Текст книги "Рон Уизли и Кубок огня (СИ)"
Автор книги: Galinasky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– Нарушение правил, – эхом отозвался магически усиленный голос Бэгмена. – Димитров толкает Моран – умышленный толчок с налета, – сейчас должно быть еще одно пенальти... Да, звучит свисток!
Лепреконы опять взвились в небо и на сей раз изобразили гигантскую руку, делавшую очень неприличный жест в направлении вейл. Но те уже окончательно вышли из себя. Они бросились через поле и принялись швырять в лепреконов горстями что-то огненное. Глядя в омнинокль, я отметил, что теперь-то вейлы отнюдь не казались потусторонне-прекрасными, напротив, их лица вытянулись в остроклювые, злобные птичьи головы, а из плеч прорезались чешуйчатые крылья.
– Вот поэтому, мальчики, – закричал отец, перекрывая рев толпы внизу, – никогда не гонитесь за одной лишь внешностью!
Волшебники Министерства высыпали на арену, чтоґбы разнять сцепившихся вейл и лепреконов, но куда там! Впрочем, сражение на поле было сущим пустяком по сравнению с тем, что творилось в воздухе. Подняв голову и приникнув к омниноклю, я увидел, как квоффл пулей перелетает из рук в руки.
– Левски... Димитров... Моран... Трой... Маллет... Иванова... снова Моран... Моран... Моран... МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!
Однако ликующие возгласы ирландских болельщиков были едва слышны за воплями вейл, которых теперь бомбили из своих волшебных палочек сотрудники Министерства, и криками разъяренных болгар. Игра немедленно продолжилась – квоффлом завладел Левски, за ним – Димитров.
Ирландский загонщик Куигли, круто развернувшись у пролетавшего бладжера, мощнейшим, как из пушки, броском направил его прямо в Крама – тот не успел воґвремя нагнуться и получил удар в лицо.
Весь стадион протяжно охнул. По-видимому, у Крама был сломан нос, он был весь в крови, но Хасан Мустафа не давал свистка. Ему было не до того, какая-то вейла метнула в него пригоршню огня и подожгла судейскую метлу.
Я разволновался. Никто не обращал внимания на то, что Крам травмирован.
– Тайм-аут! Эй, там, он не может играть в таком соґстоянии, посмотрите на него...
– Взгляни на Линча! – закричал Гарри. Ирландский ловец внезапно перешел в пике, и это был не финт Вронского; на этот раз все было по-настоящему...
– Он увидел снитч! Он видит его! Следи за ним!
Не менее половины зрителей сообразили, что происходит; ирландские болельщики встали зеленой стеной, подбадривая своего ловца, но Крам уже завис у него на хвосте. Как он разбирал, куда лететь, я не представлял, мельчайшие капли крови шлейфом отмечали в воздухе его след, он поравнялся с Линчем, и вот уже оба вновь несутся к земле.
– Они разобьются! – взвизгнула Гермиона.
– Нет! – прокричал Рон.
– Линч может! – воскликнул Гарри.
Он был прав: во второй раз Линч грохнулся о землю со страшной силой и тут же исчез под ордой разбушевавшихся вейл.
– Снитч, где снитч? – на всю ложу заорал Чарли.
– Он поймал его! Крам его поймал! Все кончено! – воскликнул Гарри.
Крам, в красной, пропитанной кровью мантии, неторопливо поднялся в воздух – в его высоко поднятой руке искрилось золото.
На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ – СТО ШЕСТЬДЕґСЯТ, ИРЛАНДИЯ – СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сразу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, будто неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все громче, громче и взорвался громовым воплем ликования.
– ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! – надрывался Бэгмен, который, как и ирландцы, был захвачен врасплох неожиданным окончанием матча. – КРАМ ЛОВИТ СНИТЧ, НО ПОБЕЖДАЕТ ИРЛАНДИЯ! Бог ты мой, кто мог такое ожиґдать!
– На кой ему понадобилось ловить снитч? – кричал я, прыгая и хлопая в ладоши над головой. – Остановить матч, когда ирландцы были на сто шестьдесят очков впереди, вот болван!
