Текст книги "Бумеранг для Снежной Королевы (СИ)"
Автор книги: Галина 55
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Пушкарева Катерина, – четко и громко представилась я.
Вот тут случилась первая неожиданность. Юрий Сергеевич, до этого не поднимавший глаз от журнала с нашими фамилиями, резко вскинул голову и пристально посмотрел на меня.
– А отчество?
– Валерьевна. А зачем? Я могу рассказать, например, что меня привлекает в экономике.
– Спасибо, не нужно. Садитесь.
Началась лекция. Чувствовалось, что препод грамотный, что знает и любит свой предмет. Но объяснять доходчиво он не умел, говорил с нами на равных, а не как с учениками, которые ни сном, ни духом не знают не только о теории циклов, но и о нарушениях макроэкономического равновесия. Кажется, я единственная его и понимала из всего потока. Даже Колька несколько раз переспросил у меня, что Юрий Сергеевич имеет ввиду, говоря о парадоксе Леонтьева, или о концепции Портера.
С Колькой вообще стало трудно общаться. Он смотрел на меня с самого утра печальными коровьими глазами и периодически вздыхал. И во время завтрака в нашем доме, и по дороге в Университет, и вот сейчас, на лекциях. Пришлось писать ему коротенькую записку: «Если хочешь остаться друзьями, прекрати на меня так смотреть. Поссоримся». Он вздохнул особенно тяжело и отсел. С этим нужно что-то делать, только я пока не понимаю что. Ладно, когда решу, есть ли место дружбе в жизни Снежной Королевы, тогда и подумаю, что делать с Колей.
Лекция была сдвоенной, поэтому прозвучавший на перемену звонок никак нас не касался, однако Юрий Сергеевич сказал:
– Что, ребятки, утомил я вас? Хотите прерваться?
– Нет, – крикнула я, но мой голос утонул в дружном хоре «Да».
– Тогда прервемся на пятнадцать минут. Все, кроме Екатерины Пушкаревой.
– Меня зовут Катерина, – нелепо сказала я, когда аудитория опустела.
– Скажите, пожалуйста, Катерина, вы что-нибудь поняли из моей лекции?
– Конечно. Все очень понятно.
– А другие студенты?
– Боюсь, что нет.
– Почему?
– Вы не объясняете, вы говорите с нами, как будто мы уже знаем предпосылки, а это не так.
– Тогда почему же вам все понятно?
– А я знаю предпосылки.
– Откуда?
– Мне очень интересен ваш предмет, я уже где-то в конце пятого курса.
– Что, и задачки можете решать за пятый курс?
– Могу.
– А если я проверю?
– Пожалуйста. Только, если можно, не на лекции. Лекцию я хочу послушать.
– А сейчас? Можете?
– Могу.
Юрий Сергеевич порылся в своем дипломате, достал оттуда учебник, который я вчера читала, как беллетристику, раскрыл его наугад и ткнул пальцем в задачку, которую я уже решала. Прежняя Катюша, тут же созналась бы, что эта задача не нова для нее… Прежняя, но не я сегодняшняя. Я просто продемонстрировала, что щелкаю такие задачки, как орешки.
Не знаю почему, но я очень четко осознала, что с той секунды, как Юрий Сергеевич поднял на меня свой взгляд, моя жизнь начала меняться в нужном мне направлении. Что именно он, этот преподаватель, и есть тот самый счастливый случай, который поможет мне сделать головокружительную карьеру.
Думать, что он запал на меня было бы нелепо и смешно, поэтому я решила, что он еще до знакомства с аудиторией узнал, что в его группе будет талантливая и перспективная ученица, вот и решил познакомится со мной поближе. Так зачем же мне его было разочаровывать? Я же сама решила эту задачу, пусть и днем раньше.
– Ого! Вот это скорость. Катя, а почему вы вот здесь не прибегли к индексации?
– Так ведь в задаче нет временных рамок, вот я ее и решала без привязки к какому-то конкретному случаю.
– Хорошо, а если бы я попросил вас решить эту задачу с поправкой на сегодняшнее экономическое состояние страны, но сделать расчет с перспективой на три месяца вперед. Как бы вы ее тогда решали?
– Тогда мне понадобились бы данные отдела прогнозов и банковские расчеты данного предприятия.
