Текст книги "Соблазн Мечтаний (СИ)"

Автор книги: Gromdar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

LXI

Удары по противовзрывной двери, за которой расположились Имперские Кулаки, походили на удары громадного молота, и от каждого металл немного, но сминался, обещая вскоре поддаться окончательно. Капеллан Везувий стоял перед вратами, гордо расправив плечи и подняв голову в ожидании врагов, которые первым делом, когда ворвались бы, увидели пылающие яростью алые линзы его шлема и смертельное синее сияние пока еще ждущего активации крозиуса арканум. Гальярд рядом с таким героем чувствовал себя тем, кем был, побитым ангелом, чьи крылья истрепались и больше не могли поднять его к небу. Даже странно, что из полуроты выжили только он и капеллан. Гальярд никогда не был лучшим фехтовальщиком, стрелком или кем-то еще. Средний боевой брат, которому хватало усердия только на то, чтобы пройти чуть выше нижней границы полезности. Никто не ждал от него свершений, никто не пророчил ему большого будущего и даже повышение до сержанта было так далеко, что если бы он стал седым калечным ветераном, то его бы даже не отправили учить инициатов.

Подобная мысль вызвала на губах Гальярда кривую усмешку и он снова обратил внимание на дверь, которая под очередным ударом еще больше прогнулась внутрь. У них больше не было возможности увидеть что происходит снаружи, но сомнения в том, что там не только люди, отсутствовали. Ни один человек, даже с силовым кулаком, не обладал силой крушить противовзрывные двери.

Бум.

Гальярд обернулся на звук прогнувшейся балки, недалеко от которой на возвышении расположились ауксиларии Ангелов Ночи.

Бум.

Плита потолка рядом с балкой прогнулась, и Имперский Кулак начал движение к месту, где происходила попытка проникновения.

Бум.

Со скрежетом раздираемого металла вниз провалилась массивная фигура, сбившая по пути к яме сервиторов подвесной мостик и грохнулась вниз с треском ломаемых когитаторов. Гальярд перемахнул через перила, отделявшие капитанское возвышение от ямы, и в полёте активировал силовое поле меча Кровавых Ангелов, осветив чудовище, которое поднималось перед ним. Огрин размерами с космодесантника в броне был закован в жесткую бронированную раму и сильно аугментирован. Левую руку недочеловека венчал огромный силовой кулак, а правая искрила молниевыми когтями, клацнувшими в нетерпении пролить кровь. Времени думать откуда он такой взялся не было.

– Император наблюдает за нами, брат, направляет нас и является нашим щитом, – продекламировал в вокс капеллан, оставшийся у ворот.

Вместо ответа Гальярд с трудом левой рукой, в которой был зажат боевой нож, отбил неуклюжую, но мощную, попытку проткнуть себя молниевыми когтями, после чего сразу же вонзил сияющий клинок в толстое горло огрина поверх бронеплиты, защищавшей его грудь и шею. Мгновение, поворот рукояти и лезвие срезало голову с плеч монстра, но следом за ним пришли другие.

Ауксиларии открыли огонь, поддерживая Гальярда зарядами дроби, которая сшибала в полёте и оставляла лежать противников размером поменьше, но огринам причиняла мало вреда. С ними ангел смерти должен был справиться сам.

Ближайший упавший на труп собрата переросток захрипел и, опираясь на руки, попытался встать, но десантник сменил хват ножа и всадил его врагу в затылок, резким движением перерубив сухожилия. Перерезать кости позвоночника однако не вышло, к тому же рядом поднимался другой здоровяк, потому Гальярд переключился на него, игнорируя тощих людей, которые сыпались, словно мешки с костями и разлетались от непрерывной пальбы ауксилии. Аугментированный громила успел подняться, когда Имперский Кулак сделал к нему шаг и едва не упал из-за прыгнувшего под ноги носителя паразитов. Пришлось спешно пригибаться, чтобы уйти от горизонтального удара, и давить непрошенную помеху коленом так, что захрустели кости, а затем отсечь руку огрина чуть ниже локтя силовым клинком и всадить нож в локтевое сочленение другой руки. Громила изо всех сил ударил десантника головой, так что у Гальярда на мгновение помутилось перед глазами, но меч со злобным жужжанием энергетического поля уже вонзился аугментированному здоровяку в живот и с натугой двигался вверх, пока не рассёк голову пополам снизу вверх.

