Текст книги "Монах (СИ)"
Автор книги: Grotten
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Поднявшись по широкой лестнице, Эрик свернул в боковой коридор и на секунду замер перед большой дубовой дверью. Сердце настороженно стукнуло. Толкнув створку, Эрик услышал долгий протяжный скрип, который тут же подхватило эхо, разнося по гулким пустым переходам замка. Дождавшись когда эхо затихнет, мужчина смело шагнул в темноту галереи, следом влетел магический светильник. Просторный полупустой зал открылся ему. Паркет был покрыт толстым слоем пыли, бронзовые люстры утопали в паутине, но сейчас всё это было неважно. Взгляд был обращён к портретам, которые заполняли всю стену. Здесь были все его предки. Стоило очередному герцогу Валенскому принять замок в наследство, как его портрет занимал место в этом зале. Последним тут появилось изображение самого Эрика. Герцог шёл вдоль стены, разглядывая картины. Как же много тут совсем молодых парней, почему он этого не замечал раньше? Хотя стоит отметить, что до этого он никогда толком и не разглядывал лица своих предков. Всё детство и юность Эрик провёл в столице, а когда удалился в замок, было уже как-то не до того.
Наконец, Эрик добрался до седьмого портрета с конца. Светильник, повинуясь мысленному приказу, подлетел ближе. Быстрыми движениями мужчина очистил портрет от пыли. С почерневшего от времени холста на Эрика смотрел Ангерран Хомоф, седьмой герцог Валенский. Сердце пропустило несколько ударов и учащённо забилось. Старомодный охотничий костюм, широкий берет с пером какой-то экзотической птицы, лихо заломленным наверх, но главное его лицо. Возникало ощущение, что на Эрика смотрит его брат близнец. Именно таким он был в свои восемнадцать лет. Да, Эрик был похож на своего отца, тот на деда и так далее, но никогда сходство не носило такого абсолютного характера.
Немного отойдя от шока, Эрик принялся осматривать соседние портреты: сходство имело место, фамильные черты лица были присущи всем изображённым, но не более того. И что его только понесло в эту галерею? Теперь мысли опять витали вокруг личности далёкого предка. В голову лезла всякая мистическая чепуха про переселение душ. Может быть ему показалось? Эрик вернулся в начало галереи и уставился на собственный портрет шестнадцатилетней давности. Костюм был совсем другой, головного убора нет вовсе, волосы значительно длиннее, но вот лицо одно и то же. В голове маячила мысль, что нужно изучить дневники и развеять сомнения, но времени на это катастрофически не хватало. Может быть, немного попозже.
Кинув прощальный взгляд на портрет, Эрик вышел из галереи. Тяжелая дубовая дверь захлопнулась за его спиной, отгораживая от неприятных мыслей и размышлений. Сейчас главное ужин – перед посланцем Императора он должен излучать уверенность. И ни в коем случае не показывать растерянности или смятения. А загадки прошлого он ещё успеет решить. Уж эта тайна никуда от него не денется.
До ужина оставалось около получаса, Эрик вновь вернулся в библиотеку и долго ходил вдоль стеллажей, что-то выискивая. Вскоре поиски увенчались успехом, и место на столе занял большой, толстый фолиант в переплёте из красного бархата. На поверхности золотыми буквами было вытеснено заглавие: «Родословный сборник дворянских фамилий Аквилонской империи». Эрик долго листал книгу, пока не остановился примерно посредине. Он углубился в чтение на фамилии Обрэ.
========== Глава 3. Алексис Обрэ ==========
Курьер, который занимал так много места в мыслях герцога Валенского, был вне себя от злости. Он считал это поручение Императора своим звёздным часом. Сколько раз его юношеская фантазия рисовала радужные картины предстоящего триумфа, но такого сурового приема не было ни в одной из них. Он ожидал чего угодно – лести, подхалимства, на худой конец просто любезности и желания понравиться, но сейчас чувствовал себя оплёванным. Его, посланца самого Императора, бросили в одиночестве посреди двора, как какого-нибудь торговца мелкой руки или простолюдина, почти не удостоив вниманием. К своему удивлению он не увидел вокруг никого из слуг, на которых можно было бы сорвать свою злость. Ах, с каким бы удовольствием он влепил пару пощёчин конюху или ещё кому из челяди. Да что же в замке происходит? Зря всё-таки он не задержался в близлежащем городе и не расспросил о том, что может его ожидать в родовом гнезде рода Хомоф. Хотя мэтр Николя Тонг, его сопровождающий, остановился в городском трактире и через несколько часов должен был поделиться собранной информацией.
