Текст книги "Когда боги проснутся - 1 (СИ)"

Автор книги: Гала ya.gala

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

   – Нет! Ни за что!

   Она схватила первую попавшуюся ветку и воинственно взмахнула импровизированным оружием.

   – Только попробуй!

   – Ах ты, маленькая...– Ренвольд даже задохнулся от возмущения и, шагнув к юной воительнице, выхватил из ее руки ветку и с силой отшвырнул в сторону.

   То, что произошло дальше, заставило его рвануться к Кире и толкнуть ее к себе за спину, прикрывая от неведомой опасности.

   Откуда-то сверху, из темноты, на ударившуюся о ствол дерева ветку упала сеть, моментально стянувшаяся в тугой клубок. Ловушка! Ренвольд судорожно сглотнул и прижал Кирэну к своей груди. О,боги! Ведь она могла быть на месте этой ветки!

   Киру била нервная дрожь.

   – Что это, Рен?

   Он ответил не сразу, пытаясь справиться с непривычным волнением:

   – То, что должно было удержать тебя от подобных выходок.

   Голос его звучал холодно, хотя сильные руки по-прежнему крепко обнимали Киру. Но, отстранив ее, Ренвольд опять яростно тряхнул жену за плечи.

   – Ты понимаешь или нет?

   Кира всхлипнула, и он опять притянул ее к себе.

   – Ох, малышка

   Услышав топот бегущих к ним ратников, Рен громко крикнул:

   – Стойте там!

   Охрана замерла на месте. Обнимая Киру за плечи, Ренвольд осторожно направился назад к лагерю, на ходу поясняя десятнику, что начинается самое сложное: они достигли границы поселения чужаков и теперь придется быть предельно осторожными. Рен повторил распоряжение держаться друг за другом, но не подходить близко, выслать вперед самых "глазастых" воинов, чтобы внимательно осмотреть ближайшие деревья.

  В том, что ловчие сети укреплены на них, сомнений не было.

   Потревоженный лагерь загудел, как улей. Орилл пошел проверять ночную стражу, предупреждая каждого о новой опасности. Проснувшиеся ратники возбужденно переговаривались, опасливо поглядывая на макушки близлежащих деревьев.

   – Всем отдыхать, – громко крикнул Ренвольд. – И по одному никуда не отходить, ясно? Завтра с рассветом тронемся в путь.

   * * *

   Колнуд и Совершенный медленно шли к верфи. Долгие вечерние беседы, вопросы, уточнения, споры незаметно сблизили их.

   Каково было изумление Колнуда, когда он встретил в селении горритов! Восемь молодых людей во главе со своим молчаливым предводителем работали в лесу. И все они старались уклоняться от разговоров, ссылаясь на работу. Пленники действительно, работали от восхода до заката, обтесывая бревна или делая грубые заготовки для обивки корабля.

   Горриты были ценным приобретением для поселенцев – сильные, крепкие молодые парни, способные рубить деревья и строгать доски. Умерший в прошлом году корабельный мастер Жозеф заложил остов корабля и, к счастью, не только оставил чертежи, но и научил читать их своего молодого помощника – Робера. И теперь, под предводительством новоявленного корабела с помощью горритов готов корабль.

  Долгожданное возвращение "добрых людей" к родным берегам, наконец, стало возможным!

   Колнуд ловил себя на странном чувстве. Как будто он – не Верховный Жрец Норра, не могущественный тайный советник Властителя Сарретоса, а действительно – новообращенный. Далекий, но захватывающий воображение мир, который принес к берегам острова своих посланцев, теперь манил его со страшной силой. Он уже чувствовал себя своим там, в хитросплетении судеб и политических интриг, так же, как при дворе Кироса. Добраться до этого мира – вот его единственное желание. На сегодня единственное, поправлял Колнуд сам себя. Он ни на минуту не сомневался, что займет подобающее его знаниям, его духовному могуществу место в новом мире, получив власть над людскими страстями.

