поверьте, мы самый надежный банк в этом городе! Ваши деньги будут в абсолютной безопасности! Договор мы подпишем сейчас, и с этой минуты вы можете полностью распоряжаться вашим счетом, на который поступит вся сумма. Тратить ее вы также можете как пожелаете, как и переводить в наличность – но не больше ста тысяч в сутки.

Мелькор фыркнул и прищурился еще более недоверчиво.

– А если мне будет нужно больше?

– О, у вас никто не потребует столько наличности! Операции от тысячи золотых обычно совершаются в чеках. За восемьдесят тысяч золотых вы можете купить процветающее заведение в районе Леди, например. Поверьте, это огромная сумма. Я бы не работала здесь, если бы обманывала таких клиентов.

Мелькор шельмовато стрельнул взглядом в сторону Майрона и совершенно невинно поинтересовался у окружающих, глядя по большей части в сторону Цири, Джарлакса и Йеннифэр:

– Мы управимся за месяц? – взгляд его был очень пристальным. И очень тяжелым. – Со всеми необходимыми… процедурами?

Цири фыркнула и поначалу открыла рот, чтобы возразить, но спустя секунду просияла и на ее лице проступила хитрая улыбка.

– Конечно, управимся. Обязательно!

Мелькор ответил ей точно такой же улыбкой. Йеннифэр нахмурилась, но Цири сжала ее колено под столом. Джарлакс показал белый оскал Дистерре.

– И сколько у меня там будет денег? – Мелькор повернулся к их зубастой спасительнице.

Женщина кашлянула.

– Строго говоря… около миллиона.

Мелькор пожал плечами.

– Я первый день в этом вашем… Сигиле. Сколько это? Много, мало?

– О, – Дистерра хлопнула ресницами. – Я даже не слышала, чтобы кто-либо потратил такую сумму за несколько лет, питаясь самыми изысканными блюдами и самым дорогим вином. Только подпишите вот здесь, – она щелкнула пальцами, и вытащила откуда-то из-под стола пергамент, протягивая его Мелькору. Вместе со странного вида металлическим пером.

Мелькор уже занес перо над пергаментом, когда Майрон вырвал документ из-под его руки.

– Дай, – он сосредоточенно уставился в пергамент и изучал его с минуту в полной тишине. С обеих сторон. А потом очень пристально посмотрел на женщину. – Во-первых, пять процентов и не больше. А здесь речь о тридцати. Во-вторых, в случае, если мы не предоставим документы, никаких приписок о вечном служении души в… – Майрон опять заглянул в пергамент, – в Маладомини, Седьмом Круге, чем бы это ни было. В этом случае вы просто вернете нам наши деньги за вычетом потраченной суммы. Минус пять процентов остатка. И ваши работники по первому требованию назовут точную сумму на счете. И никаких приписок невидимыми и любыми магическими чернилами, видными только в определенных условиях!

Женщина возмущенно посмотрела на него и раздраженно дернула крыльями.

– Это невозможные условия договора! – прошипела она. – И как вы могли подумать о грязной игре с невидимыми чернилами и магией?! Я вам что, какой-нибудь выкормыш из Бездны?!

– Очень возможные, – холодно встряла в разговор Йеннифэр. – И мы понятия не имеем ни о какой Бездне.

Джарлакс ухмыльнулся.

– Я, конечно, никчемный наемник, – он безмятежно улыбнулся и подмигнул женщине. – Но мне сдается, красавица Дистерра, что алмаз нашего товарища вам очень даже нужен. Это, так сказать, – он витиевато взмахнул рукой, – прекрасный актив, если я ничего не перепутал в вашей запутанной терминологии.

Директор отделения обреченно вздохнула. Мелькор задумчиво следил за ходом разговора, постукивая по столешнице кончиками пальцев.

– Хорошо, – недовольно сказала Дистерра. – Условие о служении души я уберу. Но тридцать процентов остается!

– Пять, – без улыбки сказал Майрон. – Вам нужен этот алмаз.

Мелькор фыркнул. Не то чтобы ему казалось, будто денег было мало. Но не отдавать своего, разумеется, было делом принципа.

