Текст книги "Бумеранг для Снежной Королевы (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Почти месяц прошел, а я все никак не могу забыть ни поцелуй с брекетами, ни ее прыжок в никуда, ни ее прощального ледяного взгляда. Это странно, но когда я думаю об этой девочке, мне снова хочется писать стихи. Как жаль, что я не помню адреса. Очень хочется узнать, выжила ли пичуга…

Шаг случайный, нелепый и грубый,

Я её не хотел пугать!

Но испуганно дрогнули губы,

Но виденье успело сбежать,

Растворялась в морозном тумане,

Шаг последним едва не стал,

От испуга срывалось дыханье,

Я беглянку – случайно поймал!

Взгляд застывший, безмолвное горе,

Увлекает собой чернота…

Вместе миг – и расстанемся вскоре,

И всё шире разлуки черта.

Только в памяти как-то застряла:

Нежный вкус тех испуганных губ!

От кого, от чего ты бежала?

Кто сломал? Кто с тобою был груб?*

Комментарий к Андрей

* Здесь и далее все стихи за Андрея пишет ima54

https://ficbook.net/authors/318059

========== Информационный бюллетень ==========

POV Катя Пушкарева.

Как я не старалась успокоиться, как не пыталась разложить информацию по полочкам в своей, почти взорвавшейся голове, ничего у меня не получалось. Ни каток не помог, ни свежий воздух. Наверное, это потому, что новых коньков мне так и не подарили, а старые трижды роняли меня на лед, спасибо еще, что я мозги не совсем не зашибла, они мне понадобятся. Очень понадобятся. Я просто обязана до утра распутать все эти перепутавшиеся между собой клубочки ниток.

Вот черт! Убежала на каток и не выключила экран монитора, а с него во всю диагональ Андрей смотрит. Мне-то все равно, ну, смотрит себе и смотрит, это я поначалу растерялась, от неожиданности. А вот если бы папе или маме в мое отсутствие пришло в голову заглянуть в мою комнату, то разговоров бы потом хватило на целый вечер, с обязательным допросом с пристрастием. И доказывай потом, что ты не верблюд.

Так, Катерина Валерьевна, давай-ка мы с тобой раз и навсегда для себя решим, каким путем Снежная Королева пойдет к своей цели? Какую линию поведения она выберет? Что она будет делать, если ее, вот как несколько часов назад, настигнет неожиданность? Что мы ей оставим, как отдушину и расслабление, ну не водку же ей в самом деле трескать, если наступит край?

Итак:

Цель – карьера, власть, деньги.

Путь – только по прямой! При кривом, я сама стану для кого-то Денисом. А я этого не хочу! Мне важно научиться уважать и любить себя, а не становиться последней тварью. Жесткой? Да! Может даже жестокой, если так сложатся обстоятельства. Но подличать, врать, играть чувствами людей – это опуститься до его уровня. Это моя красная черта, и я ее не перейду.

Линия поведения – никого, никогда в душу больше не пускать. Никого и никогда… Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина. Уходя от компьютера ты ставишь доступ к нему на пароль. Холодный душ, спорт, здоровое питание, учеба, учеба, учеба и снова учеба. Немножко робот? Нет. Снежная Королева!

Десерт – оказалось, что это самое трудное, найти отдушину для снежной бабы. Катеньке Пушкаревой доставляло удовольствие читать хорошую поэзию и классическую литературу о любви, слушать музыку Чайковского и Моцарта, листать альбомы Боттичелли и Айвазовского. Мне нынешней, Катерине Ледяной, такой десерт не подходил никак. Я больше не стану читать все эти размягчающие сердце розовые слюни о любви. Феты, Тютчевы и Пушкины, подвиньтесь. «Алые паруса» – на панталоны, Фицджеральд, Маккалоу и Санд – соседке. Моцарт? Ну, разве только его гениальный Реквием. Чайковского убрать вообще.

А что оставить Катерине на десерт? Дали и Босх? А почему бы нет? И Эшер. Эшер непременно. Литературу убираем вовсе. Вместо нее буду читать книги по экономике – это тоже захватывающее чтиво. Может изредка, что-то по психологии. Перлз? Может и Перлз. Поэзия… Вот чего мне будет очень не хватать. Стоп! Стоп, Катюха! Есть японская поэзия. Там что-то с математикой связано было.