– Можете ожидать здесь или расположиться в помещениях северной башни, – с сарказмом передразнил Алексис последние слова герцога и сплюнул под ноги. – Мерзкий Монах, ты ещё ответишь за это оскорбление!
Юноша всё сильнее распылялся в своих мыслях. Слишком долго ему приходилось лгать, лицемерить, приспосабливаться, скрывая свою злость и раздражение от окружающих. Ничего, когда замок перейдёт под его полное управление, он наведёт тут порядок. Подумать только – он, безземельный виконт Алексис Обрэ, получит власть над одним из старейших замков Империи. А там, чем чёрт не шутит, может и титул герцога. Совсем неплохо, для младшего сына из мелкого, обнищавшего дворянского рода. Даже своим титулом виконта Алексис был обязан не родителям, а хитрости, ловкости и смазливой внешности. Через сколько постелей ему пришлось пройти, чтобы добиться своего нынешнего положения? Он уже и сам давно сбился со счёта.
Свою девственность Алексис потерял в спальне канцлера Борнэ, куда его подложил собственный отец, надеясь получить тем самым покровительство влиятельного человека в судебной тяжбе о заливных лугах в Савойском герцогстве. Суд он так и не выиграл, но привычка решать свои проблемы через смазливую внешность сына осталась.
Следующим был старый граф Шлосский, который постельным играм предпочитал военные. Он заставлял Алексиса маршировать по спальне, предварительно раздев догола. Что получил отец от графа, юноша так и не узнал. Жизнь быстро научила его скрывать свои чувства и не задавать лишних вопросов. Хотя в глубине души ему ужасно надоели все эти притворные улыбки и томные вздохи: «Ах, как я польщён Вашим вниманием».
Поначалу Алексис был во всём покорен воле родителя, но, по мере того как его любовники становились всё знатнее и влиятельнее, начал вести свою собственную игру. Хитрости и изворотливости ему было не занимать.
Первой победой был титул виконта и приличная сумма денег, позволяющая полностью избавиться от влияния отца. Второй стала милость герцога Савойского, начальника тайной полиции Империи, одного из самых влиятельных людей при дворе. И хотя герцог быстро охладел к прелестям юного тела, именно благодаря его покровительству виконта назначили курьером к Монаху. Правда в спутники ему был навязан уже упомянутый мэтр Тонг, ушлый стряпчий с глазами хладнокровного убийцы, верный только своему господину, герцогу Савойскому, и пристально следящий за всеми действиями виконта. В его присутствии Алексис чувствовал себя некомфортно, как будто это не он главный. «Он даже не дворянин, а какой-то адвокатишка», – успокаивал себя юноша в такие моменты. Со временем сопровождающий мог из союзника превратиться в большую проблему. Но это в будущем, а сейчас, когда юноша в шаге от того, чтобы стать кастеляном замка Валентайн, все его планы зависели только от Монаха и его дальнейших действий. Но ничего, он ещё поборется.
Как бы не было Алексису неприятно, но пришлось смириться и идти устраиваться. Он взял жеребца под уздцы и отвёл на конюшню. Стойла стояли пустые, не было даже того запаха, который присущ подобного рода постройкам. Похоже, тут уже давно не держали животных. Юноше пришлось самостоятельно расседлывать и чистить животное, как простому конюху, в очередной раз, проклиная хозяина замка.
Пустота вокруг действовала на Алексиса удручающе. Он ожидал встретить уменьшенную копию имперского двора, а оказался в «пещере» отшельника и как тут себя вести совершенно не представлял.
