Текст книги "Монах (СИ)"

Несмотря на позднее время, Император не спал. Его одолевал очередной приступ бессонницы, которые стали так часты в последние годы. Правитель сидел в любимой беседке и вслушивался в тишину ночи. Прошло не так много времени, а сколько всего произошло. Погиб родной брат, была воссоздана из небытия гвардия, а теперь он ждал самого важного события – ареста герцога Валенского. Всё это волновало старого Императора и не давало расслабиться. Он был твёрдо и непоколебимо уверен в правильности каждого своего шага. Оставалось только дождаться, к чему эти шаги приведут.

Со стороны дорожки, ведущей к беседке, послышался звук приближающихся шагов. Император успел только задуматься о том, кто мог посметь тревожить его в столь позднее время, как показалась фигура герцога Савойского. Сзади, едва поспевая за ним, шагали Годрик Нортрем, граф Фомс и личный секретарь Императора, граф Анри Рабле.

– Ваша Светлость, Вы не смеете так просто беспокоить Его Величество. Я должен вначале доложить о Вашем приходе, – быстро сказал Рабле, которого появление герцога Савойского застало врасплох.

– Убирайся, Рабле, я хочу поговорить с Императором один на один, – отмахнулся герцог, даже не пытаясь сбавить шаг.

Через минуту он уже зашёл внутрь беседки и, не спрашивая разрешения правителя, уселся в одно из кресел. Император внимательно всматривался в лицо герцога, внутренне гадая о причинах столь разительных перемен. Раньше на лице главы тайной полиции всегда было столько заискивания и почтительности, что хотелось скривиться, как от лимона. Сейчас же перед ним сидел гордый и властный мужчина, с цепким взглядом и железной волей. Маленькие глазки его не бегали по сторонам, а как будто буравили Императора.

– Нам нужно поговорить, Ваше Величество! – коротко бросил герцог тоном, не терпящим возражений.

– Хорошо. Анри оставь нас с герцогом и его сыном, – устало обратился Император к своему секретарю, внутренне гадая о причинах разговора. Неужели его ожидают столь важные сейчас вести о Монахе и аресте? Или случилось что-то другое, столь же важное?

Граф Рабле молча поклонился и вышел из беседки, напоследок удрученно вздохнув. Всё происходящее ему очень и очень не нравилось, но кто он такой, чтобы перечить воле Императора.

– Вы что-то хотите мне сообщить, герцог? – первым прервал молчание Император. – Эрик Хомоф арестован?

– Нет! – коротко ответил мужчина и расплылся в улыбке. – Попытка ареста закончилась провалом. Замок запечатан родовой магией, а Монах пропал.

– Что значит пропал? Он скрылся? Так нужно его найти! И как можно быстрее. Это по части тайной полиции, – быстро ответил Император старым скрипучим голосом, от волнения вцепившись пальцами в подлокотники кресла.

– Боюсь это невозможно, – противно рассмеялся герцог в ответ. – Если верить Ксонофилиусу, а он знаток своего дела, Монаха больше нет ни среди живых, ни среди мёртвых. Куда бы он не пропал, можно считать, что с ним покончено.

– Но доступ в библиотеку замка Валентайн…

– Навсегда потерян для Вас, Ваше Величество, – не скрывая сарказма, медленно, печатая каждое слово, выговорил герцог.

– Мне кажется или Вы издеваетесь надо мной? Не забывайтесь, герцог. Пока ещё я правитель Империи, – гневно заявил Император, не понимая причин такой вольности в обращении от всегда покладистого герцога.

Однако весь его гнев не произвёл на мужчину никакого эффекта. Тот лишь вызывающе рассмеялся прямо в лицо Императору.

– Настало играть в открытую, старик. И ты проиграл!

– Стража! – закричал Император, что было сил.

– Можешь не кричать – никто не придёт. Свои последние дни ты проведешь здесь в одиночестве. Сколько там тебе осталось? Неделя, две? Магические клятвы не позволяют мне ускорить этот процесс. Но это и к лучшему. Я хочу, чтоб свои последние дни ты прожил в осознании того, что проиграл.

– Анри, ко мне! – издал еще один крик потрясенный правитель, пытаясь призвать своего личного секретаря.

– Он тоже не придёт. Думаю, мои люди уже взяли графа Рабле под стражу. Ты один, старик. А когда ты умрёшь, Империю возглавит род Нортрем. Последний из рода Хомоф пропал как нельзя кстати.