Я ввела в поисковик «японская поэзия». Так… Хокку или хайку – нерифмованное трехстишие из семнадцати слогов (5+7+5). Искусство писать хокку, это прежде всего умение сказать многое в немногих словах. Ой, как чудненько! Например, Мацуо Басе:Как свищет ветер осенний!

Тогда лишь поймете мои стихи,

Когда заночуете в поле.

Я так увлеклась чтением хокку, что не заметила, как рука сама потянулась к перу и я написала:

Холод прокрался

В сердце. И в вымерзший дом.

Оттепель будет?*

Перечитала дважды и испытала дикий творческий, а не какой-нибудь там любовный восторг. Захотелось продолжить:

Солнце пригреет,

Тронет бутоны цветов.

Сердце – не тает.*

Ну, вот я и смогла облечь в слова свое состояние и желание. Пусть вокруг будет весна, пусть. Мое сердце навсегда замерзло. Можно кричать: – Ура! Я нашла десерт для Катерины.

Пусть пишет хокку. Пусть учится говорить многое в немногих словах. По такому радостному событию, Моцарта я тоже оставляю. Но зато добавляю Шнитке, которого ей предстоит понять и научиться им наслаждаться, а на самое сладкое я разрешаю Катюхе раз в месяц ходить в кафе возле Университета и объедаться мороженым – этой холодной сладостью.

Настроение поднялось, и я решила, что пора мне заканчивать валять дурака. Пора возвращаться к решению задачи Юрия Сергеевича, тем более, что я остановилась на самом интересном месте. Сейчас мне предстоит узнать все, что только возможно узнать, о моем спасителе. Конечно, я не собиралась никогда появляться на его горизонте, но знать, кому быть благодарной за спасение жизни – это тоже хорошо.

Жданов Андрей Павлович, единственный сын компаньона Юрия Сергеевича. Очень серьезный молодой человек. В данный момент получает второе образование, холост. Работает в «Зималетто» помощником начальника пошивочного цеха. Опаньки, а вот это уже интересно… Оказывается Новый Год он встречал в Дворянском Собрании, где был с младшей дочерью Юрия Сергеевича, Кирой. У них роман, что ли? А что, это было бы разумно, объединиться семьям. Только почему он был в ту ночь один уже в половине первого? Почему повез меня домой, если в Собрании его ждала Кира? И не здесь ли кроется беспокойство Воропаева-старшего о грядущем кризисе?

Опять вопросов больше, чем ответов. И что с этим делать? Какая-то прямо не компания, а шкатулка с секретами. Ладненько, пойдем дальше.

Кира Юрьевна Воропаева… Теперь я понимаю, почему Юрий Сергеевич сказал, что дети у него оболтусы. Младшая дочка даже института не закончила, так, двухгодичную школу менеджеров, и то думаю, что из-под палки. Хотя, может ей и не нужно. Она вон какая красавица, выйдет удачно замуж за кого-нибудь из своего круга, а может и побогаче. И зачем ей ум? Уж как-нибудь разберется, как визой пользоваться.

Я уж совсем было хотела перейти к Александру Воропаеву, но тут на глаза мне попалось интервью от шестнадцатого января, с некой Алисой Волынской, в котором она откровенно сплетничала об Андрее и Кире. Теперь я поняла, почему Андрей ушел с бала. Оказывается они пришли вместе, а там Кира сделала из него шута горохового.

– Кира, которая впервые была в свете, – с упоением сплетничала Волынская, – из самого завидного жениха Москвы попыталась сделать мальчика для обслуги.

Вот это да! Мне стало нестерпимо смешно, впервые после новогодней ночи. Оказывается я целовалась с самым завидным женихом Москвы, да он еще и повторить мне предлагал. Становилось все интереснее и интереснее.

– Он, конечно же терпеть этого не стал, развернулся и… фьють! Только его и видели. А княжна Воропаева оказалась в очень незавидном положении в свете всего происходящего. С нею, конечно, танцевали, но домой ей пришлось ехать одной. В нашем обществе не приято провожать даму, если она пришла с другим кавалером.

– Алиса Альбертовна, почему вы назвали Киру княжной?

– Понятия не имею. Все говорили княжна, а я что, должна была проверять ее родословную?