Позаботившись о коне, Алексис отправился к северной башне. Он быстрым шагом пересёк внутренний двор замка и остановился перед высокой дубовой дверью. Из-за нее слышалось приглушенное шорканье и шуршание; похоже, кто-то занимался уборкой. Решив, что, наконец, нашел кого-то из местных слуг, виконт резко распахнул дверь и вошёл внутрь. Пройдя по небольшому коридору, он очутился в просторном зале. Небольшие окошки-бойницы давали весьма скудное освещение. Это, судя по всему, была трапезная. Большой стол, стоящий по центру, мог бы вместить около дюжины человек. В углах можно было заметить нагромождение каких-то непонятных предметов, большей частью всякой рухляди. Было видно, что залом давно не пользовались. Шум стал слышен более явственно и доносился откуда-то сверху. Юноша рванул по лестнице наверх, ему сейчас как никогда нужен был информатор, чтобы понять, что происходит в замке. Он быстро взбежал по истёртым ступенькам на второй этаж и прошёл в одну из двух дверей, выходивших на лестничную площадку.
По весьма скромной комнатушке, большую часть которой занимала огромная громоздкая кровать, в строгом порядке двигались тряпки и щётки. Виконт нерешительно замер в проходе, уборка комнаты была уже почти завершена, но получить тут ответы на какие-то вопросы не представлялось возможным – вместо слуг всем управляла магия замка. Этого следовало ожидать, слишком уж стар замок, чтобы за всё это время на него не наложили множество чар. Все его вопросы остались без ответа, но в этом были и свои плюсы – проще будет тут управиться, когда всё перейдёт в его руки. Главное, чтобы Монах не заартачился и передал ему управление замком.
Тем временем уборка закончилась, и весь инвентарь вылетел из комнаты. Дверь захлопнулась, протяжно скрипнув. Теперь приглушённые звуки уборки слышались с первого этажа. Беглый осмотр помещения ничего не добавил к первому впечатлению. Алексис развалился на кровати, не снимая сапог, и уставился в белый потолок. Комнатка, конечно, была убога до крайности: старая мебель, ровесница самого Императора; узкие окна, занавешенные тяжёлыми плотными шторами; потёртые стены, драпировка которых местами отклеилась; тут даже собственной ванной комнаты не было, только небольшая каморка с умывальником и отхожим местом.
Сам не заметив как, Алексис провалился в полудрёму. Возможно, сказалась усталость от двухдневной напряженной скачки, к которой изнеженный организм виконта не был привычен. Шум за дверью постепенно стих, в покоях установилась полная тишина, чуть разбавляемая ровным дыханием юноши.
Прошло два часа, когда из распахнутого окна послышался громкий свист. Он разрезал стоявшую тишину столь резко, что Алексис моментально проснулся. На его лице отразилось полное непонимание происходящего и глубокая растерянность. Он слегка приподнялся с кровати и прислушался – свист повторился. Сон отступал, мысли постепенно приходили в порядок.
– Тонг! – воскликнул он, осознав, что должен был встретиться со своим спутником и опоздал. Первым его порывом было быстрее бежать на встречу, но потом виконт одумался и с ленцой поднялся с кровати, насвистывая весёлую мелодию. – Ничего, пусть знает своё место – подождёт. Он всего лишь слуга.
Алексис медленно осмотрел себя в большом зеркале, отмечая некоторую припухлость лица после сна. Кончиками пальцев слегка ущипнул мочки ушей и растёр щёки, чтобы вызвать небольшой румянец, который так шел его юному лицу. Несколькими скупыми движениями привел свою причёску в порядок, осмотрел себя ещё раз и, видимо удовлетворившись результатом, покинул комнату.
Юноша легкой, грациозной походкой вышел из башни и пересёк двор. Тишина замка уже не действовала на него так пугающе, однако наметилась другая проблема – путь наружу через главные ворота преграждала тяжёлая, кованая решетка. Может быть, существовал другой выход из замка, но Алексис о нём не знал.
