Текст книги "Паладин развивает территорию. Том II (СИ)"
Автор книги: Greever
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 41 страниц)
Следом в коридоре послышался стук шагов и из дальней части коридора показалась Клиосса, которая, видя рыдающую девушку, приказала увести её.
А потом разогнала и остальных, отправляя их заняться делами. Все женщины, столпившиеся у дверей, сделав лёгкий реверанс в сторону графини, начали покидать небольшой холл. Линея хотела возразить, однако Фрейя преградила ей дорогу всем видом давая понять, что та уже и так перешла все границы.
Мелкие дрязги между женщинами возникали и раньше, но все они подчинялись правилам, установленным в этом мире, а также тем, что существовали непосредственно в доме Балтес, но она нарушила их, настолько неподобающе разговаривая с хозяйкой дома.
Линея была слишком наивна, чтобы думать о таком, в отличие от Фрейи, которая знала, что в случае конфликта, пострадает не Сильвия, а тот, кто вступил с ней в конфликт.
Пусть она и жена Виктора, но внезапно может выясниться, что герцог Леомвиль или его сподвижники, решили обозлиться на одну из семей других жён, тогда пострадает не сама женщина, а владения их семей и даже сама семья.
Даже в другой стране нельзя было чувствовать себя в безопасности. Герцоги имели достаточно влияния, чтобы заручиться поддержкой знати в таких королевствах, как Минтара и Армондэль, не говоря уже про Лантарис.
Поэтому девушка с лисьим хвостом, не дала Линеи сказать больше ни слова и помогла той, покинуть холл, предварительно попрощавшись с графиней.
Сильвия также последовала их примеру, хоть её и не просили уйти, но она всё же откланялась и направилась к детям.
Войдя в свою спальню, находящуюся по соседству с комнатой мужа, она выпроводила нянечек и, оставшись с детьми, подошла к их люлькам, где лежали две девочки, разглядывая свою маму голубыми как небо глазами.
– С папой всё будет хорошо, и скоро он придёт навестить вас, может, даже запомнит, кого и как зовут – поглаживая детей, с грустной улыбкой произнесла она.
По её щекам стекали слёзы и неясно было, кого пытается успокоить девушка, себя или детей.
Все могли плакать и проявлять слабость, только она не могла. Сначала девушка была герцогиней, которая являлась примером для всей остальной знати, а теперь хозяйкой владений, что не может показаться слабой, иначе пострадает вся семья.
Виктора она не только любила, но он также являлся её стеной, ограждавшей их с детьми от остального мира. Если с ним что-то случится, на его наследие накинутся все кому не лень и даже отец девушки не останется в стороне.
Проблема даже не в том, что Леомвиль захочет прибрать к рукам созданное мужем, а то, что вместе с ним, доступ к технологиям получат и вассалы герцога. Он просто не сможет поглотить всё, вернее, ему этого не позволят.
А потерянное, невозможно будет вернуть назад. Когда дети вырастут, им в наследство достанется в лучшем случае четверть от того, чего смог достичь Виктор.
Будь девочкам по шесть лет и имей они подтверждённый статус магов, виконтство Балтес сразу отошло им, но до того момента, территория вернётся к Шерманин, а им останется только ждать, пока одна из дочерей сможет вернуться и забрать то, что принадлежит ей по праву.
Но и дураку понятно, что станет с этими владениями за столь долгий срок.
С этими мыслями, Сильвия, через горничную ожидавшую за дверью вызвала к себе капитана «мертвецов».
Когда мужчина прибыл по её зову, на лице девушки уже не было и следа слёз, лишь суровый, решительный взгляд.
Она сидела в кресле, как-всегда с надменным лицом. Её ровная спина, задранный подбородок и сложенные на животе руки, подчёркивали холодную атмосферу вокруг неё.
Торун, стоял, преклонив колено, ожидая приказов.