– А почему вы решили, что это предприятие?
– Ну, вы же не могли меня попросить рассчитать эту задачу с поправкой на масштабы страны. Я надеюсь.
– А почему?
– А потому, что тому, кто сможет решить эту задачу в масштабах страны, полагается докторская степень.
– Умница, девочка. Вот бы мои оболтусы были хоть на десять процентов так же умны, как ты. Я был бы счастлив.
Тут я такое ляпнула, что до сих пор не понимаю, как у меня язык повернулся.
– А вы меня удочерите, и будет вам счастье.
– Катенька, – Юрий Сергеевич стал очень серьезным, – а что с твоими родителями? Ты что, сирота? – он так разволновался, что даже достал какой-то пузырек и положил под язык таблетку.
– Нет, что вы. Мои родители живы и здоровы. Я просто ляпнула первое, что в голову пришло.
– Ну, и слава Богу, – он вздохнул с таким облегчением, словно ему и в самом деле было не все равно. – Знаешь, что мы с тобой сделаем. Я дам тебе индивидуальное задание. Если сможешь его осилить, то мы с тобой поговорим о твоем будущем.
– О моем будущем? Что вы имеете ввиду?
– Давай ты вначале выполнишь задание. Хорошо?
– Хорошо.
Прозвенел звонок и в аудиторию начали заходить ребята.
– Задание такое. Написать антикризисный план для компании, – он задумался. Ну, или сделал вид, что задумался. – Для компании «Зималетто». Я подготовлю тебе к следующей лекции все необходимые тебе документы. Договорились?
– Договорились.
– Давай зачетку.
– Зачем?
– Поставлю тебе зачет и пятерку за экзамен. От курса лекций ты освобождена.
– Но я не хочу, я хочу посещать лекции.
– А зачем, если ты уже прошла весь материал и даже усвоила его? Это потеря времени, девочка. Глупая его трата, недопустимая, если хочешь добиться успеха. Лучше попытайся справиться с заданием.
– Значит, на следующую лекцию мне можно прийти?
– На любую можно. Но необходимости в этом нет никакой.***Домой я не шла, домой я летела. Мне нужно было как можно быстрее добраться до компьютера, прочесть все, что только возможно о компании «Зималетто» и начать обдумывать антикризисный план. Но не только задание меня волновало. Я хотела как можно больше узнать о самом Юрии Сергеевиче. Не знаю почему, но мне упорно казалось, что я с ним как-то давно и прочно связана.
Едва дождавшись, пока компьютер поднимется, я вбила в поисковик «Зималетто» и прошла по самой верхней ссылке. Вот это сюрприз, так сюрприз. Ну, что же, впереди выходной, будет над чем подумать…
Комментарий к Неожиданный союзник
* – Королева велела сложить из льдинок слово “Вечность”, тогда она подарит мне весь мир и пару новых коньков в придачу. (Г. Х. Андерсен)
========== Непонятное ==========
Итак… Задача, которую мне задал наш преподаватель, была не с одним, не с двумя и даже не с десятью неизвестными. Можно сказать, что это была не задача, а одна большая задница. Потому что вопросов у меня было гораздо больше, чем ответов на них. Я попыталась все разложить по полочкам и вот что у меня получилось:
1. Компания «Зималетто», это закрытое акционерное общество, девяносто шесть процентов акций которого распределили между собой восемь акционеров, а оставшиеся четыре достались еще четырем держателям.
Здесь все предельно понятно. В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, на заре перестройки, две семейные пары, Воропаевы и Ждановы, основали кооператив. Вначале просто, закупив за границей глянцевые журналы с показами мод, копировали ведущих модельеров, пришивали свою label с красивым, якобы итальянским названием, и успешно продавали шмотки не только на рынках, но и первый свой собственный магазин умудрились открыть.
Если говорить честно, то это называется кража чужой интеллектуальной собственности. Но время тогда было такое, что никто этому факту значения не придавал. Мужья, значит, торговали и занимались активно бизнесом, а жены модели передирали, выкройки строили, кроили и отдавали портнихам-надомницам. Затем открыли маленький цех, портних из дома перевели на предприятие. Оборудование, опять же, закупили… Так потихоньку и раскрутились. Да еще как! Так раскрутились, что воровать выкройки стало невыгодно. Теперь они эти выкройки закупают. Да и своего собственного модельера приобрели.