– Дело в том, что единственное упоминание о дворянском роде Воропаевых есть только в Родословной книги дворян Черниговской губернии, но род их обрывается вначале девятнадцатого века последней дочерью Марией, которая ушла в монастырь.

– Ну, может купили себе родословную, мне-то откуда знать? Да и не в этом дело.

– А в чем?

– Понимаете, Кира, она ведь тоже не с улицы пришедшая, не дворянка, так купчиха, образно говоря. Вот я, например, дворянка, и что? Я прежде всего модель. Но я модель раскрученная и востребованная. Мне на это «Зималетто», тьфу и растереть. А на балу были и те, кому не тьфу, крутились возле Кирюши, как волчки вокруг своей оси. Так она им заявила, когда опозорилась, что она не она будет, если Жданова на себе не женит.

– Вы хотите сказать, что она…

– Да, она поставила на кон свое слово. А вы же понимаете, что это сразу же стало общим достоянием. Как Кира теперь выкручиваться будет, я ума не приложу. Потому что Андрей такие фортели не прощает. Ни за что он на ней теперь не женится. Хотя… Все может быть, они же компаньоны в бизнесе. Не умно поступила Воропаева. Совсем не умно.

– Алиса Альбертовна, как-то вы очень заинтересованно обо всем рассказываете, вы не находите? Может и вы имели виды…

– На Жданова? Конечно имела! Да вы хоть видели этого красавчика? За него любая хоть сейчас выйти готова.

Дальше я читать не стала. Той информации, которую я почерпнула, уже было достаточно, чтобы понять опасения Юрия Сергеевича. Его младшенькая нанесла ощутимый удар по репутации «Зималетто», уже хотя бы тем, что выдавала себя за княжну, не говоря уж о самом позорище в Дворянском Собрании.

А уж когда я ввела в поисковик Кристина Юрьевна Воропаева, тут мне и вовсе поплохело. Если бы я была прежней Катенькой, я бы, наверное даже посочувствовала Юрию Сергеевичу. Среднюю дочь удачно пристроить ему не удастся, это точно.

Глаза немного отдохнули только на Александре Юрьевиче. Вроде бы серьезный и образованный. Одно странно, почему он работает не в «Зималетто», а на чиновничьем профиле? Ведь это его будущее, его компания.

***Лекция по «Нарушению макроэкономического равновесия и теории циклов» была только во вторник, и я, конечно же, на нее пошла. О себе Юрию Сергеевичу я решила даже не напоминать. Хоть я и очень надеялась, что он помнит о своем обещании дать мне задание, а если я с ним справлюсь, то и помочь с карьерой, я очень хорошо помнила слова Воланда, адресованные Маргарите: «…Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут». Более того, я заранее настроилась на то, что обо мне забыли, решив для себя, что ничего страшного не произошло. Зато в выходные мне было интересно, я разгадывала шарады и не заметила, как пролетело время. Да и от Кольки, благодаря занятости, мне удалось отделаться гораздо проще, врать не пришлось.

Но обо мне не забыли. После лекции Юрий Сергеевич сказал: – Пушкарева, на большой перемене я жду вас на кафедре. Я принес вам все материалы.

Конечно же, я рванула из аудитории сразу, как только прозвенел звонок, возвещающий о получасовом перерыве. Мне не хотелось терять ни минуты. Слишком многое нужно было обсудить, чтобы успешно справиться с заданием и начать строить свою карьеру.

Если бы я в ту минуту могла предположить, что на занятия я сегодня уже не вернусь, а наш деловой разговор превратится в душевный стриптиз, я все равно бы, наверное, побежала, но уж точно, что с меньшим рвением…

Комментарий к Информационный бюллетень

* Хокку за Катюшу здесь и далее тоже пишет ima54

https://ficbook.net/authors/318059

Спасибо ей большое.

========== Учите уроки… ==========

POV Андрей Жданов

Вот за что я люблю Ромку, так это за его беззлобный и отходчивый нрав. Ну, не умеет он долго злиться, и обижаться совершенно не умеет. Я ведь тогда, в новогоднюю ночь, как отвез девчонку к ее дому, так и рванул на дачу к Малиновскому, благо пробок не было. Неудобно было до жути. Значит, когда Кирюша позвала аж в само Дворянское Собрание, так я лапками засучил и за ней, а как тапкой получил по морде, так и в конуру к другу запросился? Именно так и подумал бы любой другой человек, другой, но не Ромка. Малина открыл двери, оглядел меня с головы до ног, сунул мне в руку свой бокал с коньяком и сказал:

– Давай, заходи быстрее, нефиг девочек морозить.