Эти усилия и связанные с ними задержка не прошли даром, и врагов становилось всё больше. Гальярд вспомнил, как они пёрли все предыдущие разы, когда он еще сражался бок о бок с Ансельмом, Бертраном и другими, и задался вопросом, как долго сможет продержаться в этот раз, но над ответом подумать не успел, потому что один из рабов паразитов прыгнул на него сверху и закрыл собой обзор. Пришлось рубить его ножом, потому что вцепился гад крепко, а пытаться срезать его с себя мечом было слишком рискованно. Еще один такой прыгун, и силовой клинок может случайно оборвать жизнь самого Гальярда.

Паразит цеплялся отчаянно даже когда от него осталась лишь верхняя часть тела, а время уходило всё быстрее. Еще слышны были выстрелы дробовиков, но они тонули в нарастающем грохоте ударов по дверям мостика и шлепках падения новых и новых гостей, приходящих через пролом в потолке. Имперский Кулак топтал врагов ногами, наугад размахивал силовым мечом, каждым ударом собирая жатву жизней несчастных, но врагов, похоже, лишь прибывало.

Наконец, он смог сбросить с себя то, что осталось от зараженного паразитом человека, и оценить бушующее вокруг море врагов, к разочарованию своему осознав, что убил слишком мало. Нужно было отступить на более удобную узкую позицию, и Гальярд начал прокладывать путь к лестнице наверх, где ждал капеллан, сосредоточившись на этом с целеустремлённостью, выточенной в нём десятилетиями тренировок и службы. Каждый бросавшийся на него враг встречался с лезвием ножа, кулаком или силовым полем меча, неизменно падая после такого столкновения.

Бум.

Адский скрежет разрываемого металла оповестил о том, что дверям на мостик пришел конец, и Гальярд достиг верха, чтобы увидеть врывающихся внутрь жертв паразитов, за спинами которых возвышался боевой робот размером с дредноута, чьи силовые клешни и сделали им проход, а роторная пушка на плече поворачивалась к нему. Имперский Кулак замер на мгновение, понимая, что сражаться с толпой он сможет, а с таким огромным врагом справится разве что вместе с капелланом. Но перед тем, как инстинкты и выучка подсказали ему нырнуть обратно вниз по лестнице, чтобы избежать очереди из скорострельного орудия робота, взглядом он поискал Везувия, с мрачной ошеломлённостью поняв, что того нигде нет.

LXII

– И сейчас, предатель, я совершу то, о чём мечтал все эти десятилетия, – произнёс спокойный механический голос, эмоции в посыле которого были слишком явными и жестко контрастировали с тоном.

– Подожди! – Янтарь разрывался внутри себя между желанием знать правду о своём прошлом и выполнить свой долг. – Моя память была стёрта начисто. Ты будешь мстить телу, а не человеку.

В стенах по бокам комнаты открылись бронеплиты, скрывавшие до поры до времени оружие, не похожее ни на что, что ранее Ангелы Ночи могли видеть, но совершенно точно использующее окружающий их заряд электричества для усиления, потому что стальные шары на концах ребристых стволов засияли набирающей силу энергией. Укрыться было негде, так что отделение совершенно точно понесло бы еще потери, если бы орудия выстрелили. Но они пока молчали.

– Ты сам стёр себе память, предатель, чтобы забыть о содеянном, – продолжил после паузы механический голос.

– Что именно я сделал? – уже спокойнее спросил Янтарь, лёгкими кивками и движениями молниевых когтей показывая братьев кому какое настенное орудие на себя взять.

– Тянешь время? Это бессмысленно. Час моего освобождения близок, как и час мести. Узник обретёт свободу. Заноза будет извлечена и семья найдёт приют.

– Просто ответь на вопрос, – хмыкнул библиарий Ангелов Ночи, готовый действовать в любой миг.