   И – кто знает – возможно, там, он найдет недостающее звено для полного бессмертия.

   – Слава всевышнему, – пробормотал Совершенный. – Корабль готов к спуску. Мы отплывем, не мешкая. Я уже распорядился, чтобы все были готовы.

   – Старый Поль еще не забыл, как определять пусть по звездам? – озабоченно поинтересовался Колнуд.

   – Он надеется на твою помощь, – сухо заметил Совершенный. – Ты же умеешь читать звездную карту.

   Колнуд скептически поднял бровь, подумав, что для жреческих ритуалов и навигации звезды открыты не одинаково, но промолчал.

   Он знал, почему Совершенный торопится с отплытием. Рассказывая о судьбе поселенцев и говоря о планах на будущее возвращение, старик с горечью жаловался, что молодые, выросшие здесь, не так сильны в истинной вере. Крайне редкие вылазки в Сарретос или даже в маленькую рыболовецкую столицу Тирины – Нотиссу, делали их дерзкими и непокорными. Сравнивая тусклое пребывание в замкнутом мирке общины, полном жестких ограничений, и свободную от неусыпного бдения ока господня жизнь молодых людей в Сарретосе, юные поселенцы неохотно возвращались домой. И Совершенный понимал, что время, когда кто-то из них первым выберет другой путь, оставшись в близлежащем городке, приближалось с неумолимой неизбежностью. Кроме того, пообщавшись со своими сверстниками-язычниками, молодые поселенцы принимали их преклонение перед природой, почтительное уважение к могучему богу всех стихий и приносили в свои домишки мечту о прекрасной земной любви, осуждавшейся здесь, как греховную победу сил зла.

   Так что не только от проникновения внешнего мира защищали поселение ловчие сети. И отсюда, с побережья, тайно выбраться во внешний мир без соизволения Совершенного, было невозможно.

   – Они стали жестокими. Похоть закрывает им дорогу к любви небесной, – внезапно заговорил Совершенный. – Теперь нас нельзя назвать "добрыми людьми". Если в ближайшее время мы не соединимся со своими братьями, община погибнет для света.

   Колнуд молчал. Вживаясь в образ новобращенного, он привык больше слушать, чем говорить. Чем более откровенным будет старик, тем проще разобраться в сложностях большого мира, войти в который он был готов.

   Они подошли к возбужденно переговаривающейся толпе. Сегодня здесь собрались почти все жители селения. Спуск на воду только что построенного корабля для старших поселенцев означал дорогу домой, а для младших, так же, как и для Колнуда, открывал путь к новой неведомой жизни. Поэтому молодежь с утра подтягивалась к берегу, с надеждой и определенной долей страха перед неизведанным вглядываясь в обводы корабля.

   Наконец, по сигналу Совершенного, двое мужчин взмахнули топорами, подрубая бревна упоров. Толпа замерла. Сминая доски настила, корабль медленно сполз в воду, подняв волну, выплеснувшуюся прямо на толпу. Взвизгивая, отряхиваясь и посылая проклятья, поселенцы отхлынули от берега, но не уходили.

   Сбросив узкий трап, на землю сходили довольные корабельщики. Их похлопывали по плечам, обнимали. Толпа, окружавшая мастеров, раздалась, когда к ней подбежали двое стражников.

   – Там...они...с топорами...к лесу...– задыхавшийся от бега и страха стражник махнул рукой в сторону лагеря пленников.

   – Господь милосердный! Они бегут сюда!

   Возбужденные мужчины торопливо вытягивали из ножен кинжалы.

   – Нет! Мы не будем проливать кровь!

   Совершенный с простертыми руками встал перед вооруженными людьми.

   – Мы еще можем спасти чистые души от дьявольского соблазна! Корабль готов к плаванью! Мы отправимся прямо сейчас!

   Паника, поднявшаяся на берегу, оглушала количеством звуков. Женские вопли, детский плач, топот десятков ног перекрывали неспешный шум волн.