А потом только подливал, да веселил, а на закуску, видя, что мне не очень-то празднично, вызвал минибус, сунул водиле деньги, да и отправил всю свою шумную компанию по домам. Разлил коньяк по стаканам, как было принято у нас еще с времен бесшабашной, безбашенной юности. Теперь уже и не припомню когда и почему у нас такой ритуал появился, но если мы разливали спиртное в граненые стаканы, это значило только одно – мы можем поговорить, пусть не серьезно, но по душам. На двоих ли, на троих, иногда к нам еще Сашка Воропаев присоединялся, но граненый стакан означал одно: «я готов тебя слушать».

– Ромка, ты понимаешь, что я не в Собрание шел? Если бы она позвала к бабушке в деревню, я бы тоже поехал с ней. Понимаешь?

– Козе понятно. Если бы ты меня на дворянство променял, я бы вообще с тобой говорить не стал. А так… Баба – это святое. А баба, которую хочешь, но не можешь получить, она вообще вне конкуренции. Ты только не заводись. Баба – это всего лишь обозначение гендерной принадлежности. Никто твою Кирочку обижать не собирается, – и буркнул, глядя в сторону, – она сама кого хочешь обидеть может.

– Может, – согласился я, и рассказал о своих приключениях этой ночи. Обо всем. И о Кирочке и о девчонке, которую из-под колес вытащил.

– Палыч, ты меня, конечно, прости, но Кирюша твоя…

– Ромка, не смей! – успел я предупредить друга. Уж очень не хотелось ссориться. Вот же, язык без костей. Ведь знает прекрасно, что меня переклинивает, когда он даже посторонним девушкам ярлычки цепляет. Очень точные, надо заметить, ярлыки, но очень грубые и обидные. А уж за Киру, так и поссориться могли бы. А я не хочу. – Ты думаешь, что я ничего не вижу и не понимаю?

– А влюбленные всегда слепые дебилы, не ты первый, не ты последний. Но тебе сказочно повезло, у тебя есть умный друг со стопроцентным зрением. Он даже может стать твоим поводырем по дороге полной хищниц. Хочешь?

– Нет, не хочу, – засмеялся я. – Если мне понадобится поводырь, я куплю собаку.

– Была бы честь оказана. Палыч, слушай сюда, и сейчас я не шучу. Твои отношения с… – он долго подыскивал слово, но не найдя ничего приличного, решил ограничиться именем, – с Кирой, это ваше дело. Только ты ей посоветуй меня не трогать. Я ведь далеко не всегда пай-мальчиком бываю.

– Ромка, давай закроем тему Киры. Хотя бы на время.

– Давай. А тему бешенки можно?

– Какой бешенки?

– Ну, девчонки бешеной, которая под машину бросилась.

– Вот ты говнюк. Ну, как у тебя так получается, о чем бы не говорил, все обгадишь? Она ребенок совсем. Ромка, представляешь… Новогодняя ночь и девочка… Одна на всем белом свете. «Поцелуйте меня бесплатно, пожалуйста»… Неужели сам не понимаешь, какая трагедия за этим сто… – я запнулся на полуслове. – Ром, ты чего?

– Ничего, просто пьяные слезы. Типа: тыменяуважаешь? – вот всегда он такой. Не дай Бог, чтобы кто-то заметил, что и у Романа есть душа, сразу ерничать начинает. Я даже думаю, что он когда-то кем-то был осмеян, вот теперь в панцирь и прячется. – Пошли лучше спать, Палыч, завтра тяжелый день.

– С чего это он тяжелым должен быть?

– Здрасте! Ну, ты как дитя малое. Словно новичок на пастбище буренок. Ты развернулся и ушел! Да еще публично целовался с другой, да еще сообщил, что едешь к телочкам. Да Кира завтра прямо с утра начнет процесс возвращения блудного сына. Плохо ты знаешь девушек легко… пардон… тяжелого поведения. Такие, как она просто так добычу из рук не выпускают.