– Передай приказ всем «мертвецам». Если лорд Балтес не выживет, забрать всех, кто знает секреты моего мужа в герцогство, отказавшихся покинуть… убить. Любой, кроме дворфов и магов, не желающий следовать за мной в Леомвиль и знакомый с секретами, которые не были представлены миру, окажется нашим врагом – приказала она.
Если это действительно случится, в Балтес начнётся натуральная резня, потому что было множество секретов и знали их сотни людей.
Но Сильвии было всё равно, нет ничего важнее будущего её детей. А также, она не хотела, чтобы созданное Виктором, попало в руки тех, кто может оказаться причастен к покушению на него, ведь до сих пор не ясно, кто и почему напал.
Торун, подтвердил полученный приказ и отправился готовиться к его исполнению, оставив свою госпожу в раздумьях.
Она смотрела на детей, которые лежали в люльках рядом с ней и не понимали, на что собирается пойти мама, чтобы никто не смог лишить их наследства отца.
Через пятнадцать минут, после того как «мертвец», покинул её покои, в комнату вошла фрейлина Мила и сообщила, что монахи покинули спальню лорда.
Сильвия тут же встала и направилась к ним, оставив служанку с детьми.
Когда она оказалась в холле перед дверями спальни мужа, там уже находилось пять монахов во главе с Шимой и Клиосса с Мирандой.
Также начали возвращаться и остальные жёны Виктора, поэтому по совету графини, решили дождаться, пока соберутся все.
Ещё через пять минут, весь холл был забит жёнами и горничными. Клиосса посмотрела на монаха, давая ему понять, что теперь он может рассказать о состоянии её внука.
– В теле лорда мы обнаружили яд, судя по всему, убийца смазал им оружие – после этих слов в помещении наступила тишина.
Яд, что может подействовать на мага, чрезвычайно опасен и его крайне сложно достать. По всему континенту действует смертная казнь за его создание, хранение и использование. Мало кто отважится на такое.
Шима поклонился и продолжил.
– Мы смогли остановить распространение и уверены, что лорду ничего не угрожает, однако… – в этот момент, на его лице читался страх, потому что он действительно боялся за реакцию присутствующих здесь людей, но, собравшись с духом, продолжил – из-за яда, мы не смогли сохранить левый глаз, а также яд не позволил нам залечить шрам на лице, и он также останется на всю жизнь.
Пока вокруг слышались вздохи и всхлипывания, графиня решила уточнить то, что её волновало больше всего.
– Он будет жить? И что с его развитием? – спросила она.
Зачастую такие яды были способны остановить развитие, так как организм мага, даже в случае выживания, тратил все ресурсы на борьбу с ядом, из-за чего не хватало маны на развитие силы.
На этот раз Шима уже отвечал легче, потому что вопрос действительно оказался для него спасительным.
– Странно, но яд совершенно не отразился на его развитии, и мана течёт также, как у нормального мага. Если всё пойдёт хорошо, то яд останется лишь на теле, но его каналы сохранятся нетронутыми – радостно сообщил он.
Все в холле выдохнули, услышав такое. Самое страшное для мага, это потерять свою силу.
Но монах проигнорировал всех и продолжил говорить.
– Противоядие всё равно необходимо, и я знаю только одно место, где такое может оказаться – сказал Шима – Вечный лес.
Глава 203
Лучше любого психолога
Когда Виктор только пришёл в сознание, его втянуло в пространство богов, где он встретил явно обеспокоенную Ирис. В её лице читался страх и непонимание.
Женщина не была столь высокомерна, как прежде, и, сидя на троне, внимательно осматривала его.
Сам паладин тоже огляделся по сторонам, где стояли другие боги, всё также полупрозрачные и безмолвные, а затем перевёл взгляд на богиню.
– Зачем ты вызвала меня? – поинтересовался он.