– И я даже знаю, почему, – он гадко улыбнулся и откинулся на спинку стула. В черных глазах сверкало глумливое бешенство. – Видишь ли, крылатая Дистерра Риджар, вся ваша… система денег и весь ваш… капиталистический прогресс… построен на безграничном и вдохновенном вранье гигантских масштабов. Как тот, кто практически измыслил ложь в своем собственном мире, – Мелькор патетично коснулся рукой груди, – я хорошо понимаю, как работает любая другая. И я, кажется, понимаю, что этот алмаз вы можете продать кому-нибудь другому и получить еще один миллион. Причем сразу же. Я, как вы сказали, его сразу потратить не могу. А значит, раз уж к вам каждый день приходит кто-то еще со своими деньгами, мой камень может озолотить ваш банк и дать вам прямо сейчас гигантскую сумму денег. – Мелькор подпер сцепленными пальцами подбородок и нахально улыбнулся, обезоруживающе хлопая черными глазами в обрамлении таких же черных ресниц. – Да вы мне еще доплатить должны за такое. С этим миллионом и без моего миллиона у вас, можно сказать, будет два миллиона.

– Тем более что в сумму обмена камня вы наверняка заложили стоимость других сделок, – добавила Йениифэр.

Женщина зашипела, дернула крыльями и застучала когтями по столешнице.

– Десять процентов!

– Пять, – железным голосом повторил Майрон. – Сама сказала, что за восемьдесят тысяч можно еще и купить что-то, что будет приносить тебе деньги.

– Семь! – директор отделения раздраженно хлопнула крыльями.

– Пять! – надавил Майрон. – У тебя заложен в обмен процент от сделок.

– Семь с половиной! – женщина обнажила жуткие игольчатые зубы.

– Пять, – лицо Майрона даже не дрогнуло.

– Семь, и не больше!

– Пять! – Майрон дернул уголком рта. – Это средний уровень для вашего мира, а для тебя это хорошая сделка.

– Шесть с половиной! Или убирайтесь отсюда, а договор я сейчас порву, и вы не получите ничего!

– Пять, – Майрон фыркнул, прищурив желтые глаза. – Или миллион получит другой банк.

– У меня для вас самые лучшие условия, а другие вам еще поискать и выторговать придется. Шесть с половиной, и ни десятой меньше!

Майрон помолчал, как будто обдумывая предложение. И, наконец, кивнул.

– Мы согласны.

Девица жадно придвинула к себе договор, словно боялась, что он исчезнет, что-то замурлыкала и принялась жестикулировать над ним, после чего вытащила второй. Майрон, получив оба пергамента, перечитал их. Удовлетворенно улыбнулся и, наконец, придвинул Мелькору.

– Вот теперь подписывай.

Мелькор поставил в нижней части пергаментов страшно витиеватую, огромную подпись, снабженную невероятным количеством завитушек и углов. И выложил на столешницу алмаз.

– Осталось только одно, – он улыбнулся, помахивая железным пером, которым расписывался. – Прямо сейчас вы выдадите нам столько золота, сколько каждый сможет унести.

– А теперь объясни, что это за неслыханная щедрость, – раздраженно поинтересовалась Йеннифэр, когда они покинули банк.

На поясе чародейки, как и у Цири, висел увесистый кошель. Ровно столько, сколько они смогли унести.

Мелькор сыто и нехорошо улыбнулся с высоты своего роста, и эта улыбка не понравилась Йеннифэр ни капельки. Во-первых, она догадывалась, что в голове венценосного идиота зреет какой-то план. Во-вторых, план этот она не могла себе представить, а не было ничего хуже, чем игра вслепую по чужим правилам.

Над Сигилом начал накрапывать противный плотный дождь. Йеннифэр с отвращением отметила, что капля, упавшая на рукав курточки, отдавала странным маслянистым блеском.

– Раз уж мы… – Мелькор покривился, – как вы говорите, просрали вечные ценности…

Майрон приподнял густую светлую бровь. Йеннифэр скептически скривилась. Цири отчетливо фыркнула:

– У тебя они что, были?

Джарлакс развел руками, оглядывая всех вокруг него.

– Да у кого-то здесь они вообще были?

Мелькор артистически взмахнул кистью.

– У меня был алмаз, и то, что я говорю об этом как о событиях прошлого, весьма печально. Так что идите и тратьте эти деньги. Встретимся в доме.

Лицо Джарлакса вытянулось. Майрон встряхнулся, глядя на Мелькора, как будто впервые, а потом молча потрогал рукой его лоб. Йеннифэр приподняла брови, приоткрыв рот в ошеломлении. Цири почесала в затылке.

– Мелькор… не то чтобы… – она вздохнула, не находя слов. – Спрошу покороче: ты ебнулся?

Мелькор улыбнулся, волооко блеснув глазами из-под ресниц. Перебросил косу через плечо, поглаживая ее пальцами.

– Нет, – вкрадчиво произнес айну.