– Малина, ты охренел? Я ее три месяца окучиваю, никакой реакции. Какая добыча? О чем ты? Не нужен я ей… к сожалению. Совсем не нужен.

– О, мой юный пионЭр, давай-ка я объясню тебе кое-что. Черт с ним, что Новый Год и ночь. Ради твоего просвещения, я готов пожертвовать и тем, и другим. Итак, краткая лекция на тему: «Я не такая, я жду трамвая. А впрочем сколько? Давай плати!» – пропел Роман, и даже протанцевал что-то наподобие канкана. – Записывать лекцию будешь, или запомнишь так?

– Я способный, с хорошей памятью.

– О, мой невинный друг…

– Малина! Где я и где невинность? Сдурел?

– Именно невинный! – Ромка выпрямился, руки сложил, словно проповедник, и начал не говорить – вещать. – Невинный, ибо не о вопросах сексуального характера говорить я с тобой вознамерился, а исключительно о хитрости и коварстве хищниц из породы девки на выданье. Запомни, такие точно знают, что чем дольше они говорят: «нет», тем сильнее привязывают к себе. Это первый этап. Случается, что слепые дураки уже во время этого периода или прозревают, или умнеют и посылают хищниц в нокаут, то есть находят им замену. Тогда гиены становятся котятами и стараются снова ослепить и сделать идиотом воздыхателя. Вот тут и начинается кино. Болван или возвращается к котенку, но сразу с колечком, или навсегда перестает быть болваном.

– Ты хочешь сказать, что Кира отказывала мне, чтобы сильнее привязать? Но зачем, если она мне и так нравится?

– Болван! И это уже диагноз. А если бы она сказала «да», а ты, покувыркавшись с ней недельку, нашел бы другую? Нет, девке на выданье нужна гарантия, что рыбка с крючка не сорвется. Заметил, что как только она услышала, что ты планируешь Новый Год встретить в обществе других девок на выданье, она тут же пригласила тебя с собой в Собрание?

– Да, я еще удивился.

– А как могло быть иначе, если ты собрался рвать сети?

– Так чего же она вела себя как… как…

– Как последняя девка? А ревность вызвать хотела! Следующим этапом по плану хищниц идет демонстрация: «ты не один такой, смотри, как меня все хочут, потому как я единственная такая красавица-раскрасавица и умница-разразумница». По ее плану, ты вчера должен был весь вечер страдать и рыдать. А уже сегодня с утра, в страхе, что ее и увести могут, должен был мчаться к ней на всех парусах вместе с родителями и просить ее руки. Теперь скажи мне, о, мой невинный друг, что будет дальше, если ты не только спутал ей все карты, но еще и свой расклад сделал?

– А что будет? Ничего не будет. Она же не думает, что я прощу ей вчерашние ее выкрунтасы.

– Простишь? Ты простишь? Палыч, ты идиот! Она сейчас так все вывернет, что это ты у нее прощение просить будешь, а она тебя великодушно простит… может быть… Особенно, если попросишь ее руки.

– Ромка, ты что, шутишь, что ли?

– Ни разу. Вот давай я тебе смоделирую одну из сотен возможных комбинаций. Давай?

– Ну, давай.

– Завтра звонит тебе Кира, и рыдая обвиняет тебя в том, что ты ее бросил в Собрании. Ей пришлось ехать домой одной. По дороге таксист напал на нее и чуть не изнасиловал. Она отбивалась, как могла… Нет, следов борьбы нету, но она пережила такую сильную душевную травму, что теперь впала в меланхолию и рыдает без остановки. А? Как тебе? Небось полетел бы к ней на всех парусах, раны ее зализывать. Так? – неожиданно рыкнул он.

– Ромео, а ведь ты прав, и побежал бы, и вину бы свою чувствовал, и ее бы жалел.

– О! А ты говоришь, что не невинен. Невинен, аки младенец. Или вот еще сценарий. Кира звонит и начинает не рыдать, а орать, что ты ее опозорил, что ее репутация теперь навсегда загублена, что это ты выставил ее дурой перед всем светом. А сама она ангел с крылышками. Она же всего-навсего только и хотела, что проверить твои чувства. И таких сценариев я тебе могу написать сотню. Так что завтра, когда она начнет названивать, ты никаких решений и никаких действий не предпринимаешь без совета со мной. Понял?

– Понял. А может мне ее просто послать?