   Зычный голос одного из корабельщиков перекрыл пронзительные крики тащивших свои убогие пожитки поселенцев.

   – Тогда торопитесь, черт бы вас побрал!

   Громкий, срывающийся на визг вопль, заставил всех на минуту застыть на месте.

   – Смотрите – там!

   Ровные ряды вооруженных воинов, устремившихся из леса к берегу, подстегнули панику. Кто-то, не выдержав напряжения, повисшего над кораблем, кинулся в воду, чтобы вплавь добраться до спасительного убежища. Женщины, прижимая к себе детей и узлы с барахлом, торопливо карабкались по хлипким сходням.

   Совершенный, взобравшийся вместе с Колнудом на корабль, сжав побелевшими пальцами борт, наблюдал, как оборванные пленники, почти добравшиеся до берега, повернули к незнакомым воинам, полукружьем спускавшимся к океану.

   Тяжелые клубы дыма, устремившиеся в небо, показали, что дом Совершенного горит. Еще несколько дымных столбов потянулись вверх. На заполненной людьми палубе стояла гнетущая тишина.

   Опустившись на колени, Совершенный склонил голову. Губы старика почти беззвучно шевелились:

   – Отче наш...

   Хлопнув, распустился на мачте парус, и судно, покачнувшись, легко заскользило по волнам, радуясь попутному ветру...

   * * *

   Чего Ренвольд не ожидал, так это мчавшихся к нему полуголых парней с топорами в руках. Подняв руку в перчатке, он приготовился к отражению странной атаки.

   – Рен!

   Бежавший впереди всех молодой мужчина споткнулся и чуть не упал. Удержавшись, он тоже поднял руку и остановился, вглядываясь в закованного в броню воина.

   Опустив руку и сняв шлем, Ренвольд ахнул:

   – Келтон! О, боги!

   – Рен! – похожий на рыдание крик вырвался из груди Келтона. – Ты жив!

   Спешившись, Ренвольд шагнул к оборванному Келтону.

   – Норр тебя забери, Кел!

   На минуту прижав друга к пыльным латам, Властитель Агорраса хлопнул его по плечу. Скривившись от боли, Келтон отшатнулся:

   – Проклятье, Рен! Я же не в кольчуге!

   Ренвольд, смеясь, прижал руки к груди:

   – Прости, друг, не рассчитал, – покаянно произнес он.

   Подошедшие к воинам Властителя пленные горриты, нашли знакомых и теперь тихо переговаривались, поглядывая на Ренвольда.

   – Властитель, – осторожно окликнул его десятник, вернувшийся с верфи, – они ушли.

   Вытянувшаяся вдоль берега шеренга воинов молча провожала глазами распустивший паруса корабль.

   – Они все сожгли, Рен.

   Властитель Агорраса долго всматривался в морскую даль.

   – Зачем? Мы же не собирались с ними воевать!

   Келтон задумчиво хмыкнул и тоже повернулся к морю. Туманная дымка, повисшая над горизонтом, уже скрыла корабль чужестранцев.

   Проскользнувшая между рядами воинов хрупкая фигурка в мужской одежде привлекла внимание Келтона.

   – О боги, – зачарованно прошептала Кира, прижавшись к мужу и не отрывая глаз от удалявшегося парусника.– Как красиво...

   – Знакомься, Кира, – улыбнулся Ренвольд, увидев удивленно поднятые брови Келтона. – Это мой лучший друг – Кел.

   Со смешной для оборванного человека галантностью тот поклонился, вызвав непроизвольный смешок Кирэны.

   – А эта непочтительная дама, Кел – моя жена.

   Келтон округлил глаза.

   – Это ...э-э-э...

   – Это Кира, наследная Властительница Сарретоса. Вернее, Властительница Агорраса и наследная Властительница Сарретоса. Когда-то ты донимал меня дразнилками про тили-тесто, – ухмыльнулся Рен.

