Текст книги "Бумеранг для Снежной Королевы (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Еще пару минут (пока садились в машину, пока я заводил мотор) и мой «Porsche» скрылся за поворотом, увозя нас с Катюшей и оставив в прошлом соляные столбы у ворот университетского скверика.

– Андрей, останови машину, нам нужно поговорить, – сказала Катя, когда мы отъехали на приличное расстояние.

– Может пообедаем где-нибудь? Ты после занятий, наверняка голодная.

– Мне некогда по ресторанам ходить. Завтра экзамен.

– Так может давай завтра после экзамена я тебя встречу, поедем пообедаем, тогда и поговорим. Нужно же поддерживать легенду о помолвке, пусть твои еще раз на меня посмотрят. Да и разговор сегодня отнимет время на подготовку. Кстати, что ты завтра сдаешь, может помочь нужно?

Она снова думала очень недолго.

– Банковское дело, деловые финансы. Да, давай лучше завтра поговорим.

– Так это же на четвертом курсе сдают, а ты, насколько я знаю, на третьем.

– А я и сдаю за четвертый. За третий я уже сдала зимнюю сессию.

– Ничего себе. Нет, тут я тебе не помощник. Ты что, правда гений?

– Говорят, что да.

– А давай я тебя домой подвезу.

– Давай, успеем хоть немного поговорить.

Катя назвала адрес, и мы поехали.

– Зачем ты устроил спектакль с помолвкой? Это было лишним. Хотя, признаю, так еще лучше. Больше не подойдут. Ты вот только не подумал, что слухи могут поползти. Думаешь мои однокурсники тебя не узнали? Узнали, как миленького, ты же у нас селебрити. Я слышала, как кто-то сказал: – Это Жданов!

– Катя, мне эти слухи тоже на руку.

– Вот как? Зачем?

– А сама не понимаешь? Такая умная, и не понимаешь? Попробую объяснить.

– Не надо, я уже поняла. Ну, что же, раз это обоюдовыгодный контракт, то кольцо я тебе пока не возвращаю, но и оплачивать его не буду, мне оно не нравится. Слишком вычурное и дорогое. Не мое. Верну при разрыве помолвки. Хорошо?

Я прижался к обочине, остановил машину, вышел из нее и закурил. Чертова дрянь с наивным личиком, стерва, такая же как и все. Такое настроение испортила. У меня все пело внутри после нашего поцелуя, а у нее только цифры да сделки перед глазами. Дурак я, Бог мой, какой же я дурак.

– Я, Катя, подарки назад не принимаю. Разорвем помолвку, делайте с кольцом, что хотите, хоть выбросьте.

– Андрей, я чем-то обидела вас?

– Вы? Меня? Ну что вы. Нет!

– Обиделись. Я же вижу. Ну, и напрасно. Это я на вас обижаться должна.

– Вы на меня? За что?

– Никогда больше не смейте меня так целовать. Ни-ко-гда! – отчеканила Катя каждое слово, и ее глаза снова замерзли.

… А вечером, когда я понял почему меня накрыло, я написал стихи:Поцелуй в морозной ночИ

Как удар слепящий обжёг!

Стоит вспомнить – сердце стучит.

Я тебя потом не нашёл.

Поцелуй, морозный и пряный,

Опьяняет, морозит, жжёт,

Взгляд беспомощный и упрямый,

Он отчаянье вносит в счёт!

“Поцелуйте меня бесплатно!”

И ушла в туманный мороз,

И никак не вернуть обратно,

Не задать последний вопрос:

“Кто обидел тебя, родная?”

Не согреть тебя, не спасти.

Где ты, зимнее чудо, не знаю,

Разошлись по жизни пути.

***

Поцелуй со знакомым вкусом,

Но совсем другие глаза,

Образ словно создан искусно

И понять ничего нельзя.

========== Знай свое место… ==========

POV Катя Пушкарева.

Что это было? Господи, спаси, сохрани и защити! Пожалуйста. Я же уже выяснила, что я фригидна, тогда что же это было? Почему, когда меня начал целовать Андрей, мне стало жарко, затряслись руки и ноги, а когда он прикоснулся своим горячим острым языком к моему, меня как будто ослепило и оглушило ударом молнии? Сердце рухнуло в самый низ живота и запульсировало там, и от этого стало жарко-жарко и влажно и… сладко. Да-да именно сладко. Господи, что же это? И очень захотелось его руку туда, в низ живота. А может и не только руку. И было безумно стыдно от этого. И я стала кусать и мять его губы и язык. За то, что так хорошо, за то, что так стыдно, за то, что он пожирает меня, а мне от этого только жарче и слаще. Господи! Я же Снежная Королева, что ж ты меня на жаркую-то печь?