– Э, милай! Вы компаньоны, прежде, чем послать, подумать надо.

– Фу, как у вас, у баб, все запущенно.

– Ты кого это бабой назвал, приятель.

– Тебя, кого же еще. Только баба может так хорошо знать, что вытворит другая баба.

– Опять неправ! Только мужик, съевший собаку на вывертывании из сетей Гименея, может так хорошо знать, на что готова женщина, чтобы в режиме online прослушать марш Мендельсона. Фсе! Давай по пять капель и спать. Вот увидишь, первый звонок раздастся не позднее восьми утра.

Как в воду смотрел знаток женских душ…***– Юрий Сергеевич, могу я задать вам несколько очень важных вопросов? – спросила я, когда он передал мне из рук в руки две тонкие папки.

– Без сомнения, вы можете спрашивать все, что вам непонятно.

– Вы ведь не могли предположить, что я не начну собирать сведения о «Зималетто». Правда?

– Не мог. Я был уверен, что вы за выходные все, что только возможно, выясните. Вы очень серьезно и ответственно подходите к любому заданию. Я, как вы понимаете, тоже о вас справки навел.

– А почему вы мне тогда не сказали, что вы один из совладельцев этой компании? Хотели проверить, начну ли я сама все выяснять?

– И это тоже.

– А что еще?

– Пока это не важно.

– Ну, не важно, так не важно. А теперь очень важный вопрос. Можно?

– Конечно-конечно.

– В девяносто восьмом году компания поднялась, как на дрожжах…

– Ты хочешь спросить не знали ли мы…

– Юрий Сергеевич, я даже не собиралась задавать этот вопрос. Для любого человека если он не слаб мозгами абсолютно понятно, что знали, и что ни за что в этом не сознаетесь. Так зачем спрашивать очевидное, ответа все равно не будет. По крайней мере честного.

– Ай, умница! – Юрий Сергеевич даже в ладоши хлопнул. – Ну, что же, тогда, задавайте ваш вопрос, Катерина.

– Я отследила все экономические показатели, находящиеся в свободном доступе. Знаете, а ведь никаких даже отдаленно мелькающих теней кризиса у вашей компании нет. Значит, я могу сделать несколько выводов. Можно?

– Ну, что вы все спрашиваете? Конечно можно. Мне очень любопытно к какому выводу вы пришли.

– Первое… Вы хотите проверить уровень моих знаний и даете мне чисто гипотетическое задание. Но этот вариант я сразу отметаю.

– Так-так, и почему?

– Потому что в этом случае вы не взяли бы объектом расчета свою собственную компанию.

– Даже так, а почему, позвольте полюбопытствовать?

– А зачем? Для гипотетических расчетов существуют гипотетические компании, с любыми, какими вам будет угодно, вводными данными. И тут вы лучше всего смогли бы проверить уровень моих знаний.

– Логично, согласен. Дальше.

– Второе… Вашей компании действительно грозит кризис, а то и крах. Это может быть связано с людьми, которые требуют расплаты по счетам, за вовремя предоставленные сведения. Или у вас, не попавшие пока в открытый доступ, разногласия с вашим компаньоном, ну, или у ваших детей, – я мельком взглянула на Юрия Сергеевича и поняла, что я не ошиблась. Только не знаю какой из двух версий я попала в точку. На будущее стоит взять на заметку. Снежные Королевы не разговаривают с людьми, опустив глаза долу, им не бывает неудобно. Обязательно нужно будет потренироваться у зеркала и при разговоре с близкими.

– Допустим, что вы правы. Когда вы будете просматривать документацию, вы многое поймете.

– Тогда самый главный вопрос. Почему я?

– Что, почему вы?

– Это не проверка моих знаний, Юрий Сергеевич. Вам действительно нужен антикризисный план. И если вы мне сейчас скажете, будто вы считаете, что я и только я могу спасти вашу компанию, я разворачиваюсь и ухожу. – ура, у меня получилось смотреть ему прямо в глаза., а вот он свои отводил.

