Текст книги "Соблазн Мечтаний (СИ)"

Автор книги: Gromdar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

XXIV

Сидеть и ждать, когда у остальных уже происходили сражения, оказалось сложным делом. Микель то и дело порывался покинуть свой пост около абордажного транспорта штурмового капитана, но гасил эти желания, поскольку неизвестно кто мог бы этот транспорт забрать, если бы он ушел. А даже если бы пилот-сервитор и мог сейчас убраться отсюда, повторно пробить корпус корабля без разгона он не сможет. Как ни крути, отделение сержанта Холлстера было сейчас всё равно что псы на привязи возле пустого дома. Даже лаять нет смысла, и это убивало.

Микель в очередной раз осмотрел пустой коридор перед собой, проверил работоспособность систем брони, запустив её диагностику, посмотрел счётчик боеприпасов в болт-пистолете и пролистал мозговыми импульсами руны жизненных показателей братьев своего отделения. Несмотря на то, что в боях они не участвовали, нужно было оставаться настороже, ведь не сами же по себе пропали ауксиларии и три отделения Ангелов Ночи. Однако попытки сосредоточиться на ничём кончились ничем. Или точнее тем же, чем и раньше, желанием пойти поискать врагов, достойных меча.

Молодой десантник решил поискать точку опоры внутри себя, как на одной из проповедей учил брат Тлен. Нужно было заглянуть внутрь себя, ощутить свои желания и найти причину, по которой они возникают, а затем решить, достойны ли эти желания того, чтобы воплотиться, или лучше их перестроить так, чтобы они соответствовали долгу. Звучало из уст хранителя тишины это довольно просто, но беда была в том, что подобным образом размышлять Микелю нужно было еще учиться и учиться. Время для учебы было как раз подходящее, потому сержант подозвал брата, чтобы тот сменил его на посту, а сам сел на край десантной рампы, за которой краснели огни отсека торпеды.

С чего там начинать? Ощутить свои желания. Чего сейчас он хотел? Сражаться! По какой причине? Микель выдохнул и закусил губу, размышляя над причинами, которых, казалось, было много, но нужно было выделить главные. Первая, это, конечно же, желание показать себя в деле. Брат Ноа заслужил звание штурмового капитана в бою с эльдарами и мятежниками. Брат Седек своё заслужил опытом, тактическим подходом к планированию операций и чистой реализацией своих планов на военных играх, которые Ангелы Ночи устраивали до создания тренировочного лагеря в лесах Фугу. Капитаном, возможно, молодого воина и не сделают, но заявка была бы подана делом, а не потенциальными способностями. Точно. К тому же некоторые считали его возвышение до сержанта следствием не столько навыков фехтования, сколько расположением магистра, и хорошо было бы их заткнуть, показав свои способности в деле. Второй же причиной было желание самому узнать свои возможности вне спаррингов с братьями и людьми. Фактически ведь его навыки мало подвергались испытаниям и как можно чувствовать себя уверенно, если слабо представляешь границы своих возможностей в боевой обстановке.

Причины ясны, осталось решить достойны ли воплощения такие желания после сравнения с тем, что ему велит долг. Долг велел ему охранять место высадки капитана, сидеть и ждать. Выполнение долга гарантировало ему уважение братьев и серьёзное отношение командиров. Но всегда ли исполнение приказа равно исполнению долга? Его долгом так же было защищать людей Фрации и своих боевых братьев, уничтожать угрозу ксеносов, мутантов, еретиков и Предателей, у которых до пробуждения большинства братьев Ангелы Ночи отобрали "Непрощенный Слепец". Магистр много раз говорил, что нужно уметь творчески подходить к выполнению заданий и уметь принимать нестандартные решения.

Решено.

Микель поднялся и осмотрел вооруженных братьев, следящих за тёмными проходами и прислушивающихся к жалобному стону металлических конструкций, страдающих от вращения скитальца.