Хорошо, что Андрей так быстро подарил мне цветы, я смогла спрятать в букете свое разгоряченное лицо, пока он не понял, что я… я… Я хотела его?! Да нет, не может быть, это что-то другое. Просто Андрей бабник. Это всем известно. Может, он просто знает какие-нибудь приемчики, которые действуют на таких как я, не очень опытных, вот и все.

Да, но Денис тоже был красив и востребован, а значит, опытен, и тоже меня целовал с языком, но мне никогда не было так… горячо. Все понятно! Просто Денис не был бабником, а Андрей бабник, вот в этом все и дело. Хорошо еще, что я, сбитая с толку «предложением руки и сердца» Жданова, смогла прийти в себя и дальше уже я была хозяйкой положения, а не он. Пусть знает, что не все женщины дают себя одурачить. Вот так!

Разложив все по полочкам и придя к единственно возможному выводу, я вплотную засела за банковское дело. Занималась до половины первого, пока не поняла, что экзамен я сдам. Никакие посторонние мысли меня не отвлекали и не мешали мне жить пока я не начала дремать. Вот тут меня Андрей и настиг вторично. Я снова чувствовала его бесстыжий язык на своих губах, и ноги снова стали ватными. Нет, это уже ни в какие ворота не лезло. У меня завтра экзамен. Экзамен! Я должна его сдать, а значит мне просто необходимо выспаться.

Не удалось… Выспаться не удалось, экзамен я все-таки сдала, и на отлично, но думала над каждым вопросом дольше обычного, и была очень недовольна собой. Нужно было что-то срочно придумать, чтобы мое глупое тело больше никогда не смело меня подводить.

Решение пришло в ту самую секунду, как я увидела Андрея, приехавшего, как мы вчера и договорились, чтобы отвезти меня пообедать и поговорить. Ну, конечно же, нужно просто тренироваться. Это как в спорте. Начинаешь делать какие-нибудь упражнения и мышцы потом болят. А если это упражнение делаешь регулярно, то мышцы привыкают и уже не болят. Так, наверное, и с поцелуями этими будет.Сладость соблазна.

Глупому телу урок —

Не поддаваться!

– Андрюшенька! – бросилась я к своему «жениху» и не давая ему опомниться повисла на его шее и подставила губы.

– Привет, солнышко, – расплылся Андрей в улыбке, как потом выяснилось, театральной, потому что он только сделал вид, что целует меня. – Я так соскучился, поехали обедать.

Он быстро открыл мне дверцу машины, помог сесть, сел сам и вдавил педаль газа, и никаких дополнительных показательных выступлений не устроил. Я разозлилась. Ведь мне нужно было тренироваться не реагировать на поцелуи бабников, а Андрей и не думал меня целовать.

– Катерина, вы не передумали пообедать со мной? Или отвезти вас сразу домой?

– А мы вчера были на «ты», и не вчера – тоже. Значит, все же обиделись.

– Ошибаетесь, Катя. После того, как я вышел покурить, мы снова перешли на «вы».

– Но почему? Что случилось? Чем я так обидела вас?

– Наверное, ничем. Просто не нужно было мне так искренне отвечать на поцелуй, если на самом деле вы ничего не почувствовали. У меня внутри зажглась лампочка, а вы тут же ее погасили разговорами о том, что вы будете или не будете покупать у меня кольцо, которое я и не думал продавать. Я просто подарил его. Сразу вспомнился конверт с деньгами. Я уже говорил Сашке…

– Знаю, мы вчера с ним разговаривали. Андрей, я понимаю, что обидела вас. Вы очень хороший, и вы не жиголо. А я… Я поступила глупо. И мне очень неудобно, что все так получилось. Я, видно, и в самом деле вас обидела. Но я не хотела этого. Поверьте, – тут мне вспомнилась одна фраза из какого-то фильма, и даже лицо актрисы, когда она ее произносила, и даже тон. – Простите меня, пожалуйста, Андрюша, это все оттого, что у меня нет никакого опыта в общении с противоположным полом. Мне же только-только восемнадцать исполнилось, – и голову набок склонила, как та актриса.

