Текст книги "Монах (СИ)"

Автор книги: Grotten

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Карл, быстро отходим, – первым нашёлся Эрик, всё ещё не верящий в столь чудесное спасение. – Сейчас эта тварь будет какое-то время бесноваться, сметая всё на своём пути. Главное не попасться ей. Долго это не продлится – минут пять-десять и всё будет кончено.

Мужчины быстро отступили. Карл при этом тащил за ошейник последнюю из оставшихся в живых собак. Актеон уже потерял весь свой воинственный пыл и испуганно жался возле ног хозяина.

– А молодец мальчишка, как ловко подстрельнул тварь, – облегчённо сказал Карл, когда они отошли на безопасное расстояние. – Немало я видал стрелков на своём веку, но такого ни разу. Редкому стрелку даётся такой выстрел.

Эрик с сомнением покосился на заросли, со стороны которых ему чудился шум, однако из них никто не появлялся. Он уже хотел двинуться к стоящему стеной кустарнику, как откуда-то сверху раздался звонкий голос виконта.

– Я нашёл арбалет! Уже бегу!

Сверху посыпались комья земли вперемешку со старыми опавшими листьями. Вскоре стал виден и сам юноша, торопливо спускающийся по откосу. Одежда его была вся в грязи, волосы спутаны, но руки крепко сжимали арбалет, а глаза горели воинственным огнём. Он так торопился, что чуть было не упал в последний момент, но крепкие руки Эрика подхватили юношу, когда тот уже готовился пропахать землю своим лицом.

– Вы… вы уже справились, – чуть заикаясь, вымолвил Алексис, окидывая взглядом бьющуюся в предсмертных конвульсиях тушу мракориса.

– Это не вы стреляли, виконт? – решил уточнить Эрик, хотя по растерянному лицу юноши и так было понятно, что не ему мужчины обязаны своим спасением. – Где вы были всё это время?

– Нет, не я… Я только-только оказался тут. Не понимаю, как так случилось, но арбалет я нашёл совершенно не в том месте, где выронил. Он лежал совсем не на краю обрыва. Я так торопился, так торопился, но всё равно ничего не мог поделать, – взахлёб принялся оправдываться виконт. – Вы были так добры ко мне, а я подвёл.

– Ничего страшного не случилось. Всё обошлось. Успокойтесь, виконт, – решительно сказал герцог, которому сейчас совсем не хотелось успокаивать юношу.

В этот момент его больше всего волновал только один вопрос. Кто же был столь неожиданным спасителем? А чтобы узнать это, для начала нужно было осмотреть тушу мракориса, тот как раз перестал дёргаться. Похоже, смерть пришла к этому властелину леса. Эрик поискал глазами Карла, надеясь обсудить с ним сложившуюся ситуацию и, возможно, получить какой-то внятный ответ. Старик был сведущ в делах охоты и многое мог бы рассказать по ране зверя.

Старый выжлятник нашёлся быстро. Он, не замечая ничего вокруг, склонился над трупами растерзанных собак и горько плакал. Сейчас, когда опасность миновала, он мог отдать последний долг памяти своим верным четвероногим друзьям. Рядом скорбно выл оставшийся в одиночестве Актеон.

– Карл, сейчас не время предаваться скорби, – тихо сказал Эрик подойдя к старику и слегка сжав рукою за плечо, чтобы приободрить. – Мы должны радоваться, что остались живы, и благодарить за это Богов.

– Да, Ваша Светлость, просто собаки слишком много для меня значили, – почти шёпотом ответил старик, поднимаясь с колен. – Я же их несмышлёными щенками ещё помню. Они заплатили своими жизнями за нас в Вами.

– Они приняли достойную смерть, – с пылом сказал Алексис, тоже желая поддержать старика и чувствуя некоторую ответственность за произошедшее. Всё-таки из-за его падения всё пошло не так, как планировалось.

– А вам, господин, я до конца жизни благодарен буду. Ведь, если б не ваш выстрел, все бы погибли, – с этими словами Карл поклонился в землю перед виконтом, заставив того растеряться и засмущаться.