– Тебя давно не было, я хотела знать, что произошло. Ты просто пропал и даже моё восприятие неспособно было найти тебя. Люди в твоей вотчине каждый день молились о твоём здоровье, и я решила, что ты мог погибнуть – ответила женщина, продолжая осматривать его с ног до головы, словно искала какие-то изъяны на теле.
– Как видишь, со мной всё в порядке, не могла бы ты вернуть меня обратно – ему нужно было понять, что происходит во владениях, и не было никакого желания общаться с этой особой.
Ирис, явно успокоившись, откинулась на спинку трона и небрежно махнув рукой, выбросила его из пространства.
Когда лорд вновь открыл глаза, вернее, один глаз, он почувствовал, что вся его шея мокрая. Это было довольно неприятное ощущение, и, опустив взгляд ниже, нашёл прижавшуюся к нему Сильвию, тихо всхлипывающую и явно плачущую.
Ему стало жаль девушку, и он подумал о Линее, которая наверняка также переживала. Тихонько правой рукой обняв Сильвию, Виктор прижал её к себе.
Однако девушка вскочила, как ужаленная, и посмотрела своими красными от слёз глазами на него, словно не веря, что тот очнулся.
Поняв, что не ошиблась, она накинулась на него, целуя лицо, шею, обнимая, словно стараясь залезть под кожу.
Лорд лежал с полуулыбкой на лице. Ему нравилась такая реакция, что явно показывало, насколько Сильвия переживала за него.
Вскоре девушка успокоилась и, придя в себя, просто легла рядом, крепко обняв мужа.
– Как долго я спал? – наконец спросил лорд.
– Два месяца – ответила Сильвия, продолжая всё крепче прижиматься к нему, от чего Виктору становилось трудно дышать.
«Чёрт! Я два месяца провалялся здесь?». Он начал слегка осматриваться по сторонам. Везде, куда падал взгляд, можно было видеть кристаллы, установленные вокруг кровати и магические круги, нарисованные на стенах. На самом деле они были и на полу под кроватью, просто Виктор из своего положения не мог их видеть.
«Что со свадьбой? И моими проектами? Как отреагировала знать? Кто была та женщина? И что она имела в виду, сказав „все особенные, должны умереть“? Она знала, что я из другого мира? Кто такие „особенные“?». Лорд вспоминал произошедшее, когда, прежде чем напасть, женщина упомянула эти слова, но никаких подробностей не было.
Однако сейчас было важнее то, что на левом глазу у него повязка, из-за которой ему ничего не видно с этой стороны.
– Что с моим глазом? – спросил Виктор, стараясь отогнать самые плохие мысли. Но в ответ была лишь тишина и ощущение, что девушка ещё сильнее прижалась к нему.
Даже такое молчание стало ответом.
«В моей жизни ничего не меняется верно? Вселенная одной рукой даёт, а другой забирает». Такова была его жизнь в прошлом мире. Что-то получая, он всегда что-то терял, и давно бы пора привыкнуть к этому, но будучи оптимистом, жизнь каждый раз «пинала» его, как в первый раз.
Он больше не хотел ни о чём спрашивать. На самом деле даже отсутствие глаза лорд осознавал не до конца. Это был мир магии, и, как настоящий оптимист, надеялся, что где-то найдётся способ вернуть потерянное.
Только почему-то создавалось ощущение, что жизнь снова пнёт его и будет пинать до тех пор, пока тот не лишится всего оптимизма и не начнёт смотреть на мир таким, каков он есть.
«Тук-тук-тук» – послышался стук в дверь спальни.
– Миледи, прибыли госпожа Линея и госпожа Шона – сообщила горничная.
Виктор, услышав последнее имя, вспомнил, что его гарем пополнился, только радости от этого никакой не было.
Хотя эта женщина являлась идеалом внешности для него, сейчас он ощущал лишь тоску и сожаление.
Ему даже винить было некого. Только собственная наивность и глупость, привели к тому, что он лишился глаза.