Абсолютно логично, что прибыль семьи делили пополам. А вот потом, в октябре тысяча девятьсот девяносто восьмого года, им вздумалось свой кооператив превратить в ЗАО «Зималетто», выпустили акции. Сорок восемь процентов одной семье, сорок восемь – другой. (На самом деле вопросов у меня по первому пункту море, все без ответа. Если Юрий Сергеевич все-таки даст мне делать антикризисный план, то придется ему их задать.)
2. Компания «Зималетто» занимается пошивом модной женской одежды по лекалам ведущих модельеров мира, платят за эти лекала сумасшедшие деньги.
А вот тут у меня первый конкретный вопрос без ответа: зачем козе баян нужен? Зачем модельер, если выкройки закупаются? Нелогично. И лишняя статья расхода. Тут уж или-или. Хотя может я чего-то не понимаю в модельном бизнесе. Я же смотрю с точки зрения экономиста, а не потребителя их продукции.
3. Августовский дефолт тысяча девятьсот девяносто восьмого года компания «Зималетто» пережила. И не просто пережила, а поднялась на нем, как тесто на дрожжах. Буквально накануне дефолта они вытащили все деньги с депозита, даже личные сбережения не пощадили, и на всю сумму закупили помещения под пять магазинов, ткани и оборудование.
Что-то здесь было не чисто, как будто семьи знали о дефолте, но речь сейчас не об этом. Вопрос, который меня волнует по-настоящему, он вовсе не о честной или нечестной игре Воропаевых и Ждановых во время дефолта. Мне интересно, как могла такая успешная компания всего лишь за два года после такого рывка наверх, оказаться на грани кризиса?
Ну, хоть убейте меня, ничто из прочитанного мною на самых серьезных экономических сайтах, даже не намекало о каком-либо кризисе в «Зималетто». А если там не было кризиса, то зачем Юрий Сергеевич Воропаев предложил мне разработать антикризисный план? Чисто теоретически? Тогда зачем назвал конкретную компанию? Свою компанию? Он же не мог не понимать, что я уже сегодня не только выясню все о компании, но и узнаю, что именно он ее совладелец.
Вопросы, вопросы, вопросы… И все без ответов. Что-то здесь было не так. А что, я никак не могла ухватить за хвост. Еще вчера я позвала бы Кольку, чтобы он просмотрел информацию. Возможно, я слишком предвзята и заинтересована. Вот и не вижу какого-то нюанса.***Увы-увы, Кольку я пригласить не могу. Кажется, я допустила ошибку. Где это видано, чтобы Зорькин ревновал меня не к перспективе профессионального роста и даже не к зачету и освобождению от экзаменов, а к преподавателю. У нас на большой перемене такой неприятный разговор случился, что до сих пор осадок не растворяется.
– Катя, а зачем Юрий Сергеевич оставил тебя на перемене?
– Выяснял уровень моих знаний.
– А зачем?
– Ему показалось, что я одна понимаю о чем он говорит.
– А ты, правда, все поняла?
– Ну, да. Представляешь, я даже задачки ему решала. За пятый курс. Юрий Сергеевич поставил мне автоматом зачет и освободил от экзаменов. А еще, он хочет дать мне…
– Катя, а ты теперь на него переключишься, да?
– В каком смысле? На его предмет? – я вначале даже не поняла о чем говорит Колька.
– А мне кажется, что все ты прекрасно поняла.
– Коль, ты о чем?
– Ты решила теперь с ним провести свой эксперимент, да? Ну, конечно, он же поопытней будет, не мне чета.
– Коля, ты дурак? – я уже собиралась с ним поругаться, как это сделала бы прежняя Катя. Но я не она, и ругаться я с ним не собираюсь. И оправдываться тоже. – А даже если и так? – спросила я гордо выпрямляя спину. – Каким боком это может касаться тебя? Ты мне кто? Муж, любовник, брат, сват? Я должна тебе что-то объяснять, или в чем-то перед тобой отчитываться? А может я должна тебе объяснительную написать? А с какой стати? – я говорила тихим спокойным, чуть презрительным тоном, совсем не похожим на мой прежний и Кольку это задело больше всего.