   – Ну, ты мне ответил тогда достойно, – обведя насмешливым взглядом смутившуюся Кирэну, напомнил Келтон.

   Он склонил голову в почтительном поклоне.

   – Буду рад служить вам, госпожа.

   – Кира...– тонкий голосок заставил мужчин разойтись, пропуская вперед худенькую красавицу в выцветшем застиранном платье.

   – О, боги! – вглядевшись в девушку, потрясенная Кирэна кинулась к ней. – Мод! Это ты, Мод!

   – Прости меня, Кира, – всхлипнула Модрэн, – прости! Я так виновата перед тобой!

   – Перестань, Мод! Как ты здесь оказалась?

   Модрэн вытерла слезы.

   – Ох, Кира!Я столько должна рассказать тебе...

   Обнявшись, подруги отошли в сторону. Келтон, не спускавший глаз с плачущей красавицы с того момента, как она обняла жену Властителя, сочувственно вздохнул, а наблюдательный Ренвольд усмехнулся.

   – Тили-тили тесто, – тихонько пропел он.

   Келтон вспыхнул и смущенно потупился.

   Ренвольд неожиданно широко улыбнулся и, обняв друга за плечи, слегка встряхнул:

   – Я рад, что мы все здесь, Кел! И мы вышли к океану!

   Эпилог

   Остановившись перед покрытой паутиной дверью, Эвольд сосредоточился, мысленно

  читая заклинание.

   Через минуту дверца дрогнула. Молодой Жрец глубоко вздохнул и с усилием потянул ее на себя.

   Войдя в помещение, он с интересом огляделся. Впервые попав в этот таинственный зал святилища, Жрец увидел море цветов, заполнявших почти все пространство вокруг хрустального саркофага. Здесь были все оттенки белого – узкие, изящно выгнутые лепестки лилий, насыщенный молочный цвет хризантем, почти прозрачные ноготки цветов махрового жасмина, ослепительно белые лепестки роз, туго свернутые в еще не полностью распустившихся бутонах...

   Эвольд помедлил у входа, вдыхая цветочный аромат, которым был наполнен зал, а потом решительно направился к саркофагу.

   Откинув тяжелую хрустальную крышку, молодой Жрец вгляделся в прекрасные черты лица телесного воплощения богини Агории. Чуть порозовевшие щеки и губы, едва заметное трепетание ресниц показывало, что Пробуждение началось.

   Прислонив крышку к стене, Эвольд терпеливо ждал.

   Агория медленно открыла глаза. Некоторое время богиня лежала неподвижно, не отрывая взгляда от выпуклого потолка зала. Затем она глубоко вздохнула, и глаза ее затуманились печалью.

   Медленно поднявшись, Агория оперлась на руку Жреца, почтительно склонившегося перед Великой Богиней. Золотистые локоны девушки рассыпались по плечам, а голубые глаза остановились на красивом лице Эвольда.

   – Жрец....– чуть хрипловатым голосом произнесла богиня.

   – Приветствую тебя, прекрасная Агория, – прижав руки к груди, низким звучным голосом ответил молодой Жрец.

   – Тебя зовут...

   – Эвольд, о Великая. Таково мое имя.

   – Да, – богиня печально улыбнулась. – Эвольд из рода Вольдов.

   Жрец осторожно подвел Агорию к красивому креслу с резной спинкой. Изящно опустившись в него, богиня обвела глазами зал.

   – Я не ожидала, что Пробуждение состоится, – рассеянно призналась она. – Люди забыли старых богов.

   Жрец покачал головой.

   – О любви никогда не забудут, о Великая. Без нее жизнь пуста.

   Агория неожиданно улыбнулась. Очаровательные ямочки на ее щеках заставили Эвольда опустить глаза, чтобы скрыть свое восхищение.

   – Значит, я действительно бессмертна?

   Но улыбка Агории тут же погасла. Богиня пристально взглянула на красивое лицо Жреца и напряженно спросила:

   – А ты?