– Ты не изгнал демона, как клялся, а вместо этого заточил его здесь. Ты не привёл помощь, как обещал, а трусливо сбежал. И ты не вернулся, чтобы освободить меня от этого проклятого трона, а пришел убивать. Но я убью тебя сам, – пообещал голос, но прежде, чем он успел договорить, по сигналу Янтаря десантники открыли огонь и разнесли настенные орудия в клочья.

– Таки да, я тянул время, – признался эпистолярий, приближаясь к следующей двери.

– Твои усилия всё равно тщетны. Он заберёт всё, что ты вызвался сохранить, и тогда ты познаешь всю боль предательства так же, как я, – несмотря на монотонный голос, слова сочились ядом.

– Кого тебя? Я даже не знаю кто ты, – Янтарь подозвал Мателая, чтобы тот помог вскрыть панель доступа или с помощью мельты сделал им проход.

– Йосам Карденас.

Как и ожидалось, имя ничего библиарию не сказало. Если он действительно сам стёр себе память, то ничего удивительного в этом не было, но Янтарь всё еще не мог понять зачем было это делать. Если тут работала Инквизиция, то лучше ведь было сообщить им, чтобы разобрались с тем, что натворили. Или нет? Десантник не мог теперь никаким образом вспомнить какой была его личность ранее, но сомневался, что подлой. А еще его беспокоил демон, о котором Йосам сказал.

– Значит, ты вступил в сделку с демоном ради мести? – поинтересовался глава отделения, глядя на то, как боевой брат пытается выполнить его приказ, что-то колдуя над панелью.

– Ты не знаешь как долго я ждал, предатель, – ответил с небольшой задержкой Карденас. – Не знаешь в каких условиях. Не знаешь какой ценой.

– Какой же? – поинтересовался Янтарь, заметив, что переключатель на двери загорелся зелёным.

Мгновение, и дверь начала открываться, пропуская десантников в следующее помещение.

– Расскажу, если выживешь, – пообещал механический ровный голос.

Янтарь едва успел оттолкнуть Мателая от прохода, когда изнутри загрохотали болтеры. Библиарий успел заметить движение в темноте и тусклый отблеск на бронированном наплечнике того, кто стрелял. Астартес Гвардии Ворона. Сердце пропустило удар. Мог ли это быть его брат? Или братья, с которыми он сюда пришел в тот раз.

– Не стреляйте! Это я, Сиамир Далакс! – крикнул он в надежде, что братья были тут всё время в каталептической коме или иным образом пережили все прошедшие годы.

– Глупец, – голос из динамиков продолжал сочиться ядом, – они уже не те, что раньше. Ничто не осталось прежним в этом месте.

Нарасин с Ишимом уже стояли рядом, ожидая приказа ворваться внутрь, но Янтарь медлил.

И промедление стоило им всем урона, когда одна за другой к ним выкатились три гранаты, взорвавшись почти синхронно под ногами Ангелов Ночи. Конечно, осколки не могли им сильно повредить, но гранаты были лишь отвлекающим манёвром, призванным скрыть приближение противников. Два десантника вырвались через дверной проём подобно черным воронам со сверкающими когтями, и сразу же столкнулись с Мателаем и Янтарём.

Защищаться в ближнем бою Мателаю было нечем, и он попытался отмахнуться мельтой, но добился лишь того, что винтовку разрезали молниевые когти, тогда как другие пронзили его живот и резко дёрнулись вверх, потроша десантника. Янтарь перехватил предназначавшийся ему удар своими когтями и контратаковал, сцепившись когтями со своим противником. Нарасин, бросившийся на противника эпистолярия, едва успел пригнуть голову, когда заряд плазмы прошипел там, где мгновением раньше был его шлем, и из-за этого манёвра удар мечом прошел вскользь по бедру Гвардейца Ворона. Ишиму удалось проткнуть бок нападавшему на Мателая штурмовика своим клинком и тем самым спасти брата, которого стряхнули с когтя, чтобы встретить нового противника.