– Вообще-то мы друзья. А с друзьями так не разговаривают.
– А если друзья, то не веди себя, как любовник. Мы договаривались.
– Ни о чем мы не договаривались. Это ты условие поставила.
– А ты на него согласился. А теперь нарушаешь его. Очень по-дружески, ничего не скажешь.
– А если я вчера, ну… После всего, что было, понял, что я тебя люблю?
– Ты меня любишь? А как же Кристиана Локен, Элиза Душку, Анджелина Джоли или Бритни Спирс? Ты же их всех любил! Ты мне столько раз говорил, что я уродина. А про них говорил, что любишь. Или я ошибаюсь, Коленька?
– Кать, понимаешь, я же не знал, что ты такая.
– Какая?
– Ну, такая. Мы просто дружили, понимаешь?
– А теперь послушай меня, дружочек. Не любишь ты меня, и никогда не полюбишь. Уродцев никто не любит. Просто я единственная, которая с тобой переспала. Ты бы и рад подцепить кого-нибудь посимпатичнее, да боишься, что это тебе не удастся. А сексом заниматься тебе понравилось. Вот ты за меня и цепляешься.
– Кать, а если это не так? Если я, и правда, полюбил?
– Значит, тебе не повезло. Ты полюбил бездушное бревно. Нечем мне тебе ответить. Хочешь, дам совет?
– Нет, не хочу. Ты сейчас какую-нибудь гадость про себя скажешь?
– Не дождешься! Я о себе отныне говорю только хорошее. Давать совет?
– Ну, давай, – тяжко вздохнул Колька.
– Тебе с твоими мозгами найти партнершу для секса ничего не стоит. Подойдет какая-нибудь кукла просить сделать курсовую, требуй у нее оплату. Или натурой, или деньгами, на которые проститутку снять сможешь. Хватит, достаточно поездили на нас с тобой однокурснички задаром, пора платить по счетам.
Колька шарахнулся от меня, как от прокаженной. А я и есть прокаженная, только у меня по всему телу не лепромы, а обморожение. Беги от меня, Колька, беги! Проказа, она так заразна.
Очень хотелось плакать, но я себе не позволила. Не дождется мир, чтобы Снежная Королева слезы роняла.
Была я – баба нежная,
А стала – баба снежная.
И стою – смеюсь, зареветь боюсь,
Потому что я считаю, зареву – сейчас растаю…****Я еще раз решила просмотреть все материалы по «Зималетто», ну, а вдруг я что-то пропустила? Или нет! Интернет, он так наполнен информацией, что нет никакой необходимости, что-то пересматривать, нужно просто идти дальше, по другим сайтам.
И тут меня осенило. Я начала знакомство с «Зималетто» с экономических обзоров о самой компании, а не с лиц, этой компанией владеющих? А это неправильно! Пора познакомиться поближе. Меня охватил азарт. Я ввела в поисковик Юрий Сергеевич Воропаев, нажала «enter». Так, вот фотография, вот данные «Википедии»…
Меня ждало разочарование. Написано было о Юрии Сергеевиче много, но все с момента создания кооператива. Никаких данных о родителях, о месте рождения, о том чем занимался до тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Даже о его образовании не было никакого упоминания.
Ладно, если он такой скрытный, пойдем дальше.
Павел Олегович Жданов. Ничего себе такой дядечка, даже симпатичный, чем-то на актера Тараторкина похож, который Раскольникова в «Преступлении и наказании» играл. Так… родился, женился, учился… Стандартный Советский набор. Жена, сын.
Посмотрим жену. Ой, какая интересная женщина. И имя у нее звучное – Маргарита Рудольфовна. И тоже никаких тайн. От рождения и родителей, до сегодняшнего дня. Сейчас не работает. А зря не работает, всюду пишут, что она потрясающий модельер-конструктор. Ей достаточно было один раз увидеть модель, как она могла тут же сделать ее выкройку, причем так, что сам разработчик модели остался бы доволен.
Сын – Андрей Павлович Жданов. Я нажала на ссылку, открылась страница с фотографией, и я окаменела. Это был ОН, тот самый Андрей.