Пока мужчина жалел себя, лежавшая рядом Сильвия поднялась с кровати и подойдя к зеркалу в углу комнаты, привела в порядок помятое платье и макияж на лице, а после разрешила впустить девушек.
Как только дверь открылась и Линея поняла, что её муж очнулся, она прыгнула на него и начался очередной раунд воссоединения лорда со своей женой.
Тем временем, пока Шона наблюдала за такой странной реакцией, Сильвия покинула комнату и направилась в кабинет, где ожидало множество дел.
Пока Виктор был без сознания, ей всё приходилось делать самой, а другие жёны являлись не лучшими помощницами в этом.
* * *
Следующий месяц прошёл для Виктора словно в реабилитационном центре. Эликсиры и зелья чередовались с массажами от Фрейи и сном в кровати, исписанной магическими кругами. И всё это, чтобы восстановить тело.
За время комы его жизнь поддерживалась магией и какими-то настойками с зельями, которые помогали организму поддерживать себя, но физическое состояние сильно ухудшилось.
Он был настолько худым, что через просвечивающуюся кожу казалось, можно посчитать каждую косточку на теле.
После пробуждения, с усиленным питанием и благодаря тренировкам, лорд довольно быстро возвращал форму, но психическое состояние ухудшалось с каждым днём.
Новости монахов о его теле были довольно неутешительными. Противоядие, что требовалось Виктору, добывалось из озера, питавшего священное дерево эльфов.
Проблема заключалась в том, что оно перестало пополняться с тех пор, как дриады исчезли из Вечного леса, и теперь сами эльфы не смели прикасаться к нему.
Хотя возможное решение находилось прямо на его территории, он не собирался терять Луну. С её появлением урожаи в Балтес били все рекорды, а будущий потенциал был просто безграничным.
Но всё это меркло с травмой от потери глаза. С каждым днём осознание невозможности восстановить зрение становилось для Виктора отравой для разума, похуже яда, что ослаблял его тело.
Небольшие вещи, происходившие с ним, когда он не замечал людей слева, не видел документ, лежащий с той же стороны, или просто протянутую руку человека, который что-то подавал или хотел забрать, начинали злить его.
В один из дней лорд сидел за столом в своём кабинете, когда понял, что не может найти бумаги по винтовке, которую кузнецы начали делать. К ней прилагался металлический контейнер, что должен располагаться в тактическом рюкзаке, и именно в нём будет скапливаться мана, собранная кристаллом.
Через пять минут поисков Виктор нашёл листок, валяющийся на полу слева от него.
Его руки плашмя ударили по массивному деревянному столу, от чего тот весь покрылся трещинами. Пальцы впились в деревянную столешницу, и, оторвав мебель от пола, он швырнул её в стену.
Разъярённый Виктор вскочил со своего места и начал разносить кабинет, одновременно распространяя ауру рыцаря, которая выбила стёкла в окнах и отбросила всё в комнате к стенам.
Он злился и не мог никак выплеснуть скопившуюся ярость. Ударом ноги по деревянному полу, лорд разбил его в щепки, а после схватил кресло у стены и начал колотить им в тоже место.
Виктор ощущал ауру Клиоссы, которая блокировала его в помещении, не давая тому навредить жильцам в доме, но не ограничивая действия внука в самом кабинете.
Так продолжалось почти полчаса, пока его силы полностью не истощились, и он рухнул у стены, напротив разбитых дверей в разгромленной комнате.
Когда хозяин дома немного успокоился, послышался звук открывающейся двери.
Вернее того, что от неё осталось, а следом вошла Сильвия в красивом бирюзовом платье в пол, строго подчёркивающем её изящную фигуру.
На талии виднелся тонкий золотой пояс, на уровне которого она держала свои белоснежные руки. С задранным подбородком и горделивой осанкой девушка прошла в центр кабинета и жестом указала горничным, следовавшим за ней, начать уборку, не обращая внимания на мужа.