Два Ангела Ночи с болтерами, стоявшие в пяти шагах позади дерущихся, целились, но не могли начать стрелять в рукопашную без риска попасть в своего, потому ждали момента, который настал спустя пару секунд, когда в дверной проём проскользнули еще двое Воронов, вооруженных боевыми ножами. Остановить их разгон не удалось ни Нарасину, который поздно среагировал на появление новых действующих лиц, ни массреактивными снарядами. Болтеры изрыгнули разрывные снаряды, которые вгрызлись в нагрудники нападавших, вырывая куски из толстой брони, но уже в следующий миг брат Кеннет погиб от вонзившегося в горло сбоку ножа, а брат Логан вынужден был отступить под быстрыми и мощными атаками своего противника.

Янтарь вдруг ясно понял, что его отделение не чета ветеранам Гвардии Ворона, которых призвала на службу Инквизиция, и поборол продлившийся жалкое мгновение приступ сожаления. Кто бы ни был тогда с Сиамиром Далаксом, они умерли вместе с ним. Сейчас был только Янтарь, и долг с верностью требовали от него сражаться за Ангелов Ночи. Мечты о возвращении памяти обернулись черной страницей, которая не зря была стёрта ради новой, чистой, которую он писал с тех пор.

– Простите, братья, – прошептал он самому себе, а затем вывернул когти из клинча, в который они вошли с бывшим братом, и одной рукой отсёк кисть противника, а второй разрезал его шлем вместе с головой, толкнув после ногой падающее тело в дверной проём, через который собирался пройти сержант отделения.

Ишим сосредоточенно отступал под напором Ворона с молниевыми когтями и только лишь защищался, парируя единственным клинком и уклоняясь от разящих выпадов без мыслей о собственной атаке. Нарасин, оценив обстановку, оставил напарника, в мастерство которого верил, и бросился на убийцу брата Кеннета, собираясь проткнуть его силовую установку сзади, но враг услышал его шаги и вовремя развернулся. Силовой клинок рассёк выставленный для парирования боевой нож Ворона и оставил глубокую борозду на нагруднике, а второй вонзился в живот бывшего брата Янтаря, разрубив нижние сросшиеся рёбра и внутренние органы. Логан тем временем сумел достать свой боевой нож и обменивался стремительными ударами со своим противником, к сожалению, больше пропуская, чем попадая, но не позволяя Ворону нанести себе смертельную рану.

Сержант Гвардии Ворона легко поймал летящее в него тело и, слегка приподняв, как если бы пытался им защищаться, шагнул назад, словно предлагая Янтарю войти для дуэли. Библиарий едва не купился на эту уловку, вовремя заметив тончайшую растяжку и перемахнув через неё, чтобы в следующий момент увидеть смотрящее на него дуло плазменного пистолета. Уклоняться было некогда, и он подставил под выстрел левые когти.

Ярко вспыхнула плазма, сталкиваясь с силовым полем когтей, и нагретые до температуры солнца брызги разлетелись во все стороны. Визор Янтаря на мгновение затемнился, чтобы компенсировать вспышку и не дать носителю жмуриться или ослепнуть, что в бою могло стоить жизни, а когда вновь выровнялось освещение, вернулся в норму. Левый коготь превратился в оплавленный бесполезный шлак, но по крайней мере рука была цела, а сержант уже атаковал его коротким мечом, чьё мерцающее силовое поле спустя мгновение столкнулось с потрескивающим молниями полем когтей правой руки эпистолярия.

В небесно-голубой вспышке силовых полей Янтарь за короткий миг рассмотрел многочисленные трупы боевых сервиторов, которые, складывалось впечатление, уничтожили друг друга, а в конце огромной залы, где они находились, возвышались арочные врата с многочисленными резными символами защиты и отвращения варпа. Что это было? Ради чего создано?

Ответы наверняка ждали впереди, если им хватит сил получить их, а пока сержант ударил его рукоятью пистолета в висок, от чего голова Янтаря дёрнулась в сторону. Когтями он попытался обезоружить противника, вывернув меч из его рук, но Ворон предугадал его шаг и умудрился вытянуть меч за миг до того, как станет поздно, и нанести еще один колющий удар, от которого библиарий с огромным трудом уклонился. Тут же последовал обманный взмах когтями и неожиданный удар левой рукой, но сержант читал его, как книгу, уходя от обеих атак, как вода сквозь щели.