Мне стало плохо, физически плохо. Вокруг меня происходило нечто аномальное. Новый преподаватель вот прямо так сразу проникся моими талантами, что захотел поучаствовать в устройстве моей карьеры? Колька Зорькин, от которого я всю жизнь слышала, что я уродина, вдруг влюбился в меня? Папа, мой фантастически придирчивый и педантичный папа, вот уже который день не тянет из меня жилы и дает мне дышать? А мой спаситель оказывается сыном компаньона моего преподавателя, который озаботился моей судьбой?
Ау, люди! Я что, сплю? Или правда получила в подарок весь мир и новые коньки?
Моя бедная голова не выдерживала больше этого напряжения. Черт с ними, с новыми, я схватила свои старые коньки, переоделась и пошла на каток. Пора было проветриться.
Комментарий к Непонятное
* Песня Вероники Долиной “Снежная баба”
========== Андрей ==========
POV Андрей Жданов.
Черт возьми, да что же я никак выбросить из головы эту пичугу не могу? Даже не смешно уже. Ну, не влюбился же я, в самом-то деле. Не в кого там влюбляться. Красный, распухший от слез нос, маленькие круглые очки, две косички и какое-то нелепое пальто, такое огромное, что вряд ли она могла под ним согреться, ветер явно гулял не только снаружи, но и внутри – это все, что я запомнил. А еще глаза! Огромные в пол-лица черные глаза, залитые слезами, с совершенно застывшим заледенелым взглядом. Даже сейчас мороз пробирает по коже, когда вспоминаю ее глаза.
Ни имени, ни адреса, ни даже возраста, ничего я о ней не знаю, знаю только что вот уже месяц, как мне не дает покоя воспоминание об этой девочке…
… Двадцатого декабря мы с Ромкой обсуждали встречу Нового Года. Нам казалось очень важным устроить какую-нибудь эдакую грандиозную пирушку, ведь не только год менял девятки на нули, но и век двадцатый сменялся двадцать первым веком.
– Андрюша, если хочешь, можешь пойти со мной в Дворянское Собрание, – мимоходом сказала Кира, отодвигая Ромку от двери нашего кабинета.
– А я? – тут же взъерепенился мой друг.
– А ты? – Кира небрежно глянула на Романа, – Ромочка, это же Дворянское Собрание, туда просто так не пускают. Нужен именной пригласительный.
– А с каких это пор вы с Палычем «именными» дворянами стали?
– Я всегда ею была. Разве ты не знаешь о князьях Воропаевых?
– Ага-ага, из грязи в князи. Зачет, Воропаева!
– Ромка, перестань лезть в бутылку. Мы сейчас что-нибудь придумаем, – я постарался сгладить острые углы. Уж очень я не люблю, когда ссорятся близкие мне люди.
– А ничего придумывать не надо, Андрей. Хочешь в дворянское с княжной КирА, нет проблем. Куда мне с моим свиным рылом да в ваш калашный ряд. Мне и на даче с друзьями неплохо будет. – Ромка взглянул на часы. – Ой, мамочки! Простите, княжна Воропаева, разрешите откланяться. Меня ждут.
– Кирюша, ну зачем ты так?
– Просто я его терпеть не могу. Пьянки и девочки – вот и весь Малиновский. Всего один процент акций, доставшийся случайно, и мы вынуждены его терпеть.
– Кира, мне вовсе не нужно Ромку терпеть. Мы с ним друзья, понимаешь?
– Значит, ты такой же пьяница и бабник, как и он, – констатировала девушка по которой я уже три месяца сходил с ума. – Не хочешь встречать Новый Год со мной, я найду с кем пойти.
– Я хочу, очень хочу. Только я не могу пойти без Ромки, ну как ты не можешь понять этого. Может поедем на дачу?
– Обязательно! Вот прямо всенепременно. Чтобы все там перепились и разбрелись парочками по разным комнатам. А потом еще и менялись партнершами. Нет уж, спасибо. Я лучше в приличном обществе, среди интеллигентных людей новый век встречу. А ты… Ты сам выбирай с кем тебе быть.***Кира была младшей дочерью дяди Юры и тети Нади Воропаевых, друзей и компаньонов моих родителей. Мы выросли вместе, в компании «Зималетто», болтаясь под ногами наших предков, я, Кирюша, ее старший брат Сашка и ее сестра Кристина. Мы никогда между собой особенной дружбы не водили, зато и не ссорились никогда, даже по мелочам. Каждый занимался тем, что ему интересно.