– Боюсь, Карл, свои благодарности ты адресуешь не тому человеку. Виконт Обрэ появился уже после того, как зверю была нанесена смертельная рана, – пришёл на помощь растерявшемуся юноше Эрик.

– Да, это не я, – только и смог пискнуть Алексис в добавление к сказанному.

– Боги всемогущие, но кто же тогда помог нам? – изумился Карл, взирая на герцога с откровенным недоумением.

– А вот это я и хотел бы выяснить с твоей помощью, Карл. Тварь мертва. Я чувствую это. Нужно перевернуть тушу и осмотреть рану, – к герцогу вернулась вся его уверенность. – Может быть, тогда мы сможем, хоть что-то узнать об этом неожиданном помощнике.

– Но даже если нам кто-то помог, почему он так и не показался? – озвучил Карл вопрос, который и так вертелся в голове Эрика. Однако ответа на него не было. – Да и откуда тут вообще мог взяться кто-либо?

– Не знаю. И это меня волнует. Странно всё как-то, – задумчиво проговорил герцог, пристально разглядывая тушу мракориса. – Нам нужно поторапливаться. Не стоит задерживаться в лесу надолго, хотелось бы вернуться в город до сумерек, а то Трит Русоф начнёт волноваться и обязательно совершит какую-нибудь глупость.

Герцог в сопровождении Карла молча приблизился к поверженному зверю. Алексис тоже тихонько подошёл, из-за спины Эрика разглядывая когда-то величественного зверя. Тварь лежала на боку, широко развалившись. Всё вокруг было залито кровью, которая издавала резкий, терпкий запах, от которого непроизвольно накатывал бесконтрольный страх. Морда была неестественно вывернута и задрана к небу, давая хороший обзор на то место, где когда-то был глаз. Так что даже не пришлось ворочать тяжёлое тело.

Мужчины ожидали увидеть торчащий обломок стрелы или древко арбалетного болта, но вместо этого из глазной впадины выпирала рукоять кинжала.

– Ничего себе, – с невольным восхищением выдохнул Карл. – Это ж с какой точностью нужно было метнуть нож. Да кто вообще на такое способен? На своём веку не встречал ещё таких мастеров, а уж повидал я немало.

Эрик же никак не мог оторвать взгляд от рукояти. Слишком уж знакомой она ему показалась. Он непроизвольно протянул руку и дёрнул кинжал на себя. Он легко вышел, открывая дорогу новой порции крови, вытекающей наружу.

– Виконт, Вам ничего не напоминает этот кинжал? – спросил Эрик, стирая сорванным пучком травы кровь с лезвия и рукояти.

– Не-ет, – чуть заикаясь ответил юноша, не в силах отвести взгляда от орудия убийства. – Не припомню.

– Хороший клинок, – одобрительно отозвался Карл, – явно не простая сталь. Но Вам, господин, он судя по всему знаком?

– Да, и не только мне, – уверенно ответил Эрик, пристально вглядываясь в выражения лица Алексиса. – Виконт тоже его видел, но, судя по всему, недостаточно хорошо рассмотрел. Или забыл, что ещё более удивительно, ведь прошло лишь около суток.

– Где я мог его видеть? – изумился юноша. Потом внезапная догадка озарила его лицо, глаза расширились от удивления, – Неужели Вы имеете в виду, тот самый…

– Да, виконт, Вы правильно догадались. Родного брата-близнеца этого кинжала я вынул вчера из спины покойного мэтра Тонга. И мне очень не нравится такое совпадение, – сказал герцог, оборвав Алексиса на полуслове.

– Это один и тот же кинжал или два одинаковых? – тихо спросил Карл, понимая всю значимость произошедшего события.

– Об этом мы узнаем, когда вернёмся в Валенс, – коротко ответил Эрик. – Кинжал, которым было совершено убийство, я оставил Гаррету на сохранение. Надеюсь это всё же разные кинжалы. Не хотелось бы подозревать старого трактирщика в чём-либо.

– Что нам следует делать сейчас? – тут же поинтересовался старик.