– Мэтр Тонг, – громко позвал виконт, надеясь привлечь внимание своего спутника, – идите к воротам, я не могу выйти.
Алексис в порыве ухватил обеими руками прутья решётки и попытался потрясти. Решётка слабо колебалась, но стояла крепко. На руках остались следы ржавчины, которые юноша брезгливо вытер надушенным платком. Он уже думал, отправиться в одну из привратных башен, чтобы поискать отпирающий механизм, когда заметил Тонга, движущегося к нему с другой стороны. Это был уже седой, но ещё довольно крепкий мужчина лет пятидесяти. Красавцем он не был: слишком широкие скулы, массивный подбородок и маленькие колючие глаза. Тонкий длинный шрам рассекал щеку наискосок от уха к подбородку, придавая лицу совсем устрашающий вид. Длинная шпага болталась вдоль бедра, колыхаясь при ходьбе. Походка была чёткой и ровной, как у бывших военных. На нотариуса или адвоката он был совсем не похож.
Мэтр Тонг остановился на расстоянии нескольких ладоней от решётки, с гневом взирая на юношу. Глаза его сверкали от ярости, губы скривились в оскале, шрам натянулся, ещё более обезображивая лицо. Резким движением он просунул руку в отверстие решётки и схватил Алексиса за шею. Пальцы его с силой сжали хрупкое горло юноши. Виконт испустил громкий хрип и, вцепившись обеими руками, попытался разжать захват. Силы были явно не равны. Тонг дёрнул юношу на себя, так что лицо последнего прижалось к решётке. Толстый прут больно впился в кожу щеки, оставляя влажный, ржавый след.
– Щенок, ты заставил меня ждать больше часа, – проскрипел голос Тонга. – Если ты думаешь, что главный тут – забудь. Столица далеко, как и все твои любовники. Два дня я терпел твои выходки – хватит. Тебя выбрали курьером только из-за смазливого личика. Ты ширма для императора, а вся ответственность перед герцогом Савойским лежит на мне. И если ты, ничтожество, испортишь всё дело, я подправлю твою мордашку. А это я умею – будь уверен.
Рядом с испуганным лицом Алексиса оказался тонкий, блестящий на солнце нож. Глаза юноши расширились от ужаса, он боялся даже пошевелиться от страха. Тонг провёл тупой стороной лезвия по щеке и остановил остриё напротив глаза, чуть касаясь ресниц.
– Как думаешь, если я выковыряю один из твоих прекрасных глаз, тебя также будут любить придворные богатеи? Или одноглазым уродом, ты станешь больше никому не нужен и вернёшься на помойку, из которой вылез? Или может быть тебе пошёл бы шрам через всё лицо, как у меня? – продолжал угрозы Тонг. – Запомни, у меня слишком многое поставлено на карту, чтобы я позволил тебе испортить всё дело. Будешь выполнять мои приказы беспрекословно! Понял? Кивни, если согласен.
Алексис робко кивнул, продолжая коситься на остриё ножа, замершего у его лица. В его голове не укладывалось происходящее. За два дня пути он привык считать мэтра Тонга своим подчинённым, приданным для весомости на случай возникновения юридических коллизий, а теперь оказывалось, что это он служил лишь прикрытием замыслам герцога Савойского.
– Отлично, – тихим голосом проговорил Тонг, ловким движением пряча нож в рукаве. – А теперь докладывай, как отреагировал на послание Монах.
Он отпустил горло Алексиса и сложил руки на груди в замок. Виконт шумно вздохнул и попятился назад, с ужасом глядя на мужчину. На шее отпечатались следы от пальцев, так сильна была хватка; щека, измазанная в ржавчине, саднила; ноги подрагивали от пережитого напряжения. Он открыл было рот, чтобы ответить, но смог издать только тихий всхлип.
– Ты там в штаны не наложил, птенчик? – рассмеялся Тонг. Смех его был груб и слегка напоминал карканье ворона. – Ты мне пока живым нужен…
– Я… я… я отдал письмо, но он сразу не вскрыл его, сказал ответ даст вечером за ужином, – принялся сбивчиво объясняться Алексис.