Андрей сразу растерялся, стушевался как-то, и с нежностью посмотрел на меня.

А меня словно громом поразила догадка – вот же оно, оружие. Нужно просто выработать иммунитет к поцелуям. И научиться кокетничать и тогда я смогу крутить мужиками, как захочу. Это же так просто. Но уже через секунду мне стало безумно стыдно. И чем я тогда буду отличаться от Дениса? Чем? Или я решила, что у мужчины не люди? У них нет души и сердца? Им не бывает больно? Как я смею играть на их чувствах? Разве мне хочется ломать людей, а мужчины, это все-таки тоже люди, как сломали меня? Да еще когда речь идет об Андрее. Он спас меня, а я… я просто дрянь. Больше такого не повторится. Это за гранью, за красной чертой. И никогда я не стану использовать свое женское начало для достижения целей. Никогда!

– Ничего страшного, Катенька не произошло. Не расстраивайтесь.

– Значит, вы… ты простил меня?

– Конечно простил.

– И мы на «ты»?

– Как скажете, как скажешь.

– Ура! А ты меня сегодня поцеловал по-нарошку… Ой, какое детское слово. Ну, только сделал вид, что поцеловал меня, потому что обиделся?

– Нет.

– А почему?

– Катюша, вы уж что-то одно решите… реши, а то тебя штормит из стороны в сторону, а шатаюсь я. Не ты ли вчера мне сказала, – он нахмурился, видно, вспоминая и продолжил писклявым голоском, – «не смейте так меня целовать. Ни-ко-гда». Вот я и не посмел.

– Понятно, – грустно сказала я и вздохнула, – сама виновата.

Тогда он остановил машину, повернулся ко мне, обнял меня и поцеловал. И даже не так, как вчера, а без языка, нежно-нежно. Нет, он все-таки бабник! Потому что-то, что произошло со мной было намного хуже вчерашнего. Если вчера во мне вдруг проснулся хищный зверь, то сегодня… У меня закружилась голова, но не так, как будто я падаю, а как будто взлетаю, расправив крылья, мне стало тепло и… я даже не знаю, как объяснить… нежно (?), защищенно (?)… нет-нет. Все не то. Вот как будто что-то внутри запело.

Эти эксперименты пора было прекращать. Эдак Андрей вообще превратит меня в Катеньку Пушкареву. И снова будет больно. Не хочу. Почему же так трудно оттолкнуть его? Хорошо, что он сам мне помог.

– Катя, а ты носила когда-нибудь брекеты?

– Я? Нет! – а у самой сердце упало, только на этот раз не в низ живота, а в пятки. Неужели он меня узнал? Не может быть. – А почему ты спрашиваешь.

– Ты пользуешься зубной пастой «Diamant Rouge», правильно?

– Да, а как ты…

– Только у нее букет ароматов гвоздики, лакрицы, мяты и кофе. Я вчера весь интернет прошерстил, чтобы найти все четыре компонента в одном месте. Понимаешь, Катерина, у меня очень острый нюх и я вчера ясно различил все эти ароматы когда… Ну, в общем, тогда. Эта паста очень редкая и дорогая. Но при брекетах ее рекомендуют. Вот я и решил, что раньше у тебя были брекеты, и паста просто осталась.

– Я действительно пользуюсь этой пастой, но у меня не было брекетов, просто она содержит светоотражающие частицы, поэтому зубы сверкают, а еще она самая отбеливающая паста в мире. – сегодня же выброшу ее. – Андрей, а какая разница, что у меня за паста? Почему тебя это так заинтересовало?

– Неважно, Не было брекетов, значит не было.

– А все-таки?

– Такой же запах был у одной заснеженной девочки. Мне очень нужно знать, просто знать, жива ли она.

– А почему она может быть не жива? Она что, болела? Расскажи мне, пожалуйста, об этой девочке.

– Катюша, я никому о ней не рассказывал. Никому.

– А мне расскажи.

– Зачем?

– Ну, мы же помолвлены, – улыбнулась я, – и у нас не должно быть секретов друг от друга.

– Издеваешься?

– Нет, шучу.

– Она не предмет для шуток, Катенька.

– Не называй меня Катенькой, пожалуйста.

– Хорошо. А почему?

– Не скажу. У тебя же есть свои секреты, вот и у меня есть.

– Ну, и храни их. Поехали обедать?

– Поехали.