– Он знал, что им никогда не догнать Ирландию, – ответил Гарри сквозь шум, тоже аплодируя изо всех сил. – Ирландские охотники слишком хороши... он хотел закончить матч на своих условиях, вот и все...
– Он очень мужественно себя вел, верно? – сказала Гермиона, склоняясь через барьер, чтобы лучше видеть, как садится Крам. Целая толпа врачей пробивалась к нему через свалку дерущихся вейл и лепреконов. – У него ужасный вид...
Было очень трудно рассмотреть, что происходит внизу, поґскольку над всем полем в безумной радости носились лепреконы, но мне удалось различить Крама, окруженного медиками. Он выглядел еще более хмурым, чем когда-либо, и неохотно позволял врачам заняться собой. Вся команда собралась тут же явно в подавленном настроении, они невесело пожимали друг другу руки. А неподалеку ирландские игроки плясали от радости, осыпаемые золотом слетевшихся к ним бородатых талисманов; по всему стадиону развевались флаги, отовсюду гремел ирландский гимн. Вейлы опять вернулись к своему прежнему очаровательному облику, но вид у них был удрученный и печальный.
– Что ж, они храбро сражались, – послышался мрачный голос позади нас. я оглянулся – это был болгарґский министр магии.
– Вы говорите по-английски! – возмущенно воскликнул Фадж. – И вы весь день смотрели, как я объясняюсь жестами!
– Ну, это было очень забавно, – пожал плечами болгарин.
– Ирландская сборная выполняет круг почета в сопровождении своих талисманов, а Кубок мира по квиддичу вносят в верхнюю ложу! – объявил Бэгмен.
Мне в глаза ударил слепящий магический свет, заливший ложу так, чтобы со всех трибун было видно, что происходит внутри. Прищурившись, я увидел двух взмокших волшебников – они внесли увесистую золотую чашу, которую и передали Корнелиусу Фаджу, все еще рассерженному из-за того, что весь день понапрасну растрачивал свои способности на язык жестов.
– Давайте громко поаплодируем доблестным проигравшим – Болгарии! – громогласно предложил Бэгмен.
И вот в верхнюю ложу по лестнице поднялись семеро потерпевших поражение болгарских игроков. На трибунах прокатилась волна благодарных рукоплесканий; Я видел блеск и мерцание тысяч и тысяч объективов омниноклей, направленных на спортсменов. Болгары один за другим проходили между рядами кресел, Бэгмен называл имя каждого, и сначала им пожимал руку их министр, а затем – Фадж. Крам, шедший последним, выглядел очень неважно: вокруг глаз залегли черные тени, на лице запеклась кровь; он все еще сжимал снитч. Похоже, что на земле он чувствует себя гораздо неуверенней. У Крама было плоскостопие, и он заметно сутулился. Но стоило прозвучать его имени, как весь стадион разразился громоподобным, разрывающим уши ревом.
Потом появилась ирландская команда. Эйдана Линча вели под руки Моран и Конолли; второе падение явно не прошло для него бесследно, парень основательно окосел, но все равно улыбался от счастья, когда Трой и Куигли высоко подняли Кубок, а трибуны под ними бушевали от восторга. И наконец, когда ирландская сборная покинула ложу, чтобы сделать еще один круг почета на своих метлах (Эйдан Линч сидел позади Конолли, крепко обхватив его за талию и по-прежнему ошалело улыбаясь), Бэгмен направил волшебную палочку на собственное горло и произнес:
– Квиетус! Они будут обсуждать это годами, – прохрипел он. – Вот уж действительно неожиданный поворот... Жаль, что так быстро закончилось... Ах да... я же вам должен... сколько там?
Фред и Джордж перелезли через кресла и уже стояли перед Людо Бэгменом с радостными улыбками и протянутыми руками.
Глава 9
– Не рассказывайте маме о том, что вы делали ставки, – попросил отец Фреда и Джорджа, когда они спускались по пурпурно-ковровым ступенькам.
– Не беспокойся, пап, – лучезарно улыбаясь, заверил его Фред. – У нас большие планы насчет этих денег, и мы не хотим, чтобы у нас их отобрали.