До сих пор для женщины было странным, что Виктор никак не реагировал на свою травму, и теперь ей стало гораздо легче, потому что она боялась, что это может вылиться в нечто более ужасное, чем разгромленная комната.
Лорд, видя людей, суетящихся вокруг него, встал с пола, и подойдя к жене, посмотрел в её сапфировые глаза, которые с печалью смотрели на него.
Протянув руку, он погладил её по щеке.
– Прочь! – обращаясь к горничным, рявкнул Виктор.
Служанки испуганно стали покидать кабинет, чтобы не навлечь гнев на себя, и уже через минуту в полуразрушенной комнате остались только два человека.
Он был похож на дикого зверя, желавшего растерзать несчастную, хрупкую девушку.
Недолго думая, лорд голыми руками разорвал одежду Сильвии и, повалив её на грязный, разбитый пол, стал срывать одежду с себя, чему помогала и его жена, скучавшая по ласкам мужа после рождения детей.
На самом деле, ей это было так же необходимо, как и ему, от чего такая близость, выглядевшая больше похожей на сражение, казалась ещё ярче и приятнее.
Горничные, ожидавшие за дверью, караулили, чтобы хозяевам никто не помешал, одновременно слушая дикие женские стоны и мужской рёв, как у дикого кабана в брачный сезон.
Они краснели от стыда, ведь никто из них не был с мужчиной, и то, что происходило прямо сейчас в комнате, активизировало их бурную фантазию.
Самые смелые даже подглядывали через щели разбитых дверей, от чего желания девушек лишь увеличивались с каждым стоном Сильвии.
Вид всегда надменной и высокомерной госпожи, извивающейся на грязном полу под мужчиной, которого она обхватила своими белоснежными ножками и впилась тонкими пальчиками в его широкую спину, заставлял горничных желать оказаться на её месте.
Двое в комнате меняли позы, перекатываясь по грязному полу, попеременно оказываясь то сверху, то снизу друг друга.
Мужчина, как животное, брал девушку, хватая её за длинные золотистые волосы, и грубо сжимал небольшую грудь в своих мозолистых руках, а женщина была готова открыть ему свои самые сокровенные места, чтобы утолить его желания.
Одновременно сладостное и постыдное зрелище, от которого невозможно оторваться, продолжалось почти час, и даже наблюдавшие за происходящим горничные с трудом выносили это.
Когда же в комнате наступила тишина, выдохнули все. И те, кто в комнате, и служанки, которым необходимо было срочно вернуться к себе и сменить бельё.
Виктор же лежал на спине, тяжело дыша, а на его груди, вся в поту, также тяжело вздыхая, нежилась Сильвия. Они были мокрые и грязные. Все в пыли и опилках, но счастливые.
Оба всегда вели себя сдержанно в отношении друг друга, и только сегодня смогли выплеснуть накопившиеся эмоции.
С тех пор, как родились девочки, двое не были вместе, и для Сильвии это было крайне неприятным. Она не могла знать, что Виктор просто не знает, когда ей можно было вернуться к активной жизни и поэтому не торопил её.
В свою очередь, девушка решила, что больше не интересна ему, раз родила детей, поэтому боялась получить отказ.
Два человека из-за недоговорённости между ними, сторонились друг друга.
* * *
Летним солнечным днём Свейн, сидя за столом в своём кабинете, работал над новым контейнером для маны, который спроектировали для питания винтовки.
Цельнометаллический прямоугольник, сорок сантиметров в длину, двадцать в ширину и десять толщиной, выполненный из мифрила, должен был собирать и хранить ману, полученную от кристалла.
Первоначальная заправка должна была идти от генератора или башни магов, а в дальнейшем лишь поддерживаться и пополняться кристаллом, чтобы боец не остался без оружия.
Однако проблема, стоявшая перед архимагом, оказалась чрезвычайно трудной.
В башне руны наносятся по всей площади огромного бассейна размером с баскетбольную площадку, который вбирает в себя накопленную ману.