Когда Андрей привез меня к дому, я спросила:

– Мы с тобой друзья?

– Конечно. Но мне бы хотелось большего.

– Потому, что я красивая?

– Потому что ты, это ты. И ты мне нравишься.

– А нравлюсь, потому что красивая?

– Катя, помнишь мы говорили о снежной девочке?

– Конечно, помню.

– Она была очень некрасивая, но такая настоящая, что я до сих пор ее помню.

– И она тебе нравится? Некрасивая?

– Иди домой, Катюша, тебе нужно заниматься, – оставил мой вопрос без ответа Андрей.

И я ему поверила! Поверила так, как никогда не верила даже Денису. Потому что он был настоящий, он хотел знать жива ли Катенька, он умел сопереживать. И я рядом с ним начала оттаивать.

Двенадцать дней (всего? целых?) я была самым счастливым человеком на свете…

Андрей встречал меня после занятий, вез куда-нибудь обедать, потом мы болтали обо всем на свете, и о «Зималетто» тоже. Мы больше не говорили о снежной девочке, зато строили какие-то планы. И целовались, целовались, целовались.

Я… я понимала, что влюбляюсь по самые уши, но как ни странно, меня это не пугало. Меня ничего с Андреем не пугало. А зря! Потому что на двенадцатый день моего счастья, когда я пришла вечером домой, мама сунула мне в руки конверт.***Приветствую тебя, гиена души моей. Получил нежное и трогательное письмо от наших с тобой однокурсников. Вернее от твоих, потому что стараниями твоего отца-солдафона у меня больше нет однокурсников, а есть только однополчане. Ты считаешь, что это справедливо? Я так не считаю! И собираюсь эту несправедливость исправить. Да-да, крокодил души моей, именно с твоей помощью.

Мне тут прислали твои фотографии, написали, что ты разбогатела, замуж за крутого перца собралась, что у вас с ним любовь-морковь и прочие невинные шалости. Ну, что я могу тебе сказать? Твоему Андрюшеньке повезло больше, ему не нужно «виагру» тоннами жрать, чтобы на тебя встало, вон какие сиськи-попки аппетитные. Мне – пришлось. Потому что даже за очень большие деньги без «виагры» и наркоза тебя мог бы трахнуть только большой извращенец.

И что делаешь ты? Ты, вместо спасибо, за то, что тебя, полено ты неструганное, хоть кто-то оприходовал, ломаешь мне жизнь. Институт похерен, репутация похерена, будущее похерено, а в настоящем девочек нет на сто верст округ, даже удовлетвориться не с кем, разве что на твое фото онанировать.

Но есть кое-что, чего ты не учла, моя прекрасная сучка, у меня тоже есть твои фотографии. А что делать? Должен же я был доказать всему курсу, что я честно выиграл пари? А ты так громко и жалобно выла, так целомудренно закрывала глаза, что было просто грешно не воспользоваться моментом и не щелкнуть тебя пару раз с раздвинутыми ножками и с разинутой пастью с брекетами. Не веришь? Открой свою почту и посмотри. Особенно третью фотку рассмотри внимательно, там, конечно же сложно идентифицировать тебя, но при желании и деньгах, вполне возможно. А у твоего Андрюшеньки есть деньги, а желание будет, это я тебе гарантирую.

Ну, а теперь к делу. Мне от тебя нужно пятьдесят тысяч баксов, «годен к нестроевой» и восстановление в универе. Тогда, и только тогда, я уничтожу твои фотки, и они не попадут в руки Андрюшеньки вместе с моим сопроводительным письмом… Может быть… А может быть и нет. Вдруг я, приехав в Москву захочу еще пару раз тебя трахнуть и только потом уничтожу фотки.

P. S. А представляешь, что будет, если эти фотки увидит твой папочка?

P. P. S. Еще ни одна сука меня так не опускала, как ты. И тебе не удастся этого сделать.

А то, может, поженимся? И все тайны будут внутри семьи?

Любящий тебя крепко-крепко. Денис.

Я открыла свой почтовый ящик, там действительно было не открытое письмо с прикрепленными файлами. Правда не от Дениса – от нашего однокурсника, Глеба, его друга. Значит, и у Глеба есть эти фотографии, а может, и не у него одного.

Четыре файла, четыре фотографии… Первым про кого я подумала, был не Андрей, отнюдь нет. Папа! Он этого позора не переживет. Пристрелит и Глеба, и Дениса, и меня, а последнюю пулю себе оставит.