Казалось, в какую-то секунду отец уже собирался спросить, что же это за большие планы, но затем, похоже, решил, что лучше этого не знать.
Мы скоро присоединились к толпам, которые теперь выходили со стадиона и отправлялись к своим палаткам. Фонари освещали путь, в ночном воздухе разносилось нестройное пение, а над нашими головами проносились лепреконы, гогоча и размахивая лампами. Когда вся наша компания в конце концов добралась до палаток, спать никому не хотелось и, оценив разгул веселья вокруг, отец согласился, что можно выпить по последней чашке какао перед отбоем. Все с упоением заспорили о матче. Отец полемизировал с Чарли о способах нанесения ударов; и продолжалось это до тех пор, пока Джинни не уснула прямо за переносным столиком, разлив какао по полу. Тут уж отец велел всем заканчивать словесные баталии и ложиться спать. Гермиона и Джинни ушли в свою палатку, а Гарри и мои братья облачились в пижамы и забрались в свои походные кровати. Из каждого уголка лагеря слышались удалые песни и подозрительные гулкие удары.
– Ох, до чего же я рад, что не на дежурстве! – сонно пробормотал отец. – Представить не могу, каково это – ходить и уговаривать ирландцев, чтобы они заканчивали праздновать...
я уже заснул, когда раздался крик отца.
– Вставайте! Рон, Гарри, подъем, скорее!
Я поспешно сел.
– Что... что случилось?
Что-то не так. Звуки в лагере изменились – пения больше не было слышно, доносились тревожные крики и шум беготни.
я спрыгнул на пол со своей верхотуры и отец, уже натянувший джинсы прямо поверх пижамы, сказал:
– Некогда, Гарри, бери куртку и бегом наружу – быстро!
Гарри поступил, как ему было сказано, и выскочил из палатки, я – по пятам за ним.
В свете немногих еще горевших костров мы увидели людей, убегающих в лес от чего-то, что двигалось к ним через поле, выпуская странные огни и гремя чем-то наподобие выстрелов. До нас донеслись громкий издевательский смех и хмельные выкрики, затем последовала мощная вспышка зеленого света, осветившая всю сцену.
Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками медленно двигалась по полю. Мне показалось, что у них не было лиц, но тут я разобрал, что их головы были скрыты капюшонами, а лица – масками. В воздухе высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положениях. Можно было подумать, что волшебники в масках были кукловодами, а люди над ними – марионетками, управляемыми невидимыми нитями, которые поднимались в небо из волшебных палочек. Две из этих фигур были очень малы.
Вот ублюдки. Интересно кто это?
Новые волшебники, присоединяющиеся к марширующей группе, хохотали, указывая на извивающиеся в небе тела. Палатки сминались и падали под наступающими шеренгами. Раз или два я видел, как кто-то из марширующих сносил волшебной палочкой тенты у себя на пути; некоторые загорались, и крики усиливались.
Одна из горящих палаток неожиданно осветила людей наверху, и я узнал одного – мистера Робертса, управляющего лагерем. Остальные трое, судя по всему, были его жена и дети. Один из шедших в строю своей волшебной палочкой перевернул миссис Робертс вверх ногами; ее ночная рубашка слетела вниз, открыв взорам необъятные панталоны, она силилась прикрыться, как могла, а толпа внизу вопила и улюлюкала.
– Это безумие, – пробормотал я, глядя, как малыша-магла закрутило волчком в шестидесяти футах над землей, его голова безжизненно болталась из стороны в сторону. – Это настоящее безумие...
Выбежали Гермиона и Джинни, набрасывая куртки поверх пижам, и за ними отец. В ту же минуту из нашей палатки появились Билл, Чарли и Перси, полностью одетые, с закатанными рукавами и волшебными палочками наготове.
– Мы поможем министерским дежурным! – закричал, перекрывая гвалт, отец, тоже закатывая рукава. – Вы все – давайте в лес и держитесь вместе. Я приду за вами, как только мы с этим разберемся.
В лес? Одни?! Ладно, надо действительно убраться подальше отсюда.