– Брат Доннел, остаёшься за старшего с Виларом, Ганом, Серхио и Себастьяном. Остальные за мной, – приказал он, направившись по коридору вглубь корабля и стараясь меньше внимания обращать на удивление и настороженность боевых братьев. – Новые приказы. Нужно найти пропавших ауксилариев.

– Разве отделению брата Торазора не ближе? – осторожно поинтересовался Доннел.

– У них самих забот полон рот. Скоро подойдут выжившие с братьями Прахом и Пеплом, так что это можем сделать только мы, – решительно заявил Микель, на миг заколебавшись, хорошо ли лгать братьям, но быстро отмёл эту мысль, как глупую. Он говорил правду. Только умолчал, что приказ его собственный. – И нужно торопиться. Обстрел скитальца начнётся чуть больше чем через пять часов.

– Да, сержант, – Доннел с характерным лязгом ударил кулаком по нагруднику.

XXV

Чтобы добраться до «Поиска Истины» кратчайшим путём, который просчитал магос Вульф, десантникам пришлось с помощью мельта-зарядов преодолеть несколько препятствий. Количество взрывчатки сократилось до одного заряда, когда они наконец пробились через закрытые ставни мостика корабля, перевозившего паломников с Санктус Мор, и оказались в глубокой полости, примерно полкилометра глубиной и столько же высотой. По ту сторону этого своеобразного ущелья на расстоянии около пятидесяти метров виднелись готические арки окон мостика корабля Адептус Механикус. Судя по всему, полость образовалась в процессе сростания кораблей и завершилась, когда внутрисистемный пассажирский корабль неведомым образом застрял здесь. Правда, невозможно было сказать как давно это случилось, и лишь чудо, дарованное Императором, сохранило жизнь верующим.

– Нам нужно вон туда, – топором указал на закрытые бронеплитами окна мостика нужного ему судна магос Вульф.

Тлен уже осматривал провал на предмет того, как им добраться до места, потому просто кивнул и продолжил своё дело. Справа на подобие подоконника через пробитую мельта-бомбой трёхметровую дыру с оплавленными краями вошел брат Кенхеард, занявшись теми же подсчетами, что и хранитель тишины, но с другой стороны. Выходило так, что можно было попробовать пройти по этим подоконникам до расплющенной массы неузнаваемого уже корабля и по его останкам добраться до нужного места. Магнитные захваты сабатонов позволяли Ангелам Ночи удержаться на малейших уступах, но вот у магоса таких возможностей не было.

– Мы можем пробраться по левой стороне, но вам, магос, будет сложно последовать за нами, – высказался Тлен, жестом показав братьям двигаться за ним по парапету.

– Обо мне не беспокойтесь, первый хранитель, – поспешил успокоить сопровождающего Магенрад Вульф, используя четыре длинных механодендрита, чтобы хвататься за любые подходящие участки.

Тлен ступил первым на смятую массу того, что когда-то было боком небольшого корабля, и сразу ощутил, как гнётся под его весом стальной прут. Вопреки ожиданиям, сила тяготения между кораблями была сильнее, чем внутри корабля, и всё вокруг скрипело от испытываемого давления. Оракул схватился за ближайший выступ и переставил ногу на торчащую часть палубного настила чуть выше, затем перехватил выступ обеими руками, перенося вес, и снова потянулся к погнутому куску арматуры, рядом с которым свисала безжизненная масса кабелей, а из дыры под ними капала конденсировавшаяся влага.

Аккуратно переставляя ноги, перехватываясь руками и умело выискивая путь хранитель тишины преодолел половину пути, когда гравитация резко изменилась в противоположную сторону, увеличившись в несколько раз. Десантников, словно листья порывом ветра, рвануло вверх, внезапно ставший низом, и четверо сорвались, сумев ухватиться за препятствия многими метрами выше.

– Вот как она работает, – вслух заметил Магенрад, сумевший легко удержаться на месте, а сервочерепа магоса быстро перевернулись в воздухе и вернулись к нему, гудя антигравитационными двигателями, чтобы противостоять увеличившейся силе тяготения.