Ну, что, Пушкарева? Расслабилась? Оттаяла? Полетать захотелось? Ничего у тебя не выйдет. Ничего и никогда! Про Андрея пора забывать, не брошу я его, так он меня бросит. И будет прав… после такого-то… А в том, что это не пустые угрозы, я не сомневалась. К взлёту готова?

Крылья ломают: ползи!

Знай своё место!

Нужно успокоиться, снова замерзнуть, и подумать, что делать. Сейчас мне ясно только одно: я не могу пойти со своей бедой ни к кому. Стыдно и бесполезно. Я сама должна справиться, выйти на бой с противником один на один. Я обязательно что-нибудь придумаю, обязательно, только нужно быть сильной, только нужно быть холодной и прагматичной. Только нужно… Боже, как больно! Нужно забыть, что бывает больно. Андрея больше нет в моей жизни. В этот раз он не сможет меня спасти, а тащить еще и его под колеса я не стану.

Прощай, Катенька Пушкарева, на этот раз окончательно прощай…

========== Откуда не ждали… ==========

POV Андрей Жданов.

– Андрюха, значит так должно было быть. – Ромка протянул мне наполненный виски бокал. – Я говорил тебе сразу, бабы, они до добра не доведут. И не нужно к ним относиться серьезно. А ты…

– А что я? Ну, что я-то?

– А ты… ты просто наивный, Андрей. Три месяца! Целых три месяца: Кира, Кирочка, Кирюша. Я говорил, чем это закончится? Говорил! Вот то-то! Еще хорошо, что ее услали, а то так бы висела на тебе стопудовыми гирями.

– Это да, это Юрий Сергеевич просто бальзам на душу пролил.

– Ага. Знаешь, я тоже не ожидал, что наши отцы-основатели так круто возьмут. А кто ей виноват? Сама виновата, нехрен было скандал устраивать, да еще такой громкий и публичный. – Ромка даже рассмеялся, вспомнив, что устроила Кирюша, узнав о моей «помолвке».

… Как Катя и предупреждала, уже назавтра после моего эффектного предложения ей руки и сердца, небольшой репортаж об этом событии попал в светскую хронику. Даже пару фотографий откуда-то журналюги раздобыли. Кира «поздравила» меня вселенским скандалом на глазах не только работников «Зималетто», но и наших итальянских партнеров.

Я мог ее понять, так громко заявить, что женит меня на себе, и в результате увидеть фотографию, где я стою коленопреклоненный перед ненавистной ей кузиной, из-за которой ее и так уже лишили многих привилегий после знаменитого похода по магазинам, это, знаете ли, не каждая нервная система выдержит. Вот у Кирочки и не выдержала. Чего только не орала Кирюша, как только не махала ручками и не топала ножками на меня, да все это при публике, не обращая внимания на то, что срывает сделку.

Одного не учла, сердечная, того что и у папы, и у Юрия Сергеевича нервы тоже не железные, и тоже могут не выдержать. Вот они и не выдержали. Кирюшу сослали в славный город Питер учиться на довольно престижных и очень дорогих двухгодичных курсах промышленного дизайна и без диплома велели не возвращаться. А чтобы у нее не пропало желание к постижению гранита науки, размер ее финансового благополучия поставили в прямую зависимость от ее успехов в учебе. Кредитку отобрали, дядя Юра договорился о ежемесячном отчете куратора ему лично о посещаемости Кирюшей курсов и о ее оценках. А уж в зависимости от достижений, на ее счет каждый месяц должны были поступать деньги, та или другая сумма. Нет, никто не собирался оставлять ее голодной или бездомной, квартиру ей сняли и на пропитание деньги тоже выделили, а уж все остальное… тут уж извините-подвиньтесь – хорошо учишься, хорошо получаешь.

Бросив мне на прощание: – Чтоб ты сдох вместе со своей Катенькой, – Кира отбыла в северную столицу. Два ближайших года обещали быть расчудесными. Обещали…

– Теперь давай поговорим о Катюше, тебя попросили забрать девочку из универа, сделать вид, что ты ее парень. Сделать вид, Андрюха! Сделать вид! А ты что? Вот что ты натворил?

– Я не буду говорить о Кате, Ромка. И не ковыряй ты болячку. Не стоит.