Билл, Чарли и Перси уже бежали к наступающей колонне, отец бросился следом. Со всех сторон к источнику неприятностей мчались сотрудники Министерства. Бесчинствующая толпа подступила совсем близко.
– Давайте! – Фред схватил Джинни за руку и потащил ее в лес.
Гарри, я, Гермиона и Джордж кинулись за ними. Добежав до деревьев, мы оглянулись. Толпа стала больше; было видно, как министерские волшебники пытаются пробиться к центру, к людям в капюшонах, но им приходится туго; похоже, они опасались пустить в ход заклинания – семья Робертсов могла упасть.
Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; темные силуэты потерянно бродили между деревьями, дети плакали, тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе. Нас толкают со всех сторон люди, чьих лиц я даже не мог различить. я растянулся на земле охнув от боли.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Гермиона, останавливаясь так резко, что Гарри налетел на нее. – Рон, где ты там? Ох, глупость какая. Люмос!
Она зажгла волшебную палочку и направила узкий луч света через дорогу
– Споткнулся о корень, – сердито пробурчал я, вновь поднимаясь на ноги.
– Ну, с ногами такого размера это немудрено, – произнес голос сзади, манерно растягивая слова.
Гарри, я и Гермиона круто обернулись. В двух шагах от нас, прислонясь к дереву, с абсолютно безмятежным видом стоял Драко Малфой. Скрестив руки на груди, он наблюдал за событиями в лагере сквозь прогалину в деревьях.
Я от души и в простых словах дал Малфою совет, на который никогда бы не осмелился в присутствии отца.
– Выбирай выражения, Уизли. – Светло-голубые глаза Малфоя сверкнули. – Не лучше ли вам убраться отсюда? Тебе не понравится, если заметят ее, верно?
Он кивнул на Гермиону, и в тот же момент со стороны поля послышался грохот, словно взорвалась бомба, и вспышка зеленого света на мгновение озарила деревья вокруг.
а ведь он прав. блин, надо валить отсюда и быстро.
– И что это должно значить? – с вызовом спросила Гермиона.
– Грэйнджер, они ищут маглов, – ответил Малфой. – Не хочешь похвалиться своими панталонами между небом и землей? Если не против, составь компанию вон тем, они как раз движутся сюда, а мы все дружно повеселимся.
– Гермиона – колдунья, – огрызнулся Гарри.
–Думай себе что хочешь, Поттер, – злобно улыбнулся Малфой. – Если полагаешь, что они не отличат грязнокровок, оставайся стоять, где стоишь.
– Придержи язык! – рявкнул я.
«Грязнокровки» – крайне оскорбительное название колдуньи или волшебника магловского происхождения.
щас как дам в морду.
– Не обращай внимания, Рон, – спешно сказала Гермиона, хватая меня за руку – я уже шагнул к Малфою.
Тут с другого края леса раздался грохот, какого мы еще не слышали; некоторые вокруг вскрикнули. Малфой подавил смешок
– Легко пугаются, верно? – лениво протянул он. – Полагаю, твой папочка велел вам всем спрятаться? Кстати, он что – кинулся спасать маглов?
– А где твои родители? – воскликнул Гарри.– Там, в масках, я не ошибаюсь?
Малфой повернулся к Гарри, по-прежнему улыбаясь.
– Ну... если бы они там и были, вряд ли бы я тебе сказал, согласись, Поттер.
– Ох, да бросьте, – проговорила Гермиона, с отвращением взглянув на Малфоя. – Пойдемте отыщем остальных.
– Не высовывай свою лохматую голову, Грэйнджер, – ухмыльнулся Малфой.
– Пойдем, – повторила Гермиона и потащила меня и Гарри к дороге.
– Готов поспорить на что угодно, его отец – один из той банды в масках! – с гневом заявил я.
– Ну, в любом случае люди из Министерства его схватят! – с неподдельным чувством заметила Гермиона. – Вот только не пойму, куда делись все остальные?
Фреда, Джорджа и Джинни нигде не было видно, хотя на дороге было полным-полно людей – все нервно оглядывались на охваченный смятением лагерь.