– У тебя, Карл, должно быть несколько бутылей. Нужно нацедить в них крови мракориса. Эти бутыли следует доставить Триту Русофу – он знает, что с ними делать, – принялся отдавать приказы герцог. – А вас, виконт, я попрошу взять этот кинжал и аккуратно вырезать рог мракориса. Это сильный магический ингредиент и негоже оставлять его валяться. В неправильных руках он может наделать бед. По-хорошему и тушу нужно было бы сжечь потом, но на это попросту нет времени.

Алексис с опаской, касаясь лишь кончиками пальцев, принял из рук герцога кинжал, как будто боясь обжечься, а затем нерешительно склонился на тушей.

Карл уже успел сбегать за всем необходимым и вовсю пускал мёртвому зверю кровь, сцеживая дурно пахнущую жидкость в узкое горло бутыли, а юноша всё ещё только нерешительно мялся, не решаясь сделать первый надрез.

– Быстрей, виконт, теперь уже эта тварь не сможет причинить вам вреда, – подбодрил юношу герцог и, не желая смущать его своим видом, отправился осмотреть кусты, в которых во время боя скрывался их неизвестный спаситель.

К большому сожалению герцога, его поиски ничего не дали. Если кто-то и прятался в кустах, то он не оставил никаких следов. А значит – это явно был профессионал своего дела. Вот только почему он всё это сделал?

Было ясно, что эта таинственная личность после убийства Тонга не затаилась, а продолжала вести свои неведомые дела. Как иначе можно было объяснить происходящее? Вывод напрашивался сам собой – за ними следили всё это время и в решительный момент почему-то решили прийти на помощь. Или, может быть, это всё проделки виконта Обрэ, который не столь прост, как кажется? Подозревать юношу не хотелось, но и сбрасывать со счёта такую вероятность герцог не мог. Способен ли был виконт Обрэ инсценировать своё падение и утерю арбалета, который он подозрительно долго искал? Да. Вот только зачем? Единственное, что шло на ум, – он вполне мог не желать демонстрировать своё умелое обращение с кинжалами. Или это кто-то другой, следовавший за ними незаметно от самого города? Ответа нет.

Эрик украдкой принялся наблюдать за действиями виконта. Тот в это время неумело пытался надрезать кожу в районе рога. Однако действия эти были столь неумелы, что никак не вязались с образом профессионального воина и убийцы. Или опять игра? Если это так, то юноша великолепный актёр.

Мучения Алексиса могли бы продолжаться долго, но не выдержал Карл, который уже успел нацедить достаточно крови. Он отобрал кинжал у юноши и несколькими точными, резкими движениями отделил рог от туши, тут же завернув его в кусок старой мешковины.

– Спасибо, – еле слышно прошептал Алексис, облегчённо вздохнув. Ему было нестерпимо стыдно за собственную никчёмность, а ведь вначале пути он так хотел проявить себя перед герцогом.

– Давайте выдвигаться, здесь нас больше ничего не задерживает, – тут же громко объявил Эрик, когда увидел, что его распоряжения выполнены. Затем посмотрел на хмурое лицо Алексиса и с улыбкой добавил. – А вы, виконт, заканчивайте хмуриться. Всё-таки мы совершили практически невозможное. И не смотря на то, что победа далась нелегко, это всё же победа.

Юноша лишь робко улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Карл тоже заметно повеселел, перестав переживать о погибших собаках. Сами живы – и слава Богам!

Путь назад проходил значительно быстрей. Во-первых, дорога была известна. Во-вторых, подгоняло желание побыстрей оказаться в городе.

Лошади обнаружились на той же поляне. За время отсутствия охотников они успели отдохнуть и были готовы продолжить путь. А задерживаться не стоило. Пока мужчины блуждали по лесу, небо заволокло тёмными грозовыми тучами. Начинал накрапывать лёгкий дождик, который грозил в скором времени перейти в ливень.

========== Глава 13. Ночь полна неожиданностей ==========

Когда усталые охотники выбрались, наконец, из-под полога леса, уже начинало темнеть. Дождь по-прежнему моросил, не желая умолкать ни на мгновение. Если раньше хорошей защитой от него выступали широкие листья деревьев, то теперь капли беспрепятственно достигали голов мужчин, спешащих оказаться в городе. Вскоре одежда вымокла и стала неприятно липнуть к телу, сковывая движения. Хотелось побыстрей оказаться в тепле, и мужчины непроизвольно подгоняли уставших лошадей.