   Он удивленно поднял брови, не поняв вопроса. Не спуская глаз с Эвольда, Агория настойчиво повторила:

   – Ты хочешь бессмертия? Для себя?

   Темные умные глаза Эвольда заискрились, уголки красиво изогнутых губ приподнялись в улыбке.

   – Я только начал жить, Великая. Мне еще рано думать о бессмертии.

   * * *

   Магистр стоял перед Советником, грозно нависая над ним. Хрупкое тело старика, казалось, утонуло в массивном кресле. Но глаза на его лице светились умом и холодной волей.

   Голос Магистра рассекал сонную тишину замка.

   – Элексир бессмертия. Я знаю, что он у тебя есть! – рыцарь протянул руку и в нетерпении пошевелил пальцами. – Дай мне его!

   -Разве тебе, великому воину Христа, не даровано бессмертие? – прошелестел старческий голос. – Ты оплатил его тысячами жизней неверных.

   – Оставь! – махнув рукой, поморщился Магистр. – Нам незачем притворяться друг перед другом. И никто не знает, что ждет нас там. А здесь...

   Он подошел к столу, одним глотком осушил кубок и широким жестом обвел зал.

   – В наших руках золото, драгоценности. А главное – власть!

   Тяжелый кулак Рольфа де Брие опустился на дубовую столешницу. Кубок подпрыгнул и покатился по столу, роняя кровавые капли вина на парчовую скатерть. Проводив равнодушным взглядом расплывающееся пятно, Магистр аккуратно промокнул надушенным платком узкие губы.

   – Единственное, чего у меня нет, это времени. Чтобы пользоваться всем этим долго. – Де Брие многозначительно посмотрел на старика и добавил: – Очень долго.

   Тонкие губы Советника растянули морщинистую, почти прозрачную кожу щек в странной улыбке.

   – Ты много хочешь.

   Магистр довольно хмыкнул:

   – Конечно! Но есть одно желание, которое...– он прервал себя и, прищурившись, обвинительно ткнул пальцем в сторону собеседника: – Я давно наблюдаю за тобой, старик. И расспрашивал Альмерика. Эти легенды об острове с горами, полными драгоценных камней и золота, о сокровищах Монсегюра...Ты ведь сам все это видел, да?

   Неслышно ступая, он обошел кресло, в котором, сгорбившись, затих Советник. И не видел, какой ненавистью сверкнули глаза старика.

   Магистр встал перед ним, широко расставив ноги и заложив руки за спину.

   – Сколько же тебе лет? Сто?

   Советник молчал. Брови Магистра удивленно поднялись.

   – Двести?

   Молчание старика заставило Рольфа де Брие облизать пересохшие губы. Он смотрел на безмолвно сидевшего Советника округлившимися от изумления глазами.

   – Господь всемогущий, – прохрипел Магистр, вытирая платком покрывшийся испариной лоб, – неужели...неужели больше?

   Руки де Брие дрожали, когда он пытался оттянуть вдруг ставший тесным ворот парчовой рубахи.

   – Я догадывался, – хрипло прошептал он.

   Не сводя глаз со старика, Магистр склонился над ним, угрожающе нависая своим мощным телом.

   – Ну? Говори! Где элексир? У меня не так много времени, чтобы играть с тобой в эти игры, старик! Или ты дашь мне элексир, или попробуешь на себе все пытки, изобретенные нашими палачами!

   Он с мрачным удивлением услышал тихий смех Советника:

   – Глупец, – почти беззвучно затрясся старик. – Я – бессмертен! И что бы не придумали твои подручные, я восстану из пепла, как феникс. А телесные муки...Посмотри на мое тело. Оно давно ничего не чувствует.

   Магистр издал яростный вопль и, схватив старика за белую хламиду, рванул его высохшее тело из кресла.

   – Дай мне элексир! Дай мне бессмертие!