Император пребывал в полной растерянности. Он никогда не доверял герцогу Савойскому, но и не ожидал от него прямого бунта. Самое страшное в этом, что способов противостоять начальнику тайной полиции совершенно не было. Граф Фоскье и гвардия были самолично отосланы им к наследнику. Верный Анри Рабле, если верить словам герцога, уже арестован. Ближайшие советники вне досягаемости. Верховный маг же предпочтёт держаться в стороне, не вмешиваясь. И что самое обидное, Император сам загнал себя в безвыходную ситуацию.

– Что же ты молчишь, старик? Или надеешься ещё спастись? – с иронией спросил герцог Савойский, пытливо вглядываясь в лицо правителя. – В утешение могу сказать, что твоё погребение пройдёт со всеми возможными почестями. Я лично прослежу за этим.

– Ты рано радуешься, герцог. Пусть предательство у тебя в крови, и я умру, но ты не успеешь насладиться плодами победы, – наконец, вымолвил Император. – По всем законам мне наследует мой сын, Виллем. Пусть он не достаточно умён, чтобы править, но он достаточно молод, чтобы пережить тебя.

– Завтра, мой глупый-глупый Император, в крайнем случае послезавтра, твой сын будет мёртв. Защита, которую дают магические клятвы верности, не распространяется на наследника, и ничто не в состоянии помешать неизбежному. Ты отправил ему в охрану графа Фоскье с отрядом гвардейцев, сам не понимая того, чтоб приближаешь гибель сына. Половина из этих «доблестных» воинов с радостью продали жизнь наследника за презренный металл и обещания титула. В первую же ночь, как отряд достигнет замка Орсхоф, принц Виллем будет убит. Думаю, ты даже протянешь достаточно, чтобы поприсутствовать на его погребении. Это будет мой прощальный подарок, – сказав это, герцог залился громким, вызывающим оторопь смехом.

Император был раздавлен и смят столь откровенным признанием. А ведь он сам обрёк сына на гибель, доверившись выбору графа Фоскье и не потрудившись проверить людей, которых тот отобрал.

– Эраст Нортрем, будь ты проклят перед Богами и людьми за предательство, которое совершаешь, – еле слышно вымолвил Император. Перед открывшейся перспективой катастрофы силы совершенно оставили старого правителя. – Пусть я умру, но Боги не допустят, чтоб ты занял трон моих предков.

– Ха-ха-ха, ты уже ничего не сможешь изменить, старик! Ты слишком зажился на этом свете. Ну да это не на долго.

С этими словами герцог поднялся со своего кресла и, ещё раз презрительно окинув сгорбленную фигуру правителя, двинулся на выход. Годрик молча последовал за ним, внутренне пребывая в шоке от открывшейся картины. То, как его отец разговаривал с Императором, не укладывалось в голове. А ведь выходов у старого правителя теперь действительно нет.

– Да и ещё, старик, – бросил герцог Савойский у самого выхода, – не пытайся покинуть пределов этого сада, мои люди всё равно никуда тебе не выпустят, да и не впустят никого постороннего сюда. Еду тебе будет приносить, всё-таки ты ещё мой Император.

Император остался один, с горечью осознавая полный провал всех своих планов. Ещё с утра он радовался своим победам, рисуя радужные планы ближайших свершений, но пришёл герцог Савойский и лёгким движением руки спутал все карты. Теперь, оценивая все свои действия, старый правитель видел множество ошибок, которые совершил, ослеплённый гордыней. Вот только исправить что-то было уже невозможно. Ах, если бы можно было послать гонца к графу Фоскье… Он ведь даже не может отправить магического вестника, слишком уж стал стар и слаб.

Глаза Императора устало закрылись, так что он даже не заметил, как прямо из воздуха посреди беседки появился человек. Он медленно опустился в тоже кресло, где ранее сидел герцог Савойский и слегка кашлянул, желая привлечь к себе внимание.

Правитель моментально уставился на столь внезапного гостя, не веря своей удаче.

– Как ты попал сюда, Эрафиус? – удивлённо рассматривая Верховного Мага, спросил Император.

– Пришлось воспользоваться магией. Порой бывает весьма полезно, что меня никто не воспринимает всерьёз. Хотелось поговорить с тобой в последний раз, Андреас, – раздался в ответ тихий голос мага.