Неподалеку на дороге громко спорила кучка подростков в пижамах. Завидев Гарри, меня и Гермиону, к нам обратилась девушка с пышными, вьющимися волосами, быстро заговорив:
– Ou est Madame Maxime? Nous l'avons perdue...
Это на каком языке она говорит?
– Э-э-э... что? – растерялся Рон.
– О! – Девушка повернулась к нему спиной, и, уже отойдя, друзья отчетливо расслышали, как она произнесґла: – 'Огвартс...
– Шармбатон, – прошептала Гермиона.
– Что-что? – переспросил Гарри.
– Они, должно быть, из Шармбатона, – пояснила Гермиона. – Ну, Академия магии «Шармбатон»... Я читала о ней в «Обзоре магического образования в Европе».
– А... да... понятно.
– Фред и Джордж не могли уйти так далеко, – сказал я, зажигая вслед за Гермионой волшебную палочку и осматриваясь.
Гарри полез в карман куртки.
– Ох, нет, быть не может... Я потерял свою волшебную палочку!
Приплыли. только этого не хватало.
– Ты шутишь?
Я и Гермиона подняли свои палочки повыше, чтоґбы осветить как можно больше земли под ногами, но палочки нигде не было видно. я покачал головой:
– Может, она осталась в палатке?
– Возможно, она выпала у тебя из кармана, когда мы бежали? – обеспокоенно предположила Гермиона.
– Да...– пробормотал Гарри. – Возможно...
Прозвучавший рядом шорох заставил всех нас подскочить на месте. Это была Винки, домашний эльф, она с треском продиралась сквозь кусты невдалеке. Двигалась она в какой-то своеобразной манере – с явным затруднением, словно нечто невидимое не пускало ее.
– Там плохие волшебники! – в смятении пищала она, наклоняясь вперед в усилии не снижать темпа. – Люди высоко-высоко в воздухе! Винки уносит ноги прочь!
И она скрылась за деревьями на той стороне дороги, пища и пыхтя в борьбе с удерживающей ее неведомой силой.
– Что это ее так ломает? – я с любопытством поґсмотрел вслед. – Почему бы ей не бежать обычным споґсобом?
–Держу пари, она не спросила разрешения спрятаться, – сказал Гарри.
– Знаете, с домашними эльфами очень жестоко обращаются! – возмущенно произнесла Гермиона. – Это настоящее рабство, вот что это такое! Смотрите – мистер Крауч погнал ее на верх стадиона, чего она до смерти боялась, теперь он наложил заклятие, и она даже убежать не могла, когда те начали топтать палатки! Почему никто ничего с этим не делает?
– Ну, так ведь домашние эльфы счастливы, – пожал плечами Рон. – Ты же слышала, что ответила старушка Винки на матче: «Домашним эльфам не положено веселиться» – значит, ей нравится, чтобы ею все время и во всем командовали.
Гермиона сразу начала закипать.
– Вот такие люди, как ты, Рон, и поддерживают несправедливые, прогнившие порядки просто потому, что им лень что-то...
С опушки леса докатился грохот еще одного взрыва.
– Давайте-ка двигаться дальше, вот что я скажу, – с тревогой перебил ее я.
Мы вновь зашагали вперед, Гарри машинально все еще шарил в карманах.
Темная дорога уводила нас все дальше в лес, и мы по-прежнему высматривали Фреда, Джорджа и Джинни. Невдалеке компания гоблинов кудахтала над мешком золота, без сомнения, выигранного в тотализатор на матче, – вот кого совершенно не трогали безобразия, творящиеся в лагере. Еще дальше, войдя в пятно серебряного света, мы увидели трех высоких вейл, во всем великолепии стоявших на прогалине в окружении юных волшебников, каждый из которых очень громко говорил.
– Я заработал около ста мешков галлеонов за год, – разглагольствовал один из них. – Я ведь драконоборец и работаю на Комиссию по контролю за опасными существами.
– Да никакой ты не драконоборец! – кричал его приятель. – Ты посудомойщик в «Дырявом котле»... А вот я – охотник на вампиров, я их уже штук девяносто уложил...
Третий юнец, чьи прыщи были видны даже в тусклом серебристом свете, который излучали вейлы, тоже поторопился вступить в беседу:
– Я уже почти стал самым молодым из всех министров магии, какие только были...