Но для такого ограниченного пространства, как на данном предмете, приходилось уменьшать руны в десятки раз.
Раньше он и не подумал бы браться за такое и даже все чудеса, что явил ему лорд этих земель, не способны были заставить его. Только вот зрелище убийцы, использующей артефакт, перевернуло его мировоззрение.
Ротмайер точно знал, что она воспользовалась кругом перемещения, начерченным на артефакте размером с ладонь. А значит, и источник питания также располагался на нём или находился при ней.
То, что казалось невозможным, было продемонстрировано человеком прямо у него на глазах. С тех пор, он, не прекращая, работал над способом уменьшения рун.
Его размышления прервал голос Лами.
– О чём задумался? – спросил архимаг, стоявший рядом и разглядывавший мифриловый контейнер.
Свейн ответил, не отрываясь от чертежей, над которыми работал.
– Не получается нанести все руны всего на шесть сторон этого предмета – указывая обратной стороной пера, сказал он.
Разглядывавший контейнер архимаг с удивлением перевёл взгляд на Ротмайера.
– Почему тут шесть сторон? Разве их не двенадцать? – спросил он, не понимая, что имеет в виду его товарищ.
Свейна в этот момент словно током ударило. Из-за сравнения этого предмета с бассейном, где руны наносятся лишь по поверхности, его мышление оказалось ограничено этим.
Ведь контейнер имел не только внешнее, но и внутреннее пространство, где также можно было нанести руны, а если добавить пластины поверх и соединить вместе, можно было получить сколько угодно места, чтобы чертить руны.
Счастливый маг смёл рукой все бумаги на столе и начал чертить новый вариант контейнера, который местный лорд почему-то называл – аккумулятор.
Глава 204
Фестиваль, гарем и рыцари
Лето было в самом разгаре, и люди старались насладиться этими солнечными днями в полной мере. Хотя и давалось это с трудом.
Невероятные урожаи, собранные в этом году, оказались для людей и радостью, и наказанием одновременно.
Никто из жителей не знал, как так произошло и причины этого, однако все приписывали такое явление своему лорду, которого втайне уже давно боготворили.
Но, к сожалению, они оказались не готовы к такому количеству зерна и картошки, которую вынуждены были собирать. Амбары забили сверх нормы, а часть пришлось раздавать просто так, и на рынке её никто не покупал.
С зерном случилась похожая ситуация, в результате его также раздали нуждающимся.
Чтобы не тратить впустую, люди даже начали делать из него «военный хлеб». Так назывался продукт, похожий на сухари, что солдаты использовали в походах.
Родители заставляли детей больше есть и сами старались не отставать, лишь бы не выбросить даже кусочка хлеба.
Торговцы со своей стороны делали что могли для вывоза зерна за пределы вотчины, однако им просто не хватало мощностей караванов, чтобы справиться с такой задачей.
При том что Балтес уже считался одним из центров торговли и привлекал множество купцов королевства, дороги также нуждались в улучшении.
Если с восточной стороны дела шли неплохо и Андрос старался как мог, улучшая транспортную инфраструктуру, расширяя дороги и располагая на пути постоялые дворы для торговцев, то на северном направлении, где находились владения Манита, дела обстояли хуже некуда.
Пётр делал всё, чтобы создать проблемы торговцам, даже в ущерб себе. Для Виктора это не было новостью, он понимал мышление дворян и ожидал такого, поэтому старался развивать машиностроение.
Мачты передачи маны вдоль дороги в Хитмор росли как грибы после дождя, а сама башня магов уже получила полноценную армированную площадку для бассейна, которая в будущем станет фундаментом для самого здания.
Укреплённая таким образом эта структура должна была позволить поднять её в воздух, если Свейн сможет разобраться с рунами, найденными в подземелье на землях Парфо.
Хотя даже если у него ничего не выйдет, всё равно было полезно сделать прочное основание для увеличения высоты здания, верхнюю часть которого можно будет использовать как обсерваторию.