   Одно неуловимое движение и...Застыв на мгновение, Рольф де Брие разжал кулаки и опустил голову вниз, ощутив, как боль пронзила тело. Он удивленно взирал на кинжал, по рукоятку вонзившийся ему в живот, а потом перевел затуманившийся предсмертной дымкой взгляд на упавшего в кресло Советника.

   – Ты...

   – Таким, как ты не нужно бессмертие, де Брие, – пронзительно глядя на Магистра, негромко произнес Советник. -Таким не нужно и одной жизни. Даже такой короткой, какой стала твоя.

   Магистр покачнулся, хватая ртом воздух. Лицо его исказилось от боли, а руки легли на живот, стараясь не касаться окровавленного кинжала.

   – Зачем тебе бессмертие? – продолжал старик, переведя взгляд с умирающего куда-то в пространство. Теперь он, казалось, говорил не с ним, а с собой. – Само по себе оно мало что значит. Можно десятилетиями тихо копошиться в земле, не замечая, как течет река жизни. Можно прожить краткий миг сражения и победы, а потом медленно и долго угасать в тепле и уюте. Потому, что единственным стоящим мигом жизни было только то великолепное мгновение...

   Стон, вырвавшийся из искусанных от боли губ Магистра, на секунду прервал Советника. Но его тусклые глаза уставились в пространство, как будто видели там нечто страшное в своей безнадежности.

   – Зачем тебе бессмертие? – повторил свой вопрос Советник. И не дожидаясь ответа, продолжил: – Ты не знаешь, что в твоей бессмертной жизни не будет ничего, кроме страха смерти. Он будет заперт внутри, загнанный в самый дальний угол твоей сущности. Он спит. Но когда просыпается, заставляет метаться в поисках успокоения, терзая душу и не давая ей надежды. Бессмертие...

   Звук рухнувшего на пол тяжелого тела прервал рассуждения Советника. Его бесстрастный взгляд опустился на корчившегося в агонии Магистра.

   – Бу...будь ты про....про...клят...

   – Твое пожелание запоздало, де Брие, – возразил старик. – Я давно проклят.

   Но Магистр уже не слышал его. Последняя судорога сотрясла тело рыцаря, он изогнулся, царапая шпорами каменные плиты пола и, наконец, затих.

   Верховный Жрец Норра с далекого забытого острова, яростный проповедник учения Христа и непримиримый противник ереси, тайный советник Великого Магистра могущественного ордена долго сидел в своем кресле. Казалось, только его тело, высохшее и маленькое, все еще остается здесь. А мысли ушли так далеко, что вряд ли сумеют вернуться к своему хрупкому сосуду.

   – Вольд был прав, – прошептал Колнуд. – Зачем нужно бессмертие, если тебе нечего желать? Если вся прелесть жизни в ее быстротечности...

   Время шло, но никто не потревожил Советника, никто не заглянул в зал, и старик продолжал сидеть, не обращая внимания на сгущающийся полумрак.

   – Ваш бог, мой бог....В большом мире, оказывается, все то же самое, что и в малом. Твой бог спит, так же, как Норр, как Великая Богиня...Боги всегда будут спать, – пробормотал Колнуд, глядя на распростертое у его ног неподвижное тело Магистра.

   Он легко постучал себя кулаком в грудь.

   – Они спят здесь! Их сон не тревожит ни совесть, ни жажда власти, ни печаль по ушедшему.

   Лицо Советника внезапно исказилось в мучительной гримасе.

   – Но когда боги проснутся....

   Медленно поднявшись, старик сделал несколько осторожных шагов к окну. Холодные лучи ночного светила постепенно обтекали тонкую фигуру Колнуда, наполняя светом контуры почти прозрачного тела. Неуверенным движением он достал из кармана небольшой пузырек и долго смотрел на сжатые в кулак пальцы. Затем медленно разжал их и с равнодушным вниманием наблюдал, как брызнули и далеко разлетелись по каменному полу осколки.