– Нет, стоит! потому что ты из раза в раз будешь влипать в дерьмовые ситуации, если не уяснишь главное – девочки это прекрасно, девочки это даже расчудесно, но кто тебе давал установку на влюбиться? Вот кто? Теперь сидишь тут, сопли на кулак наматываешь.

– Ром, я правда, не понимаю, что произошло. Честное слово. Нам было очень хорошо вместе. Я ничем ее не обидел, это я точно знаю. И то, что я ей нравился, я тоже знаю. Я это чувствовал, так невозможно сыграть. И вдруг ее как подменили. Холодная, жесткая, даже жестокая. Ничего не объяснила. Ромка, понимаешь? Если бы я хоть предположить мог, что случилось, я исправил бы все. Я все бы для нее сделал.

– Да брось ты, Палыч. Все бы сделал… А ей это надо? Что им вообще надо, ты знаешь? Я – нет! С ними же чем лучше, тем они быстрее на голову садятся. Вот смотри, у меня практически каждые три дня другая. И что? Никаких претензий, никаких слез и переживаний. С самого начала известны условия игры, причем с обеих сторон. Ни у меня иллюзий, ни у партнерши. А ты… Любовь, любовь… Вот много радости тебе любовь принесла? – я отрицательно помотал головой. – Вот то-то и оно. Жить надо не любовью, а…

– Все! Убедил! Ты прав, Ромио. Отныне только модельки, актрисульки, певички и никаких «любовей»! Все, хватит. И секс, нормальный здоровый секс. Недельку с одной, недельку с другой, пару дней с третьей.

Мы только и успели, что чокнуться да поднести бокалы ко рту, выпить нам помешал звонок в дверь.

– Вот блин, принесла кого-то нелегкая, – я все же опрокинул виски в рот, подцепил дольку лимона с тарелочки и пошел открывать двери. – О, привет, проходи, виски будешь, али на службе.

– Буду, плесни пальца на четыре, – Сашка сразу прошел в гостиную. – И ты здесь? Привет, Ромио.

– Привет. Что, пришел Андрюхе мозги пудрить? Так его уже тошнит от женской части вашего семейства. Оставьте его в покое.

– Ромка, не зарывайся, я сам в состоянии разобраться со своими проблемами. Держи, Санечка, выпей за мою свободу.

Сашка одним глотком, даже не попробовав букет, словно водку выпил виски, закусывать не стал, стал осматриваться. Как будто я его на новоселье пригласил.

– Родители подарили? – спросил Воропаев.

– Ты о чем?

– Квартиру родители подарили?

– Ты пришел выяснить мои права на квартиру?

– Нет! Ромка, мне нужно с Андреем поговорить с глазу на глаз. Ты не мог бы…

– Он не мог бы, – перебил я Сашку. – У меня от него секретов нет. Если ты пришел выяснить, не спал ли я с Катериной, – сердце ухнуло куда-то вниз, даже не предполагал, что такую боль может причинить одно только упоминание ее имени, – могу заверить, что не спал. Относился к ней, как к хрустальной вазе. Целоваться – целовался, готов понести наказание.

– Чё, правда что ли? – Роман смотрел на меня, как на ненормального.

– Что правда?

– Что не спал.

– Правда.

– Во дурак-то! А еще спрашиваешь почему она тебя бросила.

– Ты не знаешь, она не такая! – запальчиво выкрикнул я, и вдруг понял, что я почти ничего не знаю о Кате. А какая она?

Я перевел взгляд на Сашку, чтобы спросить чего ему нужно и сразу понял, что что-то произошло. Он сидел с пустым бокалом в руке, смотрел в одну точку и словно не слышал о чем мы с Ромкой говорим.

– Санька, что случилось? Ты чего пришел-то?

– Андрей, у Кати что-то произошло. Что-то серьезное, я бы даже сказал, что очень серьезное. Она изменилась за один день, изменилась до неузнаваемости. Скажи мн…

– Меня не касается, что там у кого произошло. Мне ясно было сказано, что я мешаю учиться, мешаю жить, нарушаю планы и вообще, чтобы я катился на все четыре стороны. И если ты думаешь, что она все это сказала вежливо и тактично, то смею тебя заверить, что свою кузину ты совершенно не знаешь. Она говорила со мной, как королева со своим холопом. Типа, как я посмел даже подумать о таком мезальянсе.

– Обиделся, да?

– А ты бы не обиделся, Сашка?