– Поконкретнее, пожалуйста, – проворчал Тлен, едва удержавшийся за острый выступ.

– Система управления скитальцем, о которой говорил магос Кварро. Изменение гравитации в отдельных частях, вызывающее вращение и движение в нужную сторону, – пояснил магос Вульф. – И, судя по всему, это кратковременное изменение, призванное ускорить общее движение. Рекомендую приготовиться к возвращению предыдущего направления гравитации и её силы.

Едва успели Ангелы Ночи понять что делать, как это случилось, и они снова едва не кувыркнулись, лязгнув броней о сталь смятого судна. Лучше всех оказались готовы сервочерепа и их хозяин, чего и следовало ожидать, а остальные удержались как смогли. Говорить о том, что стоит поторопиться, никому не понадобилось, и, прежде чем гравитация снова изменилась, десантники перебрались на другую сторону, став на парапет одного из уровней командной надстройки "Поиска Истины".

– Сделайте нам проход, – попросил магос, когда добрался до Астартес и надёжно закрепился механодендритами.

– Последняя бомба, – предупредил Тлен, кивая брату, несущему заряд. – На мостик попасть будет сложно, если он обесточен и переборки закрыты.

– Я магос Адептус Механикус, а это судно Адептус Механикус. Доставьте меня внутрь и я открою всё, что будет нужно, – пообещал магос, в модулированном голосе которого хранитель тишины снова ощутил нотки нетерпения.

– Хочется вам верить, – негромко произнёс тёмный провидец и отошел на шаг назад, когда мельта-бомба была установлена, а затем взорвалась, мгновенно проплавив круглую дыру почти трёхметрового диаметра, хотя сам проход с учётом толщины обшивки, едва достигал два метра.

По ту сторону оказался нижний ярус мостика, где обычно в нишах и за пультами располагались простые монозадачные сервиторы, но сейчас было нечто иное. Части сервиторов лежали на полу изрубленные самым жестоким образом, а всюду на полу и стенах виднелись следы крови и масла, разлетавшихся во время резни. Тлен вошел первым с активированным силовым полем клинка в правой руке и инферно-пистолетом в левой, отмечая тренированным взглядом детали. Мостик еще работал, судя по наличию слабого освещения, но кто тут хозяйничал можно было лишь догадываться по тому, как были убиты сервиторы. Впечатление было такое, будто их в спешке покрошили, всем и каждому после этого раздавив черепа.

Смысла в скрытности после взрыва не было, потому его братья входили один за другим, беря под контроль периметр и поглядывая наверх, где на цилиндрической колонне диаметров метров двадцать возвышался непосредственно мостик и куда вели пучки кабелей и всевозможных труб. Подняться наверх можно было напрямик по аварийной лестнице правее текущего местоположения Астартес или по ступеням в дальнем левом углу.

– К центральному когитатору капитанского трона, – указал направление магос, снова топором обозначив лестницу.

Брат Кенхеард направился туда, а Тлен ощутил проблеск предчувствия, не психического, но интуитивного, и поднял взгляд на надстройку, когда с неё на десантников спрыгнуло похожее на многоножку существо с грязными конечностями-клинками, облаченное в рваную алую мантию жречества Марса, а следом за этим ожили защитные энергетические орудия, встроенные в стены и потолок мостика.

XXVI

Прежде чем капеллан добрался до неизвестного мясника, погибло еще два человека, а остальные попятились назад, начав стрелять из дробовиков, заряды из которых безвредно рассыпались в стороны при столкновении с керамитом брони Предателя. И только затем гиганты столкнулись между собой. Везувий поймал момент, когда враг опустил секиру, и прыгнул вперёд, чтобы нанёсти смертельный удар. Крозиус в искрах силовых полей врезался в подставленный для парирования силовой клинок, удерживаемый рукой вышедшего вперёд второго врага, а топорщик уже замахивался, чтобы разрубить капеллана в поясе. Парирование раскрыло Имперского Кулака для добивающего удара и только благоволение Императора позволило ему успеть отскочить к стене, так что топор лишь прогрыз небольшую борозду под аквилой на груди. Но быть прижатым к стене, когда тебя атакуют двое, означало верную смерть, потому Везувий парировал выпад гладия противника и отступил на пару шагов назад, делая свои шансы выше и держа в уме, что люди за его спиной еще понадобятся.