Виктору не давало покоя то, что он не понимает, как выглядит солнечная система этого мира. Здесь нарушались все законы физики, и самое страшное для него – это оказаться запертым на этом шарике.
Одно дело, когда ты живёшь в лучшем случае восемьдесят или сто лет, но он предполагал жить, по крайней мере, тысячу и не хотел провести все эти годы прикованным к земле.
В его мире люди меньше чем за двести лет с начала промышленной революции умудрились вывести спутник на орбиту Земли и, если бы не «тёмные века», остановившие развитие планеты на четыре века, земляне могли уже быть на четыреста лет дальше в своём прогрессе.
Если здесь удастся избежать такого «тормоза», он не сомневался, что уже через двести лет люди не усидят на планете и обязательно выйдут в открытый космос.
Правда, для этого необходимо выяснить, смогут ли они вообще покинуть орбиту такой массивной планеты. Лорд даже не мог понять, по каким законам живёт этот мир.
Магия слишком много правил меняла здесь, а также некоторые материалы, такие как мифрил, что в природе явно не должны существовать, также сбивали его с толку.
Однако то было в далёком будущем, а сейчас Виктор решил устроить праздник по случаю сбора урожая, который должен был пройти ещё в конце весны, однако был отложен из-за покушения.
В Айронвуде устроили настоящий фестиваль, и люди собирались со всей вотчины, а также прибывали из соседних наделов, чтобы поучаствовать в этом грандиозном мероприятии, на котором, по слухам, два архимага устроят магическое представление.
Последнее настолько ошеломило людей, что гости прибывали даже из столицы, на что и рассчитывал Виктор.
Клиосса предложила уже сейчас заманивать дворян в Балтес, а для этого необходимо было показать что-то невероятное.
А что более фантастичное, чем приручённые архимаги, которые готовы потешить аристократа, могло быть на этом континенте?
Для фестиваля была разобрана вся торговая площадь, которую планировалось вынести за пределы города и сделать отдельной зоной.
Изначально рынок ещё мог занимать такое важное место, как центр города, но теперь это становилось слишком накладным. Въезжающие и выезжающие в город купцы создавали заторы в городе, а также нагружали инфраструктуру. Да и само пространство являлось важным и дорогим, чтобы использовать его так, как сейчас.
Вместо рынка тут была построена временная конструкция, где расположили трон и посадочные места для жён, вассалов и знати, прибывающей из столицы.
Красивые кресла, сделанные местными мастерами, украшенные позолотой и обитые самой дорогой тканью, придавали этому месту атмосферу роскоши дворца. Повсюду сновали слуги, готовившиеся к прибытию хозяина этих земель под контролем Джина, что внимательно следил за малейшими недостатками слуг особняка.
Дворяне, прибывшие из столицы, также получали максимально щедрое отношение. Слуги выполняли все их прихоти в еде, питьё и даже музыке, чтобы у них не возникло никаких плохих ассоциаций с Балтес.
Требовалось проявить к ним уважение, чтобы расположить к себе. С последним происшествием нужда в аристократах здесь сильно увеличилась. Необходимо было повысить важность этих земель, что соразмерно увеличило бы безопасность Балтес.
Дворяне не особо торопились в эту удалённую территорию из-за законов, что издал Виктор, чуть ли не ровняющих знать с простолюдинами, и, если бы не архимаги, а также развлечения, ожидавшие аристократов, они бы ни в коем случае не приехали.
Сам лорд также прибыл на торговую площадь в сопровождении своих жён, а также Кирана, Кроллы и шести рыцарей золотого уровня, которые были в полной экипировке и теперь сопровождали господина повсеместно.
Последнее происшествие ясно дало понять Виктору, что он не может чувствовать себя в безопасности даже в собственных владениях.
По этой причине он составил целый список правил для себя и всей своей семьи, особенно детей. Доступ к последним был ограничен всем, кроме нянечек, архимагов и членов семьи.