– Ты в курсе того, что тут только что произошло?

– Да, я слышал каждое слово, – утвердительно кивнул маг. – Чего-то подобного я и ожидал от герцога Савойского. А вот ты меня разочаровал, столько глупостей совершить. А ведь раньше ты славился своим мастерством в ведении интриг.

– Оставь свои нотации для других, маг! Лучше скажи, ты поможешь мне?

– Нет, я не стану вмешиваться. Пусть всё идёт своим чередом. Да и тебе советую смириться. Думай не о себе, а о Империи.

– Я и думаю о ней, старик, – презрительно бросил правитель, всё больше раздражаясь. – Неужели ты считаешь, что Савойский будет лучшим Императором, чем я?

– Нет, я так не считаю. Хотя знать это могу только Боги. Я ведь советовал тебе договариваться с молодым герцогом Валенским. Эрик Хомоф мог бы стать достойным наследником, но твоя безрассудная вера в собственную непогрешимость положила крест на этой возможности. Ты никогда не умел слушать чужие советы, Андреас.

– Хомоф жив или мёртв? – быстро спросил Император.

– Жив. Моих знаний вполне хватает, чтобы понять то, что произошло в замке Валентайн. Недаром я столько лет провёл в тамошней библиотеке, – тихо, как будто нараспев проговорил маг. – Ксонофилиус, конечно, маг опытный, да и сил ему не занимать, но в этих областях не силён. Герцог Валенский жив, но тебе будет мало пользы от этого. Он навсегда покинул этот мир и вряд ли когда-то захочет вернуться.

– Где он?

– Он ушёл порталом в один из других миров. Одни Боги ведают, какой именно. Для нашего мира его более не существует. Так что герцог Савойский прав, с твоей смертью и смертью принца Виллема магические клятвы признают его новым Императором.

– Но я пока ещё жив! – упрямо заявил Император.

– Смирись, Андреас. У тебя всё равно ничего не выйдет. Через несколько дней ты впадёшь в беспамятство, а после умрёшь. Никакие мои снадобья не в силах помешать этому. Принц же Виллем, если верить герцогу, умрет сегодня или завтра. И я склонен верить ему в этом. Даже я не вижу возможности что-нибудь тут изменить.

– Ты мог бы спасти наследника…

– Я не стану вмешиваться, – не терпящим возражений тоном ответил маг.

Император не стал спорить и уговаривать мага, понимая всю бесполезность этого. Он глубоко задумался, пытаясь оценить ситуацию и найти выход.

Минута тянулась за минутой. Молчание затягивалось, но маг продолжал ожидать, понимая, что Императору нужно принять какое-то решение.

Прошло не меньше получаса, прежде чем правитель вновь заговорил.

– Можешь ты хотя бы исполнить несколько моих последних просьб?

– Смотря в чём они будут состоять. Если это не настроит герцога Савойского против меня, я выполню всё, что только попросишь.

– Во-первых, сделай мне зелье из цветов багульника на печени вепря, убитого в полнолуние. Думаю, ты знаешь, о чём именно я говорю.

Маг удивлённо уставился на Императора, после чего неуверенно кивнул.

– Я выполню эту твою просьбу, хотя и не понимаю, чем оно тебе поможет. Это зелье вернёт тебе силы на несколько часов, старость отступит, но оно же и сожрёт оставшиеся дни твой жизни. Могу предположить, что вместо трёх дней ты станешь недееспособен через несколько часов после окончания срока действия зелья. Зачем тебе это?

– Я понимаю это, маг! Просто выполни мою просьбу, – уверенно заявил Император. Было видно, что он решился на какой-то важный шаг. Вот только какой?

– Это единственная просьба?

– Есть ещё одна. Мне нужен магический вестник, чтобы послать его графу Фоскье.

– Нет, в этом я не смогу тебе помочь. Вестника легко можно отследить, и тогда под удар попаду я сам. Если у тебя есть доверенный человек, я мог бы передать ему что-то на словах, но не более того.

– Ты смеёшься, маг? Рабле арестован, а положиться на кого-либо ещё я не могу. Любой может оказаться шпионом герцога Савойского.

– И кто в этом виноват, Андреас? – философски заметил старый маг. – Ты сам отвадил от себя всех. У тебя нет ни друзей, ни верных слуг.