– А я думаю, что да, – проворчал Майрон.

– Первый раз в жизни мне дают столько денег просто так, – Джарлакс прищурил открытый повязкой глаз и поправил шляпу. – Что ты задумал?

Мелькор снисходительно фыркнул. Майрону не нравился его взгляд. Очень не нравился.

– Если угодно, считай это жестом доброй воли. Я не собираюсь никуда сбегать, пока вы гуляете по базару. Берите одежду, оружие, еду домой. Все, что пожелаете.

Йеннифэр раздраженно сбросила капли влаги с волос и повысила голос:

– Доброй воли?! У тебя?! Мелькор, да у тебя на лице написано, что ты что-то задумал!

Она встряхнулась, когда очередная капля липкого сигильского дождя попала в глаз, и выругалась. Мелькор невозмутимо улыбался.

– Ты не можешь знать этого наверняка. Развлекайтесь, девочки, – он взмахнул кистями рук, словно отгоняя что-то. – И лучше не опаздывайте к ужину и не потеряйте карты. Мы уладим вопрос с домом. Ключ оставим у этого прорицателя.

В другой раз прогулка по магазинам доставила бы Йеннифэр удовольствие, но определенно не сегодня. Во-первых, премерзкий липкий дождь полил сильнее, пропитал куртку и ощущался на коже и волосах отвратительной пленкой. Она в жизни не могла припомнить такого же гнусного дождя, лившегося из низких буроватых клубов дыма, выступавших здесь облаками. Во-вторых, ее чудовищно злил Мелькор. Проклятые деньги заставляли чувствовать себя обязанной ему содержанкой, а подобное положение Йеннифэр ненавидела.

«Если он помянет это при нас, я выцарапаю ему глаза вместе с камнями из короны. Хитрожопый самодовольный ублюдок».

Город ей тоже не нравился. Он весь состоял из однообразных буро-каменных, кирпичных и металлических оттенков. Давила нависшая над головой половина изогнутого кольца вместо неба, видневшаяся в прорехах туч из дыма. Давили огромные угловатые шипы и лезвия, которые украшали дома. От самого воздуха, в котором с трудом дышалось, Йеннифэр чувствовала себя невыносимо грязной и отчаянно хотела забраться в самую большую и горячую ванну, которую только могла найти.

Они укрылись от дождя в какой-то лавке с одеждой. Манекены демонстрировали несуразные и не в меру кричащие зеленые платья с огромными декольте. Йеннифэр бездумно перебирала безвкусные белые блузки, ни одна из которых ей не нравилась. Цири уныло потыкалась между бесполезных для нее юбок и слишком вычурного нижнего белья, сшитого скорее для зрелой женщины, чем молодой девушки, после чего подошла к Йеннифэр и тяжело вздохнула.

Дождь шуршал и стучал в окно лавки. Посетителей не было. Хозяйка лавки, эльфка в узком желтом жакете, наблюдала за ними с тех пор, как они отказались от ее помощи и расхваливания товаров.

– Что, утенок? – тихо спросила Йеннифэр в ответ на вздох Цири.

– Я совсем не хочу ничего покупать, – тихо произнесла Цири. – Ничегошеньки. И…

– Что?

– Геральт, – Цири досадливо закусила губу и встряхнула пепельными волосами. – Я все думала о нем, еще когда мы свалились в этот… Рашемен. Он же будет искать нас.

Геральт. Йеннифэр на мгновение подумала, что Цири зря напомнила о нем.

«Сколько времени я обходилась без него, прежде чем вот так расклеиться, словно брошенная возлюбленная?»

– Конечно, будет, утенок, – очень тихо ответила ей чародейка. – Обязательно будет. Он всегда нас ищет.

В городе шелестел дождь. Йеннифэр безразлично провела пальцами по кружевной блузке.

Почему-то оказалось, что без конца сходиться и расходиться, ругаться и не зависеть от присутствия мужчины – намного проще, чем произнести единственный раз бесконечно пошлые, заезженные слова любви и теперь беспокоиться о глупом архаичном ведьмаке, который никогда не отыщет их в этом мире.

Цири грустно улыбнулась.

– Я тут видела поясную коробочку, – проговорила она, даже не фыркая в своей обычной манере на ласковое прозвище, которым Йеннифэр называла ее в детстве целую вечность назад. – Под эликсиры хорошо бы подошла. Для меня великовата, но ему… я опять подумала о нем и никак не могу перестать. Я скучаю и волнуюсь за него, мама. Не ходил бы он в те каналы нас искать. Там может быть опасно.