Янтарь не знал, как идут дела у членов его отделения, и понимал, что отвлекаться сейчас всё равно не может, сражаясь с таким достойным соперником. Они обменивались выпадами, контрвыпадами, ложными атаками и финтами, иногда достигая мелкого успеха, когда когти чертили полосы на броне сержанта или острие меча на глубину фаланги пальца погружалось в доспехи библиария, но развить успех никто из дуэлянтов не мог.

Нужно было сделать что-то, способное переломить ситуацию, и вовремя вспомнился приём, которому в Гвардии Ворона не учили, но который был показан ему Савелием в одной из тренировочных схваток. Янтарь слегка сменил стойку, став в более защитную позицию немного боком к сопернику, а затем, когда сержант в очередной раз нанёс глубокий колющий удар, сделал быстрый шаг вперёд, хватая его за запястье левой рукой и когти правой вонзая в коленное сочленение, вместе с тем уходя от выстрела из плазменного пистолета вниз. Едва перегретый сгусток плазмы пролетел над головой, вызвав мигание предупредительного сигнала на ретинальном дисплее, Янтарь подсёк противника и его же клинком, сломав тому кисть, пригвоздил к полу, завершив тем самым дуэль.

Радости от победы, если это можно было назвать победой, бывший Ворон не испытал еще и потому, что следующим ударом когтей пришлось добить противника, отрезав ему голову, ибо только после смерти Астартес переставал быть опасен. Янтарь поднялся, чувствуя, как начинает дрожать рука от осознания того, что только что сделал, но сдержал горечь внутри и заставил сердце успокоиться, переключая внимание на другие дела. Звуки боя угасли и пришло время оценить потери. Библиарий вернулся к братьям и осмотрел их, стараясь не смотреть на тела четырёх Воронов у их ног.

Мателай полулежал на полу, опираясь на локоть и другую руку прижимая к животу, из страшных ран в котором продолжала течь кровь, но, что хуже, высокое напряжение, гуляющее по помещению, делало состояние десантника хуже, потому его пришлось втащить дальше первым. Остальные добрались своим ходом и втащили тело Кеннета, чтобы оно не поджарилось там до состояния черного скелета.

– Мы у цели, – мрачно объявил Янтарь, когда они закрыли дверь в сторожку и оказались в плену звенящей тишины пахнущего смертью зала. – Брат Мателай, останься тут и прикрой наш тыл.

Логан протянул серьёзно раненому брату болтер Кеннета и ударил кулаком по груди, отдавая честь.

– Брат, не оставляй меня лежать здесь одного в шаге от цели пока вы будете сражаться, – напряженно произнёс Мателай, принимая болтер взамен своей утраченной мельты и безуспешно пытаясь подняться. – Помогите подняться, я смогу стрелять одной рукой.

Янтарь выжидающе посмотрел на остальных, потому что кому-то придётся пожертвовать своей мобильностью, чтобы тащить раненого, и Ишим, спустя мгновение, шагнул вперёд, протягивая Мателаю руку и придерживая пронзённое молниевыми когтями бедро.

– Сражаться в ближнем бою я в таком состоянии не смогу, так что поддержим братьев вдвоём, – почти что шепотом произнёс хранитель тишины Ишим, и Янтарь подумал о том, что впервые услышал его голос.

– Тогда вперёд, – кивнул эпистолярий, направляясь к высоким арочным воротам в конце зала.

LXIII

– Что у вас происходит? – резко спросил Ноа в вокс, бегом направляясь к амфитеатру, где осталось его отделение.

Более сухопарый и шустрый Никар обогнал его быстро, так что риск быть услышанным отсутствовал.

– Они привели брата Уильяма, у него амулет в форме слезы, – ответил Экзилус, в голосе которого боролись недоверие и обеспокоенность тем, что у них было мало понимания что делать.

– Готовьтесь к бою, я иду, – приказал штурмовой капитан и заставил свои мышцы ускорился несмотря на протестующий визг сервоприводов брони, созданной совершенно для других целей нежели скорость.

Никар уже скрылся внутри строения, когда Ноа только добегал до ступеней, отмечая, что охранники, которых он видел ранее, отсутствуют. Значит, все члены банды Мрачной Резни, что находились в пределах слышимости, уже были внутри, а это уменьшало шансы на успех задуманного Повелителем Ночи.