Тем не менее, когда подъехали к старому мосту, пришлось спешиться. Как бы они не торопились, Эрик всё же решил задержаться, чтобы поблагодарить Богиню Милосердия за успех охоты. Он также как утром, склонился на коленях перед статуей, не замечая ничего вокруг. Руки его были молитвенно сложены на груди, губы тихо шептали слова благодарности.

– Нам бы надо поторопиться, чтобы успеть в город до темноты, – недовольно пробурчал Карл, который хоть и уважал герцога, но эта остановка казалась ему излишней. – Вы бы хоть, господин виконт, поторопили Его Светлость. Не дело это под дождём молитвы читать.

Алексис лишь промолчал в ответ. Кто он такой, чтобы указывать герцогу, что делать? В последние часы юноша пребывал к глубокой задумчивости и растерянности. Душу его терзали сомнения и страх. Проявить себя на охоте он так и не смог, более того показал свою полную никчёмность. Будет ли теперь герцог также благосклонен к нему, как раньше? Или поспешит избавиться, отослав прочь? Да ещё и появление этого кинжала, который ему теперь точно будет являться в кошмарах. Откуда он только взялся? А ведь герцог вполне может поверить в его, Алексиса, участие в этом деле. Как же разуверить его в обратном? Терять доверие герцога совершенно не хотелось, тем более сейчас, когда собственная жизнь висела на волоске.

Карл, поняв, что помощи от юного виконта ждать бессмысленно, плюнул в сердцах на всё и приготовился к долгому ожиданию. Однако в этот раз его опасения не оправдались. Эрик закончил молитву довольно быстро и приказал немедля выдвигаться.

В Валенс въезжали уже с наступлением темноты. Редкие, тусклые фонари, давали довольно мало света, но путники уверенно продвигались среди узких улочек. Дождь закончился и поднявшийся ветерок разгонял последние остатки туч, открывая сверкающее мириадами огоньков звёздное небо.

– Вы остановитесь у господина Русофа, Ваша Светлость, как и накануне? – поинтересовался Карл, когда они уже подъезжали к центру города.

– Нет, думаю, заеду к Гаррету ненадолго и отправлюсь в замок. Сейчас будет целесообразно свести наше общение с твоим господином к минимуму. Не нужно, чтобы приехавшие сыщики герцога Савойского знали о нашем тесном общении. Это может ему только повредить.

– Вы думаете, сюда пришлют кого-то? – тут же встрял в разговор Алексис.

– Обязательно! Смерть специального посланника не может пройти незамеченной. Разбирательство будет в любом случае. Но вы не бойтесь, виконт, мы с городским старостой уже обсудили этот вопрос и всё уладили, – коротко ответил герцог. – Ты же Карл отвези своему господину бутыли с кровью мракориса – он знает, что с ними делать.

– Будет исполнено! Но если у него возникнут какие-то вопросы или проблемы?

– В этом случае он всегда может обратиться ко мне. Твой хозяин знает, где меня можно найти ближайшие пару дней. Но, думаю, этого не понадобится, – не терпящим возражений тоном ответил герцог. – Лошадь я пока оставлю у себя, она мне понадобится, чтобы добраться до замка. Не хотелось бы проделывать этот путь пешком. Завтра я её верну.

– Но, Ваша Светлость, стоит ли отправляться в путь по темноте? – решил всё-таки уточнить Карл. – Не разумнее ли переночевать в городе? Если вы не хотите пользоваться гостеприимством моего хозяина, то это вполне можно сделать в трактире у Гаррета. Старый трактирщик будет только рад предоставить Вам лучшую комнату.

– Я думал об этом, но пока больше склоняюсь к решению вернуться в замок. В родных стенах мне будет спокойнее. Но я обдумаю этот вопрос на месте. Во всяком случае, нам всё равно следует заехать в трактир узнать последние новости и уточнить судьбу кинжала, который я доверил старику на хранение.