Кира могла с утра до ночи сидеть на диване с кучей кукол и менять им наряды. И никто ей был не нужен в этой увлекательной для нее игре. Сашка так же часами мог возить по коридорам «Зималетто» свои машинки, сам работая и клаксоном, и тормозами и дяденькой гаишником на дороге. А Крис… Вечная фантазерка Кристина… Она всегда читала фэнтези, а если не читала, то сама сочиняла страшные и яркие сказки и рассказывала их любому, кто только готов был их слушать. Из всей четверки я был, пожалуй, самым большим непоседой. Вечно что-то ломал, вечно что-то чинил, вечно крутился около молоденьких швей, рассказывая им детские анекдоты.
А потом мы выросли, и жизнь нас всех разбросала.
Сашка, окончив «Высшую школу экономики», факультет «Социально-экономической политики и управления», сейчас работал в муниципалитете каким-то малым чинушей, правда, он заявил, что это явление временное и до большого чина он обязательно дорастет.
Кристина, поступив в литературный институт, окончательно возомнила себя избранной и просвященной, и тихо съехала мозгами. Начала, как ненормальная делать одну пластическую операцию за другой, а в перерывах ездить то на Тибет к Ламе, то в пещеры к иеромонахам, то в Индийские храмы. Ни институт не закончила, ни святой не стала, ни неописуемой красавицей.
Кира осталась верна своим куклам, закончив по настоянию отца двухгодичную школу менеджеров, сразу пошла учиться на какие-то продвинутые курсы дизайна. Год обучалась промышленному дизайну, не понравилось, бросила, перевелась на дизайн одежды, бросила… Теперь снова может менять куклам наряды. Юрий Сергеевич шутит, что если Кирюша все-таки доучится на курсах дизайна, то он ей разрешит менять наряды живым куклам – моделям. Сейчас Кира несколько часов в день работает в «Зималетто». Вот уже три месяца работает. Вот уже три месяца держит в плену мой покой, мое сердце и то, что пониже будет.
Я… Ну, со мною все ясно. Окончил Технологический, и вернулся в родное «Зималетто». Затем сразу поступил на заочное в ИБПУ – Институт бизнеса психологии и управления, на кафедру менеджмента. Теперь работаю и учусь. Все так же что-то ломаю, что-то чиню, кручусь около молоденьких швей, рассказывая им теперь уже вполне взрослые анекдоты…
Ромка Малина… Легкий, светлый и очень веселый подлюга. Кира была абсолютно права, говоря о нем: – «Пьянки и девочки, вот и весь Малиновский». – И в то же время Кира стопроцентно ошибалась. Да, Роман бросал девчонок после нескольких ночей, да он мог пить и гулять неделями, да, он казался мотыльком, порхающим по жизни. Только, когда у Лерочки Изотовой случилась беда, ей на помощь пришел один Малиновский, хоть у них ничего и не было. А скольких девчонок он вытаскивал из самых щекотливых ситуаций, и совершенно не важно, было у них что-нибудь в прошлом, или нет. Более того, Ромка никогда не использовал свою помощь для охмурежа. Я точно знал, что если мне когда-нибудь понадобится помощь, Малина протянет мне руку, не ожидая моего спасибо. Вот таким разным был мой лучший друг – Роман Дмитриевич Малиновский.
Мы подружились еще в школе, а после окончания института Ромка пришел работать в компанию, в которой имел один процент акций. (Этот подарок дядя Юра с папой сделали Малине после выпускного вечера, когда и меня и Сашку могли бы запросто упаковать суток на пятнадцать. И упаковали бы… если бы не Ромка).
На данный момент мы делили один кабинет на троих. Я больше бывал в цеху, чем просиживал штаны на административном этаже. Ромка больше бывал в разъездах. Ну, а Кира, те два-три часа, что работала, посиживала в нашем кабинете и отдавала распоряжения секретаршам. То кофе ей принести нужно было, то узнать освободился ли модельер, чтобы она могла навестить его.