– Не нужно читать мне тут мораль, маг. Может, у меня и нет верных слуг, а старые друзья готовы предать, но ведь всегда можно использовать кого-то постороннего. Что ты думаешь о том юноше, который сопровождал графа Фоскье во время последней аудиенции. Я просил графа оставить его в столице. Мне показалось, что он слепо предан своему господину, да и при дворе он новичок. Вряд ли он уже попал в сети герцога Савойского.

– Витторио Обрэ? Он показался мне честным юношей, – тихо ответил верховный маг, после некоторого раздумья. – Если ты хочешь, я готов передать ему всё, что только попросишь, но только на словах.

– Хорошо! Пусть он немедленно скачет к графу Фоскье и передаст ему приказ неотступно охранять наследника. Пускай также скажет, чтобы граф нашёл мага и проверил весь свой отряд на верность короне.

– Это всё? Я выполню твою просьбу, но боюсь к тому времени, как гонец достигнет замка Орсхоф, будет слишком поздно. За отрядом графа Фоскье ему не угнаться.

– Уж о том, чтобы с Виллемом ничего не случилось, я позабочусь. Есть один способ! – решительно ответил Император.

– Какой? – изумился маг. – Не тешь себя пустыми надеждами, Андреас. Смирись.

– Готовь зелье маг и не забудь передать сообщение, большего я от тебя не требую. Может быть, мои планам и не суждено осуществиться, но я сделаю всё, чтобы трон моих предков не достался этой толстой жабе, Савойскому.

– Хорошо, через час зелье будет у тебя. Я переправлю его прямо сюда. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – устало сказал маг. – Прощай, и мой тебе последний совет, Андреас. Думай не о себе, а об Империи.

Фигура мага подёрнулась дымкой, и он как будто растворился в воздухе. Император, пусть и не получил, всего, что хотел, был рад этой встрече. Теперь появилась надежда пусть и не выиграть, но хотя бы достойно завершить это противостояние с герцогом Савойским.

В чём-то маг был прав – Император сам виноват во всех случившихся бедах. Возможно, во всём виной его запоздалая попытка избавиться от Эрика, этого святоши. Наверное, именно она переполнила чащу терпения Богов, которые послали свою кару. Всё-таки хорошо, что молодой Хомоф спасся. По крайней мере, в этом совесть Императора останется чиста.

Решение для себя он принял, осталось только собрать всю волю в кулак и привести его в исполнение. Пусть потом герцог Савойский рвёт на себе последние волосы, свой долг перед Империей правитель выполнит. Его ещё слишком рано списали со счетов.

Час прошёл в томительном ожидании. Наступил рассвет. Первые проблески солнца проникали в беседку через плотные заросли деревьев. Император ждал. Если маг не выполнит его просьбы, то весь план обречён. Впервые в жизни правителя всё решалось не по его воле, а потому становилось страшно.

Тем не менее, Эрафиус не подвёл. Когда старый Император было совсем уже отчаялся, на небольшом столике словно из ниоткуда появился небольшой, пузатый флакончик с иссиня-чёрной жидкостью. Медлить было нельзя.

Дрожащей рукой Император взял флакончик и вынул пробку. Он медленно поднёс его ко рту. В нос ударил запах багульника. Император резко зажмурился и одним глотком выпил зелье. Несколько минут ничего не происходило, потом плечи старика неожиданно расправились, безвольные руки налились силой. Он легко поднялся с кресла и быстро прошёл несколько шагов по беседке. Впервые за последние несколько лет правитель мог передвигаться без помощи слуг, вот только продлится это всё не долго.

Император легко щёлкнул пальцами правой руки, на ногтях появился иней, а в ладони сформировалась льдисто-синяя сфера. Магия была при нём. Как же давно он не ощущал в себе такого обилия силы. Вот только даны эти силы не надолго, а потому нужно торопиться.

Движения правителя были выверены и точны. Он не собирался бросать вызов могуществу герцога Савойского, пусть магия и была с ним, но всё равно силы явно не равны. Всё было гораздо проще и в тоже время страшнее.