На очередном перекрёстке мужчинам пришлось разделиться. Карл, пришпоривая лошадь, отправился докладывать о событиях дня Триту Русофу, а Эрик Хомоф в сопровождении Алексиса Обрэ свернул к центральной площади города, где и находился трактир «Гордость Империи».

На площади было пустынно, только одинокие тени скользили по углам, не желая приближаться к немногочисленным освещенным участкам. Одним из таких участков был уже знакомый мужчинам трактир. Однако не успел Эрик въехать во двор и слезть с лошади, как из-под небольшого навеса, закрывающего дровник, послышались звуки лютни и звонкий, мелодичный голос.

Ах, куда Вы? Ах, что Вы?

Ах, зачем Вам идти?

Вы устали с дороги

И промокли в пути.

Хоп, хэй-хой, шляпу долой!

Гордый герцог на закате возвращался домой.

Вслед за этими словами, на свет вышел и сам певец – бард Микаэль собственной персоной, который уже несколько часов караулил возвращение герцога и вот, наконец, был вознаграждён за своё терпение. Глаза его сверкали, подобно звёздам, а улыбка не сходила с лица. Рядом с ним семенил толстый рыжий кот, норовя потереться спиной о сапог. Животному сейчас как никогда хотелось ласки… и пожрать. Причём второе даже больше, ибо уже два дня двери вожделенного трактира были для него закрыты.

Ах, оставьте сомнения,

Ах, пройдите к костру.

Накормлю вас обедом

И затеем игру.

Хоп, хой-хэй, чарку налей!

На меня, хмурый герцог, смотри веселей.

Из трактира привлеченные звуками музыки вывалились многочисленные посетители. Среди знакомых герцог разглядел усталого Гаррета и светящуюся Лони, хмурого отца Стефана и удручённого чем-то Эммета. Тут же были и утренние знакомцы – Ганс и Олаф, которые, похоже, вместо возвращения к Триту Русофу за заслуженным наказанием предпочли продолжить напиваться в трактире, по крайней мере, на ногах они стояли с трудом.

Не идёт если карта,

Повезёт Вам в любви.

Этой ночью ты в спальню

Меня позови.

Хоп, хэй-хок, понял намёк?

Скучный герцог, не пойму, чем меня ты привлёк.

Голос барда и его пленительная улыбка были настолько заразительными, что Эрик невольно улыбнулся в ответ, даже не заметив, как в своей песне тот перешёл на «ты». Юноша же во всю пытался очаровать расслабившегося герцога. Каждый жест, каждое движение призваны были подчеркнуть врожденною красоту и выставить барда в самом выгодном свете. Картину портил увязавшийся рыжий кот, но от него Микаэль умело избавился. Стоило герцогу на секунду отвести взгляд в сторону, как бедное животное, получив пинка, отлетело в сторону.

До рассвета останься

И меня обними.

Никогда не забуду

Этой ночи любви.

Хоп, хой-хок, путь твой далёк.

Милый герцог, ты влюбишься, дай только срок.

Закончив петь, бард изящно поклонился, всем своим видом демонстрируя глубокое почтение перед герцогом. Даже Гаррет удивленно замер, не сводя с него взгляда. Слишком уж не вязался у него утренний вид юноши с нынешним. Казалось перед ним совершенно другой человек.

– Хорош, чертяка! Умеет себя преподать, – тихо, себе под нос прошептал трактирщик. – Не зря весь день взаперти просидел. Ишь как подготовился!

Зато Алексис Обрэ, наблюдавший за этой сценой со стороны, просто кипел от гнева. Его переполняло желание вмазать по этой наглой роже, которая посмела так вульгарно заигрывать с его покровителем. Однако как это сделать, не выставив себя в плохом свете, он не знал. Успокаивало одно – герцог собирался на ночлег отправиться в замок, а значит в трактире они не задержатся. Нужно было попытаться свести к минимуму общение герцога с ненавистным бардом.

Тем временем к герцогу подошёл Гаррет, оттеснив упивающегося своим триумфом Микаэля.

– Как я рад, Ваша Светлость, что Вы вернулись живым и здоровым. Надеюсь, охота прошла успешно? – спросил трактирщик, внимательно разглядывая потрёпанный вид Эрика и Алексиса. – К тому же я не вижу с Вами Карла. С ним всё в порядке?