– Не мямли, чётко рассказывай – как всё было, – суровым голосом отдал приказ Тонг. – Ты же не хочешь разозлить меня?
Юноша, всё ещё продолжая трястись и заикаться от страха, принялся излагать подробности своей встречи с Монахом. Тонг слушал его внимательно, не упуская ни малейшей детали и обдумывая каждое слово.
– Когда именно была закрыта решётка на воротах? – задал он уточняющий вопрос.
– Я не знаю, – растерялся Алексис. – Когда сюда приехал – проход был открыт. Наверное, это произошло, когда я уснул в отведённой комнате.
– Кроме Монаха, ты видел кого-нибудь в замке?
– Нет, – коротко ответил виконт, силы начали покидать его. Он еле держался на ногах.
– Хорошо, – кивнул головой Тонг. – Теперь слушай меня внимательно и запоминай.
Мужчина оценивающим взглядом окинул Алексиса, как бы пытаясь проникнуть в самую его суть. Результат видимо его не очень удовлетворил. Он сплюнул под ноги, громко чертыхнулся и заговорил тихим голосом.
– Если хочешь дожить до седин, птенчик, то выполняй всё, что я скажу. Для начала забудь то, что тебе перед отъездом говорил Император. У него свои планы, а у моего господина свои. Императору нужна полная власть над замком и библиотека, а герцогу Савойскому нужен Монах в столице. И твоя главная задача, чтобы он туда попал живым или мёртвым. Последний вариант даже предпочтительней, но это дело для настоящего мужчины, а не такого слюнтяя как ты. Ослушаться прямого приглашения ко двору от Императора Монах не посмеет, и это играет тебе на руку. Однако он может тянуть время, а оно дорого. Ты должен втереться в доверие и выведать его планы.
– Но как я это сделаю? – не сдержал Алексис вопроса.
– Не перебивай меня, – рявкнул Тонг, заставив виконта вздрогнуть. Он окинул юношу презрительным взглядом и вновь перешёл на полушёпот. – Как именно – ты должен знать лучше меня. Верти своей задницей, строй глазки – этим же ты занимался при дворе всё это время. Монах не железный – клюнет. Тем более по собранным сведениям к женщинам он равнодушен, вот и проверим, как у него реакция на мужчин. Не может же он быть безразличен и к тем, и к другим, – хохотнул Тонг. – Тебя и выбрали-то из-за внешности на это задание. Неужели думал, не нашлось бы курьеров умнее и расторопнее? Или ты настолько глуп, что рассчитывал получить в управление замок? Забудь, и не думай больше, для этого здесь есть я. Когда Монах сгинет в столице, многое в Империи изменится. И главное быть в этот момент на правильной стороне. Хотя ты слишком туп, чтобы понимать расстановку сил. Твоя задача – выжить. А для этого Эрик Хомоф должен в ближайшие дни отбыть в столицу. Если он при этом передаст замок под твоё управление – хорошо, нет – тоже не беда. Тебе пока всё понятно?
– Да, – только и смог прошептать Алексис.
– Слушай дальше, – продолжил Тонг. – Я остановился в трактире «Гордость Империи» в Валенсе; несмотря на громкое название это просто старый, полуразвалившийся клоповник, где местное население напивается по вечерам и праздникам, да останавливаются проезжие купцы, торгующие с вековечным Лесом. Ближе к ночи в трактире соберётся народ, и я попытаюсь собрать все слухи и сплетни о происходящем в округе. Трактирщика я уже расспросил, но он крепкий орешек и сведениями не разбрасывается. С его слов, Монах редко выбирается в город, только когда того требуют срочные дела. Гостей не принимает – живёт отшельником. Слуг всех распустил, сославшись на то, что нечем платить. Хотя трактирщик считает – причина какая-то другая. Я думаю, Монаху нужно было просто избавиться от лишних глаз в замке. Он что-то затевает. Тем важнее будут твои наблюдения…
Тонг перевёл дух, ещё раз пристально приглядевшись к юноше. Под его тяжёлым взглядом Алексис вздрогнул и поспешно отвёл глаза.