Между Кирюшей и Ромкой давно пробежала черная, даже не кошка, а огромная пантера. Роман на дух не переносил женщину, в которую я был влюблен, но вел себя при этом весьма терпимо, особенно если учесть, что Кира ни разу не упустила случая, чтобы попытаться задеть Ромку. На мои чувства она тоже не отвечала, игнорируя все намеки и прямые предложения встречаться.
И вот теперь я оказался в глупейшем положении. Если пойду с Кирой, обидится Ромка, если не пойду, могу упустить, возможно, единственный шанс. Нет, Ромочка, ты уж меня прости. Ты друг и ты должен меня понять – я иду с Кирюшей.***Тридцать первого декабря я заехал за Кирой к Воропаевым. Конечно же она еще была не готова, конечно же мне пришлось ее ждать, хорошо хоть Юрий Сергеевич занял меня разговором о «Зималетто». Оказывается, он хочет провести переоборудование и выпускать новую, нашу собственную линию, а папа осторожничает, говорит, что еще не время. И дядя Юра интересовался моим мнением по этому вопросу.
– Юрий Сергеевич, было бы крайне легкомысленно высказывать свое мнение не вникнув в суть вопроса. Но я обещаю сразу после праздников как следует изучить все, и тогда скажу, что я думаю.
– А вот это правильно, никогда не стоит пороть горячку. Выпить хочешь?
– Я же за рулем.
– И это правильно. Растешь, парень, ей Богу, растешь.
Мои ожидания оправдались на все сто процентов. Надежда Мироновна вывела из комнаты Киру и у меня засосало под ложечкой. Это было что-то воздушное, нежное, чистое и волшебное. К ней нельзя было прикасаться, на нее можно было только молиться и восхищаться ею.
– Ты потрясающе выглядишь, – в восторге сказал я, и Кирюша рассмеялась, словно прозвенела тысяча малюсеньких серебряных колокольчиков. – Поехали? – она кивнула, я помог ей набросить манто и мы вышли в заснеженную ночь.
Всю дорогу во мне пели ее колокольчики, я боялся что-либо спросить, что-либо сказать, чтобы не нарушить волшебства присутствия любимой женщины.
Волшебство кончилось так же быстро, как началось. Я стал свидетелем Великого Торга. На торги выставлялась впервые посетившая свет девица на выданье – Воропаева Кира Юрьевна. Я не мог понять, зачем она взяла меня с собой. Гораздо приличнее, если на торги невесту выставляет мать, ну, или в крайнем случае брат, но никак не влюбленный в нее мужчина. Самое мерзкое было в том, что Кира прекрасно понимала что здесь происходит, но ничуть не смущаясь мило кокетничала то с одним, то с другим.
Наконец, меня осенило! Она и шла сюда на торги! Только не продаваться, а покупать, искать самую выгодную партию. А я, стало быть при княжне Воропаевой выступал чем-то вроде запасного аэродрома. Например, если уж никто другой не пригласит на танец, то сгожусь и я. Не стоять же одной, как будто и не в цене вовсе. Я не преувеличиваю, нет-нет, честное слово. Едва начиналась музыка, как я приглашал Киру, но она отказывалась. Затем ее приглашал кто-то другой, и она, проведя калькуляцию, решала пойти с ним, или, чтобы от него отделаться, пойти со мной танцевать.
ПрЭлесно! Дурак я. Болван и дурак. Так мне и нужно. Променял друга на бабу и получил полной мерой. Я едва дождался двенадцати часов, поднял бокал, выпил, и пригласил на танец Алису Волынскую.
– С Новым Годом тебя, Алечка.
– И тебя, Андрюшенька, с Новым Годом. Что за фифу ты привел?
– Не заморачивайся, Алечка! Тебя в уста-то сахарные можно поцеловать, или только к ручке дозволите приложиться?
Алиска захохотала и впечатала в мои губы свои сахарные. Поцелуй вышел долгим и очень приятным. Вокруг захлопали, когда мы, наконец, оторвались друг от друга. Краем глаза я увидел позеленевшую Киру, но это было как раз то, на что я и рассчитывал.