Гарри фыркнул от смеха.
как же мне обратить на себя внимание этих красавиц?
– А я рассказывал, что изобрел метлу, которая летает до Юпитера?
– Да что же это такое! – опять возмутилась Гермиона, и они вместе с Гарри развернули меня и увели прочь.
Звуки разговора вейл и их поклонников замолкли вдалеке, мы уже находились в самом сердце леса. Казалось, мы здесь одни, вокруг все затихло.
– Думаю, нам стоит подождать здесь – любого, кто подойдет, мы услышим за милю.
Не успели эти слова слететь с уст Гарри, как прямо перед нами из-за дерева появился Людо Бэгмен.
Даже в слабом свете двух волшебных палочек я разглядел разительные перемены в его облике. Он больше не был жизнерадостным и розоволицым, и в походке не было бодрой упругости – Людо выглядел очень бледным и утомленным.
– Кто это? – заговорил он, щурясь и стараясь рассмотреть наши лица. – Что вы здесь делаете одни?
Мы удивленно переглянулись. Он что ничего не знает?
– Ну... там что-то вроде мятежа... – сказал я.
– Что? – уставился на меня Бэгмен.
–Там, в лагере... какие-то люди захватили семью маглов...
– А, будь они неладны! – потрясенно выругался Бэгмен и, не сказав больше ни слова, трансгрессировал с негромким хлопком.
– Что-то мистер Бэгмен совсем никудышный колдун, как по-вашему? – нахмурилась Гермиона.
– Так или иначе, Людо был великим загонщиком, – ответил я. Сойдя с дороги на маленькую прогалину, я уселся на пятачок сухой травы возле дерева. – «Уимбурнские Осы» были чемпионами Лиги три раза подряд, пока он там играл.
Я достал из кармана крошечную фигурку Крама и некоторое время наблюдал, как та ходит взад-вперед. Поґдобно живому оригиналу, копия была слегка плоскостопа, сутулилась и на своих неуклюже-вывернутых ногах смотрелась куда менее впечатляюще, чем на метле в воздухе. Пока все было тихо; возможно, погром закончился.
– Надеюсь, с остальными все в порядке, – помолчав, произнесла Гермиона.
– С ними все отлично, – отозвался я.
– Представь, если твой отец поймает Малфоя. – Гарри присел рядом со мной, глядя, как миниатюрный Крам тяжелой поступью расхаживает по палой листве. – Он всегда говорил, что ему хочется получить доказательства против него.
– Да уж, вот что стерло бы ухмылку с рожи старины Драко, – кивнул я.
– А эти несчастные маглы? – взволнованно сказала Гермиона. – Что, если не удастся спустить их вниз?
– Наши справятся, – успокоил ее я. – Найдут способ.
– Это же сумасшествие – устраивать такое, когда этой ночью здесь все Министерство магии! – кипятилась Гермиона. – Я хочу сказать, как они рассчитывали скрыться? Или перепились, или они просто...
Она неожиданно оборвала фразу и оглянулась. Гарри и я тоже поспешно огляделись вокруг. Судя по звукам, кто-то неуверенно брел к их поляне, за темными деревьями слышался шорох нетвердых шагов. Потом шаги замерли.
– Эгей! – позвал Гарри.
Тишина. Гарри встал на ноги и вгляделся в черную стену спутанных ветвей.
– Кто там? – спросил он.
И тут, без всякого предупреждения, тишину разорвал голос, которого мы еще не слыхали в лесу, и издал он отнюдь не панический вопль, а выкрикнул нечто похоґжее на заклинание:
– Мортмордре!
Что-то громадное, зеленое, сверкающее вырвалось из того пятна мрака, в которое Гарри пытался проникнуть взглядом, оно пронеслось над верхушками деревьев и взлетело в небо.
– Что за...– охнул я, вскакивая на ноги и уставясь на появившуюся диковину.
Она изображала колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звезд, со змеей, высунувшейся изо рта, словно язык. Пока мы смотрели, сияющий оскал поднимался все выше и выше, пылая в облаке зеленоґватой дымки и выделяясь на черном небе, будто новое созвездие.