– Это пока всё. Завтра утром найдёшь меня в городе и доложишь о своей вечерней встрече. Моя комната первая, если подниматься по внешней лестнице. В сам трактир не заходи, не нужно, чтобы тебя видели. Подмечай каждую мелочь. Монах должен полностью тебе доверять, а иначе, какой от тебя толк. Если не сегодня, то завтра ты должен оказаться в его постели, а иначе, птенчик, за твою жизнь не дадут и ломаного гроша. Теперь приведи себя в порядок и иди к Монаху. И чтобы завтра без опозданий, ещё раз заставишь меня ждать – останешься с одним глазом.
Тонг резко развернулся – звякнули шпоры, шпага стукнулась о решётку, издавая противный скрежет. Алексис смотрел в спину удаляющемуся мужчине и думал о том, как же этот разговор перевернул всё в его жизни. Он считал себя важной фигурой, а оказался простой пешкой в игре герцога Савойского. Да и жизнь его теперь висела на волоске. Если не сейчас, то по выполнении поручения, его устранят. Сможет ли Эрик Хомоф защитить его, если втереться к нему в доверие? Наверное, да. Только вот, сколько проживёт сам Монах? Судя по тому, что понял Алексис, герцога Валенского заманивают в столицу, чтобы там устранить. И стоит за этим герцог Савойский. Игры больших лордов, а он только пешка. От собственного бессилия хотелось плакать.
– Соберись тряпка, – попытался он успокоить себя и отогнать подступающие слёзы. – Пускай они считают тебя глупцом, способным только раздвигать ноги. Докажи обратное – перехитри их. Добейся, чтобы тебя уважали.
«Или умри», – в ответ подсказало подсознание.
Слегка пошатываясь, Алексис пересёк двор и поднялся в свою комнату. Он безвольно упал на кровать, зарывшись лицом в подушку, и заплакал. Сейчас, когда его никто не видел, он мог позволить себе, дать волю слабости. Минут через десять, к нему вернулось самообладание, и виконт окончательно успокоился. Теперь нужно было привести себя в порядок и всё обдумать. Слишком уж многое с этого момента стояло на кону. И главное, теперь каждый неосторожный шаг мог стоить ему жизни.
========== Глава 4. Трактир «Гордость Империи» ==========
В нескольких часах пешего пути от замка Валентайн стоял город Валенс, которому герцогство было обязано своим названием. Возник он в незапамятные времена как важный торговый пост на пути торговли между эльфийскими землями и столицей Империи. Именно здесь, на самой границе двух государств, совершалось большинство сделок. Из столицы купцы везли зерно и изделия из металлов, получая взамен лёгкие фруктовые вина, так ценимые знатью за тонкость вкуса, и узорчатые ткани дивных расцветок.
Своего расцвета город достиг после присоединения эльфийских земель к Империи и последующего всплеска торговли. Ежегодная Валенская ярмарка славилась на всю страну, собирая люд из самых отдалённых краёв. В городе появилось первое каменное строение – величественный Храм всех Богов, отделанный белым мрамором и изумительной резьбой. На большой площади перед Храмом ни днём, ни ночью не замирала торговля. Центром этой торговли был трактир «Гордость Империи», где за кружкой медовухи совершались самые крупные сделки.
Шли века, эльфы, став подданными Империи, постепенно утрачивали желание жить: всё больше замыкались в родовых общинах и всё реже появлялись за пределами Леса. Торговля постепенно умирала, а вместе с ней приходил в упадок и Валенс. Храм так и остался единственным каменным строением города; площадь опустела, а из нескольких десятков тысяч жителей, осталось едва ли две-три тысячи, которые в основном занимались сельским хозяйством, да сопутствующими ремёслами. Земли вокруг были плодородны и обильны, давая два урожая в год, но унылая сельская жизнь не могла удержать в городе людей, которые жаждали славы и денег. Если раньше, когда через Валенс шла интенсивная торговля с Лесом, они чувствовали себя в центре жизни, то теперь оказались на задворках Империи. Когда Эрик Хомоф вернулся в замок на постоянное жительство, в городе радовались, надеясь, что с возвращением сюзерена начнётся новая жизнь. Но лучше не стало. Герцог замкнулся в гордом одиночестве за каменными стенами родового замка, по слухам целыми днями предаваясь молитвам, и только изредка появлялся в городе.