– Да, Катерина, в одном вы правы, «Зималетто» действительно нужен антикризисный план. Конечно же, я не рассчитываю, что третьекурсница, пусть даже и со знаниями выпускницы, сможет предложить нам такой план, и он будет лучшим, чем если бы мы его заказали профессионалам. А вот в том, что это не проверка, вы не правы. Мне нужен от вас план, чтобы я смог понять насколько вы можете не только знания применять, но и нестандартность мышления соединить со своими знаниями. Какие ходы вы можете увидеть? Как вы бы действовали, будь вы в правлении компании. Это проверка, Катя. Честное слово, проверка.

– Вы хотите меня после Университета забрать на работу в «Зималетто»?

– Да!

– Кем? Антикризисным менеджером? Или может сразу Финансовым директором? – я иронично усмехнулась.

– Нет, Катенька.

– Катерина, с вашего разрешения.

– И все-таки Катенька. Я очень виноват перед тобой, девочка, – он неожиданно перешел на «ты». – Пришла пора заглаживать вину.

– Что, простите? – я не притворялась, я правда, не поняла, что он сказал.

– Прошу тебя, пойдем пообедаем. Мне очень нужно с тобой поговорить.

«Тайна скребётся.

Ищет на волю пути,

Боль за ней следом». —пронеслось в голове мое первое непроизвольное хокку…

========== Исповедь… ==========

– Юрий Сергеевич, может, я все-таки пойду, раз уж вы не решаетесь начать разговор? – спросила я преподавателя.

Вот уже минут пятнадцать, Воропаев молчал, теребил в руках салфетку и молчал. Хотя перед этим трещал, как заводной. То спрашивал, что я хочу заказать, то советовал разные блюда с какими-то непонятными названиями, то вдруг пристал с вопросом, а удобно ли мне сидеть за этим столиком или может пересядем? И все время тушевался, суетился, даже окончания слов проглатывал. А потом сделал заказ, официант ушел, и он замолчал, погрузившись в себя. Я почему-то совершенно не нервничала, просто было очень любопытно, что он собирается мне сказать.

– Что? Куда пойдешь? Нет-нет, Катенька, я сейчас. Еще пару секунд… Пожалуйста. Мне просто нужно собраться с мыслями.

– Может я смогу вам чем-нибудь помочь?

– Чем, например?

– Например, ошарашу! Каким-нибудь таким вопросом, что вам ничего не останется, как, начав оправдываться, рассказать мне правду.

– А ты и в самом деле мыслишь нестандартно, девочка. – Воропаев нервно хихикнул. – Ну, что? Давай попробуем.

– Юрий Сергеевич, я ваша дочь? Вы были молодым, дурным и с преступными наклонностями? Соблазнили или изнасиловали наивную молоденькую девочку и скрылись с места происшествия?

– Катя, ты с ума сошла? Как тебе в голову могла прийти подобная чушь? Валерка твой отец!

– Валерка? Очень интересно. Ну, вот вы и проговорились, теперь сознавайтесь, откуда вы знаете папу. Ни за что не поверю, что вы чужого человека назвали бы Валеркой.

Он даже не засмеялся, он захохотал. Захохотал так, что у него слезы выступили на глазах.

– Браво, Катерина Валерьевна! Знаете-ка что? Я рассмотрю ваш антикризисный план со всей серьезностью. В этой голове-таки может родиться то, что ни одному профессионалу даже не придет на ум.

– Это все хорошо, но вряд ли вы хотели поговорить со мной о способах выведения «Зималетто» из кризиса, тем более, что его пока нет. Так я ваша дочь?

– Нет, Катя, не дочь, племянница. Ты моя родная племянница.

– Что? Как это? Вы что-то путаете, ни у мамы, ни у папы нет и не было ни сестер, ни братьев, Юрий Серге… – я запнулась. – Сергеевич? Как папа? Вы хотите сказать, что вы папин брат?

– Да, Катюша, Валера мой старший брат.

– Этого не может быть. Папа не раз и не два сетовал, что он один.

– А он и был один, Катенька. Давай-ка я тебе все по порядку расскажу, девочка.

– Хорошо, только я предлагаю вначале пообедать. Все равно сейчас подойдет официант и перебьет вас. Потом еда будет остывать, а waiter будет все время спрашивать все ли у нас в порядке.

Я старалась выиграть время, все же Снежной Королевой без эмоций я стала очень недавно, и Катя Пушкарева еще нет-нет, да и выскочит из-за плеча, внося тревогу, волнение и даже панику в, не успевшую окончательно обледенеть, душу. Я и так довольно хорошо держалась.