Даже рыцарям запрещалось к ним приближаться, так как лорд опасался, что его могут предать. Если сам он мог совладать с любым из своих солдат, то дети являлись его уязвимым местом, и нельзя было позволить, чтобы их похитили или навредили каким-либо образом.
Идя по площади в окружении солдат, он привлекал всеобщее внимание. Люди, находившиеся по обе стороны дороги, с ужасом смотрели на повязку, закрывавшую его левый глаз, а также шрам, что проходил по всей левой стороне от верхней части лба и до нижней челюсти.
Жителей пугал не сам шрам, ведь к такому они привыкли, так как солдаты, бывавшие в походах, и полицейские имели раны куда страшнее. Они были в ужасе от того, что кто-то посмел навредить их господину.
Если и был в этом мире самый уважаемый для простолюдинов человек на континенте, то им, несомненно, являлся Виктор, который столько сделал для жителей своей вотчины.
В обычное время местные, не скрывая, молились на него, а маленькие деревянные фигурки, изображавшие господина, стали незаменимым атрибутом в каждом доме.
Дети подражали ему причёской и манерами, а взрослые с трепетом слушали слухи из особняка.
Мало кто даже верил, когда объявили, что на него покушались, ведь для них он святой человек – зачем кому-то делать такое?
В день происшествия чуть не случился бунт из-за таких слухов и люди дрались между собой, потому что не хотели верить тем, кто распускал слухи о нападении на лорда.
С тех пор доносы в полицию участились, и теперь сообщалось о любом подозрительном человеке в вотчине, что становилось проблемой уже для шерифа Баркли.
Он также был напуган этим происшествием и, опасаясь, что кто-то из бандитских группировок, действовавших в Айронвуде, посодействовал этому, по его приказу был устроен рейд по всем притонам и выборочно убиты главари, что стали забывать о правилах вотчины.
Хотя эти главари и не совершили чего-то серьёзного, но таким образом шериф решил предупредить остальных, что не допускается ни малейшее отклонение от правил.
И сейчас, находясь у платформы знати, где собирались аристократы, шериф смотрел на виконта, а вернее, на женщину с горделивой осанкой следовавшую за ним.
Её он боялся больше кого-либо на этом свете. В её взгляде, в отличие от мужа, можно было видеть леденящий холод. Она не считала присутствующих даже людьми. У Баркли мурашки бегали по спине от Сильвии.
И он был абсолютно прав насчёт неё. Девушка покорно исполнит любую просьбу отца своих детей, но до всех остальных ей не было дела.
Идя след в след за Виктором, она делала всё по этикету и не позволяла ничего, что могло бы его смутить, но в душе девушка так и осталась герцогиней, с которой люди, окружавшие её, включая знать, могли пересечься разве что в мечтах.
Лорд давно заметил это в ней, но ничего не мог поделать и не собирался. В его понимании она львица, оберегающая семью пока льва, нет рядом.
Давить на неё – значит ослаблять её власть, а в доме всегда должен быть голос, который слышен громче прочих, и пока она подчиняется ему, остальное не имело значения.
Как бы Виктор ни любил Линею, но девушка по природе своей была слишком мягкой и не могла стать таким голосом ни по натуре, ни по правилам этого мира.
Сейчас, когда семья только формируется, оставалось только смириться с таким положением дел и использовать в своих целях.
Этому следовали и остальные жёны, которые больше подчинялись Сильвии, нежели Виктору. Никогда не возникало разговоров с мужем о порядках в семье, но между собой, женщины регулярно устраивали споры, что решались именно Сильвией.
Лорд вообще был уверен, что женщины в доме все милые и пушистые. Нет никаких разногласий и дрязг. Но как такое могло существовать?
Любое неосторожное действие со стороны мужа могло положить начало целой войне в гареме, и такое уже случалось, когда Виктор по неосторожности подарил Линее ювелирное украшение.