– Нет. Настя со мной не раз так говорила, когда ей начинало казаться, что она мне не пара, и ломает мне жизнь. Насколько я знаю Катю, она из той же породы. Теперь мне кое-что ясно стало. Ладно, Андрюха, бывай.

– Постой. Я не понял о чем ты.

– А это он хочет сказать, что Катя послала тебя нахер для твоего же блага, – криво усмехнулся Ромка.

– Чего? Сашка, о чем это он?

– Андрей, судя по всему, Катька попала в какую-то переделку, может, даже беду. Но раз это тебя не касается, то ты сиди, пей виски, взращивай свою обиду. Я пошел, мне Катюху вытягивать нужно.

– Э, погоди! Сашка, а ну-ка давай подробней.

– А зачем? Ты же обиделся, тебя Катька не касается. Ни она сама, ни то, что произошло у нее.

– Ладно, заканчивай. Ты себя сейчас ведешь ничем не лучше меня. Теперь ты на меня обиделся и уходишь из песочницы, а Катина проблема, если она, конечно, есть, так и повисла в воздухе. Давай рассказывай.

– Прав, уел. Короче… Я никогда не видел Катюху такой счастливой, как с тобой, Андрюха. Глаза у нее потеплели, понимаешь?

– А ты ее давно ли знаешь? – встрял Роман.

– Андрей убери его, нам нужно поговорить наедине. Я сейчас очень серьезно прошу. Или я уйду.

– Андрюха, скажи ему, чтобы сам валил.

– Вы еще поплюйтесь, мальчики. Ром, прости, мне важно поговорить с Сашкой.

– Значит так, да? А кто еще полчаса назад меня уверял, что отныне только модельки, актрисульки, певички и никаких «любовей»! Не ты ли?

– Я! Но причем здесь одно к другому. Я же не говорю, что собираюсь ее возвращать. Правильно? А если у нее и правда что-то случилось? Если ей нужна помощь? Почему я не могу помочь? Ты же сам всегда и всем помогаешь. Разве не так?

– Не так. Я помогаю, да, но сам при этом голову не теряю. А Катеньке ты уже однажды помог, посмотри, что из этого получилось, вторую неделю сидишь взаперти, пьешь и даже на работу не ходишь.

– А это тебя не касается.

– Вот как? Как не с кем выпить, так… – Ромка замолк на полуслове, услышав хлопок входной двери. Мы стали озираться, но Сашки в комнате уже не было. Я бросился за ним. Догнал, когда он уже в машину свою сел.

– Саш, ну, ты чего? Мне же на самом деле не безразлично, что с Катей.

– Ничего, Ромка уходить не хотел, так я тебя сюда вытащил. Знаешь, Андрюха, за то время, что мы с Катей знакомы, я видел ее разной… Вот ты ее сразу увидел красивой и стильной, уверенной в себе. А за две недели до этого она чуть не умерла.

– Как это?

– Не важно, слава Богу вовремя операцию ей сделали. Дело не в болезни, я о другом. Она тогда была страшненькая, дурно одетая, до отвращения гордая, не желающая принимать помощи ни от кого. Она очень умная, образованная, талантливая, даже гениальная. Но она столько перенесла за свои восемнадцать лет, что иному и на всю жизнь хватит. Понимаешь?

– Понимаю. Вот только никак этот образ не вяжется у меня с Катей. Катюша, которую я знаю, сама кого хочешь может несчастным сделать.

– А это и есть ее грех – гордыня. Сдохнет, а не пожалуется, не попросит помощи. Ни у кого.

– Как же, не попросит. А разве не просила помочь отвадить поклонников?

– Андрей, ты не понял, я имею ввиду, что там, где ей действительно помощь понадобится, по-настоящему, она промолчит и сама будет бороться.

– Да с чего ты взял, что у нее что-то случилось?

– У отца есть доступ к ее банковскому счету. Она неделю назад перевела почти все свои деньги на счет детективного агентства «Мегрэ.Ru». Для чего? Поддержать агентство? Вряд ли. Но самое главное не это.

– А что?

– Ее глаза! Теперь уже даже не замороженные – мертвые глаза. Мы с папой боимся, как бы она не сделала чего-нибудь с собой. Спрашиваем, что случилось, она в ответ, мол, ничего не случилось и улыбается, как Гуинплен.* Андрей, у вас с ней ничего не произошло?