Лес вокруг взорвался криками. Череп взлетел уже настолько высоко, что мог бы осветить весь лес, словно жуткая неоновая вывеска. Я поискал глазами того, кто своим колдовством создал этот череп, но никого не увидел.
– Эй, кто там? – позвал Гарри снова.
– Гарри, давай, пошли! – Гермиона ухватила его за куртку и потащила назад.
– Да что случилось? – встревожился Гарри, увидев ее бледное, испуганное лицо.
– Это Черная Метка, Гарри! – Гермиона волочила его за собой, насколько хватало сил. – Знак Сам-Знаешь-Кого!
– Вол-де-Морта?
– Гарри, скорее!
Я поспешно прибрал своего малютку-Крама, и мы втроем побежали через поляну. Но, прежде чем мы успели сделать несколько торопливых шагов, послышалась целая серия хлопков, и человек двадцать волшебников, возникнув прямо из воздуха, окружили нас.
Каждый из этих волшебников уже держал в руках палочку, и все эти палочки были направлены на Гарри, меня и Гермиону. Не теряя времени, Гарри заорал: «Ложись!», бросился на друзей и повалил нас на землю.
– Окаменей! – проревели двадцать голосов.
Ударила слепящая канонада вспышек, и я почувствовал, что волосы у меня на голове зашевелились, словно от порыва сильного ветра.
– Стой! – загремел знакомый голос. – Прекратите! Это мой сын!
Зловещий ветер перестал трепать волосы; я приподнял голову чуть выше. Стоявший перед нами волшебник опустил палочку. Я повернулся и увидел отца, испуганно спешившего к нам.
– Рон... Гарри... – Его голос дрожал. – Гермиона... С вами все в порядке?
– Отойди с дороги, Артур, – раздался холодный резкий голос.
Это был мистер Крауч. Он подошел вместе с остальными волшебниками из Министерства.
Лицо мистера Крауча окаменело от ярости.
– Кто из вас это сделал? – зарычал он. Его колючий взгляд обежал нашу троицу. – Кто из вас наколдовал Черную Метку?
– Мы этого не делали! – выпалил Гарри.
– Мы вообще ничего не делали! – гневно добавил я, потирая локоть и с негодованием глядя на отца. – Почему вы на нас напали?
– Не лгите, сэр! – каркнул мистер Крауч. Его волшебная палочка по-прежнему смотрела на меня, а глаза были выпучены – похоже, начальник Отдела сотрудничества был слегка не в себе. – Вас застигли на месте преступления!
– Барти, – шепнула колдунья в длинном шерстяном халате, – это же дети, Барти, они бы никогда такого не...
– Кто из вас троих видел, откуда появилась Черная Метка? – перебил ее отец.
– Вон оттуда, – с дрожью сказала Гермиона, указывая на то место, откуда мы слышали голос. – Там кто-то был за деревьями... прокричал какие-то слова... какое-то заклинание...
– Так, значит, вон там он стоял, я правильно понял? – Выкаченные глаза мистера Крауча теперь впились в Гермиону, все его лицо выражало недоверие. – Значит, выкрикнул заклинание? Что-то, мисс, вы подозрительно много знаете о том, как появилась Метка.
Но, похоже, за исключением мистера Крауча, никто из министерских волшебников уже не верил сомнительному предположению, что это Гарри, я и Гермиона своим колдовством вызвали череп; напротив, после слов Гермионы они опять подняли волшебные палочки и прицелились в том направлении, которое она указала, вглядываясь в темноту за деревьями.
– Мы опоздали, – покачала головой колдунья в шерстяном халате. – Они уже трансгрессировали.
– Я так не думаю, – возразил волшебник с косматой каштановой бородой – это оказался Амос Диггори, отец Седрика. – Наши парализующие заклятия накрыли те деревья – вполне вероятно, что мы их достали.
– Амос, осторожно! – раздались тревожные голоса, когда мистер Диггори расправил плечи, поднял палочку, пересек поляну и скрылся в темноте. Гермиона наблюдала за ним, прижав ладони ко рту.