– Какая неожиданность, одинокий Кулачок, – посмеиваясь, отметил обладатель силового меча, облаченный в слепленную из разных марок багряную броню, украшенную костями и черепами, висящими на крючьях по всей поверхности. – Много ли еще твоих братьев выжило здесь?

Его напарник в рогатом шлеме подался было вперёд, собираясь сразиться с капелланом, но мечник жестом остановил этот порыв и начал отступать назад, поскольку коридор был слишком узок, чтобы удобно сражаться, к тому же при столкновении с силовым полем крозиуса цепной топор просто будет разбит, что означало неизбежное поражение.

Капеллан вместо ответа снова бросился вперёд и провёл серию атак, но враги просто отступали назад, а те выпады, что могли попасть, мечник с трудом, но парировал, проводя сразу после этого коварные колющие контратаки, чтобы держать Везувия на расстоянии. Догадаться чего они хотят было просто. Пространство даст возможность Предателям атаковать с двух сторон, и если он сосредоточиться на ком-то одном, второй без труда ударит в спину. Нужно было закончить это здесь и сын Дорна рискнул.

– Император мой щит, – прорычал он, переводя плазменный пистолет в режим накопления максимального заряда, а затем бросился на врагов снова, выбрав основной целью мечника.

Крозиус снова столкнулся с мастерски сделанным мечом, раньше принадлежавшим, судя по алому камню в форме капли крови на гарде, кому-то из Кровавых Ангелов, а воющий цепной топор вгрызся в левый наплечник капеллана, раздирая керамит и символ Имперских Кулаков на нём в клочья. Везувий ощутил яркую вспышку боли, когда зубья топора начали перемалывать его плоть, и стиснул зубы, отбивая силовой меч своего противника, чтобы затем повернуть кисть левой руки и в упор выстрелить в берсерка.

Яркая вспышка ослепительного света на мгновение ослепила даже авточувства брони, запищавшие предупреждения о слишком высокой температуре, но силовое поле розария уберегло капеллана от худших эффектов взрыва плазмы и он тут же опустил крозиус на голову мечника, который такой защитой не обладал.

Берсерк, чьи живот и грудь практически исчезли после попадания мощного плазменного заряда, рухнул на пол, а следом за ним на спину повалился и второй хаосит, чья голова развалилась пополам до самой шеи после знакомства с крозиусом, но, взглянув на пистолет, Везувий понял, что тот вряд ли уже сможет стрелять, и закрепил его на магнитном креплении бедра.

– Это на них мы должны охотиться? – послышался удивлённый голос одного из ауксилариев Ангелов Ночи.

Капеллан медленно обернулся, переживая снижение пульса и последствия ранения, от которого рука еле двигалась. Из восьми солдат, которых он реквизировал, осталось трое, еще трое были мертвы, а две женщины, похоже, сбежали.

– Нет, – честно ответил он. – На кое-кого похуже.

XXVII

Фиррис бежала, не разбирая дороги, просто чтобы подальше оказаться от этих безумцев. Почему она вообще пошла сюда? Нужно было отказаться и будь что будет! Но нет, ты же очень смелая девочка, должна была пойти посмотреть что будет. Так думала бывшая первая леди Фрации, убегая наощупь по казавшимся одинаковыми коридорам космического скитальца. Нет, конечно, она испытывала не только ужас, но и надежду на то, что бежит прямиком назад тем путём, каким они пришли к гибели Смирнова и остальных, кого она даже не знала, но что-то внутри подсказывало, что она безнадёжно заблудится. Впрочем, лучше заблудиться, чем… Проклятье! Ей воздуха не хватит, если придётся блуждать тут слишком долго.