– Все, Алечка, побегу. Модели не любят, когда их заставляют ждать, – сказал я, уверенный, что уже через пять минут весть о том, что я уехал «к цыганам» разнесется по всему Собранию и, непременно достигнет Кириных ушей.***Это перед Кирюшей я был эдаким душкой-гусаром, а на улице меня всего затрясло от обиды и боли. Ужасно захотелось курить, но сигарет не было. Я бросал курить и принципиально не покупал табачных изделий. Как назло улицы были пустыми. Оно и понятно, все сидят за праздничным столом.
Я бросился к дороге, вдруг удастся остановить какую-то машину и разжиться куревом. Вот тут я и заметил одинокую фигурку, бредущую шатаясь по проезжей части. Редкие машины сигналили ей, водители крутили пальцем у виска, объезжая почти занесенный снегом силуэт. «Да что же она творит? – подумал я. – Так же и под машину угодить недолго. Видно пьяная». – Я почему-то был уверен, что это женщина, и бросился ее догонять.
– Что вы творите? Тротуара вам мало? Попадете под колеса, а кто-то потом из-за вас в тюрьму сесть должен будет? – кричал я на бегу. Наконец, я настиг ее, схватил за рукав, повернул к себе и меня захлестнуло волной ее боли. – Что с вами? Что случилось? Я могу вам чем-то помочь?
Но она не меня слышала. Я стал ее трясти, пытался поднять ей голову и посмотреть мне в глаза. В конце концов мне удалось запрокинуть ей голову и тут мне по-настоящему стало страшно. Огромные в пол-лица черные глаза, залитые слезами, с совершенно застывшим заледенелым взглядом были мертвы. Они ничего не выражали. Совсем ничего. Я даже подумал, что она слепая, ведь снег падал ей прямо на ее прекрасные ресницы, а она даже не моргнула ни разу.
Девочка, дитя, ребенок… Да что с ней случилось?
– Не молчите, слышите, не молчите. Я прошу вас, скажите хотя бы как вас зовут. Вот меня, например, зовут Андрей. А вас? – я тряс ее так сильно, что она, кажется, начинала себя ощущать.
– Вы не могли бы меня поцеловать. Пожалуйста. – она едва разжимала посиневшие губы. – Только у меня брекеты и совсем нет денег.
– Каких денег? О чем вы?
– Поцелуйте меня бесплатно, пожалуйста. Даже если противно, поцелуйте.
Это было невыносимо. Я понятия не имел, что случилось с этой маленькой, замерзшей девочкой, но горе ее было так велико, что у меня останавливалось сердце. Какие к черту брекеты? О чем она? Не раздумывая ни секунды, я поцеловал ее. Странно, но противно не было, было даже приятно. И я целовал ее, пока мы не начали задыхаться.
– Спасибо, – просияла девочка, оттолкнулась от меня и бросилась на проезжую часть.
Не знаю, правда не знаю, каким чудом я в последний момент сумел ее спасти. Как-то поймал ее за пальто и резко упал на спину вместе с ней.
– Дура! Сволочь! Дрянь бесстыжая. Шалава, из-за тебя кто-то мог сесть в тюрьму, – орал я, когда мне удалось не только самому отойти от проезжей части, но и ее, брыкающуюся и орущую оттащить. Я орал и бил ее по щекам. Орал и бил. До тех пор, пока она не заревела.
Тогда я схватил ее в охапку и потащил в машину. Она все плакала и плакала, бормотала что-то вроде: – Он сказал, что со мной можно только за деньги. – Я не утешал. Долго-долго не утешал. Потом достал флягу с виски, насильно открыл ей рот и влил пару глотков.
– Тебя как зовут?
– Не важно.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас тебя уже не было бы, а кто-то пошел бы в тюрьму?
– Я больше не буду. – Господи, детский сад. – А тебе правда не было противно?
– Не было. Хочешь – повторим?
– Не хочу.
– Ты где живешь? Давай я тебя отвезу.
– Спасибо, ты добрый. Только ты не бойся. Больше этого не повторится.
– Давай я все-таки отвезу тебя.
Она назвала свой адрес, и мы поехали. Всю дорогу мы молчали. Девочка думала о чем-то своем, постепенно распрямляясь. А из машины выходил уже совсем другой человек. Замерзший, что ли? Нет, не снаружи – внутри.