– Ага, она поняла, что я маньяк, насилую маленьких мальчиков, – неожиданно даже для себя, взорвался я. – Побежала в сыскное, чтобы меня на горячем поймать. Слушай, Сашка. А разве у Насти не в «Мегрэ.Ru» подруга работает? Ну, рыженькая такая. Помнишь, Настя рассказывала, что… блин, как же ее?

– Татьяна. Точно, Андрей, Танечка. Вот через нее мы все и узнаем. Видишь, как хорошо, что я заехал к тебе. У меня почему-то вообще из головы выпало, что можно в обход. Держи краба, я поехал.

– Сашка, ты меня в курсе держи, ладно?

– Если будет возможно, то конечно. И спасибо.

Пить больше не хотелось. Хотелось выпроводить Малиновского, проспаться и подумать. Что я и сделал. Правда ничего умного в голову не приходило. Это злило, я волновался за Катю и очень ждал звонка от Сашки.

Чтобы ждать было не так муторно, вечером я вышел в интернет, зашел на сайт «ЧатПростоТак». Рядом с моей аватаркой появился красный огонек. Это значило, что у кого-то интересы совпали с моими больше, чем на пятьдесят процентов. Ого! И синенький-то огонек – это редкость, а тут красный. А что самое странное, огонек горел на женской половине. Стало безумно интересно кто там какой, вернее такая совпавшая.

Так… Зарегистрирована сегодня, ник… Не может быть! И ник вполне приличный – «Ghost» (призрак, привидение). В профайле стоит: «ти-ти-ти-та-та-та-ти-ти-ти». Ого! Девочка просит помощи, разговаривая на языке Морзе три точки (ти), три тире (та), три точки… «SOS», срочно нужна помощь! Интересы… театр, джаз, экономика, Моцарт, братья наши меньшие – совпадают. Неплохо для начала общения.

– Привет, я Гефест. Чем могу помочь? – написал я и нажал enter.

– Привет. Советом.

– Я могу не только советом.

– До свидания.

– Ты не поняла, никаких намеков не было. Я имею ввиду, что у меня есть связи и возможности помочь.

– Связи связями, но надо же и совесть иметь. Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу – большой, а сердце – справедливым.

– Ого! Ты цитируешь из «Золушки».

– Ого! Ты узнал.

– Так что случилось? Чем я могу помочь?

– Можешь представить, что ты некрасивая девушка?

– А ты некрасивая девушка?

– Да, некрасивая. Так можешь представить?

– Сложно. Ты просто обрисуй ситуацию.

– Попробую. Мне необходимо кому-то все рассказать. Ситуация ужасная, хоть в петлю лезь.

– Что еще выдумала? Тебе сколько лет?

– Это неважно, я не хочу уходить в частности.

– Не хочешь – не надо. Главное глупостей не наделай.

– Я пытаюсь. Вот даже пообщаться решилась. Знаешь, про эффект попутчика?

– Знаю. Считай, что я твой попутчик и рассказывай. Ты же ничего не теряешь, правда? Всегда можешь удалиться из чата, а потом зайти под новым ником и во время следующего сеанса я даже не буду знать, что ты – это ты.

– Ну, хорошо, слушай…

Комментарий к Откуда не ждали…

* Персонаж романа В. Гюго “Человек, который смеется”

========== Бумеранг… ==========

POV Катя Пушкарева.

Я ходила на лекции, сдавала экзамены, училась, училась и училась. Больно не было, никак не было. Было темно и пусто, как после ночного пожара. Откуда взять слезы, откуда взять боль, если выжжен изнутри? Нужно просто жить дальше пока не пойму, как решить проблему. Или не жить, если не найду способа уничтожить подонков.

Для начала, я написала Денису письмо. Нет-нет, отправлять я его не собиралась. Мне просто было необходимо все ему высказать:

«Денис, ты глуп. Бог мой, как непроходимо ты глуп. Ты сделал ошибку, для себя роковую. Шантажируемый должен быть уверен, что после выполнения условий шантажа его оставят в покое. Даже если это не так. Ах, Денечка, Денечка, вот подумай сам, зачем мне поддаваться твоему шантажу, если назавтра же последует шантаж Глеба? Понимаю, что из воинской части было тяжело мне отправить файлы на мыло, но все же голову нужно включать хотя бы иногда. Ну, зарегистрировал бы Глеб почту на твое имя и послал бы с нее. Глядишь, я и поверила бы, что мои фотки только у тебя. А так?