Блондинка остановилась, как вкопанная, ощущая растущую панику. Она хотела жить, а не это всё! И сзади, будто осознания не самого лучшего решения в её жизни было мало, послышались тяжелые шаги.

"Только бы не великан," мысленно задрожала она, резко оборачиваясь и понимая, что всё еще сжимает в руках бесполезный дробовик, когда в полной темноте на неё налетел кто-то и сбил с ног, после чего Фиррис в который раз за этот день больно приложилась головой о твёрдую заднюю часть скафандра и грязно выругалась, отпихивая упавшее на неё тело дробовиком.

– Ай, – в ответ послышался голос Ангелики, которая, получив удар дробовиком в грудь, перекатилась в сторону, освободив тем самым ту, кого догоняла.

– Ты что, сумасшедшая? – выпалила Фиррис, толкая лежащую вдову Ордината рукой, а затем и ногой, чтобы та была подальше от неё. – Сначала втянула меня в это, а теперь чуть не…

– Прости, – выдохнула преследовательница запыхавшимся голосом и бывшая жена Ватора ощутила укол совести, который быстро погасила.

– Ладно, – начала немного успокаиваться Фиррис и села, подогнув ноги к себе и прислушиваясь.

– Что теперь будем делать? – Ангелика наощупь устроилась рядом, даря странное ощущение теплоты.

Блондинке хотелось выругать её последними словами, обозвать, ударить, но почему-то сдержалась.

– У тебя есть фонарь? – уточнила Фиррис, повернувшись к напарнице, и та вытянула большой фонарь, мигнув им для наглядности. – Отлично. Значит, пока что мы не пропадём.

Однако что делать было вопросом резонным. Искать путь назад куда? К разбившемуся транспортнику? Или наугад искать Ангелов Ночи? Вот совсем не улыбалась Фиррис перспектива вернуться к своему положению служанки на "Непрощенном Слепце". С другой стороны, какие были альтернативы, кроме умереть здесь без еды, воды и воздуха?

Ангелика отдала фонарь и молча ждала.

– Не знаю, – честно призналась после минуты размышлений Фиррис. – Ни один из вариантов мне не нравится.

– Почему? – поинтересовалась брюнетка.

– Потому что я всегда была кому-то должна, всегда делала то, что хотели другие, а не я, и теперь, когда я наконец по сути свободна, я не знаю чего хочу, – вдова Ватора закрыла глаза и ощутила, как подступают слёзы. Если бы она хотела просто свободы, то вот она, но что дальше? Смерть? Рабство?

– Знаешь, а я тебя понимаю, – тихонько заметила Ангелика.

– Да ладно? – не удержалась от язвительного комментария Фиррис. – С каких пор подстилка надзирателей меня понимает?

Вдова Карла Ордината грустно вздохнула, и Фиррис ощутила укол стыда за свои слова, но забирать их назад всё равно не стала бы.

– Мы же все связаны друг с другом и окружающие всегда воздействуют на нас, рождая новые желания и стремления, – начала Ангелика после небольшой паузы. – Тебя заставляли всю жизнь и ты боролась с этим как могла, желая лишь освободиться от этого, но никогда не думала о том, что потом, что после того, как получишь свободу.

Фиррис прищурилась, хотя и не видела ничего в темноте, потому что собеседница говорила верно.

– Я тоже об этом никогда не думала, – продолжила Ангелика. – Как послушная девочка, я сначала хорошо училась, потом усердно работала, а потом вышла замуж и должна была родить мужу детей, после чего всё, моя миссия в этом мире выполнена? Теперь у меня нет мужа, есть сын, который имеет большое будущее и без моего участия, и вроде как я более никому в этом мире не нужна.

Слёзы настойчиво подкрадывались к Фиррис, как и возмущение такими размышлениями Ангелики, но она так же настойчиво гнала их прочь.