Трактир же по-прежнему стоял в самом центре, хотя и сменил несколько десятков владельцев. Три раза он сгорал дотла, но каждый раз отстраивался заново в первозданном виде. Теперь он и стал истинным центром города, вместо обветшавшего Храма. Здесь по вечерам собирались самые влиятельные жители, чтобы за кружечкой обсудить доходящие из столицы новости или просто поиграть в карты и кости.
Владельцем трактира был бывший сержант имперской армии Гаррет, накопивший в своё время деньжат, да и прикупивший выгодное, по его мнению, дельце. Это был широкоплечий, седой мужчина лет шестидесяти с большими усами и не менее большим животом, который нисколько не мешал ему при случае выбросить вон перепившего посетителя или утихомирить небольшую драку. Семьи он так и не завёл, зато подобрал девочку сиротку Лони, которая заменила ему дочь и теперь прислуживала в трактире, разнося выпивку и еду, да убирая комнаты. Дела Гаррета шли не то, чтобы совсем отлично, но на жизнь хватало, а о большем старый вояка и не мечтал.
Сегодняшний день для Гаррета не задался с самого утра. Вначале Лони разбила две кружки с медовухой, которые несла посетителям. Вот ведь неумеха – не может одной рукой нести четыре кружки за раз. Потом подгорело мясо, за которым трактирщик уже сам не уследил. Ну и в довершении появился новый постоялец – суровый мужчина со шрамом на пол лица. И хотя гостям Гаррет был всегда рад, но тут его прямо подмывало выставить незнакомца за дверь. А уж когда оказалось, что этот человек путешествует по делам герцога Савойского, начальника тайной полиции Империи, вызывающей ужас у простых обывателей, оставалось только тихо ругаться и молиться о том, чтобы этот день побыстрей закончился. Но не тут то было. Новый постоялец, назвавшийся мэтром Николя Тонгом, ещё и форменный допрос устроил, интересуясь образом жизни герцога Валенского. Хотя тут Гаррет ничего ценного сообщить не мог. Облегчённо вздохнуть удалось только после обеда, когда новый постоялец куда-то спешно ушёл. Уже не вспоминались разбитые кружки и подгоревшее мясо. Интуиция, ни разу не подводившая Гаррета за годы службы в армии и десятки раз спасавшая ему жизнь, говорила, что сегодня вечером произойдёт что-то нехорошее.
– Главное, чтобы с Лони всё было хорошо, – пробормотал трактирщик в полголоса, покосившись на протирающую столы девочку. – Сам я и не такое переживу.
*
Мэтр Тонг, покинув трактир, чтобы отправиться на встречу с Алексисом Обрэ, даже не заметил, что за ним пристально следят. Он быстро оседлал лошадь и неспешно двинулся в направлении замка Валентайн. Этот незримый наблюдатель, проводив взглядом Тонга и убедившись в направлении его движения, легкой походкой отправился в сторону трактира. Это был совсем молодой юноша, одетый столь ярко, что непонятно было, как вообще он мог оставаться незамеченным. Длинные светло-русые волосы волнами спускались до плеч из-под небольшого шерстяного колпака красного цвета. Чёрный в красную полоску дублет прикрывал хрупкую фигуру. Завершали одеяние ярко-голубые шоссы и лёгкие сапожки, сделанные на эльфийский манер. Одежда была явно не новой и весьма потрёпанной, а покрывавший её слой пыли говорил о том, что юноша прибыл издалека. Такое странное одеяние объяснял всего один предмет – висящая за спиной юноши лютня. Не могло быть сомнения, что обозначенный юноша был бардом. Причём, судя по дорожной пыли на одежде, бардом странствующим. Это было тем более удивительно, что представители этой профессии редко заглядывали в Валенс, предпочитая города крупнее и богаче.