Здоровяк взбежал по ступеням и заглянул внутрь, когда брата Уильяма уже поставили на колени перед чудовищным дредноутом двое Предателей со свежими следами драки на броне, а вокруг них выстроилась скандирующая толпа демонопоклонников Астартес. Его собственное отделение стояло особняком, нервно сжимая оружие, а один из боевых братьев, видимо, ближе других знакомый с "Шакалом", порывался пойти к нему, но с трудом удерживался своими.

– Всем стоять на местах, – приказал Ноа, вбегая на подобие огромной арены и замедляясь около Ангелов Ночи.

Появление капитана подействовало на его подчинённых успокаивающе, потому что все знали как тот требователен к дисциплине и что он может принимать сложные решения в нужный момент. Даже их сомнения, вызванные видениями от демона, пока что отошли на второй план. Однако за внешним фасадом спокойствия и уверенности Ноа плохо представлял что нужно сделать. Уильям был ранен, но жив, над ним нависал дредноут, когтем почти любовно проводя по щеке боевого брата.

– Отпустите его, – пророкотал дредноут, убирая коготь, и все крики разом умолкли, оставив лишь давящую тишину ожидания. – Уильям, сын мой, рождённый в ночи. Тебе, как и всем Ангелам Ночи, лгали ваши лидеры. Магистр жаждет реализовать личные амбиции, используя вас, как тупое бесправное мясо. Эпистолярий прячет своё тёмное прошлое от самого себя, но считает себя вправе стирать ваше прошлое, лишая вас памяти, свершенных деяний и достижений. Капитаны молча потворствуют этой лжи, чтобы пресмыкаться перед слугами Трупа-на-Троне, чтобы лакать их сапоги в надежде на эфемерное "прощение".

Ноа участвовал в этой лжи, но он помнил что было бы в ином случае, и считал, как и другие лидеры ордена, что ложь была необходима, чтобы выстроить на чужих ошибках нечто новое и крепкое, создав новую историю для тех, кого ждали лишь смерть и забытье. Думать над этим сейчас помешал знак от Никара, который выстроил своих бойцов с другой стороны арены за спинами десантников Мрачной Резни. Но нужно ли было доводить до того, чтобы демон освободился? Возможно, лучше оставить его запертым здесь? Забрать его возможность освободиться?

– Богомол, возьми на мушку брата Уильяма, – жестко приказал капитан и сжал рукоять своего меча на случай, если кто-то возразит. – Остальные готовьтесь открыть огонь по Предателям как только я дам сигнал.

Снайпер отделения без размышлений поднял винтовку из-за спин братьев, но порывавшийся к Уильяму штурмовик, брат Аристон, резко повернулся к капитану.

– Ты сам трижды предатель, раз хочешь убить моего друга, – громко прорычал он через динамики шлема, разрушив все надежды капитана на неожиданную атаку.

Все присутствовавшие на арене десантники начали поворачивать головы к Ангелам Ночи, и Ноа понял, что через мгновение станет поздно.

– Огонь! – скомандовал он, вместе с тем парируя стремительный выпад клинка Аристона.

Едва слышно свистнул сталкерский снаряд, а затем загрохотали болтеры, загудела плазменная пушка, зашипел яростно тяжелый огнемёт, начиная кровопролитие с расстояния менее десяти метров. Но четверо боевых братьев, включая Аристона и, что неожиданно, Экзилуса, отказались выполнять приказ и Ноа, оттолкнув молодого мечника от себя, краем глаза посмотрел в сторону, где должен был уже лежать мёртвым брат Уильям. Он однако стоял. С мечом, который заточил демона, в руке, и смотрел черными глазами на Ноа, а дредноут с маслянистой тварью внутри вздрагивал, словно от разрядов тока, рядом с ним пока Предатели между Ангелами Ночи и демоном ревели и падали от выстрелов, а Никар, ухмыляясь, стоял там же, где и раньше, видимо, отказавшись от собственной идеи расправы над Мрачной Резней и обитателем варпа, которому они поклонялись.

А затем демонопоклонники из дальней части зала с воем понеслись на Ангелов Ночи и открыли стрельбу из всего имевшегося у них оружия.