– Может быть, мы не такие уж и разные, – постаралась улыбнуться блондинка, легко толкнув плечом брюнетку, которая в ответ вроде бы усмехнулась тоже. – Знаешь что мы сделаем? Вернёмся на "Непрощенный Слепец" и найдём себе занятие по душе, чтобы никогда больше не задаваться такими вопросами. Я хотела бы вообще вернуться на Фрацию и как-то исправить тот вред, который нанесла, но если ты кому-то скажешь об этом, я тебя убью, поняла?

– Поняла, – сквозь смех и слёзы ответила Ангелика, потянувшись обнять собеседницу.

– Вот и отлично, а теперь хватит этих телячьих нежностей и пойдём уже, – провозгласила Фиррис и поднялась, предлагая руку помощи подруге, когда из тьмы вдалеке донеслись первые шаркающие и лязгающие звуки.

XXVIII

Врагов было так много. Гальярд не помнил, чтобы когда-то они приходили в таких количествах, бросаясь на убой, как послушный скот. Это было сложно представить, но мертвецы теснили их, заваливая проходы своими телами. Даже брат Занбар уже не ревел, а хрипел и пятился, безуспешно пытаясь удержать бесконечный прилив.

"Это конец. Мы умрём здесь сегодня", подумал Гальярд, ощущая, как онемевшие от длящейся много часов схватки руки едва слушаются его. Слишком долго они нормально не ели. Слишком много сил было потрачено на то, чтобы удержать эти стены без какой-либо иной цели кроме выживания. Но Имперские Кулаки всегда стоят до конца и Гальярд собирался подтвердить это утверждение пока сердца еще бьются, а кровь течет по венам, потому крепче сжал кулаки и всем телом принялся крушить наседающие на него тела, ломая кости и кроша головы.

Брат Ансельм, проявивший недюжинную силу после стычки с тварью, носившей доспехи Фарэя, тоже невольно отступал рядом, точными резкими ударами убивая отдельных врагов, но с таким количеством противников можно было и не целиться вовсе. Впрочем, Гальярд сомневался, что брат сумеет когда-нибудь сражаться так, как раньше, даже если они каким-то чудом выживут, и осознание этого резало ему сердце не хуже ножа.

Столкновение с кем-то позади заставило Гальярда резко развернуться и ударить локтём, но рука вовремя остановилась, иначе бы брату Райнеру не поздоровилось. Бертран и Эмерон тоже приближались к центру зала, теснимые со всех сторон бесконечной толпой, и даже вдохновляющие слова, которые то и дело пытался произносить Райнер, уже едва слышались за топотом ног мертвецов и хрустом их костей. Оружия ни у кого из стойких сынов Дорна не осталось, лишь кулаки и воля.

Когда братья сомкнули круг, наплечниками касаясь друг друга, началась их финальная битва. Количество тел вокруг них и под ними росло, составляя собой новую почву, неустойчивую и вязкую, и в какой-то момент десятки рук схватили брата Эмерона, чтобы утащить в толпу. Занбар могучим ударом ладони, словно топором, обрубил тянувшие десантника конечности и тут же сам поскользнулся, падая набок в молчаливо скребущую по сверхпрочной броне людскую массу. Вернуть терминатора было уже некому, потому что тяжесть его брони была неподъёмной в их текущем состоянии, и Занбар быстро скрылся под навалившимися на него врагами, еще несколько секунд заметно подбрасывая накинувшихся умертвий. В кругу Имперских Кулаков образовалась брешь и в неё хлынули новые враги, следующим утянув в свою мерзкую массу брата Бертрана, осыпавшего их проклятиями и гневными обещаниями, а после и Райнера. Рядом остались лишь Эмерон и Ансельм.