– За Карла не переживай, с ним ничего не случилось. Он отправился к Триту Русофу доложить обо всём, – развеял опасения трактирщика Эрик. – Да и вообще всё прошло хорошо, Гаррет. Охота удалась и, пусть и с некоторыми проблемами, нам удалось убить мракориса. Теперь зверьё не будет беспокоить моих подданных на долгие годы.

– Отличная новость! – облегченно вздохнул старик. – Значит, сегодня будем праздновать! Слышали все? – трактирщик обвёл взглядом присутствующих, лица которых пока не излучали особой радости. – По пинте пива каждому за счёт заведения!

Ответом ему был восторженный рёв посетителей, падких до бесплатной выпивки. Особенно в этом усердствовали Ганс и Олаф, еле стоящие на ногах, но полностью уверенные, что абсолютно трезвы.

– Однако Вы, наверное, устали, и нуждаетесь в отдыхе после тяжёлого дня? – спросил Гаррет, когда они большой толпой уже вошли внутрь трактира.

– Боюсь, мы надолго не задержимся. Я собирался заночевать в замке, – коротко ответил Эрик, хотя и вправду чувствовал себя усталым и разбитым.

– Вот ещё чего удумали. Ночь ведь на дворе! – возмутился Гаррет. – Да и Вы же совсем промокли. Оставайтесь у меня, я подготовлю Вам отличную комнату, как раз по соседству с той, которую занимает господин Обрэ, – после этих слов старик наклонился к самому уху герцога и чуть слышно добавил. – Тело Тонга сегодня вывезли и провели в Храме огненное погребение. Так что Вы спокойно можете остановиться у меня, не боясь лишних слухов.

Эрик невольно замолчал, не зная, что ответить. В чём-то трактирщик был прав, и переночевать в трактире было бы правильнее. Тем более раз вопрос с покойником решён, уже можно не опасаться привлечь к трактиру внимание своим присутствием. К тому же здесь можно было отлично поужинать и выпить горячего вина с пряностями, которое так помогает от холода. А ведь из-за промокшей одежды герцог изрядно продрог. Да и вопрос с кинжалом оставался открытым, а обсуждать это сейчас при большом скоплении народа было опасно.

– Герцог решил провести ночь в замке, трактирщик, – резко вступил в разговор Алексис, с опаской поглядывая на барда, который сейчас затаился и смешался с толпой, но то и дело мелькал то там, то тут. Остаться на ночь здесь значило бы предоставить герцога под домогательства этого мелкого поганца. Это юношу совершенно не устраивало.

– Да ведь Вы сами, господин виконт, выглядите ужасно. Промокли, устали, ещё вон в грязи извозюкались, – не сдавался Гаррет.

Эти слова и стали последним аргументом в пользу решения Эрика. Если сам он был готов к трудностям, то, взглянув на своего спутника, сразу вспомнил, что тому пришлось значительно сложнее.

– Ты прав, Гаррет. Мы заночуем здесь. Прикажи подготовить комнату для меня. Мы задержимся до утра.

– Но как же так, Ваша Светлость, – попытался было возразить Алексис, замечая, что к ним уже движется ненавистный бард.

– Гаррет прав, сударь, нам обоим не помешает отдых. К тому же завтра в храме будет поминальная служба по Великому князю Эдуарду, на которой мне нужно присутствовать.

Против этого сложно было что-то возразить и Алексис, тяжело вздохнув, лишь согласно кивнул головой. Гаррет же просто светился, так он мог хоть как отблагодарить герцога за всё то, что было для него сделано.