– Пообедать?

– Ну, да. Самое главное вы уже сказали, дальше будет проще. Так почему бы не пообедать? Тем более, что ужасно хочется есть. А потом за кофе вы и расскажете мне все. И о брате, и о своей вине передо мной…

ИСПОВЕДЬ ЮРИЯ СЕРГЕЕВИЧА

– Катенька, я прошу тебя, ты только меня не перебивай, я и так не знаю с чего начать. Пожалуй, с самого начала попробую… Наша мама, твоя бабушка, была красавицей. Кира на нее очень похожа, только у Кирочки глаза серые, а у мамы карие были. Замуж она вышла очень рано, тогда все выходили рано, не то, что теперь. Муж ей достался добрый, непьющий, вот только непутевый какой-то. Ей хотелось, чтобы дом был полной чашей, а отец мог на последние деньги собаку на рынке купить, или охапку цветов.

Знаешь, я ведь отца совсем не помню, но мне почему-то кажется, что Кристина в него пошла, тоже все в облаках витает. В общем, в пятьдесят пятом родился Валера, и мама практически сразу забеременела опять. Хотела сделать аборт, да отец не дал. А ей тогда только двадцать один год исполнился, сама ребенок еще, а на руках трое детей. Это мама всегда так говорила, что Сережа ее третьим ребенком был.

В общем, устала она с нами. Дом – работа, работа – дом. Вот и все ее развлечения. Так прошло пять долгих лет. И вот однажды ее за ударную работу премировали путевкой на Черноморский курорт в Батуми. Папа обрадовался, мол, Танечке отдохнуть нужно, а то замоталась совсем.

Юрий Сергеевич нервно прикурил сигарету и закашлялся.

– Прости, Катенька, ты не возражаешь?

– Мне дым не мешает. Курите, если хочется.

– Удивительный ты все же человек, Катюша. Вот смотрю на тебя и ломаю голову, неужели тебя совсем не волнует мой рассказ.

– Нет, почему, интересно. Это же история моей семьи.

– Интересно? И только?

– А вам нужно, чтобы я заламывала руки и выла?

– Нет, но все же… Ладно, прости. Я лучше дальше рассказывать буду.

– С курорта мама вернулась только для того, чтобы подать на развод и забрать детей. Она на отдыхе познакомилась с Воропаевым Сергеем Степановичем, начальником производства из Тбилиси. Закрутился бурный роман. И теперь он ее ждал вместе с детьми в своем каменном двухэтажном доме, который и был той самой полной чашей, о чем мама всегда мечтала.

Вот тут я первый раз потерял брата, потому что папа ни в какую не соглашался нас маме отдать. Мама даже растерялась, всегда такой покладистый, всегда такой добрый и непьющий папа, устраивал скандалы, пил и даже втихаря отправил нас с Валеркой к своему дяде в деревню, чтобы мама нас не нашла.

Я сейчас уже не помню как им удалось прийти к соглашению, а может, и не знал этого никогда, только меня мама увезла, а Валерку с отцом оставила. Первое время я очень скучал. И по брату и по папе. Все спрашивал, когда мы поедем домой. Мама сказала, что это и есть наш дом, и что в старый мы не поедем никогда, я и успокоился, тем более что в новом доме я как сыр в масле купался. Лучшие игрушки, лучшая одежда, лучшие развлечения – все у меня появилось. Дядя Сережа любил меня, как родного сына, своих детей у него не было, а денег было очень много. Он ведь был цеховиком.

Ты, небось и слова-то такого не слышала. Но ты быстро все поймешь, я уверен. Вот представь себе швейную фабрику, километры тканей, тонны фурнитуры, советская власть и учет. Учет-то учет, но всегда у нас были умные головы, всегда кто-то умел придумать, как этот учет обойти. Как разложить на ткани выкройку на десять платьев, чтобы еще и одиннадцатое, неучтенное вышло. А уж если ткацкая фабрика за углом, а директором там твой брат или сват… так и на пятнадцать платьев вместо десяти можно наскрести. А если заведующий магазином твой друг? Понимаешь, какие деньги делать можно было? Вот и объединялись такие предприимчивые люди и выпускали, и продавали неучтенную продукцию. Да, всегда на лезвии ножа, всегда под страхом тюрьмы, но зато при огромных деньгах.