Гальярд больше ощутил, чем увидел, как на него самого наваливаются десятки тел, а ноги подгибаются под их общим весом и проваливаются в вязкую массу предыдущих останков. Еще немного, и они опрокинут его, а затем порча проникнет и в него, сделав дёрганой марионеткой. Даже заслуженного покоя смерти не будет, что вызывало в груди праведную ярость и заставляло отбиваться вслепую. Имперский Кулак хрипло рычал и пытался сбросить с себя эту отвратительную массу тех, что когда-то были людьми, но ощутил лишь запах горелого мяса и почувствовал повышение температуры. Неужели брат Занбар подорвал свой реактор?

Температура выросла еще больше и на броню Гальярда через накрывающие его тела начал капать раскалённый прометиум, шипя на керамитовой броне. Это определённо был огнемёт!

– Прекратите огонь! – взревел он, перекрикивая теперь уже слышимое им громкое шипение этого смертельного оружия и треск пламени, пожирающего трупы.

Волна схлынула, чего раньше не случалось до приближения перехода в варп, и Гальярд смог сбросить с себя пылающие тела, чтобы посмотреть на спасителей, сражающихся в языках пламени, пожирающих умертвий. Наверняка аварийный маяк, включенный братом Фарэем, таки привёл к ним братьев. Терминаторы первой роты были бы очень кстати, но вместо них он увидел обыкновенных десантников в черной матовой броне далеко не самых новых моделей, очищающих залу парой тяжелых огнемётов, болтерами, плазмой и клинками. Не Гвардия Ворона и не Храмовники, не Ангелы Мести и не Орлы Смерти, на Железноруких и Черных Консулов тоже не похожи.

Пока Гальярд думал, так же выбравшийся из под горящих тел врагов Райнер указал на громилу, орудующего внушительным двуручным клинком во главе пришедшего им на помощь отряда.

– Меч чемпиона Майнхарда! – воскликнул он, явно кривясь от гнева под треснувшим шлемом и подёргивая головой, как от нервного тика.

Майнхард был чемпионом роты в течение полувека, пропав порядка двадцати лет назад при абордаже корабля, принадлежащего банде Повелителей Ночи, и с тех пор ничего о его судьбе и тех, кто ушел в ту атаку с ним, не было известно. Теперь же меч объявлялся в руках неизвестного спасителя, с поразительной лёгкостью расчищавшего зал от умертвий. Гальярд стряхнул с себя обугленную плоть умертвия и посмотрел на поднимающегося в трёх шагах от него Ансельма, чьё лицо превратилось в сплошную обожженную гематому, из которой блестел один здоровый глаз. Кажется, они променяли одну смерть на другую, потому что только Предатели могли выглядеть так, как эти "спасители".

– Отвернувшиеся от света Императора найдут тут лишь смерть! – крикнул Гальярд, взяв из гнева и ярости силы, когда громила, за которым следовала еще пара мечников, приблизился на расстояние рывка, а болтерные и плазменные выстрелы расчистили пространство вокруг Кулаков.

Не сговариваясь, Гальярд с Бертраном ринулись на здоровяка, собираясь голыми руками убить его и вернуть реликвию ордена. Их встретил широкий взмах, способный разрубить десантника пополам, но удар пришелся плашмя и просто остановил обоих Кулаков. Бертран поднырнул под клинок и нанёс удар кулаком в бок громилы, а Гальярд ухватился за гарду и рванул её на себя, собираясь вырвать меч из рук Предателя. Тот слегка вздрогнул от удара в правый бок, после чего резко дёрнул длинной рукоятью меча вперёд, разбив правую линзу шлема Гальярду, а Бертрану врезав коленом в грудь, так что тот отлетел назад и упал на спину.

Эмерон врезался в громилу, заставив того пошатнуться, но меч чемпиона всё еще оставался в его руках. Ансельм нанёс тяжелый удар сверху, едва не сломав Предателю руку, так что в следующий миг меч он таки выпустил, но тут же подоспели трое мечников, пинками и ударами рукоятей мечей оттолкнувшие Имперских Кулаков от своего командира.