– Рад Вашему решению. Сейчас же прикажу Лони приготовить комнату для Вас. А пока прошу умыться с дороги и отведать луковый суп по моему рецепту. А ещё бараньи ребрышки и вино со специями. А ещё могу предложить отведать…

Но закончить описание возможностей своей кухни трактирщик не успел. Из-за его спины выскочил светящийся от радости бард и с пылом принялся поздравлять герцога с удачной охотой. Алексиса он презрительно игнорировал, как будто тот был пустым местом. Комплименты в храбрости и смелости сыпались из уст юноши без перерыва. Он сравнивал Эрика чуть ли не с героями древности, превознося выше всех ныне живущих. Изредка он вставлял нелестные комментарии в отношении Алексиса Обрэ, который чуть было всё не испортил, и только заслуга герцога в том, что всё завершилось удачно. Закончил он свою, казалось, бесконечную речь витиеватыми пожеланиями долгих лет жизни в покое и счастье вместе с любимым человеком, который, судя по описанию, очень напоминал самого барда.

– Ну, а теперь, когда формальности соблюдены, скажите, Ваша Светлость, как Вам понравилось моё пение? – как ни в чём не бывало поинтересовался бард, когда немного выдохся.

– Отвратительно! – опережая герцога, ответил Алексис, которого всё происходящее бесило донельзя. – Просто отвратительно!

– Вы не справедливы к барду, сударь, – возразил ему сам Эрик, пребывавший в хорошем настроении, которое даже не смог испортить певец своей грубой лестью. – Поет бард действительно неплохо, и уж точно лучше, чем говорит.

– Я рад, что вы оценили мои труды. Я полон приятных сюрпризов, и, когда познакомитесь со мной поближе, у Вас будет возможность в этом убедиться, – тут же ответил Микаэль, приторно улыбаясь. – А то, что кому-то не нравится моё пение, говорит лишь о полном отсутствии чувства прекрасного. Мне гораздо важнее мнение такого ценителя как Вы, Ваша Светлость.

Алексис возмущённо запыхтел, готовый взорваться в любой момент, но герцог вовремя погасил этот порыв.

– Бард, оставь нас на время. Мы с Виконтом Обрэ устали с дороги и хотели бы спокойно поужинать. Тебя же ждут твои слушатели.

– Хорошо, – тут же согласился бард, – я удаляюсь, но надеюсь, что мы еще продолжим общение сегодня ночью. Если что, я – рядом!

Напоследок он бросил столь откровенно-провоцирующий взгляд, что герцог невольно залился румянцем. Такого напора он не встречал даже в молодости, когда был самым завидным женихом Империи, что уж говорить про последние годы, когда многие старались обходить его стороной, боясь неприятностей. Нужно было признать, что он за время опалы отвык от проявлений симпатии, тем более выраженной так явно.

Тем временем Гаррет вовсю орудовал перед их столом, расставляя тарелки, миски, горшочки и прочие вместилища различных яств. Тут были и обещанный луковый суп с бараньими рёбрышками, и фаршированная утка в яблоках, и даже редкие в это время года намиибские сладости, привезённые с далёкого юга. Из напитков по просьбе самого герцога было подано обильно сдобренное специями, подогретое вино с маслом. Гаррет настолько расстарался, что даже достал где-то тяжелые серебряные кубки для вина вместо привычных для трактира глиняных кружек.

Постепенно тепло разливалось по окоченевшему телу герцога. Он заметно расслабился и вел вялый, ничего не значащий разговор со своим спутником. Не желая говорить о чём-то серьёзном, Эрик интересовался судьбой бывших знакомых при дворе. Алексис старательно удовлетворял его любопытство, насколько позволяли его собственные познания в этом вопросе. К сожалению за прошедшие годы, двор во многом поменялся и слишком многих из старых знакомых Эрика юный виконт попросту не знал.

Бард то и дело мелькал рядом, но дальше долгих, пронизывающих взглядов пока не заходил. Он вовсю веселил гостей, но в каждом его жесте, каждом слове сквозила легкая грация и томность. Он выставлял себя напоказ перед герцогом, всем своим видом как будто говоря: «Вот какой я! Самый-самый лучший! Обрати на меня внимание!» Но вот мужчина, на которого и была рассчитана вся эта «игра», к глубокому сожалению юноши оставался полностью беспристрастен. Зато страдающий от нереализованных желаний Эммет просто пожирал барда глазами. Он ловил каждое движение, каждый звук, каждый вздох любимого и жутко страдал от невзаимности своих чувств. Первое время он надеялся добиться внимания от объекта своей любви, но все его попытки оказались бесполезны. Теперь он страдал ещё и от ревности, видя, что всё внимание барда сосредоточилось на герцоге. Кузнецу было до боли обидно, что Микаэль совсем не уделяет ему внимания. В итоге он забился в самый тёмный угол, от куда мог спокойно наблюдать за всем, и лишь изредка тихо бормотал что-то сам себе.