Перед самым входом в трактир бард ненадолго задержался, обводя взглядом окрестности и как бы стараясь запомнить всё в деталях. Картина, представшая его взору, была серой и скучной. Рыночная площадь была практически пустой, и только редкие торговцы лениво предлагали свои товары одиночным покупателям. Чуть в стороне уныло высилась громада Храма, своим былым величием демонстрируя, что когда-то город знал лучшие времена. Двор трактира выглядел не в пример оживлённее: с конюшни слышалось громкое ржание; огромный гусь гордо вышагивал рядом с птичником; на крыльце, ярко освещаемом солнцем, развалился жирный рыжий кот, с хитрой мордой.
Не заметив поблизости других признаков жизни, юноша перешагнул через кота, чуть не наступив ему на хвост, и распахнул дверь трактира. В нос ему ударил запах свежего хлеба, выпивки и жареного мяса. Он вошёл внутрь. Его взгляду предстало просторное помещение, заставленное массивными деревянными столами, окрашенными сверху коричневой краской. Земляной пол был покрыт прелой соломой, а деревянные стены толстым слоем копоти. Справа от входа начиналась узкая лестница, уходившая на второй этаж, где были расположены комнаты для постояльцев. Слева находился большой очаг, в котором ярко горел огонь, и на вертеле жарился поросёнок. В зале стоял умопомрачительный запах жареного мяса.
Посетителей пока было мало, только небольшая группа за одним из дальних столиков. Они что-то оживлённо обсуждали, периодически переходя на крики и стуча тяжёлыми глиняными кружками по столу. Юноша окинул их внимательным взглядом и, не останавливаясь, двинулся к трактирщику, который сидел возле очага, поворачивая вертел. Движения барда были легкими и плавными, на губах играла озорная улыбка.
– Здравствуй, любезный трактирщик. Мир твоему дому и достатка в семью, – сказал звонким голосом юноша, отпустив лёгкий, но полный достоинства поклон. – Позволь представиться! Я Микаэль из Дола, один из лучших бардов Империи, имевший честь услаждать своим пением слух самого Императора и удостоенный его похвалы.
Трактирщик окинул его оценивающим взглядом, отмечая ветхость одежды, и слегка кивнул головой. Лицо его было совершенно беспристрастно.
– Приветствую тебя юный бард. Город наш слишком далёк от столицы, так что мне, к сожалению, не доводилось слышать о Микаэле из Дола. Чем могу быть полезен прославленному барду?
– Я бы хотел остановиться у тебя в трактире на пару дней. К тому же с дороги я голоден. Прикажи подать что-нибудь, – бард старался всем своим видом показать свою значимость и важность, однако на умудрённого опытом трактирщика это действовало слабо.
– Вначале покажи деньги, – ответил Гаррет, вмиг забыв об учтивости. – Знаю я вашего брата – вечно с пустым кошельком.
– Да как ты смеешь сомневаться? – бард постарался придать себе возмущённый и гордый вид. Однако денег у него действительно не было, а острое чувство голода не способствовало актерским талантам – трактирщик опять не поверил.
– Слышал я про одного барда Микаэля, – задумчиво заговорил трактирщик, – он ещё лишил невинности сына и наследника барона Крусса, а потом сбежал, прихватив фамильные драгоценности. Это случайно не ты был? Под описание вроде подходишь. Кроме того говорят, тот бард был из эльфов. Может, покажешь уши?
– Всё это наглое враньё! – вспыхнул Микаэль. – Какая невинность? Там до меня побывала половина замковой стражи барона, а во всём обвинили бедного барда. Да и никаких драгоценностей я не крал, а ту пару симпатичных колец, сам наследник и подарил в награду за лучшую ночь в его жизни, – принялся оправдываться юноша. Затем немного успокоился и добавил. – Да и вообще, это какой-то другой бард Микаэль был. А то, что я эльф, и меня зовут также – ещё ничего не значит!