Гальярд восстановил равновесие, чувствуя, как кровоточит разбитая осколками часть лица под глазом, а затем увидел что-то черное, протиснувшееся в трещину шлема и припавшее к глазу. Рефлекторно он закрыл глаз и расширил пальцем трещину, раздавив мелкое существо о кость носа.

– Мы Ангелы Ночи, вечно бдящие во тьме, – протянул глубокий голос громилы. – Мы палачи падших и спасители заблудших. Император посылает нас к тем, кто ищет свет, чтобы они жили, а те, в ком лишь тьма, умрут. Вы верны Императору или заражены паразитами?

Гальярд поглядел на свой левый наплечник, чтобы убедиться, что символ ордена всё еще виден, а затем, не вынимая пальца из трещины, чтобы не заскочил еще один мелкий паразит, вернул внимание на Ангела Ночи. Если это была типичная шутка Альфа-Легиона, то сейчас она была неудачной.

– Мы Имперские Кулаки, верные сыны Дорна и ангелы смерти Императора, – произнёс Ансельм, и его слова снова будто по сердцу резанули Гальярда.

"Нет, брат, ты уже нет", подумал он, глядя на направленные на них стволы болтеров и плазменных винтовок, но сказал другое. – А вы Предатели, похитившие меч чемпиона Майнхарда двадцать лет назад. Повелители Ночи, закрасившие свои символы ради новой банды.

Громила сделал полшага назад, заметив, что Райнер подобрал отобранный у него меч, а затем развёл руки в стороны и подался грудью вперёд.

– Убей меня, если я не служу Императору, – призвал он, а его братья отошли назад и опустили оружие.

Это явно было какой-то мерзкой провокацией, обманом, но почему они тогда еще не расстреляли выживших? Взять в плен? Проще это сделать силой, чем уговорами. Гальярд повернулся к Райнеру, гадая, что тот сделает. Райнер, которого он знал, был бескомпромиссным и наверняка сделал бы что-то безрассудное, вверив свою жизнь воле Императора, но что брат сделает под влиянием той черной мерзости, что, как теперь он понимал, была в черепе Ансельма и, возможно, других боевых братьев, было загадкой и воин в очередной раз приготовился умереть.

Райнер дёрнул плечом и опустил меч.

– Хорошо, а теперь двигайтесь за мной, – хмыкнул громила и кивнул в сторону, где веером вокруг коридора расположилось его отделение. – У нас мало боеприпасов, чтобы долго болтать пока этот скиталец летит к нашему миру. Магистр Сорнери будет рад увидеть выживших.

Пара мечников, сопровождавших громилу, подошли ближе и протянули Имперским Кулакам балончики с герметиком.

– Поможем брату Занбару и идём, – произнёс Бертран, направившись к погребённому под тлеющей горой трупов терминатору.

Гальярд, взяв предложенный балончик и залив им пробоину в шлеме, передал его Эмерону и задумался о том, не остался ли он последним здравомыслящим среди братьев, и, оценив резкость движений остальных, с горестью понял, что да.

– Благодарим за своевременную помощь, – произнёс он, обращаясь к громиле. – Как тебя зовут… кузен?

Язык не поворачивался назвать его братом.

– Ноа, – просто ответил здоровяк, которого, должно быть покоробило такое обращение.

– Штурмовой капитан Ноа, вторая рота ордена Ангелов Ночи, образованного для защиты сектора Иерихон решением Иатосского Конклава Его Священной Инквизиции, – слегка насмешливым голосом добавил низкорослый десантник, к которому двигался Ноа.

Гальярду было не до смеха, потому как Иерихон был очень далеко от того места, где они последний раз определяли координаты. Впрочем, раз тут были верные Императору силы, включая Инквизицию, был шанс вернуться к своему ордену. Единственное, что его беспокоило, не размножится ли эта падаль внутри его братьев и будет ли кому возвращаться. А еще, стоит ли говорить новым знакомым о том, что остальные братья, скорее всего, заражены? Оставаться в одиночестве совершенно не хотелось.