Пояс мантии Императора был снят и перекинут через центральную балку беседки. Через секунду на конце была завязана петля. Сколько раз за свою жизнь Император подписывал приговоры о повешении, но по иронии судьбы он сам должен был закончить также, как все те несчастные. Такого исхода не мог предусмотреть никто, даже вездесущий начальник тайной полиции. Император умрет здесь и сейчас, но в тот же момент древняя магия примет и защитит нового Императора, которым станет принц Виллем. Тогда уже никакие убийцы не будут страшны ему, он станет неуязвим для врагов. А герцог Савойский пусть изойдёт от желчи. Трона ему не видать!

Старик залез на кресло и всунул голову в подготовленную петлю. Теперь остался последний шаг, но как же тяжело было его сделать. Но он всё ещё был Императором, а потому обратной дороги не существовало.

Правитель призвал всю свою магию, обращаясь к изначальным силам. Сейчас он говорил с самими Богами и голос его, многократно усиленный, зазвучал в каждом храме Империи, донося до подданных последнюю волю старого Императора.

– Я, Андреас Четвёртый, Император и Самодержец Аквилонский, Король Заринский и Ольберийский, Великий Князь Першенский и прочая, и прочая, и прочая перед Богами и людьми отдаю свою жизнь во благо Империи. Последней моей волей я провозглашаю моего сына Виллема новым Императором. Мой сын слаб разумом, а потому регентом при нём я назначаю Эрика Хомоф, герцога Валенского, как представителя самого старшего рода. В случае его отсутствия эти обязанности возлагаются на графа Арчибальда Фоскье. Пусть он служит опорой и защитой новому Императору и приложит все силы, чтобы род мой не прервался до скончания веков.

Император перевёл дух, стараясь прогнать комок подступивший к горлу.

– И последней своей волей я объявляю о лишении всех должностей Эраста Нортем, герцога Савойского. Пусть Боги будут свидетелями моей последней воли и обрушат своё проклятье на каждого, кто посмеет ослушаться. Я покидаю этот мир и последней своей молитвой, прошу Богов о мире и процветании Империи на долгие годы.

Слова были сказаны, силы стремительно иссякали и последним рывком старик опрокинул кресло, повиснув в так старательно подготовленной петле. Некоторое время тело дёргалось, но вскоре безвольно повисло. Жизнь покинула старое тело правителя великой Империи.

В этот момент по всей стране на всех храмах сами собой ударили колокола. Последним отозвался центральный Храм столицы, донося до всех горестную новость. Император мёртв, но Империя ещё жива! Пока ещё жива…

И сквозь колокольный звон зазвучал горестный и наполненный состраданием церковный хор Азуасского монастыря, где в этот момент старый патриарх Фомиус склонился в молитве об умершем Императоре.

Колокольный звон над землёй плывёт,

Император мёртв, но страна живёт.

– Боги, нас помилуй!

Свечи, образа, слёзы на лице,

Раздаётся стон скорби по земле.

– Боги, нас помилуй!

Твой черёд настал, Виллем молодой.

Силен будь и смел, мудро правь страной.

– Боги, нас помилуй!

Старый патриарх положил поклон

И тот час затих колокольный звон.

– Боги, нас помилуй!

Конец первой части.

========== Заключение от автора к первой части ==========

Вот и закончилась выкладка первой части данного произведения. Первоначально я не планировал писать какого-то послесловия, но задаваемые в личку повторяющиеся вопросы несколько изменили моё мнение.

Наиболее частый из них: когда будет продолжение? Вопрос невероятно сложный для меня, особенно учитывая то, что выкладывать главы по мере написания я не хочу. Объём второй части можно оценить примерно в 300-400 страниц, хотя предыдущий опыт говорит, что обычно выходит значительно больше, чем планировалось. Из них на данный момент написано около 70.

С другой стороны есть подробный план работы с полной проработкой, что где и как будет происходить. Конечно, это только общая канва без каких-либо деталей.

На апрель запланирована моя поездка в Остию и посещение Рима, именно там будет разворачиваться история Ангеррана Хомоф, изложенная в дневниках. Хочется проникнуться духом тех мест, чтобы лучше описать трагедию жизни герцога.

Всё это приводит к тому, что ждать вторую часть раньше следующих новогодних праздников вряд ли стоит. К тому же есть определённые задумки по другим работам, которые не хочется откладывать в долгий ящик. Надеюсь, этим я не слишком разочаровал своих немногочисленных читателей.

Ну и в заключение хочу выразить большую благодарность всем, кто читает, комментирует и помогает обнаружить ошибки и нестыковки в тексте.