Спустя несколько секунд из зарослей раздался возґглас:
– Есть! Мы их взяли! Один здесь! Без сознания! Это... но... ах, чтоб тебя...
– Ты кого-то поймал? – недоверчиво отозвался мистер Крауч. – Кого? Кто это?
Хруст веток, шорох листьев, звук шагов – и мистер Диггори вновь появился из-за деревьев. В руках он нес какое-то маленькое обмякшее тело. Я узнал приметное чайное полотенце. Это была Винки.
Мистер Крауч не шелохнулся и не проронил ни слова, когда мистер Диггори положил эльфа у его ног. Несколько мгновений он пребывал в оцепенении, по лицу разлилась страшная бледность, горящий взгляд был устремлен на Винки; затем к нему снова вернулось самообладание.
– Быть не может, – выдохнул он. – Нет...
Крауч обошел мистера Диггори и быстрым шагом отправился к тому месту, где была найдена Винки.
– Без толку, мистер Крауч, – сказал ему вслед мистер Диггори. – Там больше никого нет.
Но мистер Крауч остался глух к его словам. Он принялся рыскать, шурша листьями, по кустам вокруг злополучной поляны.
– Н-да, щекотливая ситуация, – мрачно заметил мистер Диггори, поглядывая на неподвижную фигуру Винки. – Домовой эльф Барти Крауча...То есть я хочу скаґзать...
– Прекрати, Амос, – негромко сказал отец. – Не думаешь же ты в самом деле, что это был эльф. Черная Метка – дело рук волшебника. Для этого требуется волшебная палочка.
– Ну да, – ответил мистер Диггори, – у нее и была палочка.
– Что?
– Вот посмотри! – Мистер Диггори вынул и показал мистеру Уизли волшебную палочку. – Была у нее в руке. Так что вот уже для начала нарушение третьего пункта «Закона о применении волшебных палочек»: «Никаким нечеловеческим существам не разрешается ношение или использование волшебной палочки».
Тут последовал еще один хлопок, и рядом с мистером Уизли трансгрессировал Людо Бэгмен. Запыхавшийся и растерянный, он задрал голову, таращась на изумрудно-зеленый череп.
– Черная Метка! – просипел он, вопрошающе повернувшись к коллегам, и едва не наступил на Винки. – Кто это сделал? Вы поймали их? Барти! Что происходит?
Мистер Крауч возвратился с пустыми руками. Лицо его все еще оставалось мертвенно-белым, а руки и несравненные усы щеточкой подергивались.
– Ты где был, Барти? – спросил Бэгмен. – Почему тебя не было на матче? Твой эльф занимал тебе место, сожри меня горгулья! – Бэгмен наконец заметил Винки, лежавшую у его ног. – А с ней-то что?
– Я был занят, Людо, – мистер Крауч отвечал сквозь судорогу, едва шевеля губами, – а мой эльф оглушен заклятием.
– Оглушен? Вами оглушен? Но зачем?..
И тут на круглом блестящем лице Бэгмена проступиґла догадка – он вновь посмотрел вверх, на череп, потом вниз, на Винки, и затем на мистера Крауча.
– Нет! – воскликнул он. – Винки? Наколдовала Черную Метку? Да она не знает, как это делается! И для такого дела, как минимум, нужна палочка!
– Была у нее палочка, – проворчал мистер Диггори. – Я нашел ее с палочкой в руках. Если вы в порядке, мистер Крауч, думаю, нам стоит послушать, что она нам скажет.
Крауч даже бровью не повел в знак того, что слышал мистера Диггори, но тот, очевидно, воспринял это молґчание как согласие. Взяв свою собственную палочку, он прикоснулся к Винки и произнес:
– Оживи!
Винки слабо пошевелилась. Открыв громадные карие глаза, она ошеломленно заморгала, дрожа и оглядывая молчащих волшебников, села, уставившись на сапоги мистера Диггори, потом медленно и боязливо подняла взгляд к его лицу и еще медленней посмотрела в небо. Плывущий в вышине череп парно отразился в ее остановившихся глазах. Винки тяжко вздохнула и разразилась бурными рыданиями.