– Правильно, кто я, а кто он. Герцог! Благородный! Тьфу, дьявольщина. Ну почему я так несчастен? – руки его непроизвольно сжимались в кулаки, глаза вспыхивали недобрым огнём.

Хотелось крушить всё вокруг, а прежде всего, вылить свой гнев на ненавистного герцога. Но в то же самое время сдерживало понимание, что мужчина ни в чём не виноват. Эммет сам за многие годы разбил столько сердец, что потерял счёт. Но разве он был виноват в этом? И вот теперь он оказался среди жертв безответной любви, страдая и не зная, что предпринять. А потому оставалось только смирять свои воинственные порывы.

Эрик же, совершенно не подозревая, что является объектом жуткой ревности, спокойно потягивал терпкое вино из кубка, прислушиваясь к разговорам в трактире. Оказаться среди всеобщего веселья было очень необычно для привыкшего к одиночеству мужчины. Алексис же на время избавленный от расспросов герцога сосредоточился на еде, лишь изредка позволяя себя настороженные взгляды по сторонам. Аппетит, правда, портили воспоминания о столкновении с проклятым Микаэлем. Юноша очень боялся, что очередное появление барда может вызвать взрыв неприятных эмоций, и он не сможет себя контролировать. Устраивать же потасовку с этим ничтожеством виконт считал ниже своего достоинства. Оставалось одно – постараться не замечать вездесущего поганца. Что виконт и делал весьма старательно, хотя и с большим трудом.

Тем временем за одним из соседних столов разгорался нешуточный спор, основными действующими лицами которого выступали городские околоточные Ганс и Олаф. Хмель окончательно затуманил их головы, вытесняя последние здравые мысли.

– А я тебе говорю, что всё это происки какой-то ведьмы! – уверенно утверждал Олаф, крепко стукнув по столу рукой. – Сглазила тебя бесовка, глаз даю. И вся твоя постельная немощь от этого. Ведьмы они такие, им волю дай вмиг член утащат и в гнездо его спрячут. Силу они через это мужскую имеют.

– Да всё у меня в порядке с этим, – пытался оправдываться Ганс. – Это всё жена – стерва. Я б и рад её оприходовать, да не даёт ни в какую. Да и вообще, что это за гнездо такое? Перепил ты дружище вот и несёшь чушь.

– Ха, не знаешь ничего так и не говори, – с горящими глазами ответил Олаф. – А вот дед мой, Гарунд, рассказывал, как с ведьмой встретился. Молод он тогда был, да падок до женского тела. Вот и принялся ухлёстывать за одной молодой вдовушкой. Правда, так как дюже любвеобилен был, тут же еще за парой бабёнок волочился. А та вдовушка, хоть и дура-дурой, ведьмой оказалась самой настоящей. Проснулся как-то дед, а члена то и нету. Пусто на его месте, ни следа не осталось. Дураком он не был и сразу понял, откуда напасть пришла. Ломанулся к священнику в храм. Да вон и отец Стефан может подтвердить, он тогда послушником при бывшем настоятеле служил.

– Да, было дело, – важно кивнул старенький священник, присоединившийся к выпивохам за их столом. – Много я на своём веку повидал, а этот случай до гробовой доски помнить буду. Пришёл он тогда на исповедь к преподобному отцу Игнасию, настоятелю Храма, и всё выложил как на духу. Тот конечно не поверил, ибо как сказано в священных книгах: «Тот лёгок сердцем, кто легко верит». Ну, а Освальд портки скинул да и давай демонстрировать. А на том самом месте ничего нет – пусто. Своими глазами видел, пусть Боги мне будут свидетелями. Даж отец Игнасий, уж на что был суровый человек, и то проникся бедою. Весь день обедню служил, Богов молил за невинного, пострадавшего от злого умысла. Толку только не было никакого.